Сам не знаю, как так получилось, но именно меня пригласили быть проводником по Горному Алтаю для съемочной группы одного очень знаменитого режиссера. Имя его известно практически каждому – я не люблю хвастаться, поэтому давайте вместе придумаем ему псевдоним. Ну, например, Эльдар… Эльдар Рязанов? Нет, пусть уж будет просто – Режиссёр…
Вобщем, как на меня вышла его ассистентка, ума не приложу, но в последнее время я действительно много путешествовал по Горному Алтаю, стал понимать кое-что из мироощущения местных жителей. И сам уже не просто верю в Духов – Духов перевалов, рек, родников, гор – но и воистину стараюсь относиться ко всему в природе, как к живому…
Что касается киногруппы, то моя задача состояла только в том, чтобы найти подходящее место для съёмок, исходя из пожеланий режиссера: живописность и красота, нужный ракурс, свет, доступность и вместе с тем уединенность… И обязательное условие – родничок.
Было у меня такое заветное место, его-то я и «нашёл»: родник на небольшом пригорке, который я собственноручно, предварительно испросив разрешения у родника, обкладывал камнями из реки, небольшая речка рядом, и если взять удачный ракурс, то в кадр попадал небольшой высоты, но всё-таки водопад…
Я смотрел, как азартно, профессионально и творчески работает режиссёр, и про себя отмечал, что это человек, который точно знает, чего он хочет: каждый кадр в его голове как будто уже был снят, и оставалось лишь перевести его в киноформат…
Он виртуозно выстраивает диалоговую сцену героев фильма с акцентированным присутствием в кадре расписного фарфорового чайника «под Гжель»… А вот уже снимает тот же чайник лежащим в мелкой быстрой горной речке – среди эллипсовидных камней и играющих на воде солнечных зайчиков… Даже я догадываюсь, что это нужно ему для создания в фильме некой философской паузы с фоном из классической музыки и звуков струящейся воды – словом, композиция в стиле «а-ля Тарковский»…
Наконец, пришло и время съёмок у родника. По сценарию главные герои фильма должны подойти к нему и напиться живительной воды, не прерывая своего диалога…
- Виктор, - позвала меня ассистент и, когда я подошел, показала, что родник замолчал – воды в нём не было…
Хотя еще вчера, когда я показывал это место режиссеру и ассистентам, родник журчал, как обычно – весело и добродушно… Я не мог понять, что случилось. Но пока я со смущением наблюдал за происходящим, режиссер, узнав, что произошло, уже раздавал команды: «Арсений, принеси воды из реки в большой бутыли… Лей вот здесь сверху… Стой так, чтоб не попасть в кадр… Мотор!»
Получалась полная иллюзия того, что родник жив. Съёмки не были сорваны. Но в моём сердце всё происходящее вызывало одно лишь чувство: так нельзя! так нельзя! так нельзя…
Уже через полчаса режиссер, удовлетворенный просмотром полученного материала на своём маленьком мониторчике, скомандовал «снято!», и вся группа оперативно устремилась к очередному запланированному месту съёмок.
«Так нельзя, - обращался я то к одному, то к другому участнику съёмок, - вы ведь должны почувствовать святость этого места, святость родника, святость Природы…» Но меня никто не слышал: увлечённые творческим безумством рождения нового произведения искусства все убежали. Рядом остался стоять только лишь восьмилетний мальчуган Димка, сын одной из ассистентов режиссёра, деливший со съёмочной группой все неудобства кочевой жизни…
- А почему нельзя? – спросил он.
Я наклонился над родником и ответил:
- Потому что он живой… И потому, что люди должны научиться не только брать, но и отдавать…
- А что можно отдать роднику?
- Много чего: уважение, любовь, благодарность… Ведь если мы не поблагодарим человека, который нам помогает, он может подумать, что нам его помощь, может быть, и не нужна… Так же и с родником… Прежде чем напиться, мы должны с ним хотя бы поздороваться… Или помолиться…
В бутыли, оставленной у родника Арсением, оставалось еще немного воды – я взял её и тоже начал лить в родник, хотя смысл моих действий был теперь совершенно другим.
- Здравствуй, родник, - говорил я. – Если ты устал, и в тебе недостаточно сил, то подкрепись и испей этой воды из реки, питаемой сотней подобных тебе родников. Если ты обижен грубостью и неучтивостью пришедших сюда людей, то прости их – нас просто никто не учит ни возможности, ни необходимости разговора с Природой вообще и с родниками в частности. Переехав на Алтай, я и сам поначалу относился к родникам не более, как к текущей из водопроводного крана воде... Благодарю тебя за твою Любовь – ту силу, с помощью которой ты выталкиваешь на поверхность земли столь необходимую для нашего существования воду. Воду, несущую нам и энергию для жизни, и информацию для нашей духовной эволюции… Посмотри, даже река стала менее полноводной от того, что ты перестал давать ей свои, вроде бы крошечные, силы…
Я стоял на коленях с пустой бутылью в руках, и только нам с Димкой довелось увидеть чудо: из молчавшего до моих покаянных слов родника вдруг потекла холодная чистая вкусная и о-чём-то-журчащая вода…
Я умыл живительной влагой своё лицо и выпил пару пригоршней, сердечно послав роднику своё обычное «благодарю», но специально для Димки произнёс вслух:
- Большое тебе спасибо, родничок!
Димка смотрел на меня, как на величайшего волшебника, затем подошёл к роднику и словно бы погладил текущую воду. Я чувствовал, что вместе с пробуждением родника, пробуждалась Димкина душа, и воистину слышал, как вся Природа вокруг приветствовала это пробуждение…
Игорь Русаков,
15 апреля 2013 г.