Процедуры и процедурши. Эпизод 1. 1-я часть

Сергей Шишкин
«Теперь мы можем справедливо сказать, что в наши времена супругу верная жена, друзья мои, совсем не диво»            
       (А.С. Пушкин «Граф Нулин»)
 
                Здравствуйте!

      Меня зовут Елена Викторовна. Почти двадцать лет после окончания института я работаю провизором больничной аптеки в областном российском городе. Наша больница одна из самых крупных, а мой дом находится от нее на расстоянии одной автобусной остановки. Аптека размещается в отдельно стоящем двухэтажном корпусе старой постройки с высокими потолками и толстыми кирпичными стенами. Последние десять лет я заместитель заведующей, вначале бывшей, а после ее ухода три года назад на пенсию, новой – Ирины Алексеевны. Для последовательности изложения запавших в память моментов начну с событий четырехлетней давности.

     За долгое время работы сексуальный эпизод случился со мной только однажды, да и то, по непредвиденному обстоятельству. Летом, перед внеплановой инвентаризацией, когда я осталась за ушедшую в отпуск заведующую, обнаружилась пропажа трех пачек дорогого учетного препарата с истекающим сроком годности. Я не понимала как такое могло случиться, накануне отпуска мы вместе провели полную сверку, а тут вдруг такое. Тщетно проискав препарат, суммарная цена которого равнялась примерной сумме моей тогдашней трехмесячной зарплаты по всем возможным и невозможным местам, хотя он должен был храниться в сейфе, я пошла за советом к заместителю главного врача.
 
     Выслушав меня, он порекомендовал обратиться к заведующему отделением интенсивной терапии - Сурену Аванесовичу с просьбой выписать этот препарат как соответствующий профилю отделения, а затем списать на госпитализированных больных. До этого я было знакома с Суреном Аванесовичем исключительно «шапочно», типа «здравствуйте – до свидания», хотя с его супругой - Кариной Эдуардовной, заместителем главного бухгалтера больницы, приходилось регулярно сталкиваться по работе, и отношения между нами были вполне нормальными.
   
     На следующий день, предварительно созвонившись, я пришла к нему в кабинет на 4-м этаже терапевтического корпуса. Видимо оценивая компенсацию за мою заискивающую просьбу, он, вальяжно развалившись в кресле, обмерил меня похотливым взглядом и ответил, что в принципе вопрос можно уладить, если я не откажусь подойти к нему в ближайшее субботнее дежурство, по дословному выражению «на профилактический осмотр». Разумеется я была в курсе ходивших по больнице слухов о любвеобильности Сурена Аванесовича, однако, учитывая приличную разницу возраста (он был лет на десять моложе) подобного предложения не ожидала.
 
     Молчаливая пауза явно затягивалась. Исключая нескольких добрачных связей, я мужу не изменяла, но такая сумма сделала бы катастрофическую пробоину в семейном бюджете, автоматически хоронившую все ближайшие жизненные планы, к тому же успокаивала уверенность, что распространяться об этом не в интересах самого Сурена Аванесовича, и язык за зубами он обязан держать крепко.

     Ладно, уж если так вышло: «черт не выдаст, свинья не съест», а от одного раза там внизу, авось не сотрется. В результате я утвердительно мотнула головой.

     - «Чудненько! Вы ведь живете недалеко, в первой половине дня я позвоню и сообщу когда удобно подойти», - потирая ладоши, ответил на мой утвердительный кивок вставший с кресла Сурен Аванесович и записал мой телефонный номер.

      -  «До скорой встречи», - коротко подвел он итог словесно заключенного контракта.

     В субботу, сразу после завтрака раздался звонок Сурена Аванесовича, дважды повторившего одну и ту же фразу: «жду к тихому часу, в 14-00». Дома я заранее предупредила мужа, что мне нужно будет ненадолго отлучиться в больницу, сейчас уже забыв, что соврала в качестве причины.

      Стараясь остаться незамеченной, в условленное время я прошмыгнула в явочно приоткрытую дверь кабинета. Сразу после моего прихода Сурен Аванесович запер дверь на ключ и позвонил на медсестринский пост, с просьбой беспокоить его исключительно в экстренных случаях, после чего, коротко скомандовал: «раздевайся!»

