Старик Хоттабыч! Кто из нас не читал и не восторгался этим замечательным романом! К сожалению, читатели мало что знают об авторе этой книги. У нас издавна так повелось: исполняется песня — знают композитора, вышел интересный фильм — все помнят лишь его название. Само собой разумеется, все, что показывается по телевидению, идет в кино, написано в книгах, создано писателями и поэтами, композиторами и драматургами.
Мне лично посчастливилось встретиться и провести некоторое время в компании автора «Старика Хоттабыча» писателя Лазаря Лагина. Этот полноватый, молчаливый, совсем не смешной человек сторонился коллег, в столовой дома творчества сидел молча, не принимал участия в беседах. Однажды меня пригласили в кабинет директора дома творчества. Там уже был писатель Лагин. Рядом с директором стоял важный товарищ в шубе и в дорогой ондатровой шапке.
— Знакомьтесь, — сказал директор нашего писательского дома, — это Завалишин Сергей Степанович, секретарь парткома конезавода, что неподалеку от Рузы. — Он объяснит, с какой целью к нам приехал.
— Друзья мои! — запросто заговорил важный секретарь парткома. – У нас в хозяйстве сегодня праздник животноводов. Не согласитесь ли вы поприсутствовать на нашем торжестве и выступить там? Хозяйство у нас богатое, не пожалеете.
— Я не прочь, но почему именно нас вы приглашаете?
— Дело в том, что лично я за последнее время прочитал ваши книги: «Старик Хоттабыч» и «Восьмой день недели». К счастью, вы оказались поблизости. Ну, едем?
— Едем! — дружно ответили мы. Почему бы не поехать? Внесем разнообразие в свою жизнь, немного заработаем. Тогда за выступление писателям платили по пятнадцать рублей. Но, конечно, не эти жалкие деньги прельстили меня. Захотелось поближе познакомиться с автором удивительной книги. Надо же иметь такую буйную фантазию, чтобы создать чудо-джина и пустить его гулять по России. Словом, выпадал удобный момент. Не мог же я, провинциальный писатель, в доме творчества запросто подойти к Лагину и предложить: «Давайте знакомиться!» Честно говоря, я ежегодно бывал в домах творчества писателей с одной-единственной целью: послушать коллег, набраться вдохновения, услышать литературные новости, которые до нашего города доходили редко и всегда в полуискаженном виде.
По дороге на конезавод Лазарь вдруг разговорился. Видимо, он волновался и за своим красноречием старался скрыть тревогу. Спросите, чему было волноваться? Писатель жил в своей среде, в доме, где проживали литераторы, а тут... колхозники, коневоды, может, они и «Старика Хоттабыча» не читали. И потом... даже профессиональные артисты, выходя на сцену, каждый раз очень волнуются. Не волнуются только сапожники.
Лагин рассказывал любопытные истории. Как-то раз соседский мальчуган, прочитав книгу про джина, решил испытать такой же «кайф», как Хоттабыч. Взял у матери из сумочки денег и накупил мороженого, простудился. И отказывался лечиться. Тогда мать привела его к Лагину, а писатель накинул на себя восточный халат и надел чалму, подаренные ему в Самарканде, вышел к ребенку и сделал ему наставление. Мальчуган был счастлив. Другой раз какие-то шутники во время футбольного матча на «Динамо» выбросили на поле ровно двадцать два резиновых мяча, для каждого футболиста. Оказалось, шутники работали на фабрике резино-пластмассовых изделий и решили дать каждому футболисту возможность поиграть со своим мячом.
Когда мы уже подъезжали «Старик Хоттабыч» попросил меня выступить и рассказать о нашем творчестве.
Наконец, наша «Волга» подкатила к фронтону дворца культуры. Секретарь парткома пригласил нас войти во дворец, в главный зал. А здесь празднование было в полном разгаре. Думали, ждут гостей-писателей, куда там! На нас никто и внимания не обратил, хотя секретарь парткома сразу же сообщил районным руководителям, которые «кушали» за первым столом: «Писатели прибыли».
Нас посадили рядом со столиком, за которым восседал президиум. За остальными столиками, густо уставленными разномастными бутылками, в окружении шикарных, совсем не сельских закусок, среди которых я сразу же отметил тарелки с красной и черной икрой, лоснящуюся от жира осетрину, огромные куски мяса, восседали герои праздника — коневоды района.
Хуже нет доли, чем быть свадебным генералом на чужом пиру, когда тебя никто не ждет, когда ты с боку припека. Я видел, как задергался мой спутник, он явно не представлял, как можно выступать, что-то рассказывать подгулявшей аудитории. Явно, коневодам будет не до высоких литературных материй.
— Анатолий, — наклонился к моему лицу Лагин, — правой рукой не отпуская от себя тарелку с осетриной, на такие деликатесы коневоды вообще не обращали внимания, наседали на квашеную капусту, жареную курицу, — скажите от нас обоих пару приветственных слов. Я не смогу.
— Хорошо, я попробую. Оглянулся на секретаря парткома, но наш визави уже успел «нагрузиться» и что-то пьяно пробормотал мне в ответ.
Выбрав момент, я решительно встал, попросил слова. Зал на мгновение притих, оглядывая нас, незнакомых здесь пришельцев. Пришлось представиться.
— Товарищи! — храбро начал я. —Советские писатели, которые работают в Малеевке, просили меня передать вам горячий привет и поздравить с праздником. — Зал зааплодировал. Вдохновленный, я продолжил краткую приветственную речь. —Праздник, как нам кажется, удался на славу, но есть у нас, писателей, одно серьезное замечание. Я обязан сказать честно. — В зале стало тихо. За столом президиума, где вкушало районное начальство, возникла легкая паника. — Почему нас, ваших гостей не предупредили, чтобы мы сегодня не обедали в столовой дома творчества, ваша еда намного вкуснее и аппетитнее.
Все обрадовано зашумели и стали хлопать в ладоши, но уже через минуту о нас вновь забыли.
Возвращались мы с этого праздника очень веселые и крайне довольные, на сиденье лежали свертки со всякой вкуснятиной, в специальных пакетах —самые ценные подарки, изящно сделанные лошадиные подковы, которые рекомендовалось прибивать в доме к дверям.
Лагин пьяненький и трогательный в своей беспомощности, всю дорогу сожалел, что его не представили, как автора «Хоттабыча», но я как мог успокаивал Лазаря: «Ваш джин сотворил очередное чудо, раскинул перед нами скатерть-самобранку. Разве мы могли мечтать о такой «вкусной» встрече...»