Зло любит жить роскошно и удобно
Добру и в этом далеко до зла
Но даже в смертный час
Добро способно
Дарить надежды и рождать дела
Добро найдет нас с трудную минуту
Придет, когда его уже не ждешь
Ты сам спеши добро нести кому-то
Ведь что посеешь в людях, то пожнешь
Что посеешь, то пожнешь
Так повелось в миру
Так всем нам повезло
Что в жизни злу на зло
Добро всегда к добру
Так повелось в миру
Так всем нам повезло
Что в жизни злу на зло
Добро всегда к добру
Дидуров.
Первая глава:
http://www.proza.ru/2013/05/16/1246
Заря была мертва. Она лежала на кровати и смотрела в потолок удивительно спокойным и даже каким-то расслабленным взглядом. Она умерла быстро - длинный нож по-прежнему торчал у неё из межключичной ямки. Лантильда по рассказам медиков знала, что этот удар смертелен, «дэцимэ» показывали его ей, вот только в действии она видела его впервые.
В госпитале больных, кроме Зари не было – так уж получилось, что среди остальных обитателей замка лежачих больных не случилось. Кроме Зари в госпитале была ещё помощница Стриж – юная эльфийка, чей энтузиазм (по словам других больных) значительно опережал её знания. Элиза поставила её ухаживать за Зарёй, поскольку её помощница не испытывала к людям никакой неприязни. По крайней мере, такой неприязни, с какой Сэйррэ не могла бы справиться.
Сейчас над Сэйррэ хлопотали двое врачей – ночной гость сделала попытку избавиться и от дежурившей ночной порой эльфийки. Причём довольно необычным способом – «прелестница» впрыснула в кровь Сэйррэ нейротоксин – то самое вещество, которое привело Лантильду в такое возбуждённое состояние, хотя она всего лишь подышала им!
Сэйррэ получила этот нейротоксин в концентрированном виде, да ещё прямо в кровь! В результате чуть-чуть не умерла, от остановки сердца. Чуть-чуть.
Стриж объяснила Лантильде, что «прелестники» – это плоды древнего эксперимента людей.
Ещё тех, дремучих времён, когда у людей было развита работорговля, и они продавали друг-друга. Люди скрещивали демонов и представительниц своей и других рас, получая необычные гибриды. Необычные, удивительные и странные. Многие из таких вот гибридов существовали и по сию пору.
«Прелестницы» были как раз такими существами – сильными, умными, ловкими, умеющими очаровывать людей и других существ, и очень обольстительные. В древности каждый влиятельный имперский чиновник считал своим долгом иметь в своём гареме «прелестницу» - это было показателем его влияния и богатства.
Но вот на войне «прелестниц» не очень жаловали – очень уж они неуправляемыми были, способными идти на поводу у своих капризов и желаний. Для опытных солдат такое – неприемлемо. Солдат должен быть предсказуемым, а не идущим на поводу у своих капризов.
Лантильда и сама это понимала – «прелестница» пробралась в Мэнтат, она рисковала, что её обнаружат и сделают с ней что-то плохое, но всё же не удержалась, чтобы отколоть свою мерзкую шуточку с Лантильдой. Нейротоксин ещё не до конца расстался с телом девушки, и временами возвращался, заставляя видеть её то, чего она раньше не замечает – например то, как Стриж покачивает бёдрами при ходьбе, или какие красивые и изящные руки у Элизы.
На отца и Кейджа Лантильда старалась не смотреть – боялась, что и тут увидит что-то... новое.
Это ощущение было какое-то необычное – словно кто-то покопался в её голове, подчинив разум телу.
Стриж объяснила, что нейротоксин «прелестниц» используют в психиатрии – это средство заставляет даже самого упёртого шизофреника переключаться со своих бредовых теорий на более... приземленные интересы. Что куда лучше, если бы он бегал с топором или ножом по улицам.
Нейротоксин выводился из организма долго. Стриж могла накачать Лантильду специальными лекарствами, что вывели бы эту дрянь за пару суток, но всё это время Лантильде пришлось бы провести на сильных успокоительных, чего она не хотела. Пришлось ограничиться парой нейтрализаторов и жить с нейротоксином, по меньшей мере, ещё неделю, а то и полторы.
Оставалось полагаться на своё умение держать себе в руках и отличать навязанные мысли от своих собственных. К счастью Лантильда обнаружила любопытный побочный эффект этого нейротоксина – он позволял концентрировать свои мысли и внимание на отдельных проблемах.
Вот это уже было куда полезнее – Лантильда поняла, что может подмечать всякие мелочи и делает логические выводы из того, что видит.
Это было необычно, но довольно интересно.
Лантильда и без усиленных непонятной отравой чувств понимала, что отец весьма опечален этой историей и Кейдж, чувствуя это, явно постарается сделать всё, чтобы загладить свою вину. Впрочем, и сама Лантильда понимала, что эта «прелестница» отколола очень плохую и неприятную шутку с Мэнтатом. Она пробралась в замок и убила человека, которого Лэйн взял под свою защиту. И ничто её не остановило.
По сути дела это был вызов, брошенный эльфам – презрение к ним, неспособным защищать тех, кто доверился им.
Такое трудно забыть. Такое трудно просить.
Но сама Лантильда не очень-то задумывалась о чувствах отца. У неё были свои причины для печали. Заря пришла в замок её отца в поисках защиты, и что она получила?
«Нельзя такое прощать, Заря. Нельзя позволить, чтобы твоя смерть была напрасной или, что ещё хуже – служила для жутких дел этого чудовища. Такое нельзя прощать! Никогда!».
