Ведьма

               
Повесть. Фэнтези.

Вера вышла из подъезда. До метро несколько минут ходу быстрым шагом, а если сократить расстояние – пройти через старые проходные дворы – и того меньше. Правда, в это время там немного жутковато: почти нет народа, а старые, без окон стены, навевают какое-то мрачное настроение. Но ничего не поделаешь – «труба зовёт»! Рабочие уже прошли на метро; служащие, спешащие в офисы и конторки обычно часам к 9, ещё допивают свой утренний кофе, а она, студентка, так получалось, бежала к станции в это время в «гордом одиночестве». Но угнетал её вовсе не тот факт, что на улице было пустынно и мрачно. Нет. Район был тихий, «спальный», к тому же с детства знакомый, как говорится: «… в переулке каждая собака знает мою лёгкую походку…» Причина была в другом: с самого утра настроение было испорчено. Вернее, испорчено оно было ещё  позавчера, а за прошедшие выходные как-то совсем не улучшилось. Ничего, собственно, не случилось. Так, сущий пустяк…
 Она дала от ворот поворот своему парню, всего-то. Как это получилось, Вера и сама не могла себе объяснить.  На пустом месте возникла самая рядовая ссора, каких бывало немало, ну а потом, как тоже не раз бывало, «Остапа понесло…»
Сергей Воронцов, её любимый Серёжка, служил в милиции, попросту говоря, он был опером. И не просто опером. Он был хорошим опером. И дело своё любил, и выполнял эту работу просто отлично. Потомственный мент, в чёрт знает каком поколении. Двадцать восемь лет, а уже капитан милиции. Нет, к этой профессии Вера относилась с уважением и даже некоторым пиететом, но… Если бы Сергей был молодым человеком её, скажем, подруги или соседки!.. Вот тогда она, пожалуй, даже смогла бы найти кучу правильных слов для его оправдания за вечные опоздания на свидания, за перенесённые на неопределённое время походы в кино, за сорванные встречи с друзьями и испорченные внезапным вызовом на  какое-нибудь очередное важное дело вечеринки, за нелюбовь к дискотекам и непонимание того, что девушка иногда хочет посетить кафе или съездить на шашлыки за город с друзьями.  У капитана Воронцова было чётко сформулированное правило поведения для «верной подруги опера»: если он не может присутствовать на «мероприятии», то и его половинка должна сидеть дома и ждать его возвращения. Самое лучшее развлечение для неё, то есть для половинки, в это время – сварить борщ или солянку, к которым будущий генерал МВД имел огромную слабость… Самое паршивое в этой ситуации – это то, что «половинкой», в общепринятом смысле слова, Вера для Сергея не была, и, по всей видимости, он пока не созрел для того, чтобы предложить ей руку и сердце.
 Позавчерашняя ссора произошла именно по всем этим причинам, вместе взятым. Они собрались ехать к её институтской подруге, к тому же ещё и бывшей однокласснице, дуэнье и наперснице с младых лет, на дачу. Первые майские дни задержавшейся в этом году весны обещали быть тёплыми и солнечными. Компания подбиралась классная. Все свои, все давно знакомы, но давно не виделись. От этой встречи Вера ждала так много хорошего! Она уже предвкушала, какое удовольствие  получит  от этого майского вечера на природе, какое впечатление произведёт на девчонок её новый спортивный костюмчик, подаренный мамой – презент из Италии, где та недавно побывала на каком-то геологическом симпозиуме.  Но прямо перед их уходом звякнул мобильный Сергея, и любимый помчался навстречу очередному подвигу… Ей же было велено дожидаться его дома. Да, и про борщ, конечно же, тоже.  Без «почти мужа» – ни ногой, тем более за город, это так опасно – он ведёт какое-то сложное и запутанное дело… больше, как всегда, сказать не может – военная тайна, и т.д., и т.п… Короче, опять напустил такого туману, будто не в простом районном отделении работает, а по меньшей мере, в какой-нибудь «космической разведке»…
Далеко не всегда спокойно воспринимавшая жизненную философию Сергея, Вера на этот раз просто взорвалась. Она свободная женщина, почти дипломированный специалист с высшим образованием, она имеет право провести вечер в кругу давних и очень близких друзей – почти родных людей… Но Сергей только отмахнулся. Вера встала в дверях, хотела было обидеться и заплакать, но её вдруг одолело какое-то жгучее чувство обиды и ненависти к Сергею, и неожиданно для самой себя она устроила самый настоящий скандал… Сергей оторопел. Но сдавать позиции так просто не собирался. Он тоже повысил голос, чего никогда раньше не делал… А Веру уже понесло… «Ты ещё руку на меня подними! Сатрап, деспот!..» Ну, и ещё всякие такие, не слишком способствующие урегулированию конфликта, слова.  В конце концов, хлопнув дверью и крикнув, что между ними всё кончено, она гордо покинула квартиру Сергея. Ей вслед неслись его слова: «Кончено, так кончено! Не умру от огорчения! Поезжай куда хочешь… Только потом не говори, что я тебя не предупреждал…» Короче, вечер субботы и предстоящее воскресенье были безнадёжно испорчены! Глотая слёзы, Вера, прыгая через ступеньку, чтобы вышло как можно скорее, пыталась покинуть подъезд «ненавистного сатрапа Воронцова»…
Удивительно, что, выйдя на улицу, она сразу же почувствовала полное нежелание ехать на дачу. Обида ещё пощипывала её уязвлённое самолюбие, а ненависть и злость мгновенно улетучились. Веру одолевали какие-то смешанные чувства.  Вроде и победу одержала… И добро на поездку отвоевала… А вот желание ехать пропало – и всё! Взбешённая (планы, как всегда, рухнули и, как всегда, по вине этого самовлюблённого «Пинкертона»), разочарованная, она пошла домой. Всю дорогу она накручивала себя, мысленно продолжая спор с Сергеем: «Кончено, так кончено! Ага! Сам первый мириться прибежишь! А я ещё посмотрю: прощать тебя или дать отставку… Кончено!.. Вот когда я скажу, что кончено, тогда и будет кончено! А всё потому, что мы живём на его территории. Надо было до свадьбы жить у себя дома…»  Попасть в этот самый «свой дом» с такой скоростью Вера стремилась, наверное, впервые в жизни…  Благо, что родители, находившиеся в данный момент в очередной командировке где-то в Сибири – они оба были геологами – смогли обеспечить своё единственное чадо отдельной жилплощадью. Пусть и в старой «хрущобе», но недалеко от метро и в квартале от собственной квартиры. Что тоже немаловажно! И рядом, если что… И никто в душу лезть не будет, если опять же что-то случится… Сегодня, к стати, ровно полгода, как она в это жильё въехала. Надо бы «юбилей» отпраздновать… Но настроения совершенно не было…
В таких вот невесёлых мыслях провела она всю недолгую дорогу до своего микрорайона. Район ей нравился. С детства знаком. Вроде, и не центр, но метро рядом; в нескольких минутах ходьбы – парк, что значительно упрощало процесс выгула любимого «пёсыньки». А окна её квартиры выходили на старинную церковь, чуть ли не 14 века, которую окружало небольшое, всё заросшее вековыми дубами и липами, такое же старинное кладбище. Поначалу это соседство с городом мёртвых её сильно расстроило, но буквально через несколько дней она стала воспринимать его как один из многочисленных музейных уголков Москвы. Сергей тоже шутил по поводу Вериного вида из окна: зелёная зона, тихие соседи… Так вот старый анекдот воплотился в жизнь.
К тому же кладбище древнее, там много лет никого не хоронили. Правда, поговаривали, что на момент застройки района оно было больше. Но земля в Москве дорогая, более современные могилы сровняли с землёй, ведь родственники похороненных здесь людей, сами давно пребывали в мире ином. Самые древние могилы, ближние к церкви, представлявшие исторический интерес, оставили и даже придали им вполне приличный вид. Старинные каменные надгробия выглядели внушительно и вызывали у Веры какой-то мистический, смешанный с опаской, интерес. Она вообще любила бродить по старым кладбищам, разглядывая интересные и оригинальные памятники, ведь старинные надгробия – это не типовые металлические или помпезные гранитные, подчас стоившие целое состояние, но такие похожие изваяния – каждое из них – самое настоящее произведение искусства. Вот и сейчас Вера совершенно без опаски прошла мимо кладбища, вход на которое был в это время суток освещён современным высоким электрическим фонарём, хотя церковь была давно закрыта. Свет фонаря был таким ярким, что освещал почти всю выложенную  вековой давности булыжниками дорожку, ведущую от калитки в высокой кованой решётке, окружавшей храм и кладбище, к самому  крыльцу церкви. На мгновение тень девушки застыла на дорожке, Вера задумалась, что вроде бы надо перекреститься, проходя мимо ворот храма, но, воспитанная родителями-атеистами, (А её родители, как и  большинство других родителей, живших в СССР, не уделяли никакого внимания вопросам веры в нравственном развитии своих чад, это ведь была политика государства, в безверии было воспитано несколько поколений…) она не была приучена к такого рода проявлениям религиозных чувств…  Вера бросила беглый взгляд на закрытые двери храма и спокойно прошла мимо.
Когда она, обогнув угол ограды, направилась по прямой тропе, идущей через детскую площадку, к своему подъезду, на освещённой фонарём каменной дорожке старого кладбища промелькнула  ещё одна тень, судя по силуэту, принадлежавшая крупному мужчине довольно плотного телосложения. Вера не заметила, что этот добровольный провожатый следовал за ней от самого дома Сергея. Проследив взглядом, как девушка скрылась в подъезде, а дверь, пискнув домофонным сигналом, плотно за ней закрылась, мужчина прошёл мимо подъезда, встал на углу, где уже несколько дней не горел фонарь, и поднял глаза на окна Веры. Ему пришлось ждать минут 10, пока девушка добиралась до своей квартиры, видимо, встретила кого-то из соседей на лестнице, болтает… Но, наконец, вспыхнуло сначала окно на кухне, потом и в комнате. Удостоверившись, что все окна на третьем этаже зажглись, а хозяйка, подойдя к окну, широко распахнула створки, видимо, решила перед сном освежить застоявшийся  за день воздух в квартире, но задёрнула шторы, опять-таки, видимо, из предосторожности, чтоб на яркий свет не налетела ночная мошкара,  мужчина шагнул за угол и, перейдя улицу, сел в подъехавшую к нему синюю, потрёпанную жизнью, иномарку. Несколько минут он просидел в машине, затем вышел и направился к другой, такой же неприметной машине, но серого цвета. На ней он и удалился. А синяя иномарка проехала во двор, обогнула детскую площадку и остановилась за пределами Вериного двора, но так, чтоб окна её квартиры можно было увидеть, не выходя из машины. В ней остались двое незнакомых парней.
…Вера неторопливо поднималась на свой третий этаж. В подъезде, как всегда, по вечерам был полумрак. Кто-то опять вывернул лампочку… Вроде бы, соседи – приличные люди, особо нуждающихся среди них не было, а, если некоторые и жаловались на  финансовые проблемы, то не до такой же степени, чтобы лампочку было не на что купить… Лампочки, по словам тех же соседей, ими постоянно менялись, но с таким же удивительным постоянством и с не менее удивительной быстротой исчезали и бесследно растворялись в бездонных недрах подъезда… Не удивительно, что в таком полумраке Вера чуть не наступила на довольно крупную кошку, которая по-хозяйски расположилась на коврике у её квартиры. Вера буквально споткнулась об неё, кошка нехотя, лениво потягиваясь, переместилась в сторону, как бы пропуская Веру к двери, но с коврика не сошла.
- Эй, подруга, - миролюбиво, но строго сказала Вера, - это ничего, что я тут живу?
Кошка молчала, но как-то очень по-человечьи взглянула девушке в глаза своими прекрасными огромными глазами миндалевидной формы. Вера усмехнулась. «Не кошка, а какая-то персидская княжна!» - подумала она про себя. Наклонившись, Вера протянула руку к кошке, та не отпрыгнула, не зашипела, а миролюбиво подставила голову, ожидая ласки. Стоило Вере два раза провести ладонью по кошачьей голове, как кошка замурчала, как трактор, и стала тереться головой о Верины колени, всей своей кошачьей натурой выражая готовность проследовать за Верой в приотворённую ею дверь квартиры.
- Не, мы так не договаривались, - смущённо проговорила Вера, - я не могу стать твоей хозяйкой, извини уж, у меня собака есть. Вряд ли вы найдёте общий язык…
Кошку эти доводы ничуть не смутили, она продолжала петь песню любви и благодарности, обвиваясь змеёй вокруг Вериных колен, пытаясь просочиться в квартиру. Был огромный соблазн впустить её в дом, но разумные доводы взяли верх над эмоциями. Беня не потерпит такого соседства и такой явной конкуренции в борьбе за любовь хозяйки. Да и вид у кошки был весьма презентабельный. Трудно предположить, что это бродячее животное. И кошка породистая. Вера никак не могла вспомнить, как называется порода. Сколько себя помнит, Вера была ярой собачницей. В этой области её знания были просто энциклопедическими. А вот кошками она совершенно не интересовалась. Нет, определённо, кошка и породная, и хозяйская! Скорее всего, кто-то неосторожно открыл дверь, кошка выскочила, теперь нагулялась и жаждет вернуться в семью. А обеспокоенный хозяин, наверное, уже не один подъезд обежал в поисках пропавшего сокровища.
Вера подумала, что хозяева кошки, безусловно, найдутся, но покормить её она просто обязана. Кто знает, сколько это прекрасное животное просидело в подъезде. Она проскользнула в квартиру, сказав кошке, чтоб та не уходила.  Не снимая сапожек, Вера пулей метнулась к холодильнику. Схватила сосиску, нарезала её тонкими кружочками и смахнула с доски на одноразовую тарелку. Когда через минуту Вера появилась на пороге своей квартиры с кошачьим ужином в руках, кошки уже и след простыл. Вера спустилась вниз. Кошки там не было…  Дверь  подъезда закрыта. Кошка никак не могла бы выбраться наружу самостоятельно, так как вряд ли она умела пользоваться домофоном. Представив, как кошка открывает дверь кнопкой домофона, Вера нашла эту ситуацию довольно забавной. Она хихикнула, но решила так быстро не сдаваться. Девушка поднялась до пятого этажа, тихонько приговаривая «кис-кис», но никто не отозвался на её зов. Кошки не было и на верхних этажах. Вера успокоилась. «Всё понятно. Кошка живёт где-то по соседству, видимо, в то время, пока я резала сосиску, её нашли. Вот и прекрасно. Кошка нашлась –  Бене меньше переживаний».
Вера спустилась к себе. Не зажигая свет в комнате, она подошла к окну, чтобы ещё раз убедиться, что кошка всё-таки не смогла выйти во двор. В отличие от подъезда, во дворе, прямо под её окнами, горел довольно яркий фонарь. Там было тихо и пустынно. Никаких следов кошки. Не заметив ничего подозрительного, (машин во дворе всегда стояло много, Вера даже не знала, кому они принадлежат… к тому же она и подумать не могла, что её скромной особой могут заинтересоваться какие-то посторонние люди, тем более, что её одолевали совершенно другие мысли и сомнения) завалилась спать в 10 вечера, провертелась в кровати почти до часа, снова и снова возвращаясь в мыслях к злополучной ссоре с Воронцовым, и, наконец, незаметно для себя, заснула каким-то неглубоким, беспокойным сном. Ей снилась всякая белиберда: какие-то катастрофы, пожары, наводнения, она видела кресты и надгробия старого кладбища за своим окном, её преследовали ужасные, хищные, дикие звери с волчьим или тигриным оскалом, а над всем этим безобразием ярко сверкали какие-то зелёные молнии-змейки, а об Верины колени тёрлась мордой огромная чёрная кошка с ярко-зелёными миндалевидными глазами, и над её головой тоже вились эти зелёные змейки-молнии, а над всем этим безобразием летали языки пламени, за которыми почти невозможно было разглядеть женщину с длинными чёрными волосами, которую разъярённая толпа людей пыталась сжечь на костре… Вера постоянно просыпалась, ловила себя на мысли, что продолжает злиться на Воронцова.
Да, ночка, явно, предстояла не самая спокойная. Только Вера стала забываться более-менее спокойным сном, как почти подпрыгнула на кровати от диких криков во дворе. Причиной их, как выяснила Вера, метнувшись к открытому окну, были разборки автовладельцев, которые в этот поздний час не могли прийти к консенсусу, выясняя, кто, чьё парковочное место занял. В одном из споривших Вера узнала соседа по подъезду, обычно тихого, приветливого и даже интеллигентного Андрея Аркадьевича Копылова, он заведовал каким-то НИИ, всегда здоровался со всеми бабушками их двора, был старожилом этого дома, в котором некогда жили ещё его дед с бабкой. Спорил он с двумя детинами, которые, несмотря на свободные места в соседнем дворе нагло влезли на место Копылова, аккурат под Вериными окнами. Музыка из кабины звенела так, что была слышна на весь двор. Вера даже услышала, как с треском захлопнулось несколько окон, выходящих во двор. Время-то позднее. Все хотят отоспаться. А призывать к ответу таких шалунов-полуночников желающих не нашлось… Андрей Аркадьевич был один в поле воин…  Сначала сосед-интеллигент вежливо попросил молодых людей немного отодвинуть их огромный джип, чтобы он смог втиснуть свою машину на её «родное» место. Но молодые люди сразу же повели себя настолько агрессивно, из их уст посыпались нешуточные угрозы, а тот, что сидел за рулём выказал явное намерение нажать на газ и проехаться по «копейке» несчастного учёного. Андрей Аркадьевич даже дар речи потерял, он никогда не считал себя трусом, но от наглости этих мордоворотов, иначе и не назовёшь, от того, что он оказался с ними один на один, да и по возрасту эти амбалы ему в сыновья годились, на него вдруг нахлынула такая обида, что он часто-часто заморгал глазами и чуть было не расплакался от собственного бессилия… Обхватив седую голову обеими руками, он отвернулся от  молодых нахалов и застыл в этой позе, пытаясь прийти в себя от обиды и унижения.  Веру охватило такое бешенство, она просто готова была броситься на этих уродов и, по крайней мере, покусать, за ту обиду, которую они нанесли хорошему человеку, не потому что он обратился к ним, с какой-то слишком уж наглой просьбой, нет –  эти бандиты испытывали настоящее наслаждение от того, что могли просто покуражиться над человеком, совершенно ясно представляя, что он физически слабее, что он один, что он не сумеет дать им отпор.  «Понакупили джипов, - зло подумала Вера,  а над её головой заплясали блестящие зелёные искорки, похожие на меленьких шустрых змеек, - правил не соблюдают, над людьми издеваются, права у всех купленные, самомнение, хоть свиней откармливай, а всё на пустом месте. В песочнице таким недоумкам в машинки играть надо! И я ему помочь ничем не могу… Жаль…»  Она со злостью захлопнула окно, прыгнула в кровать и провалилась в глубокий сон до утра, мысленно пожелав хамоватым недоумкам дождаться открытия «Детского мира» и приобрести игрушки, более соответствующие их «высокому» интеллектуальному развитию…
А в это время во дворе произошло такое, что надолго отбило охоту у не в меру разошедшихся «автонахалов» портить жизнь простым людям. На их глазах их ярко-жёлтый огромный «Хаммер»  мгновенно уменьшился в размерах до детской игрушки. На вид это была довольно дорогая игрушка: современный радиоуправляемый самый настоящий джип, только сантиметров тридцать в высоту, в котором исправно работали все «причиндалы». Он развернулся на месте и, как будто кто-то управлял игрушкой по радио, послушно поехал в сторону песочницы, выполняя по пути какие-то кренделя и выкрутасы, которые заставлял его выделывать невидимый владелец пульта. Детины с выпученными глазами на некотором расстоянии опасливо следовали за машинкой, как заворожённые.  Вскоре они скрылись в неосвещённой части детской площадки…   
В это время несчастный инженер, неожиданно очнувшись,  увидел, что его место каким-то чудесным образом освободилось. Он не стал вдаваться в детали, быстро поставил свою «ласточку» на место, и столь же быстро скрылся в подъезде, так и не поняв толком, что же произошло во дворе несколько минут назад.