     Отойдя вглубь комнаты, я стянула через голову платье, оставшись в бюстгальтере и трусах. Одновременно Сурен Аванесович снял медицинский халат, обнажив грудь и живот, сплошь заросшие густой порослью волос, затем расстегнул ремень и скинул светлые хлопчатобумажные брюки, под которыми больше ничего не оказалось, только внизу объемного купола живота, в черной копне вьющихся волос болтался детородный орган приличного размера.
 
      Поддерживая ладонью мужские причиндалы, Сурен Аванесович решительно шагнул в мою сторону и торопливо прикрикнул: «ну, а дальше, трусы с нагрудником кто тебе снимать будет, Пушкин?»

     Яркий солнечный свет из незашторенного окна конфузливо тормозил полное оголение моего тронутого временем тела. Стараясь скрыть жировую складку, явственно очерчивающую низ живота, я повернулась к нему спиной и сняла остатки одежды, после чего сразу почувствовала на своих плечах руки Сурена Аванесовича. Развернув к себе лицом, он усадил меня на застеленный простынею диван, встал напротив и приблизил свой вялый детородный орган к моему рту.

     Сексуальное действо именуемое минетом, вызывало у меня отвращение, вот и сейчас, едва дотронувшись губами до головки члена, я закашлялась от нахлынувшей рвотной спазмы, а на глаза навернулись слезы. Реакция обладателя свисавшего мужского достоинства не заставила себя ждать.

     - Что, не любишь сосать, ладно, придется поднимать «аппарат» по-другому.

     Сурен Аванесович отошел к стулу на котором оставил брюки и вытащил из шлевок ремень. Такой компромиссный вариант вызвал из памяти идентичные эпизоды «медового периода» семейного интима, поэтому ожидаемые ощущения не были для меня совершенно новыми и внутренне неприемлимыми.

     - Давай ложись на диван кверху задницей, буду делать тебе эротический массаж.

     Я послушно легла, методично повторяя про себя: «это нужно только для дела, для дела...», а Сурен Аванесович несколько раз несильно ударил. Все-таки колотушки былы гораздо приемлемей тошнотворного минета.

     - «Отклячь жопу!», - грубо окрикнул он, видимо начиная «заводиться».
 
     Приподнявшись, я приняла коленно-локтевую позу или в бытовой интерпретации - «встала раком» - выпятила зад и между расставленных ног, предлагающе засветила свой женский срам, после чего посыпались частые, утюжащие ягодицы удары. Чтобы не кричать я сжала зубы, хотя шлепал Сурен Аванесович далеко не в полную силу, как потом поняла, сугубо для обоюдного предварительного разогрева.

     Когда удары прекратились я почувствовала в увлажнившейся промежности, сначала нащупывающие вход пальцы, а потом головку затвердевшего члена. Надо оговориться, что во время порки я сильно возбудилась, так что Сурен Аванесович комфортно вошел в меня сзади и интенсивно заерзал в моей грешной дырке. Внушительный размер двигавшегося во мне члена придавал процессу дополнительную яркость. Постепенно темп движений нарастал, и довольно скоро в свободное пространство влагалища брызнула сперма.

     Задержавшись во мне еще некоторое время, Сурен Аванесович рывком вышел, напоследок припечатав меня своей массой к поверхности дивана.

    - А твоя дырочка супер, узенькая, не то, что дупло у моей Карины.

     - «Так я рожала двумя кесаревыми», - поясняюще ответила я на своеобразный комплимент, зная, что у Карины было трое детей.

     Засунув ступни в сандалии, Сурен Аванесович вразвалку подошел к холодильнику и вынул оттуда бутылку с минеральной водой. Теперь, когда он располагался ко мне задом, на его смуглой спине и даже мясистой попе был отчетливо виден кустившейся черный волосяной покров, дополнительно возбуждавший контрастирующей новизной. За это время, я встав на ноги, вытерла лежавшей на столе бумажной салфеткой, стекавшую по внутренней стороне бедра сперму.
 
     - «Будешь освежаться?», - спросил он, наливая воду во второй стакан.

     Прикрывая использованной салфеткой низ живота, я свободной рукой взяла протянутый стакан, а Сурен Аванесович, приблизившись, по-хозяйски гладил мой разгоряченный ремнём зад. Факт обладания чужой женщиной, очевидно, пробудил в нем первородный инстинкт доминантного самца.