- Как «прелестница» проникла в замок? – проговорил Лэйн, возвращаясь к более практичной теме.
- Она использовала грозу. Вы ведь знаете, какие помехи во время грозы, - тут же проворчал Кейдж. – мы осмотрели весь периметр защиты, и нашли пару мест, где она могла, при должной ловкости, пробраться.
- Знаю, - кивнул Лэйн. – А вот откуда «прелестница» знала, что будет гроза? Она ведь очень нагло действовала. Не могу поверить, что всё это у неё получилось по чистой случайности. Она шла за этой несчастной девушкой. И вдруг ей, как по заказу, подвернулась гроза?
- Управляемая погода? Но это невозможно!
- Пока мы знаем только то, что когда «прелестница» решила пробраться в мой замок, то тут же началась – и очень «кстати», гроза. Я не верю в такие совпадения. Кроме того, Кейдж, ты отлично знаешь, что люди умеют применять погоду в своих целях.
- Люди использовали против нас метео-башни, - напомнил Кейдж. – Затапливали дождями, наводили ветра и вообще – гадили, как могли. Помню, один раз даже снегопад, посреди лета ухитрились вызвать. Магический контроль над погодой – это конёк людей! У нас нет ни одного техника, что способен создать нечто подобное. Даже у людей такие мастера – это очень редкие и высоко секретные профессионалы.
Из своих уроков Лантильда помнила, что люди умели управлять погодой. Правда, почему-то использовали это знание в военных целях, а вот в мирных – практически никогда. Кейдж объяснял это тем, что люди страдают инерционностью мышления – им просто в голову не приходит, что можно использовать погоду для мирных целей.
Как правило, люди строили специальные башни, с запасами магической энергии, что позволяли им влиять на климат в строго ограниченной местности. И, как правило, «дэцимэ» охотились на эти башни и уничтожали их, пусть даже рискуя потерями в личном составе.
Так же очень большой мечтой герцогов Некрояра было узнать тайну строительства этих башен – управление погодой Некрояру ничуть бы не помешало, учитывая, что эльфы очень много времени отдавали на высаживание лесов и разведение растений, что могли бы нейтрализовать токсины в почве.
- Насколько я знаю – метеорологические башни действуют в радиусе ста пятидесяти километров. Что, думаешь, что у нас в округе возвели такую штуку, и никто не заметил? – удивился Лэйн, прижимая уши. – Быть этого не может!
- Ну да, это и впрямь перебор, - согласился Кейдж. – Но ведь это самый логичный вариант! Может быть, люди придумали какое-то иное средство управления погодой? От них можно многого ожидать!
- С этим мы разберёмся, – проговорил Лэйн. – А теперь собирай своих ребят. Мне нужно чтобы ты собрал два «дэцимэ» - отправишь их в Дэнд-Арей, пусть разберутся, что там творится. Лантильда, отправишься с ними.
- С ними? Зачем? – нахмурился Кейдж, прижав уши.
- Думаю, моя дочка произведёт на поселенцев больше впечатления, чем твои ребята. Кроме того, я надеюсь, что Лантильду твои приятели будут слушать куда как внимательнее, чем старосту людей. И ещё выполнять её приказы. Хотя бы иногда.
Кейдж поморщился и посмотрел на Стриж.
- Собирайся в дорогу.
Лантильда кивнула, а затем подошла к мёртвой девушке, что лежала в кровати, и, если бы не рукоять ножа, что орчала из её горла, полное впечатление, казалась бы спящей.
«Мир тебе, человек», подумала Лантильда. «Ты не будешь забыта. Ты будешь отомщена. Клянусь тебе. Ибо ты мне помогла понять кое-что – что не всё в этом мире измеряется ненавистью. Я уже не забуду этого никогда. Мир тебе, человек».
***
Мэнтат был одним из пограничных герцогств – тех, что имел в виде границы Карверский Хребет, с его воинами Хелион и их чудовищными союзниками - Тучей, Красной Мглой и Мёртвым Роем. Хелион частенько нападал на рудники, где добывали серебро и железо, а иногда выходил и на поверхность, чтобы порезвиться там сколько влезет.
Влезало обычно много – Лантильда знала, что в других государствах мира, имеющих Карверский Хребет в союзниках, испокон веков строили подземные укрытия – крипты. В криптах прятались люди, во время наступлений Хелион, особенно если жители Карверского Хребта пускали впереди себя Тучу или Красную Мглу.
Некрояр был в этом плане счастливым исключением – Хелион практически никогда не атаковал его в массовом порядке – так, небольшие набеги, проникновение, инфильтрация, заражение местности. Видимо не нравилась народам Карверского Хребта отравленная неведомым ядом земля Некрояра.
После того как от неизвестной заразы рухнуло герцогство Вэндиго, Мэнтат оказался в своеобразной полуизоляции от других герцогств. Кроме Карверского Хребта Лэйну пришлось присматривать ещё и за Альбионом, где после массового исхода эльфов, появились Сады Чайтрэрадха. А вместе с ними – кумбханды – Садовники, как их метко прозвали местные.
Сады Чайтрэрадха росли в горах Альбиона и в его предгорьях. После падения Вэндиго – они заполонили всё герцогство, а те эльфы. Кто не успел покинуть эти территории – умер. Так что на долю Мэнтата выпала непростая задача. И хотя жители этих ужасных лесов не очень-то стремились выбраться за пределы гор, а ними нужен был глаз да глаз – именно для этого герцог поселил людей у реки Роуан.
