За последнюю неделю было два сообщения о том, что психиатрические пациенты совершали массовые убийства: один случай с пожилой женщиной из Санкт-Петербурга, второй - случай из Нижнего Новгорода. Каждый раз у общественности возникает вопрос, могут ли психиатры предсказывать опасное поведение и делать так, чтобы человек, имеющий антисоциальное поведение, исправлялся в результате работы психиатров.
В июле 2015 года поступило обращение из Камчатского края от матери, чей сын был помещен в психбольницу с многочисленными нарушениями закона и удерживается там уже второй месяц. Егоров Алексей находился дома один, когда в квартиру позвонил сотрудник бригады скорой помощи. Молодой человек открыл дверь бригаде из четырех человек, три из которых были санитарами, и один — психиатром. Бригада без разрешения прошла внутрь квартиры, после чего психиатр начал убеждать Алексея, чтобы тот поехал с ними в психбольницу «для проведения беседы, которая продлится не более 2-3 часов. Алексей добровольно сел в машину скорой помощи, и по приезду в психбольницу ему было предложено поставить свою подпись под готовым текстом согласия на добровольную госпитализацию с целью обследования. Алексей, несмотря на угрозы со стороны медперсонала поместить его в психушку через суд в случае отказа поставить подпись под документом, отказался подписывать согласие на госпитализацию и сразу позвонил своей матери на мобильный.
Матери Алексея медработники сообщили, что сына доставили в психбольницу для освидетельствования по сигналу, поступившему от сотрудников университета, где Алексей Егоров проходил обучение на очном отделении, и впоследствии работал там же. По показаниям матери, Алексей Егоров никогда ранее не наблюдался у психиатра и не имел каких-либо проявлений психического расстройства. Мать Алексея пообщалась с психиатром, наблюдавшим Алексея в психбольнице. Психиатр сообщил, что в ходе изучения некоторых стихотворений (!!!! ), написанных Алексеем около десяти лет назад, на заседании комиссии психиатров Алексею было проведено психиатрическое освидетельствование, в результате чего Алексею поставили психиатрический диагноз «шизотипическое расстройство».
Сразу напомним, что схожая ситуация была с отцом пятилетней девочки, которая нарисовала кота с длинным хвостом, и на основании этого рисунка дама, назвавшаяся детским педагогом-психопатологом, сделала вывод, что ребенка в раннем детстве изнасиловал собственный отец, отца посади, вопреки протестам жены и его самого, конечно, так ничего и не доказав. Что это было? Чья-то месть или желание забрать ребенка из семьи и продать в усыновление? Так и не выяснено до сих пор.
По словам Алексея, освидетельствование прошло быстро и заключалось в том, что он в течение непродолжительного времени отвечал на обычные вопросы комиссии психиатров. Никаких других методов исследований, известных в обычной медицине, и демонстрирующих наличие или отсутствие шизотипического расстройства, к Алексею применено не было.
Лечащий психиатр Алексея сообщила его матери после проведенного освидетельствования: «Ваш сын очень замкнут и говорит слишком умные фразы». По словам психиатра, это было одним из главных обоснований психиатрического диагноза. В результате Алексея уже второй месяц удерживают в психбольнице, несмотря на попытки его матери забрать сына домой законными способами и, несмотря на то, что Алексей подписал отказ от психиатрического освидетельствования и лечения.
Случай Алексея Егорова, когда мы имеем целый ряд нарушений законодательства РФ при помещении человека в психбольницу, — это не то, что происходит от случаю к случаю. Таких историй сотни, если не тысячи, в нашей стране.
Согласно официальной статистике, более 70% граждан находятся в психбольницах принудительно (см. http://echo.msk.ru/blog/tmalchikova/1192586-Эхо/). Речь идет о гражданах, не совершивших никаких преступлений, — речь идет о тех людях, которых психиатр или комиссия психиатров посчитали опасными для самих себя или для окружающих их людей - по их мнению. Короче, кто-то кому-то мешал, вот вам и диагноз - как решение проблемы.
Любой психиатрический диагноз основывается исключительно на мнении психиатра: вывод, исходя из того, что в психиатрии не существует понятия «нормы» . В результате становится невозможным определить отклонение от нормы. Кроме того, до сих пор в мире не известно каких-либо завершенных научных исследований, позволяющих с точностью определить наличие или отсутствие у человека психического расстройства.
Кроме того, биологических маркеров в психиатрии не существует в принципе: мозг здорового человека и форменного психа ничем не различаются..
