В степях, и в горах, и в лесах
Где хлеб человеческий труден
Растили в поту и в слезах
И хлеб и детей своих люди
Свои были все на счету
И тесно с соседом на свете
И каждый в свою нищету
Как боль вымещал на соседе
Взорвавшийся порох
Не гасит слеза
И слово под дулом немое
А кровная месть
Словно пуля слепа
Но чует, где сердце живое
И снова в прицеле
Не видно лица
А значит убийству - конца
В лесах и в горах и в степях
Где пот человеческий солон
Верша самосуд второпях
Прощенье считали позором
И кровь истекала из жил
Под мертвенным взглядом созвездий
А тот, кто был жив, тот не жил
Тот ждал за возмездье возмездий
В лесах, и в степях, и в горах
Слепые губили незрячих.
Но кто-то отринул свой страх,
Прозрел и решил жить иначе.
Он первым ружье опустил
Промолвив: "Мир вашему дому"
Он первым другого простил:
Но ясно ли это другому?
Дидуров
«Но ясно ли это другому?
Но ясно ли это другому?»
«Дьявол всегда появляется из пены на губах ангелов и святых, когда они начинают борьбу за правое дело».
Пролог:
http://www.proza.ru/2013/05/14/2011
- Первое, что должен сделать профессиональный лучник, или тот, кто хочет стать им – это забыть глупые бредни менестрелей и бардов о том, что грамотный лучник может утопить в крови целый отряд. Такое может случиться, только если лучник столкнулся с отрядом абсолютных дураков, коими командует ещё больший дурень. В самом начале Кару-Хор «дэциме» Некрояра часто сталкивались с такими вот болванами, принимавших эльфов за дикарей и относившихся к нам соответственно. Таких глупцов мы перебили ещё в самом начале Кару-Хор. После чего остались только те люди, что сумели начать уважать нас – эльфов. Уважать и боятся. И это было очень плохо – ибо страх – это единственное, что заставляет людей меняться. Внуши человеку страх – и ты заставишь его измениться. И люди изменились. Изменились так, что стали непобедимы. Нам с трудом удалось их остановить, но видит Небо, что за эту победу мы заплатили огромную цену. И мы не имеем желания платить ещё и ещё. Бери лук.
Лантильда, осторожно прижав уши к голове, взяла лук, и повертела его в руках.
Лук был необычный – не эльфийский, а человеческий. Такие луки называли «Еретик». Кайрот рассказывал, что луки такого типа были изобретены во время религиозных войн, в Державе.
Как правило, еретики были из числа простых крестьян, рудокопов и горожан, вынужденных браться за оружие, дабы защищать свою честь и жизнь от религиозного фанатизма. В большинстве своём это были уже взрослые люди, не проходившие профессионального военного обучения – в Державе, как и Некрояре солдат обучали с «юных когтей», поэтому еретики, таким стажем «работы» не обладавшие, нуждались в простом, примитивном оружии, не требующем от них очень уж огромных требований во владении оружием.
Кайрот так же добавил, что смертность среди таких вот еретиков была достаточно велика, но это не очень останавливало их в борьбе за веру.
Лантильда выслушивала лекции «дэцимэ» стоя на узкой доске, положенной на бревно. Стоять на таком вот «тренажёре» было трудно, а целиться – ещё труднее. А ведь от Лантильды требовалось еще, и попадать в пристроенный на столб шлем! А шлем был на расстоянии пятьдесят шагов – самый минимум, который может позволить себе лучник Некрояра. Пусть и будующий.
- А кому сейчас легко? - комментировал Кайрот, что внимательно следил за потугами Лантильды, неторопливо очищая манго. – Или ты думаешь, что противник даст тебе возможность заниматься стендовой стрельбой? Люди умеют передвигаться под градом стрел, прикрываясь щитами или раскачиваясь при ходьбе – они таким вот образом сбивают прицел. Так что от тебя требуется не только стрелять метко – это-то любой может, но и научиться атаковать в движении. А вот это уже далеко не так просто, как считается.
Лантильда ничего не ответила, поскольку она старалась удержать равновесие и, натянув лук. Выпустить стрелу, дабы угодить в шлем. Причём не просто в шлем – стрела не пробивала узорчатую булатную сталь, а угодить точно в забрало.
Для контроля своего положения приходилось яростно дёргать нижней частью тела, и, в итоге, получалось что-то похожее на непристойный танец. Кайрот на это, философски, отметил, что в прошлом лучницы проходили дополнительную подготовку в виде обучения танцев – это позволяло им лучше управлять равновесием и добиваться более приличного процента попаданий.
Сам Кайрот без труда всаживал стрелы в мишень, даже стоя на этом проклятущем бревне на одной ноге. Впрочем, Лантильда уже понимала, что у наставника за плечами более чем сорокалетний опыт войны рядах «дэцимэ» и он явно на пару порядков превосходит её в своём боевом умении.
Удерживаясь на доске, Лантильда вытягивала из-за спины стрелы, накладывала их на тетиву. И резко дёргала в разные стороны лук и стрелу – натягивать лук, как делают люди, у неё сил не хватало. Лучники Некрояра использовали особую оплётку луков, что позволяла им натягивать луки и удерживать их в таком состоянии долгое время, но для начинающих лучников особый упор делался на физическое развитие.
Лантильда помнила, как у неё ныли и болели мышцы и связки, когда она, день за днём, училась стрелять из лука, и как болела рука, отбитая тетивой, даже через защищающий её наручень. Боль долго сопровождала девочку, а потом постепенно прошла. Но и руки перестали так адски болеть. А совсем недавно Лантильда обнаружила, что она может стоять на руках вниз головой и ничуть не уставать!