Сама река Роуан была пограничьем – она текла точно по границе меж Мэнтатом и Отрогами Скорби, а затем заворачивала к Болотам Птанга, что со времён Трёхсотлетней Войны были пусты и заброшены – очень уж там климат был плохой. Хотя там сохранились заброшенные крипты Империи и боевые базы Тэйли-Тиг, необычных эльфов, известных под прозвищем – Железные Львы.
Однако именно по Роуану можно было подняться из Державы в Некрояр, не привлекая к себе особого внимания – герцог это тоже учитывал. Во время Кару Хор военные Державы поднялись по течению Роуана и устроили резню среди эльфов предгорий Альбиона. К счастью для Мэнтата люди сунулись в Альбион и потревожили там кумбханд. После чего те, из захватчиков, кто выжил, в панике покинули герцогство.
Однако после этого предгорья Альбиона прекратились в мёртвое поле, где никто не жил – а в границах Мэнтата появилась дыра, через которую, при известной ловкости, мог бы пробраться кто угодно.
Именно так в Мэнтате и оказалась мама Лантильды – одна из Пустынных Танцовщиц Кали-Ра – далёкого южного государства. Она попала в лапы Хелион, что доставили её в Некрояр – жители Карверского Хребта умели создавать порталы, по которым они, за секунду, могли перебраться из одной точки мира в другую – и прихватить с собой кого-нибудь, в качестве трофея. К счастью охрана пленных была не самым сильным умением Хелион, и убежать от них было просто.
Так мама Лантильды оказалась в Некрояре, познакомилась с герцогом Лэйном, а там и до самой Лантильды дело дошло. Правда, родив дочь, мама оставила её на попечение отца, а сама ушла в «единороги» - военный орден, что занимался исключительно военными действиями против Хелион.
Лантильда не знала, что заставило её маму так поступить. Но надеялась, что причина веская.
Кроме того она догадывалась, по отдельным обмолвкам, что с историей её мамы всё далеко не так гладко – что-то от неё скрывает и отец и высшие чины «дэцимэ». Однако с подробностями Лантильда не лезла, понимала, что раз отец молчит, значит, есть на то причина.
...Остановив лошадь, Лантильда похлопала её по шее и внимательно уставилась на поселение Дэнд-Арей, чувствуя немалое удивление. И было от чего.
Сама она полагала увидеть небольшую деревушку на берегах реки, красиво исчерченную огородами и пастбищами – так в книгах изображали деревни людей.
Но вместо этого увидела нечто вроде городка, коий ютился на берегу реки. Городок был окружен высоким частоколом и, более того – вокруг частокола был прорыт ров, через коий были перекинуты несколько мостков. Вокруг города, на пару километров в диаметре, всё было расчищено от зарослей мескита и выровнено так, что даже разведчики Хелион не сумели бы подкрасться незамеченными.
Удивляла необычная форма домиков – многоэтажные избушки, прикрытые черепичными крышами. Причём эти дома, судя по всему, очень теснились в огороженном частоколом пространстве.
На взгляд Лантильды, в этой деревушке могло поселиться несколько сотен людей!
- Сколько тут живёт сотен человек? Три сотни? Четыре? – спросила она у Смерча.
- Шесть. Тысяч, – огорошил Лантильду Смерч, мрачный и очень суровый «дэцимэ», с наголо бритой головой.
Кейдж именно его поставил в охрану к Лантильде. Сам Смерч былл не лучником – он был мастером мечей «обееручник», как называли таких вояк люди.
- Сколько?!!! – выпучила глаза девушка, думая, что ослышалась.
- Шесть тысяч, как минимум. Обычно больше – и до десяти тысяч, но арианэ из Державы очень жёстко уходили – погибло много, так что тут их не такая куча, как может показаться на первый взгляд, - равнодушно, словно говоря о чём-то вполне обыденном, проговорил Смерч.
- Шесть тысяч!!! Да в Мэнтатэ народу меньше живёт! – Лантильда поёжилась, поняв, почему Кейдж столь кривился, говоря о людях.
- Вот потому-то дружина и волнуется, - вздохнул Смерч, помахав ушами. – Люди очень быстро множатся, и могут выдавить нас численностью. Правда это арианэ, от них бед нету, но кто знает, кто знает...
Лантильда поправила криво сидящую на ней броню – она облачилась в доспехи «дэцимэ», Кейдж рассказывал, что в армии у людей многие солдаты начинают нести службу аж с самого юного возраста – в бой не ходят, но помогают настоящим воякам, а так же учатся. А когда вырастают – то уже знают о военном деле побольше иных взрослых. Так что люди ничуть не удивятся, увидев среди «дэцимэ» подростка.
Однако с Лантильдой было всего два десятка «дэцимэ»! Против шести тысяч людей, от коих непонятно чего и ждать. Решат люди, что им надо взять реванш за всю войну – возьмутся за вилы и кранты придут одной юной герцогине Некрояра.
Хотя разум Лантильды твердил всякие успокаивающие глупости, вроде того, что арианэ это не воины – простые землепашцы и работяги. Так что если они за вилы возьмутся, то не факт, что сумеют мигом задавить прошедших сорок лет сражений «дэцимэ». Вполне возможно, что «дэцимэ» даже вырваться сумеют из городка – на его узких улочках – судя по расстоянию между крышами домов, массой не сразу задавишь два десятка воинов.
