Мой бог, ее зовут Марина. Вечность-10

 

ЕЕ ЗОВУТ МАРИНА.   ВЕЧНОСТЬ ИГОРЯ ЦАРЕВА

 Я один, все тонет в фарисействе.
Жизнь прожить - не поле перейти.
Б.Пастернак

 Чем больше всматриваюсь в поэтической мир Игоря ЦАРЕВА, тем больше дивлюсь тому, насколько четко он вписывается в контекст поэзии серебряного века. Любой из поэтов этого времени в том или ином тексте отражается, откликается, присутствует. И снова повторяю, что он оттуда, он с ними, он среди них, и тому есть  масса подтверждений.

Но хотелось бы вдруг перефразировать его восклицание: «Откуда столько Бродского?» и спросить: «Откуда столько Пастернака?» Хотя, вероятно даже сам поэт не замечал, что Пастернака в его творчестве так много.

  Но  в стихотворении «На пороге Неба»  слышится «Гамлет» и есть явные переклички, есть стихотворения,  связанные  с временами года и конкретными месяцами: «Февраль», «Март», «Июль» , «Август» и другие явления природы, есть  оды Свече и метели и другие пока еще не открытые и неясные мотивы и темы.

  Но они все время появляются, стоит  только прикоснуться к текстам.
Объяснить это, зная какие-то особенности творчества и биографии   Игоря Царева достаточно просто. Тут очень  многое совпало: прежде всего, растворенность в природе. Ведь именно Пастернак считал человека не царем природы, а его частичкой, песчинкой, его опавшим листом, который уносит прочь ветер. Он так же растворяется в природе: в метели, дожде, урагане, исчезает иногда навсегда.

А вот загляните в стихотворение «Придет пора»

И далее, зайдя в прозрачный лес,
Где обитают белые и грузди,
Почувствовать, как новый интерес
 Чуть-чуть разбавит вкус осенней грусти...
И закурив, глядеть из-под руки,
Устало примостившись на откосе,
Как темное течение реки
 Куда-то листья желтые уносит

http://stihi.ru/2012/02/04/6986

Это такое же точно отношение к природе и к человеку в природе, и воспитанно оно конечно  дальневосточным детством, возмужанием  в окружении тайги, испытаниями, выпавшими на долю поэта в юности.

Да, город - мертвый, и даже растения в нем мертвые. Жизнь острее ощущаешь, когда босыми ногами стоишь на земле. Мне с детства довелось вволю походить по дикой тайге. Я научился понимать и ценить этот живой мир.
Игорь Царев 14.05.2010 23:40

С Борисом  Пастернаком Игоря связывает взгляд на мир и людей – незащищенность и твердость по отношению к добру и злу, лирическое восприятие действительности, некая замкнутость по отношению к чужим. В одной из рецензий, когда кто-то из незнакомых предлагает встретиться, Игорь Царев называем себя «нелюдимым», и в этом вероятно есть доза и доля правды.

Почти дословно повторяет Поэт знаменитое Пастернаковское « Быть знаменитым некрасиво», когда пишет:

Тронут, что посвящено мне, хотя, считаю, что этого не достоин. Не делайте из меня идола, сударыня. В этой роли я ощущаю себя неловко.
Игорь Царев 10.03.2003 12:38

Вот эта самая неловкость, непонятная для напыщенных попугаев, которые хотят прославиться любыми путями, она очень показательна и существенна в данном случае - и в ней есть особое очарование настоящего человека и поэта.

И даже та бесовщина, которая была вокруг премии «Поэт года», слишком уж похожа на события, конечно, более яростные и безжалостные, сведшие Б. Пастернака в могилу, и в отчаянии заставившего написать: « Я погиб, как зверь в загоне»  - это тоже из той же серии – все совпало в финале.

Как и рассуждения о том, что Премия убивает, если бы не было ее, то и своры цепных псов бы не появилось, как там у Галича:

А зал зевал, а зал скучал —
Мели, Емеля!
Ведь не в тюрьму и не в Сучан,
Не к высшей мере!

И не к терновому венцу
 Колесованьем,
А как поленом по лицу —
Голосованьем!

