Разъезд «Бисер» находится в нескольких перегонах от Свердловска. Билетов до неё не продавали ввиду «отсутствия таковой». Там нет вокзала, нет касс и зала ожидания. Просто полустанок с «рыбкой», даже платформы нет. Взяв билет до следующей, «настоящей» станции «Дружинино», я спросил у проводника вагона, не знает ли он, как от «Дружинино» добраться до «Бисера». «Ничего нет проще», - сказал проводник, - официальной остановки там нет, но есть семафор и «рыбка», наш поезд перепускает встречный. Стоим две минуты, выйти успеешь. И обратно, тем же маневром». Это здорово, когда добываешь отсутствующую информацию и при этом солидно экономишь время. Поезд прибыл к нужному семафору в ноль-ноль часов, ноль-ноль минут. Спрыгнув с подножки вагона, оглядываясь, я направился к одинокой будке «дежурного стрелочника». Больше на полустанке никого и ничего не было. Кругом заснеженная тайга. Дежурный не спал, и я спросил, как добраться до одноимённой деревни. «Ступай по тропинке, она тебя приведёт куда надо. Тут недалече. Иван Николаевич живёт в третьей щели слева». «Ивана Николаевича, конечно, все знают, он зам. директора Бисерского леспромхоза. Я поблагодарил кадрового, одетого по всей форме, в чёрном кителе, брюках и фуражке пожилого железнодорожника, и, несмотря на позднее время, пошёл по указанной тропе в снегу, зная, наверное, что меня ждут. Тропинка вела по холмистой местности. Я споткнулся о какой-то торчащий посредине тропы треугольный выступ. Ночью, в темноте, я не стал вглядываться. Но потом, чуть позже, до меня дошло, что это был за торчащий деревянный треугольник. И что это за «щели». Тропа углублялась в снег. Она стала шире и глубже, с человеческий рост и ширину. И вышла на «дорогу». Прорезанная и прочищенная бульдозером дорога была, как тоннель, с открытым верхом. А «треугольник» - то был вершинкой дощатого забора! Столько снега я не видел нигде, даже в глубокой Сибири - ни до, ни после. Высота тоннеля была такова, что ни домов, ни даже труб не было видно. И только белый дым над огромными сугробами выдавал засыпанные снегом жилища. Щели – прорезанные лопатами входы в эти жилища шириной с хорошие сани, на которых возят фляги с водой. С водой здесь «напряжёнка». Вдоль тоннеля я насчитал по шесть щелей с каждой стороны до поворота тоннеля - улицы. Дверь в нужной щели открылась быстро, меня действительно ждали. Ещё бы, ведь я вёз с собой двадцатилитровую канистру настоящего, высшей очистки, со знаком качества, питьевого спирта! Девяносто шесть и шесть десятых градуса - ректификат!
«Молодец!» - сказал мне Иван Николаевич, - а то у нас трелёвочники смазывать нечем. Ха-ха-ха. Пойдём в баню». Баня находилась в крытом дворе дома. Двор выстлан деревянным настилом и глухо огорожен. Но стены! Стены были с секретом. Иван Николаевич взял ножовку: «Пойдём за водой!» Рядом со входом в баню распахнули створки. Там ровной стеной спрессовался выше потолка снег. Поленница дров была с другой стороны. Выпилив по размеру кубики, побросали их в вёдра. Это в котёл, на горячую воду. А ещё два на холодную. «Заранее не топил, потому, что не знал, точно приедешь или нет, всякое может быть, а воду экономить надо!» Баня была тесная, топилась «по-чёрному», непривычно. Мы больше просидели в предбаннике, дегустируя «смазочно-промывочную жидкость». От мягкой снеговой воды волосы сделались мягкими и пушистыми. Утром Николаич встал рано, как ни в чём не бывало. «Хорошая жидкость, давно такой не пробовал. И голова не болит. «Ива-ан Николаевич, у меня сертификат на неё имеется. Чугуновский спиртзавод, изготовлен на картофельной основе. Со знаком качества, всё как положено». «Ладно, идём завтракать и на работу». Поскольку окно было занесено плотным снегом, в избе постоянно горел электрический свет. Обычный пятистенок, как у всех. Но тепло в доме сохраняется долго, «не выдувает».
