Содержит элементы БДСМ, в частности Женского Доминирования)
Шум музыки перекрывал веселые и чуть пьяные женские голоса.
- Боже, Адочка, посмотри, у них розовые унитазы! Как это шикарно!
- Ну и что, что розовые? Не все равно куда …?
При этих словах брюнетка покачнулась на высоких каблуках. И, чтобы удержать равновесие, схватилась за двери, которые тут же распахнулись вовнутрь. Девушка почти ввалилась в кабинку. Ее подруга собралась было продолжить восторгаться потрясающим цветом элитной сантехники, как неожиданная мысль пришла ей в голову:
- Ада, я хочу с тобой! – произнесла она капризным тоном.
- Нин, здесь много свободных шикарных розовых унитазов! Выбери себе любой, детка!
Две подружки, пудрившие носики возле одного из многочисленных зеркал переглянулись и поспешили уйти, фыркнув напоследок, но большинство присутствующих не обратили внимания на разговор девушек.
- Ну, Ада! Я хочу посмотреть! – продолжала настаивать Нина.
За дверцей раздался смех, который слился с журчанием.
- Заходи Нина, заходи подруга дорогая, ты же знаешь, меня в этой жизни мало, что может смутить. Для тебя - все что угодно!
Чуть позже, старательно удерживая равновесие, они вернулись в танцевальный зал, проходя мимо столиков кафетерия. Несколько пар мужских глаз проводили их с повышенным вниманием. Затем парни тяжко вздохнули, и украдкой проверив что, их собственные спутницы ничего не заметили, снова вернулись к своим тарелкам.
Смотреть было на что: высокие и стройные, в экстравагантных платьях, с темными блестящими волосами и смуглой здоровой кожей, подружки производили яркое впечатление. У Нины была несколько мальчишеская фигурка, экстремально короткая стрижка, раскосые глаза и высокие скулы. Чуть резкие движения лишали ее женственности, но все равно она смотрелась прелестно.
Ее подруга, вся такая округлая и аппетитная, неизменно вызывала плотские желания у всех без исключения мужчин. Как и любая красивая девушка, которая знает о своей красоте, Ада снисходительно относилась к мужской реакции на свою внешность, но представителям сильного пола приходилось с ней нелегко.
Музыка господствовала в ресторане клуба, и в самом танцевальном зале, и в туалетах. Новогодняя ночь еще не наступила, а веселье в «Малой Медведице» самом лучшем ночном клубе города, достигало своего пика. Помпезное и вычурное здание когда-то принадлежало дворянскому собранию. Сейчас его отреставрировали, совершенно переделали внутри, приспосабливая под новые нужды; танцевальный зал, кафе, приватные комнаты.
По обе стороны огромной танцевальной площадки находились стеклянные звукоизолирующие кабинки со столиками. Внутри них тоже звучала музыка, но намного тише. В новогоднюю ночь все места оказались зарезервированными за полгода, тем не менее, одна кабинка все еще пустовала. За столиком, как раз напротив, сидели двое мужчин. Они несколько отличались от остальных гостей. И тем, что в их компании не наблюдалось женщин, и своим поведением. В такой праздник как новый год, все обычно спешат загодя завершить дела или благополучно откладывают их на потом, эти же, явно бизнесмены, что-то сосредоточено обсуждали, все чаще поглядывая на пустующий столик.
Вдоль длинных стоек бара расположился весьма разношерстный контингент, молоденькие девушки разрядились в пух и прах – на входе стоял очень жесткий дресс-контроль. Некоторые из них хищно посматривали на стеклянные кабинки, ловя взгляды сидящих там мужчин. Иногда они выходили на танцевальную площадку и выделывали замысловатые па, сладострастно выгибаясь и демонстрируя свои тела. К концу праздника многие из них уедут в шикарных машинах.
- Тим, я сильно рискую но, тем не менее, помогаю тебе. В случае если все откроется, я вылечу оттуда, а что-то подобное вряд ли найду. Другого такого места или хотя бы приблизительного с таким уровнем в нашем городе нет. А мотаться по другим городам утомительно. Ну, ты знаешь.
Говоривший эти слова худощавый мужчина в стильном джемпере, нервно подергивал плечами, и все норовил оглянуться, как будто за ним следили. Это, конечно, было далеко не так. В эту новогоднюю ночь владелец небольшого, но прочно стоящего на ногах охранного агентства, не чувствовал себя на отдыхе. По просьбе Тимофея Ильича Каргина, которому Владимир Александрович был кое-чем обязан, его работа и еще нескольких ребят из агентства продолжалась в эту праздничную ночь.
Его собеседник, слегка тронутый сединой крупный мужчина в темно розовой рубашке и синем галстуке, сидел с опущенной головой, словно все, что они сейчас обсуждали давило на него тяжким грузом. Когда он поднял голову, его собеседник поразился огню, горевшему в глазах Тимофея Ильича. Молодой человек вдруг понял, насколько того снедало волнение.
- Володя, ты же понимаешь, я бы не стал тебя просить! - Мужчина говорил с чувством, его тяжелый властный голос совершенно не вязался с его пришибленным видом. - Но я не могу дать задание своим людям заняться этим щекотливым делом!
- Понимаю, Тим, поэтому и помогаю! И еще потому, что хорошо помню себя в похожей ситуации. Хотя, черт дернул меня тогда, по пьянке, рассказать тебе о своем увлечении - ты оказался таким же, как и я. Пойми, эта организация дает очень твердые гарантии, и до сих пор они держали слово. То, что мы собираемся сделать, поставит под угрозу всех настоящих и будущих….
Тимофей перебил его:
- Все понимаю, Влад! Я подавал…, - тут он споткнулся на слове, но после секундной паузы быстро продолжил, почти с ненавистью выговаривая слова, – я подавал прошение, пять раз, и мне отказывали!!! Мне! Отказывали! Чем я нехорош? Рылом не вышел?
- Не горячись. Я разговаривал с одним нашим парнем, так его приняли лишь с восьмой попытки. Причем он так и не понял, почему его, наконец, взяли. Опять таки говорят, что человек, за которым последнее слово в утверждении кандидата, любит настойчивых. Но никто даже не знает мужчина это, или женщина.
- Так проверь кто владелец клуба! Не мне тебя учить!
- Проверяли! Все оформлено через подставных лиц.
Раздался стук. Открылась дверь, и вошел парень в пиджаке и галстуке. Эта своеобразная униформа всех работников занимающихся охраной, сейчас, в преддверии празднования нового года особенно бросалась в глаза на фоне посетителей клуба. Но последние давно веселились, и никто не обращал никакого внимания на расставленных в зале по всему периметру людей в одинаковых пиджаках.