- Никогда не ассоциируй лук с частью себя, - проговорил Кайрот. – Развивай интуицию. Чувства могут тебя обмануть, интуиция – нет. Попробуй уловить тот момент, когда надо выпустить стрелу. И именно в тот миг – действуй!
- Разве так можно стрелять?
- Конечно! Давай!
Лантильда уловила момент и «дёрнула» тетиву – стрела свистнула и вонзилась точно в шлем!
- Вау!!!
- Молодец, - Кайрот стянул Лантильду со стенда. – Можешь идти и отдохнуть.
***
После уроков, Лантильда искупалась в небольшой, давно присмотренной исключительно для себя, запруде. Выжимая волосы, она рассматривала себя в водной глади.
Там отражалась худощавая эльфийская девушка-подросток. Эльфы сами по себе народ субтильный, не отличающиеся ни ростом, ни мускулами, но Лантильда была довольно крупной девушкой – сказалось то, что её мама была не некроярской эльфийкой, а жительницей далёкого южного государства Кали-Раш, Страна Пирамид. В Некрояр она попала волей Хелион, что перебросил её из одного конца мира в другой через порталы.
Ферлинду Лантильда видела только на портретах – родив дочь, Ферлинда оставила её на попечение отца и ушла в «единороги», военный орден, что занимался разведкой в Карверском Хребте. С той поры она никогда не возвращалась в Некрояр.
Немного полюбовавшись на себя, герцогиня оделась и пошла домой.
Лантильда не сразу обратила внимание на девушку, что сидела на придорожном валуне и, трясясь от страха, посматривала на древесные стены Мэнтата. Лантильда уже прошла мимо девушки, как неожиданно поняла, что у неё нет длинных и острых, как у всех эльфов, ушей.
Нет и всё тут!
Остановившись, Лантильда присмотрелась к сидящей на придорожном валуе девушке и не сразу поняла, что смотрит не на эльфа, а на человека! Самого настоящего человека!!!
Лантильда никогда не видела живых (да и мёртвых) людей. Только на картинках в книгах, да на портретах. Ну и слышала о людях из рассказов ветеранов Кару-Хор, что служили её отцу. И хорошо знала, что людям находится в Некрояре крайне противопоказано для здоровья.
Несколько долгих секунд дочь герцога рассматривала девушку, привычно выщёлкивая взглядом некоторые странности во внешности совершенно необычной гостьи.
Во-первых, девушка была не загорелой, а темнокожей, что, на миг, вызвало у Лантильды чувство ностальгии. Её мама была жительницей далёкого юга, где как раз и живут люди с таким цветом кожи.
Во-вторых, девушка была облачена в очень потрёпанное платье, приспособленное для работы в поле. Хотя, на сугубо личный взгляд Лантильды – несколько уж тяжеловатое для климата Некрояра – тут требовалось что-то более лёгкое. В Некрояре не было суровых зим, и весна с осенью отличались от лета только продолжительностью светового дня.
В-третьих – девушка была чем-то перепугана. Точнее, если судить по яркому румянцу на щеках и дрожащим губам, находилась на грани истерики от страха. Более того, к своему удивлению Лантильда заметила у неё в волосах прядь седых волос!
Но несмотря ни на что, страх отражался в глазах девушки, когда она смотрела назад, а не на стены замка Мэнтат. Чтобы её не пугало, но это был не замок Мэнтат, населённый эльфами, у которых за плечами было сорок лет кровавого кошмара Кару-Хор, Некроярской Войны.
- Кто ты? – спросила Лантильда, с холодком в груди замечая, как из-за поворота выходят Стриж и Кейдж.
Оба лучника были ветеранами Некроярской Войны и к людям испытывали далеко не самые хорошие чувства – если так можно было сказать.
Кейдж был командиром всей охраны Мэнтата. Циничный, едкий, как банка кислоты и крайне наглый, как кот, упавший в кадушку со сметаной. Лантильда не очень его любила, за его откровенные насмешки над своей мамой и собой. Однако не могла не признавать, что Кейдж железный профессионал, имеющий очень долгий боевой опыт. И, к сожалению, крайне плохой опыт общения с людьми
Стриж – красивая, темноволосая стриженная эльфийка, находилась при Лантильде как лечащий врач и учитель плаванья. В отличие от Кейджа она была более спокойной и мягкой, не испытывающей неприязни к людям. Хотя натерпелась от них много, поскольку побывала у них в плену – её сразу не зарезали только из-за привлекательной внешности.
Что они могут сделать с этой девушкой-человеком, коя непонятно как оказалась за сотни километров от Державы, Лантильда не знала и, если честно, не желала знать.
- Эй, кто ты такая? – эльфийка положила руку на плечо человека и та, содрогнувшись, посмотрела в глаза Лантильды.
Несколько долгих мгновений человек смотрела на Лантильду какими-то пустыми, мёртвыми глазами. Впечатление было такое, что она не осознаёт, кого видит.
- Мне надо увидеть герцога Лэйна, - монотонно проговорила девушка, глядя через Лантильду, какими-то полубезумными глазами. – Я хочу увидеть его и, желательно, немедленно. Я его собственность. Он должен знать...
- Кхыгых! – поперхнулся водой из медной фляги Кейдж, что, наконец-то, как следует, рассмотрел, с кем разговаривает дочка герцога и его ученица. – Лантильда! Кгых-кхе-кхе!!! Это ещё кто такая?!!
- Молодая девушка. Человек, - пояснила Стриж, деликатно поджав уши.
