Так уж повелось, что когда опытный воин неслышной и осторожной поступью крадется к логову дремлющего чудовища, все тайны и домыслы, окутывавшие доселе фигуру монстра непроницаемым мраком, должны быть окончательно развеяны или опровергнуты. А в голове рыцаря остается лишь холодный расчет и желание положить свою жизнь на алтарь служения людям.
Если так, то внешний вид логова Алмазного Дракона настолько ошеломил Кейлота, что тот надолго задержался снаружи, чтобы как следует рассмотреть открывшееся зрелище, позабыв о долге и грозящей опасности. От крайнего изумления он буквально лишился дара речи. И судя по благоговейному молчанию его друзей, с братьями-южанами произошло то же самое. Ведь вершину горы на самом деле венчала вовсе не бесформенная хрустальная глыба с выдолбленной внутри пещерой, а настоящий дворец.
Мощные стены, вздымавшиеся вертикально, были идеально ровными и гладкими. В обширных нишах – по крайней мере, тех, которые Кейлот смог увидеть – находились причудливые барельефы. Крыша выгибалась полигональным куполом, а по бокам от него, с каждой стороны света, ввинчивались в небо четыре хрустальные башенки. Две трети фасада занимал арочный проход, по периметру которого тянулись замысловатые иероглифы. Эти необычные знаки, барельефы и другие элементы архитектурного декора были, как купол, башни и стены, созданы из чистейшего хрусталя. А чтобы украшения не сливались с общим фоном, их изваяли таким причудливым образом, чтобы свет – солнечный он, лунный или звездный – преломляясь на сколах, давал совершенно определенную окраску. Так, барельефы сверкали красным, оранжевым и желтым, как застывшее пламя. Капители и пилястры излучали слабое голубое сияние, словно слитки небесной синевы. А иероглифы над аркой светились фиолетовым. Все остальное было щедро озарено равномерным зеленым мерцанием, источником которого являлся свет самой крупной звезды северного полушария Терра-Мидриан. Сейчас она стояла в зените, знаменуя начало четвертого часа ночи.
- Ватто, - позвал Кейлот, возобладав наконец над своим голосом, - видать, здесь очень разреженный воздух! Мне начало казаться, будто передо мной не пещера, а замок.
- Вам не кажется. Мы действительно стоим перед замком.
- Как такое возможно? – удивился Кейлот. – Разве логово Алмазного Дракона – рукотворное?
- Выходит, что да.
- Ты что-нибудь об этом знаешь?
- Ни слова, господин. Могу лишь предполагать, что некий баснословно богатый вельможа древности обустроил здесь свою сокровищницу, а Алмазного Дракона посадил ее стеречь. Согласитесь, что о таком надежном тайнике можно только мечтать. Издали он кажется конусовидной горной вершиной, а свет, отражаясь от хрустальных стен, так ослепляет смотрящего, что не позволяет разглядеть ни одной детали строения.
Лютто смотрел на хрустальный замок с таким серьезным и глубокомысленным выражением на лице, будто обдумывал некую неразрешимую философскую дилемму. Наконец он проговорил:
- Держу пари, что это самая роскошная конура, которой когда-либо обладало существо, передвигающееся на четырех лапах.
Кейлот заинтересованно посмотрел на него. Лютто счел нужным пояснить:
- Не хотел бы я встретиться с людьми, которые владели такой безупречной технологией резки хрусталя!
Кейлот перевел задумчивый взгляд на Ватто:
- Что же случилось с этим невиданным богачом древности?
- Он умер, - пожал плечами южанин, - а Алмазный Дракон не посчитал нужным и дальше чтить данные им обязательства и стал жить в свое удовольствие.
- Что же, - хмыкнул Кейлот, вытаскивая меч из ножен, как будто собирался идти в атаку прямо сейчас. – Тогда пора напомнить ему о прежнем долге.
