Как-то я решила в нашем общем с соседом Борькой коридоре нашей огромной коммуналки обустроить себе новое место для верхней одежды. В коридоре напротив двери в комнату мадам Константиновой мне снимать верхнюю одежду расхотелось, потому, что старая матушка вездесущей мадам постоянно караулила, когда, с кем и зачем я прихожу домой. А любимым занятием Константиновской мамаши было азартно комментировать дочери мои передвижения от входной двери до моей комнаты, как во время футбольного матча "Зенит" - "Динамо".
По этой причине я и решила сменить место дислокации моей вешалки. Но чтобы перевесить эту вешалку, мне надо было гвозди забить в стену. А стена была - от Борькиной комнаты. Днем переселения своей верхней одежды в наш с Борькой коридор я несколько бестактно выбрала субботу.
Я совсем забыла, что по вечерам в субботу к Борьке, согласно одному ему ведомому графику, любимые женщины приходили. В ту субботу к нему Маша пришла, его любимый бухгалтер и дама сердца номер один. Маша пришла такая вся из себя нарядная и румяная с морозу. А самое главное - в своем знаменитом каракулевом манто и с огромной сумкой дефицитных гастрономических изысков. Мы с бабой Женей понимали, что путь к Борькиному сердцу Маша проложила вовсе не своим манто, а через его мощный желудок.
А я, как назло, именно в это время около Борькиной стенки колупаюсь. Стучу. Мешаю, значит, его страстному альянсу с любимым бухгалтером. Стена та коридорная - древняя оказалась. С тоннами еще дореволюционного раствора, дранки и исторических газет. Гвозди мои категорически не хотели держаться в стене и вываливались, образуя после своего падения огромные дыры в штукатурке. Чем больше я старалась, тем больше дыры в стене получались.
Я пошла в кладовку деревяшки искать. Чтобы сначала деревяшки, а потом уже гвозди в эти деревяшки забивать. Когда я стала пытаться эти деревяшки в стену вбить, тут уж Борька не выдержал. Он вышел из своей комнаты и сурово изрек:
- Танюха, ну какого х…, блин, ты долбишься уже целый час мне в стенку?
- Так, Боря! Они ж вываливаются, эти проклятые гвозди... Я вот деревяшки теперь вбиваю. А они тоже вываливаются. Видишь, дыра теперь в стенке? Не знаю, что с этой дырой делать?
- Ну, е... твою мать! Руки у тебя - из жопы! Как же ты мне своим стуком осто...ла! Ладно! Щас я все сам сделаю. А ты гвозди, молотки и причандалы свои убирай отсюда к е…й Фене! И что б все тут вымела! А то срач тут в коридоре развела, понимаешь, в МОЕ дежурство!
Борька пошел в кладовку нашу знаменитую, со скоростью звука какой-то беленький порошок отсыпал в рваный детский резиновый мячик, который валялся в кладовке без употребления. Потом он что-то с чем-то в этом мячике моментально смешал. Получилась какая-то густая беленькая субстанция. Как потом выяснилось, это был алебастр.
Дыру в стенке Борька заделал собственной пятерней и этим раствором, похожим на густую сметану. И вот гвозди с деревяшками как-то так... сами стали на место. НАМЕРТВО. Не оторвать. Хоть вешайся на тех гвоздях. Тогда Борька повесил на гвозди мою вешалку для пальто, после чего с "чувством глубокого удовлетворения" посмотрел на результаты своего труда и назидательно сказал:
- Во! Видала, Танюха? Учись, пока я жив! А теперь, что б духу твоего тут не было! Одна морока с тобой! Стучишь, блин, мне тут, как дятел, в стенку битый час. Бабу уже не трахнуть спокойно в собственной комнате!