- Да я как-то заметил, что не взрослый вурдалак, - свирепо махнув ушами отрезал Кейдж. – Что она тут делает?! Одна.
- Ой-ой-ой. А ты тут целый полк пехоты с эскадроном кавалерии увидеть хотел? - Стриж, к удивлению Лантильды, обняла девушку за плечи. – Эй, детка, что с тобой случилось?
- Мне нужна помощь, - проговорила девушка, как ни странно, успокаиваясь. – Герцог Лэйн должен знать. Я его собственность.
- Гр-р-р-р... – заметил Кейдж, нехорошо хрустя костяшками пальцев. – Рабыня? Чего за бред?
В Некрояре рабства не существовало никогда, даже в самые критические моменты Кару-Хор, эльфы жили по принципу: «Всё для фронта, всё для победы». Но до рабства не скатывались, поскольку это было совершенно бессмысленно. Тут и за простыми-то рабочими смотреть некогда, а что о рабах говорить?
- Эй, так это же одна из тех деревенских девушек, что нанял Лэйн, - проговорила Стриж, прижимая ушит. – Помнишь, герцог разрешил поселиться у гор Альбиона беженцам из Державы? Последователям Святого Арианэ?
- Это тем религиозным фанатикам? Мало у них проблем в Державе было, так они и сюда – смуты сеять, примчались, - фыркнул Кейдж, прижимая уши к голове. – Ладно, что сидим? Повели её в замок, раз она хочет к герцогу, значит попадёт.
- Мда! Довели людей – они сразу к герцогу на приём идут, хотя у них свой староста и свой помощник есть, как раз для решения этих дел, - покачала головой Стриж. – Давай, дорогая, пошли. Не бойся, никто тебя не обидит.
...Мэнтат выглядел, со стороны, как самая простая гора, поросшая секвойями, кои были настолько огромны и массивны, что срастались в один громадный организм. Даже гости Некрояра, зачастую, принимали «древесные замки» за природные образования – чего уж говорить о Хелион, что напрочь игнорировал Мэнтат, не воспринимая его как искусственное сооружение, кое надо было уничтожить, испепелить, разобрать по кусочкам и истолочь в пыль.
Только очень опытный глаз мог рассмотреть огромные стены, бойницы и окна в теле сросшихся воедино секвой.
Но вообще, конечно, к замку вело множество дорог, по коим подвозили провиант, вывозили мусор, или сновали – туда-сюда, разного рода гости или обслуга замка. Вокруг замка было много прудов, речек, небольших домиков для гостей Мэнтата. Так что пустыней Мэнтат ничуть не выглядел.
Мэнтат был столицей герцогства и его административным центром. Тут формировалась дружина герцога – военное подразделение, что служило при нём в мирное время. В дружинах, как правило, проходили обучение новобранцы со всего герцогства, которые, по итогам обучения, или возвращались назад, или оставались в дружине.
Дружина была самым лучшим боевым подразделением Некрояра, поскольку использовалась в качестве «пожарной команды» и в мирное время, для ликвидации последствий вторжения Хелион, охотой на дезертиров и разбойников и сложными патрулями границы. По этой причине в дружине ВСЕГДА были профессиональные воины, имеющие очень большой боевой опыт.
После Кару-Хор дружина состояла из сугубых профессионалов, да ещё и ветеранов, имеющих отличное обучение и практику. Именно дружины состояли на охране герцогств, особенно тех, что соседствовали с Карверским Хребтом.
В сам замок вход был свободным – трудно было проверить каждый мешок, каждую телегу и каждый тюк провианта и товаров, что доставляли в Мэнтат. Но вот в верхние части замка пройти, не минуя охрану, было трудно.
Девушка, что назвалась довольно странным именем – Заря, осматривалась по сторонам со страхом в глазах. Наверняка она совсем не так представляла себе замки Некрояра. Вполне возможно, она считала, что тут на каждом углу красуются трупы людей, стены оббиты человечьей кожей, а вместо светильников – черепа. Причём не крупного рогатого скота.
Черепа, кстати, тут были – правда, принадлежали они горным драконам, болотным ящерам и прочим чудищам, коих выслеживали и уничтожали «дэцимэ». Черепа использовали для украшения двора и замка – а так же для того, чтобы жители Некрояра знали, что на всех этих плотоядных хулиганов есть всё же управа, в виде «дэцимэ».
Заря осматривалась по сторонам и, крепко вцеплялась в Лантильду, видимо решив, что следует держаться за эту странную девчонку, которой слушаются даже ужасные «дэцимэ», любой ценой. Лантильда скрипела зубами, поскольку даже у юной девушки силы в руках хватало, недаром говорили, что люди сильнее любого эльфа.
- Да не трясись ты так! Это владения герцога Лэйна и никто тут тебя обидеть не посмеет.
- За исключением самого герцога! – фыркнул Кейдж и, получив по печени от Стриж, приткнул свой источник красноречия.
- Успокойся, не волнуйся. Всё будет в полном порядке, - проговорила Лантильда, похлопав Зарю по плечу.
Эльфы, что занимались работой, с удивлением посматривали вслед Заре, но от вопросов удерживались, видя, что рядом с девушкой идёт дочь их герцога. Всё же хорошо было быть герцогиней.
Охранники у внутренних ворот уставились на Зарю, а уже потом – на Лантильду.
К счастью Кейдж, что отвечал, за компанию, и за безопасность в Мэнтате, только повёл ушами, и охранники разошлись, пустив Лантильду и Зарю в замок.
...Герцог Лэйн сидел в своём кабинете и читал какие-то письма. Как и все эльфы, он выглядел очень молодым, хотя ему уже стукнуло восемьдесят лет.