 А крошка-джип, поиздевавшись над своими горе-хозяевами, ходившими за машиной по пятам на почтительном расстоянии, ещё часа полтора, выбрался, наконец на асфальт, где и принял свой прежний вид.  Ещё минут сорок потрясённые хозяева не решались сесть в свою машину. Но, посовещавшись, решили, что мужик, с которым они так неосторожно пересеклись –  самый настоящий ведьмак, и больше они своего носа в этот нехороший дворик не сунут. Мало ли в Москве других более приятных мест?
Ничего этого Вера на знала, да и представить себе даже не могла. Она спокойно проспала остаток ночи, а утром встала с разбитой головой и в дурном расположении духа по вполне объяснимой причине.
 Всё воскресенье она безвылазно просидела дома перед телевизором, бесцельно щёлкая кнопками «дистушки», совершенно не вникая в смысл и не различая картинки на экране. А Воронцов не перезвонил… Вот так бесцельно и противно прошёл долгожданный выходной…
 Спать завалилась рано. Сон долго не шёл. Но как только она задремала, то опять  проваливалась в кошмар с вьющимися змейками и хриплым мяуканьем огромной чёрной кошки, из которого, наконец, её вывел звонок будильника в 6.30 утра. Вообще-то она вставала обычно в 6.00, как говорится, по Московскому времени, но любимый «собак», главная причина её постоянного недосыпания, гостил у бабушки под Белгородом, что давало ей лишние полчаса утреннего сна. Она вскочила с кровати, чувствуя, что не только не выспалась, а приобрела полное ощущение, что просто не засыпала… И обида всё не проходила, к ней примешивалось ещё какое-то не сосем понятное чувство, то ли злости, то ли досады... Такое было с ней впервые.
Вера быстро вскочила, убрала кровать. В разобранном состоянии она занимала чуть ли не треть Вериной «однушки», поэтому приходилось каждый день начинать с одного и того же – с уборки кровати. Потом умылась, выпила растворимого кофе. Лень с утра варить… Да и после такой ночи внимание никакое. Кофе точно бы убежал. А мыть плиту с утра совершенно не хотелось. Не дай Бог опоздать!!! Первая пара – зарубежная литература, вёл её противный доцент Залманов, старый женоненавистник, не считавший людьми всех студентов женского пола. А  поскольку   на   филфаке     (факультете невест) существа иного пола водились в крайне ограниченном количестве, то Залманов люто ненавидел всю их девичью (пять голов случайных студентов мужского пола не в счёт!) группу.
Воспоминания о Залманове настроения не улучшили. Из дома она выходила с желанием кого-нибудь если не убить, естественно, в фигуральном смысле, то дать кому-то, а лучше всего конкретному господину Воронцову, в лоб.  Про позавчерашнюю кошку Вера даже не вспомнила. Занятая своими не самыми весёлыми мыслями, она совершенно не обратила внимания на скромную, старенькую тёмно-синюю иномарку, припаркованную возле соседнего подъезда. Хотя теперь, при дневном освещении при желании можно было рассмотреть, что в ней сидели два молодых человека брутальной наружности. Увидев Веру, качки переглянулись. Один кивнул другому. И, как только Вера завернула за угол дома, один из молодых людей поспешно вышел из машины и в отдалении последовал за ней к станции метро. А за качком, тоже на некотором расстоянии, шла совершенно безобидная, видимо, супружеская пара средних лет, не вызывающая никакого подозрения, – это  были опытные оперативники, которые осуществляли сопровождение Веры.
…Ругая про себя «самовлюблённого эгоиста Воронцова», Вера машинально следовала по давно заученному маршруту. Кажется, завяжи ей глаза – она без ошибки пройдёт от своего дома до метро. Вот небольшой сквер, здесь она вечерами выгуливала своего Беньямина – несносное существо собачьей национальности, наивреднейшей породы – такса, пытавшееся всеми силами своей собачьей натуры вертеть хозяйкой, как собственным хвостом. Слава Богу, в конце апреля, перед отъездом в свою экспедицию родители отвезли его  «на дачу» –  в деревню к бабушке, папиной маме, которая жила под Белгородом, откуда родом был Верин отец… Вообще-то, у бабушки в Белгороде была благоустроенная квартира, но она, выйдя на пенсию, предпочитала жить в старом деревенском доме, который, в свою очередь, перешёл к ней по наследству от её бабушки, а той – от её пра-пра-прабабушки…
«Памятное» место, то есть, сквер, в смысле многократно помеченное Беньямином и другими его соплеменниками, Вера прошла благополучно. Никого из знакомых «собачников» она не встретила, все, выгуляв своих питомцев, уже приступили к ежедневным заботам. Но вот когда она свернула в старый проходной двор, совершенно глухой, без единого окошка в древних, потёртых, ещё хранящих желтизну позапрошлого века стенах, случилось престранное происшествие, повергшее её в шок. Только она свернула за угол, как чья-то сильная рука схватила её за рукав пальто. Вера, вскрикнув, оглянулась. «Вот только таких знакомых мне не хватало!» – с досадой подумала она. Два совершенно невменяемых наркомана подошли к ней вплотную. Что самое интересное, как отметила Вера позже, она почему-то не испытала в тот момент ни малейшего чувства страха, разве что в самом начале от эффекта неожиданности – потом же только досаду и злость.
 – Ты, кукла, рот закрыла, быстро давай деньги, рыжьё, мобилу – всё, что есть… – каким-то металлическим голосом, глядя поверх её головы, проговорил высокий. А мелкий, оттопырив нижнюю губу, полупрезрительно-полувыжидательно глядел на испуганную девушку. Мгновение казалось Вере вечностью. И вдруг произошло то, чего она от себя, ну, никак не ожидала: чувство страха мгновенно испарилось, а на смену ему откуда-то из самых чёрных глубин её души, о которых ещё вчера Вера понятия не имела, поднималась густым свинцовым облаком дикая ярость. Видимо, вся злость, предназначавшаяся господину Воронцову и так и не нашедшая выхода, вылетела из неё с каким-то хриплым криком.
–  Да? – саркастически улыбаясь и переводя взгляд с одного своего недруга на другого, издевательским тоном поинтересовалась Вера. – А жить вас к себе не взять? – грабители оторопели. А Вера на одном дыхании, вложив всю свою ненависть к этот вскрик, выпалила: – Да, чтоб вы оба сгорели, дармоеды вонючие!!!
Из глаз девушки полетели самые настоящие молнии. Сама Вера с
удивлением про себя отметила: зелёные молнии… Изумлённые
наркоманы застыли на месте.
То, что произошло дальше, Вера могла объяснить себе только внезапно свалившимся на неё чудом или мистическим вмешательством каких-то высших сил. Её мучители внезапно отскочили от неё, почти одновременно вспыхнув, как будто их только что облили бензином и бросили на каждого по зажжённой спичке. Оба злодея заполыхали, как два огромных костра. Но что самое странное и удивительное: ни запаха гари или палёного мяса, ни обгорелых трупов Вера не увидела. Они просто растаяли на глазах у изумлённой и перепуганной девушки. Всё произошло в мгновение ока. Через секунду на месте незадачливых «романтиков с большой дороги» были только две кучки пепла. В полном изнеможении Вера опустилась на влажную землю, усыпанную прелой прошлогодней листвой единственного растущего на этом пятачке клёна, сквозь которую пробивалась ярко-зелёная молодая трава. Она не могла поверить в только что случившееся с ней. И вообще, кроме шока, девушка не испытывала никаких чувств, в её голове, кажется, не было ни одной мысли. И первое, что пришло ей в голову, когда минут через 5 она наконец-то поднялась с земли, это то, что "профессор" Залманов не простит ей опоздания на лекцию, даже если она приведёт для своего оправдания пару гуманоидов, готовых подтвердить глубокую уважительность причины её досадной задержки. Оглянувшись по сторонам, Вера отряхнула пальто. Вокруг никого. Никто ничего не видел, никто не пришёл на помощь ей, никто не знает, что случилось с двумя «наркошами», вышедшими на столь неудачную охоту. Но на месте ничего не решить. Надо идти в институт. И так уже опоздала. Залманов пройдётся по ней бульдозером. Это точно. А уж потом непременно надо посоветоваться с Воронцовым. Ну, вот, и повод для примирения есть… Хотя… она ещё подумает, стоит ли его прощать так быстро…
– Да, страшная смерть, –  думала на ходу Вера. Но тут же в голову пришла совершенно другая мысль: «И что это было?» И вдруг её осенила ужасная догадка: происшествие, невольным свидетелем которого она стала, случилось, видимо, в результате воздействия на организм наркоманов какого-то нового сильнейшего препарата. Она краем уха слышала, что в городе появился какой-то новый синтетический наркотик с каким-то страшным эффектом, и вся милиция поставлена на уши, разыскивая источник его происхождения… Серёжа что-то обсуждал с коллегами, забежавшими вечером «на огонёк», а она, возясь на кухне, случайно услышала часть разговора… Самое главное, что Серёжка напал на какой-то след… Дальше разговор шёл таким тихим шёпотом, что Вера больше ничего не расслышала, да и особого значения словам Сергея она не придала. Они там каждый день на какой-то след нападают! Работа такая…
Не меньший шок испытал и следивший за девушкой «атлет» по кличке Дюймовочка, малый, как говорится, далеко не малый, под два метра ростом и весом центнера полтора. Прозвище своё он получил, видимо, за габариты мозга… Итак, Дюймовочка, увидев подошедших к Вере грабителей и услышав её возглас, сначала хотел броситься к ней на помощь… и повод познакомиться был бы    очень    естественный…    Но,    спустя    несколько   минут,    он,    словно заворожённый,   глядел   на   это   совершенно   непонятным   образом свершившееся «аутодафе», испытывая какой-то мистический страх. Он чётко запомнил слова, брошенные Верой в гневе:     «Чтоб вы сгорели!..» И ведь сгорели голубчики, как миленькие, сгорели… Нет, эта оперская мадам не так уж проста, как кажется. И вдруг его осенило: да, она же настоящая ведьма! У «атлета» совершенно исчезло рвение выполнять данное шефом незамысловатое поручение. Он опять вспоминал подсмотренную им сцену: у девушки в руках, кроме её ежедневного студенческого рюкзачка, ничего не было. Ни спичек, ни зажигалки – тоже. Тем более что он уже знал некоторые её привычки. Вера не курит. Фонарик у неё с собой был, а вот ни спичек, ни зажигалки точно не было… Мистика какая-то. Но всё же, дождавшись момента,( Хотя, как после честно Дюймовочка признался своему напарнику, ему хотелось бежать как можно дальше от этого места.) когда Вера поднялась с земли, отряхнула пальто и продолжила свой путь к метро, он последовал за ней… Проводив девушку до вагона подземки, проследив, чтобы она вошла в двери, Дюймовочка отправился на ковёр к «папе», доложить, как прошло утро интересующей их особы…
«Супружеская пара», немного замешкавшаяся за углом, естественно, ничего подозрительного увидеть не успела, о чём и было позднее доложено начальству…
Сергея Воронцова телефонный звонок застал за завтраком. Мысли просто распирали мозг, не до завтрака… Отставив в сторону чашку с кофе, который совершенно не лез в рот, Сергей взял трубку.
- Воронцов, это я, - в трубке раздался голос знакомого сотрудника из отдела по борьбе с наркотиками. – Мы проследили за девушкой. За ней, действительно, есть слежка. Мы на верном пути. Тот, кого мы подозреваем, себя проявил. Веру вёл Дюймовочка, – понимаешь, чей человечек – совсем близко не подходил, в контакт не вступал. Довёл до метро, потом уехал. Наши провели её до института, там всё чисто. Сергей, - почти без паузы продолжил коллега, - может, мы её куда-нибудь отправим, пока дело не закончено. А то ведь там деньги такие завязаны, что они не перед чем не остановятся…
- Вера ни о чём не догадывается, сам понимаешь, она не наш сотрудник, не имею права в курс дела её вводить,  да и слышать  она ничего не желает. Я спровоцировал ссору. Какое-то время мы не будем общаться.  Скоро они поймут, что я её бросил,  и оставят девушку в покое.
- Ну, как знаешь, - задумчиво протянула трубка. – Пока всё равно за ней походим.
- Ну, за это – особое спасибо, а то у меня людей не хватает…
- Да, не за что. Свои люди… Работаем дальше. Пока.
- Пока.
Да, Вера своей несговорчивостью доставила много хлопот и его отделу, и коллегам из отдела по борьбе с наркотиками. Надо вплотную заниматься разработкой операции по захвату банды, а эта взбалмошная девчонка не хочет его слышать, не понимает, что подвергая опасности себя, она ставит под удар всю операцию. Все ниточки ведут к Сергею, а по сему, чтобы его обезвредить, бандиты могут решиться на любой шаг, на любые меры, против него и его близких... Тем более что на счету у этой (очень хорошо!) организованной группировки довольно громкие дела, которые были тихо закрыты, так как собранные следствием неопровержимые доказательства странным образом куда-то девались, а надёжные свидетели в зале суда  в корне меняли показания, что никак не давало возможности отправить главарей группировки в самое подходящее для них место. А теперь ещё и этот новый страшный наркотик, который изготовлялся где-то в ближайшем пригороде. Сергей и его группа вплотную приблизились к банде. Ещё несколько шагов – и полная победа! А тут Вера с её фортелями!.. Сергей был озабочен, но посвящать Веру в детали операции, чтобы доказать всю опасность её положения, он не имел права, а другого способа её обуздать он просто не знал. Такая вот дилемма. Единственно приемлемый в этой ситуации выход – не спускать с неё глаз. Ещё раз убедив себя в правильности принятого решения, Сергей стал одеваться, он уже сильно «задерживался», а служба есть служба!
