В Москве и близлежащих регионах зима шла уже полным ходом. В Поволжье же в этом году зима наступила гораздо позже. Хмурые тучи затягивали небо. Шумящий серый город обдуваемый холодным ветром безразлично встречал новый день.
Алексей накинув легкую курточку, взяв сумку с тетрадками вышел из квартиры. Снег бил в лицо и глаза. В этот раз автобус не пришлось долго ждать. Зайдя в автобус Алексей включил плеер. В наушниках звучали электронные биты сдобренные звуками электронных ударных и секвенсорным басом. «Вчера изменен еще один ген, людям уже никогда не подняться с колен…» (1) – доносилось из наушников.
В институт успел вовремя. Алексей зашел в шумящую аудиторию. Студенты, разношерстная молодежь, готовились к лекции. Алексей занял максимально близкое место, начал доставать из сумки тетрадь и ручку. Вскоре в аудиторию вошел преподаватель – мужчина в годах, в круглых тонких очках, видавшем виды вязанном свитере и синих джинсах. Студенты встали в приветствие преподавателя. Преподаватель доброжелательно улыбнувшись, поприветствовал аудиторию.
Близилась сессия, и Алексей старался записывать за преподавателем почти каждое слово. На второй лекции профессор перешел к эмпирической части, показывая опыт. Профессор долго колдовал над колбами с активным веществом. С задних рядов раздалось:
– А не е**нет?!
Профессор задумчиво:
– Да не должно… Что?! Кто сказал?!
По аудитории прокатилась волна смеха.
После полудня занятия закончились. Алексей забирал куртку из гардероба, когда раздался звонок мобильного телефона.
– Мама, всё хорошо. Я обязательно зайду после института в клинику.
– Сынок, не забудь пожалуйста. – усталым голосом ответила мама. – У тебя ничего не болит?
– Мам, всё нормально. Я сегодня увижусь с доктором Давыдовым.
– Только ты мне потом позвони, хорошо?!
– Я сразу же позвоню. – ответил Алексей.
– Ну, всё сынок. С Богом. Пока.
– Пока, мам.
Идти к врачу абсолютно не хотелось. Тяжесть неопределенности давила. Алексей старался гнать от себя разные мысли. Они ему не давали покоя в последние несколько дней.
На улице продолжал идти снег. Дул холодный ветер. Безликая толпа прохожих куда-то спешила. Гул автомобилей сменялся шумом трамваев. Вскоре Алексей добрался до клиники, простояв в пробке. Ближе к вечеру в городе начинался транспортный коллапс, и как следствие происходила закупорка транспортных сосудов, по которым двигались молекулы-автомобили.
– Алексей, вы всё поняли? – спросил врач.
Алексей рассеянно глядел в одну точку.
– А, да… Начнем усиленное лечение…
Врач продолжал что-то говорить. Слова пролетали куда-то мимо Алексея. Они просто перестали восприниматься и обрабатываться.
Алексей вышел из кабинета. В руках было заключение врача и результаты анализов. Алексей, опустив голову, еще долго стоял, читая содержимое медицинских документов. Тело невольно тряслось, как бы он не старался унять дрожь. Ноги подкашивались. Алексей медленно направился на ресепшн. Симпатичная молоденькая медсестра, наливавшая из куллера воду, с грустью смотрела в след молодому человеку. На двери кабинета была надпись:
Инфекционист
Давыдов Д.В.
Алексей вышел из здания клиники. Всё его существо пыталось справиться и переварить услышанное. Алексей пытался отрицать. Может быть это какая-то ошибка?! Такого с ним не может произойти! Да не может быть!!! Ведь это же он, это просто невозможно! С ним всё в порядке. Обычные боли в желудке… Но документ говорил совершенно об обратном. Исписанный корявым почерком врача документ не давал покоя. Но он сейчас нормально себя чувствует! Что за бред?!!! Но изложенный в документе диагноз-приговор омрачал всё нутро.
Алексей шел в толпе серой биомассы. Вечером стало еще холоднее. Снежная крупа шла еще сильнее, заставляя прикрывать лицо рукой. Алексей стоял как вкопанный. На лице замерла грусть и отчаяние. Безжизненным взглядом смотрел сквозь толпу, которой не нужен космос и не надо книг. По щеке катилась невольно скупая слезинка.
Придя домой, Алексей, сняв куртку и кроссовки, лег на диван и провалился в глубокий тяжелый сон.