Кабинет герцога был очень уютным, стены оббиты пластинами тёмного дуба,
Лантильда остановилась на пороге и проговорила:
- Доброе утро, отец.
-Да-да, рад видеть тебя, дочка, – отмахнулся правым ухом герцог, не отрываясь от работы.
- У нас гости, - проговорила Лантильда, в надежде, что герцог воспользуется глазами.
Лэйн поднял глаза, и некоторое время смотрел на Лантильду, а затем его взгляд упёрся в Зорю.
- Ага, - проговорил герцог, ухитрившись вложить в это слово кучу эмоций и очень жирный вопрос.
- Это Заря, она говорит, что является твоей собственностью.
- Так это одна из выкупных девушек, - Лэйн встал во весь рост. – Но что произошло? Где остальные? Вас должно быть четверо – староста говорил, о четверых.
- Они все мертвы, - прохрипела Заря, и Лантильда, физически ощутила, как пальцы Зари начинают дрожать от страха. – Их всех убили!!!
- Тише-тише, - Лэйн подошёл к Заре и осторожно обнял её за плечи. – Понимаю, что это звучит достаточно странно – но пока ты в безопасности. Ничего не бойся, соберись и рассказывай, что случилось?
***
Кару-Хор, Некроярская Война или просто Ужасная Бойня (так её называли и эльфы и люди) была самым крупномасштабным войной Севера. На протяжении сорока лет эльфы и люди сражались друг с другом, не на жизнь – на смерть!
С самого начала это была истребительная война – впервые в своей военной истории Держава предприняла не попытку подчинить себе противника при помощи военной силы – нет, Держава пыталась истребить эльфов физически! Ничего подобного не было никогда – и именно отсутствие опыта в массовом геноциде подвело Державу. Начав массовое истребление эльфов, и показав тем, что наедятся особенно не на что – они поставили весь Некрояр под оружие.
Причины войны с Некрояром так и не были толком установлены. Просто среди людей ни с того, ни с сего, вдруг появилось мнение, что эльфов надо истребить, а Некрояр, с его рудниками прибрать к руками. Но ведь с самого начала было известно, что в Некрояре невозможно выжить простым фермерским хозяйством. Только эльфы могли выжить в этом безумии, поставить под управление природу Некрояра и черпать из него хоть какой-то доход.
Основной причиной, для общественного мнения, были названы «нападения эльфов на мирных землепашцев-колонистов», что отдавало ноткой безумия – люди не селились близ Некрояра, поскольку они не могли поддерживать жизнь, высаживая злаковые и корнеплодные культуры – основа основ всей агротехники Державы.
С самого начала изуверская политика людей по отношению к эльфам вызвала немало кривотолков в Державе – даже сами солдаты не всегда понимали причин такого зверства – истребления детей и женщин – но выполняли приказы.
Эльфы Некрояра встали насмерть (поскольку другой альтернативы у них и не имелось) и они стремительно менялись. Менялись на ходу – от лучников, до «дэцимэ». От простой кавалерии, до конных лучников. От простых партизан – до высокопрофильного спецназа.
Люди менялись с эльфами – от «шахматного строя» (более известного как легион), до плотных «стен» панцирной пехоты и бронированных кавалерийских «свиней».
И всё же эльфы победили. Они сумели выстоять против гораздо более сильного противника, имеющего превосходящее вооружение, тыловую поддержку, гораздо более развитое волшебство и технику.
Эльфы просто оказались СИЛЬНЕЕ людей.
Война в Некрояре завершилась так же странно, как и началась – официально её окончание было связанно с «открытием» (!!!) токсичных веществ в почве Некрояра, что вело к невозможности поддержки сельского хозяйства и содержанию гарнизонов для защиты от жителей Карверского Хребта (!!!).
Для людей такое объяснение выглядело сущим бредом – это было очень хорошо известно ещё тысячу лет тому назад – именно по этой причине Империя и переселила в Некрояр эльфов из восточных земель.
В общем, глупость несусветная, никем не объяснённая и по сию пору.
Но эта «глупость» обошлась Державе и Некрояру в миллион погибших! Причём учитывались только официально убитые – а сколько погибло от ран, голода, болезней, или сгинул в плену? Неведомо.
Некрояр так и остался в памяти людей странной войной – она была начата неизвестно почему и неизвестно почему закончилась.
- После того, как люди были вынуждены уйти из Некрояра, в тылу начались волнения. Причём очень сильные. Военные повинности легли на плечи мирного населения, что на протяжении сорока лет кормило и поило армию Некрояра. В результате, когда армия была вынуждена уйти из Некрояра, люди пришли в негодование, - Лэйн посмотрел в окно, а затем повернулся к дочери. – Первое время это негодование носило глухие формы, просто волнения и ропот. Слишком много погибло народу в Некрояре – люди хотели, пока, просто пожить – тихо и спокойно. Кроме тог очень много сил на себя оттянула Альбигойская Война, когда на побережье Альбигой вспыхнул Мэцеллий. Это произошло сразу после окончания войны с Державой.
Лантильда родилась в год окончания войны Державы с Некрояром – шестнадцать лет назад.
- Но три года назад в Державе вспыхнули Религиозные Войны – Небесные Кормчие официальная вера Державы столкнулась с противостоянием некоторых, очень воинственных сект. Под шумок войны в Державе начали сводить старые счёты с теми религиозными объединениями, что выступали ПРОТИВ войн с Некрояром. Под эту горячую руку и попали последователи Святого Арианэ, - продолжил герцог.
- Арианэ? Что это за секта?