Когда Вера, наконец, добралась до аудитории, первый час первой пары подходил к концу. Она благоразумно решила переждать эти несколько минут окончания занятия и пятиминутной перемены, а потом забиться на один из последних рядов, рассчитывая, что ненавистный вредина Залманов не заметит ни её отсутствия, ни её внезапного появления… Но не тут-то было…
Едва она успела устроиться на последнем ряду, дослушивая упрёки подруги Алины Половцевой, хозяйки той самой дачи, где она вчера так и не появилась, как перед кафедрой возник Аркадий Вениаминович Залманов. Окинув беглым взглядом аудиторию, он выхватил своими прищуренными глазками Веру Никольскую и даже причмокнул губами от предвкушаемого наслаждения. Нет, студентки не интересовали его как потенциальные объекты его немудрящих сексуальных фантазий: он был давно и прочно женат, находился у жены, как поговаривали давно знающие семейство Залмановых приятели, под каблуком, и на сторону не то что не ходил – не поглядывал; наивысшим наслаждением для  этого интеллектуального садиста было словесное унижение бедных студенток. Почему он их так ненавидел, никто не знал. Это была его какая-то «тайна», или скорее –  элементарная природная вредность и ненависть ко всему молодому, свежему и непонятному… Скорее всего, сам не слишком удачливый ни в профессии, ни в личной жизни, он находил странное удовольствие в унижении других, зависимых от него людей. В последнее время он постоянно цеплялся к Вере. Его раздражала эта «всезнайка»: к экзаменам, да что там – к экзаменам! – она и к семинарам-то всегда готова. Маек выше пупка и слишком уж вызывающих мини-юбок не носит, дерзка бывает, но в меру! Мнение своё, постоянно не совпадающее с единственно верным мнением самого Залманова, доказывает спокойно и аргументированно. Короче, настоящая стерва, по его, «залмановским» критериям…  А она никак не могла взять в толк, чем  ему насолила: учится не хуже других, даже хвостов нет, опаздывала на его лекции считанные разы… Разве что не всегда безропотно сносила его придирки: она, вообще, могла постоять за себя… Вот и теперь, обличая Веру в недопустимом поступке, за который в средние века её, по меньшей мере, сожгли бы на костре, то бишь опоздании на лекцию к «самому!», Залманов заливался соловьём, рычал «тигрой» и по-собачьи скалил зубы. А эта «негодяйка» никак не хотела падать на колени, униженно просить прощения или хотя бы всплакнуть, стараясь вызвать жалость и снисхождение, тем самым заслужить прощение от всемогущего Аркадия Вениаминовича. Но «эта дрянь» с отсутствующим видом молчала, никак не реагируя на беснование Залманова. Ещё бы! Знал бы он, что за мысли кипели в голове его строптивой студентки!  А там, в этой самой голове, мелькали какие-то отрывочные воспоминания и видения: вопли и причитания Залманова… ссора с Сергеем… два факела… две кучки серого пепла… зелёные молнии… чёрная кошка из странного сна…  В какой-то момент у неё так заболела и одновременно закружилась голова, что она с ненавистью подумала про себя: «Как же достал этот словесный понос! Да чтоб ты столько времени с диареей дружил, сколько дерьма на нас вылил… чтоб она тебя… – тут Вера на секунду задумалась, – нет месяца много – неделю не отпускала!» А в воздухе над её головой опять пролетели зелёные молнии-змейки, которых, как ни странно, кроме Веры никто не заметил…
…На середине очередной своей тирады Залманов ойкнул, замолчал. Как-то неловко присел. И в полной тишине аудитории раздался всем известный, не самый приятный, но не вызывавший никакого сомнения в источнике его возникновения звук. Залманов покраснел, суетливо повернулся и, неестественно перебирая ногами, распространяя вокруг себя не самый приятный «аромат», пытаясь «придержать процесс», как только мог, быстро покинул аудиторию…
Минуту после его бесславного побега с поля боя в аудитории стояла полная тишина, потом раздался гомерический хохот. Сначала засмеялись пятеро, неожиданным ветром занесённых на филфак, молодых людей, ненавидимых Залмановым ещё больше несчастных девушек-студенток. А ещё через минуту вся вторая группа пятого курса держалась за животы… Смеялись минут пять, потом ещё минут пять отходили от гогота. А ещё через пять минут стали переглядываться: куда запропастился преподаватель? Решили послать гонца-разведчика… Разведчик вернулся минут через десять и поведал историю о печальной судьбе доцента-женоненавистника. Залманов несколько раз пытался расстаться со ставшим ему родным изделием из белого фаянса, но как только он подходил к выходу из туалета, какая-то неведомая сила возвращала его обратно. Он скрывался в кабинке, откуда доносились и соответствующие звуки, и стоны несчастного доцента… Прождали ещё несколько минут… Тягостное ожидание прервал долгожданный звонок… Студенты, весело смеясь и переговариваясь, покидали свои места… Большая перемена. У всех на это время свои планы: кто в столовку, кто в курилку, кто к телефону… О Залманове тут же забыли. И только Вера в недоумении мысленно пыталась установить связь между двумя происшествиями: утренним  ужасом и институтским курьёзом. «Ладно, – про себя великодушно решила она. – Пусть живёт этот бедолага…» Она усмехнулась. А в это время из туалета показался измученный и почти зелёный преподаватель Залманов. Проходя мимо Веры, он как-то затравленно глянул на неё, тут же отвёл глаза и поспешно удалился в сторону деканата – он спешил отпроситься у декана домой по причине внезапной болезни. «Надеюсь, что сегодняшний эксцесс пойдёт Вам, господин доцент, на пользу. После такого конфуза начинаешь понимать, что чувствуют люди, которых ты ежедневно опускаешь ниже плинтуса, смешиваешь с дерьмом и забрасываешь камнями», – уже безо всякой злобы подумала Вера, провожая Залманова грустным взглядом…

Последующая неделя, вернее – её первая половина, прошла без сколько-нибудь значительных происшествий и вполне удачно. Лекции проходили спокойно. Залманов сидел на больничном, его заменяла молодая восторженная аспирантка Полина, которая была довольна всем на свете, ибо в ближайшие дни собиралась уйти в декретный отпуск. Отсутствие Беньямина давало лишних полчаса сна. Никто не донимал. Впереди маячила приятная возможность провести выходные на даче с Алиной в приятной компании давних друзей… Полный порядок!.. Если бы не одно НО… а именно, если не считать того факта, что с Воронцовым Вера так и не помирилась. Они ругались и раньше. Но раньше они сразу же мирились. Причём инициатором примирения почти всегда выступал Сергей, как самый мудрый и великодушный в этой паре. Теперь же он не звонил, не пытался связаться с ней лично, словом, «зашифровался» так, что Вера уже не знала, что и думать. Может, он решил, что отставка дана ему без права на обжалование, и, лелея свою мужскую гордость, он ждёт от неё первого шага к примирению… Вера однажды даже позвонила ему на мобильник, но услышав два долгих гудка, нажала на кнопку «отбой»… Сергей не перезвонил… Это и вызывало недоумение, и, как говорит нынешняя молодёжь, начинало подбешивать…
В конце концов, вечером в четверг она сама отправилась к дому Сергея.  Она шла и про себя выдумывала разные умные и красивые фразы, услышав которые из её уст, Воронцов заключит её в жгучие объятья, а потом на коленях будет умолять о прощении. Или наоборот: сначала бросится на колени, а потом, получив-таки её великодушное прощение, заключит её в свои объятья. Вера неоднократно ловила себя на мысли, что не отказалась бы и от колечка в подарок с тонким намёком на их совместное будущее… На лице её играла улыбка от предвкушения встречи с таким желанным и таким вредным предметом страсти. В тот момент, когда она, обогнув угол дома, уже направлялась к подъезду этого «равнодушного и такого любимого изверга», мимо неё на огромной скорости (и это во дворе жилого дома!) промчался частник, окатив Веру водой из лужи, оставшейся после недавнего дождя, практически с ног до головы. Пока она приводила в порядок одежду, на чём свет костеря лихача-таксиста, машина остановилась в аккурат у Серёжиного подъезда. А из открывшейся двери собственной персоной вышел сам Воронцов, галантно протянул руку, и следом за ним из машины выплыла женщина, лет тридцати, к тому же, явно, находившаяся в о-о-о-чень интересном положении. Вера оторопела. Сергей расплатился с водителем, достал из багажника большую дорожную сумку и, бережно поддерживая свою даму под локоток, скрылся за дверью подъезда. Свою невесту, стоявшую за раскидистым тополем, он даже не заметил. Вера не знала, что и думать. Мысли, одна другой нелепее, теснились в её голове. Она никак не могла поймать ни одну из них за хвост. Кто эта дама? Чей ребёнок должен появиться на свет? С чего бы это Воронцов так трепетно о ней заботится? И, если он ведёт её в свою однокомнатную квартиру, значит ли это, что он тоже останется там ночевать? Пойти и всё выяснить? Нет, теперь гордость не даст ей сделать первый шаг! А что, если он просто выставит её за дверь и скажет, что в его жизни есть другая, вот эта самая, женщина? Ужас… В совершенно разобранном состоянии Вера развернулась на сто восемьдесят градусов и отправилась к своему дому…
В полном недоумении от увиденного был и Дюймовочка, следовавший за Верой тенью. Он никак не мог взять в толк, когда рядом с интересующим «папу» ментом появилась другая девка, и каким образом она так быстро оказалась в столь недвусмысленном положении? Этими сомнениями он и поспешил поделиться с кем-то из братвы. Но сначала он должен довести Веру до дома и убедиться, что ничего подозрительного вокруг неё не происходит…
Вера же, подгоняемая своими невесёлыми мыслями, ушла довольно далеко, пока Дюймовочка сокрушался по поводу аморального облика молодого бойца Российской милиции. Но небольшое происшествие, случившееся возле Вериного  дома, немного отвлекло девушку от мрачных мыслей о Сергее и его возможной измене и помогло Дюймовочке выполнить задание до конца, а именно – проводить Веру до подъезда...
Мысли в её голове путались, домой Вера двигалась явно на «автопилоте». Она даже не заметила, как миновала всегда навевающее мистические мысли кладбище. Из раздумий девушку вывели какие-то странные звуки, доносившиеся сверху, с кроны молодого дерева, растущего у подъезда и достававшего верхушкой до второго этажа. Вера скорее догадалась, чем узнала, что это вопли испуганной кошки, забравшейся на одну из верхних, но очень тонких веток. Возле самого входа, на ступеньках стояла группа подростков лет 14-15, косящие толи под готов, толи под сатанистов. Чёрные одежды, чёрные одинаковые лица с бессмысленными, пустыми глазами и чёрными губами, и дикое ржание, отдалённо напоминающее ржание табуна застоялых жеребцов. По всему было видно, что ребята жаждали острых эмоций. Зрелище, прямо скажем, мерзкое. Б-р-р… Веру даже передёрнуло.  Это они загнали на дерево огромную чёрную кошку. Кошка едва держалась на тонкой ветке, её давно немытая шерсть вздыбилась, ярко-зелёные глаза пылали, от страха она издавала какие-то клокочущие звуки, только отдалённо напоминающие привычное мяуканье –
 полустон-полурычание…  Молодые дураки весело «ржали» и улюлюкали, видя смятение и страх бедного животного. Они трясли дерево, подбрасывали вверх пустые жестяные банки от выпитого прямо здесь же пива. К счастью, видимо, под воздействием алкоголя, меткость их оставляла желать лучшего. Ни одна из банок в цель не попала. Но этот факт нисколько их не смущал. Упражняясь в остроумии друг перед другом, они обещали кошке скорую казнь, описывая её подробности. Их мерзкие фантазии были неистощимы, причём в выражениях они явно не стеснялись.  Увидев Веру, самый старший, наверное, лидер этой разудалой «шатии-братии», решил, видимо, ещё больше укрепить свой авторитет. Как только Вера повернула к крыльцу, он преградил ей дорогу. Молодой нахал, чувствуя численное превосходство и моральную поддержку своих прихлебателей за спиной, нагло глядел на девушку. Он постарался придать своему взгляду самое циничное, какое только мог изобразить, выражение. «Ну, что, подруга? – медленно, сквозь зубы, каким-то шипящим, завораживающим ( как ему самому, наверное, казалось) шёпотом простуженного питона из юннатского кружка произнёс он. – Прогуляемся? Я приглашаю тебя на казнь этого мерзкого существа. Не пожалеешь… Впрочем, - он выждал театральную паузу, - у тебя выбора-то и нет». И довольный своей внушительной фразой, которую ему удалось произнести почти без запинки, он заржал. Парень явно переигрывал. Вера даже не разозлилась. Мальчик по молодости и глупости просто куражился, видя перед собой существо, как он решил для себя, более слабое, над которым можно поиздеваться, не получая никакого отпора, т.е. совершенно безопасно и безнаказанно для себя, любимого. Его поддерживал радостный гогот «приближённых». Вера решила отплатить жертве юннатов той же монетой. Она прищурила глаза и медленно, сквозь зубы, не моргая глядя в глаза молодому нахалу, произнесла: «Я так понимаю, что ты меня приглашаешь на свою собственную казнь, мерзкий малыш?» Местный «магистр тайного ордена» молча перевёл глаза на кошку. Вера, проследив за его взглядом, насмешливо поинтересовалась: « А тебе мама не говорила, что обижать кошек нельзя? Это мистическое животное. Кто обидит кошку, тот и дня не проживёт…» Парень опешил. Такого поворота событий он не ожидал. С него тут же слетел весь флёр «могущественного магистра тайного ордена» – перед Верой стоял обычный трудный подросток с полным набором комплексов: уличное воспитание, папа –  алкоголик или его полное отсутствие, двойки и прогулы в школе – следствие небольшого ума, затраханная бытом и работой мамаша, вполне возможно, привыкшая снимать стресс рюмкой-другой, тяжёлое материальное положение, отсутствие авторитета у одноклассников, и, как результат, стремление утверждения любой ценой среди таких же закомплексованных, отвергнутых более успешными сверстниками, уличных мальчишек. Вера всё-таки училась на филфаке педуниверситета и была теоретически подкована, да и на практике в школе ей приходилось общаться с разными детьми. Многих из них, так называемых «трудных», нужно было не наказывать, а пожалеть, да внимание уделить, да наставить на путь истинный, а высечь, да ещё и пренепременно и принародно, нужно было бы их нерадивых родителей. Неисправимых негодяев не так уж и много… Зелёные змейки, которые начали было виться над Вериной головой, пожелтели и замелькали чуть медленнее. У неё возникла мысль, что надо бы помочь кошке слезть с дерева, и унести её в безопасное место, чтобы эти юнцы под воздействием спиртного не довели своё «чёрное» дело до конца, но не тут-то было…
Юнец, получивший достойный отпор, был тот ещё фрукт, он не мог просто так смириться с поражением, да ещё и от кого – от какой-то «курицы - фифы». Этот подросток, по-видимому, прошёл хороший курс «молодого уличного бойца», ибо растерялся только в первое мгновение. Он не собирался сдаваться без боя этой «мокрой курице». Дар речи вернулся к нему. Уже совершенно другим тоном, развязно и злобно, он почти кричал: «Да ты, курица, не знаешь, с кем связалась.  Да мы тебя сейчас по кругу пустим. Я первый начну тебя ублажать…» Змейки над головой Веры, мгновенно позеленев, заплясали быстрее, но она смогла смирить свой гнев. Она перебила зарвавшегося нахала: предостерегающе взметнула руку вверх ( Стоп, малыш!), парень умолк, а она, сделав шаг навстречу, как ей показалось, легонько, толкнула его вперёд. Видимо, она немного не рассчитала свои силы: парень отлетел метра на полтора, но удержал равновесие, не упал, зато теперь он окончательно умолк; с удивлением и с некоторой опаской он смотрел на Веру. Его свита тоже умолкла, стоя на месте. Вера же казалась совершенно спокойной. Она заговорила, отчётливо и внятно выговаривая каждое слово: «А знаешь ли ты, мой молодой друг, что бывает с теми, кто нападает на членов семей работников внутренних органов?»
Парень молчал, хотя взгляд его был полон ненависти и страха. Вера тоже выдержала небольшую паузу.
- Во-вторых, – насмешливо поинтересовалась она, –  чем это ты собираешься меня ублажать?
 Она с хитрой улыбкой перевела взгляд  на то самое место, ниже пояса. Парень, видимо, от раздражения, вызванного столкновением с Верой, действительно,  испытывал сильнейшее возбуждение, его не могла скрыть даже плотная джинсовая ткань сильно потёртых штанов. Вера равнодушным взглядом скользнула по его вздыбленному «инструменту ублажения», затем шагнула навстречу  своему «оппоненту» и, резко выбросив правую руку вперёд, ловким движением схватила его за это самое «выдающееся» место, она сжала его мошонку, слегка повернув руку вниз. Парень взвыл. « Ах, этим… - разочарованно протянула Вера, под хохот друзей, видимо, уже бывшего, главаря. – Мой юный друг, ты опять себе польстил… Этим меня не только не ублажить – этим меня даже не напугать! – И уже совершенно другим, властным, не терпящим возражения голосом рявкнула на шпану: – А ну пошли вон отсюда! Чтоб я вас здесь больше не видела!» Подростков, как ветром сдуло.
  - Ну и дела! Молодец, девчонка! - присвистнул наблюдавший издалека эту сцену Дюймовочка. – Ох, и непростая эта студентка! Лучше бы нам от неё подальше держаться. Огребём мы с ней по самое не могу… Чего папу на ней переклинило!.. А ведь она очень даже ничего! Симпотная мордашка… И фигурка, гм… тоже очень даже ничего…
Вера постояла ещё минуту, наблюдая, как испуганные подростки, оставив своего главаря, бросились врассыпную. Он кинулся вслед за ними. Ещё через мгновение во дворе воцарилась полная тишина. Замолкла даже полуохрипшая кошка. Девушка рассмеялась. Но тут же замолкла, услышав звук своего собственного голоса. Ещё несколько дней назад Воронцов сравнивал её смех со звуком серебряного колокольчика. Теперь же её смех стал каким-то хрипловатым, «ведьминским». Вера вспомнила: так смеялась неподражаемая Лидия Вертинская в  фильме «Королевство кривых зеркал», который она в детстве смотрела чуть ли не каждый день. Отогнав от себя эту неприятную мысль, Вера вспомнила о кошке: её надо снять и унести в безопасное место.
Вера направилась было за своим соседом Димкой Громовым, спортсменом, бывшим одноклассником и другом детства, чтобы он помог снять бедное животное с дерева, но кошка сама легко и грациозно спрыгнула с ветки прямо под ноги Вере. Это было совершенно другое животное, нежели то, что предстало перед Верой всего несколько минут назад: шерсть её лоснилась, зелёные глаза блестели, как два огромных изумруда миндалевидной формы, она ласково, как бы благодаря Веру за спасение, тёрлась головой об её колени. Потом легко встала на задние лапы, всем своим видом показывая, что её надо взять на руки. «Да это же моя знакомая, - удивлённо воскликнула Вера, узнавая кошку, которая пыталась проникнуть к ней в квартиру несколько дней назад. – Ты опять сбежала из дома? Придётся тебя на этот раз взять домой, а то, как я вижу, обстановка во дворе перестаёт быть томной. Эти оглоеды могут вернуться и отыграться на тебе по полной программе…» Кошку, казалось, Верины доводы совершенно не волновали. Она уже отошла от шока и требовала только одного: взять её на руки.  Вера усмехнулась: такому быстрому процессу реабилитации после шока приходится только завидовать, но кошку на руки взяла. Кошка была очень крупной и тяжёлой. Сидя на дереве, она не производила такого впечатления своими размерами. Только, когда она оказалась на земле, Вера осознала, что кошка не большая – она просто огромная и о-о-очень тяжёлая! Тогда в полумраке подъезда она не смогла хорошо рассмотреть это удивительно красивое создание. А кошка была, действительно, очень красивой. На ушах кисточки. Вся чёрная, только кончики передних лап – в белых перчаточках.  Вера вспомнила породу: мейн-кун. Но это очень дорогая кошка. Наверное, её хозяева уже обыскались. Надо будет утром объявления расклеить, что найдена кошка породы мейн-кун. А вот сама  кошка к размышлениям Веры оставалась безучастна. Она мурчала - тарахтела, как трактор – небольшой, но с очень сильным мотором. Вера опять засмеялась, теперь уже радостно. Кошка явно пришлась ей по душе, собственно, как и она кошке. Она взглянула на кошачью мордочку внимательнее. У кошки был совершенно фантастический, миндалевидный разрез глаз, как и у огромной чёрной кошки, что снилась Вере в ту ночь, когда над её головой впервые заплясали зелёные змейки-молнии. «Не кошка, а принцесса Будур,» – подумала Вера. И вслух сказала: «Ну, что Принцесса Будур, выхода нет, пойдём пока ко мне. Поживём вместе. А там посмотрим. Я буду звать тебя Принцесса Будур. Не возражаешь? Да, не киса, а целый тигр… Ты Беню-то моего не скушаешь часом?.. А, впрочем, Бени пока нет, а к его возвращению ты, надеюсь, найдёшь своих хозяев…» Кошка ничего не ответила, она только блаженно прикрыла глаза и ещё сильнее замурчала, прижавшись головой к плечу Веры, демонстируя свою доброжелательность, лояльность и полную толерантность ко всему собачьему роду в лице незнакомого ей Беньямина…
Весь вечер был посвящён новой подруге: Вера намыла кошку в ванне, та стоически перенесла мытьё и даже сушку феном; не кочевряжась, съела предложенную докторскую колбасу, обновила предложенный лоток, найденный на антресолях, которым пользовался Беньямин в щенячьем возрасте, и, в конце концов, примостилась спать на Вериной подушке, не прекращая ни на минуту своего блаженного мурчания. Вера же опять проворочалась полночи без сна в тревожных мыслях о Воронцове и своей дальнейшей жизни. Сном она забылась только  часа в три ночи…
Последовавшее за вечером утро никакой ясности в её туманные подозрения не внесло. Воронцов так и не позвонил. Она машинально совершала привычный утренний ритуал, накормила Принцессу Будур, путавшуюся под ногами и не прекращающую своего радостного мурчания, а мысли блуждали где-то далеко…  Вера никак не могла определить, что произошло и как ей относиться к тому, что она видела во дворе Сергея… Если эта дама – вовсе не дама Сергея, то кто она? Почему он ей сам не сказал всей правды? Да и вёл он себя по отношению к Вере всегда так, что у неё даже намёка на ревность не возникало. Да, работа! Его постоянные задержки, внезапные отъезды, странные звонки… Задним умом она припоминала, что некая недоговорённость в их отношениях была, но Вера, ослеплённая любовью к Воронцову, просто не хотела замечать ничего такого вокруг, что могло хоть в малейшей мере омрачить её счастье…  Самое странное в этой ситуации было то, что Вера совершенно не чувствовала никакой ненависти ни к изменщику-Воронцову, ни к его беременной подруге…  Недоумение, непонимание, растерянность – да, но ненависти, как ни странно, не было! Настроение держалось на нуле. Девушка впала в какое-то оцепенение. «Пусть всё будет «по воле волн», – решила она для себя… Совершенно освоившаяся в доме Принцесса Будур прыгнула ей на колени и, глядя в глаза, старалась успокоить хозяйку своим громоподобным, но очень нежным мурчанием… Хорошо, что кошка не собака, её не нужно вести выгуливать во двор – мысли Веры были очень далеко от кошачьих проблем…

Все дни были наполнены какими-то мелкими, но важными делами. Вера вертелась, словно белка в колесе. Это постоянное движение давало ей возможность не заклиниваться на ссоре с Сергеем. В суете ежедневных дел и проблем Вера даже не обратила внимания, что каждый день её от дома до метро, от метро до института  и обратно провожал новый спутник. Дюймовочку сменил какой-то «восточный принц», потом был «художник» с бородкой, большим этюдником и перекинутым через плечо ярким полосатым шарфом, потом опять Дюймовочка… Его сменил байкер, весь в коже, но без обязательного мотоцикла… За Дюймовочкой и его «коллегами», в свою очередь, следили оперативники, тоже проявлявшие чудеса выдумки и конспирации. Сегодня у Веры был новый провожатый – простого вида парень… Спортсмен, охранник? Вероятно. Таких на улицах Москвы –  тысячи… За ним следовала уже знакомая нам «супружеская пара»…
В эту пятницу с самого утра Веру озадачила Алина. Они встретились на крыльце института и долго проговорили, не обращая внимания на окружающих, машинально отвечая на приветствия знакомых… Алина хотела знать всю правду о плохом Верином настроении… Во-первых, она долго и нудно расспрашивала Веру о причине её такого странного состояния. Вере пришлось рассказать о ссоре с Сергеем, его странной спутнице  и столкновении с подростками, а также о появлении в доме кошки – Принцессы Будур. А во-вторых, Алина опять предложила собраться у неё на даче. Надо ловить погоду, пока она располагает. А то на следующей неделе обещают обложные дожди – не больно-то при такой погоде шашлычки пожаришь… А с начала июня защита диплома и ГОСы… Вольной жизни приходит конец… Взвесив все «за» и «против», Вера согласилась. Девушки не заметили, что новый провожатый – простого вида парень, в течение всего разговора стоял рядом и внимательно ловил каждое сказанное девушками слово.