Арианэ были религиозной сектой, что в принципе придерживалась официальных канонов религии Небесного Кормчего, но наотрез отказывались проливать кровь. Хоть человечью, хоть эльфийскую. Для них не было отличия меж эльфом и человеком.
Из-за этого у них и возникли беды с Державой и Инквизицией – арианэ наотрез отказывались записываться в армию и воевать с эльфами. По меркам тех времён – сплошное предательство, достойное тяжкой кары. Пока шла война, Державе некогда было заниматься пошлыми разборками в своём тылу. Но вот как Кару-Хор закончилось, то за арианэ и других коллаборационистов взялись, как следует.
Но верующие народ спокойный и, немного потосковав – перебрались. И не куда-нибудь, а в Некрояр.
Предпочли идти на поклон к своим смертельным врагам, лишь бы не оставаться с людьми. Это о многом говорило! Лантильда осознавала – что такой ход арианэ должен был произвести просто оглушительное действие на общественное мнение Державвы. Особенно учитывая тот факт, что эльфы – эти враги людей, не только не вырезали переселенцев, но и дали им место для жительства и взяли под свою защиту.
Смерч посмотрел на Лантильду и, со вздохом, покачав головой, передвинул свои мечи поближе к рукам. В отличие от Кейджа, он умел мастерски махать мечами – прямо как смерч. Лантильда пыталась у него брать уроки, но герцог не разрешил, поскольку от долгого владения мечами у неё могла испортиться фигура. Вот когда исполнится двадцать лет – пожалуйста, а пока – ни-ни.
Так что Смерч преподавал Лантильде пока, только умение отбивать летящие в неё стрелы луком или любым предметом, что попадётся под руку. Или уворачиваться от них.
Двадцать воинов Мэнтата выглядели очень внушительно, особенно если учесть, что один из дружинников – его звали Трэлимэль (он был молод и не успел заработать боевого прозвища) держал в руке знамя Мэнтата, уперев древко в луку седла. Отряд был виден, издали и. как надеялась Лантильда, арианэ решать, хотя бы, спросить, «кто там». А уже потом возьмутся за оружие.
Хоть они и не поднимают руку на разумных созданий, однако осторожность никогда, никому, не вредила. Герцог особенно отметил, что люди сейчас на взводе – они попали в чужую страну, к своим заклятым врагам и не сразу придут в себя, и начнут доверять эльфам.
Остановив коня у ворот, Лантильда посмотрела вверх, на помост за частоколом, откуда на них, отворив рот, смотрел невысокий, рыжий паренёк, с сильно загорелым лицом и длинным луком в руке. Лук, правда, был без стрелы на тетиве, да и, говоря честно, выглядел хорошим средством для отпугивания мух, чем эльфов. Ни один из эльфов даже не тянулся за своим луком, увидев паренька. Видимо понимали, что даже если тот, сдуру, будет стрелять в них, то всё равно промажет.
Молчание растянулось – видимо парень впал в натуральный психический шок, ибо привык, что эльфы – это нечто, что сначала обрушивает поток стрел, а затем уже начинает задавать вопросы – если кто-то в состоянии на них ответить, после вступительной части беседы.
- Ну, ты долго будешь на нас смотреть? – спросила Стриж – единственная из отряда, кто был одет не в чёрные доспехи с коричневыми и зелёными вставками, а в простоё платье из жатого шёлка.
Парень несколько раз сглотнул, пытаясь добраться до членораздельной речи, что ему удалось далеко не с первого раза. А когда он отворил рот, то стало ясно, что до интеллекта он так и не дотянулся, ибо его первый вопрос был:
- Эй, а вы что, эльфы что ли?
- Нет, воины Хелион, - отрезал Смерч. – Специально примчались с Карверского Хребта, чтобы сказать тебе – что ты - болван!
- Так Хелион, они... – начал парень, но тут его речь оборвала крепкая затрещина.
- Мать твою, душа говяжья, лапоть прелый! Ворота беги открывать, дятел!!!
Парня смело с помоста, а на его место вылезла заросшая волосами физиономия – Лантильда, зачарованно уставилась на бороду и усы.
- Ох ты! Вы уж простите моего помощника. Болван-болваном! Сейчас ворота вам откроет!
- Да мы и не жалуемся, – проворчал Смерч. – Отворяйте ворота.
Лантильда забилась в самую середину отряда и с любопытством начала следить, как отворяются ворота. К её удивлению створки ворот, с ужасным скрипом, уехали вбок, увлекаемые тем самым рыжим пареньком и ещё тремя подростками. Затем люди отскочили от ворот, пропуская гостей.
Лантильда поёжилась и, перехватив взгляд одного из парней, весело помахала ему ушами, отчего тот побледнел и отпрыгнул за спины взрослых. Не сразу Лантильда вспомнила, что люди не умеют шевелить ушами, как эльфы.
Изнутри это поселение производило приятное впечатление – большие дома, причём каждое брёвнышко украшено резьбой или аккуратно выжженными узорами. Каменные дороги, с канавами для стока нечистот, клумбы, стёкла в окнах... люди тут явно жили умные и работящие.
Лантильда не могла поверить, что всё это сделано лишь за несчастный год! Эти арианэ явно были какими-то очень уж продвинутыми мастерами. Надо же... За такое короткое время они успели поставить поселение, выстроить дома и даже начать торговать с Мэнтатом – пусть, пока, своими девушками, ненужными в хозяйстве.
Народ сбегался посмотреть на «дэцимэ», с устрашающей скоростью. В основном это были взрослые мужики и девушки, но присутствовали и старые люди. А вот детей было мало – Лантильда вспомнила, что, по словам отца, эвакуация из Державы у еретиков была очень... жёсткой. Выжили не все – видимо большая часть детей погибла, причём смерть скосила как раз младенцев и очень маленьких детишек.