- Это еретики. Секта – это разрешённое, в Державе, религиозное объединение. А вот еретики – это уже запрещённые и преследуемые по религиозным мотивам, люди.
- Хм! Значит эти арианэ – это еретики, что были вынуждены покинуть Державу? Но почему они перешли в Некрояр? Это для людей – шестнадцать лет долгий срок, но вот для нас, эльфов – вчерашний день. Знаешь, как я перепугалась, когда увидела Кейджа и Стриж, что шли к Заре? Думала, что они прямо сейчас её резать бросятся. А они даже ругаться не стали. Кейдж, правда, шутил дубовато, но он по жизни такой осёл.
- Ненависть – это то, что консервирует тебя и не даёт меняться. Иными словами то, что противопока-зано настоящему воину «дэцимэ». Кроме того Кейдж в курсе того, что я разрешил поселиться в Некрояре людям.
- Но как они сюда попали? В смысле как ты их доставил через весь Некрояр? – удивилась Лантильда, что уже давно ломала голову над этим вопросом.
- Они поднялись по реке Роан на барках и речных судах. Их сопровождали наёмники, коих нанял я. Так что всё было спокойно. Сейчас они живут недалеко от гор Альбион. Там всё равно нужен присмотр за горами.
- А что они будут сажать на полях и чем питаться? Люди ведь должны понимать, что тут ни пшеницы, ни овса, ни ячменя не вырастить.
- Ну, это уже их выбор – они особенно просили, чтобы я в их жизнь не вмешивался. Наверное, станут разводить сады или ещё что. Пойми – народ там дёрганный и очень пугливый. Сейчас нам важно не вмешиваться в их жизнь, чтобы они успокоились и пришли в себя. Как только они перестанут нас боятся – мы станем их друзьями.
- Честно говоря, не ожидала такого от тебя.
- Девочка ты моя маленькая! – улыбнулся Лэйн. – Работа политика состоит в том, чтобы иногда делать такие вещи, какие совершенно не одобряются обществом. То, что я дал укрытие арианэ оказало совершенно сокрушающее впечатление на людей – это мне известно точно. Для людей был шок, что одна из самых мирных сект удрала под мою защиту. Насколько мне известно, светские власти Державы уже вынесли вопрос о свёртывании массовых преследований еретиков. И, что самое любопытное – их поддержала Инквизиция, в которой люди с головой, а не с задницей, набитой молитвами, служат.
- Интересно – ты дал укрытие людям, но на Державу, нашего врага, это оказало ошеломляющее действие! – покачала головой Лантильда. – Интересное это дело – политика.
Лантильда и герцог Лэйн дождалась, пока Элиза – личная врач семьи, напоит Зарю крепким отваром валерианы и кое-какими лекарствами чисто эльфийского происхождения.
Напившись и чуть-чуть успокоившись, девушка, совершенно безжизненным голосом, поведала, что в селении начали происходить страшные вещи – всех, кого Лэйн договорился выкупить у старосты, находили мёртвыми. Причём понять, отчего они умерли, было невозможно. Просто умирали и всё.
Заря поняла, что и ей не избежать гибели, поскольку она и должна была отправиться в Мэнтат и по этой причине она спешно отправилась в путь, рассудив, что герцог, может быть, сумеет если не защитить, то хоть отомстить за неё. Официально она считалась уже собственностью герцога и полагала, что у того будут все резоны ей помочь – хороший правитель должен уметь защищать тех, кто ему служит.
Пока что это было всё, что удалось добыть из совершенно измотанной девушки.
Лэйн отправил Зарю в палату врачей, отсыпаться, а сам, сев за стол, принялся вертеть в пальцах длинное золотое стило для записей. Лантильда ждала, что скажет её отец.
- Надо сделать пару пояснений. То, что она называет себя моей собственностью – это не совсем правильно. Она моя служанка. Нанятая, для работы, за которую я буду ей платить, и защищать. В Державе есть такой обычай – если у женщины погибает или умирает отец или кормилец, а прокормить лишние рты другие семьи или община не может, то лишних женщин продают, - проговорил герцог. – Вот почему она так себя ведёт. Она ведь сталкивалась только с обычаями своей страны. А эти обычаи далеко не столь хороши.
- Продают женщин, как скот? – удивилась Лантильда, что впервые слышала о таком обычае. – Разве в Державе разрешена работорговля людьми? Вроде там только представителями нечеловеческих рас разрешено торговать. А люди – это «стержневая раса» - ими никак нельзя ни торговать, ни обмениваться.
- Да, нельзя, но... продают, - проговорил Лэйн. – Понимаешь, девушка в Державе далеко не самый нужный член общества. В отличии, допустим, от мужчины, который может работать и приносить пользу своим трудом. Мужчину там взять в работники все рады, а вот женщина на такое счастье рассчитывать не всегда в состоянии. Вот почему там от них стараются избавиться.
- Продавая?
- Ну, это называется так. На самом деле их сдают во что-то типа аренды или просто передают разного рода умникам, которые перепродают их в военные гарнизоны или ещё куда.
Лантильда неплохо знала что такое «проституция» и «дома терпимости», и понимала, о чём говорит отец. Хотя понимать не очень-то хотелось.
- Значит и поселенцы продолжают эту практику?
- Конечно, нет. Но не потому, что они добрые, а просто до Державы далеко, да и я запретил им продавать девушек, кому попало, и велел отправлять в мой замок.
- Но зачем? – удивилась Лантильда, поглядывая на Кейджа, что стоял позади герцога.