     - «Посмотри, какая красота, просто спелый персик!», - восторженно продолжил он, подвинув меня спиной к висевшему на стене зеркалу, в котором, на фоне белесого телесного пятна фрагментарно алели два холмика междужопия.

     Неотрывно глядя в зеркало, Сурен Аванесович интенсивно стимулировал движением ладони свой увядший мужской отросток.

     - «Продолжим наше баловство или на сегодня закончим?», - риторически спросил он, обращаясь к моему зеркальному отображению.

     Не получив ответа, Сурен Аванесович, очевидно почувствовав затруднение по части повторной эрекции, подвел итог: «в понедельник оформлю требование, подпишу у главного и передам», после чего стал неторопливо одеваться.

     Признаться такой поворот меня сильно обрадовал, будучи наслышанной о пристрастии южных мужчин к аналу, я боялась, что вторично принявший боевую позицию пенис, попробует прорваться внутрь ложбины эстетически возбудивших его половинок моей задницы.

     - «Сейчас многие врачи отделения в отпусках, так, что в следующую субботу опять придется дежурить, захочешь покувыркаться заходи, буду ждать примерно в это время», - нахраписто предложил доктор, подойдя к двери, когда я уже одетая приготовилась уйти.

     Не забывая о конспирации, Сурен Аванесович предварительно высунул за дверную рамку голову и осмотревшись, подал рукой знак, разрешающий выход. Быстро проскочив пустующий коридор, я спустилась по лестнице и через несколько минут была уже за территорией больницы. Вынув из сумочки телефон, чтобы предупредить мужа о скором возвращении непроизвольно обратила внимание на высветившиеся цифры времени: «14-40». Выходит, все действо заняло около 30-ти минут, право, это стоило трехмесячной зарплаты, обобщающе прикинула я, параллельно ускоряя шаг.

     В понедельник, как и обещал Сурен Аванесович передал со старшей медсестрой своего отделения оформленное требование на получение пропавшего препарата. Дело вроде бы уладилось, но всю неделю меня не отпускал вопрос, идти ли в субботу к нему опять, хотя формально этого можно было уже не делать. Вечером пятницы я получила от него sms-ку: «завтра дежурю, жду», а в течение недели пришлось несколько раз по работе общаться с Кариной Эдуардовной, причем один раз она даже настойчиво заставила выпить с ней чаю пока в бухгалтерии готовились нужные мне счета.

     Карина Эдуардовна - женщина лет сорока, преимущественно притягивала посторонний взгляд внушительным габаритом зада, отчетливо раздвоенного крутыми выпуклостями ягодиц, плавно переходящих в мясистые бедра и волевым, резко очерченным скулами лицом под нависавшей стрижкой-каре жестких черных волос. Теперь, зная анатомические подробности ее мужа, я, сидя напротив, не могла отделаться от игривой мысленной прикидки как у них может реализовываться интимный контакт в супружеской постели.

     В ночь на субботу, долго ворочаясь под трели периодических всплесков храпа, лежавшего рядом супруга, я заснула только под утро. Недаром сомнения трактуются в пользу их причины, тем более что прошлый прецедент, говоря откровенно, доставил искушающее удовольствие куражом новизны впечатлений. Впрочем, принятое решение было преимущественно спонтанным. После завтрака я отправила Сурену Аванесовичу sms-ку: «приду к 14-00», и получив быстрый ответ: «жду», в обозначенное время переступила порог его кабинета.

     - «Молодец, что пришла», - поощрительно сказал он, закрывая дверь. На этот раз я быстро, не дожидаясь команды, разделась и в первородном виде присела на край дивана. Странно, хотя муж любил таращиться на меня голую, обычно в таком виде брошенные в мою сторону взгляды, из-за надуманных изъянов телосложения, вызывали смущение, но тогда над стеснением явственно превалировало похотливое вожделение.   

      - «Интересно, сначала опять будет ремешок?», - промелькнуло в голове, с предвкусием ожидаемого положительного результата, правда вслух не озвученного. Однако Сурен Аванесович сел рядом, властно подвинул меня к себе и, опустив кверху задом на колени, начал шлепать попку ладонью. При этом он старался не шуметь и шлепки получались игрушечно-детскими. Вскоре я ощутила упор в мягкость живота бугорка затвердевшего члена.