А вот стариков спасли много – что вполне логично – старость это мудрость, хотя и в некотором роде – косность и упрямое удержание за старые принципы жизни.
- А куда ваш староста делся? – спросила Стриж, что старательно разыгрывала из себя фрейлину на побегушках у Лантильды.
- А он на покосы уехал. Хочет попробовать найти землю под пшеничку и рожь, - проговорил тот самый бородач, настороженно глядящий на Смерча, что, молча, озирал людей.
- О, во имя Паучьего Царя! Да не будет тут у вас нормального земледелия! – проговорила «дэцимэ». – Неужели вы не поняли, что тут почва отравлена?
- Ну, кто знает... А вдруг?!
- М-м-м-м! – Смерч, при этих словах, скривился так, словно у него заболели все зубы.
- Ой!!! Во имя Очей Арианэ! Да ведь это же дочка герцога Лэйна!!!
Из толпы, что шарахнулась от Лантильды с такой скоростью, словно девушка превратилась в паучье отродье и пообещала пооткусывать всем головы, вышла высокая, пожилая женщина в длинном платье. Она была сухопарой, седовласой, но вполне ещё красивой, и крепкой, хотя и слегка отличалась от арианэ – у неё была жёлтая кожа и чуть-чуть раскосые глаза, красивые и чарующие. Держалась она очень уверенно и на эльфов смотрела как на родных и любимых родственников, что заглянули к ней попить чайку с плюшками.
- Меня зовут Юмико, я верховная епископ нашей церквушки. Уж простите, что не сумела сразу вам оказать почётный приём! – проговорила она. – Добро пожаловать в Дэнд-Арей!
***
Лантильду и её отряд разместили в новеньком домике – настолько новеньком, что там даже не успели отциклевать полы, доделать крышу. «Дэцимэ» прочесали дом от конька крыши до подпола, нашли и забили досками какие-то подозрительные пустоты и до смерти застращали всех домашних мышей, что решили пойти и поискать себе обиталища где-то подальше от эльфов.
- Странные они какие-то, - проговорила Лантильда, садясь на кровать и стягивая с себя куртку.
- Ну а что ты от них хотела? Эти люди не сумели найти себе убежища дома, и пришли под руку эльфов, - Стриж снова разделась догола и теперь вертела в руках сарафанчик из жатого шёлка. – А про эльфов они знают только идиотские сказки, что мы любим, вешать всех людей вверх ногами на деревьях, и пырять ножом в брюхо, если нам улыбнулись не на все тридцать с половиной зубов. Пока они сейчас не поймут, как с нами вести себя. То будут дичиться. Эх. Придётся по старинке. Тот рыжий паренёк на меня, определённо, без страха глазел.
- В смысле? – Лантильда понимала, к чему клонит Стриж, но не могла понять, чем это может помочь.
- Из своего опыта общения с людьми я вынесла один ценный урок – люди всегда врут. Они очень не любят говорить правду.
- Вроде эти арианэ честный народ.
- Угу, особенно у них «прелестницы» чудесные, - Стриж облачилась в короткий сарафан с подолом до голени, и лямками, что оставляли открытыми руки. – Вуаля! Пойду собирать информацию.
- Как хочешь это делать? – удивилась Лантильда, сильно сомневающаяся, что им тут хоть кто-то слово правды скажет.
- Не одним «прелестницам» управлять другими, - лукаво отметила Стриж и выпорхнула из комнаты.
Лантильда немного посидела на кровати, анализируя факты. Затем она, неторопливо, переоделась в тёмно-коричневое платье, с золотыми пуговицами и повязала голову простым платком.
...Юмико заведовала не только церквушкой, она ещё была и попечителем за сиротами. К удивлению Лантильды таких сирот было много – причём много детей. Все они жили в большой пристройке к церквушке. Причём эта пристройка была сделана ну совсем недавно – на крыше ещё возилась пара парней, что налаживали крышу, а стены пристройки, уныло, расписывала молодая женщина с двумя длинными, чёрными косами. Правда рисовала она хорошо – цветочки-бабочки из-под её кисточки выходили как живые.
Это дало Лантильде возможность оценить приоритеты арианэ в обустройстве на новом месте. В первую очередь они выстроили стену, вокруг поселения, церквушку и дома, а уже затем начали строить дома для тех, кто не мог пригодиться по хозяйству.
Воистину – лишние рты. Видимо не зря её отец начал с того, что стал забирать их к себе.
Лантильда нашла Юмико в большой столовой, где женщина, в поте лица, расправлялась с большой кучей морковки, пока дети поменьше растапливали очаг и драили огромный котёл, в котором должен был вариться суп.
В столовой было множество народа, кроме детей, тут была пара девушек, и какой-то слегка дёрганный парень – Лантильда мигом определила, что у горемыки контузия.
- Рада видеть вас! – Юмико улыбнулась. – Честно говоря не ожидала. Что вы приедете так... скоро.
- У вас, разве, о сиротах не заботится всё общество? – спросила Лантильда, выбирая морковку и, с хрустом, откусывая кусочек.
- Эльфы могут себе позволить себе опекать бедных и сирот – ну или пристраивать их куда-нибудь. Но вот мы – люди, в этом деле ограниченны. В Державе ведь всё иначе, не так как у вас, - Юмико вонзила нож в стол и передала поднос с порубленной морковкой молоденькой девушке – смуглой, с длинными чёрными волосами, что рассматривала Лантильду с каким-то странным огнём в глазах. – У вас в Некрояре земля кому принадлежит?