Они вступили под своды чудесного хрустального дворца. Внутреннее убранство сильно уступало наружному великолепию. Здесь не было никаких излишеств, кроме, разве что, безыскусно выполненных, но, тем не менее, высоких и необъятных колонн. От арочного входа и до глухой задней стены замка протянулся коридор. Ширина составляла ярдов тридцать-тридцать пять, в длину он простирался на добрую сотню, а вдали разветвлялся на два хода. Что являли собой эти помещения, в данную минуту не представлялось возможным узнать. Но Кейлот посчитал, что раз он находится в самой дорогой конуре, которую когда-либо видел мир, то предназначение этих комнат казалось очевидным: в одной располагалась сокровищница, а другая служила спальней для чудовища, ее стерегущего. По правую и левую руку находились длинные колоннады. Над головой выгибались стрельчатые своды потолка.
Стены, колонны и потолок сияли и переливались всеми оттенками зеленого, точно не хрусталь был основой дворца, а изумруд. И здешнее освещение было как нельзя более мягким и нежным, чем могло бы оказаться, если бы в небо взошла луна или яркое солнце.
Под сводами пещеры, словно старый хриплый ветер, гуляло надсадное дыхание Алмазного Дракона. Его самого пока видно не было. Казалось, чудовище издыхало: такими скрежещущими, свистящими и жужжащими звуками изобиловали его размеренные вздохи. Однако затем в голову приходили мысли о сложном устройстве, которое находилось у Дракона в горле и заставляло его плеваться жидким стеклом. Такое не могло не наложить ощутимый отпечаток на работу всей его дыхательной системы.
Кейлот огляделся. Никаких ниш и альковов внутри здания не оказалось. А между тем следовало найти какое-нибудь убежище на тот случай, если Алмазный Дракон вместо приветствия сразу окатит непрошенных гостей ледяным душем. За неимением другого подходящего места, Кейлот предпочел поискать укрытия за колоннами. Они были достаточно широки, чтобы полностью заслонить собой тело человека.
Кейлот направился к колоннаде справа, а братьям-южанам предложил занять позицию слева.
- Почему? - спросил Ватто, которому хотелось сражаться бок о бок с воином.
- Тактика, в которой все силы сосредоточены в одном месте, обречена на провал.
Ватто не был знаком с военным искусством, а потому предпочел согласиться. Как только каждый занял отведенную позицию, Кейлот поднял меч и несколько раз ударил им о ближайшую колонну. Пещера наполнилась неясным гулом. Низкую ноту взяла каждая из находящихся во дворце колонн, словно это были струны некой гигантской хрустальной арфы. В ту же секунду размеренное дыхание Алмазного Дракона пресеклось, сменившись поначалу недоуменным сопением, а затем и раздраженным рычанием.
- Просыпайся, чудовище! – крикнул Кейлот, и пустые своды услужливо отразили этот возглас, преобразовав его в многоликое эхо. – Я твой первый посетитель! Выходи и сразись со мной!
Пещера наполнилась громкими, зловещими звуками: что-то зашелестело, затрещало, заскрежетало. Как будто Алмазный Дракон, поднимаясь на ноги, проверял прочность сидящей на нем брони, твердость когтей и подвижность затекших от долгого лежания суставов.
- Я знаю, что в воздухе ты не привык встречать достойного сопротивления, ну а как насчет поединка на земле? К нему ты готов? – закричал Кейлот и с такой силой обрушил меч на колонну, что на гладком хрустале остался беловатый скол.
Алмазный Дракон взревел. Впереди на хрустальных стенах, источающих бледный зеленоватый свет, взметнулась его исполинская тень.
- Ты слышишь меня, тварь? Или за последние столетия так отупел, что перестал понимать человеческую речь? Может, стоило бы прислушиваться к ней, прежде чем открывать пасть и изрыгать проклятия? – не успокаивался Кейлот. А в довершение еще и рассмеялся. Заставил себя рассмеяться, поскольку не был уверен, что Алмазный Дракон осознает оскорбительный смысл его последней фразы. Смех должен был упростить эту задачу.
Алмазный Дракон снова заревел и выскочил из своей берлоги. Хрустальная Гора дрогнула под ним, как от мощного подземного толчка, одного из таких, что равняют с землей целые города. Кейлот увидел гигантское чудовище, покрытое серебристо-белой чешуей, с огромными крыльями, сложенными за спиной, и длинным хвостом, из которого торчали громадные шипы. Такие же наросты тянулись вдоль его спины до самого затылка, а там оканчивались пышным воротником из длинных и толстых белых иголок, больше напоминающих сосульки, чем чешую. Они не были абсолютно неподвижными. Эти острые выросты, похоже, обладали такой же способностью, что и вибриссы на кошачьей морде. Откликаясь на некие внутренние или наружные импульсы, они то плотней прижимались к шее ящера, то поднимались практически перпендикулярно.
