Я люблю её.
Она преследует меня уже давно. Так давно, что теперь уже я преследую её. Не помню, когда это началось, но первое (и пока единственное), что я видел - её длинные светлые волосы. Очень длинные, наверное, у людей такие не бывают... Ах да, ещё один раз мне приснились её глаза. Большие, с длинными ресницами.
Я видел её каждый вечер, когда возвращался с работы. Вся улица словно озарялась голубоватым сиянием. Я перестал ездить домой на автобусе и начал ходить пешком, лишь бы подольше видеть её.
Впрочем, она так ни разу мне не показалась. Только волосы, длинные и мерцающие... похоже, она не очень высокая. Господи, если ты есть, помоги мне, пожалуйста...
Через пару месяцев я смирился. Ведь можно же любить на расстоянии, правда? Я бросил работу в скучном офисе и начал рисовать. Не то, чтобы заказов было очень много, но на жизнь хватает. Зато я могу рисовать её, и никто не будет докучать глупыми расспросами. И каждый вечер я выхожу на улицу.
Теперь она как будто ждёт меня. В окно пробирается тонкий бледный лучик, и я, на бегу наматывая шарф и застёгивая пальто, выскакиваю за дверь. А она уже на конце улицы, интересно, куда она поведёт меня сегодня?
Я следую за светом, стараясь не видеть её саму, иначе она исчезнет, растворится, как сигаретный дым, такое уже было однажды, и я потом неделю не мог себе этого простить...
А сейчас надо просто идти за ней и смотреть по сторонам. Она не просто так ведёт меня, она показывает мне город таким, каким я никогда его не видел. А потом я это рисую. Людям нравится, но я всё равно не показываю им самого главного.
Недавно я вдруг нарисовал на улице белую лошадь. Это была старая кляча с выпирающими рёбрами и куцым хвостом. Она была запряжена в разбитую телегу. А на следующей картине лошадь получилась высокая и ухоженная, мне даже жалко стало её привязывать, и я пустил её на газон. Мне кажется, что эти лошади появились там неспроста.
Погружённый в свои мысли, я повернул за угол, и в лицо мне ударил тёплый воздух. Я поднял голову и увидел её. Она посмотрела прямо мне в глаза и сказала...
С точки зрения лошади.
- Мужик, у тебя есть изолента? - Святой Стефан, и откуда я такого понахваталась? Мда...
Пожалуй, само вырвалось. Где-то я что-то подобное слышала... А впрочем, неважно. Теперь надо что-то делать, потому что он стоит как соляной столп, хлопает глазами и, похоже, вообще на грани обморока. Вот связалась на свою голову...
Пробормотав что-то невразумительное, разворачиваюсь и быстро ухожу сквозь стену тупика. Вот правильно говорят: любопытство сгубило кошку. А лошадь разорвало на куски. Нет, не так... но всё равно.
Скоро утро. Иду в парк и ложусь в кустах около дороги. Как только встанет солнце, меня никто не увидит, и можно будет смотреть на дорогу и думать об этом человеке. Или можно будет поспать. Да, мне тоже нужно спать!
Кто бы мог подумать, что этот тип увяжется за мной. Но у него так загорелись глаза, когда я в первый раз его увидела... ну не смогла я. Не удержалась. Приходила каждый вечер, встречала его с работы, потом звала на улицу... Заглянула пару раз к нему домой и ещё раз убедилась, что выбрала правильного человека.
Хотя с теми двумя картинами явно вышел перебор. Не стоило так явно намекать о себе. Но они же хорошо получились... да-да, знаю, глупые отговорки. Да, я старая тщеславная кобыла. Но что уж тут поделаешь?
Эх, была - не была.
Белая лошадь встала и развернула большие пушистые крылья. Затуманенным взглядом скользнула по первым пешеходам, которые не могли (вернее, не хотели) её видеть. Немного подумав, она направилась к квартире художника пешком, аккуратно обходя дома и уступая дорогу машинам. Ведь иногда так хочется представить себя живой.
Немного постояв на мосту через Лиммат, лошадь вздохнула и уверенно направилась по знакомому маршруту. Свернув в неприметный переулок, наклонилась и заглянула в подвальное окошко.
Он рисовал. Рисовал её именно такой, какая она на самом деле.
Для приличия вздохнув ещё раз, лошадь зубами выдернула пёрышко из крыла и положила его на порог. А, чтобы не улетело, прижала мотком изоленты.
Потом лошадь вышла на Линденхоф. Красивое место, пожалуй, только отсюда и можно попрощаться с городом.
Если в то утро пятого октября кто-нибудь из жителей Цюриха поднял голову, он бы увидел лошадь. Впрочем, она вскоре смешалась с облаками.