В результате неспособности психиатрии отделить нормального человека от ненормального мы получаем ситуацию, когда законопослушные граждане признаются шизофрениками и годами не выходят за пределы психбольницы, а серийные убийцы разгуливают на свободе (свежий случай в Нижнем Новгороде, когда пациент психиатров убил шестерых детей и беременную жену, а также зарезал свою мать, хотя и с этим случаем тоже есть вопросы: тут выплыло убийство некой девушки, так и не раскрытое, которое хотят повесить на этого папашу-шизофреника, а заодно разогнать местное отделение милиции, видно там есть некая информация по поводу настоящего убийцы. Вполне возможно, что папаша и не убивал свою семью, но это сделали, чтобы иметь основания для прикрытия настоящего убийства девушки некоторое время назад. Так, даже можно предположить, что настоящим убийцей той девушки был некий высокий чин, раз вокруг закрутили такой лихой сюжет. Иными словами, я бы не спешила с выводами в этом серийном убийстве. Здесь явно что-то не так.)
И так будет продолжаться до тех пор, пока не будет введена уголовная ответственность психиатров за постановку диагноза, который невозможно объективно подтвердить, и пока не будет введена уголовная ответственность психиатров за их неспособность предсказывать опасность для пациентов окружения. В обычной медицине врач отвечает по закону за постановку диагноза. Психиатрия — исключение.
Смотрите видео о том, как ставятся диагнозы в психиатрии
http://www.youtube.com/watch?с V=_O-PMM3SZH8
***
Далее о "квартирной" карательной медицине
***
Как-то раз в одном суде...
Так обычно начинаются типичные истории.
Согласно расписанию дел, назначенных к слушанию в Коломенском районном суде за 08.08.2013, судье необходимо 5 минут, чтобы принять решение о лишении человека дееспособности. В расписании дел за указанную дату (см. видно, что у судьи назначено три слушания по делам о лишении человека дееспособности и на каждое выделено по 5 минут.
Предполагается, что за 5 минут судья соберет необходимые доказательства и выслушает аргументы сторон, как это прописано в Определении Конституционного суда РФ от 27 февраля 2009 года, где указано, что человек, в отношении которого рассматривается дело о лишении его дееспособности, должен присутствовать на суде, а также иметь возможность приводить доводы в свою защиту.
Так в течении 5 минут была лишена дееспособности 19-летняя жительница района Черкизово. Девушку лишили дееспособности в ее отсутствие и она узнала об этом случайно, спустя месяц после того, как решение суда вступило в законную силу.
В основу судебного решения была положена психиатрическая экспертиза, которая вынесла решение в отсутствие самой девушки. Психиатры поставили диагноз и признали необходимость лишения молодой девушки дееспособности только лишь на основании бумаг, которые были в личном деле. При этом саму девушку психиатры-эксперты вообще не видели и никаких вопросов ей не задавали.
15 января 2014 года Московской областной суд начал рассматривать дело об отмене данного решения Коломенского районного суда. Заседание проводилось в отсутствие лишаемой дееспособности девушки. Заседание суда отложено на 29 января.
Вышеуказанный случай далеко не единственный. Еженедельно поступают сообщения от граждан, о незаконном лишении дееспособности их самих, родственников или знакомых.
Одно из недавних обращений поступило от москвича, которого лишили дееспособности на основании психиатрической экспертизы, проведенной в 2011 году в отсутствие самого мужчины. Отдел опеки и попечительства пытается выселить этого мужчину из квартиры, в которой он имеет две приватизированные комнаты, третья комната принадлежит городу.
Согласно официальной статистике 96% судебных дел по лишению граждан дееспособности разрешаются в сторону признания человека недееспособным.
Например, за 2012 год районными судами МО было рассмотрено 884 дела о лишении граждан дееспособности, по 849 из которых людей признали недееспособными. При этом в апелляционном порядке было рассмотрено только 9 дел, и только по одному из которых решение было отменено.
Если взять статистику первых 6 месяцев 2013 года, то за это время судами МО было рассмотрено 417 дел о лишении граждан дееспособности, по 403 из которых людей признали недееспособными. Апелляций на вышеуказанные решения судов не было.
Очевидно, что люди, в отношении которых рассматриваются дела о лишении их дееспособности, не имеют никакой возможности защищать себя в суде, часто даже не зная о том, что в отношении них рассматривается такое дело.