Дракон передвигался на четырех лапах. Каждая оканчивалась исполинской пятерней с острыми красноватыми когтями. Соприкасаясь с хрустальным полом, они скрежетали, высекали искры и оставляли глубокие белые зазубрины. Несмотря на габариты, движения ящера не казались неуклюжими или неловкими. Огромная голова покачивалась на длинной и толстой шее. Макушку венчали три рога. Два были красноватыми и отогнутыми назад. Третий находился посередине, был маленьким, матовым и загнутым вперед, наподобие рыболовного крючка. Воспаленные красные глаза, лишенные зрачков, слепо вращались в глазницах – нестерпимо яркий солнечный свет, как кислота, день за днем выедал их на протяжении нескольких веков. Ноздри раздувались, и на каждом выдохе из них вылетали белые хлопья. Ощеренная пасть клацала. Верхняя и нижняя челюсти были вооружены частоколом длинных и острых зубов.
Тварь медленно двинулась вдоль центрального прохода, покачивая необъятной головой и непрестанно принюхиваясь. Ее огромные ноздри вздувались и опадали, как стенки шатра, треплемые ветром. Поравнявшись с колонной, за которой прятался Кейлот, Дракон несколько раз с шумом втянул воздух и остановился. Кейлот только сейчас обнаружил, что логово Алмазного Дракона не обременено тяжелыми запахами, которые, так или иначе, сопровождают жизнедеятельность не только древнего монстра, но и любого другого животного, дикого то или домашнего. Здешний воздух был чист и по части запахов – практически стерилен. А, стало быть, тот неуловимый аромат, который принесли с собой чужестранцы, не заставит дракона долго раздумывать над точным местонахождением пришельцев. Ящер повернул голову, безошибочно отыскав убежище воина-человека, и с душераздирающим воем кинулся на колоннаду. Изогнув гибкую шею, Дракон врезался рогами в заграждение. Две колонны сразу треснули и прогнулись вовнутрь, словно были сделаны не из крепкого хрусталя, а из бумаги. Затем он мотнул головой вправо-влево и разметал еще четыре колонны. Они повалились на пол, словно сбитые кегли.
Кейлот едва успел отскочить от обрушившегося перекрытия. Рухнувшие колонны могли схоронить под собой его тело, как упавшее дерево – жука, если бы удача в этот день оказалась не на стороне воина. Кейлот уцелел и подался назад, отступая по отгороженной колоннами галерее вглубь пещеры. Треск, звон и грохот падающих колонн оглушили его, поэтому последовавший очередной разъяренный рык Алмазного Дракона не показался воину таким уж громким. Чудовище повернуло оскаленную морду, в точности угадав месторасположение воина. Казалось невероятным, что в этом оно руководствовалось исключительно помощью нюха. Красные глаза Дракона полыхали перед Кейлотом, как окна объятого пожаром здания.
Ящер запустил когтистую лапу в зазор между стеной и колоннадой, но Кейлот вовремя отпрыгнул назад и алые когти пронеслись в паре ярдов перед ним. Вместо человеческой плоти они царапнули хрусталь, высекая фонтаны искр и осколков. Кейлот, державший перед собой меч, воспользовался беспечностью чудовища и наобум ударил его по простертой пятерне. С тем же успехом он мог атаковать и камень – лезвие со звоном отскочило от алмазной брони и едва не поразило самого воина. Вывихнутое запястье отозвалось ноющей болью. Впрочем, если бы удар удался, то следствием его оказалась бы поверхностная рана, настолько глубокая, насколько глубокой может показаться человеку обыкновенная царапина.
Алмазный Дракон взвыл от досады и резким движением все той же лапы смел с постамента мешающую колонну, точно это была ладья, стоявшая на шахматной доске. Сбитая опора вылетела из общего ряда, как планка из дощатого забора, и врезалась в противоположную колоннаду. Кейлот отскочил еще на несколько шагов. С потолка сыпались обломки перекрытия и куски незамысловатой лепнины, украшающей потолок. Летели они с такой высоты, что даже самая крохотная деталь представляла собой серьезную угрозу для жизни человека.