     Сделав несколько шлепков, он снял брюки и придерживая пальцами ствол эрегированного члена, откинулся спиной на разложенный диван, демонстративно приглашая меня пристроиться сверху. С трудом обхватив раздвинутыми коленями грузное мужское тело, я раскрыла свой бутон и плавно направила в него торчавший колом фаллос. Потом, упершись ладонями в волосатую грудь, стала медленно вращать бедрами, реализуя преимущество малогабаритной фигуры. Буквально сразу Сурен Аванесович сладостно застонал. Объективно, массивный зад Карины Эдуардовны так подмахивать не мог, поэтому Сурен Аванесович получал дополнительный кайф от непривычной новизны позиции партнерши. Скачка быстро закончилась пульсирующими плевками спермы, которая, когда я перелезала через лежащее навзничь тело, частично оказалась на животе Сурена Аванесовича.

     Пока я вытирала промежность, Сурен Аванесович оставался в прежнем горизонтальном положении. Заодно я обтерла капли на его животе, после чего он приподнялся, и развернув меня спиной, несколько раз взасос поцеловал мою попку.

     Галантный порыв Сурена Аванесовича прервал пронзительный треск мобильника.

     - «Да, да, у себя, жду…», - ответил он кому-то, затем, отключив телефон, изменившимся голосом произнес: «скорее одевайся, Карина едет меня проведать, похоже, что-то заподозрила». Испуганное выражение лица Сурена Аванесовича убедительно свидетельствовало о тотально главенствующей роли жены в семейных отношениях.

     Засуетившись, я предательски дрожавшими руками, кое-как застегнула за спиной лифчик, поспешно натянула платье, влезла в босоножки и самостоятельно отомкнув дверь торчащим в замке ключом, пулей выбежала из кабинета, по ходу засунув в сумочку едва не забытые на стуле трусы. Слава Богу, ни в коридоре, ни на лестнице опять никто не встретился, но разминуться с супругой Сурена Аванесовича не удалось, подходя к воротам больницы, я увидела въезжающий черный "Land Rover" Карины Эдуардовны. Правда это уже было место, по которому нельзя определить, откуда я шла.

     - «Что и в субботу пришлось работать?», - опустив стекло, участливо спросила она, когда я поравнялись с машиной.

     - «Позвонили домой с пульта охраны, сработала сигнализация, пришлось идти перезакрывать приоткрывшееся окно», - экспромтом соврала я, и стараясь избежать встречи глазами, поспешно переадресовала вопрос: «а вы здесь какими судьбами?»

     - Да Сурен уже третий раз за неделю на суточном дежурстве, наотпускал, добрая душа, своих врачей в отпуск, вот теперь за них отдувается. Думаю, хоть обед ему отвезу, маму попросила за ребятами присмотреть и поехала.

      Попрощавшись, мы продолжили разнонаправленное движение, а мне после этой встречи стало муторно, в отличие от прошлого раза, позитивные эмоции отсутствовали напрочь, вдобавок задувавший под юбку ветерок непривычно щекотал оголенную промежность, будто материализуя заезженный стереотип: «шлюхи ходят без трусов».  Дома, вместе с вынутыми из сумочки трусами, выпала примятая тысячная купюра, видимо пока я одевалась, Сурен Аванесович сунул ее туда, как компенсацию за сегодняшний визит.

      - «Докатилась. На старости лет стала потаскухой», - подумала я, когда раздевшись в ванной, увидела на отражаемых зеркалом ягодицах несколько ярко-красных пятен, оставшихся от жгучих поцелуев Сурена Аванесовича. Стала сильно тереть их губкой, как бы пытаясь навсегда смыть случившееся. Больше у меня с ним интима не было, хотя он, намекая на материальную стимуляцию, пару месяцев «бомбил» sms-предложениями встретиться, которые я сразу удаляла, но весьма неожиданное продолжение эта история все-таки получила.

     В первых числах декабря старшая медсестра отделения интенсивной терапии, придя в аптеку за медикаментами, по секрету рассказала, что Карина на дежурстве в прошедший выходной застукала своего благоверного с молоденькой медсестрой из кардиологии. Случился шумный скандал и Сурену Аванесовичу наверняка дома «досталось на орехи». По слухам, у Карины Эдуардовны в столице были влиятельные родственники, поэтому, когда вскоре Сурен Аванесович стал главным врачом нашей больницы, никто не сомневался, чьих рук, точнее связей, организация этого назначения.