И кто-то, спьяну, вопрошал:
— За что? Кого там?
И кто-то жрал, и кто-то ржал
 Над анекдотом...
 (А.Галич)
   
Еще когда визжали, вопили, плясали все те же упыри в чате «Вечерних стихов» после передачи «Памяти Игоря Царева», какой только бред не несли, как только не измывались, я все время спрашивала себя: «Неужели в мире вообще ничего не меняется», но уж литературная братия не меняется точно, потопа на них мало, Маргарита была права.

Правда, они оставались безликими и безымянными, физиономии палачей Пастернака  были видны, их можно было вспомнить поименно, эти вообще безлики, оттого и упиваются безнаказанностью.

Но вот так для двух поэтов внезапно все сошлось, пересеклось, изменилось. Еще при жизни Игоря Царева, я лично говорила о том, что не помню никого из авторов, кто был бы настолько близок Борису Пастернаку, как он, и это выливалось не в количество посвященных стихотворений, это было в ткани поэзии, в ее структуре,  и оставалось органичным и естественным для него.

Но кроме стихотворений, где совпадают даже названия,  цикле о  месяцах, временах года, анализ которых еще впереди, есть стихотворение, в котором вольно или невольно дается расшифровка знаменитому «Гамлету»  Пастернака.

Ну, во-первых,  впервые с первой строчки стихотворения «На пороге неба»  нам явлен за маской Гамлета другой герой, тот, кто у Пастернака только угадывается

 ГАМЛЕТ

 Гул затих. Я вышел на подмостки.
Прислонясь к дверному косяку,
Я ловлю в далеком отголоске,
Что случится на моем веку.

На меня наставлен сумрак ночи
 Тысячью биноклей на оси.
Если только можно, Aвва Oтче,
Чашу эту мимо пронеси.

Я люблю твой замысел упрямый
 И играть согласен эту роль.
Но сейчас идет другая драма,
И на этот раз меня уволь.

Но продуман распорядок действий,
И неотвратим конец пути.
Я один, все тонет в фарисействе.
Жизнь прожить - не поле перейти.
1946

У Пастернака  играется некая пьеса, где он главный герой, естественно, и как он сам признается  это Гамлет 20 века, того времени, в котором жил сам автор, и в этом нет ничего удивительного, потому что Гамлета играет и А.Блок, и сам молодой император Николай 2 чувствует себя Гамлетом на протяжении всей жизни, и играет на сцене в юности. Переломная эпоха –вообще время Гамлетов

 Только уже первый его монолог звучит совсем иначе, вместо знаменитого  «быть или не быть», здесь

 Если только можно, Aвва Oтче,
Чашу эту мимо пронеси.

Герой беседует с Отцом, только это вовсе не отравленный король, что очевидно. Тот, кто творит мир, правит миром, а не отдельной страной, не потому ли герой восклицает:

Я люблю твой замысел упрямый
 И играть согласен эту роль.

Только мольбы его напрасны, какой бы век не был на дворе, что бы не происходило, для этого героя, все неизменно повторяется:

Но продуман распорядок действий,
И неотвратим конец пути.
Я один, все тонет в фарисействе.
Жизнь прожить - не поле перейти.

Это на самом деле другая драма, та самая, которая будет так подробно описана и в романе Булгакова, и, наверное, каждый поэт примеряет на себя роль мученика, который должен быть распят, и, погибая в страшных муках, спасти этот мир, пострадав ради всех остальных.

Драма, которая разыгрывается на сцене у Пастернака,  легко угадывается Игорем Царевым - поэтом его круга, так проникшим в суть этого  сложнейшего, оригинального  поэта. Вот что об этой, главной нашей драме писал в одной  из рецензий Игорь Царев

 Но огорчает личная грешная судьба, зная, что из миллиардов и миллиардов за все времена только один оказался достойным воскрешения
 Игорь Царев 10.04.2010 23:17

Об этом же его стихотворение «На пороге неба». Здесь уже нет  маски Гамлета, перед нами тот самый герой, единственный воскрешенный

 НА ПОРОГЕ НЕБА

 Я против воли, а, может, по воле, избит и унижен.
Но не принижен, а наоборот – вознесен.
Боль отпускает, земля отпускает, и небо все ближе.
Вот и свершилось, распят, и тем самым - спасен.