- Земля у нас принадлежит общинам. Герцоги землёй не владеют, они просто её охраняют. Отец поселил вас тут с согласия с землевладельцами. Точнее уговорил их, поскольку эти земли не должны быть пустыми.
- И не побоялся с нами связываться?
- Лучше уж с вами, чем с Инквизицией. В Державе всё наоборот – землями владеет благородные, дворяне и аристократы. Как они решат, так и будет. Захотят и вообще нас выгонят голыми на мороз. Налоги дерут такие, что приходится... – Юмико поморщилась. – ...в общем избавляться от лишних ртов. Ваш отец сделал правильно, но вот кто мог знать, что тут такое начнётся?
Лантильда повернула голову и успела заметить, как смуглокожая девушка, резко опустила голову, словно боясь встретиться с ней глазами.
- Заря погибла, – проговорила Лантильда, вертя в пальцах кусочек морковки. – Её тоже убили.
Смуглянка, при этих словах, вздрогнула.
- М-м-м-м... – проворчала Юмико. – Это не есть хорошо.
- Мой отец так же считает. Поэтому он и прислал меня сюда. Что вы знаете о смертях несчастных? Наверняка ведь придумывали или обдумывали что-то.
- Ну как вам сказать... с глазу на глаз, - решительно заявила Юмико и, повернувшись, крикнула, - Лилия! Пока за меня поработай. Смотри, чтобы суп не убежал!
Смуглокожая брюнетка прошла к столу и, снова уколов Лантильду колючим взглядом, принялась за работу.
Юмико завела Лантильду и Смерча в свою комнату и, закрыв дверь, проговорила:
- Скажу честно – я подозреваю, что девушек убивает «прелестница». Только прошу вас не рассказывать никому – не хватало только истерии и преследований на этой почве. Арианэ очень боятся этих демонов – и могут убивать любого человека, в коем заподозрят «прелестника». А если учитывать, что тут много людей, что прибились к нам по пути – то сами понимаете. Если все начнут подозревать друг-друга, то закончится всё нехорошо.
- Понимаю, - кивнула Лантильда, понимая, что ей, только что, отрезали все возможности расспрашивать людей о проклятущей «прелестнице» - как она будет спрашивать у людей о них, если каждое слово может вызвать панику? Дела... – А сами-то вы, что думаете по этому поводу? Наверняка у вас есть идеи, кто это. И вообще – как убиты эти девушки? Что вас заставляет думать, что это дело рук «прелестницы»?
- Честно говоря, не могу даже представить. Понимаете, как я уже сказала – в нашем поселении много народа что прибыл с нами со стороны. Среди них жена нашего старосты, та ещё ведьма, если честно. Она больше всех протестовала против того, чтобы ваш отец забирал девушек, - Юмико сделала вдох. – Ваши «дэцимэ» что-то рассказывали о лагерях смерти. Что строят люди?
- Мне доводилось слышать о них, - кивнула Лантильда. – Некоторые воины моего отца не любят людей из-за них.
- Часть моих детей – это сироты из лагеря смерти, более известного как «Лотофаг». Поспрашивайте своих эльфов, они знают о нём. После того побега, что случился из этого лагеря, очень многие дети и взрослые прибились к арианэ и попали сюда, в Некрояр. Улавливаете, о чём я говорю?
- Понятненько, - проговорила Лантильда, прижимая уши. – Намекаете, что «прелестница» могла прибиться к вам с беженцами?
- Именно. А «прелестниц» тут боятся, как не знаю кого. Не хочу истерии и массовых убийств, по подозрениям в том, что твоя соседка – демоническая тварь в человечьем обличии.
- Надо же как всё запущенно, - протянула Лантильда.
- А что вы хотите от людей? Ладно, я – мне довелось работать врачом в лагерях для военнопленных эльфов Некрояра, так что у меня свои взгляды на жизнь. А многие из здешних людей видят в вас, простите за откровенность, невероятных чудищ! Люди вырвались из Державы и хотят жить мирно.
- Но тут появляются чудища и начинают всех убивать? Точнее не всех, а тех, кто хочет служить герцогу! Мой отец отметил это особо. И он, к слову, недоволен такой практикой – что подумают о герцоге, который не в силах защитить тех, кто просит его о помощи?
- Надеюсь, что вы смелая и сильная девушка – вам предстоит очень сильно поработать, - Юмико склонила голову и с интересом рассмотрела Лантильду. - В любом случае можете рассчитывать на мою помощь. Я не арианэ, и мне неприятно, что гибнут именно МОИ девушки. Увы, сделать я ничего не могу.
- Хорошо. А кто эта Лилия?
- Лилия? А, это дочка одного из купцов, что торговал с нами. Купец погиб, его в Некрояре убили. Мать и братья погибли от рук фанатиков, коих насворили власти в Державе. Вообще-то её Лилит зовут, просто Лилия – это чтобы людей не пугать. В мифологии людей Лилит – это владычица «прелестников».
***
Ничего такого особенного, увы, Лантильда не сумела узнать. Все убитые погибали по ночам, причём вскрытие не делалось, и то, что горемык убивала «прелестница» Юмико установила только по наличию необычного запаха на месте убийств – дикая роза. О да, Лантильда знала, о чём это говорит. Всех убитых похоронили, не поднимая лишнего шума.