     Примерно через неделю после услышанного, когда я пришла в бухгалтерию Карина Эдуардовна отвела меня в угловой кабинет главного бухгалтера, которую тогда замещала, усадила пить чай, и сама вкратце рассказала об этой истории. Признаюсь, слушать это было тревожно, так как я не знала догадывается ли она о произошедшем между мной и ее мужем. Особенно поразила концовка истории. Карина сказала, что Сурен Аванесович валялся у нее в ногах, выпрашивая прощение, после чего она простила его предварительно сильно выпоров, а когда к ней пришла с извинениями бывшая с ним медсестра, выпорола и ее. Не желая вдаваться в детали, я старалась перевести разговор на другую тему, но она настойчиво продолжила, сказав, что поставила условием не рассказывать семье женщины, а также оставить ее на прежней работе, лишь после телесного наказания, пообещав в случае отказа, альтернативную возможность трудоустройства в нашем городе только в салон эротического массажа. Учитывая финансово-административные возможности Карины Эдуардовны, шанс реализации угрозы был весьма высок.
 
     Когда после чаепития мы поднялись из-за стола, Карина бросила фразу стопроцентно убедившую меня в «провале явки».
 
     - Я бы еще могла понять эту медсестру, если бы ее вынудили к близости с моим мужем житейские обстоятельства, а не элементарная меркантильность, поэтому всыпала ей очень крепко. Потом, сверля меня взглядом, растягивая слова добавила: «Елена Викторовна, а что вы думаете по этому поводу?»

     Покрасневшее лицо и навернувшиеся на глаза слезы, предательски выдали суматошно накатившую пугающую догадку. Стало понятно куда клонит Карина Эдуардовна, но что конкретно она знала о нашей с Суреном близости оставалось неизвестным. Согласитесь, между поводом для моего первого и последующего визита отчетливо просматривалась принципиальная разница.

       - «Карина Эдуардовна, извините меня, пожалуйста, я сама этого не хотела, просто не видела другого выхода», - промямлила я заплетающимся языком.

     - Понимаю, мой муженек повел себя в этом случае как мерзкий пачкун, поэтому строго не осуждаю, хотя если ты пришла и по-женски рассказали мне о домогательствах Сурена, я бы нашла способ решить вопрос с меньшими моральными издержками. Ну, что было, то ушло.

     Не в силах больше сдерживаться, я разревелась. Одобрительно мотнув темной копной волос, Карина прижала меня к груди и успокаивающе гладя по голове, прошептала на ухо: «не нужно плакать, давай попросим друг у друга прощения, сейчас начался рождественский пост, примем покаяние, я отшлепаю тебя за грех прелюбодеяния, после чего нам обеим станет легко, и мы будем квиты».
 
     В принципе я попала в ситуацию, когда несогласие означало фактический разрыв и приобретение в лице Карины Эдуардовны заклятого врага, в то время как положительный ответ давал возможность сохранить прежние отношения.

     - «Хорошо», - прошептала я, продолжая всхлипывать.

     Добившись нужного результата, Карина Эдуардовна вытерла платком мои слезы и ехидно распорядилась: «вот и ладушки, заголяй попу, греховодница», защелкнула дверной замок, задернула оконную штору и сняла трубку местного телефона: «Света, переключи мой номер на себя, меня не будет минут двадцать», затем повернувшись в мою сторону, не терпящей возражений интонацией скомандовала раздеться.      

     С детства адресованные мне строго-волевые приказы, действовали на меня отупляюще. Не находя в себе сил к сопротивлению, я продолжала неподвижно стоять, пребывая в аналоге транса.

     Вторично последовавший окрик: «долго мне еще ждать!», стал спусковым крючком. Негнущимися пальцами я рефлекторно расстегнула халат и сняла колготки. Тем временем Карина уселась на стоявшую около окна небольшую софу, жалобно скрипнувшую под опустившейся солидной массой.

     - «Подойди сюда», - тем же леденяще-глухим тоном продолжила она, и подавшись вперед мощным бюстом, обозначила место указательным пальцем вытянутой руки.