- Владимир Александрович, можно вас на минутку.
Тимофей Ильич со вздохом встал, поправляя и без того идеальный узел галстука:
- Говорите здесь. Пойду, покурю.
Тимофей не стал брать пальто, он вышел на улицу, достал пачку сигарет, и стал похлопывать себя по карманам в поисках зажигалки. Его манипуляции заметил другой курильщик и предложил свою. Какая-то парочка дымила поодаль, вжав голову в плечи от холода и слегка пританцовывая.
- Ну что? - Тихо спросил Тимофей, прикуривая сигарету. – Не было?
- Нет.
- Марат, точно нет?
Коротко остриженный парень, которого назвали Маратом, только посмотрел в ответ. Спокойным тоном он четко доложил:
- Все машины членов клуба заезжают на охраняемую территорию. Клиенты входят через особую дверь. Вы же об этом знаете, Тимофей Ильич, сами так заезжали. Но все места на стоянке заняты, значит, она уже тут. Я уверен. Возможно, она отправила машину пустой, а сама зашла как обычная посетительница через общую дверь. Очень осторожная и предусмотрительная дама.
Марат деликатно кашлянул. Тимофей ничего не ответил, жадно затянулся в последний раз, и выбросил недокуренную сигарету в урну.
- Как только что-то станет известно, сразу сообщишь, – коротко бросил он.
- Да, Тимофей Ильич.
Когда подруги вернулись к стойке бара, они обнаружили, что их места уже заняты. В клубе царила предновогодняя толчея и возбуждение. «Какая тут толчея, однако», усмехнулась Ада и, махнув рукой, пошла танцевать.
Со стороны казалось, что ее подруга чувствовала себя покинутой и обиженной. Взяв свой коктейль, Нина отошла в сторону и, прислонившись к колонне, стала наблюдать за Адой – та танцевала самозабвенно, полностью отдавшись музыке. Сразу же вокруг Ады образовался круг. Многие девушки смотрели на нее с завистью, парни с восхищением. Нина вздрогнула от прикосновения к локтю.
- Почему вы не танцуете?
Повернув голову, она увидела смуглого худощавого парня. Вопрос удалось прочитать по губам – громкая музыка не оставляла другого шанса. Красавец, дала ему оценку Нина. Считает себя неотразимым.
Интуиция часто помогала ей разбираться в людях. Сейчас она почему-то усомнилась в искренности интереса со стороны молодого человека – он явно что-то хотел. Хотя в таком злачном месте не было ничего странного в желании красавца подцепить в ночном клубе очередное смазливое личико. И точно, словно в подтверждение ее недоверию, он повернул голову к танцующим, его взгляд выделил именно Аду. Затем он вспомнил про Нину и с трудом оторвался от фигуры в красном платье.
- Твоя подруга хорошо танцует.
Нина все поняла. Он давно уже наблюдал за ними, за Адой особенно, и искал случая подрулить. Типичный и банальный ход. Все сразу стало ясно и не интересно – перед ней очередной искатель разового секса. Воспользовавшись тем, что освободилось место у бара, Нина ускользнула от кавалера. Если он парень неглупый, то все поймет.
Началась новая песня, более медленная. Вернулась Ада. За ней водилась манера уходить с танцплощадки неожиданно, если музыка переставала вдруг нравиться. Как всегда это вызвало разочарование толпы, ее пытались удержать, делали знаки остаться, но она, кружась в танце, непреклонно удалялась из круга.
Ада подняла руку, привлекая внимание бармена, и поманила его. Несмотря на огромное скопление народа, мальчик за стойкой бара успевал уделять внимание всем. Виртуоз своего дела, он принимал заказы, ловко открывал новые бутылки, смешивал напитки и при этом не забывал раздавать направо и налево лучезарные улыбки.
«Хочу его» подумала Ада, разгорячённая танцем и алкоголем. «Такой мальчик мне бы не помешал - услужливый, быстрый, и помнит свое место, как раз то, что надо. К тому же он ...свеженький». Нина сидела спиной к залу, и делала вид, что не замечает подругу. «Обиделась, дурочка, и все равно, я ее люблю», подумав так, Ада начала флиртовать с барменом.
- Как тебя зовут? – проговорив вопрос одними лишь губами, спросила она.
- Миша, – точно так же ответил он, и принял заказ у блондинки с глубоким декольте, у Ады появилось время, чтобы лучше разглядеть парня.
Его облегающая футболка была задумана именно для ночного клуба - для привлечения женского внимания. Когда он повернулся спиной и наклонился за чем-то, Ада оценила его ягодицы, тоже в облегающих брюках. Далее между ними состоялся разговор глухонемых – одними губами, громкая музыка не позволяла общаться иначе.
- Телефон.
- Вам нужен телефон?
- Да, твой.
- Нет. Я на работе.
- Я не привыкла получать отказы!
Миша насмешливо наблюдал, как резко развернулась и ушла эта чересчур прямая в своих желаниях девушка. «Выпила слишком крепкий напиток», промелькнуло в голове Миши где-то на заднем фоне, «в следующий раз добавлю больше льда в коктейль». Затем ее странная подруга, до этого сидевшая в пол-оборота, краем глаза тоже заметила уход Ады и, подхватив свой бокал, последовала за ней. «Сцена ревности гарантирована», усмехнулся бармен, принимая следующий заказ, «Ох уж эти лесбиянки».
- Каролина Вениаминовна, с вами хочет поговорить наша клиентка.
Клиентами здесь называли тех, кто мог позволить себе резервировать в клубе столики. Сравнительно небольшой список не более чем четыре десятка фамилий. Все эти люди поддерживали свое членство немаленькой суммой вечно зеленых долларов. Каролина Вениаминовна кроме труднопроизносимого имени отчества имела сложную профессию директора «Малой Медведицы». Клиенты клуба, избалованные и испорченные деньгами люди, часто хотели запредельных развлечений. Этой ловкой женщине удавалось удовлетворять их запросы.
В новогоднюю ночь каждые двадцать-тридцать минут она появлялась в зале, окидывала его ревностным взглядом; ди-джеев, барменов и официантов, не забывая про VIP-клиентов. Со стороны создавалось впечатление, что клуб создан для всех тех, кто накачивался алкоголем у бара, танцевал, знакомился и уходил вместе. На самом деле они создавали нужный фон беззаботной жизни богатых людей. Каролина Вениаминовна непременно заглядывала в стеклянные кабинеты, интересуясь, всем ли довольны клиенты, давала новые указания прислуге, неотлучно стоящей возле каждой двери и готовой услужить по первому движению руки клиента.