Веру  немного волновало другое – небольшая проблема, так нюанс: когда Вера жила в квартире Сергея, ей не приходилось думать о деньгах. Нет, они у неё были. Постоянно её счёт пополняли родители, туда же, на карточку, приходила стипендия. Но Сергей завёл такой порядок с самых первых дней их общения. Всегда и за всё платил он. Он – мужчина, хозяин дома, добытчик. И пусть его зарплата была не самым большим его достоинством, но им, как ни странно, хватало этих денег на их скромный совместный быт. Как-то неожиданно Вера обнаружила, что кошелёк её совершенно пуст, а вот на карточке скопилась довольно приличная сумма денег… Она попросила Алину сходить с ней к ближайшему банкомату – снять деньги. А ближайший банкомат находился прямо в здании университета, в филиале сбербанка… Вот туда подруги и отправились, из последних сил пережив третью пару: уже очень хотелось на природу. А дел перед отъездом предстояло ещё немало.
Народу в сбербанке было немного. Обеденное время миновало. Работающие клиенты уже заняли места в ближайших офисах. Старушки обычно делали все платежи, получали пенсии и проверяли поступления на счета с утра. Человек 10—12 стояли, ожидая, пока ими займутся операторы, образовав небольшие очереди в открытые 4 окошка касс. У банкомата стояли парень с девушкой, оплачивали коммунальные квитанции. Подруги настроились было подождать ещё минут 10—15, так как девушка никак не могла набрать нужную комбинацию цифр, а молодой человек с досады опять сбросил всё, что она с таким трудом изобразила на дисплее несчастного банкомата. Девушка, взглянув на Алину и Веру, виновато улыбнулась, обе только махнули руками: мол, ничего, страдалица, тренируйся, подождём… Девушка опять стала осторожно водить наманикюренным пальчиком по клавишам аппарата. А Алина с Верой продолжили свой разговор… Вера, наконец-то, решилась поделиться с Алиной своими сомнениями по поводу спутницы  Воронцова, которую он тщательно скрывал, и которая оказалась как-то вдруг  глубоко беременной … В конце очереди к окошку №4 пристроился Верин утренний провожатый – не то спортсмен, не то охранник; подробности разговора Веры и Алины и тут не остались без его внимания…
А  беззаботная «супружеская пара» и на этот раз осталась на улице, не подозревая, что самые главные события опять-таки останутся вне поля их зрения…
… Девушка всё никак не могла справиться с коварным чудом современной науки и техники, изобретённой каким-то злодеем, явно, чтоб испортить ей жизнь… Вера и Алина терпеливо ждали…
Вдруг дверь в помещение с грохотом распахнулась. На пороге появились четверо мужчин в масках, в руках у них было оружие. Вход в сберкассу был заблокирован через мгновение. А ещё через мгновение под прицелами налётчиков оказались все присутствующие в помещении люди.
– Всем лечь на пол! Это ограбление!!! – раздались крики бандитов.
Люди не стали дожидаться повторения приказа. Через минуту уже все
присутствующие, за исключением Веры, лежали на полу…
– Эй, – они навели свои пистолеты на кассирш, один бросил большую спортивную сумку в первое окошко, – быстро деньги в сумку! И не вздумайте ментов вызвать – на месте положим!
Девушки-кассирши торопливо начали складывать деньги в сумку, Вскоре она была полна пачек денег и отдельных банкнот различного достоинства и происхождения…
Со страху Вера не сразу поняла, что за предметы бандиты держали в руках. Опомнилась она, когда голос одного из налётчиков, визгливый, истеричный, раздался прямо у неё над ухом:
– Эй ты, кукла Барби! Тебя  что? Не касается?! Если я сказал: лечь на пол, это значит, что все должны лечь на пол…
Он презрительно выпятил губу, оглядел девушку оценивающим взглядом с ног до головы, смачно плюнул на пол.
– Ну, – ещё раз крикнул он, глядя прямо Вере в глаза, – тебе дырку в башке прописать, чтоб соображала лучше?
Он навёл на неё пистолет и заржал, испытывая настоящее удовольствие от уверенности, что ситуация полностью под его контролем. Да и, действительно, среди посетителей сберкассы что-то ни одного желающего не нашлось поспорить с приказом, отданным этим самоуверенным животным: люди лежали, не двигаясь, почти вжавшись в пол, а многие даже головы пытались прикрыть руками.  Никто не  проявил не малейшего любопытства по поводу претензий бандита к какой-то замешкавшейся, очевидно, из-за страха, девице.
Сумка была уже в руках одного из бандитов… Они приготовились к отходу…
Вера почувствовала, как ненависть приливает и охватывает всё её существо. Она тяжело взглянула бандиту прямо в глаза. По спине парня, перехватившего взгляд девушки, пробежал неприятный холодок. А зелёные змейки-молнии уже вовсю плясали над головой Веры. Сквозь зубы, довольно тихо, но отчётливо, переводя взгляд с бандита на его оторопевших подельников, Вера произнесла:
– А вам не кажется, господа налётчики, что всем присутствующим будет приятнее, если вы дырок друг в друге наделаете? Избавьте этот мир от такой мрази, как вы. Я же сказала: перестрелять друг друга пора! Ну!
Бандиты, как роботы, машинально повернулись друг к другу лицом, прицелились, четыре выстрела грянули одновременно. Налётчики, как подкошенные, грохнулись оземь… Едва не лишившаяся сознания, Алина, лежавшая лицом в пол, ничего не слышала и не видела сцены, произошедшей между Верой и бандитом. Перепуганные люди тоже не поняли, что же такое произошло: вбежали, потребовали деньги, потом, наверное, не поделили… Обычная история… Но вот «спортсмен-охранник» всё прекрасно видел, он даже прислушался к словам Веры и почти полностью их разобрал… Его осенила мысль: « Господи, да это элементарно!» Он обрадовался, что может доложить о том, что он раскрыл секрет «ведьмы» –  это всего-навсего гипноз! «А то уж раздули! Тоже мне, ведьма!.. Ха-ха! Дюймовочка – типа, гений, экстрасенс, блин, у него третий глаз открылся!..» В общей панике, «спортсмен» осторожно улизнул до приезда милиции, встречаться с операми – в его планы абсолютно не входило…
Из-за необходимых формальностей, которыми досыта нахлебался каждый, кто хоть однажды был свидетелем происшествия и принимал участие в объяснениях с милицией-полицией, выезд Веры и Алины на природу задержался аж на 4 часа. А ещё Вере надо было позаботиться и о кошке: она приготовила для неё еду и  воду, чтоб хватило, если она задержится на ночь, и два чистых лотка. За то недолгое время, что Будур жила у неё, Вера убедилась, что кошка не только красавица, но и умница: она сразу же поняла, где находится лоток, и ни разу не дала Вере повода лишний раз заниматься уборкой. Вот Вера и подготовила всё так, чтобы в её отсутствие кошке был обеспечен относительный комфорт.
 Девушки выехали уже после 6 вечера.  Дорога была недальней, но Алина как дисциплинированный водитель, несмотря даже на дефицит времени, скорость никогда не превышала. А мобильники  то у Веры, то у Алины, как назло,  звонили чуть ли не через минуту. Благовоспитанная барышня и образцово-показательный водитель, Алина не могла говорить на ходу, поэтому каждый раз, как только раздавался звонок на её мобильник, тормозила, съезжала на обочину и говорила со своим невидимым собеседником минуты две-три. Во время одного из таких важных разговоров… ( Звонил Димка Громов: гости  уже собрались на даче, родители беспокоятся, все ждут только запаздывающую хозяйку и её лучшую подругу… А ещё Димка слёзно жаловался на Людочку Царёву, которую ему навязали в качестве попутчицы, так вот она извела Димку атаками по поводу завоевания его сердца… Все знали, что Людка влюблена в Димку со школы, но этот факт никто всерьёз, кроме её самой, не воспринимал.) мимо машины девушек на огромной скорости промчалась шикарная иномарка, за рулём которой сидел молодой парень. Не успел он проехать и двадцати метров от того места, где остановились девушки, как на дорогу, прямо под колёса навороченной иномарки, выбежал котёнок, за ним бросилась белокурая девчушка лет семи. Парень даже не думал тормозить. Котёнок благополучно проскочил прямо перед носом у несущейся машины. А вот девочке не повезло. Машина со всей силы толкнула ребёнка, девочку подбросило в воздух, а ещё через мгновение её маленькое безжизненное тельце упало на траву на обочине дороги. Вера с Алиной, не сговариваясь, мгновенно выскочили из машины и  бросились к девочке. Со стороны улицы, от одного из коттеджей, бежала перепуганная молодая женщина и кричала в голос. Вера подбежала к ребёнку первой. Дотронулась до тонкой шейки – пульса не было. Захлёбываясь слезами от сочувствия и безнадёжности, она подхватила девочку на руки, прижала к себе, повторяя: « Малышка, ты должна жить, тебе рано умирать, ты такая маленькая и хорошая…» Девочка никак не реагировала. Подбежавшие следом за Верой Алина и женщина, оказавшаяся няней девочки, стояли в оцепенении. Няня, на вид совсем девчонка, стояла и смотрела на девочку расширенными от ужаса глазами. «Нина, Ниночка, сокровище моё, славная моя малышка… ну, скажи мне что-нибудь, Нина-а-а-а-а-а !!!»– причитала она, размазывая слёзы по лицу. Не Алине просто лица не было. Было жаль нелепо погибшую девочку, а Веру ещё душила злоба на этого самоуверенного лихача, который так равнодушно и жестоко отнял жизнь у невинного ребёнка… Над её головой опять закружились зелёные змейки. Она издала горловой крик, прижала девочку крепче к себе и встряхнула её, прошептав каким-то зловещим шёпотом: «Слышишь меня, Нина! Ты должна жить! Ты должна жить назло таким вот моральным уродам! Подумай, как ты нужна маме, папе, своей несчастной няне! Нина! Давай же, дыши, открой глаза!..» Вера прижала лицо девочки к своему бешено колотившемуся  сердцу…  Она плакала от своего бессилия… Но вдруг она услышала, вернее, почувствовала, что сердце девочки отозвалось ответным стуком в такт биению её сердца! И о чудо! Веки ребёнка дрогнули. Девочка открыла глаза и улыбнулась! « Мне было так больно… Я испугалась,» –  первые слова малышки, обретшей вторую жизнь, произвели на девушек эффект разорвавшейся бомбы. От радости первые несколько минут они молчали в полном оцепенении, потом все трое с возгласами изумления и счастливым смехом  разом принялись обнимать чудесным образом воскресшую девочку! Но она осторожно высвободилась из их объятий и по-деловому спросила у няни: « А папе ничего не скажете? А Лео живой? И где та жуткая машина, которая на меня наехала?» Девушки рассмеялись ещё громче. Общее горе и последовавшая за ним ещё большая радость как-то сразу их сплотили. «Да, деловая девушка», - только и смогла произнести молчавшая до сих пор Алина.  «Ещё какая!  - подхватила няня Ниночки. – Это же дочка самого Суморокова…» «Ого! - произнесли одновременно Алина и Вера. – Тогда этого мажора точно найдут!» Сумороков был одним их криминальных авторитетов в 90-ые годы, теперь же один из самых успешных бизнесменов в Москве и области…
Хотя на теле Ниночки не было никаких серьёзных повреждений, так, коленки да локти в ссадинах, что удивило девушек; да и поведение девочки было вполне нормальным, все трое решили, что Нину всё равно необходимо показать врачу. Все уселись в машину Алины и поехали в медпункт дачного посёлка, благо няня-Таня знала, как туда добраться.
Не проехав и ста метров, девушки увидели машину ГИБДД и огромную чёрную иномарку, сбившую Ниночку: мажора задержали за банальное превышение скорости. Хотя молодой человек и вышел из своей машины, но виноватым себя не чувствовал, держался перед полицейскими высокомерно, козырял известными фамилиями высокопоставленных работников МВД,  сыном одного из которых он, якобы, и был, обещая остановившим его полицейским кары небесные и земные, вместе взятые, за причинённое ему беспокойство. Не обращая внимания на приказы полицейских проследовать за ними, он, как ни в чём ни бывало, продолжал говорить с кем-то по мобильному телефону.... Девушки остановились и рассказали о происшествии, свидетелями которого они были. Вроде бы положение молодого человека должно было осложниться этим обстоятельством, и полицейские уже готовились посадить преступника в свою машину, как заговорила рация, по которой им было приказано отпустить водителя иномарки. Приказ исходил от одного из их начальников –
ослушаться они не могли. Опустив глаза, высокие и крепкие молодые офицеры, принесли ему извинения и разрешили ехать. Молодой нахал, откровенно издеваясь, решил напоследок покуражиться и над девушками. «Ну, что? Съели, тёлки? Не поняли на кого наехали?» «Между прочим, - вставила своё слово Алина, - девочка, на которую Вы наехали, дочь Суморокова…» Молодого человека это известие не смутило. «Ну, и кто у нас Сумороков? Бандит, если я не ошибаюсь? И ему, и его отродью – туда и дорога!» Тут возмутилась Вера: « Да как Вы так можете! Можно, конечно, припомнить уважаемому бизнесмену лично его тёмное прошлое, но чем же невинный ребёнок виноват?» Парня это замечание ничуть не растрогало: « А ты-то, коза рыжая, ему кто? Нянька, гувернантка? Так запомни: за ребёнком смотреть нужно лучше, чтоб на дорогу не выбегал! Если не уймётесь, то вашему Суморокову так и доложат, что по вашей вине его ребёнок чуть не погиб! Поняли, козы? Молчать, и пошли вон, надоели! А вы, - он обратился к гаишникам, - сели в машину – и на новую точку! Всем ясно?!»  Полицейские повиновались. Их машина в считанные секунды исчезла из вида. Девушки, как пригвождённые, стояли на месте. « Я не понял, - парень, окрылённый своим успехом в борьбе со справедливостью, решил ещё покуражиться. – Козы, вам что-то неясно? Или вы хотите, чтоб я вас трахнул напоследок? Так вы не в моём вкусе.» Он состроил гримасу, которая должна была выразить всю ту брезгливость, которую  столь высокопоставленный отпрыск мог испытывать к среднестатистическим «козам», не являвшимися дочерьми уважаемых отцов.
Девушки ошарашено молчали. Не то, чтобы они испугались этого нахала. Его поведение вызывало скорей недоумение и удивление его наглостью нежели, чем страх. Но молодой человек истолковал их замешательство именно как страх перед таким  «грозным» соперником, каким он неожиданно для этих «поборниц справедливости» оказался. То-то же, пусть молчат и знают, с кем посмели связаться. Он наслаждался тем эффектом, который произвели его слова на растерянно молчащих и не сводящих с него глаз  девчонок.
– Хотя, вот ты, коза рыжая, - он показал пальцем на Веру, - ничего. Телефон свой запиши. Будет пробел в расписании, для разнообразия могу тобой заняться…
 Парень развернулся и направился к своей машине… Алина и няня-Таня с Ниночкой понуро пошли к машине. Вера застыла на месте, хмуро смотря парню вслед…
Внезапно она почувствовала, как кровь начинает стучать в висках, ею постепенно овладевало бешенство, над головой заплясали зелёные змейки. «Слушай ты… - каким-то металлическим голосом произнесла она вслед зарвавшемуся нахалу, и хотя он уже отошёл к своей машине, стоявшей метрах в пяти от Веры, и взялся за ручку двери, что-то в интонации девушки его остановило. Он опустил руку и повернулся к ней лицом. Взглянув в глаза Веры, парень вдруг ощутил настоящий ужас. А Вера, глядя ему в глаза, продолжала говорить: - Пуп земли! Мы тут все люди, а не козы… Может, и не такие великие, как  ты и твой папа, но люди порядочные. Как, однако, странно, что у такого уважаемого и любящего папы сын – настоящий козёл! Запомни, животное: быть тебе козлом по жизни!»  Не успела Вера договорить, как парень исчез, будто растворился в воздухе, а из-за носа его иномарки показалась голова… самого настоящего козла, он жалобно заблеял и бросился прочь от своей машины через дорогу к ближайшей лесопосадке…
Вера направилась к своим спутницам. Они, занятые беседой, не видели и не слышали, что произошло между Верой и лихачом, сбившим Ниночку. Девушки не сразу заметили, что Вера от них отстала – так все были обескуражены хамством этого молодого нахала. Они видели только момент, когда через дорогу бежал блеющий козёл, а молодого человека уже нигде не было.
Девушки переглянулись. Первой нарушила молчание Алина. «Вера, я что-то не поняла, а куда он делся?» В голосе девушки слышалось такое изумление, что Вера рассмеялась. «Были демоны, но самоликвидиро-вались!» И добавила уже совершенно спокойно: « Наверное, ему  в кусты надо… Поехали, не будем же мы его машину сторожить!» Всех это объяснение удовлетворило, так как желания переживать за судьбу нахала и его оставленной без присмотра машины в свете вышеописанных событий ни у кого не было…
«Часок побегай в козлиной шкуре, и хватит с тебя, бедолага! Но запомни, как надо себя вести, чтоб иметь право называться человеком, - шёпотом, почти про себя, повернувшись к лесу, проговорила Вера. – Только вот за руль тебе больше садиться не следует, да и говорить сначала научись по-человечески, а потом уже с нормальными людьми в переговоры вступай!»  Она покачала головой, лукаво улыбнулась и пошла к машине, где её уже с огромным нетерпением ждали девушки и егоза Ниночка, выражающая явное нежелание ехать в больницу…
Слава Богу! С Ниночкой всё было в полном порядке. Седой доктор,
очень опытный и внимательный, хорошо знавший истории болезней всех без исключения, больших и маленьких, жителей посёлка, к нему не считал зазорным обращаться и сам господин Сумороков, слушая несколько сумбурный рассказ девушек о происшествии, внимательно осматривал Ниночку, недоверчиво поглядывая на девушек и удивлённо пожимая плечами. Не доверяя своим ощущениям ( Вдруг состояние Ниночки – следствие шока?), он сделал обследование на томографе ( Хорошо оснащаются у нас некоторые поселковые больнички в окрестностях Москвы!), но и томография показала, что оснований для беспокойства нет. Несколько совершенно несерьёзных ссадин, небольшие ушибы –  и больше никаких следов страшной аварии. Ещё несколько минут он писал что-то в амбулаторной карте Ниночки, а затем вынес вердикт: здоровью девочки ничто не угрожает.