Пенится грязь запрокинутых лиц под ногами.
Пропасти глаз и разверстые глотки - кровавыми пятнами.
Сверху мне видно как эта планета богата богами,
Но не прозревшими, лишь потому еще не распятыми.

Я вас прощаю мои неразумные братья.
Боль моя ваше прозренье на миг приближает.
Свет предо мною. Распахнуты руки в объятья.
Что это? Что это? Что это? Гвозди мешают…

http://stihi.ru/2012/12/13/6641

Сколько бы не было описано  распятий в стихотворениях, но у каждого поэта  оно будет свое, особенное. Герой Игоря Царева  уже не просит ни о чем, он прекрасно понимает, что нельзя пронести чащу мимо, вот и сомнения уже остались позади. Момент распятия для него тождественен моменту  спасения, в осознании этого есть великая сила и мудрость, если «неотвратим конец пути», тогда 

Боль отпускает, земля отпускает, и небо все ближе.
Вот и свершилось, распят, и тем самым - спасен.

И более того, мы ощущаем чувство полета, потому что вместе с ним видим «запрокинутые лица», обращенные в небо

 Пенится грязь запрокинутых лиц под ногами.
Пропасти глаз и разверстые глотки - кровавыми пятнами.

Момент вознесения и полета прекрасен. Любой из нас, кто видел землю в иллюминаторе  самолета, помнит, насколько это  сильное впечатление, и можно себе представить, что нет железной машины  рядом, что ты просто паришь  высоко в небесах. Не в этом ли и сила и вдохновение для поэта.
Но дальше возникает еще одно интересное наблюдение:

Сверху мне видно как эта планета богата богами,
Но не прозревшими, лишь потому еще не распятыми.

Герой Б.Пастарнака пребывает в унынии в финале стихотворения о  Гамлете-Христе, и вдруг в этом  новом его воплощении мы слышим голос Игоря Царева, продолжившего и развившего тему.
 
Сегодня, когда прошло  40-ок  дней после его ухода, этот голос  кажется  пронзительным и узнаваемым. И конечно,  после ухода поэта не только изменяются портреты, как отмечала А.Ахматова, но по-другому звучит и голос:

  Я вас прощаю, мои неразумные братья.
Боль моя ваше прозренье на миг приближает.
Свет предо мною. Распахнуты руки в объятья.
Что это? Что это? Что это? Гвозди мешают…

Не представляю другого поэта,  который бы так спокойно, так просто смог бы сказать о самом главном, и в этом нет никакого пафоса и позерства, как нет его и стихах Бориса Пастернака, для них для обоих они органичны, и очень точны по интонациям и по сути.

И конечно Рождественские  стихотворения ставят поэтов в один ряд. Помню,  каким открытием для нас была когда-то «Рождественская звезда» , как часто стихотворение звучало в самых разных передачах.

Стихотворения Игоря Царева о Рождестве, очень современные, очень московские. Возможно это  потому, что праздник в таком массовом его проявлении пришел к нам совсем недавно, и город преображается, хорошеет на глазах, сверкает разноцветными радугами иллюминаций.

Перед Рождеством

 Любовь - начало всех начал,
Лукавит римское «ab ovо»,
Спроси у москвича любого,
Хоть рифмача, хоть фирмача.
Земля кружит не наобум,
Ночь по квартирам ходит сватьей
 Под неусыпный скрип кроватей,
Готовя новый «бэби бум».
И накануне Рождества
 Надела снежные брильянты
 И разноцветные гирлянды
 Ее Сиятельство Москва.

Земля стоит на трех китах,
Москва - на девяти вокзалах.
Пока в их неуютных залах
 Не иссякает суета,
Пока сюда издалека
 Станиц, улусов и аулов
 Течет авосек и баулов
 Провинциальная река,
Пока хоть искра торжества
 Мерцает на приезжих лицах -
Недаром числится в столицах
 Ее Величество Москва.

Над Красной площадью висят
 Часы по имени «куранты»,
Наступит полночь, аккуратно
 Они ее провозгласят.
А мы в двенадцать без пяти
 Уедем в город леденцовый –
Электропоезд в Одинцово
 Отчалит с третьего пути.
И за звездой пойдут волхвы,
И небо станет бесшабашней
 Над вертикалью Спасской башни
 Ее Высочества Москвы...
http://stihi.ru/2012/12/13/6641

Борис Пастрнак  - тоже  Московский поэт, но он не мог представить себе ни такой столицы, ни такого Рождества, в те суровые времена праздника вовсе не было, вот потому таков контраст в текстах.