В основу любого решения суда о лишении гражданина дееспособности ложится психиатрическая экспертиза, которая выносится в подавляющем большинстве случае с рядом грубых нарушений, а суды в свою очередь принимают данную психиатрическую экспертизу как главный и единственный аргумент, не требуя психиатров доказывать собственные выводы.
Именно поэтому действует практика со стопроцентной статистикой положительных решений судов, когда граждан в нарушение закона лишают дееспособности, а затем отправляют до конца жизни в психоневрологические интернаты.
При этом лицо, выступающее инициатором лишения гражданина дееспособности, становится его опекуном, и, в случае несогласия гражданина с лишением его дееспособности, он практически не имеет права на доступ к правосудию с целью оспаривания судебного решения, потому что разрешение на любые его юридические действия дает его опекун. И даже, если чудом, гражданин, лишенный дееспособности, доходит до суда с целью оспорить решение суда о лишении его дееспособности, осуществление объективного правосудия невозможно, потому что документы в суд представляет сторона, лишившая гражданина дееспособности.
***
Ещё две истории о том, что такое правовое государство (как торжество бумаготворчества)
Эпиграф
Доверяй, но проверяй!
История первая
В начале мая 2013 пожилая мама Азаровой Натальи умерла через несколько недель после ее помещения в психиатрическую больницу № 3 г.Москвы.
Мать Натальи имела зрительные и слуховые галлюцинации, в связи с чем последние пару лет состояла на учете у психиатра. В день, когда у матери произошло психическое возбуждение, Наталья вызвала скорую психиатрическую помощь. Врач скорой помощи отметил, что соматически мать Натальи здорова: у нее нормальная температура, чистая кожа, хорошее давление, она сама ходит, ест, пьет, острого психоза нет.
Наталья посещала свою маму в психиатрической больнице через день в приемные часы. В течение недели после госпитализации Наталья увидела маму сидящую в коридоре и привязанную к стулу. В очередной приход через пару дней Наталья обнаружила мать уже лежащей и привязанной двумя простынями к кровати, ее ноги были запрокинуты через край кровати и сомкнуты другой металлической кроватью. На матери был памперс, сняв который Наталья увидела незаживающие пролежни. Через несколько дней у матери Натальи на почве полного обездвиживания развилась пневмония.
Через 10 дней нахождения в психиатрической больнице № 3 мать Азаровой Натальи уже не могла ходить, стоять, сидеть, поворачиваться в постели и двигать конечностями, дыхание было сильно ослаблено, у нее был значительно затруднен акт глотания, в результате чего, мать практически ничего не ела и ее вес упал до 30 кг, у нее появились незаживающие пролежни в области крестца, бессвязная речь и пневмония.
Наталья пошла на прием к заместителю главного врача по лечебной работе Строковой Е.В. и к заведующей. Наталья спросила у них, как так получилось, что две недели назад ее мама пришла в психиатрическую больницу на своих ногах, при этом она хорошо двигалась, ела и общалась, а сейчас ноги у нее отнялись и появились пролежни.
Психиатры ответили Наталье, что все это от старости. Однако мать Натальи уже в течение двух лет имеет психические отклонения, с которыми она поступила в психиатрическую больницу, и дома, в течение этих двух лет, у нее не отказывали ноги, не было пролежней и общее соматическое состояние было хорошее, что и подтвердил врач скорой помощи при госпитализации.
Когда Наталья начала выяснять, почему ее маме в психиатрической больнице не оказывают надлежащую помощь, выяснилось, что у персонала больницы есть все необходимые средства для оказания такой помощи, но их не используют. В частности, Наталья общалась с физиотерапевтом психиатрической больницы № 3 в последние дни перед смертью мамы и та обещала начать делать маме массаж конечностей и процедуры для устранения пролежней. Наталья спросила врача, почему та не начала делать все эти процедуры раньше, на что получила ответ, что никто из терапевтов и прочих специалистов не имеет права зайти в психиатрическое отделение без разрешения психиатра.
Наталья начала требовать объяснений от психиатров, как и чем “лечат” ее мать. Оказалось, что с первого дня пребывания в психушке ее матери давали хлорпротексин (современный аминазин) и ривастигмин (препарат антихолинэстеразного действия). Действующие вещества этих препаратов имеют огромное количество побочных эффектов и часть из них относят к группе ядов, которыми в настоящее время травят крыс, бездомных кошек и собак.
После разговора Натальи с заместителем главного врача психиатрической больницы № 3, ее мать в тяжелейшем состоянии, требующем реанимации, была переведена в обычную больницу
№ 15 г.Москвы, где умерла через 3 дня.