 Совершенно пришедшая в себя после тщательного осмотра девочки врачом и его уверенного заявления, что с ней всё в абсолютном порядке, няня Таня, обрела прежнюю уверенность и деловитость, что не помешало ей сердечно, в самых милых выражениях и со слезами на глазах поблагодарить девушек за помощь. Она горячо извинялась, что так бесцеремонно вовлекла их в свои проблемы, что она безгранично им благодарна и т.д. и т.п. Она и так отняла у них много времени, поэтому до дома они с Ниночкой доберутся сами… Их, наверное, уже хватились. Сумароков один воспитывает дочь, он давно потерял жену, поэтому Ниночка для него – это всё… и т.д.  Девушки, взглянув на часы, не стали настойчиво предлагать свою помощь. Они и так безбожно опаздывали. Девушки обменялись телефонами – Ниночка очень хотела встретиться со своими спасительницами ещё раз.  Татьяна вызвала такси, и они с Ниночкой благополучно отбыли домой. Помахав руками Ниночке и Тане, девушки прыгнули в свою машину и поспешили ( насколько позволяла водительская осторожность Алины) на встречу к своим друзьям. Но не тут-то было…
Машина девушек выехала из посёлка на шоссе и только-только начала набирать скорость, как Алина почувствовала, что она теряет управление. Остановив машину, благо с тормозами был полный порядок, девушки вышли, чтобы посмотреть, нет ли каких-нибудь внешних повреждений на их авто. В этот самый момент к ним подъехал парень на мотоцикле. Это был тот самый парень, который следил за Верой с самого утра – спортсмен-охранник. И вот случай ему улыбнулся. Он помог девушкам, так ни одна из них, умея водить машину, не имела ни малейшего представления, что с ней делать в результате поломки. Парень осмотрел машину. Нашёл проколотую шину. Без труда достал запаску из багажника и ловко поставил её на место пострадавшего колеса. Всё это произошло так быстро и мастерски, что девушки даже зааплодировали. Парень, подыграв им, раскланялся, улыбаясь такой замечательной и открытой улыбкой, что Алина, очарованная его умелостью и галантностью, да ещё и тем, что парень наотрез отказался от денег за оказанную услугу, не удержалась и в знак благодарности пригласила в гости на шашлыки на родительскую дачу в хорошую компанию. Алина совершенно искренне уверила своего нового знакомого, который представился девушкам Владом, что там ему будут рады, и он совершенно не пожалеет о потерянном времени, ибо проведёт его не только с пользой, но и приятно.  Парень, как и следовало ожидать, с превеликой охотой согласился.
Словом, когда Вера с Алиной добрались до дачи, да ещё и с эскортом в виде очень приятного молодого человека на мотоцикле, уже были готовы шашлыки. Их встретили бурными овациями и родители Алины, присоединившиеся к молодёжи, и друзья. Влад с самыми лучшими рекомендациями был представлен собравшимся и встречен с неменьшим восторгом.  Опоздавшим, как водится, налили по огромному бокалу вина. Влад от спиртного отказался – за рулём, чем вызвал полное одобрение родителей Алины.  Веселье закипело.
Когда первые радостные эмоции схлынули,  возникла небольшая пауза в шумной трапезе. Вторая партия шашлыков была на подходе. Все уже наелись, лениво переговаривались, но всё ещё не разделялись на группы, как это обычно бывает на таких вечеринках, все были за одним столом, и общая беседа  текла ровно, но уже без такого эмоционального накала, как в первые минуты встречи. Алина, случайно бросила взгляд назад и удивилась: за забором, отделявшим их участок от соседнего кипела бурная деятельность.
- Пап, - обратилась она к отцу,- я что-то не поняла. Что это там за стройка века разгорается? У нас что? Новые соседи?
Участки были разделены даже не забором, а старой ветхой изгородью. С  соседями по дачному кооперативу, в который вступали ещё Алинины бабка с дедом, её родители жили дружно. Они не были большими друзьями, скорее – добрыми соседями: помочь, чем можно, присмотреть за участком и домом в отсутствие хозяев, так – по мелочам…  Предназначение старой изгороди было не столько в желании отгородиться от соседей, сколько необходимая для порядка в дачном владении отметка границ дачного участка, как говорится: «… чтоб не нарушать отчётности…»
- А у нас новые соседи, - вмешалась в разговор мать. – Старый знакомый отца…
Мать замолчала и окинула притихшую компанию многозначительным взглядом.
- Ну да, - поддакнул отец. – Когда-то в девяностые я его защищал  Да, для тех, кто не знает. Я адвокат. Тогда он был бандитом, отсидел своё, срок я ему скостил. Да-да,  не глядите на меня осуждающе, - поспешил оправдать он свою профессию, заметив осуждающие взгляды некоторых молодых гостей. – Профессия у меня такая. А право на защиту по Конституции имеет каждый гражданин нашей страны, кем бы он ни был. Теперь он законопослушный гражданин, уважаемый бизнесмен и очень состоятельный человек. Вот скупил 2 участка: наших соседей и следующий за ними, но цену дал приличную. Никаких обид и давления. Просто наши-то соседи давно уже участок продать пытались, а других  хозяев он ценой уломал. Теперь вот строится. Скоро новый забор поставит. Сказал, что помнит моё добро и работу сам выполнит, все расходы на себя берёт…
-Ага. Понятно. А вот скажи мне, папуля, - продолжала «допрос с пристрастием» любопытная дочь адвоката, - а фамилия его, часом, не Сумороков?
Тут черёд удивляться пришёл отцу Алины.
- Именно, Сумороков, - пытливо глядя на дочь, произнёс подозрительным тоном адвокат Половцев. – Ну-ка, признавайся, ты каким боком к нему относишься?
Отец  ждал ответа, строго глядя на Алину; рядом с ним стояла мать в такой же напряжённой позе и тоже глядела на дочь, но во взгляде её читалась скорее беспокойство и тревога за «кровинушку», попавшую, вернее вляпавшуюся, как это неоднократно бывало,  в очередную «историю». Сумороков своё, конечно, искупил, отсидел и т.д., но он, явно, не та компания, в которой хотел бы видеть свою дочь адвокат Половцев! Выдержав театральную паузу, Алина рассмеялась.
-Родители, - сказала она, расплывшись в «голливудской улыбке», - ничего военного, не беспокойтесь. Наше знакомство – заочное… Просто стечение обстоятельств… А догадалась я по его дочери. Вера, - обратилась Алина к подруге, - глянь-ка своим орлиным взором, кто там по двору бегает в голубеньком комбинезоне?         
Она  указала пальцем на девочку, стоящую рядом с дюжим охранником, которая, судя по её позе и назидательным жестам правой руки, проводила со своим секьюрити очень важную воспитательную беседу. Насладившись произведённым эффектом, поглядывая на изумлённую Веру, Алина не без удовольствия поведала всем присутствующим историю чудесного спасения юной дочери известного олигарха – очаровательной Ниночки Сумароковой, особенно возвышенно и горячо Алина рассказала о той роли, которую они с Верой в этом спасении непосредственно сыграли. Все принялись охать и ахать, удивляясь чудесному спасению девочки и осуждая «гнусного мажора», невесть куда пропавшего. Новый знакомый участия в разговоре не принимал, но слушал с огромным вниманием, и, к неприятному удивлению Веры, бросал заинтересованные взгляды не на Алину, пригласившую его в гости и испытывающую к нему явный интерес, а на Веру. Вера поёжилась. Взгляд парня показался ей очень уж пристальным, даже нескромным и откровенно заинтересованным.  Парень ей явно не нравился.  Этакий красавчик, не знающий отказа у девиц, которых у него имелось, вероятно, « без счёта»… Но было в нём что-то враждебное ей, неприятное. Вера чувствовала, что от парня исходит не только интерес – она ему понравилась, это факт, –  но и какая-то не вполне ясная Вере опасность… Вера не могла понять её и определить, но всем своим нутром чувствовала, что перед ней какая-то серьёзная опасность. Парня нужно остерегаться... Когда Алина, наконец-то, окончила своё эпическое сказание, она встала из-за стола и пошла в сторону изгороди, где стоял мангал, возле которого «колдовал» её старинный друг, бывший одноклассник  и нынешний сосед, Димка, тот самый, несостоявшийся спаситель Принцессы Будур, бывший постоянным членом их компании, которая не распадалась и по окончании школы. Вот и сегодня он был «главным по шашлыкам». Рядом с ним вертелась Людочка Царёва. По несчастному виду Димки, было заметно, что Людочка достала его невероятно. Ещё немного – и она пойдёт на шашлык следом за свининой и куриными крыльями, а то и опередит крылья по номеру в сегодняшнем меню по настоятельному желанию шеф-повара.
Вера решила, что парень увидит, что она не проявляет интереса к нему, и займётся Алиной, которой он явно понравился. Уводить парня у подруги она не собиралась, тем более, что сердце её было «навеки занято противным Воронцовым». Да даже, если бы и не было занято, у Веры на этот случай имелось твёрдое убеждение: парень подруги – это святое, только друг, брат, отец родной, но никак не романтическое увлечение…
 Димка, как будто прочитав её мысли, (недаром она у него постоянно математику списывала, а он у неё сдувал все сочинения по литературе и эссе по истории –  вот и привыкли мыслить одинаково) от всей широты души улыбнулся Вере. Он протянул к ней обе руки, сгрёб в объятия и шутливо расцеловал, причём поцелуи его были такими страстными и сочными, что несведущий человек принял бы их за истинное изъявление чувств, к тому же он  причитал дурным голосом, видимо, подражая мавру Отелло из плохой постановки уездного театра: «Ну вот! Я уже сгорел было от сжигающей всё моё сердце ревности! Наконец-то ты до меня снизошла, любовь моя, звезда моих очей, лучшая девушка Москвы и Московской области!» Ну и всякую такую ерунду и чепуху, которой он всегда приветствовал свою любимую соседку, в каком бы пафосном месте её ни встречал. Все уже привыкли к этому ритуалу. Не вздрагивали даже старушки у их подъезда, ибо знали эту весёлую парочку с незапамятных школьных времён, когда Вера ещё не жила в их доме, а иногда забегала к Димке Громову, первому математику их класса, списать домашнее задание по этому, никак не дававшемуся Вере, предмету. Поэтому поведение Димки и Веры никого не повергло в шок. Воронцова, который ревновал её даже к неодушевлённым предметам, поблизости не было. А все остальные были заняты продолжением беседы с отцом Алины о его деятельности в незабываемые девяностые… А знал он много чего интересного… Влад же продолжал удивляться. Он уже был наслышан о новой девушке опера, а теперь ещё и Вера, едва расставшись с возлюбленным, завела нового воздыхателя и, не скрываясь от друзей, предаётся страсти прямо на глазах у ничуть не изумлённой публики. Видно, они и впрямь расстались, и надо предупредить «папу», что они зря тратят время на эту девушку, она не представляет теперь ценности для опера, а, значит, не представляет никакого интереса для их дел…
Но больше всего повергало в полное недоумение самого Влада то, что эта девушка, на первый взгляд, самая что ни на есть обыкновенная,( нет, она, конечно, очень даже симпатичная, но не шикарная модель, с которыми он привык иметь дело) сильно заинтересовала его самого, никогда не испытывавшего недостатка в подружках. Стоило ему подмигнуть, как самые неприступные красавицы готовы были повеситься ему на шею. А эта даже бровью не повела. Наоборот, он очень явно почувствовал, что его внимание ей неприятно! Такое с ним было впервые! И это была не игра! В этом-то он тоже толк знал! Он ей просто не нравился! Такого самолюбие Влада вынести не могло!
Его размышления нарушили радостные восклицания. С противоположной стороны изгороди, разделяющей участки Половцевых и Суморокова, на Веру и её спутника глядела радостно улыбающаяся и изумлённо всплёскивающая ручонками Ниночка, которая, наконец-то тоже заметила своих новых знакомых. К ней уже спешила её няня Татьяна, после происшествия на дороге не отходившая от девочки ни на шаг, за няней плёлся ещё и охранник.
- Вера! – радостно кричала Ниночка. – Я так и думала, что мы ещё встретимся! У тебя тоже здесь дача?!
- Здравствуйте, - с искренней радостью откликнулась Вера, - дача не у меня, а у родителей Алины.
И она принялась звать Алину, которая тут же прибежала и тоже радостно приветствовала своих новых знакомых.
-Ну вот! Наконец-то, заметила нас, принцесса! – с шутливой укоризной проворковала Алина. – А мы тебя уже давно заприметили, но ты была так занята…
И Алина весело рассмеялась, заметив, что её слова вызвали у Ниночки искреннее смущение и даже огорчение. Девочка ничуть не «звездила», правильно её няня Таня воспитывала. Ниночка была, действительно, очень доброжелательной и воспитанной девочкой, не смотря на не совсем однозначную репутацию её папаши. Смотришь на это создание, и сердце наполняется теплом и умилением: до чего милый  ребёнок! Ниночка сразу всем понравилась!
 Вскоре вся компания переместилась к изгороди. Молодые люди и родители Алины изумлённо глядели на чудом воскресшую девочку. По её внешнему виду и живому поведению никто бы не догадался, что всего несколько часов назад  она была на волосок от гибели. Со стороны строящегося внушительных размеров современного коттеджа появился и сам господин Сумороков. Татьяна всё же поведала ему в общих чертах историю, происшедшую с ними на шоссе. Сумороков, конечно же, для порядка отчитал бедную Татьяну, но высказал желание найти и поблагодарить девушек лично. А тут представился такой удобный случай. Сумороков тут же послала за шампанским и разными деликатесами и присоединился к компании вместе с Ниной и её няней. Его простое поведение, дружеское расположение, которое он проявлял в общем разговоре, та благодарность, которую он сдержанно, но от души, высказывал отцу Алины, почти сразу же сделали его своим человеком в этой давно сложившейся группе людей. Он не старался специально кому-то понравиться, но его обаяние, остроумие, грамотная и образная речь, приятные манеры и брутальная внешность располагали к себе любого собеседника, а искренность, щедрость и умение быть благодарным били фонтаном, и удержаться от симпатии к этому человеку с очень неоднозначным прошлым было невозможно. Все были им очарованы. Все, кроме Веры. Она сердцем чувствовала какой-то змеиный клубок в груди этого человека. Напрасно она пыталась обвинять себя в предвзятости, уговаривала, что это влияние Воронцова, который считал, что злодеи, подобные Суморокову, перевоспитанию не поддаются – даже заняв в обществе высокое положение, они пытаются действовать в новой жизни старыми средствами; что нельзя судить о человеке по его прошлым грехам, за которые он понёс справедливую кару… Но!.. Ничто на неё не действовало. Как некоторое время назад, она не могла пробудить симпатии к Владу, так и теперь она не могла вместе со всеми поддаваться очарованию Суморокова. Вера решила для себя: высказывать свои истинные чувства она не должна –
зачем портить такой чудесный вечер? – просто будет по возможности избегать личного общения с ним. Возможно, она видит этого человека в первый и последний раз в жизни. Зачем наживать такого серьёзного врага? Но спокойствие и беспристрастность  давались ей всё труднее и труднее. А Сумороков был в ударе; он постоянно высказывал, как ей благодарен, что она так умело оказала первую помощь его дочурке. То предлагал Вере выпить на брудершафт. Уговаривал её принять какой-нибудь дорогой подарок, который она сама должна выбрать…  Машина, квартира, загранпоездка – не проблема! Вера вежливо, но очень уклончиво отвечала, пытаясь свести разговор на другую тему. Сумороков  же в своей благодарности, видимо, решил проявить всю безграничную щедрость своей натуры. А то, что натурой он был необузданной, Вера была уже наслышана. К тому же его постоянно «подогревала» Ниночка, добавляя всё новые и новые подробности «героического» поведения Веры и в её спасении, и в стычке с «противным мажором»… Терпение Веры уже подходило к концу. «Прилипчивый дяденька, - борясь с раздражением, думала Вера. – Сначала этот милейший  меценат  убивал и грабил направо и налево, по крайней мере, отдавал приказания своим громилам, теперь же он намерен «причинять добро» всему человечеству. Хочет оно, то бишь человечество, этого или нет, нового носителя  «всемирного добра», явно, не интересует. Собрался человек облагодетельствовать, не сопротивляйся, а то хуже будет…»  Она начала искать выход , чтобы незаметно удалиться под благовидным предлогом, найти укромное местечко и там переждать, пока безграничное желание господина Суморокова  «возлюбить ближнего, как самого себя» не утихнет, благо вечер медленно, но верно, двигался к своему завершению… Некоторые гости уже разъехались. Вера и Димка, не имеющие своего транспорта, должны были остаться на ночлег на даче Алининых родителей. Вера, естественно, с большим желанием провела бы эту ночь в городе: и Будур не будет одиноко в пустой квартире, и подальше от благодетеля Суморокова ей будет как-то спокойнее. Раньше их забирал Воронцов на своём «Росинанте», как он называл свою машину, ( название очень говорящее, даже те, кто не читал «Дон Кихота» поймёт без излишних объяснений, что из себя эта машина представляла), теперь же нужно будет ждать, пока Алина не созреет, чтобы вернуться в город…
Но вот, кажется, отец Алины прочитал-таки Верины чувства,  отвлёк Суморокова от темы благодарности и переключил его на воспоминания о былых годах и очень щекотливую тему о меценатстве: девочки, что помогли его дочурке, как-никак будущие педагоги, а что если господину Сумарокову не им предложить вознаграждение за спасение дочери, а помочь сиротам из какого-нибудь детского дома в области...
Сумороков, преисполненный чувства «нерастраченной безграничной» благодарности, сразу же этой мыслью проникся… В глазах адвоката плясали самые настоящие чёртики!
  Вера перехватила лукавый взгляд Половцева-старшего и благодарно кивнула ему, чуть прикрыв глаза. Он ответил чуть заметным кивком и, улыбаясь, продолжил разговор со своим бывшим «подзащитным» Мишей Мрачным, а ныне уважаемым человеком и преуспевающим бизнесменом Михаилом Витальевичем Сумороковым.

Сергей Воронцов сидел в своём кабинете над раскрытым делом, он честно пытался ещё раз вчитаться в скупые строки справок и экспертиз, но  никак не мог полностью сосредоточиться на их содержании. Мысли его всё время возвращались к Вере: почему следящие за ним бандиты никак не оставят её в покое? Они давно должны были убедиться в том, что она теперь не является частью его жизни. Что у него теперь семья, скоро будет ребёнок. Именно на семью, на оперативницу, изображающую беременную жену капитана Воронцова, по замыслу работающих по этому делу коллег Сергея должно было переключиться внимание преступников. Вся театральная часть разработки была проведена без сучка, без задоринки. Но бандиты не клюнули… Почему? Чего они ждут?