Худощавый парень в форме секьюрити клуба терпеливо дожидался ответа.
- Какой столик? – Нахмурившись, переспросила Каролина.
- Седьмой.
Каролина Вениаминовна замерла, вспоминая.
- Там же никого не было, – удивилась она.
- Пришла девушка, она в вашем кабинете, и сказала, что ее столик – седьмой и что она хочет поговорить с вами. Как вы понимаете, Каролина Вениаминовна я не мог оставить ее в коридоре, поэтому пригласил в ваш…
- Так! Быстро, кофе ко мне в кабинет! И коньяк. Обязательно не забудь молоко – эта клиентка любит кофе с цельным молоком.
Ее память удерживала множество деталей касающихся клиентов клуба. Даже если она их никогда не видела, информацию Каролина помнила хорошо.
- Каролина Вениаминовна …- парень замялся.
- Что еще, Олег? Только быстро!
- Я подумал, что вам нужно знать. Эта девушка находилась в общем зале, у нее красное платье. Очень заметное.
- Ну и что? Хотя возможно мне это пригодится. Все, иди.
«А я все глаза проглядела, думала, почему гостья из седьмого не приехала, а она оказывается, все время находилась тут».
В шикарном кабинете директора на ярко красном кожаном диванчике совсем потерялась обладательница вышеупомянутого платья. Зато черный наряд Нины смотрелся неплохо. Подруги ссорились.
- Ниночка, не ворчи! У меня сегодня слишком хорошее настроение. Новогодняя ночь
еще не начиналась, а ты мне читаешь мораль. А я еще даже не шалила.
- Вечно эти твои неожиданности, сегодня эта выходка с барменом! Сто лет он тебе сдался!
- Ну, дорогая, перестань! Ниночка! Девочка моя…
- Что перестань?! Что Ниночка?! Тебя все кому не лень раздевают взглядами, а я должна молчать! Нет, чтобы сразу пойти за наш столик! Тогда мы бы были вместе, а не с каким-то сопливым мальчишкой! И вообще, мы могли бы остаться дома!
Внезапно благодушие Ады сменилось гневом.
- Нина! Прекрати сейчас же! - она повысила голос.
Окрик застал Каролину Вениаминовну на пороге. Девушки тут же прекратили выяснять отношения. Лицо Ады мгновенно разгладилось, а Нина все еще сидела, насупившись и бормоча, «Мы так давно не виделись, а ты...»
- Доброй ночи, Адочка. Чем я могу вам помочь?
Директор безошибочно обратилась к девушке, подсказка охраны оказалась очень кстати. «Что-то в ней знакомое», промелькнула тревожная мысль. Вспомнив, что обеих девушек она мельком видела в зале, женщина немного успокоилась. Каролина прошла через кабинет за свой стол. «Нужно будет наградить мальчика за полезные сведения», подумала директор. «Мой малыш будет просто счастлив».
- Доброй ночи и вам, Нина.
- Откуда вы знаете, как меня зовут? – встревожилась Нина.
- Успокойся, - спокойно произнесла Ада. - Она слышала твое имя, когда вошла. У меня к вам дело, Каролина. Я хочу выкупить у вас одного бармена, скажем так, на пару недель. Хотя, возможно, мне хватит одних суток.
Директор совсем не удивилась, ей приходилось улаживать и не такие запросы.
- Извините, могу я видеть вашу карту? – попросила она девушку.
Ада протянула невзрачную серо-серебристую карту. Расстояние между женщинами было слишком велико, их разделял большой стол. Ада же продолжала расслаблено сидеть на своем месте, не собираясь помогать Каролине. И хотя она чувствовала в директоре клуба женщину, каких мало, сейчас Ада зависла в роли капризной клиентки, и играть следовало по всем правилам.
И директор знала об этом. Каролине Вениаминовне следовало быть начеку еще когда к ней обратились просто по имени. Ей пришлось поскорее наклониться и взять карту, пока девушка совсем не опустила руку. К тому же Каролине едва удавалось сдерживать ярость – капризная клиентка начинала бесить, и взгляд мог выдать ее с головой.
- На каких условиях вы бы хотели этого мальчика? – уточнила она хорошо поставленным голосом, быстро скользнув взглядом по членской карте.
Ада не спешила отвечать. Нина прикоснулась к ее руке странно неуверенным жестом и Ада повернула к ней голову, спрашивая одними глазами, что случилось. Эта женщина вдруг показалась Нине знакомой; то, как она двигалась, как поворачивала голову. Решив кое-что проверить Нина, порывшись в сумочке, достала черную полоску кружева.
- Каролина Вениаминовна, будьте так добры, наденьте это.
От того, что к ней обратились по имени отчеству, женщине стало нехорошо. Дурные мысли так и лезли в голову. Такая вежливость со стороны Власти, которую олицетворяли члены клуба и их друзья, могла означать какой-то подвох. Словно читая ее мысли, Ада произнесла:
- Да не переживайте вы так, это маска. Вон на стене у вас зеркало, - она взяла кружево у Нины из рук и бросила ткань на стол.
Олег нес кофе, и боялся его расплескать. В таком заведении, где официантов пруд пруди, охранники редко носили подносы. Но Олег владел разными неожиданными и полезными навыками. Забыв постучать, он боком зашел в кабинет директора, придерживая дверь. Каролина резко повернулась на звук открываемой двери.
Олег сразу понял - что-то произошло. Его госпожа держалась за стену, как будто собиралась с силами, чтобы не упасть. Каролины Вениаминовны, директора элитного ночного клуба в кабинете не было. На ее месте стояла женщина в маске – госпожа из закрытого клуба Женского Доминирования.
Каждый член этого тайного сообщества мог рассчитывать на конфиденциальность. Лиц никто из них не прятал, но разглашение кто есть кто, не приветствовалось. Владелец клуба со времени основания оставался в тени, держа свое имя в секрете. Ходили слухи, что это весьма влиятельный человек из администрации мэра. Однажды организатор клуба пожелал присутствовать на вечеринке. Вот тогда-то было решено использовать маски, чтобы все чувствовали себя комфортно и на одном уровне. Вечеринка в стиле карнавала слегка приоткрыла завесу над тайной — хозяйкой оказалась девушка.
Олег хотел сразу же броситься к своей госпоже на помощь, настолько беззащитной выглядела молодая женщина.
- Госпожа Омега. Собственной персоной. Я так и думала, – голос Нины показался всем очень громким.