Алмазный Дракон меж тем продолжал использовать свою голову в качестве тарана. Мотнув шеей, он виском вынес из колоннады еще три столба: один повалился на второй, второй оперся капителью на третий, и все вместе они опрокинулись в центральный проход, как подрезанные под корень колосья злаков. С оглушительным грохотом грянулись оземь и превратились в груду ничем не примечательного битого стекла. У правого уха Кейлота, похожий на стеклянную слезу, посвистел кусок отколовшейся лепнины и со звоном разбился у правой ступни. Определенно Кейлот сегодня ходил в любимчиках у госпожи Удачи, только практически полностью оглушенный и дезориентированный, едва ли это ясно понимал.
Алмазный Дракон выломал очередную колонну и попытался просунуть голову в образовавшийся зазор. Кейлот уже изготовился принять на себя порцию прославленного белого вихря. Однако чудовище лишь предприняло попытку достать его клыками. Зубы ящера щелкнули в угрожающей близости от груди воина.
«Отчего он не применяет свое убийственное дыхание? - пронеслось у Кейлота в голове, пока он чисто машинально полоснул чудовище мечом по удлиненной морде. Но крепкая алмазная надкостница обратила вспять и эту атаку. – Я бы уже сотню раз был мертв!».
Алмазный Дракон нетерпеливо зарычал, качнул головой, пытаясь засунуть ее глубже, но огромные рога и пышный воротник из остроконечных наростов мешали ему забраться в галерею. Чудовище подалось назад, лишив Кейлота возможности удостовериться во внезапно вспыхнувшей догадке – а нёбо у ящера тоже неуязвимое, или такое же мягкое, податливое и беззащитное, как у других существ? В таком случае, есть ли смысл броситься вперед и, рискнув оказаться проглоченным, попытать счастья в последнем отчаянном ударе? К сожалению, Кейлот так и не нашел ответа на этот вопрос.
Оглянувшись, он увидел, что колоннада почти закончилась. За его спиной оставалось всего пять колонн, которые Алмазному Дракону не составит труда смести с их вековечных мест, а дальше начиналось открытое пространство, где Кейлот станет очень удобной мишенью.
- Черт! – выругался воин. – Ватто! Что же ты медлишь!
«Я уже закончил, господин!» - прозвучал совершенно ясный и отчетливый голос южанина, как будто его обладатель стоял у Кейлота за спиной и услужливо ждал момента, когда к нему обратятся.
- Что?! – Кейлот в изумлении завертел головой. В этот момент мимо него сверху вниз пронесся обломок хрустальной капители, которая секундой ранее лишилась своей опоры. Внушительных размеров булыжник болезненным росчерком коснулся правого плеча воина, оставив безнадежно разодранный рукав и широкую кровоточащую полосу. Впрочем, неожиданно полученное ранение никак не повлияло на способность Кейлота держать в руке меч, равно как и на твердость его хватки.
Внезапно в той части пещеры, где находился арочный вход, разгорелось ослепительное оранжевое сияние. Стены, потолок и колонны дворца замерцали, с готовностью отражая разливающийся свет, как, должно быть, мерцает и переливается внутренняя поверхность вулкана, когда по жерлу поднимается поток лавы. Алмазный Дракон зарычал и поднялся на задние лапы, изогнув шею таким образом, чтобы голова повернулась на сто восемьдесят градусов. Его когтистые лапы застыли на полпути к очередной колонне, но зубы все еще клацали в ожидании добычи.
На поваленную колонну, которая подобно шлагбауму перегородила арочный вход, вскарабкался Самум. Несоизмеримо маленький, а в сравнении с поражающими всякое воображение габаритами Алмазного Дракона, так и вовсе миниатюрный, похожий на пламенеющий уголек у подножия высоченной горы. Но несмотря на свои далеко не героические размеры, он смело развернулся к гигантскому противнику и принял такую позу, что в отношении существа более крупного можно было бы назвать бойцовской стойкой. Кейлот словил себя на мысли, что будь у Самума рога, то он бы уже нацелил их на Алмазного Дракона и в нетерпеливом ожидании поединка принялся бы загребать лапой. Ярко-оранжевый длинный язык на миг показался у безгубого рта саламандры. Прочертив в воздухе завлекающий полукруг, он вновь исчез.
