Он замутил нешуточный роман со смертью,
такая тонкая, изящная проказа - верьте иль не верьте.
Ещё мальчишкою, за косы дёргая, дерзил, но недотрога,
смеялась, ускользая: подрасти хотя б немного.
Ах, так? – и он ломился наудачу и при всяком случае
глаза избранницы своей искал тягучие.
Судьба, как на качелях: до небес, и - в бездну. Он писал стихи ей,
где сравнивал с безумною и мудрою стихией.
Она читала, и курила, и в окно глядела:
Да что мне до его страстей, вообще, за дело?
На это есть вполне земные дивы.
Он пробовал – и в шутку, и всерьёз – не выходило.
А жизнь под горочку катилась быстро-быстро,
налёт наива и романтики, как с неба искры
стирая звёзд. Толпу безликую окидывая взглядом,
уже он чувствовал её дыханье где-то рядом,
и весь сжимался в ожиданьи сладости объятий
и потно корчился на холостой своей кровати,
как по ночной дороге шёл, петляя спьяну,
прикованный к её зрачкам – двум тёмным ямам.
Да будет так - она сдалась и к изголовью наклонилась.
-Ну, здравствуй,- улыбнулась лишь губами,- ждал?
- Ах, ваша милость!
Как вы добры! - С последним выдохом насмешливо-отчаянным:
А, в сущности, в чём разница - между летящим и летальным?
Памяти Жени Скачкова и Лены Кадировой