Олег только сейчас обратил внимание на девушек. Он вспомнил, что его посылали за кофе как раз для них. Тогда он осторожно поставил поднос на ближайший столик, а сам, как сомнамбула двинулся к побледневшей Каролине.
- Госпожа моя, – прошептал он, опускаясь на колени но, не решаясь прикоснуться. Каким-то десятым чувством он понял, что девушки эти свои и что при них можно быть самим собой. Некоторые пары клуба Женского Доминирования, отношения которых прочно устоялись, конечно же, знали о настоящей, публичной жизни друг друга. В рамках отношений директор-подчиненный, Каролина и Олег на людях придерживались традиционных отношений, что не всегда им удавалось. Но максимум в чем их могли подозревать сослуживцы, это что они любовники.
- Я думаю, что ничего страшного в том, что мы узнали друг друга, – успокоила всех Ада. – Это произошло случайно.
Каролина сняла маску и усталым жестом уронила на пол, если бы ее раб по привычке следить за порядком, не подхватил ее. Она всматривалась в лицо девушки в красном и не узнавала.
- Мадам, – прошептал наблюдательный Олег, подсказывая ответ.
Каролина удивленно вскинула голову. Среди членов сообщества ходили слухи, что именно Мадам, официальный, если так можно выразиться, представитель клуба Женского Доминирования знает в лицо человека, который организовал это сообщество.
- Да, я - Мадам. Ты прав, Сталкер. Удивлена, что ты знаешь мое имя.
- Я помогал Кузнецу оборудовать клетки в клубе. Вы тогда согласовывали детали.
- Каролина Вениаминовна, на вас лица нет. Выпейте кофе, он еще не совсем остыл, - раздался сочувствующий голос Нины. Она привстала с дивана и передвинула поднос ближе к директору.
Каролина то посматривала на Аду, прикидывая, во что может вылиться это разоблачение, то ее мысли переходили к этой экстравагантной девушке с короткой, и так шедшей ей стрижкой.
- Не переживайте вы так, ничего не случилось, - Ада с симпатией смотрела на эту красивую пару, коленопреклоненного парня в униформе и высокую грациозную женщину рядом. - Мы же разумные люди. Мы рады были с вами познакомиться, так сказать поближе, правда, Нинель? Пожалуй, мы пройдем в зал.
- Ада, а что насчет бармена? - опомнившись, окликнула ее Каролина.
- Я передумала, извините. Дорогу мы найдем сами, не беспокойтесь.
Девушки вышли в коридор. Этот новогодний вечер выдался для Ады с Ниной насыщенным разными событиями. Неожиданное раскрытие госпожи Омеги и ее нижнего протрезвило Аду и слегка выбило из праздничной колеи. Насколько она знала, этот случай был не единственным, просто никто не афишировал подобные узнавания.
- Что-то болит голова, - пожаловалась Нина, потирая переносицу, - пожалуй, я вернусь домой. Ты не возражаешь?
Ада чувствовала потребность побыть одной какое-то время, насколько это возможно среди многолюдной толпы ночного клуба. Членство давало ей такую возможность – заняв свой столик номер семь. Ада попросила минеральной воды, и чтобы ее не беспокоили хотя бы двадцать минут — ей хотелось привести в порядок мысли. Но скоро к ней постучались:
- Извините, ваш коктейль.
- Но я не просила, – удивилась девушка.
- Это от того господина, - официантка показала на столик напротив. С Адой часто пытались знакомиться подобным образом. Мужчина, приславший коктейль, смотрел в ее сторону, не отрываясь. Сейчас она менее всего была расположена к флирту. Поэтому демонстративно отодвинула бокал подальше, так, чтобы мужчина это видел.
- Можно? – минуту спустя в дверь постучались, и в нее протиснулся мужчина со столика напротив.
- Невежливо врываться на чужую территорию, когда вас не звали! – Ада отреагировала с не свойственной ей резкостью, не скрывая раздражение от бесцеремонности мужчины.
- Вы не пригласите меня сесть, раз уж я вошел? - плотный мужчина в темно-розовой рубашке, однако не проявил совсем уж откровенную наглость, и остался стоять. Ему стоило многих нервов решиться войти в седьмую кабинку и теперь приходилось прилагать усилия, чтобы казаться невозмутимым.
- Я никого не приглашала! – продолжала упорствовать девушка.
- Пожалуйста, - он произнес это слово так, что ей стало ясно, подобным просительным тоном, этот человек пользуется редко.
- Хорошо, черт с вами, садитесь, - в кабинете воцарилось неловкое молчание. Ада погрузилась в свои мысли, ей было все равно, а стеснение пусть испытывает этот толстокожий господин.
Их больше не беспокоили, официанты деловито сновали мимо и Тимофей
Ильич чувствовал себя неловко, бокал в руке придал бы ему уверенности. Через какое-то время, в дверь раздался деликатный стук. Олег зашел с невозмутимым видом, как будто не было той сцены в кабинете. Ада испытала невольное чувство уважения к этому уравновешенному парню. Каролина могла гордиться им.
- Желаете что-нибудь заказать?
- Фруктов и бокал мартини, - помедлив, Ада добавила, - этому человеку стакан воды.
Девушка все-таки смилостивилась над Тимофеем. Тому хотелось знать, как долго она выдержит находиться в неведении, ведь обычно женщины любопытны. Вместе с тем он испытывал волнение, от решения этой, стервозной на вид девушки зависело, повезет ему в этот раз или нет. Ада молчала, и словно не замечала его присутствия. Он же украдкой бросал взгляды на ее озабоченное лицо. Нахмуренный лоб и сжатые губы девушки не обещали легкого разговора.
Едва принесли заказ, Тимофей схватил свой стакан с водой, как спасательный круг. Сделав глоток, он заговорил:
- Я пытался вступить в ваш клуб.
- В какой еще клуб? - Ада с трудом отвлеклась от своих мыслей и окинула мужчину внимательным взглядом. Потом словно встрепенулась, - ах, в клуб... ну-ну.
Она замолчала, предоставляя ему самому выпутываться. Осознав, что попытка внятно объясниться провалилась, Тимофей не решился продолжать и тоже замолчал. Вдруг взгляд Ады упал на вошедшего в соседнюю кабинку молодого человека. Тот, казалось, кожей почувствовал взгляд и, повернувшись в их сторону, застыл, как манекен.
- Владимир Александрович, если мне не изменяет память, - медленно произнесла она, узнавая в нем одного из членов своего клуба.
До этого Ада была погружена в свои мысли, и не отреагировала на вторжение, хотя она призналась себе, что ей было любопытно, как поведет разговор этот солидный мен.
