Я хочу рассказать о своей работе. Точнее, для меня это не работа, а больше часть семейного бизнеса. Так уж вышло. В моей семье каждый занимается своим делом, а затем передаёт его более младшему поколению, ну и т.д. Мне передал моё мой отец. Оно совсем несложное, главное — всё делать правильно и вовремя.
По понятным причинам я не буду называть своих родственников по именам, заменив их профессиями. Итак, кроме меня в нашей семье есть, также, Официант и Мороженщик, но работа у них куда более изматывающая, чем у меня. Впрочем, у нас не принято жаловаться и выяснять почему тебе досталась именно эта работа, а не другая. Каждый делает своё дело и не задаёт лишних вопросов.
Официант — это мой двоюродный брат, и помимо своей работы в ресторане он занимается тем, что находит нам клиента. Клиент должен быть денежным, иначе вся наша работа не имеет смысла.
Раньше мой брат работал барменом и все заказы получал со стороны, но со временем это стало невыгодным, да к тому же слишком опасным. Примерно с 2005 года, когда к власти вместо голубых пришли оранжевые воры, мы работаем с клиентом напрямую.
Вся схема стара как мир, зато хорошо отлажена.
Официант передаёт мне клиента, и я веду его от дверей ресторана к развилке, на которой нас уже ждёт Мороженщик. Он загораживает рефрижератором, включает аварийные огни и ждёт помощи. Клиент остановится в любом случае, неважно сможет он помочь или нет, так как объехать рефрижератор у него не получится.
И вот тут в игру вхожу я. Я выхожу из машины, отправляю клиента в мир иной из своей беретты с глушителем, после чего мы перекладываем его в рефрижератор. Затем я отгоняю свой автомобиль в лес, сажусь за руль машины клиента и еду за Мороженщиком. Нам нужно доставить его к озеру, которое находится в двух километрах, полукольцом окружённое соснами. Здесь нас уже ждёт Упаковщик, второй мой брат, у которого для нового клиента уже всё готово. Мы выгружаем клиента, брат упаковывает его в полиэтиленовый мешок, и, как следует, нагрузив его камнями, мы отправляем его на дно. Озеро достаточно глубокое, чтобы он больше никогда не всплыл.
«Похоронив» клиента, мы начинаем заниматься его вещами. В портмоне я обычно нахожу пачку банкнот и банковские карточки. Деньги я передаю в наш общий Фонд, а банковскими карточками занимается моя тётка, которая работает в отделении национального банка.
Ключи, визитки, мелкие фотографии – всё это зарывается в тайник, известный только нам.
Потом мы занимаемся его машиной. Это самое проблематичное в нашей работе. Её необходимо отогнать к нашему С.Т.О., которое находится в небольшом курортном городке. А это уже не наша территория, даже несмотря на то, что на станции работают люди из нашей семьи. Они специалисты по перебивке номеров, покраске, и всему, что необходимо для того, чтобы без проблем продать чужую машину. Естественно в ГАИ у нас тоже есть свой человек, который предоставляет нам базу номеров машин, снятых с учёта. Он тоже мой родственник, только более дальний, чем остальные. Кажется, один из двоюродных братьев моей матери, точнее не скажу, так как никогда этим не интересовался. Лишние расспросы у нас не приветствуются, т. к. могут вызвать ненужные подозрения у остальных членов семьи. И всё-таки я постараюсь рассказать, если не обо всех своих родственниках, то хотя бы о тех о которых мне известно. Мне можно не опасаться, что кто-нибудь из них об этом узнает, поскольку, как я уже говорил, я не упоминаю имён, а места событий размыты десятками километров лесов, среди которых находятся наши дома.
Итак, я перегоняю машину клиента по трассе, на которой нет ни одного поста, о чём мне заранее сообщает наш Гаишник. Зато в городе отметки патрулей — это пустая формальность, и я легко могу нарваться на проверку документов, которых у меня нет.
Это самое слабое место в нашей схеме, и я не раз говорил об этом остальным. Гаишник уверяет меня, что на дороге, которая ведёт от трассы к С.Т.О. никто никогда не патрулирует, так как она сильно разбита, к тому же всё вокруг видно, как на ладони. На всякий случай я прошу одного из наших эстэошников, присмотреть за дорогой, чтобы исключить малейшие непредвиденные обстоятельства. То, что наша схема работает уже второе поколение, ещё не значит, что нужно терять бдительность.
Собственно на отгоне машины моя работа и заканчивается. Иногда это за меня делает Упаковщик — в тех случаях, когда мне звонит Официант и сообщает, что уже созрел новый клиент, и мне нужно как можно скорее вернуться, чтобы не упустить его.