Только  в его помпезной пышности, в  блеске порой не видны истинные символы великого праздника. Действо перемещается невольно на вокзалы,  туда, где начинается настоящий мир ( провинциальный ) и, и вот здесь  все  чуть больше похоже на ту первозданную картину, которую описывает Пастернак в знаменитом стихотворении

 Земля стоит на трех китах,
Москва - на девяти вокзалах.
Пока в их неуютных залах
 Не иссякает суета,
Пока сюда издалека
 Станиц, улусов и аулов
 Течет авосек и баулов
 Провинциальная река, 

- вот только  в этом все остается неизменным, когда стекаются люди из разных мест в столицу, как шли  они когда-то, чтобы взглянуть на младенца, узнать о рождении Спасителя. А ту самую звезду теперь заменяют, звезды Кремля, недаром туда направляет наши взоры поэт.
И  здесь  мгновение перетекает в вечность, и два стихотворение роднит это шествие волхвов, в финале кажется, что мы переключились на то стихотворение  Б.Пастернака

 И за звездой пойдут волхвы,
И небо станет бесшабашней
 Над вертикалью Спасской башни
 Ее Высочества Москвы...

А вот как  заканчивается у Пастернака оборавшееся стихотворение Игоря Царева

 Светало. Рассвет, как пылинки золы,
Последние звёзды сметал с небосвода.
И только волхвов из несметного сброда
 Впустила Мария в отверстье скалы.
Он спал, весь сияющий, в яслях из дуба,
Как месяца луч в углубленье дупла.
Ему заменяли овчинную шубу
 Ослиные губы и ноздри вола.

Остается только припомнить слова героя Булгакова о том, что в мире ничего не меняется, какой бы век не был в этом мире…

Если говорить о сближении лирики Игоря Царева и Б.Пастернака, то невозможно обойти стороной и возможно самое пронзительное стихотворение, звучавшие и во время присуждения премии «Поэт года», обращенное к Марине Цветаевой.

Мы знаем, насколько близка была  она Борису Пастернаку – их  судьбы тесно связаны навсегда,  опубликована их переписка, изучается влияние поэтов друг на друга, и потому строчки, обращенные к Марине,  вольно или невольно отзывается и в теме  пастернаковских мотивов в поэзии

 Игоря Царева.

Когда в елабужской глуши
 Игорь Царев
 Когда в елабужской глуши,
В ее безмолвии обидном,
На тонком пульсе нитевидном
 Повисла пуговка души,
Лишь сучий вой по пустырям
 Перемежался плачем птичьим…
А мир кичился безразличьем
 И был воинственно упрям…
Господь ладонью по ночам
 Вслепую проводил по лицам
 И не спускал самоубийцам
 То, что прощал их палачам…
Зачтет ли он свечу в горсти,
Молитву с каплей стеарина?
Мой Бог, ее зовут Марина,
Прости, бессмертную, прости.

http://stihi.ru/2012/04/18/7493

В стихотворении  Игоря  отражается  самый тяжелый, горький период в жизни Марины Цветаевой –последние секунды ее земной жизни, когда никого уже не было рядом и  за спиной грохотала война, и Елабуга была кошмаром, в котором она не хотела и не могла оставаться.

Лишь сучий вой по пустырям
 Перемежался плачем птичьим…
А мир кичился безразличьем
 И был воинственно упрям…

Вероятно, каждый поэт переживает что-то подобное. Только чаще всего не все сходится так вот в одном месте- в «елабужской глуши».

А дальше самое страшное, что творится уже не в реальности, а на  небесах – та страшная трагедия, которая по всем законам считается страшным преступлением- самоубийство у Данте приравнивается к убийству, и  эти люди мучаются все в том же седьмом кругу ада…Считается, что им нет прощения:

Господь ладонью по ночам
 Вслепую проводил по лицам
 И не спускал самоубийцам
 То, что прощал их палачам

 И как  вина Понтия Пилата по определению Маргариты не столь велика, чтобы страдать веками, так и тут, в данном случае Поэт пытается просить за Марину, потому что она свое уже отстрадала и заслуживает хотя бы покоя.

