На Якиманке, в старом доме
Лились вином златые дни...
Через год она сбросила траур, вуалю больше не одевала. Весна взыграла, блузку да юбочку Наташа одела и как бы повеселела.
А вот и муж новый у ней появился - отставной генерал, за пятьдесят, бравый ещё, неизношенный, кавалерист. Всё-таки кавалерия хот нехотя, но содержалась у нас - отрыжка будёновщины. То есть плохие вояки, но отличные наездники возглавляли синекурные конные ведомства, рано выходили на пенсию и. тем отлично кормились. Да ещё где-нибудь, глядишь, преподаёт. Но Наталии генерал - тот хоть много сердца положил в. породистых лошадок, и естественно, что скачки и бега на московском ипподроме были его страстью. Так-то был дурак дураком зато брови имел, как усы, а усы, как брови. И преотлично игрывал, всех жучков ипподромных и. жокеев знал по именам, дружил.
А ещё был он пьяница жуткий, как-то она не заметила сразу, но добряк и на гитаре играл просто превосходно. Посадит себе Наташеньку на колени с лампасами и давай её качать, и в два голоса как запоют "Гайда, тройка, снег пушистый..-." или про изумрудный перстень романс, и он, между прочим, такой подарил своей сударушке, она сама хвалилась В.В. Две с половиной тыщи. Это на те-то деньги - ого!
И познакомились они на бегах. Какая-то швейная подруга, из старинных (всё ж кой-кто появлялся у вдовы) затащила её разок из омута тоски и изнурения на ипподром, развеяться, азарт, бывает, сильно лечит. Там Наташа оказалась рядом на трибуне с этим генералом, Семёном Михайловичем (надо же какое совпадение!), разговорилась, и, тот в два счёта научил её понимать игру. Она даже по его подсказке поставила в "ординаре" и выиграла, а потом в "экспрессе", на ахалтекинца Грома и дончака Галстука, они и пришли в первой тройке, взяли, она и генерал по тыще рублей. Естественно, закатались в ресторан "Бега". Генерал со своим приятелем, тоже кавалеристом, полковником Лешей и Наташа с подругой Зиной. Хорошо погуляли.. У генерала своя чёрная "Волга" была и его еле домой довёз полковник, а Наташу с подругой тоже развёз.
Чем он её взял? Так думаю, говорил В.В., что истомилась она, просто устала, выдохлась - сколько ж можно молодке с яростной плотью изнуряться, а этот весельчак и добряк, да и богат, и детей ещё может иметь, она так всей душой и рванулась к нему. Он сам недавно похоронил жену, детей не было, в Наташу сразу влюбился по уши. Да и знаете, старички за пятьдесят такие молодцы бывают, что молодому фору дадут.
Но они решили пока не расписываться, пожить покамест так, мало ли... Военные народ осторожный. И она продолжала носить свою девичью фамилию Торопова, а жили то у ней, то у него, но больше у него: там, в сером тяжелом здании на углу Якиманки и 2-го Спасо-Наливского переулка у него были хоромы ещё те; три комнатищи, 64 квадратных метра. Там и сыграли свадебку. Был тот полковник, а Наташа позвала Василь Васильича, как душевного человека и которому она открылась тогда. Вино лилось рекой. Генерал ржал жеребцом и пытался изобразить "аллюр три креста". Смеху было!
Зажили, слава Богу. И в церкву она уж больше не ходила. Зато на чёрной "Волге" и-их как подкатывала к своему родному гнезду в Николо-Ямском! Демидовы почернели от зависти. И в стену им больше любовники кроватью не стукали, у них в Наливках было ложе, на троих, под балдахином, альков!
Прожили с полгодика. Иногда - по неизвестной причине - генерал вдруг занемогал. Наташа ходила сама не своя. А в один прекрасный день - та же история, что и с Виктором, только кавалерист умер сразу в постели. Сильнейший шок. Врачи-специалисты это знают, они меня поймут. К счастью, крови было чуть-чуть.
Официально, разумеется, считалось, что не выдержало сердце старого пьяницы: он в экстазе перешёл на галоп.
И вот - смейтесь-не смейтесь - а генерал лёг опять же на Немецкое. Правда, там был салют из автоматов. Его фамилия Старопойлов, вы его найдёте справа за лютеранской часовней. Если, конечно, армия хранит его надгробие. Родных у него никого.
Опять Наташу в психушку, тут её потерзали, хотели даже оставил у Сербского, всё же партийный человек помер, номенклатура. Но… времена, слава Богу, были ещё вегетарианские, хрущёвские, так что она вернулась к нам.
И - снова на запор. И - опять церьковь, страдания. Но теперь это уже была тень. Так сбочку глянешь: бабушка. Даже В.В. боялся подходить к Наташе.