Сама «прелестница», явно, жила с арианэ, прикинувшись человеком. Лантильда, успевшая перед отъездом проштудировать книги в библиотеке, знала, что «прелестницам», в отличие от кровососов не обязательно убивать свои жертвы – более того, они могут понемногу высасывать из людей жизнь во время секса – и при этом человек ничего не почувствует. Разве что повышенную усталость, но в скором времени придёт в норму.
Убийство постельного партнёра – это уже личная инициатива «прелестницы», а не биологическая необходимость, как у тех же кровососов. Если «прелестница» не прибегает к такой инициативе, то выследить её нереально – не станешь же убивать каждую девушку, что бегает «налево»?
В общем – борода, как говорят люди. Как выследить «прелестницу»? Ждать, пока она в постель к Лантильде полезет? Да ведь не дура, если вспомнить её боевой рейд в Мэнтат.
Кроме того Лантильде не давала покоя метеорологическая башня – «прелестница» специально спровоцировала грозу, чтобы иметь возможность убить Зарю. Значит, где-то тут есть эта башня и, как минимум, персонал, умеющий ей управлять. Блеск!
Немного поломав голову, Лантильда и Смерч пошли гулять по поселению.
Дэнд-Арэй ещё не начал толком торговать с местными жителями, хотя у людей было то, что могло бы заинтересовать эльфов. Люди умели неплохо работать, создавали сложные химические вещества, плавили сталь и делали много других вещей. Лавка в поселении была одна – ей заведовал невысокий мужчина, лысый, словно колено Лантильды. И такой же разговорчивый.
Лантильда подозревала, что мужчина вообще бы был рад ничего ей не продавать, но поскольку торговец, опытным взглядом, углядел за спиной Лантильды мрачного Смерча то и решил, интереса ради, проявить характер в другое время.
Впрочем, золото Лантильды (в кошельке, выданном отцом, было только золото), он взял безо всякого душевного надрыва.
Девушка купила пару браслетов, и книгу, что была озаглавлено весьма любопытно: «Паскудные эльфы Некрояра». Книга была толстой и, видимо в расчёте на неграмотного читателя, богато украшена иллюстрациями.
Браслеты были из тонких полосок кожи, обвивавшей запястья аж до самого локтя – по идее это были наручи, но в лавке их именовали браслетами. Кожа была украшена мелкими ракушками и грозными зубами акул. Всё вместе выглядело весьма даже ничего. С открытым сарафаном – даже миленько.
Лантильда, одела браслеты и отворила книгу, наугад и тут же упёрлась взглядом в расхристанное чудище, в коем только по ушам опознавалась эльфийка, танцевавшая на каком-то шабаше, в окружении мерзопакостных ведьм. Эльфийка была голой и снабжена такими достоинствами, что у Лантильды даже уши, от стыдливости, покраснели. Однако рассматривать рисунки она не перестала.
Внизу под этим увлекательным свинством, красовалась строчка текста: «танец эльфиек, на шабашах, во славу ведьм исполняемый».
- Интересно, это и впрямь похоже на «лунный танец», но откуда вот люди-то про него знают?
- Особенность людей в том, что они всегда знают о других то, чего те сами за собой не знают, - проворчал Смерч. – Неплохая книжка – возьми домой. Ребятам почитать интересно будет.
- И возьму, - проговорила Лантильда, убирая книгу. – Всё же вроде спокойный народ, эти люди.
- Угу, и «прелестники» с метеорологическими башнями тоже прелесть! – ввернул Смерч. – А вообще могу поклясться, что эти люди что-то скрывают, и не говорят нам многого. Правда, вот чего – сам не могу понять.
- Думаю, они все знают о «прелестнице», - проговорила Лантильда, убедившись в том, что они подальше отошли от лавки. – Юмико предупредила меня, что...
Смерч молниеносно – аж воздух хлопнул, взмахнул рукой, и мимо носа Лантильды пролетела связка веток, перерубленная эльфом!
- Ох ты ж! – Лантильда шарахнулась в сторону и повернулась к мрачного вида старухе, что стояла неподалёку, у дверей домика.
Старуха выглядела весьма мрачно, а перехватив взгляд Лантильды, аж зарычала.
- Опять вы, скоты длинноухие!!! – с этими, весьма опрометчивыми словами, словами старуха запустила в Лантильду ещё одной метлой, но Смерч, ленивым движением, выдернул из-за плеча меч, перерубил метлу на подлёте и молниеносно убрал меч в ножны за спиной. Всё это заняло буквально полсекунды!
Лантильда поёжилась, представив, что было бы, если старуха попробовала напасть на них – Смерч учил Лантильду отбивать стрелы любым попавшимся под руку предметом. Девушка ничуть не сомневалась, что Смерч успел бы сделать что-то со старухой, прежде чем она, Лантильда, успела бы его остановить.
Однако старуха, сцапав глиняной горшок с окна, двинулась чинить разборки с эльфами, отчего у Лантильды спина заледенела. Судя по всему, у женщины слегка помутился рассудок – но вот поймёт ли это Смерч?!
- Ой, что вы делаете?!! – из дома выскочили двое парней, что вмиг скрутили старуху, хотя это и далось им с трудом. – Бабушка, не надо!
- Что я делаю?! – орала старуха, яростно вырываясь из рук парней. – А что эти убийцы тут делают?! Что они делают у нас?! Что вынюхивают? Скоты остроухие!!!
Лантильда, в панике, посмотрела на Смерча, но, к её удивлению, тот был совершенно спокоен и даже посматривал на разошедшуюся старушку с каким-то сочувствием и состраданием. На его лице это выглядело до ужаса странно и... печально.
