Мирное дыхание юнги сопровождалось тихим поскрипыванием цепей крепления гамака. До подъема было еще несколько часов, вокруг стояла чернота – запасы свечей и масла подходили к концу, поэтому остатками пользовался только капитан, когда вел кабальные записи. Вчера мальчишка пытался грести, но быстро стер руки в кровь и сильно вымотался, но продолжал помогать команде: крепил паруса, раздавал еду, вычерпывал воду из пробитого отсека и мыл палубу. Поэтому к концу дня он просто рухнул в свой гамак и заснул мертвым сном.
За несколько минут до рассвета тишину пронзила команда:
- Подъем! Через две минуты на палубе!
Юнга подскочил, но запутался в гамаке и упал под дружный смех команды:
- Эй, парень, смотри под ноги, - хохотнул боцман.
- Извините, больше не повторится, - ответил юнга, торопливо вставая и оправляясь.
- Ну-ну, Кигел, не красней, все мы были молодыми, - он одобряюще улыбнулся и, хлопнув юнгу по плечу, пошел наверх.
Кигел быстро умылся и тоже побежал на палубу, где уже что-то говорил капитан:
- …и если Боги нам не помогут, то мы испечемся тут. Помните тот корабль, который нам повстречался несколько недель назад?
По палубе пронесся испуганный шепоток: все помнили ветхий корабль с командой, от которой остались одни кости. Капитан, лежащий на капитанском мостике, таращил пустые глазницы, золотые зубы блестели в раскрытом рту, а заржавевшая сабля была в откинутой руке. От русалки на носу корабля осталась только голова, а краска осыпалась. Все украшения были очень старыми, паруса висели облезлыми тряпками, мачта покосилась, а сами тела были исклеваны птицами, и было чувство, что корабль плавает уже несколько веков. Так плавал корабль с мертвой командой, предостерегая встречающиеся судна и оставляя в сердцах и разумах живых только ужас.
- То-то, - продолжил капитан, немного помолчав. – Я знаю, - смягчился он. – Вы не можете грести целый день, но это необходимо. Иначе по океану будет плавать еще один Корабль Призраков.
***
Весь день капитан греб наравне с командой, сменяясь реже, чем остальные. Кигел тоже греб – его посадили вместе с неразговорчивым помощником кока, мальчишкой лет на пять младше его самого. Он долго не выдыхался, но пил часто и помногу, за полдня выпив пинту воды. Зато за день корабль проплыл довольно много, но небо было по-прежнему без единого облачка, а море спокойное и гладкое, как лист бумаги. После заката ни у кого не осталось сил, и все разбрелись по каютам.
***
На четвертый день полного штиля все, включая капитана, в изнеможении лежали в трюме, куда не проникали лучи палящего солнца. Воды осталось всего пара галлонов, и капитан берег их как зеницу ока, выдавая по стакану на пятерых в час.
Все переживали жару по-разному. Кто-то вспоминал прошлое, кто-то строил планы на будущее, кто-то просто молчал. Кигел молился. Он молился всем Богам за маму, которая осталась ода ухаживать за отцом. Он был моряком, капитаном корабля, лишившимся рассудка после расстрела его команды на его глазах. Им нужны были деньги, потому как мать совсем не работала, и Кигел отправился в это злосчастное плаванье. Всего в нескольких шагах от него лежали сундуки с сарацинскими украшениями, но кому они нужны? Сейчас все богатства мира не сравнятся с хорошим ветром в парусах.
Кигел молился о том, чтобы увидеть родных хоть еще раз.
«Пожалуйста, если Вы есть, помогите. Я… Я не хочу умирать». И он заплакал. Теплые слезы скатывались на заскорузлую рубашку, оставляя разводы на грязной ткани. Через некоторое время Кигел провалился в небытие. Ему снился шторм, такой желанный и невозможный. Казалось, что корабль качается на волнах. Мальчишка очнулся, но корабль не перестал шевелиться. Юнга протер глаза и бросился на нетвердых ногах к люку пушки. Океан словно сошел с ума. Под закатным небом с темно-розовыми облаками от уходящего солнца море вздымалось выше корабля, но не захлестывало его – оно словно накатывало вверх, образуя водяной холм. Кигел побежал расталкивать команду, и через несколько мгновений все высыпали на палубу. Вода дыбилась, пенилась, росла, пока не стала размером с гору, и вот, часть ее опала вниз, обнажая руки, плечи и рыжую голову девушки, одетой в платье из океанской пучины. Она повернулась лицом к кораблю и посмотрела прямо на Кигела. Ее лицо прекрасное светилось улыбкой, но глаза были наполнены тысячелетней мудростью. Юнга вздрогнул и посмотрел на капитана, ожидая его действий и команд, Но тот лишь смотрел на нее и, держа Божью Луну в руках, молился. Тогда Кигел перевел взгляд на медноволосую девушку. Ему казалось, что она доставала макушкой до облаков. Все так же продолжая улыбаться, красавица хлопнула в ладоши. Ветер натянул паруса, и Кигел едва успел подхватить один из тросов. Корабль понесся вперед с бешеной скоростью, прыгая по волнам и каким-то чудом не переворачиваясь. Команда смотрела на удаляющуюся девушку, которая явила чудесное спасение всем им.
- Спасибо, Сиенна, - услышал он благоговейный шепот капитана, но спрашивать времени не было – парус сам не закрепится.