В конце концов, в новогоднюю ночь хотелось сюрприза. Она решила пошалить. Не отводя пристального взгляда от вышеупомянутого Владимира Александровича, Ада поманила его пальцем. Мужчина еще больше побледнел, чувствуя, как дрожат ноги, метнул взгляд на Тимофея, тот сидел в застывшей позе и не подавал никаких знаков. Владимир уже собрался идти навстречу своей казни, как девушка жестом остановила его, приказывая оставаться на месте.
Множество мыслей успело пролететь в это мгновение перед его взором. Он увидел себя одиноким, бесхозным холопом, то жестко зафиксированным на кресте, со следами порки и других изощренных наказаний, то вымаливающим прощение у своей госпожи и заодно у девушки из кабинета напротив.
Тимофей тоже переменился в лице, от осознания, что сидящая перед ним госпожа знала Володю в лицо. Это подтверждало их догадки, она или присутствовала на собеседовании, или сама и есть та таинственная хозяйка клуба. Значит, ошибки быть не могло! Он вздохнул было с облечением, но потом сообразил, что лично ему этот факт никак не облегчит разговор. Теперь под ударом стоял не только он: его кандидатуру могли в очередной раз завернуть, а вот Владимира, могло ожидать наказание и исключение.
- Он ни в чем не виноват, это я вынудил его... – острый, как нож, взгляд Ады, словно пригвоздил лживую фразу к небу.
- Тебе отказывали много раз, и тогда ты вместе со своим знакомым вычислил и выследил меня. Зачем? На что ты надеялся?
- Вы меня помните? - удивился Тимофей, забывая на миг о нависшей над Владимиром опасности.
- Помню. Как же, как же! Еще на стадии твоих ответов на объявление все было ясно.
- Что именно ясно и кому? - в ответ Ада выразительно посмотрела на него, и у Тимофея появилось желание поскорее забиться под стол. Как ни старался, он все же забылся и взял неверный тон, хороший лишь для выговора подчиненным.
Помолчав, давая мужчине время осознать оплошность, Ада продолжила:
- Ты бил себя в грудь, что ты раб, причем самый что ни есть настоящий, а на самом деле это не так! Такие, как ты, вбивают себе в голову ерунду, какую-нибудь подмену понятий, и потом прилагают массу усилий, чтобы всем это доказать. А доказывать нечего! Дверь там!
Тим едва сдерживал раздражение. Эта самоуверенная со злым прищуром девушка, смотревшая на него безразлично, вызывала досаду. Холодная красота взирала на него свысока, не испытывая перед ним, таким успешным, ни малейшего пиетета.
Пока девушка молчала, у него появилась возможность хотя бы рассмотреть ее. Длинные русые волосы, уложенные в высокую, идущую ей прическу, карие глаза, с едва заметными смешинками вокруг глаз, чувственные губы. Тимофей нутром чувствовал, что девушка с такой внешностью не может быть по-настоящему холодна.
Он подавил в себе нарастающее раздражение вкупе со страхом отказа, и постарался, чтобы его голос звучал мягче:
- Я хотел сказать, что не могу заставить Вас переменить решение, но может быть, вы выслушаете меня еще раз? Не прогоняйте меня… пожалуйста.
Он решил не идти напролом, а действовать более деликатно. В конце концов, он сам принял решение и сделал первый шаг, а его натуре было присуще идти до конца. Ада уловила изменения, происшедшие в голосе незнакомца.
- Можешь попытаться переубедить меня, - она уже смотрела на него по-другому, как показалось Тиму, с искоркой интереса. Мужчина уставился на нее, недоумевая, что вызвало перемену в ее настроении. - Стань на колени прямо здесь и сейчас, подтвердив таким образом, что не был голословен.
Неожиданное предложение, сделанное ему, когда натянуты все нервы, поставило перед мгновенным выбором, и он не мог отступить. Соглашаясь на эту авантюру, он рассматривал и такой вариант. Он согласится, а Володя и его люди увидят лишь коленопреклоненного страстно влюбленного мужчину, который одержимо добивался встречи с объектом страсти и теперь объясняется в любви.
Вместе с тем сбывалось то, о чем он грезил, хотя и боялся, это публичное унижение. Как-то он шел мимо университета, и шумные компании студентов обтекали его, как чужеродный объект. Вдруг внимание Тима привлек парень, который чистил девушке сапог своим носовым платком, стоя на одном колене. Девушка беззаботно болтала с подружкой, и никому не было дела до происходящего. Закончив, парень, как ни в чем, ни бывало, поднялся. Так Тимофей сделал для себя важный и неожиданный вывод: все заняты собой и людям нет никакого дела до других.
Ада с интересом глядела на него, прикидывая, как он поступит. Даже не поглядев по сторонам, интересуясь, что о нем могут подумать окружающие, Тим грузно сполз на пол. Ему все еще не верилось, что он на пути к исполнению безумного желания — поклоняться Ее Величеству Женщине. Тим неожиданно для себя почувствовал тепло в груди — он вдруг представил, какое блаженство может принести эта жестокая красавица. И если вначале ему не понравилась ее молодость, то сейчас именно эта мысль возбудила его.
- Как тебя зовут? - голос Ады звучал благосклонно. Она оценила поступок, хотя все же понимала, в новогодней суете никто не обратит внимания на происходящее в их кабинке. Разве, что парень, сидящий напротив, и пребывающий в нервном напряжении, то и дело поворачивал голову в их сторону. Владимир явно не знал, что сейчас лучше — встать и уйти, либо дождаться возвращения Тимофея.
- Извините, что сразу не представился, Тимофей, госпожа! – он покраснел. Впервые произнесенное вслух слово принесло ему сладостный трепет, он почувствовал, как душа распахивается в ожидании неизведанного, волнующего кровь.
- Знаешь, как меня зовут?
- Нет!
- Как же ты на меня вышел?
- Мы не знали вашего имени, только номер столика. Действовали, что называется, на удачу.
- Называй меня Мадам. Можешь встать!
Тимофей потерял счет времени, стоя на коленях. Сколько прошло? Минуты? Секунды? Он затруднялся ответить.
- Спасибо, я мог бы так стоять еще долго, - поднимаясь, он отводил глаза — его запоздало настиг стыд.
- Посмотри мне в глаза! - потребовала Ада.
Стыдно признаться даже себе — Тиму нравилось происходящее. Публичность щекотала нервы и придавала остроту.
- Что скажешь?
Тимофей поднял глаза и удивился тому, что зрачки девушки расширились, взгляд потемнел, а грудь вздымалась.
