Нет, ну вы мне скажите, если, конечно, у вас сейхл на месте:
- Может нормальная женщина средних – пусть будет так, ладно? – лет хотеть бульон? Простой, одесский бульон из курицы. С клецками, конечно. И с крылышком…
Что? Повторите громче! Конечно, может!
Тогда ответьте:
- А кушать на обед такой бульон эта женщина может?
Вот вы считаете, что да, конечно да, непременно да!
А весь двор против! Потому что никто бульоном мадам Берсон не угощает!
- Своличи! – так говорит она о соседях и уверена, что права.
Да, конечно, особо настырные и бесцеремонные могут спросить:
- А почему она сама… ?
Пустые люди. Безжалостные. Это ж надо тащиться на Привоз, брать четверть курицы, коренья, обмотанные ниткой, то, се. А силы? А время? А деньги, в конце концов? Нет, пусть малахольная Аня тащится на базар за курицей. Вот, кстати, она возвращается!
И мадам Берсон сделала стойку.
- Аня! – взревела она, как стадион «Черноморец», когда эти утопленники таки забьют гол, - Откуда швендаешь?
- С Привоза, - ответила тетя Аня, с облегчением ставя авоську на землю.
- И шо там имеешь?
- Зелень взяла, брынзу, картошку, курочку…
- Курочку? – поразилась мадам Берсон. – Зачем?
- Сделаю бульон с клецками из мацы.
Мадам Берсон пошатнулась. Она представила себе этот бульон, желтенький, как цыпленок, с золотистыми медальками жира и оранжевыми пятаками морковки…
Нет, это было невыносимо!
- Не делай этого! – голосом полным боли и отчаянья возопила мадам.
- Почему? – испугалась тетя Аня. Экзальтация мадам ее ошарашила.
Но мадам уже взяла себя в руки.
- А про куриный паралич ты что не слышала?
- Н-нет…
- Где ж ты живешь?
- В Одессе…
- Вейзмир! Жить в Одессе и не знать, что в области свирепствует куриный паралич!
- А что это? – робко, почти прощаясь с жизнью, попыталась узнать тетя Аня.
- Это заразная куриная болезнь! – ушла от подробностей мадам Берсон.
- Кому заразная?
- Всем! – отрезала мадам.
- Что же делать? – отчаялась тетя Аня.
- Спасаться!
- Как?
Мадам задумалась.
- Пошли! – наконец, сказала она.
Приведя Аню к себе домой, она заставила ее тщательно помыть курицу. Потом взяла большую кастрюлю – каструлю, как она говорила – и поставила на огонь.
Мадам разделала курицу и отделила жир.
- Опасно! – пояснила она.
Потом мадам Берсон подождала, когда вода немножко закипит.
- Кидай! – разрешила она тете Ане.
- И что? – спросила та.
- Будем ждать до большого кипения и еще немножко.
- Зачем?
- Заразу выкипеть!
Шума было мало. Мадам вычерпала его ложкой, сообщив тете Ане, что старается для нее.
Минут через двадцать мадам убедилась, что курица полностью безвредна, после чего отдала птичку Ане. Без крылышка, правда. Та ушла благодарной.
А мадам добавила к крылышку чищенную луковицу, морковку, петрушку и укроп.
Мечта сбывалась, но не до конца.
Мадам Берсон добыла из буфета парочку листов мацы и стала их разминать в мисочке. Потом растопила куриный жир, добавила желтки и соль. Перемешала, кинула все это к маце, растертой почти в муку, подумала и добавила два белка. Снова перемешала. Тесто получилось очень даже удачным. Мадам скатала его в колбаску, нарезала вилкой и скатала из каждого кусочка шарик. Потом кинула шарики в свой бульон. Потом варево плотно закрыла крышкой. Вскоре еда была готова.
Мадам приступила. Она ела, ела, ела… Практически до тех пор, пока смотреть уже на этот бульон не могла.
- Аню что ли в гости позвать? – подумала она, откинувшись на спинку стула.