Наталья, будучи сама действующим врачом, в течение всего времени нахождения ее матери в психиатрической больнице видела, как нарушались нормы медицинского ухода, как жестоко обращались в психиатрической больнице с пациентами. При посещении своей мамы Наталью поразила фраза медсестры, что
«сейчас больные не умирают у нас здесь в психиатрической больнице — мы их отправляем умирать в обычные больницы».
История вторая
На днях к нам обратилась женщина, проживавшая в трехкомнатной квартире в Москве с двумя дочерьми и мужем старшей дочери. В квартире прописаны две дочери и она сама. Муж дочери имеет временную прописку. Квартира принадлежит двум дочерям поровну – т.к. обратившаяся к нам женщина подарила свою долю на квартиру младшей дочери, оформив на нее доверенность, в буквальном смысле, полностью доверяя дочерям.
Так получилось, что женщина была вынуждена на время уехать из Москвы. Когда она вернулась, то совершенно случайно нашла в ящике стола письмо с ответом от Департамента жилищной политики Москвы на имя младшей дочери. Оказалось, что младшая дочь отправила в Департамент запрос на выплату ей за мать двух миллионов рублей, которые причитаются матери за снесенное жилье. Мать даже не подозревала о таком повороте событий и в срочном порядке сама написала заявление в Департамент жилищной политики, чтобы остановить ситуацию с выплатой денег младшей дочери за нее.
Через некоторое время женщине неожиданно позвонил судья и сообщил ей, что в отношении нее будет суд, цель которого решить, нуждается ли она в не добровольном психиатрическом освидетельствовании или нет. Говоря простыми словами, суд будет решать, отправить женщину к психиатру, чтобы тот мог определить наличие у нее психического отклонения, или нет. Поводом для судебного дела стало якобы мотивированное заявление врача психоневрологического диспансера, который сообщил, что женщина отказалась добровольно явиться в психоневрологический диспансер для осмотра психиатром и она сама попросила выдать ей на руки решение о ее не добровольном психиатрическом освидетельствовании.
Суть всей этой ситуации в том, что обратившаяся к нам женщина никогда ранее не состояла на психиатрическом учете в диспансере и вообще никогда туда не ходила. Она впервые услышала от судьи о том, что кто-то просил ее прийти в диспансер для осмотра у психиатра. Оказалось, что именно дочь написала заявление психиатру диспансера заявление с просьбой освидетельствовать свою мать.
Судья после общения с женщиной отказался выдать диспансеру разрешение на ее не добровольное психиатрическое освидетельствование, но сейчас никто не знает, какие дальнейшие действия предпримет дочь, чтобы выставить свою мать сумасшедшей. Единственное, в чем мать уверена, – что она продолжит получать угрозы в свой адрес.
Этот случай скорее исключение из общего числа поступающих к нам жалоб и обращений. В большинстве случаев, решение о не добровольном психиатрическом освидетельствовании человека принимается очень быстро, за его спиной – просто по заявлению его родных, близких или соседей по лестничной клетке. А дальше все по схеме – психушка, затем решение суда о том, что человек нуждается в не добровольном психиатрическом лечении, во время нахождения человека в психиатрической больнице заинтересованные лица подают заявление в суд просьбой признать его недееспособным, и, конечная инстанция – нахождение в психоневрологическом интернате до конца жизни в статусе недееспособного. Вся эта схема в конце концов упирается в отсутствие какой-бы то ни было объективности и научности в психиатрической диагностике, что позволяет ставить любые диагнозы только лишь на основании субъективного мнения психиатра и перечня симптомов, и, как следствие, позволяет использовать психиатрию повсеместно для реализации корыстных интересов мошенников.
Как видим, в очередной раз спайка суда и почты, которая якобы не успевает вовремя доставлять корреспонденцию, делает ЗАКОННЫМ НЕСПРАВЕДЛИВЫЕ и КРИМИНАЛЬНЫЕ РЕШЕНИЯ суда В ОТНОШЕНИИ НЕВИННЫХ ИЛИ ОШЕЛЬМОВАННЫХ ЛЮДЕЙ. Суд и психиатрия безнаказанно обслуживают криминал, и этому пора положить конец. ИНТЕРпол заявляет, что все случаи таких злоупотреблений будут отдельно расследованы, а виновные будут призваны к ответу со всей строгостью закона. Отдельная статья - за стравливание детей и родителей на почве общего владения имуществом или его наследования.