Очень медленно Алмазный Дракон повернулся к своему новому противнику. Пружиня лапы, сделал несколько коротких шажков, припал к земле и взвыл. Стены завибрировали, отражая этот ужасающий вопль. Кейлот, который уже всерьез полагал, что его уши стали совершенно безразличными к любым звукам, выронил меч и сдавил голову руками. Его примеру невольно последовал и Лютто. Ватто в данной ситуации оказался безоружным. Чтобы удержать Самума, ему необходимо было крепко прижимать ладони друг к другу и ни при каких обстоятельствах не разводить их в стороны. Поэтому он позволил оглушающим воплям чудовища отбойными ударами буравить свои барабанные перепонки.
Алмазный Дракон выгнул спину и внезапно стал серебристо-красным – каждая чешуйка приподнялась и встала дыбом, приоткрыв беззащитные алые глубины его тела. Очевидно, ящер был таким же существом из плоти и крови, как все остальные животные. Кейлот не мог сдержать удивления – похоже, никакой кожи под броней не было. Означало ли это, что Дракона можно умертвить лишь в результате меткого попадания по этим крошечным красноватым отверстиям? Едва ли. Такая сложная мишень затруднит любого, даже самого меткого стрелка, коим Кейлот, естественно, не являлся. К тому же при нем не было ни лука, ни духового ружья с дротиками, ни даже метательного оружия.
В центральном проходе развернулся поединок. Алмазный Дракон выпустил в Самума первую струю жидкого стекла. Саламандра спряталась за поваленной колонной, хрусталь столкнулся с белым вихрем и… поглотил его. Впитал в себя, как губка – воду. Белая кутерьма развеялась, не доставив никаких неудобств тем, кто мог от нее пострадать.
Едва первый белый вихрь улегся, Самум выбрался из своего убежища, сиганул на ту колонну, что стояла вертикально, а с нее перебрался на потолок и побежал над головой у Алмазного Дракона. Чудовище плюнуло в него очередной порцией убийственного смерча. Самум ловко увернулся и весь леденящий поток прошел мимо него, а через мгновение исчез в недрах хрустального потолка.
- Отлично, Ватто! – проговорил Кейлот. – Похоже, у тебя неплохо получается манипулировать им!
«Спасибо, господин!» - прозвучал в ответ голос южанина, все такой же четкий и близкий, как в первый раз. Кейлот понятия не имел, что это за странное явление. Слова Ватто раздавались прямо у него в голове, и, кажется, попадали туда, минуя уши. Довольно странная способность, о которой южане еще ни разу не упоминали. Впрочем, братья многое держали в секрете, поэтому Кейлот решил как следует расспросить их, но позже, в мирное время, если таковое когда-нибудь представится.
А пока он наблюдал за Алмазным Драконом, мечущимся взад-вперед и пытающимся изловить Самума, чтобы навеки погасить его огонь, и размышлял, куда же следует нанести решающий удар. Не может быть, чтобы Дракон оказался совершенно неуязвимым. Если исходить из того, что ящер был создан искусственным путем, то мастер-алхимик, приложивший к этому руку, не мог не снабдить свое творение некой болевой точкой. Хотя бы ради того, чтобы иметь возможность вовремя приструнить распоясавшееся создание или вновь обратить его в прах, если возникнет такая необходимость.
Размышляя так, Кейлот поднял глаза – в этот момент Самум, сидящий на потолке, высунул длинный язык и стегнул им Дракона, точно плеткой, по обращенной вверх морде, тот зашелся воплями и в отместку наградил саламандру очередным леденящим потоком, от которого Самум без труда увернулся – и увидел третий рог. Тот самый маленький и загнутый вперед. Он был матовым и, судя по тому, что мог изгибаться в разные стороны, являлся не до конца окостеневшим. Кейлоту вспомнился необычный загадочный сон, в котором Кельвида пыталась дать ему некую подсказку. И, похоже, суть этого сновидения начала проясняться только сейчас. Ведь удлиняющееся окно было призвано натолкнуть на мысли об Алмазном Драконе, а стальная щеколда, язычок которой так не вовремя оказался повернутым вверх, являлась неким намеком на его рог.