Бывший «дэцимэ» умел себя держать в руках, но Лантильда не сомневалась – у Кейджа есть, что сказать герцогу. Кейдж был единственным из учителей Лантильды, при учёбе с коим Лантильда зарабатывала строго негативные эмоции – Кейдж искренне считал, что без этого «допинга» уроки, эффективно, не усваиваются. Кроме того Кейдж не очень любил маму Лантильды, за то, что она оставила дочку отцу, а сама ушла в «единороги» - военный орден, что изучал Карверский Хребет. Сам Кейдж потерял всю свою семью в Кару-Хор, войне с Державой и знал, что такое – расти без матери. Поэтому его уроки были самыми жёсткими и профессиональными – он учил Лантильду не только военному искусству, но и очень редкому умению – никогда не теряться и не падать духом, вне зависимости от того, какие удары обрушивает на тебя жизнь.
- Во-первых, я не могу допустить, чтобы все начали говорить о том, что я торгую девушками-людьми, как морковкой, на базаре, - проворчал герцог. - А такие слухи обязательно поползут, если оставить всё на самотёк. Во-вторых, мне надо потихоньку приучать свою дружину к тому, что люди это не враги.
- Не враги! – закатил глаза Кейдж. – А с кем мы тогда воевали, столько лет? С гномами из Пиита? Или Хелион?
- С противником, которого уже победили, - отрезал Лэйн. – Пора отходить от своего «некроярского синдрома». Люди не наши враги, а потенциальные союзники.
Кейдж заскрипел зубами, но от громких и несправедливых слов удержался.
- Эти девушки должны были быть служанками у меня в замке. Ничего, твои ребята переживут, в конце концов, их не запугали солдаты людей, и навряд ли их перепугают девушки, - отрезал Лэйн. – Люди тоже привыкнут. Ничего, справитесь.
- Ну а со мной посоветоваться не могли?! – вспылили Кейдж.
Дружина в герцогствах Некрояра была не просто отрядом вооружённых ветеранов, как это было к людей. Дружины служили так же «рупором» общественного мнения имели право наложить «вето» на некоторые решения герцогов.
- Что-то я не припомню того, как ввёл избирательную демократию, в Мэнтате! – отрезал Лэйн. – Это было моё личное решение, и я не собирался тут устраивать выборы и всё такое. Я разрешил людям поселиться тут, и они поселились. А поскольку они живут на моей земле, то пусть и привыкают к тому, что я командую ими! И не только командую, но и несу определённую ответственность за них. Пусть и за детей и женщин.
- Но всё равно, всё равно! Могли бы, интереса ради, с нами посоветоваться. Дружина охраняет вас. И многие в дружине крайне критически отнесутся к вашему решению. Если не из рук вон плохо.
- Ничего, перетерпят, - отрезал герцог, свирепо дёрнув ушами. – Сначала перетерпят, а затем – привыкнут. Люди не наши враги – это наши союзники. Или тебе вновь охота переиграть Кару-Хор? За сорок лет не навоевался?
Кейдж скривил губы в усмешке.
- Уели, - согласился он, - Ну и что делать?
- Собирай «дэцимэ» - отправишь их в Дэнд-Арэй. А сам готовься, я тебе дам более сложное и опасное задание.
- Это еще, какое такое задание? – насторожился Кейдж, чуя какой-то подвох.
-- Собирай свою элитную дружину, - голос Лэйна был такой медоточивый, что насторожились все. – Ты отправишься в Отроги Скорби. На границу. В форте Бэрни. Там ты встретишь торговца Рыжего Лера и его людей. Доставишь их в Мэнтат, как моих гостей, как моих ЛИЧНЫХ, гостей.
Лицо Кейджа исказилось от ярости – Лантильда впервые за много лет видела в глазах своего учителя и наставника столь дикую ярость и злобу.
- Герцог! Вы не можете этого сделать! – отчеканил он.
- Я уже сделал, старший тысячник. Попрошу вас немедленно принять все меры к исполнению данного вам и вашему «дэцимэ» приказа, - отрезал Лэйн.
- Послушай, Лэйн! Эти девушки и землепашцы – одно дело! Но торговцы – это совсем иное! – прорычал Кейдж. – Ты не можешь так поступить!!!
- Могу и уже поступил, - отрезал Лэйн. – Приказ ясен? Надеюсь, у тебя хватит мужества обращаться с моими ГОСТЯМИ, вежливо!
Кейдж зарычал, словно дракон, которому отрубили хвост, затем развернувшись на каблуках, вышел из комнаты.
- Вот так! А то будут все мне тут устраивать скандалы, что мне делать, а что нет. Без вас разберусь, - Лэйн сел на край стола и посмотрел на Лантильду. – Политика, дочка, дочка, это не умение править – это умение предпринимать жёсткие и логические шаги!
- Кейдж не обрадовался твоему решению.
- Кейдж болен. У него то, что называется «синдром военной ненависти». Он слишком много воевал и ненавидит людей. Он привык их убивать и у него нет причин видеть в них кого-то ещё, кроме как мишеней. Нужно дать ему понять, что мир изменился.
- Но тебе не жалко девушек, что будут тут работать? Люди среди эльфов.
- Не беспокойся. Дружина им всё равно ничего не сделает – эти же девушки не воевали с нами. Немного поглазеют и успокоятся. А вот с торговцами дело труднее пойдёт.
- Что это за торговцы?
- Мороны из Отрогов Скорби. Это люди, что решились на торговлю с нами, из-за религиозных преследований в Державе. Точно такие же еретики, как и арианэ – только не такие безобидные. Они сумели за себя постоять. Но им нужны деньги. Поэтому несколько лет назад они вернулись в Отроги Скорби – Лэйн махнул рукой в сторону юга и восстановили там город Мооруон. Это старый соляной рудник, что триста лет назад был разрушен атакой Хелион. Сейчас люди его восстановили и желают торговать с нами.
