Она любила уходить в дождь.
Всегда, когда шел жуткий страшный ливень, она выбегала на улицу, становилась босяком в самую глубокую лужу и начинала петь веселые песни, танцевать бодрые танцы и радоваться, искренне радоваться дождю. Так она делала в детстве.
Сейчас песни стали глупыми, танцы - сумасшедшими, радость - странная. Говорят, в нашем мире существуют только два живых создания, которые умеют быть всегда искренними. Это собаки и дети. Она была одним из них...тех искренних созданий. Умела воспроизводить искренность в совершенстве. Но искренность ее была подарена полностью вся одному ему - дождю.
Она любила уходить в дождь.
Она, наверно, и сама появилась с дождя. Я помню, познакомились мы именно в дождь. Я увидел ее стоящей на холме, танцующей на мокрой траве под водопадом холодного дождя. Ее сумасшедшие танцы всегда происходили под разные вариации одной песни. Песни дождя - грома. Это было для нее лучше всякой музыки.
Она любила уходить в дождь.
Ненавидела зиму и солнечные дни. И с нетерпением ждала весны, тосковала, когда уходит осень. Она мечтала жить в Лондоне, но, я думаю, те люди - британцы - не поняли бы ее. Ее вообще никто не понимал. Никто, кроме дождя.
Зимой она любила рисовать голубым цветом акварели. Он напоминал ей дождь. Она смотрела, как идет снег и считала его спящим дождем. Огорчалась тому, что до весны не в силах ей разбудить его.
Она любила уходить в дождь.
Я уже даже начал привыкать к тому, что однажды утром, проснувшись, могу не обнаружить ее рядом. По таким утрам шел дождь. Я злился на нее, но приходив, она, вся мокрая и дрожащая, улыбалась мне так искренне... Она была счастлива в такие минуты. И я тоже был счастлив, забывая о своей обиде на нее. А после мы пили гарячий чай, и она рассказывала мне о дожде. Я знал, наоборот никогда не будет. Она никогда не расскажет дождю обо мне. Но я слушал ее с восторгом. Мне были совершенно неинтересны ее рассказы, но я обожал их слушать, ибо тогда она становилась искренней по-настоящему.
Она любила уходить в дождь.
И однажды дождь забрал ее. Сначала это казалось легкой простудой. Я запретил уходить ей на свои прогулки. Но кто меня станет слушать? Воспаление легких... В наше время это лечиться. Она увядала все больше и больше и, почему-то я видел в ее глазах цвета дождя скрытую радость. Она знала. Знала, что с каждым днем, с каждой секундой она приближалась все ближе и ближе к нему... Увядала...
Увяла. Врачи никак не объяснили это. Пневмония дала осложнения.
Дождь забрал ее себе. У меня он забрал ее.
Но теперь я люблю его тоже. Дождь. С его приходом я чувствую - она рядом... И ее теплые слезы радости, как и раньше смешиваются с холодными каплями дождя.
Она любила уходить в дождь.