Но что же надо было сделать с этим рогом?
Кейлот терялся в догадках, но точно знал, что для того, чтобы что-то предпринять, надо сперва оказаться там, наверху, на макушке у Алмазного Дракона.
* * *
Улучив подходящий момент, Кейлот покинул свое убежище и, ухватившись за один из шипов, вереница которых протянулась от кончика хвоста до самого затылка Алмазного Дракона, ловко запрыгнул ему на хвост. Чудовище, увлеченное охотой, не обратило внимания на неожиданно подсевшего пассажира. Оно продолжало самозабвенно носиться по пещере, в слепоте своей натыкаясь на стены и колонны, оставляя вмятины на первых и опрокидывая последние.
Отталкиваясь от одного конусовидного шипа и тут же хватаясь за следующий, Кейлот поспешил взобраться Алмазному Дракону на спину. И на то была весомая причина: хвост ящера летал из стороны в сторону, как хлыст обезумевшего погонщика верблюдов, натыкался на колонны и сбивал их с такой легкостью, точно это были палки, воткнутые в размякшую после дождя землю. Кейлот запрещал себе думать о том, во что могло превратиться его тело, ставшее посредником одного такого столкновения, и стремился как можно быстрее избежать подобной трагичной участи.
«Что это он делает?» - выглянул из-за покосившейся колонны Лютто. Если бы Кейлот мог сейчас видеть его лицо, то заметил бы, что губы южанина остаются неподвижными, несмотря на то, что Ватто прекрасно слышит адресованную ему фразу.
«Наверное, у него появилась идея, как уложить эту тварь, - точно таким же ментальным образом ответил брат. – Однако меня больше беспокоит, что Кейлот с куда большей легкостью может оттуда свалиться».
«И что ты предлагаешь?» - Лютто смотрел на него все тем же многозначительным, содержательным и молчаливым взглядом, который Кейлот прежде частенько подмечал, но никогда не воспринимал как нечто подозрительное.
«Ты сможешь его поддержать?».
Лютто в неподдельном изумлении уставился на Ватто, но тот не заметил этого ошеломленного взгляда, поскольку не отрывал глаз от Самума.
«Ты шутишь?» - вопросил Лютто.
«Я совершенно серьезен. Я спрашиваю, сможешь или нет?» - с таким строгим и непроницаемым лицом Ватто производил устрашающее впечатление. Лютто даже испугался, что глаза его брата вот-вот вспыхнут демоническим фиолетовым огнем, как в те времена, когда Атлантис еще существовал на поверхности, а истинные атланты были белокожими и светловолосыми.
Лютто пожал плечами:
«Я бы мог попробовать. Но учти, что в последний раз я проделывал этот трюк более тысячи лет назад, еще на Атлантисе, и за успешный исход не ручаюсь».
«Мы должны рискнуть. Готовься!».
Кейлот меж тем преодолел практически весь путь до намеченной цели. Когда Алмазный Дракон опускался на четвереньки, продвижение к его макушке не отбирало у воина столько сил, как в те минуты, когда ящер поднимался на задние лапы, чтобы достать сидящего на потолке Самума. В такие моменты острые шипы, располагавшиеся на спине Дракона параллельно друг другу, превращались для Кейлота в ступени лестницы-стремянки, которой мог воспользоваться только великан.
Добравшись до того места, где заканчивалась спина и начиналась длинная шея, Кейлот столкнулся с очередными трудностями. Пышный воротник из длинных заостренных чешуек встретил человека довольно воинственно – целой тучей поблескивающих серебристых наконечников. Кейлоту невольно вспомнилось войско пехотинцев, ощерившееся пиками против таранного удара мчащейся конницы. Он даже посчитал, что если Алмазный Дракон сейчас вновь изменит дислокацию и его, Кейлота, по инерции швырнет вперед, то количеству дырок тогда в его теле позавидует разве что лорнфордский сыр.