- И ты согласился?
- Мороны не арианэ – это более крепкий и сильный народ. С ними полезно дружить – они враги наших врагов. Кстати, вот почему мне надо, чтобы в Мэнтате были люди. Хоть и на положении слуг.
Лантильда представила, что скажут об отце другие герцоги и скривилась. Однако что ни говори, но отец прав – нельзя всё время враждовать и жить с ножами за спиной.
***
Основные занятия на улице Лантильде пришлось отменить – уже ближе к вечеру небо потемнело от туч, а потом разразилось грозой совершенно сумасшедшей силы и мощи – с дождём, молниями, и раскатами грома. Ливень, в прямом смысле этого слова, затопил внутренние дворы замка, заставив эльфов бросить работу и разбежаться в поисках укрытия.
Гроза, что было очень странно, и не собиралась успокаиваться – напротив, разошлась до такой степени, что бурлящая вода клокотала в водостоках, не успевая уходить из пределов замка. Молнии сверкали с невероятной силой, отбрасывая жутковатые тени.
Лантильда, если честно, была рада, что находится в замке, под защитой могучих стен и кронами деревьев, кои с успехом отражали все атаки непогоды. В замке было тепло и уютно, это был её дом, где она родилась и выросла.
Ливень не успокоился ни через час, ни через два – а температура воздуха упала до шести градусов.
Всё это напомнило Лантильде рассказы о метеорологических башнях – хитроумном изобретении людей, что позволяло им, людям, управлять погодой. Такие башни могли устроить небольшой катаклизм, местного масштаба и – пока эльфы не научились уничтожать их, доставляли массу неприятностей. Однако такие башни обладали очень небольшим радиусом действия – они могли возмутить погоду на расстоянии сто пятьдесят километров вокруг себя – не более. Навряд ли «дэцимэ» настолько обленились, чтобы не заметить строение подобной башни в Некрояре.
Так что гроза была природным, хотя и не вполне объяснимым делом.
Отчаянно позёвывая, Лантильда брела по коридорам замка в свои покои. Спина и поясница у девушки побаливали – Колокольчик сегодня учил Лантильду «ловить удар» - угадывать движения противника вооружённого холодным оружием и уворачиваться от его атак.
Такие упражнения были нужны, если противник всё же добирался до лучников. Колокольчик поведал Лантильде, что основной процент потерь «дэцимэ» несли как раз от тяжёлой, бронированной пехоты людей - профессионалов, что могли прорываться к лучникам эльфов, несмотря на дождь стрел и атаковали слитной стеной щитов, ощетинившейся копьями, сметая их со своего пути. Как правило, лучники в таких случаях должны были спешно отступать под прикрытие пехоты. Вот когда и годилось умение уворачиваться от противника. Хотя бы для того, чтобы выжить.
Упражнения длились долго, и прервал их только ливень, что промочил Лантильду до последней нитки, к вящему удовольствию Колокольчика. Ему-то, в военной форме непогода была по боку – плюнуть и растереть, а вот Лантильде – досталось, вымокла до последней нитки. Аж в сандалиях хлюпало.
Постояв у окна, и попытавшись рассмотреть хоть что-то, кроме сплошной стены ливня, Лантильда сделала вдох и побрела по длинному коридору, к своей комнате.
Неожиданно она остановилась и повертела головой, растопырив уши, в тщётной попытке понять, что же такое она услышала. Не сразу она поняла, что тревогу, на этот раз, забил не слух, а нюх.
Её нос уловил терпкий и необычный аромат, коим был пропитан воздух в коридоре. Что-то вроде смеси дикой розы, шиповника и мёда, необычный, приторный, но, на удивление, приятный запах. Аромат был очень странный, когда Лантильда начинала принюхиваться, то он тут же исчезал. Но стоило ей перестать принюхиваться – он тут же возвращался.
Задравши голову, Лантильда насторожила уши – ей послышалось, что над её головой кто-то хихикнул. Причём это хихиканье было очень необычное, словно кто-то сотворил какую-то нехорошую шуточку и теперь хихикает над жертвой шутки.
Помотав головой, Лантильда сделала очень глубокий вдох, и тут же почувствовала, что странный аромат усилился и словно бы прилип к ней.
- Герцогиня! – в дальнем конце коридора появилась Стриж, что приглаживала свои коротко остриженные тёмные волосы. – Что ты там делаешь? Пойдём, надо переодеться. Пока ты не простыла.
И тут же наваждение исчезло. Остался только причудливый аромат дикой розы, да отголоски странного хихиканья под потолком. Лантильда несколько раз сделала глубокий вдох, и, пожав плечами, пошла к Стриж.
Стриж тоже крутила головой, явно почувствовав тот же запах, что и Лантильда, но от комментариев удержалась. Её тоже настиг дождик, и она вымокла так, что платье не, сколько скрывало, сколько подчёркивало достоинства её точёной фигурки.
- Пошли, - проговорила Стриж, потирая затылок.
Лантильда присмотрелась к Стриж, что шла впереди неё, плавно покачивая бёдрами. Аромат розы, что сопровождал девушку, усилился и она, неожиданно для себя, поняла, что любуется движениями «дэцимэ» - такими красивыми и отточенными.
...Зайдя в свои покои, Лантильда избавилась от мокрой одежды и отправила её в шахту, что вела в прачечную. Затем она завалилась на кровать и принялась наблюдать, как Стриж разжигает огонь в камине. Каждое движение эльфийки было... привлекательным!