- Я боюсь Вам лишнее сказать.
- Хочешь все еще попасть в клуб?
Мужчина кивнул, поскольку голос отказал ему. Он волновался, словно юнец впервые оказавшийся на свидании с девушкой. Ладони вмиг вспотели, и Тим украдкой вытер руки о джинсы.
- Попробуй подать прошение еще раз. Я не против твоей кандидатуры, - как бы, между прочим, произнесла Ада, - то есть я могу замолвить за тебя слово. Понюхаешь пороха и это либо отобьет у тебя всякую охоту, либо ты станешь хорошим нижним.
- О! – только и мог выговорить он, лихорадочно соображая, стоит ли ему падать на колени. – Благодарю Вас!
Накал страстей пошел на спад. Тимофей вспомнил про платок в кармане, и теперь поминутно вытирал пот с лица. Аде он от чего-то показался смешным и милым. Щенячье умиление поселилось на его лице и причудливо изменило выражение. Теперь от напыщенного начальника не осталось ни следа.
Тем временем новый год вступил в свои права. Ди-джей прокричал веселое поздравление, шампанское полилось рекой, посетители клуба под медленную музыка кружили в танце. Тимофей бросил успокаивающий взгляд на Владимира. Тот, поняв, что кризис миновал, тоже открыл шампанское. Настроение, однако, было тревожным.
Тимофей стоял как истукан и чувствовал себя по-дурацки. Он не решался сесть, но и просить разрешения у него уже не было никаких сил. Предыдущие унижения, казалось, отняли у него всю решимость.
- Могу я узнать, почему вы так благосклонны? Я ведь рассердил вас, когда вломился без спроса!
- Натура женщины переменчива, - впервые за весь вечер девушка засмеялась. - Все, иди! Твой друг тебя заждался.
- Ему что-то будет? - вырвалось у Тима.
- Ты забываешься, раб! - от резкой перемены тона Ады его прошиб пот. – Передай ему, пусть признается во всем своей госпоже, а она уж придумает ему наказание!
- Спасибо. До свидания. Еще раз спасибо.
Низко кланяясь и чуть ли не пятясь задом, солидный мужчина походил на клоуна, и Ада едва сдержалась, чтобы не прыснуть со смеха.
В праздничную ночь было невероятным выдёргивать из дома, даже таких безотказных людей, как подопечных Ады. К тому же к часу ночи первого января подавляющая часть населения уже находилась в веселом подпитии. Тем не менее, она вызвала Дмитрия, сильно провинившегося раба. Наслаждаясь своим непреклонным тоном, она произнесла:
- Забери меня из Малой Медведицы. Сейчас.
Раб помнил, насколько сильно умудрился разгневать госпожу. Как понимал и то, что ему грозило полное отлучение от ее особы. Видимо госпожа решила, что новогодняя ночь это время чудес.
Ада знала, что этот раб, по крайней мере, живет неподалеку от клуба и будет на месте в мгновение ока. Она засчитала ему один балл за скорость прибытия, так как уже через десять минут перед ней распахнулась дверь заднего сидения. Раб помнил – она никогда не садилась рядом с водителем. Еще один балл на его счет.
- Куда прикажете везти, моя госпожа?
И еще один балл. Сегодня ее щедрость не знала границ. Назвав адрес Нины, Ада закрыла глаза. Почему-то ей вспомнился бармен Миша. Она улыбнулась. Дмитрий видимо следил за ней в зеркало заднего вида, так как он осмелился задать тревожащий его вопрос:
- Вы простили меня?
Минус балл. За отсутствие терпения. Подумав, она отняла еще один. За наглость. Установившееся молчание раб понял правильно и до конца поездки вопросов больше не возникало.
Едва остановившись, парень выскочил из машины, поскользнувшись и чуть не упав, так торопился успеть открыть дверь. Его дрожащие руки выдавали с головой сильоне волнение. Встретившись с госпожой взглядом, он упал на колени. Так и стоял, не произнеся ни слова, красноречиво умоляя сжалиться над ним. Его склоненная голова принесла Аде удовлетворение. В конце концов, урок был преподан превосходно, она получила удовольствие:
- Ты прощен.
Пользуясь темнотой и отсутствием людей, Дмитрий выразил свою благодарность своеобразно. Он склонился к ногам госпожи, целуя обувь.
Когда Ада вошла в квартиру, Нина уже приняла душ.
- Ты так рано? – удивленная, она выглянула из ванной. - Я рада, что ты не поздно. Одной в новогоднюю ночь совсем грустно, а спать не хочется.
- Сейчас я разденусь, тоже приму душ и мы с тобой встретим праздник. Извини, что так получилось.
- Да, ладно, - Нина подошла и поцеловала подругу в щеку. Ее короткие волосы еще не успели высохнуть, она вытирала их полотенцем. - У меня шампанское в холодильнике, сейчас достану. Что мы будем из закусок?
- Ты знаешь, я не голодна. Давай сделаем фруктовый салат.
Через двадцать минут подруги устроились на кухне.
- Мы справимся? - Ада вертела в руках запотевшую бутылку. - Я сто лет не открывала шампанское! У меня всегда под рукой кто-нибудь из моих мальчиков.
Мрачная тень легла на лоб Нины:
- Без проблем! Достань бокалы, я открою.
- Представляешь, ты уехала, а ко мне вломился мужчина. – Ада оживленно передавала подруге события вечера. - Оказался нижним. Такой настойчивый, стервец! Как-то разузнал, где я буду встречать новый год.
При упоминании об увлечении подруги, Нина огорчилась еще больше.
- Что случилось? - забеспокоилась Ада, - похоже, тебе неприятно любое упоминание о моих… о моем… хобби.
- Дело не в тебе, а во мне. Сложно объяснить. Я запуталась.
Мысль, что она является причиной расстройства подруги, оказалась болезненной. Еще больше смущало рвение Нины осенью. Именно с ее подачи они организовали этот дурацкий клуб. Подруга, конечно же, самоустранилась, и всеми делами Ада занималась одна, привлекая лишь самых доверенных людей.
- Я не понимаю, поясни, пожалуйста,- после раздумий произнесла она, наконец. - Если тебе неприятно все это, зачем ты затеяла кутерьму с клубом?
Видишь ли, я очень надеялась понять…, я хотела решить одну свою проблему, извини Адочка, что втянула и тебя в это.
Нина поняла, что сама запуталась. Вообще было глупо начинать объяснения в новогоднюю ночь. Однако сказала «а» говори и «б».
- Помнишь, я как-то рассказывала о моем детстве. Меня почти каждое лето отправляли к родственникам в N.