Эти размышления прервал телефонный звонок. Отзвонилась «наружка». Сергею доложили о времяпровождении Веры на даче Половцевых. Неприятно, что слежка за Верой продолжается. Оперативники давно «срисовали» Влада, его и раньше знали как члена банды. Сергея неприятно удивило и озадачило появление на сцене Суморокова… Немного подумав, Сергей вспомнил, что с этим «бизнесменом с большой дороги» ещё с 90-ых знаком отец Алины… Так, тоже, ничего особо подозрительного, если вспомнить, что спасённая на шоссе девочка – его дочь… Хотя Сергей уже давно сделал для себя вывод: случайных совпадений не бывает, всё в нашей жизни взаимосвязано. Бывает, что связь на первый взгляд не видна, но если покопаться, дёрнуть за нужную ниточку, все тайны рано или поздно откроются…
Отдав приказание продолжать наружное наблюдение, Сергей опять попытался углубиться в это сложное и запутанное дело…

Старый доктор  этим вечером долго сидел в своём кабинете. Его всё никак не отпускали мысли о чудесном спасении Ниночки: что-то в этой истории было не так. Ну не должна она была после описанной девушками аварии не то что травм серьёзных избежать –  она и выжить-то никак не должна была, просто физически не могла! Чудеса да и только!
Его размышления прервал неуверенный стук в дверь. «Да-да, войдите,» - откликнулся доктор. В кабинет просунулась голова одной из его давних пациенток, местных старожилок, бабки Григорьевны. Её знали все. Она, пожалуй, единственная в посёлке ещё держала корову, поэтому к ней за молоком стремились попасть многие жители посёлка. Бабка, хоть давно была на пенсии, в город к детям не стремилась. Была она ещё довольно крепкой, с хозяйством справлялась без проблем, ещё умудрялась каждый день самолично пасти свою коровку по окрестным лесопосадкам. Корову она водила на ошейнике, к которому был прикреплён длинный кожаный собачий поводок. Этакая дама с «собачкой». Собачка, правда, великовата и с рожками. Но это ни бабульку, ни её подружек, сопровождавших её во время прогулок с коровой, не смущало. Такой вот моцион для поддержания здоровья и физической формы… Вот и сейчас одна из них, говорунья и хохотушка Дарья Сергеевна, жена отставного полковника ФСБ, тоже обосновавшегося в посёлке, дожидалась её в коридоре.
- Входи, Григорьевна, - повторил доктор. – Что там у тебя стряслось?
- Да, Валентин Гаврилович, не знаю, как и сказать… - в замешательстве ответила его визитёрша.
- Да, как есть, так и говори. Чем проще и короче, тем быстрее помогу, - устало откликнулся доктор.
- Гуляли мы с Миледи, ну, с коровкой моей, - доктор кивнул: знаю, мол, а Григорьевна продолжала, - и с Дарьей Сергеевной по лесочку. Всё тихо, лесочек знакомый. Вдруг слышим мы, будто где-то в кустах козлёнок блеет, да так жалобно, будто болит у него что-то или не ел неделю… Мы туда, а из кустов молодой парень выскочил, совсем голый, глаза сумасшедшие, дрожит весь, трясётся, подскочил к нам, на колени бросился и что-то невнятное стал лепетать. Полепечет – по-козлиному поголосит, опять полепечет, и опять – козлом завоет… Мы-то подумали: наркоман какой-то. Ломка у него. Помогли встать, под руки взяли, Он не сопротивляется. Повели его из леса. Он идёт – не перечит. А как вышли, увидел он машину на обочине, большая такая, дорогая,- бабка на секунду задумалась, вспоминая название, - во, джип. Он – к ней. Достал сумку, там его документы, деньги, одежда его. И немало денег-то. Он нам суёт деньги, а сесть за руль не может, боится чего-то. Начинает подвывать. Вот мы его к вам и привели. Видимо, болен он душевно…
- Ну, что же, - задумчиво сказал доктор, - ведите вашего козлёночка…
А ещё примерно через полчаса к поселковой больнице подъехала сначала карета скорой помощи, из которой вышли женщина-врач и двое дюжих санитаров, троица прошла в больничку, а за ней прибыла милицейская машина, из которой вышел мужчина в форме полковника МВД. Он тоже проследовал в том же направлении. Ещё через какое-то время плачущего молодого человека санитары проводили в свою машину и отбыли но направлению в сторону одного из психоневрологических диспансеров. Милицейская машина с полковником внутри последовала сзади в качестве почётного эскорта…

Наконец-то, все угомонились. Соседи отбыли к себе домой, взяв обещание на следующих выходных собраться этой же компанией на пикник на участке Суморокова. Он всё-таки не угомонился в своём желании облагодетельствовать девушек за спасение единственной дочери и наследницы его «империи». Однокурсники Веры почти все уехали в город. Остались она, Влад, Димка и Людочка Царёва с параллельного потока, она и в школе с девчонками в параллельном классе училась. Эта Людочка, видимо, осталась только по одной причине: ей жутко, ещё со школьной скамьи, нравился Димка Громов. И она до сих пор не теряла надежду завоевать его сердце. После сегодняшнего вечера её душила злоба на Веру, Людочка просто извелась от ревности: эта собака на сене, то есть Вера, давно живёт со своим ментом ( И не надо корчить из себя святую невинность! Это все давно знают!), но и Димку на коротком поводке держит. Вот опять, видимо, со своим поругалась и Димке голову морочит! Когда только эта стерва успокоится?!
Не найдя благодарных свободных ушей для излияния своего благородного гнева, всех давно утомившего, она переключила своё внимание на новое лицо и новые уши – на Влада. К её удовольствию, новый знакомый Алины, оказался благодарным слушателем. Он не только внимательно выслушал Людочкины причитания, но и задал массу разных вопросов, при этом не забывал давать «правильную», с точки зрения Людочки, оценку поведению и «собаки Верки», и «предателя Громова». Таким образом, Влад выудил нужную ему информацию, правда, он не учёл, что информацию ему, со своей точки зрения, давала измученная ревностью и ненавистью Людочка. А вывод напрашивался такой: Вера вовсе не любит опера Воронцова, она его использовала для вызывания ревности у своего давнего постоянного бой-френда. Надо всё передать «хозяину». Зря они тратят время на эту девицу! Да и девица нравилась ему всё больше и больше…
Вера поднялась в мансарду, здесь была комната Алины, и здесь Вера обычно ночевала, если приходилось проводить ночь на даче Половцевых. Сегодня они  должны были разделить спальню на двоих с Алиной, ибо ночующих оказалось больше, чем обычно. Алина уже лежала у стенки и сопела: она почти уснула. День был таким насыщенным, что сон просто валил с ног.  Вера собиралась последовать примеру подруги: нырнуть в постель и тоже поскорее уснуть. Она взяла в руки мобильник, всё время, пока девушки были во дворе, сумка Веры пролежала здесь, в мансарде: так и есть – масса пропущенных звонков. Самое неприятное, что несколько звонков были с телефона бабушки. Бабушка никогда зря не звонила: экономила деньги. Папа с мамой её за это постоянно ругали: в деньгах нужды не было. Но это, видимо, особенность всех пенсионеров: надо экономить на всём… Вера встревожилась не на шутку. Раз столько звонков, значит, что-то важное случилось. С замиранием сердца она нажала на кнопку вызова. Трубка довольно быстро откликнулась. Но голос был не бабушкин. Говорила её соседка, Антонина Ивановна. Так и есть! Нехорошие предчувствия Веру не обманули! У бабушки – гипертонический криз. Жара, а она на огороде полдня провела внаклонку! Вот и забрала её «скорая» с жутким давлением. Но ей уже лучше. Несколько дней подержат, понаблюдают, и будет, как новая. А вот с Беней – беда. Он куда-то пропал. Обыскали весь посёлок – нет нигде. Все свои знают, что это собака Надежды Сергеевны Никольской, никто бы не взял. А вот проезжающие могли на машине увезти в город. Собака-то породистая и такая умненькая!.. Это Надежду Сергеевну больше всего огорчает, что Беню не уберегла. Он ведь всегда на глазах был, не отходил от неё ни на шаг. А тут, как сквозь землю, провалился! Было бы неплохо, если бы Вера приехала, хотя бабушка просила её не беспокоить, так как у внучки экзамены государственные и диплом на носу, а сын с невесткой в экспедиции. Но соседка не могла не позвонить. В любом случае, родственники должны быть в курсе. Просит прощения, если она не права. Вера заверила старуху, что та поступила правильно, она благодарна за информацию и завтра днём выедет в Белгород. Несколько дней Вера выкроить сможет. Алина, проснувшаяся во время Вериного разговора, подругу полностью поддержала и заверила, что и она сможет с ней поехать. А что? К экзаменам они давно готовы. Дипломы уже прошли предварительную защиту. Дней десять у них, по-любому, в запасе есть… Короче, машина Алины в полном Верином распоряжении. Выехать решили утром. Надо отвезти Димку и Людочку, пристроить Будур – и вперёд, в Белгород. А сейчас – спать!..
Утро выдалось беспокойным. Сначала Алина убедила родителей, что она должна отвезти Веру к бабушке: времени у них предостаточно, к экзаменам они готовы; потом нужно было уладить дела в Москве. Больше всего Вера волновалась за кошку, но Димка заверил, что за Будур он будет присматривать, как за родной, главное, что девушки должны быть спокойны и уверены в том, что за время их отсутствия ничего плохого не случится, полный порядок Димка им гарантирует.
Выехали часов в 11 утра. Дорога была лёгкая и комфортная, после прохождения горного серпантина на Кавказе, куда Алина ездила прошлым летом, асфальт средней полосы России казался ей почти зеркалом. Девушки шли на приличной скорости, коротая дорогу незначительными разговорами, которыми они пытались отвлечь себя от дурных мыслей по поводу здоровья бабушки и пропажи Беньямина.  Ни та, ни другая не увлекались шпионскими романами, поэтому у них даже подозрения не возникло, что кто-то может следить  за их передвижением. Если бы они были чуть-чуть внимательнее или подозрительнее, то заметили бы, что на небольшом расстоянии за ними всю дорогу от дома Веры следует мотоциклист. Это был Влад, выполняющий задание своего шефа: проследить, куда и зачем направляются девушки. Влад, конечно, ослушаться не мог: сказали – проследить, он проследит. Только мысль, что у шефа, явно, паранойя, не давала ему покоя. Да тут не надо быть семи пядей во лбу: Влад мог поклясться, что девушки не имеют ни к розыску, ни к наркоконтролю ни малейшего отношения. Вера даже как невеста опера, севшего на хвост банде, перестала быть интересной: бросил её жених, да и у неё теперь новый кавалер, вернее старый. Это хитрованка опера просто использовала, чтобы вызвать ревность своего постоянного кавалера. О женщины, имя вам – коварство! Кто это сказал? Влад, конечно, не помнил, но был согласен с этой мудростью на все сто процентов. Вот только шеф был не согласен с очевидными вещами. Он втемяшил себе в голову, что Вера – не просто девушка Воронцова, она в теме операции, она сотрудник отдела, ведущего их разработку, чуть ли не специальный агент... Поэтому надо знать каждый её шаг, а при опасности или, не дай Бог, в случае провала – похитить девушку и использовать её как заложницу, чтобы выторговать для себя предельно выгодные условия…
Влад мчался за девушками, стараясь остаться незамеченным. И хотя у него были и свои планы относительно Веры, он старался придерживаться той линии поведения, которую наметил для него шеф. Сначала он выполнит поручение, а уж потом постарается познакомиться с Верой поближе… Дорога прошла без происшествий. Ни с кем контакт девицы не вступали, останавливались лишь пару раз, по естественной надобности, даже ели, сидя в машине… Чем они ещё занимались, Влад не мог разглядеть, ибо на близкое расстояние подъехать на рисковал.
…В деревню Вера с Алиной въехали часов в девять вечера. Уже было совсем тепло. Машина медленно вползла в открытые ворота бабушки Надиного дома. Было уже довольно темно. В деревне стояла полная тишина. Окна дома призывно светились.
- Надо же, кто-то есть в доме, - удивлённо протянула Алина.
- Это, наверное, соседка нас встречает, - откликнулась Вера.
- Мило, - мурлыкнула Алина. – Слушай, Вер. Мы ведь не так далеко от Москвы уехали, а климат совсем другой. Югом пахнет. Такое впечатление, что заверни за поворот, а там тёплое море, - мечтательно произнесла Алина.
- К морю позже поедем, после экзаменов, а сейчас надо бабушку на ноги поставить…
Не успела она обрисовать дальнейший план действий, как на крыльце дома, вернее самого настоящего коттеджа, появилась живая-здоровая бабушка Надя да ещё и в сопровождении моложавого «кавалера».
- Мои девочки, дорогие, Веруня, Алечка, -  жалобно запричитала бабушка, - я безумно вам рада. Хотя, - голос бабушки тут же обрёл привычную металлическую твёрдость, - я говорила Тоне, что не нужно вас беспокоить – не время. А она такая заполошная!
- Ну, что ты, бабуля! – горячо заверила её Вера, - неужели ты думаешь, что я смогла бы усидеть дома, зная, что у тебя не всё ладно со здоровьем!
- Так, Вера, - строго прервала её бабушка, - у меня всё со здоровьем нормально. Ты видишь, я даже в больнице надолго не задержалась. Ах, да, - бабушка вспомнила о своём «кавалере». - Это Андрей Колосов, мой бывший ученик, он заведующий отделением, в которое я попала. Он меня и подлечил, и домой доставил…
- Здравствуйте, девушки. Верочка, я Вас помню, мы знакомились с
Вами прошлым летом. Рад, что Надежда Сергеевна будет не одна! В отличие от неё, - включился в разговор бывший бабушкин ученик, - я  не
так оптимистично настроен, но спорить с Вашей бабушкой бесполезно. Мы сняли приступ, но ей надо бы пару дней в постели полежать. Надеюсь, что Вас она будет слушаться больше, чем меня.
- Узнаю свою бабулю, не первый год знакомы, - кивнула головой Вера, с пониманием и даже некоторым сочувствием глядя на доктора. – Спорить с ней бесполезно, но я попытаюсь быть ей, как говорит Карлсон, родной матерью…
Доктор усмехнулся. А Алина, молчаливо наблюдавшая за разговором бабушки с любимой внучкой, чуть заметно улыбнулась и кивнула головой в знак согласия с доктором: да, мол, подруга, разумеется, на вид белая и пушистая, но характер у неё ещё тот, и, что самое интересное, в кого бы это!
- Надеюсь, что это у Вас получится лучше, чем у меня. Рекомендации я написал, они на столе, в столовой. Лекарства там же. У Вас с собой мобильник? Запишите мой телефон, - он продиктовал номер Вере, она тут же внесла его в память своего телефона. – Звоните в любое время. Я, наверное, поеду. Вообще-то я собирался провести ночь здесь, чтобы понаблюдать за Надеждой Сергеевной, но раз вы приехали, с вашего разрешения, я отбуду, у меня жена неделю назад сына родила, тоже одна оставаться боится… Там с ней тёща, сами понимаете…  А завтра я к вам приеду после обеда…
- Мы Вас поздравляем, это прекрасно! Сын – это здорово!– заверили девушки почти в один голос. А Вера добавила: - Конечно же, поезжайте домой. Мы справимся. И огромное Вам спасибо. Бабуля уже совсем молодцом!
Доктор откланялся, и вскоре шум его машины растворился в густом душистом воздухе южной ночи.
- А он очень ничего, староват только, - мурлыкнула Алина.
- Тебе его, что, варить? – отмахнулась Вера, она как-то даже не обратила внимания на доктора в этом плане.
- Ну, нет… - с удивлением протянула Алина. – Я о нём, как о мужчине…
- Ты слышала, - Вера резко прекратила все Алинины поползновения относительно её романтических намерений, - он женат, у него двое детей, младший родился неделю назад...  Да, - Вера вспомнила историю прошлогоднего знакомства, - у них ребёнок первый какой-то больной, жена долго не решалась на второго, лечилась, обследовалась… Вот родила. Молодец… А ей уже под сорок, хорошо так под сорок… Ладно, пошли в дом, устала Алла…
Вера вошла в дом, Алина покорно поднялась на крыльцо и тоже скрылась за дверью. Она тоже хотела выспаться: весь день за рулём. Глаза слипаются, не до романов, и не до Андреев тоже…
Влад, пристроившись за кустом сирени у соседнего дома, внимательно прислушивался к разговору. В тишине ночи слова разносились далеко и отчётливо, поэтому весь разговор он слышал целиком и полностью. Ничего важного сказано не было, главное, что он уяснил это то, что девушки на несколько дней останутся жить у Вериной бабушки, а доктор будет их навещать… Ничего страшного в том, что в доме много народа, нет. Вот если только возникнет необходимость в похищении Веры. Ну, когда возникнет, тогда и придумает, как это сделать… А пока надо позаботиться о ночлеге. В деревне оставаться нельзя, здесь каждый новый человек – заметен. Надо искать гостиницу в ближайшем районном центре… Молодой человек, не включая двигатель, вывел мотоцикл из-за куста и двинулся в сторону шоссе…
Всё утро девушки провели в поисках Бени. С утра их подняла бабушка, она уже полностью пришла в себя и обрела прежнюю уверенность в себе и командирский голос. К моменту подъёма, именно подъёма, бабушка уже успела напечь блинчиков и сходить к соседке за свежей сметаной. И теперь бодрым голосом, с тоном, не терпящим возражений, пыталась вернуть к жизни «этих двух сонь московских». Девушкам пришлось повиноваться, да и поиски Бени не хотелось откладывать. Беспокойство за него теперь переполняло Веру. Надо же, вчера, когда она была обеспокоена состоянием здоровья бабушки, о псе почти забыли. А сегодня к этому беспокойству ещё и чувство вины примешалось: они тут спят себе на мягких бабушкиных наследных перинах, а собак родной где-то горе мыкает. Нехорошо.
Наскоро перекусив, не забыв, однако, вволю повосхищаться выдающимися кулинарными способностями Надежды Сергеевны, девушки запрыгнули в машину и помчались в ближайшее интернет-кафе. Там они написали объявление с просьбой: нашедшего собаку породы такса вернуть пса хозяевам за приличное вознаграждение. Объявления распечатали, развезли по окрестным деревням, сёлам и городкам, исколесив за день чуть ли не всю область, попутно опрашивая всех встречных - поперечных о пропавшей собаке. Люди, занятые своими делами, – лето всё-таки, садово-огородная пора – в основном, отмахивались от их расспросов или отвечали одно и то же: собака здесь не пробегала, никому она не нужна, ищите в другом месте. Даже заветная фраза о приличном вознаграждении не действовала. Беня, как в воду, канул. Измученные бестолковой ездой и безрезультатными поисками собаки девушки около семи вечера вернулись в бабушкину «избушку», как сама она называла свой дом. Наверное, надо объяснить, что это был за домик. Он, действительно, достался Вериной бабушке по наследству от её бабушки. Дом этот был удивительный. Он был построен на месте старого, сгоревшего в грозу дома. И произошло это событие накануне Октябрьской революции, а именно в 1916 году. И это был уже не первый дом, построенный Вериными предками на этом месте. Этот участок принадлежал её семье чуть ли не 4 века. Историю рода изучал прадед Веры, Сергей Никольский, он был историком. И именно он сделал вывод, что через каждые 85 лет с домом происходили странные вещи: то он загорался, то давал трещину, то проваливался фундамент… Короче, каждые 85 лет на месте старого дома возводился новый, всё более современный и благоустроенный. Надо сказать, что из всей деревни в годы Великой Отечественной уцелел именно дом Никольских, и это тоже было удивительно. Совсем недалеко проходили ожесточённые бои, горели поля вокруг деревни, вся деревня выгорела дотла, остался невредимым только дом старухи  Любови Никольской, Вериной прабабушки. В последний раз дом перестраивали уже совсем недавно. Он совсем обветшал и, как говорится, следуя традициям, дал огромную трещину на стене весной 2001года. Разговоры о том, что пора бы дом перестроить, шли последние несколько лет. Но бабушка всё отнекивалась, аргументируя тем, что на её век и этого дома хватит, а вот когда её не станет, пускай наследники, то есть Вера и её родителя, делают с домом, что их душе угодно. Её сопротивление сломила вековая традиция. Дом собрался рухнуть прямо на голову его строптивой хозяйке, и ей пришлось согласиться на стройку века. А  родители Веры ( А куда им, собственно, деваться? Наследники…) помогли бабушке перестроить дом на современный лад. Подвели воду, канализацию, природный газ и завели прочие блага цивилизации. Получился вполне современный кирпичный коттедж, типичный для этих мест. Ну, не вилла олигарха Суморокова, но вполне приличный дом.  Да сама деревня давно перестала быть деревней в общепринятом смысле слова – это был ближайший пригород областного центра. Жили тут люди, в основном, не бедные, но с местными корнями. Они, как и Верины родители, перекроили дома предков, сделав их вполне современными загородными коттеджами. Большинство населения имело бизнес и работу в Белгороде, а постоянное место проживания – здесь, в Дубовице.
