Спички (отрывок из повести)
А музыки столько, что можно оглохнуть.
А света побольше, чем можно представить.
А тепла ровно столько, чтоб не подохнуть.
Спички, сигареты, да память…
А Литвинов (ВеняД'ркин.)
Выключи музыку, гневно требую я! Выключи всю-всю, хочу, чтобы замолчало все: ты; ветер и дождь за окном; чертов сосед с его перфоратором; бездомная кошка в подъезде; старый, любимый когда-то радиоприемник – словом, все то, что хоть как-то способно издавать звуки. Ты соврал мне, сказав, люблю, облачил ложь в звуки и брызнул ими в лицо. Они жгли так, что я подумала, что это серная кислота. Помнишь, я тогда выбежала на улицу под дождь, в куртке, надетой наизнанку, только бы смыть с лица звуковое жжение, только бы смыть… После случившегося, любое звучание мне кажется фальшивым. Вот дождь, зачем он врет, что ему плохо? Скулит под окном, чавкает в лужах, причиняет боль своими мелкими каплями ржавым карнизам, вытряхивая из них остатки души своей барабанной навязчивостью. Дождь хочет, чтобы его поняли. А что тут понимать? Вся его суть, его основная задача это капать – с крыш, с неба, из глаз, просто капать без трагедий и разочарований. Одним словом – вода! А шуму-то от нее, шуму! Или ветер, это что-то эфемерное, невидимое, воет, поднимает и несет черти-куда отдыхающую на газонах осеннюю листву, пугая нас всех тем, не зная чем. Снова обман и снова громкий. А Мой Ангел-хранитель молчит. И не врет. Мы с ним зимовали, он молчал, и было тепло; он молчал, и ощущалось его присутствие; он молчал и любил меня. И не врал. А летом он всегда на моем плече, я даже не прошу его покинуть пятачок моего плеча, потому как даже солнце Ангел не заслоняет. Ты тогда смеялся, - «Мол, толку от твоего Ангела никакого, его даже за водкой не пошлешь, да и не продадут ему ее по причине несовершеннолетия. Он ничего не делает для тебя». «Ты прав, оправдываю я Ангела, он не делает – не говорит и не обманывает, зато бережет». А ты? Выключи музыку, выключи.
Выруби свет, умоляюще прошу я. Выкрути лампочку, чтобы не возникло соблазна вновь ее включить. Электрический свет, похоже, создан специально, чтобы так рассеиваться по помещению, дабы нам была видна замусоренность наших отношений. По углам комнаты разбросаны недосказанности, полунамеки, полуобиды, упреки висят паутиной на стене, в складках штор, как в ножнах поселилась пыль усталости друг от друга. И что теперь? Снова брать веник и выметать, а это больно… Если чего-то не знаешь, значит как будто бы этого не было; если чего-то не видишь, то вроде как тоже не со мной… Как это все по-детски выглядит. Дитя залезет под одеяло, спрячет голову под подушку – и ничего не страшно, даже если вокруг стены начнут рушиться. Умоляю, мне сейчас очень нужна эта темнота. Пусть в темноте ты будешь просто человеческой фигурой, пусть не видно твоих глаз чайного цвета – пусть… Это моя передышка, пусть она будет. Мы потом обязательно разберемся, вырвав с мясом то, что надо бы оставить, чтобы ростки новых чувств через какое-то время смогли появиться. Но это все потом, а пока я хочу спрятаться «под подушку» - Выруби свет, выруби!
Открой окно, равнодушно прошу я. Ты уже почти собрал свои вещи и, покидая этот дом навсегда, окажи мне последнюю услугу – открой окно. Так остро в свежести я не нуждалась еще никогда. Здесь повсюду в воздухе витает твое тепло, которое ты видимо, не заберешь с собой. А оно, это самое тепло, давит, раздирает кожу огнем и явно не животворящим. Чувствую себя как в жаровне, кажется, вот-вот потеряю сознание. Впустите свежий воздух! Хочу, чтобы он выстудил мой дом, пусть он будет ледяным, пусть. Я буду сидеть на полу съежившись, и стучать зубами, я даже не буду тянуться руками до пледа, обещаю – не буду! Только пусть выветрится это твое мертвое тепло. Я потом обязательно согреюсь, слышишь, обязательно, но потом. Я закрою глаза и буду представлять себя сидящей на ладони Всевышнего, на его безымянном пальце, у меня в руках пяльцы, наперсток, иголка и нити. И я неумело, крестиком вышиваю задуманное Господом. «Дуреха, опять ни туда иглой шуруешь и это еще рано тебе» - наставляет меня Всевышний. А я, хоть и по его задумке, но как умею, как придется, вышиваю свою судьбу разноцветными нитями и от этого мне – ТЕПЛО. Вот я и согрелась. А ты иди. Господи, спасибо за место на твоей ладони!
Ты всегда говорил, что я бедна. А я считала себя богатой. Смешно, - «Твое богатство это кошка; сотни стихов; цветные лоскутки ткани; шейные шарфы и платки; длинные волосы и спички».
- Ты куришь?
- Нет, не курю.
- Зачем врешь, куришь же?
- Нет! Не курила, не курю и вряд ли буду. Не могу ручаться за то, что мои потомки до седьмого калена, не будут курить, но ты об этом не спрашивай, так как этих потомков еще даже Господь не задумал.
- Тогда что за дурость некурящему человеку таскать в кармане спички?
- А это и есть мое богатство!
- То есть?
- Я бедна, но при этом так богата!!! Потому что у меня есть спички, а в каждой спичке – доля солнца… Я всегда имею при себе солнце и «кишка у меня не тонка», носить такую «легкую тяжесть»…
2004-2005гг.