Он увидел их идущими по полю. Они шли не спеша, совсем недалеко постепенно удаляясь от него, и поднимаясь на небольшой пригорок, густо поросший цветами. День был солнечный, солнца не было видно, но всё пространство вокруг было как бы залито солнечным светом. Мама шла впереди, а Оля чуть сзади. На маме было однотонное длинное серое платье простого прямого покроя с открытой шеей. Оля была одета в лёгкое летнее платье, тоже очень простого кроя типа лёгкой ночной рубашки. Платье Оли было всё в каких-то незнакомых цветах, но общий тон платья представлялся солнечно-голубым, на её голове был венок из жёлтых цветов. Они шли молча, не замечая его присутствия… . Это для Сергея показалось очень странным. Он поднял вверх руки, замахал ими в воздухе, пытаясь привлечь их внимание, что-то кричал, но крика своего не услышал, как будто по какой-то причине он лишился голоса.
И странное дело они его как будто услышали и обернулись. Мама улыбнулась ему грустной улыбкой и, подняв руку, погрозила ему пальцем. А Оля радостно заулыбалась и помахала ему как бы на прощанье рукой. И они, не торопясь, глядя под ноги, двинулись дальше, а он остался стоять на том же самом месте и смотрел им вслед до тех пор, пока они не скрылись за пригорком. И странное дело, у Сергея не было в душе сожаления в том, что он не присоединился к ним, как будто он был вполне доволен увиденным. Какое-то светлое чувство удовлетворения и любви обволакивало его, он чувствовал их безусловную любовь и ответное чувство в себе. И он проснулся. Проснулся не вдруг, не сразу, а как-то очень постепенно, ясно чувствуя и переживая ещё раз в переходе от сна к бодрствованию состояние, приснившееся ему, в нём пребывая и ощущая его, пока окончательно не проснулся.
Мама Сергею снилась часто в первое время после похорон. Она как бы не отпускала его от себя, никак не желая оставить одного. Эти частые сновидения его не раздражали, они не были ему неприятны, но заставляли его задумываться и копаться в прошлом, вспоминая его отношения с мамой. Он раздумывал, что и где он сделал не так, как любящий сын, где он мог её обидеть словом, делом, взглядом. Он искал и не находил таких моментов в своих взрослых взаимоотношениях с мамой. И это его мучило. Когда он поделился с Людмилой своими снами и раздумьями, она отреагировала однозначно:
- Мама тебя в чём-то не простила, ты не прощён. Сходи в церковь, поставь свечку, помолись. Истово попроси прощения и, сны пройдут. Вот увидишь.
- Да как ты не поймёшь, что я каждое утро после таких снов, прошу у неё прощения, даже не зная, за что? Именно истово прошу.
После этого разговора он обратил внимание на то, что мамин портрет в траурной рамочке, стоит на столе в зале на самом видном месте. А поскольку планировка квартиры представляла собой «трамвайчик», то, готовясь ко сну,
Сергей несколько раз вечером проходил мимо маминого портрета, неизменно и непроизвольно вглядываясь в него. Он освободил одну из полочек на угловом стеллаже там же в зале, поставил там мамин портрет, маленькую вазочку с цветами и плоскую свечку, сделав такой импровизированный поминальный уголок. Людмила ему не мешала и не перечила. Только после этого мама стала значительно реже приходить к нему в снах. Оля ему наоборот почти не снилась, а с мамой вместе, вообще, никогда.
Сергей был старше сестры на одиннадцать лет. И это определяло всё в их отношениях.
Когда она родилась, это событие не очень его взволновало, видимо, потому что у него уже была одна сестра. Он пропустил момент, когда она начала ходить, а просто через какое-то время увидел, что она уже ходит. Только тогда, когда у него появились свои дети, Сергей понял, насколько это важное, трогательное и долгожданное событие в семье – ребёнок пошёл.