Запалив пламя, Стриж избавилась от своей промокшей одежды, и потянулась всем телом.
Обычно Лантильда, когда видела Стриж обнажённой, испытывала острейшее чувство личной неполноценности. Хотя Стриж, в таких случаях, говорила, что Лантильда года через два-три повзрослеет, и тогда уже сама Стриж будет завидовать дочери Лэйна, но Лантильда ей не очень верила.
Стриж, потирая волосы, села на кровать и провела рукой по бедру Лантильды, растирая мышцы девушки. От этого прикосновения, у Лантильды в висках закололо, хотя Стриж следила за развитием Лантильды с самого рождения и постоянно делала ей массаж, учила плавать и подвергала иглоукалыванию. На миг она снова ощутила аромат дикой розы, только вот к нему прибавился какой-то странный привкус, от которого у Лантильды закружилась голова.
- Убью Колокольчика, - проговорила Стриж, разминая ноги Лантильды. – Я же говорила, чтобы он тебя не гонял. От таких нагрузок и взрослый ноги протянет, а что уж о тебе говорить.
Лантильда поймала себя на мысли, что до этого дня она, и представить не могла, какие у Стриж нежные и сильные руки. Каждое прикосновение «дэцимэ» вызывало у неё мучительные вспышки наслаждения, кое прокатывалось по её телу и, отдавалось пульсацией в висках, а так же приятными ощущениями в солнечном сплетении.
- Эй, что с тобой? – насторожилась Стриж, заметив что-то странное в Лантильде.
- Сама не знаю, просто обратила внимание, какая ты красивая, - Лантильда скрипнула зубами, на секунду прорвав липкую паутину возбуждения, что опутала её. – Да что это такое со мной?!
Стриж склонилась над ней, внимательно всматриваясь в глаза. Её дыхание коснулось кожи Лантильды затем её чёрные глаза потемнели от удивления.
- Да чтоб мне кабана в задницу! – проговорила она, профессионально хватая Лантильду за горло. – Ты что-то пила? Ела?
- Нет, а что? – Лантильда вытянула руку и повела по плечу Стриж ладонями.
До этого она и представить не могла, что прикосновение к коже Стриж, коя ухаживала за ней с самого рождения, может быть настолько... возбуждающим.
- Держи себя в руках! – проговорила Стриж, прижимая свои уши к голове и встряхивая Лантильду. – Ты находишься под действием какого-то возбуждающего нейротоксина! Слышишь меня?
Лантильда сглотнула, вслушиваясь в слова Стриж, что звучали невероятно привлекательной и волшебной мелодией! Лантильда чувствовала, что теряет контроль над собой – что её тело начинает гореть огнём.
В следующий миг жуткая боль пронзила её руку и Лантильда вырывалась из паутины иллюзий.
- Ай!!! Что ты делаешь?! – девушка потёрла руку, проколотую иглой. Боль разрушила, хотя бы частично, паутину наваждения.
- А, очухалась! – Стриж, с кривой усмешкой, отложила окровавленную иголку. – Лантильда, слушай меня внимательно. Слушай и не перебивай. Это лишь сон. Это лишь простой сон! Ты с ним должна бороться! Слушай себя и сопротивляйся! Сопротивляйся!
- Да что творится?! – Лантильда оттолкнула эльфийку и села на кровати, ухватившись за виски.
- Ты вдохнула сильнейший «исток страсти». Это нейротоксин, что превращает тебя в рабыню своих страстей и желаний! – проговорила Стриж. – Ты должна сопротивляться всему, что с тобой творится. Это не ты! Держись! Охрана!!!
В комнату заглянул Кейдж, но получив между глаз подушкой, выбрался в коридор и подождал, пока Стриж и Лантильда облачаться в халаты.
- Что случилось?!
- Сторожишь?!! Ну-ну! В замке «прелестница»! – рявкнула Стриж, спешно вливая в Лантильду пару флаконов, выуженных из своей сумки.
Зелье оказалось невероятно горьким, но быстро поставило Лантильду на ноги и привело в чувство. Осознание того, что она чуть не сделала, нахлынуло на Лантильду, словно волна цунами.
- Я... – Лантильда физически ощутила, как краснеет. – Стриж! Я... прости меня!!!
- Да ладно, - Стриж выдернула из сумки военный нож и осмотрелась. – Это всё равно была не ты.
В коридоре послышалось шевеление и шум. Лантильда, с лёгким удивлением поняла, что Кейдж поднял охрану на ноги и теперь они осматривают коридоры, что-то ища. Вот только – что?
В покои влетел Лэйн, в ночном халате и босой. Увидев Лантильду, он вздохнул с облегчением и повернулся к Кейджу и Смерчу.
- С Лантильдой всё в порядке! Как, мать вашу, за ногу, «прелестница» могла пробраться в Мэнтат?!
- Гроза, - отрезал Кейдж. – Все системы охраны с ума сходят, а вода смывает все следы. «Прелестница» так и проникла в замок.
- Мало того что она пролезла, так ещё и отравила мою дочь! – прорычал Лэйн, но тут Стриж выпихала обоих в коридор.
- За дверью поспорите, болваны! Нельзя Лантильде сейчас на мужчин смотреть – нейротоксин этот проклятый ей всю нервную систему сбил! – на прощание крикнула она не слегка ошалевшему от такой фамильярности герцогу и захлопнула у него перед носом дверь.
После чего подошла к Лантильде и, точно отмерив какую-то буроватую жидкость из металлической фляжки, приказала девушке выпить её – залпом.
Лантильда выпила и тут же уснула.
Вторая глава:
http://www.proza.ru/2013/05/16/1847