      Под гипнотизирующим взглядом ее немигающих карих глаз, я чувствовала себя кроликом, попавшим в объятья удава. Просеменив мелким шагом, я встала перед Кариной с опущенными по швам руками. Неотрывно глядя в глаза, она запахнула на мне халат и потянув вниз до колен резинку трусов, обнажила мой зад. Дернувшись, я попыталась прикрыть волосяную опушку лобка скрещенными ладонями.

     - «Раньше от чужих мужей нужно было срам закрывать, второй раз зачем к Сурену побежала? Свой мужик недотрахивает или решила блудом подзаработать?», - менторски произнесла Карина Эдуардовна, силой разводя в стороны мои скрещенные ладони. Ответа на исповедальный вопрос не последовало, правда, стало окончательно ясно, что перед женой Сурен Аванесович «раскололся» полностью.

     - «Снимай халат и повернись!», - последовал очередной приказ и когда я, сбросив на пол халат, повернулась к сидящей Карине задом, каждая половинка моей попы получила звонкую затрещину.

     - «Жопа у тебя ничего, аппетитная», - примиряюще сказала она, видимо удовлетворенная моей покорностью, после чего добавила: «ложись ко мне на колени, будешь учиться супружеской верности».

     Развернувшись, я опустила оголенный живот на ворс задранной шерстяной юбки, прогнулась, сложила руки на подлокотнике и опустила на них подбородок. Свесившиеся ноги уперлись в пол, выпятив перед экзекуторшей округлости моего голого зада. Замерев, я почувствовала как ее ладони жадно заскользили по поверхности ягодиц, одновременно кончики пальцев с легким нажимом касались укромных уголков моей увлажняющейся промежности, постепенно вдавливаясь между половых губ. Мгновенно, в такт учащенно бившегося сердца на низ живота накатила тягучая тяжесть сладострастия, полностью перечеркнувшая стыдность происходившего.

      - «Теперь понятно - ты, мягко выражаясь, темпераментная девка, драть тебя как сидорову козу нужно чаще», - адекватно уловив мое возбужденное состояние, подытожила Карина пальпацию моего низа, для уточнения добавив фразу на родном языке в которой отчетливо прозвучал термин «сучка». Смысл чужих слов остался непонятным, но интонация сказанного была презрительной.

      Внешняя очевидность - исключала опровержение. Как результат молчания, попу обжег косо нанесенный ладонью удар, сопровождаемый ритмичным отзвуком. Шлепки Карины были гораздо больнее, чем у супруга, но страх быть услышанной л за дверью заставлял меня лежать молча, только слегка поерзывая. Трясущейся в такт ударам зад горел огнем, а время до конца выволочки показалось вечностью.

      Поднявшись и торопливо приведя внешний вид в относительный порядок, я была готова выйти, но Карина Эдуардовна, жестом подозвав к монитору компьютера, показала со вставленного диска снимок последствий урока искусительницы-медсестры, стоявшей на коленях в углу с исполосованным темно-красными рубцами задом, назидательно демонстрируя, что я легко отделалась.

      - «Насчет конфиденциальности не волнуйся, «наушничать» мужу не буду, разбирайтесь сами, если опять захочешь покувыркаться - обращайся, помогу сосватать денежного партнера», - ехидно улыбнувшись сказала на прощание Карина и отомкнула дверь кабинета.

      Проходя на ватных от напряжения ногах через помещение бухгалтерии, я заметила скользивший по моей фигуре насмешливый взгляд переключавшей на себя телефон Светы, похоже разгадавшей сюжет проведенной в соседней комнате «процедуры». Причем, кроме любопытства в нем чувствовалось что-то другое, проникавшее даже сквозь одежду. От этого стало неловко, но с другой стороны, произошедшее доставило удовлетворение исчерпанностью проблемы. Больше Карина Эдуардовна данной темы не касалась, только к присланному от нее на Новый год е-mail поздравлению, было пристегнуто фото «заднего вида» прелюбодейки-медсестры, с шуточным пожеланием больше не искать приключений на выделявшееся багряным цветом место.         

      Судя по последовавшим событиям, преподнесенный Сурену Аванесовичу урок соблюдения супружеской верности оказался чрезвычайно эффективным поскольку уже летом, почти одновременно с его перемещением в кресло главного врача, Карина Эдуардовна ушла в декретный отпуск, а для меня этот эпизод стал своеобразной прелюдией к дальнейшему, случившемуся уже в следующем году.      
    
         
     Продолжение: http://www.proza.ru/2014/08/29/20