Всего в моей семье двенадцать человек, не считая тех, кто живёт очень далеко, и с которыми мы видимся только по особым случаям. Все они очень порядочные люди, серьёзно относятся к своей работе и всегда стараются поддержать друг друга. Кроме меня и всех тех, кого я перечислил, в нашей схеме участвует ещё Стрелок и моя мать, которой помогаем мы все.
Стрелок — это моя старшая сестра. У неё есть целый арсенал из бесшумных винторезов, которые отлично бьют с четырёхсот метров. Они нужны нам для того, чтобы устранять проблемы в виде внезапно нагрянувших ментов. Менты, конечно, считают проблемой нас, поскольку мы мешаем развитию туризма в этих местах. К тому же частое исчезновение людей всегда привлекает много внимания. С этим ничего не поделаешь, и они время от времени устраивают рейды, из которых возвращаются порядком потрёпанные, либо вообще не возвращаются. Мы обычно уходим в самую глубь соснового леса, который на сотни километров тянется до Харьковской области. Окружить его, либо перекрыть все дороги невозможно. Они не знают, кто мы и сколько нас, а потому особо поймать нас не стараются. Пулю получают только самые ретивые.
Наверху даже не догадываются, что обо всех подобных операциях мы узнаём заранее от Главы нашей семьи, который занимает руководящий пост в одном из областных управлений СБУ. Он тщательно следит за своей репутацией и тем, чтобы его интересы не пересекались с другими высокими начальниками, которые помогают сливать национальный капитал заграницу, занимаются промышленным шпионажем и прочими грязными делами. То, что все наши правозащитные структуры погрязли в коррупции и бандитизме уже давно ни для кого не секрет. Менты работают наёмными убийцами и состоят в доле с наркоторговцами, таможенники курируют контрабанду, прокуроры крышуют игорный бизнес и отмывают деньги через строительство церковных храмов. Поэтому обвинять нас в преступлениях просто абсурдно. Для того, чтобы выжить одним, нужно ограбить и убить других. Это известно каждому школьнику.
Однажды я с Официантом и Стрелком сидел на берегу, попивая разливное пиво и наблюдая за туристами, которые беззаботно плескались в озере. Это был летний солнечный день, песок приятно грел ноги и сосны шумели над головой.
— А ведь их могло быть гораздо больше, — сказал я и кивнул на озеро.
— О чём это ты? — спросила сестра, рассеянно глядя на яркие зайчики, бегающие по водной глади.
— О том, что если бы Мороженщик починил потекший рефрижератор, мы могли бы перевозить в два раза больше клиентов. И нам не пришлось бы укладывать их на коробки с мороженным.
— Нам это пока не нужно, сказал мой брат, — сам видишь, у нас всего 2-3 клиента в неделю, не то, что раньше, когда мы возили их пачками ещё на старое захоронение. Люди стали более осторожными после того, как о наших местах поползли нехорошие слухи.
— Да, раньше работы было хоть отбавляй. Жаль, что Главный запретил убивать депутатов и важных чиновников.
— Ничего, скоро к нам заедет один с телохранителем. — Он подмигнул нашей сестре. — Без винтореза никак не обойтись.
— А, что, на него уже дали зелёный свет? Почему мне никто ничего не сказал?
— Ну, вот, я тебе сейчас и говорю. — Он встал, отряхнул песок с ладоней и потянулся, словно кот на солнце. — Не хотите искупаться?
Мы с сестрой переглянулись и одновременно мотнули головами.
— Да, он никогда не отличался брезгливостью, — сказала сестра, провожая его взглядом до озера. — Его профессия начисто притупила в нём это чувство.
— Интересно, сколько их там? Мы ведь перестали ездить на старое захоронение полгода назад.
Старым захоронением мы называли большое болото в безлюдной местности. Сестра не любила о нём говорить, потому, что в детстве боялась этого места.
Вот и сейчас она нахмурилась, перевернулась на живот и включила маленькое переносное радио.
— Давай, лучше поговорим о чём-нибудь более весёлом. Ты, знаешь я на этой неделе начала встречаться с парнем. У него свой ресторан и родители тоже крутятся в этом бизнесе.
— Надеюсь, ты помнишь Правила? Это я к тому, чтобы не повторилась, как у меня история с Кристиной.
— Ну, конечно, помню, можешь не волноваться!
Она толкнула меня локтем, словно считая моё замечание неуместным.
По радио заиграла тупая песня про лето от Потапа и Насти Каменских. Лёжа в тени сосен, мы с ленивым прищуром наблюдали за людьми в озере, нисколько не подозревавших, что дно под ними усеяно трупами в полиэтиленовых мешках. И где-то среди них моя Кристина с годовалым малышом на руках. Пожалуй, моя сестра права, говоря, что работа притупляет чувствительность. В нашей хорошо отлаженной схеме для неё просто нет места.