Оля очень долго не разговаривала. Она, конечно, умела небольшим количеством каких-то слов, скорее звукосочетаний, выражать свои желания, чувства, но делала это очень редко, в случаях крайней необходимости. Тогда он называл её – «Немтая». Потом, пообщавшись несколько дней со своей двоюродной сестрой, которая на несколько месяцев была её старше и уже неплохо разговаривала, Оля вдруг заговорила, да так, что все в семье ахнули. Оказывается, она уже знала очень много слов и правильно могла их выговаривать, но раньше что-то мешало ей заговорить. После этого Сергей как-то проникся к ней уважением, но не надолго.
А потом он просто не обращал на неё внимания. Любил ли он её? Да, конечно, любил, как любит почти всякий брат свою младшую сестрёнку. Но он почти с ней не общался, ему было как-то не до неё. Он её почти не замечал. У него была своя, богатая событиями мальчишеская жизнь. Школа, дворовая компания, лодка, рыбалки… Потом новые увлечения: хоккей, секция спортивной гимнастики, драмкружок, книги, девчонки. И, наконец, первая любовь!
А у Оли была своя жизнь в кругу семьи, с любимой мамочкой. Сергей думал, что она тоже его не замечает, что он ей безразличен. Точнее, он не думал об этом вообще. Он просто так считал. Потом были выпускные экзамены, выпускной бал….
Сергей поступил в институт и уезжал в другой город учиться. Попрощаться приехала бабушка, дядя, ещё какие-то близкие родственники, жившие с ними в одном городе… Вещи были собраны, все напутственные слова были сказаны. Все вышли во двор и стали прощаться и тут только обнаружилось, что Оля куда-то исчезла. Её стали звать, но она не откликалась. Тогда Сергей побежал в дом. На кухне её не было, в детской тоже, в зале пусто. Теряясь в догадках, он заскочил в мамину спальню, там тоже никого не было…
И вдруг, Сергей услышал тихое всхлипывание. Он заглянул под кровать. Оля лежала под кроватью на боку и, положив голову на согнутые в локтях руки, горько плакала. Эту позу безысходности и крайнего отчаяния маленькой сестрёнки, её тихое, чтоб никто не услышал, всхлипывание, он уже не мог забыть никогда… .
Сергей поднял сестрёнку на руки. Она обняла своими ручёнками его крепкую шею, положила голову ему на плечо, и продолжала горько плакать, жалобно, по-детски всхлипывая, как будто расставалась с ним навсегда. Он как мог её утешал.
И вот тут Сергей понял, что, оказывается, он был для неё не безразличен! Она, оказывается, страдала от того, что он уезжает куда-то далеко-далеко! Это ему открылось так неожиданно, так внезапно, что это не сразу дошло до его сознания. Уже в поезде, перебирая в памяти детали прощания с родными, он осознал это до конца. И, наверное, только в тот момент у него в душе родилось его новое отношение к ней, его ответное чувство. Больше Сергей никогда не был к Оле равнодушен. Эта любовь младшей сестрёнки, которая так неожиданно ему открылась, и его новое чувство к ней, теперь всегда были с ними и между ними. Потом, приезжая на каникулы, он научил её плавать, учил кататься на коньках… И уже никто и ничто не мешало ему уделять ей внимание. Позднее, встречаясь с ней, уже взрослой, в редкие приезды в отпуск, он уже знал, что она его ждала, и теперь это определяло их отношения…
Когда у Сергея родилась дочь, он увидел в нёй немного и свою маленькую сестрёнку. Наверное, в чём-то и Оля научила его любить свою дочку….
Ей было всего тридцать шесть, когда уже он, горько и безутешно плакал у её гроба, расставаясь с ней, действительно навсегда. Так случилось… В жизни, к сожалению, так бывает. Он потерял её навсегда…
Только навсегда ли? Иногда ему казалось, что она его где-то ждёт, там в иной или другой жизни и будет ему несказанно рада и, может быть, даже, как никто другой. Будет ли эта встреча? Он почти верил в это и на этот раз, в больнице вспоминал её! Наверное, он ждал этой встречи и его подсознание это ожидание трансформировалось таким образом во сне.