С Иваном Николаевичем мы договорились быстро. Лес у него отменный, то, что надо. Сам смотрел, щупал. Свежий, зимнего свала, кольца на срезе ровные, чёткие, плотные. Сучки по стволу непроросшие, редкие, один – два на метр. Первый сорт! Составили договор. В обмен поставили шины на трактора, автотракторные запчасти, аккумуляторы, пилы. Всего на один сборный вагон и вагон красного печного кирпича. Объём поставок - «рубль на рубль». И в ночь ровно в ноль-ноль, я был на станции. Нужный поезд прибыл вовремя. Но как попасть мне в него? Из поезда никто не выходит, двери все закрыты и билетов у меня нет - нет, как бы, и оснований для посадки. Все спят. Через две минуты поезд уйдёт. Но уехать-то мне надо! Что ж, применим план «Б»…
Ещё в самом начале работы я познакомился с начальником снабжения отряда горноспасателей нашего Метростроя Юрием Комшиным. Высокий, плотный, курчавый и весёлый человек с огромными «медвежьими» руками. Своими размерами он противоречил своему характеру. Он был добрый и мягкий человек, а в нужную минуту мог переключиться и проявить решительность. Тогда не стой у него на пути! Как поезд-товарняк. Четыре с половиной тысячи тонн. Тормозной путь около километра. Попробуй, останови! Я помог ему с одним незначительным делом, и мы подружились.
Юра выписал мне удостоверение горноспасателя в красных, «страшно государственных» корках и розовым вкладышем с красными буквами: «Приобретение билетов на все виды транспорта ВНЕ ОЧЕРЕДИ». Внизу указан номер приказа министра транспорта. Удостоверение было настоящим и действовало на кассиров и очереди в кассы «убийственно». А я подарил ему очень солидную, чёрную, кожаную, с красивыми вышитыми вензелями, папку для документов. Она ему очень нравилась, и он постоянно потом ходил с ней. А удостоверение иногда помогало мне в командировках, даже при отсутствии билетов мне находили возможность уехать.
… Уверенно постучав большим гаражным ключом, почему-то оказавшимся со мной, под окном купе проводников последнего вагона, я показал «красные корочки» заспанной проводнице. «Мест нет», - показала она руками. Но я настойчиво показывал ей красные корочки. Пожав плечами проводница впустила меня в вагон, и поезд тронулся. Что мне и требовалось. В вагоне было очень жарко и душно. «Ты зачем его впустила! Мест нет, ты же знаешь! И билета у него нет», - громко зашипела вторая проводница. «Он корочки красные показал, я и открыла», - оправдывалась первая. Не только этот, но и все последующие вагоны были загружены до отказа, весь поезд был действительно полон. Мы шли вдоль спящих вагонов в купе начальника поезда. Меня «конвоировала» первая проводница. Кроме начальника поезда в его купе оказались ещё и три контролёра. «Вот, получите», - сдала меня контролёрам проводница. «А ты не уходи, сейчас будешь объяснительную писать» - сказал видимо старший. Так из-за меня человеку попало. Контролёры, очень строгие, в фирменной серой форме, пожилые железнодорожники, проверяли билеты других пассажиров. «Нарушаем?» - спросил один, досконально изучив моё удостоверение. «Так ведь ехать надо», - сказал я. «Ездить надо правильно, по билетам», - однотонно и нудно сказал второй контролёр. «Да где же их взять-то, если на полустанке даже и кассы-то нет?» - спросил я. «Всё равно, нужно ездить строго по билетам», - бубнил «второй». «Штраф будете платить, или Вас в тайгу высадить?» Вариантов у меня не было. Заплатив штраф и за билет, я отправился следом за начальником поезда в передние вагоны. План «Б» сработал. Место мне всё-таки нашли, и через пятнадцать минут я уже спал крепким сном.