Если прощен даже Пилат, если ему не нужно больше томиться при луне, а ведь эта сцена романа века невольно возникает в памяти:

Зачтет ли он свечу в горсти,
Молитву с каплей стеарина?
Мой Бог, ее зовут Марина,
Прости, бессмертную, прости.
  Мой Бог, ее зовут Марина...

Напомнило Булгаковское: "Фрида! Меня зовут - Фрида!" Крик души.
 ( из рецензии)

Наверное, люди по своему психотипу условно делятся на "судей" и "адвокатов". Обычно мне ближе роль защитника, чем нападающего. Хотя, безусловно, любого защищать не возьмусь. Иных и сам готов осудить по всем статьям :)

Игорь Царев 26.04.2012 17:25

И последние строки звучат на два голоса, почему – то уверена, что в своих молитвах не раз их произносил Б.Пастернак, которому  пришлось надолго пережить и Булгакова, и Мандельштама и Цветаеву, а Игорь Царев только озвучил это всеобщее наше желание получить для нее прощение.
Вероятно, прослушав это стихотворение и любой из нас не раз повторит:

Мой Бог, ее зовут Марина,
Прости, бессмертную, прости.

Вот теперь я и думаю, случайно  ли это стихотворение прозвучало последним из того, что мы слышали, когда Игорь Царев страшно волновался на сцене, а строчки из книги произносил Марк Разовский? Это кажется каким-то дивным знаком, завещанием о том, как нужно относиться к Поэтам, к людям вообще.

Случайность? Совпадение? Но стихотворение стало знаковым, так они навсегда и останутся рядом в вечности – совпавший с ним Борис Пастернак, который, как и Владимир Высоцкий, нашел, наконец, второго, «чтоб вытянуть петь со мной», Марина Цветаева и Игорь Царев.
Вот что отмечает в рецензии поэт:

В 1990 году (через 50 лет после смерти)в храме у Никитских ворот по особому разрешению Алексия II впервые отпели Марину. Мне довелось в тот день стоять в том храме и зажигать свечку с остальными присутствующими на отпевании. Тогда в голове и прозвучали первые строчки этого текста. А дописал я его совсем недавно. Страшно сказать - больше двадцати лет прошло....
Игорь Царев 14.10.2012 17:46

Он не раз напоминал нам всем Булгаковскую  цитату, что ни о чем не надо просить у сильных мира сего, они сами все дадут. Наверное, это был тот редкий случай, когда он попросил за другого поэта, судьба которого оказалась такой горькой и беспросветной, попросил перед своим уходом. Не оттого ли смерть Игоря Царева оказалась такой легкой, говорят, многие о такой только мечтают и в очередь стоят, а вот он ушел накануне Пасхи, кстати, что тоже само по себе знаком. Моя бабушка радовалась, когда люди уходили в такие дни – ведь души их, минуя все  круги адовы, направлялись прямо к богу, где были открыты все врата.
Надеюсь, что там,  рядом с ним не только Б.Пастернак, но и Марина, получившая прощение, наконец…

Вот и его стихотворение о том же самом светлом празднике:

Пасхальное

 Отложу я хлопоты под сукно
 И воздав пасхальному куличу,
Потянувшись мысленно за окно,
В кумачовых сумерках улечу.
Проскользну за облако на закат,
Огибая пряничный городок,
Посмотрю на жизнь свою свысока,
Ощущая гибельный холодок.

Утонуло прошлое подо льдом,
Еле виден призрачный палисад,
То ли дым за озером, то ли дом,
То ли кони в яблоках, то ли сад...
Не осталось даже черновика
 Прошлогодних трав и кленовых строф –
Что казалось писаным на века,
Разметало копотью от костров.

Но по небу катится не слеза –
Что апрелю плакаться, смерть поправ?
Он уже на кладбище снег слизал,
Очищая место для новых трав.
Заглянуть бы надо, поправить крест,
Пусть стоит прямехонько, не во лжи...
А сегодня праздник: Христос воскрес!
Хоть один у Господа заслужил...
http://stihi.ru/2012/12/13/6641