- Да, что-то припоминаю, - Ада пыталась понять, что может означать это вступление. Похоже, что Нина как всегда решила начать издалека. Оставалось набраться терпения и выслушать ее до конца.
- Несмотря на влияние советской идеологии, в республике всегда были сильны традиции, такие как преемственность власти. Я скажу большее что, не смотря на всю строгость советской власти, в республике процветало настоящее рабство.
- Нин, что такое ты говоришь? - Ада выглядела обескураженной, ей с трудом верилось в эти средневековые бредни.
- Знаю, в это сложно поверить, но я ничего не выдумываю. Я сама, своими глазами видела, как наказывают провинившихся рабов. Как господствующий класс принимает решения и как им слепо следуют подчиненные им кланы, в случае непослушания их ожидало, - девушка запнулась, исправляясь, - ожидает жестокое наказание. До сих пор существуют семьи, веками принадлежащие местной знати. Они по своей сути рабы, знают это, и не пытаются изменить свое положение. - Видя, что Ада не верит ей и собирается что-то сказать, она попросила, - Подожди, не перебивай!
- Современный мир, цивилизация, глобализация, все люди равны. Все это так!
Нина продолжала говорить, может излишне горячо, пугая и без того обескураженную подругу. Но она не могла уже остановиться. Она должна была высказаться, выговорится. Нина знала подругу как внимательного и доброго человека. Ее перевоплощение в жестокую и властную госпожу, в эту пугающую ее роль, давало некоторую надежду.
- Телевидение, как и Интернет, давно покрыло все пространство мира, где-то меньше, где-то больше. Но понимаешь, им, этим людям, некуда идти, им негде спастись, ибо навсегда отвязаться от рабского ига невозможно. Их находят, и жестоко наказывают. Если не их, то близких, и поверь мне, в этом нет ни грамма удовольствия или возбуждения. Быть рабом это лишь боль! - На глазах Нины появились слезы.
Ада смотрела во все глаза. Нининой натуре было свойственно легко приходить в восторженное состояние, то бросаться в противоположность, но сейчас к ее рассказу примешивалась большая толика боли и отчаяния.
- Мне не хотелось, чтобы твое любимое увлечение обернулось после моего рассказа в ужас, но я помню все, что видела во время своих летних каникул. Когда рабов наказывали, я находилась рядом, от меня, родственницы, хотя и выросшей в другой среде, ничего не скрывали. Считали своей. Я сидела в кресле, будто патрицианка в ложе римского Колизея, и видела боль, слезы, кровь, жестокость и бессердечие, но все это являлось неотъемлемой частью той средневековой культуры. И что самое ужасное, для них всех представлялось естественным. Я не могла заставить себя ни вступиться, ни уйти!!!
- Как же так? – переспросила растерянная Ада. Нарисованная сцена граничила с безумием.
-Ты не поверишь! Но смирение и покорность одних и спокойная уверенность других, гипнотизировала! Лишь однажды я приблизилась и села рядом. Близко, близко! Я видела, как расширяются зрачки от боли, как беззвучно раскрывается рот в крике, слышала, как скрипят зубы, сдерживая стоны. Я сидела так близко, что поры моей кожи, казалось, впитали саму суть, и передо мной открылось знание - раб всегда будет рабом, если он верит в это.
Ада, взволнованная открывшейся ей картиной крайней несправедливости, хотела крикнуть: «И ты ничего не сделала?». Тут же одернув себя, поправила, «Я не могу ее осуждать! С целой системой невозможно бороться в одиночку!»
- Однажды, - тяжело вздохнула Нина, - я помогла бежать одному парню.
- Все обошлось? Тебя не уличили?
- Побег прошел, как по маслу. Я помогла Назиху с новыми документами, он устроился на работу, затем на время я потеряла его из вида.
- Вот видишь..., - Ада собиралась утешить ее.
- Ты не поняла, я же говорю - до поры до времени. Любой поступок это в первую очередь ответственность. Я приняла решение изменить его участь, но я не учла рабскую психологию, взращённую тысячелетиями.
- Нина, ну не тяни! Я вся на иголках! Что случилось потом?
- Оказывается, для Назиха я была и остаюсь одной из хозяек. То, что я спасала его от жестокого наказания и дальнейшей жизни отверженного, посмевшего нарушить волю господ, для него мой поступок являлся ничем иным как правом новой хозяйки.
- Что ты хочешь этим сказать? - Ада уже не знала, что и подумать. Она растерялась под лавиной этой невероятной информации. - Ты никогда в жизни не рассказывала мне...
- Я выждала, пока приговор привели в исполнение. После наказания я вывезла его из страны. Я-то думала, что спасла его, освободила!!! А в сентябре он пришел ко мне, сюда. - Слезы катились по щекам Нины. - Я ничего не поняла тогда, впустила его, а он, он…! Он упал ничком! Ада! У него началась истерика, ломка! Он умолял сделать ему больно, наказать его, ведь я его хозяйка!!! Можешь себе представить, что у него творится в голове?!
- Когда это случилось? – Ада спросила первое, что пришло в голову. Она знала лишь один способ прекратить истерику, которая, похоже, случилась с подругой. И этот способ никак не подходил.
- Осенью. Он вернулся из командировки в штаты.- Видя вопрос в глазах Ады, она пояснила, - Назих неплохо учился в университете, сейчас работает ведущим программистом в крупной международной корпорации.
Обыденный вопрос Ады неожиданным образом успокоил Нину. Она вдруг увидела себя со стороны. За окном праздничная ночь. Рядом расстроенная подруга. И она, зареванная, с красными глазами и опухшим носом.
- Вот поэтому, - девушка тяжко вздохнула, - когда ты в очередной раз заговорила о своем увлечении, я поняла, что у меня есть шанс разобраться, понять, как воспринимают рабство люди, рожденные и выросшие вне его. Ты понимаешь, о чем я? Именно поэтому я придумала идею с частным клубом. Нет! Ну, вот скажи, что делать? Я не могу причинять боль!!
Голос Нины снова начал наполняться истеричными нотками.
- Утро вечера мудренее, - сказала Ада, пряча шампанское назад в холодильник. – Давай спать. Завтра на трезвую голову подумаем вместе. Хорошо, что ты, в конце концов, поделилась со мной. Возможно, проблема не так уж и страшна. Не переживай, все будет хорошо!
Нина смотрела на нее с такой надеждой, что Ада пообещала:
- Я поговорю с ним. Если понадобиться, проведу встречу. И возможно его отпустит. Я знаю, так бывает от долгого воздержания.
- Хорошо, спасибо тебе.