Впрочем, у воина уже созрела идея, как преодолеть опасное препятствие. Кейлот крепче ухватился за продолговатые выросты на холке монстра, а ногами уперся в шиповидный отросток, располагавшийся у чудовища меж лопаток. И стал ждать. Воин обратил внимание на то, что когда Алмазный Дракон был чем-то возмущен или испуган, то воротник из белых иголок опадал, сливаясь с шеей. Но как только ящер разъярялся и прибегал к активным действиям, острые чешуйки вмиг растопыривались и превращались в оружие, смертельно опасное для тех существ, которые могли потягаться размерами с Алмазным Драконом, а в ходе поединка – вцепиться клыками ему в шею.
Разгадав намерения Кейлота, Ватто вновь отправил своего подопечного в атаку. Надеялся, что в последнюю, поскольку, неразрывно связанный с Самумом, он ясно ощущал все более нарастающую усталость элементаля. Слишком долго чародей использовал волшебную силу подчиненного для демонстрации фокусов и никогда не задумывался над тем, что саламандра может от этого ослабеть. Самум подскочил к Дракону и, высунув язык, ловко обвил им красный рог чудовища. Ящер взревел и попытался вырваться. Но Самум развернулся и с размаху стегнул Дракона длинным хвостом. Смертоносный воротник на несколько мгновений исчез. Кейлот воспользовался замешательством ящера и, подтянувшись на руках, помогая себе коленями и ступнями, вскарабкался по его шее до самого затылка.
Это короткое путешествие далось воину тяжело и болезненно. Некоторые чешуйки оказались неплотно прижатыми к шее монстра и препятствовали продвижению, впиваясь в плечи, бока и бедра. На теле воина появилось множество кровоточащих ран и царапин. Но все они меркли по сравнению с той, что в самом конце, когда Кейлот практически достиг цели, поразила его левую ступню. Заостренная тонкая чешуйка приподнялась под острым углом и нацелилась на свод стопы человека. Если бы Кейлот вовремя заметил эту оплошность, то сразу бы убрал ногу и избежал опасного контакта. Но пребывание на спине у безумного чудовища не располагает к наблюдательности, а уж тем более к длительным раздумьям. Кейлот старался как можно быстрее преодолеть опасную зону. Он поторопился, и волна острой боли прострелила ногу, как удар копья. Ощущение было такое, словно ступню нанизали на раскаленный вертел. Кейлот тут же подался назад и освободил пострадавшую конечность. Но было слишком поздно. Удача отвернулась от него. Кровь хлынула бурным потоком и принялась быстро заполнять сапог. Вскоре она тонкой струйкой потекла из дыры, пробитой в подошве, а через секунду – из более широкой, зияющей над сводом стопы. Боль пульсировала с такой силой, что от нее содрогалась вся нога. Через мгновение ступня полностью онемела.
Он пополз дальше, не удостоив и взглядом обагренную кровью – горячей человеческой кровью – остроконечную чешуйку. А между тем именно она и проделанная ей работа поможет Алмазному Дракону осознать, что воин-человек подобрался слишком близко к его телу.
Кейлот еще раз подтянулся, и макушка Алмазного Дракона предстала перед его глазами, ровная и гладкая, как поверхность обеденного стола. Но не совсем однородная. Справа и слева, как два огромных изогнутых конуса, из черепа ящера выходили красноватые рога, а впереди располагался тот маленький и матовый, который и привлек внимание Кейлота. Между этими тремя выростами находилась еще одна чешуйка, широкая, по очертаниям больше напоминающая неправильный пятиугольник. Приподнимаясь и опускаясь, она едва слышно поскрипывала, как дверь на несмазанных петлях. А в зазоре между черепом и свободным краем пластины мелькал розовато-серый мозг чудовища, испещренный серебристыми сосудиками. Как только Кейлот осознал увиденное, в его голове совершенно четко оформилась картина гибели Алмазного Дракона. Но едва ли не быстрее этой молниеносной догадки чешуйка вновь захлопнулась и отсекла надежду на счастливый исход предприятия.