Поняв, что Смерч не намерен чинить пошлые разборки с пожилой женщиной, Лантильда перевела дух и, официально, обратилась, к одному из парней.
- Это что такое тут происходит? Если не секрет?
- Во-во, - поддакнул Смерч, пнув носком сапога разрубленные мётлы. – Меня это тоже интересует.
- М-м-м-м... прошу прощения, за поведение бабушки, - проговорил один из парней. – Она у нас немного нервная – после того, как вы её детей, ну, родителей наших, убили.
- Они какого армейского полка были? – поинтересовался Смерч, необычно спокойным голосом. – Просто если они были военными и «дэцимэ» их убили в бою, то извинятся, не станем.
- Смерч!!! – повысила голос Лантильда.
- А что? Лучше было бы, если нас убили? Девочка – война такая штука - сложная. Сам не убьёшь, тебя убьют.
- А ну пошли отсюда!!! – Лантильда дёрнула Смерча за рукав.
...Смерч оставался совершенно невозмутимым, даже когда они отошли на значительное расстояние.
- Ну ты и свинья!
- А что я-то? – удивился Смерч. – Можно подумать, что это мы на людей напали и заставляли их, себя убивать. Это была война – и я убивал людей, чтобы самому не погибнуть и защищать тех, кто доверил мне свои жизни. В этом основное отличие солдат от убийц.
- Но всё же как-то странно попадать в такие вот встречи. Не ожидала я такого.
- Ничего. Привыкните, - проговорил Смерч.
- М-м-м-м... – Лантильда перевела дух. – Слушай, что за лагерь смерти – «Лотофаг»? Знаешь о нём?
- Знаю. Кейдж и я следили за ним. Лагерь смерти для еретиков – их туда сгоняли тысячами и оставляли умирать или ещё что, - Лантильда поёжилась, представив «ещё что». – В общем, там были такие порядки, что в один прекрасный день взбунтовались те, кто этот лагерь охранял.
- Охрана?
- Ну, не все там были такими уж скотами. Люди вообще странный народ. Не умеют себя в руках держать. В общем – кто-то из людей помог заключённым сбежать. Открыл ворота и обезвредил Стражей.
- Некоторые из тех, кто оттуда удрал, они живут тут.
- Да? – Смерч потёр переносицу. – Слушай, как ты хочешь ловить «прелестницу»?
- Есть одна задумка.
***
Обед «дэцимэ» сготовили сами, но вот Лантильда, несмотря на явное нежелание Смерча, всё же отведала той еды, что готовила Юмико. Эльфийка сомневалась, что Юмико станет травить её на глазах у «дэцимэ», что отнесутся к данному факту наверняка очень скорбно.
Кроме того подсыпать в общий котёл отравы индивидуально для Лантильды – это не так просто.
Сказать по правде – было неплохо. Могло быть и хуже, что уж говорить. Лантильда, с удовольствием, отведала картофельной похлёбки, с ломтями чёрного хлеба, украшенного салом.
Всё время трапезы Лантильда ловила на себе взгляд Лилии, что глядела на герцогиню с каким-то непонятным вожделением. Не сразу, но Лантильда, вспомнила, где уже видела такие взгляды – в зеркале, когда она надышалась нейротоксинов «прелестницы». Тогда она смотрела на Стриж точно такими же глазами.
Это всё меняло – если в Дэнд-Азей живёт «прелестница», то почему бы не предложить, что она втихушку, охотится на здешних девушек? И эта Лилия – одна из её жертв, не вполне отошедшая от действия нейротоксина? С другой стороны как можно переспать с «прелестницей» и не почувствовать неладного? Нейротоксин оставляет очень яркие воспоминания, не перепутать.
...Поставив миску в мойку, Лантильда остановилась около Лилии и похлопала её по плечу.
Лилия вздрогнула так, словно её ткнули ножом.
- Пошли, поговорим, - велела Лантильда, тоном, что исключал даже самые малые возможности для спора.
Лилия встала и пошла следом за Лантильдой.
...Заведя Лилию в свою комнату, Лантильда, непреклонно, ткнула в сторону кровати.
- Садись.
Лилия села, поправляя подол платья, и боясь поднять глаза на Лантильду.
- Мне кажется, что тебя что-то тревожит.
- Дело в том, что ваш отец хотел купить меня следующей. И сам понимаете – я опасаюсь, что меня могут убить, - осторожно проговорила Лилия.
- Не убьют, - отрезала Лантильда. – Что ты делала в ту ночь, когда убили Зарю? Тогда ещё была жуткая гроза.
- А, так мы с Юмико и Питером детей успокаивали. Они знаете, как испугались.
- Юмико? – удивилась Лантильда. – Она в ту ночь была тут?
- Да. У неё же такая работа – ни на один день отсюда нельзя уйти. Знаете, как она переживала, когда моих подруг убили? Вам даже и представить нельзя. Мы ничего не можем сделать с этой... тварью.
Лантильда призадумалась, прижав уши.
- Думаю, с тобой ничего не случится, – проговорила она.
- Думаете?
- Не беспокойся, у прелестницы не хватит наглости напасть на тебя в окружении «дэцимэ», - проворчала Лантильда. – Но спать тебе дома не стоит.
- Почему?
- Потому, что «прелестница», скорее всего, попытается убить тебя этой ночью, - проворчала Лантильда, глядя в потолок.
Вторая глава:
http://www.proza.ru/2013/05/16/1864