- Не за что, подружка.
- Ну вот, - с сожалением произнесла Нина, виновато улыбаясь, - попили шампанское.
Ада засмеялась. Не удержавшись, Нина рассмеялась тоже.
В последнее время Сергей ощущал себя слугой на все случаи жизни. Профессия дизайнера веб-сайтов позволяла ему работать в основном из дома, что в свою очередь давало возможность таким образом организовывать свое время, чтобы Ада, любящая просыпаться ближе к полудню, находила своего личного слугу бодрым и готовым к ее услугам.
Будучи жаворонком, Сергей проспался рано, делал зарядку, готовил завтрак и садился за работу. Ближе к одиннадцати он начинал колдовать над завтраком для госпожи. В этот воскресный день предполагались гости.
Открыв дверь, Сергей вдохнул полной грудью вкусный морозный воздух и прищурился. Январь искрился инеем, солнце напропалую играло солнечными зайчиками. Посетитель молча прошел внутрь. Кивнув головой вместо приветствия, Сергей пошел вперед, показывая дорогу. Гость поспешил сбросить обувь и верхнюю одежду.
Сергей остановился у двери гостиной, ярко залитой солнцем, ожидая любых указаний. Гость тут же опустился на колени, что удивило Аду. Она была уверена, Нина не говорила с ним, как именно и что будет происходить в этом доме. Подобное объяснение тяжело далось бы ее впечатлительной подружке.
Склоненная вниз голова парня не скрыла от нее смутно знакомые, резкие черты лица.
- Вот как, - произнесла она, немного озадаченная.- То-то имя показалось мне знакомым. Подними голову.
Встретившись с Адой взглядами, мужчина покраснел. Сергей удивленно вскинул глаза.
- Это ты.
- Да, госпожа, - слово прозвучало органично, без запинки. Теперь Ада узнала еще и голос.
Девушка повернулась к Сергею, поясняя:
- Осенью мы летели в одном самолете. Вот уж точно, пути господни неисповедимы, – она повернулась обратно к парню.
- Почему ты на коленях?
- Я раб, госпожа.
- Хорошо. Тогда начнем, - Ада всегда соблюдала основные принципы ее любимой субкультуры бдсм, одним из которых была добровольность. - Ты не возражаешь против присутствия здесь, во время нашего общения, моего знакомого?
Изумление явственно читалось в глазах Назиха:
- Раб не может возражать, госпожа.
С того момента как Назих опустился на колени, он явно пребывал в том состоянии которое Ада назвала бы особым трансовым состоянием сабспейса. И она бы порадовалась, если бы не понимала, этот парень придает происходящему свой смысл. Это для него в некотором роде это единственное лекарство – снова побыть рабом, снять ответственность и дальше идти по жизни налегке. До того момента, когда снова понадобится ее вмешательство. Или не понадобится.
- Иди за мной.
Для наказаний и особых случаев в доме было специально оборудованное помещение. Ничего похожего на мрачный подвал или средневековую камеру пыток. Просторная светлая комната, без окон, с нарочно продуманным освещением, улучшенной звукоизоляцией. Здесь легко было находить искупление и прощение, приходящее со свистом плети.
Она указала парню на крест. Назих снял джемпер и рубашку. Смуглая мускулистая спина удивила Аду, она не ожидала, что это худощавое тело порадует своим спортивным видом. Сергей зафиксировал парня. Назих не обратил никакого внимания на чужие, мужские прикосновения. Он словно сомнамбула следовал указаниям госпожи.
Ада подошла к стеллажам и задумалась, с чего начать. И тут же усмехнулась. «Вот уж никогда не думала, что меня будет заботить эффективность порки не с точки зрения причиненной боли, и ее уровня, а с позиции мягкости и плавности воздействия». Она выбрала несколько девайсов, готовясь использовать их в строгой последовательности.
Многохвостка с мягкими полосками кожи рождала ласковую вибрацию от соприкосновения с напряженной спиной мужчины. Эта трогательная узкая спина ласкала ее взор, а удары слух. Она старалась не думать, что бьет совершенно незаслуженно абсолютно незнакомого человека.
Чуть позже Сергей подал ей стек. Упруго изгибаясь в ее руках, он наполнял воздух тревожным гулом.
Жесткие удары ложились на разогретую кожу, оставляя яркие полосы. Многохвотска нанесла основной равномерный слой на обнаженный холст, теперь же пришло время основным контурам будущего рисунка. Стек воскрешал перед глазами Ады другие жокейские атрибуты – высокие гладкие сапоги и кожаную сбрую.
И вот настало время плети. Она дала Назиху возможность немного прийти в себя. Лишь немного. Размеры комнаты и расположенный посреди крест позволяли плети свободно извиваться и петь.
Ада вкладывала в каждый удар смысл. Она не жалела стоящего перед ней раба. И не занимала свои мысли ненужными уже размышлениями. Она чувствовала его и наслаждалась. Каждым взмахом, каждым ударом, каждым судорожным вдохом и каждой задержкой дыхания Назиха. Они стали единым целым.
Назих вздрогнул, когда вместо ожидаемого резкого удара плетью его коснулся почти нежный девайс. Это впечатление оказалось ошибочным, и уже скоро его кожа стала гореть, но то было согревание. Разгоряченная кровь закипала. Он почти заснул, все глубже погружаясь во внутреннее самосозерцание, не замечая небольшой паузы. Более жесткие удары стеком добавили остроты, он то падал, то возносился ввысь. Стек хлестал, неистово выбивая из него все плохое. Он обещал освобождение от мучительных переживаний, справиться с которыми самостоятельно, он был не в силах. Эйфория смешалась с адреналином, с болью, растекалась по всему телу, погружая в нирвану.
Знакомый, но почему-то не такой страшный звук плети вернул его к действительности. Казалось, это был крик знакомого, увидевшего его, и выражавшего по этому поводу радость. Краем сознания Назих отметил, что удары стали сильнее, жестче. Он больше не был собой. Его тело стало частью плети, ее продолжением, они двигались в унисон, начинаясь с руки госпожи, имени которой он не знал.
Слезы полились внезапно, и он даже не заметил, когда это произошло. Отвязанный он полусидел на полу, прислонившись к стене. Подняв голову, он столкнулся взглядом с Адой. Она улыбалась и гладила его по волосам.
- Все прошло. Все закончилось. Ты молодец.
Он ухватился за последнюю фразу. Он молодец! Он прощен! Рука наказывающая и прощающая была близко, рядом. Чувствуя священный трепет, он коснулся ее губами.
- Благодарю вас.
Конец.
L.A.