В доме девушки опять застали доктора Андрея. Он терпеливо слушал поучения бабушки о жизни. Приезд Веры и Алины его обрадовал просто несказанно. Он сразу заторопился к выходу, бабушке было велено лежать в постели, Вера хлопотала около неё, поэтому проводить гостя пошла Алина. Тот, в свою очередь, торопливо влез в ботинки, кстати, очень приличной фирмы,( это Алина ещё вчера подметила) и почти бегом бросился к машине.
Алина, разумеется, испытывала чувство благодарности и уважения к Андрею за его отношение к Вериной бабушке. Надо думать, что не к каждой бывшей учительнице, да ещё и такой строгой и принципиальной, как Верина бабуля Надюша, очень занятые и уважаемые в наше время бывшие ученики побегут, да ещё и не по её нижайшей просьбе, а по зову сердцу, верному чувству долга и преисполненному благодарности.
Но уж очень комично выглядело его поспешное удаление, почти бегство. Алина не удержалась, вслед трагическим голосом провозгласила:
- Его пример – другим наука,
Но, боже мой, какая скука
С больным сидеть и день, и ночь,
Не отходя ни шагу прочь…
Андрей остановился. Мгновение постоял, не двигаясь, потом повернулся к Алине и, не сходя с места, серьёзно глядя на неё выдал очень достойный ответ.
- Знаете, Алина, современные молодые люди стали очень меркантильными. Вы и Ваша подруга, как я понимаю, лучшие представители нашей… - он запнулся и хмыкнул, видимо, все эпитеты, которых, по его мнению, были достойны современные молодые люди, были не самыми лестными, поэтому он их опустил, - так сказать, молодёжи… Надежда Сергеевна – не просто мой учитель, она мой близкий друг. И разговоры с ней интересны не только ученикам средней школы, но и людям вполне образованным и знающим. Я бы с удовольствием с ней пообщался не только по поводу её болезни, но и просто, как говорят, «за жисть»… Сейчас моё присутствие ей не обязательно. С ней рядом близкий человек. А у меня, к сожалению, тоже есть проблемы, решение которых требуют моего присутствия… Так что извините, я должен откланяться…
Ещё минуту назад Алина и не думала о продолжении беседы, она предполагала, что они вместе с Андреем посмеются её «милой» шутке и разойдутся по своим углам, довольные друг другом. Но теперь, после этой его отповеди, она решила «побороться» за справедливость.
- Понятно, время, отведённое на благотворительность, истекло… - с явной иронией протянула Алина. – К тому же на такие  вот боты, - она кивнула головой на «Экко» на ногах доктора, – на  пациентах, как бывшая учительница, пусть она даже самый распрекрасный человек, не заработаешь… - И елейным голоском добавила: – Что, элитные пациенты заждались?
Андрей с насмешкой глядел на неё, сначала он немного растерялся, услышав, как он посчитал, совершенно беспочвенные обвинения человека, который видел его впервые, но тут же взял себя в руки. Что эта девочка знает о нём и его жизни, чтобы так безапелляционно судить? Совершенно спокойно, глядя в глаза Алине, он ответил:
- Алина, я не буду перед Вами бить себя в грудь и прикидываться совершенным бессребреником. Да, у меня есть и элитные пациенты, с которыми я работаю в частном порядке. Единственный мой грех, что я не плачу налоги. Эти пациенты находят меня сами, через знакомых, по каким-то рекомендациям. Я работаю с ними сверхурочно. Почему я должен отказываться? Почему я должен делать свою работу бесплатно?
- Да нет, конечно, никто за бесплатно работать не должен, - с этим Алина согласилась. – Но, - сдаваться так сразу она не хотела, хотя и понимала, что завелась на пустом месте, - а не отдаёте ли Вы всего себя этой своей «левой» работе? Вас на Ваших законных пациентов хватает?
- Не волнуйтесь, хватает, - почти насмешливо, но твердо и спокойно ответил Андрей. – Я хороший врач. У меня хватит сил на всех моих пациентов. Я не потерял ни одного своего больного по халатности или оттого, что у меня не хватило знаний или профессиональных умений.
Алина молчала. Аргументы у неё как-то кончились. Тогда Андрей решил сам поставить точку в их беседе.
- Алина, у меня семья, я должен её содержать. А деньги зарабатывать должен любой мужик, который решился обзавестись семьёй. Я не олигарх, у меня не было родителей миллионеров, у меня нет способностей к бизнесу. Я умею лечить людей. Чем я и занимаюсь. И пациенты частные у меня не только люди состоятельные. Среди прочих есть одна молодая семья. Бывшие студенты, молодые педагоги. У них ребёнок родился с ДЦП. Их буквально уговаривали от ребёнка отказаться. А они, «дураки такие», не отказались. Тратят деньги сумасшедшие на дорогие процедуры, пытаются вылечить. От них родители собственные отвернулись. А друзья и коллеги помогают. Я им тоже помогаю, чем могу. И, надо сказать, есть сдвиги. А сегодня малыш простудился, температура высокая, они мне позвонили. Я обещал, что приеду.
- Ой, извините, Андрей, - Алине, на самом деле, уже давно было стыдно за свой глупый язык, но трудно было признать своё поражение, поэтому она ещё трепыхалась, хотя прекрасно понимала, что её оппонент выиграл этот бой с разгромным счётом. – Вы меня своими аргументами, ну, просто на обе лопатки… - противным голосом продолжала язвить Алина.
- Я так понимаю, Алина, Вы никак не можете мне простить, что я прав. Ну, тогда бью Вас Вашим же оружием….
Алина напряглась и, вскинув брови, взглянула на Андрея: «Ну, и где Ваши аргументы?» - казалось, было написано в её взоре.
Андрей бросил взгляд за калитку, где стоял его скромный «Пежо-308» и перевёл взор на машину Алины, стоящую во дворе.
- Я так понимаю,- он хитро улыбнулся и, подражая ироничному тону Алины, несколько растягивая слова, произнёс, - «Инфинити» можно купить на стипендию студентки филфака? Или Ваш папа-сантехник из ЖЕКа подарил Вам эту машинку на День рождения, истратив все заначки и чаевые, собранные за 25 лет безупречной службы? У-м-м?
- Фу, как это пошло! – протянула Алина.- Что это Вы сразу на личности переходите?
- Не я первый начал, - отрезал Андрей. – И я не перехожу на личности впрямую. Просто не нужно обвинять людей в Ваших же грехах. Я свои деньги сам зарабатываю! Зарабатываю – заметьте: не граблю, не убиваю, не выпрашиваю. За-ра-ба-ты-ва-ю! Сомневаюсь, что Вы эту машину сами себе купили, на кровно заработанные! Алина, давайте закончим нашу дискуссию. При других обстоятельствах я бы с Вами и разговаривать на эту тему не стал! Но Вы – гостья уважаемых мной людей. Поэтому я потратил на Вас столько своего бесценного времени, отняв его у больного ребёнка. Ну, и ещё один нюанс. Это лично для Вас, без передачи Надежде Сергеевне и Веруньке. Если бы меня ждал какой-то элитный пациент, а Надежда Сергеевна в этот момент остро во мне нуждалась, я бы, безо всяких колебаний, остался при
ней.
Последняя фраза была высказана Андреем несколько повышенным тоном, даже с некоторой долей торжественности. Во время этой тирады из дома выглянула Вера, обеспокоенная долгим отсутствием подруги. Она услышала самый конец разговора, но суть спора уловила сразу. Опять у Алины приступ борьбы за социальную справедливость! Охватив взглядом «оппонентов» Вера сразу поняла, что дискуссия достигла кульминации, и ей надо как-то привести стороны к мирному  соглашению.
- Алина, Андрей! Вы что так разгорячились? Бабуля сейчас разволнуется!
Через мгновение Алина уже хохотала. У обоих спорщиков был такой виноватый и даже испуганный вид, как у малолетних шалопаев, застигнутых за воровством клубничного варенья из бабушкиного буфета.
- Верочка, Вы уж простите меня, просто я так часто слышу подобные обвинения от людей, которым легче сидеть без работы, пьянствовать или попрошайничать и страдать от социальной несправедливости и жаловаться на злую судьбу, - с виноватым видом попытался уладить неловкую ситуацию Андрей.
- Ладно, чего уж там, - примирительно  включилась в разговор Алина. – Это я виновата. Хотела пошутить, меня не поняли. Вот и понесло. Мне уже стыдно. Простите, Андрей. Сама не знаю, что меня дёрнуло. Я ведь ничуть Вас не осуждаю!..
Алина так невинно покраснела и захлопала своими шикарными
ресницами. Ну, посмотришь – ангел! Вот-вот расплачется от огорчения за себя любимую. Теперь уже рассмеялись Вера и Андрей вместе.
- Да я и сам не понимаю, что мы вдруг заспорили, - извиняющимся тоном вторил ей Андрей. Вера лукаво посмотрела на них обоих и, театрально всплеснув руками, произнесла:
- А это по Фрейду… Вы просто друг другу понравились, расставаться не хотелось, вот вы и нашли причину, чтобы подольше не расставаться…
Опять повисло молчание.
-Так, ребята… - Вера сделал рукой предостерегающий жест.- Я так понимаю, что и моя шутка не проходит. А если шутка не проходит, то в ней не просто часть правды, а сплошная правда. Решаем таким образом, - она сама решила разрубить этот гордиев узел,- Андрей едет домой к любимой жене, долгожданному сыну и разъярённой тёще, а тебя, моя дорогая подруга, ждёт душ! Короче: все устали, всем надо выспаться! Андрей, до свидания. Приношу свои извинения, если чем-то обидела и огромную благодарность за помощь бабуле…
Андрей пролопотал что-то не вполне членораздельное, типа « всё в порядке», вскоре его машина рванула с места и понеслась в сторону города.
А Вера и Алина прошли в дом, где их уже заждалась Надежда Сергеевна, почти остывший чай и нагретый титан в душевой.
Расстроенная неудачной беседой с Андреем, к которому она, действительно, почувствовала симпатию, и расслабленная горячим душем, Алина упала на кровать, даже не выпив свой чай. Через минуту она уже спала.
Ну, вот, - проворчала бабушка,- заездили девчонку, второй день за рулём…
-Ничего, выспится, отдохнёт за ночь… А вот Беню мы так и не нашли. Где он, бедный мой собак?..
Вера вновь погрустнела.  Беня неизвестно где. Состояние бабушки оставляет желать лучшего. Настроение у неё тоже, заметно невооружённым глазом, подавленное. Наверное, из-за Бени переживает. Да и события последних недель никак не давали девушке покоя. Она решила, что должна всё рассказать бабушке. Бабушка, всё-таки, химик, материалист на сто процентов, она–то уж сумеет развеять все сомнения Веры. Да и повелось так с самого детства, что все свои секреты Вера в первую очередь доверяла бабушке. Она решилась…
- Бабуля, - неуверенно начала она, бабушка с готовностью повернула лицо к внучке и взглянула ей в глаза. По этому взгляду, Вера вдруг ясно поняла: бабушка ждёт разговора, словно она что-то такое уже знает…
- Ну, дорогая моя,  я тебя слушаю, что ты хотела мне рассказать? Что такого необычного случилось в твоей жизни? Может быть, что-то странное? – подтолкнула её к разговору бабушка. Голос её звучал даже как-то вкрадчиво, чего прежде за бабушкой Вера не замечала. Девушка насторожилась.
-Ты говоришь: странное? – переспросила Вера. – Ты что-то знаешь?
- Пойдём-ка на крыльцо, - сделав глубокий вздох, сказала бабушка. – Поговорим там, а то Алину, не ровён час, разбудим. А ей нашу беседу слушать ни к чему… Ну, вот и дождались, - обращаясь к кому-то невидимому, обведя комнату гневным взглядом, сокрушённо выдохнула баба Надя.
Надежда Сергеевна поднялась с дивана, набросила на плечи лёгкий плед, подала второй, точно такой же, Алине.
- На, накинь на плечи, - предусмотрительно сказала она. – Разговор, я
так понимаю, будет долгим…
На удивление, лёгкой походкой Надежда Сергеевна вышла из комнаты, Вера последовала за ней.
Вечер был почти летним. Не душным, но тёплым. Ни звука
постороннего, ни ветерка. Всё небо было усыпано крупными звёздами. А аромат южной ночи настраивал на романтический лад. Но душевное состояние Веры в этот момент трудно было бы назвать романтическим. Скорее оно было тревожным. Странное ощущение не покидало её: Вере вдруг показалось, что бабушка Надя знает всё, что она хочет ей сегодня рассказать. Взгляд её таких же зелёных, как у внучки, глаз был спокоен, ни капельки волнения или сомнения не было в её взгляде. Она проникновенно смотрела Вере, как ей показалось, прямо в душу. Это спокойствие бабы Нади передавалось Вере, в течение нескольких мгновений она пришла в себя, волнение исчезло, и девушка заговорила, поминутно заглядывая бабушке в глаза, как бы пытаясь найти отражение тех мыслей, что возникали в её голове по мере Вериного рассказа. Бабушка слушала Веру спокойно, скорее задумчиво, нежели внимательно. Её ничуть не удивил рассказ внучки о событиях если не сверхъестественных, то, по крайней мере, не совсем обычных. Иногда Надежда Сергеевна кивала головой в такт Вериным словам, иногда улыбалась, но в целом была спокойна, как всегда, как будто её внучка  попадала в подобные истории каждый день. Они ни  разу не усомнилась в словах Веры.  Когда Вера говорила, что она прощала своих обидчиков, бабушка делала несколько маленьких и быстрых кивков, как бы одобряя действия Веры. Когда Вера рассказывала о последних событиях, о вечеринке на даче Половцевых и о знакомстве с Сумороковым, бабушка несколько напряглась и даже слегка нахмурила брови. Но как только заметила озабоченно-вопросительный взгляд внучки, тут же вернула привычное выражение лица. Большой интерес бабушки вызвало появление кошки Принцессы Будур. Когда Вера закончила свой рассказ, бабушка ещё несколько секунд находилась в раздумьях, потом решительно мотнула головой:
- Ну, что, Вера?! Видимо, пришло время рассказать тебе нашу семейную тайну.  Я надеялась, что тебе эти силы не понадобятся, но раз они сами стали проявляться, и ты умеешь ими управлять, значит, они тебе серьёзно нужны. Ты находишься в какой-то неприятной ситуации, и эти силы помогут тебе из неё выйти. Но давай по порядку…Видишь ли, внучка, - бабушка говорила не очень громко, но притаившийся за кустами Влад прекрасно слышал весь разговор, - все женщины рода Никольских – потомственные ведьмы…
Что-то подобное Вера и ожидала услышать, но всё-таки слова бабушки произвели на неё огромное впечатление. Двадцать первый век на дворе, а тут подобная чертовщина! Одно дело, когда тебе что-то такое померещилось, и совсем другое, когда тебе твои мысли озвучивает человек знающий, являющийся для тебя авторитетом, к тому же, убеждённый материалист. Вера просто рот открыла от изумления. Бабушка дала её немного времени, чтобы справиться с удивлением и прийти в себя. Потом, как ни в чём ни бывало, продолжила свой монолог. Вера даже не пыталась вставить в него слово. Во-первых, рассказ бабушки настолько захватывающим, а во-вторых, когда бабушка говорила, о чём-то, действительно, её занимающем, она вкладывала в рассказ весь свой задор и пыл. Вере оставалось только внимать. Что делал и Влад, хорошо скрытый кустами от женщин, сидящих на крыльце  и ведущих  захватывающую беседу.
- Когда-то давно, в средние века, недалеко от Москвы в небольшом селе жила молодая вдова Любава с сыном малолетним, муж её погиб на войне, оставив её одну-одинёшеньку ещё совсем молодой с крохотным сыночком  на руках. Горькая была вдовья доля: и не только в том, что приходилось красавице много работать, а не давали ей прохода местные кавалеры. Хоть и не привечала их Любава, но многих врагов нажила на свою голову: женщины да девки завидовали её красоте, мужей своих ревновали, мужики да молодые бояре злились, что отказала им в ласке, несмотря на дорогие дары. А Любава жила, как будто не видела тех страстей, что вокруг неё кипели. Чтобы прокормить себя и сына-малыша, Любава занималась знахарством. Бабка её травницей знаменитой на всю округу была, вот и передала тайны врачевания внучке. Та, пока с мужем жила, нужды не знала, а когда нужда припёрла, вспомнила бабкины наставленья и принялась знахарничать. Многим её травы да отвары, мази целебные да микстуры помогли и даже жизнь спасли. Вот те, кому помогла Любава, любили её, жалели, помогали, чем могли. А те, кто считал себя обиженным ею, распускал слухи, что Любава – самая настоящая ведьма, вот любовь ей и неведома. Так и жила она между людьми, принимая хвалу от одних, а от других – хулу да проклятья.
Однажды приехал в село сын боярина. Увидел он Любаву и решил, что
она должна ему принадлежать. Только вот жениться на ней он не собирался. Он же сын боярский, а она крестьянка бедная. Думал боярин: пожалует он женщину подарком хорошим, вот она и растает. А ему только того и надо было. А боярский сын красавец был, говорил, как по-писаному, подарки дарил, луну и звёзды обещал. А главное – обещал он маленькому сыну Любавы за отца быть.  Вот и запал он в душу Любаве. Полюбила она того молодца и доверилась ему всею своей душой. А он, как своего добился, так и охладел. Она долго понять не могла, чем так любимого своего разочаровала, пыталась говорить с ним, встречи искала. Вот он ей однажды всю правду о своих намерениях и рассказал в лицо. Ничего она ему не ответила, просто отвернулась и ушла. И даже, что дитя ждёт от него, тоже не сказала. А вскоре  уехал он в другое имение, чтоб Любава на глаза ему меньше попадалась да чтоб люди о подлости его не судачили. Когда поняла Любава, что обманул её боярский сын, от стыда да от молвы людской вместе с сыном в старую бабкину избушку переселилась. Там она и дочку родила, Верой её назвала. От избушки той бабкиной лес близко, травы собирать удобнее, а кому знахаркина помощь понадобится, тот  и к лесу придёт. Надо сказать, что за разной помощью шли к Любаве люди. И не только по болезни. Шли девушки, у которых соперницы женихов увели, шли молодцы, которых невесты бросили, жёны, обманутые мужьями, мужья, в жёнах своих разуверившиеся. Для каждого она находила не только травки нужные, но и слово, ко времени сказанное. И молва о ней, как о ведунье великой, разошлась во все стороны на многие вёрсты. Стали к ней люди издалека приходить и приезжать. А она ещё и будущее предсказывать могла. Деньги брала за своё ремесло небольшие, но народ валом валил, вскоре разбогатела Любава. Новый дом поставила. Сына до дочку грамоте выучила и своё знание передать детям старалась. Сын ничего перенять не мог, зато Вера всё прабабкино уменье на лету хватала. К пятнадцати годам она уже мать в мастерстве превзошла.