Однако Кейлоту было достаточно и этого. Крепче ухватившись левой рукой за костистый вырост под рогом Алмазного Дракона, правой он потянулся к поясу. Ножны с мечом пришлось отстегнуть и выбросить сразу после того, как стало очевидным, что они мешают восхождению. Кейлот никогда бы не поступил подобным образом, если бы при нем не оставалось какого-либо иного оружия, кроме меча. Но сейчас к поясу были надежно пристегнуты ножны с кинжалом, бесценным подарком Ватто. Воин сжал стеклянную рукоятку, в навершии которой, подобно миниатюрной копии красной звезды Капта-Рабиан, причудливыми мириадами переливался ограненный в форме пирамиды рубин.
Но вдруг движения Алмазного Дракона, к которым Кейлот уже успел кое-как приноровиться, стали куда более осмысленными и агрессивными. Чудовище заревело, начало брыкаться, встряхивать и вертеть головой в тщетных попытках сбросить с себя человека. Кейлота мотнуло вправо, влево. Он едва не слетел с загривка Алмазного Дракона, а в следующий миг чуть не оказался раздавленным между хрустальной стеной пещеры и шеей чудовища. Острые чешуйки воротника беспощадно терзали мечущиеся из стороны в сторону ноги Кейлота. Вскоре нижние конечности оказались искромсаны до такой степени, что воин уже не ощущал, когда на коже появлялся очередной глубокий порез.
Дракон продолжал ошалело метаться по пещере, натыкаясь на стены и колонны. Казалось, он вконец обезумел. Кейлот держался из последних сил. Чудовище уже не реагировало на Самума и, казалось, совсем позабыло о его присутствии. Но Ватто не собирался так просто это оставлять. Его саламандра была еще способна на последний, завершительный маневр.
«Что ты намерен делать?» - почувствовав неладное, Лютто вцепился в правый рукав брата и рванул его на себя, пытаясь тем самым рассоединить ладони Ватто и вернуть Самума в огненный мир, из которого тот явился.
«Не мешай! Я знаю, что делаю!» – единым волевым движением Ватто вырвался из хватки брата. Его целеустремленный взгляд неотрывно следил за продвижением Самума. Саламандра перепрыгнула с потолка на стену, пробежала по ней вниз, а потом соскочила на пол. Подобравшись к Дракону, она запрыгнула на длинную когтистую лапу и вцепилась беззубым ртом в то место, которое у человека соответствовало бы щиколотке.
Дракон оглушительно взвыл от боли. Растерявшись, он на миг оставил Кейлота в покое, наклонился, открыл пасть и окатил Самума белоснежным вихревым потоком. Белое мельтешение обрушилось на саламандру, как снежная лавина. Ватто вскрикнул, отскочил назад и рывком развел руки в стороны, как будто ему в лицо запустили некий тяжелый предмет, и южанину необходимо было вовремя его поймать. Сверкающие оранжевые нити вырвались из-под кружащегося белого вихря и устремились к Ватто. Слились с его ладонями – Самум вернулся домой. Однако лицо южанина перекосило в гримасе ужасающей, агонизирующей боли. Он сжал ладони в кулаки и, отступив еще на шаг назад, уперся спиной в стену и стал медленно оседать на пол.
«Ватто!» - Лютто обхватил руками голову брата. Сквозь сжатые пальцы Ватто просочились первые капли крови. Напрасно Лютто убеждал себя, что кровотечение этим ограничится – вскоре на пол хлынули кровавые струи. Но Ватто этого уже не замечал. Глаза его затуманились и вскоре закрылись. Голова бесчувственно упала на грудь.
Воспользовавшись замешательством Алмазного Дракона, Кейлот еще раз подтянулся, чтобы поближе подобраться к черепной чешуйке – сейчас она была широко распахнута. Внизу находилась розовато-серая пористая масса, похожая на губку. Она судорожно сжималась и разжималась. Обзор Кейлота был ограничен рамками отверстия, поэтому он не мог оценить истинные размеры мозга чудовища, но посчитал, что поражение любого, даже самого крохотного участка, приведет к необратимым последствиям. Кейлот увидел тонкие серебристые ниточки, погруженные в пористую мякоть. Очевидно, они плотной паутиной оплетали весь мозг. Кое-где их толщина не превышала толщину человеческого волоса, некоторые были настолько тонки, что глаз улавливал только их смутный блеск, а две или три оказались толщиной с мизинец. Прямо перед собой Кейлот увидел целое скопление серебристых нитей и, недолго думая, всадил кинжал прямо туда.