Когда очнулся, то понял, что проспал почти целые сутки. На мобильном телефоне множество не принятых вызовов. Среди них большая половина звонков от мамы. Алексей посмотрел на часы. Почти одиннадцать утра. В институт уже нет смысла ехать. Алексей поставил чайник. Мысли о последних событиях не отпускали его. Абсолютно ничего не хотелось. Не было никакого желания и мотивации что-то делать. Всё казалось безразличным. Холодная постель, съемная квартира. Всё такое чужое. Мрачные мысли лезли в голову. Алексей тщетно пытался их отогнать.
Алексей услышал как повернулся замок и входная дверь открылась. На пороге стояла молоденькая девушка невысокого роста с темными короткими волосами.
– Ты куда пропал?! – с порога обратилась к Алексею вошедшая девушка. – Тебя все ищут! Мама волнуется! Ты ей так и не позвонил! Что происходит?!!! – чуть ли не на крик срывалась девушка.
Алексей лишь спокойно спросил:
– Своими ключами открыла?
Девушка прошла в комнату из прихожей:
– Ты совсем неважно выглядишь… - девушка подошла к Алексею, нежно провела холодной рукой по щеке парня. – Что случилось?.. Я же вижу… Ты сам не свой…
– Мне нужно рассказать тебе кое-что… - ответил Алексей.
Алексей и не заметил как быстро близкий человек стал далеким. Он и не пытался её остановить. Девушка собрала немногочисленные свои вещи и ушла. Пусть так оно и будет.
Раздался телефонный звонок из института. В деканате Алексея очень хотели видеть. Алексей не появлялся в институте больше двух недель.
Алексей ехал в институт с полным безразличием: если его отчислят, то так тому и быть. Вскоре дребезжащий трамвай, в котором холоднее чем на улице, остановился на нужной остановке.
Декан, женщина сорока пяти лет, со сморщенным от постоянного курения, словно старый чернослив лицом, молча слушала Алексея. Когда Алексей закончил, не дрогнувшей рукой подписала приказ об отчислении.
Алексей спустился в фойе. Молча кивнул в знак приветствия одевавшимся у зеркала ребятам. Он слышал, как бывшие однокурсники перешептываются. Придя домой, Алексей собрал все грамоты и благодарственные письма, полученные в институте за отличную учебу, и выбросил их в мусорную корзину.
Снова зазвонил телефон. Алексей взял трубку:
– Здравствуй, мама…
Алексей лежал на кушетке. Рукав свитера был засучен. В вене была игла. Через капельницу в вену поступал сильнодействующий препарат светло-коричневого цвета.
Алексей так и не решил что же это: яд или ампула с жизнью? Постоянные рвота, головокружение и периодические потери сознания. Врачи списывали на побочное действие препаратов. От размышлений оторвала пришедшая молодая медсестра:
– Нормально себя чувствуешь? – спросила она, вытаскивая иглу из вены.
– Да, вполне. – грустно улыбнувшись ответил Алексей.
Алексей встал с кушетки. Еще несколько минут подержал ватку на вене чтобы остановить кровь. Закатал рукав свитера, вежливо попрощавшись с медсестрой, вышел из кабинета.
Алексей стоял перед зеркалом в ванной. От того здоровенького и веселого парня осталась лишь тень: под глазами темные круги, щеки впали, белая футболка висит как на вешалке. Взяв машинку для стрижки, Алексей провел ею по голове. Некогда красивые волосы попадали в раковину. Парень провел рукой по выбритой голове.
Холодное и серое помещение освещали лампы дневного света. На холодном железном столе лежало накрытое белой простыней тело. В морге стояла мертвая тишина, разве что был еле слышен звук работающих ламп.
Босые ноги опустились на пол. Молодой парень огляделся. Встав со стола, сделал несколько неуверенных шагов. Снял со спинки стоявшего рядом стула белый халат и накинул его на себя. Озираясь по сторонам, парень вышел из комнаты в большой длинный коридор, освещавшийся мигающими ртутными лампами. Никого. Никаких признаков чьего-то присутствия. В конце пустого коридора что-то виднелось. Было похоже на какой-то светящийся шар. Его сияние приковывало к себе. Молодой человек направился навстречу к неизвестности. Он не задавал себе вопросов о природе наблюдаемого явления. Да и зачем теперь это нужно?
Иванов А.А.
28.12.12.