А тут в отцовское имение вернулся бывший любовник Любавы. Он жениться наконец-то задумал, вот и решил свадьбу в родном селе справить. Такая у них в роду традиция была. Про Любаву он и думать-то забыл. А о дочке и не знал ничего. Да и знать-то не хотел, наверное. У него, таких подружек несчастных, как Любава, не упомнить, сколько перебывало. Вот только Любава его забыть не могла. Хоть и предал он её, как нож в сердце всадил, не переставала она его любить, и зла не желала, хотела втайне только одного, чтоб он на дочку взглянул да порадовался, какую красавицу и умницу она вырастила без его помощи…
Наступил день венчания. Со всех окрестных сёл потянулись к церкви люди: всем любопытно взглянуть, как боярин жениться будет, не каждый день такое событие происходит. В толпе и Любава с Верой стояли, а сын не пошёл, дома остался, уж больно он на боярина за то, что тот мать обидел, зол был.
Вот подъехали дорогие повозки, каждая шестёркой коней запряжена. Из первой сам боярин вышел, за ним его гости да приближённые. Все в церковь вошли. Следом ещё повозка подъехала. Княжну молодую привезли.
Вывели её под руки из возка, повели по дорожке полотняной, которую от коляски к церкви протянули. Идёт княжна, глаза в землю, бледнее белого свадебного платья, девчонка совсем, лет 15 ей, не больше. Ни на кого не смотрит. А когда проходила мимо Любавы, как споткнулась о что-то невидимое, остановилась, глаза подняла и прямо в лицо Любаве взглянула. Смотрит на невесту Любава и вдруг понимает, что княжна только об одном думает: лучше умереть, чем замуж за этого старика идти. По другому сердце её сохнет. Да вот родители решили, что большее счастье ей светит, если за богатого боярина выйдет. Пожалела Любава девушку от души и подумала: «Пусть будет так, как ты хочешь…» Развернулась и, как тогда, пошла прочь и дочку за собой увела. А княжну дальше в церковь повели, к алтарю, где ждал её постылый жених. Увидел он свою молодую жену, так и представил, как будет ему сегодня ночью приятно с ней постель делить. Взглянула на него девушка и рухнула ничком на пол. Бросились к ней родные да подружки, думали, что обморок разыгрывает – замуж за старика не хочет, так и отпрянули тут же: невеста мёртвая лежит. Не выдержало, знать, сердце такого напряжения. Помрачнел боярин. Подумал, что невесту больную ему подсунуть хотели. Кому приятно? Вместо свадьбы похороны готовить надо. Да и планы свои сластолюбивые не воплотил в этот раз! Это его ещё больше огорчало. Мрачнее тучи ходил. А кто-то из его приспешников прогнуться решил: нашептал ему, что Любава на свадьбу приходила, да невеста прямо возле неё споткнулась, вот и напустила ведьма проклятая из мести боярину на его невесту порчу страшную. Крепко эти слова засели боярину в голову. Решил он расправиться с бывшей любовницей. Стал он снова Любаву преследовать. Решил её на колдовстве поймать и предать казни.  Видно, вина его жить спокойно не давала, думал, если Любавы не будет, так и ему легче станет. Нашли случай, обвинили Любаву в смертном грехе и решили её как ведьму с одобрения попа местного сжечь на костре. Очень боярин старался, казнь самую страшную придумал. Любаву должны были заживо сжечь.
Однако, перед смертью решил боярин посмотреть на свою прежнюю наложницу. Пришёл он к сараю, в котором Любаву до казни держали, думал, что увидит он жалкую старуху, которая рыдать будет, умолять его о снисхождении. Вошёл, а перед ним женщина статная, настоящая красавица, гордая, спокойная.  Любава и говорить с ним не захотела. Взглянула только на бывшего своего возлюбленного и сказала одну фразу, от которой боярина в дрожь бросило:
- А это  ты, Василий, друг любезный,  забыть не можешь, как обжёг меня любовным огнём, а сам льдом оставался? И теперь думаешь меня огнём опалить. Да только ошибаешься. Я льдом уйду, а тебя огонь заберёт. Я-то тебя простила, а вот любовь нет. Иди теперь. Прощай. Покойся с миром.
Засмеялся боярин: от бессилия ведьма бесится, специално словами непонятными туману напускает, стращает. Да его не запугать! Сам себя успокаивает… Так со смехом и вышел. А на пороге красавицу юную встретил: точно Любава шестнадцать лет назад! Обмер  боярин от удивления. Думал, что ведьма козни строит. А красавица и просит его смиренно: «Боярин, разреши с матушкой повидаться, я ей поесть принесла». Тут-то боярин и понял, что перед ним дочь его стоит. Пропустил он девушку к матери. Недолго она там пробыла, еду передала, о чём-то с матерью пошепталась и в слезах убежала, да и след её простыл.
Боярин решил дочку найти. От такой красавицы грех отказываться! Поможет ей в жизни пристроиться. Других-то детей Бог не дал. Богатство поиздержал. А такую-то красу не зазорно и за князя высватать! Но нигде в селе ни Веры, ни её брата не нашли.  Терем Любавин на своём месте стоит, всё хозяйство и имущество не тронуто. А в доме ни души! Просто чудеса! И куда Вера с братом подевались, неизвестно. Поискали, подивились, да и успокоились. А кое-кто из сельчан на обзаведение Любавы уже и глаз положил. Только того и ждали, чтоб казнь свершилась!
Наступило утро казни. Костёр возле церкви разложили. Люди сошлись. А кого и силком привели. Не все были рады, что над Любавой такой скорый да несправедливый суд вершится. Кажется, что и природа сама не одобряла поступка боярина: небо низко опустилось, чуть ли не на головы людей, и всё тучами свинцовыми покрылось. Ветер завыл в верхушках вековых дубов, окружавших кладбище вокруг церкви.  Вывели ведьму из сарайчика, привязали к одному из молодых дубков за  кладбищем. Хворостом обложили и подожгли.  Не успел костёр разгореться, как следует, гром грянул,  и молния сверкнула, а за ней шар огненный, откуда ни возьмись, выскочил и прямо в ноги боярину, тот вспыхнул, как свечка, даже крикнуть не успел, пропал в огне, даже косточек не осталось. А из тучи ливень хлынул, да такой сильный, что костёр у ног Любавы погас. За пеленой дождя никто не видел, куда она скрылась, кто ей верёвки помог развязать. Только видели люди, как от угасающего костра метнулась в сторону леса огромная чёрная кошка, сверкая жгучими зеленущими  глазами. А ещё через несколько мгновений у леса вспыхнул дом Любавы. Не смогли его погасить. Ничего из дома не уцелело. Никто из завистников не поживился ведьминым добром.
А Ванятка с Верой как в воду канули. Никто об их судьбе ничего не знал. Поискали их да перестали. У людей своих дел хватает. А свои дела всегда важнее чужих. Посудачили да забыли.
А детки-то Любавины не пропали вовсе. Они поступили так, как им мать перед казнью наказала: отправились на юг, к материной сестре Надежде, она жила под городом Белгородом. Там они и обосновались. Деньги да ценности они ещё до пожара вынесли да до поры в лесу спрятали. Лошади у них были, возок. Было, с чего жизнь на новом месте обустраивать. Недолго они в доме у тётки пожили, вскоре и свой дом поставили, а там и семьями обзавелись. Вера продолжала людей лечить, будущее предсказывала, помогала тем, кто судьбой обижен был, силой она обладала могущественной. Тоже за её спиной шептались многие, что ведьма она. А как ещё объяснить силу и красоту женскую? Только колдовством. Но никто её на колдовстве никогда не поймал… От этой Веры и наш род пошёл. А брат её, Иван, стал священников в Никольской церкви, отсюда и родовая фамилия, которая передаётся и по женской линии на протяжении нескольких веков. И из поколения в поколение передаётся предание, что женщины нашего рода обладают колдовской силой. В обычной жизни она себя редко проявляет. Так, по мелочам: в травах хорошо разбираемся, боль снимаем наложением рук, будущее предсказать можем, память хорошую имеем, наукам легко обучаемся. Короче, обычные знахарки. Но раз в три столетия в нашем роду появляется настоящая ведьма, обладающая настоящей колдовской силой, но эта сила тоже не всегда при ней. Проявится раз-другой, а потом исчезает, и ведьма становится обычной женщиной…
Бабушка на секунду задумалась, Вера даже поначалу решила, что это всё, что бабушка хотела ей поведать. Она уже намеревалась встать и идти спать: глаза слипались, а вставать надо было рано, чтобы продолжить поиски Беньямина… Но бабушка остановила её жестом и хотела что-то добавить, но её прервал радостный собачий визг… Надежда Сергеевна и Вера одновременно подскочили и бросились к калитке, откуда послышался визг. На улице перед их домом стоял молодой мужчина и держал на поводке Беню, который при виде любимой хозяйки буквально «заорал благим
матом» и завертелся так, что поводок выскользнул из рук мужчины, а освободившийся пёс пулей метнулся к Вере.
…Через несколько минут бабушка с Верой, их поздний гость и проснувшаяся Алина сидели в кухне за столом под огромным матерчатым абажуром, пили чай и слушали рассказ своего гостя. Это был их новый сосед по посёлку, жил он через улицу от дома Надежды Сергеевны, куда переехал месяца три назад с Сахалина. Он ещё мало кого знал, поэтому не сразу понял, откуда взялся Беня в его доме и  как его вернуть хозяевам. Дело в том, что в дом нового соседа Беня попал не случайно, а по велению сердца: у Евгения, так звали нового знакомого, была такса-девочка, по имени Ирис, которая в данный момент загуляла. Её держали в доме, опасаясь беспородных деревенских кавалеров, но когда в дом к девушке на выданье заявился такой «гарный хлопец», каким был Беня, хозяева не устояли и позволили влюблённым провести некоторое время наедине. А вечером к соседям «на огонёк» заглянула приятельница жены Евгения, которая жила в посёлке давно и всех там знала. Она-то и разъяснила, откуда взялся у Ирис такой завидный жених, какой переполох в посёлке поднялся по поводу его исчезновения, ибо Надежду Сергеевну знали и уважали все соседи от мала до велика, и что искать гуляку - Беньямина приехала хозяйка, аж из самой Москвы. Евгений тут же подхватился, Беня был обряжен в «гуляльные» доспехи Ирис, уже жены, и по указанию вездесущей соседки доставлен в родной дом. Евгений совершенно искренне извинялся, что не сразу привёл пса: во-первых, тот не назвал свой адрес, а во-вторых, очень уж велик был соблазн повязать их девочку с таким красавцем. Он даже предложил деньги за вязку. Но Вера и бабушка великодушно отказались. Они даже не стали настаивать на алиментном щенке, так велика была их радость, что блудный Беньямин, наконец-то, нашёлся и прибыл домой в полном здравии. Евгений вскоре удалился, оставив свой адрес и повторив предложение о щенке и деньгах, на тот случай, если Вера передумает. В общем, все расстались, довольные друг другом и в весьма приятном расположении духа.
Единственно, кто был испуган неожиданным появлением Беньямина,  это Влад.  Он, как и в первый вечер, стоял за знакомым ему кустом сирени и внимательно слушал разговор бабушки с Верой.  Влад  переживал, что Беня обнаружит чужого в кустах, а он не очень хотел, чтобы его присутствие было раскрыто. Но в то же время он был очень доволен, что, наконец-то, раскрыл тайну колдуньи. Из рассказа бабушки он сделал очень ценный вывод: Вера израсходовала свою силу, теперь она – самая обычная девушка, которая никому не опасна, и поступать с ней можно сообразно обстоятельствам. Он дождался, когда хозяйки, гость и Беньямин скроются в доме, после этого с чувством выполненного долга вышел из-за кустов сирени, нашёл на противоположной стороне улицы спрятанный в кустах мотоцикл, дошёл пешком до самого конца улицы и только после этого сел на своего железного друга, завёл мотор и рванул в сторону гостиницы… Спать, спать, спать… Утомила его эта ведьма. А ведь ему ещё и завтра следить за ней, а потом опять сопровождать по пути из Белгорода в Москву! Вот ведь задание! Твою мать! Наши мальчика для экскорт-услуг!.. Хотя (Влад усмехнулся) ни для одной девки он так не напрягался… Он ей  и это припомнит, когда она будет в его руках… Влад мечтательно улыбнулся. Нет, Вера ему, определённо, понравилась. Неужели влюбился? Фу, какая глупость! Придёт же такое в голову! Он не позволял себе влюбляться с 14 лет, с того самого дня, когда первая красавица их класса Инка Зверева отвергла его любовь, высмеяв его перед одноклассницами. Влад надолго запомнил этот позор. И потом, годы спустя, когда он вырос, кое-чего в жизни добился, он перешагивал через женщин, совершенно не задумываясь над их чувствами и желаниями. Их предназначение – ублажать Влада Терехова. Если кто-то этого не понимал, его ждал гнев и страшная кара. Своего давнего унижения Влад не прощал ни одной женщине, так неосмотрительно посмевшей не полюбить самого Владислава Терехова с первого взгляда… Вот и с этой Верой он поступит точно так же. Если у неё, конечно, мозги в нужном направлении не сработают. Он самодовольно засмеялся… Гуляй пока, а там никуда не денешься…
… В эту ночь окна в доме Надежды Сергеевны Никольской погасли поздно. Главной темой ночного разговора были, конечно же, похождения любвеобильного плейбоя – Беньямина и его чудесное возвращение домой. Поскольку пёс нашёлся, бабушка в порядке и под присмотром, девушки решили ещё на пару дней задержаться и поездить по области, посмотреть достопримечательности, которых на Белгородщине предостаточно. Бабушка этот план одобрила и даже изъявила желание составить девчонкам компанию. Решено было выехать завтра утром, да и Беню тоже придётся взять с собой. Пусть привыкает к машине, ему скоро предстоит долгая дорога домой.
Алина вскоре уснула, а Вера всё ворочалась в постели, сон не шёл. То , что нашёлся Беня, прекрасно, но Веру терзали сомнения по поводу незаконченного разговора с бабушкой. Поворочавшись ещё с полчаса, Вера встала с постели, набросила на плечи лёгкое летнее одеяло, лежавшее в ногах её кровати, и оправилась в спальню бабушки.
- Бабуль, ты не спишь? - тихонько пискнула она, просунув голову в дверь бабушкиной спальни…
  - Нет, - мгновенно откликнулась бабушка. – Я жду тебя.
- Ну, ты даёшь! – восхищённо воскликнула Вера. – Это у тебя такая зверская интуиция?
Бабушка засмеялась.
-Нет, что ты? – спокойно ответила она. – Просто нас оборвали на полуслове. А зная твоё любопытство, я прекрасно понимала, что до утра ты не дотерпишь и придёшь продолжить разговор, как только Алина угомонится.
- Ага, - разочарованно протянула Вера. – Это не фамильная зверская интуиция, а элементарная логика. Скучно-о-о…
Бабушка засмеялась.  Через несколько мгновений ей вторила Вера. Она прыгнула к бабушке в кровать, устроилась у стенки, таинственно посмотрела на бабушку, заговорщически подмигнула и, наконец, изрекла:
- Ну, давай, заканчивай своё фамильное предание. А то я точно не доживу до утра от неудовлетворённого любопытства…
- Собственно, я почти всё тебе сказала, - протянула бабушка многозначительно.
- Почти всё и всё – это не одно и то же, - в тон ей протянула Вера. – Бабуля,  - захныкала она, - ну, расскажи, пожалуйста, что мне ещё от себя ожидать.  А то я уже самой себя бояться стала. Хотя… хм-м-м…
И Вера, подняв вверх правую руку с вытянутым указательным пальцем, мечтательно  и многозначительно улыбнулась, глядя как будто куда-то внутрь себя…
- Ну, что же? Осталась, действительно, самая малость, - теперь Надежда Сергеевна смотрела очень серьёзно. – Дар этот – очень серьёзная ответственность. Если он у тебя проявился, да ещё и с такой силой… Этот дар не даётся на время, он либо есть, либо нет. У тебя он есть. Он не проявлялся раньше потому, что стимула не было. Во-первых, ты пережила разочарование в любви. У ведьмы дар обостряется, когда кто-то играет с любовью ведьмы, когда любовь теряется, когда любимый обманывает, когда, прикрываясь словами о любви, преследует низменные цели.  Во-вторых, он проявляется, когда ведьме грозит опасность. В-третьих, когда ведьма видит ужасную несправедливость. Настоящий дар – это когда ведьма
не только карает, но и спасает. Ну, и есть ещё одна деталь… О ней говорилось в старинной рукописи, но ни разу не проявилось в воспоминаниях нашего рода.
- Что за нюанс? – сгорая от  нетерпения, спросила Вера.
-Чёрная кошка, огромная чёрная кошка, - бабушка задумчиво посмотрела вдаль. – В рукописи сказано, что в эту кошку переселилась душа Любавы. Она должна прийти на помощь ведьме, которая превзойдёт её умением и величием дел своих.
  Вера смотрела на бабушку, слушала её слова и ощущала себя героиней триллера. Если бы ей ещё месяц назад сказали, что она из семей потомственных ведьм, она бы рассмеялась, приняв эти слова за неудачную шутку. Но сейчас ей говорит об этом её бабушка, химик по образованию, материалистка до кончиков ногтей! Вера была в смятении. Но тут её память преподнесла её сюрприз. Она вспомнила, как в этом самом доме, когда ей было лет 5, она пыталась влезть по лестнице на чердак. Лестница вдруг качнулась, а из чёрного квадрата над её головой, откуда ни возьмись, возникла огромная чёрная кошка. Она громко отрывисто мяукнула, но Вера, испугавшись от неожиданности, спрыгнула в лестницы и бросилась в комнату к бабушке. А на то место, где она только что стояла, упала старая тяжеленная лестница. На шум выскочили бабушка, дедушка, отец с матерью. Лестницу подняли и поставили обратно отец и дед, такая она была тяжёлая. Как она упала, никто не мог объяснить, как никто не мог объяснить и появление огромной чёрной кошки. Падение лестницы посчитали случайностью, а кошку – Вериной детской фантазией. Вскоре эта история забылась. А вот теперь она засияла в новом свете. Кошка, оказывается, с детства охраняла свою преемницу!
- Да, кстати, - вдруг вспомнила бабушка, - а где расположена твоя новая квартира? Я ведь ещё ни разу у тебя не была.
- Да, недалеко от родительской, возле парка, у старого кладбища, - и Вера подробно описала, как добраться от дома родителей до её нового жилища.
- Я так и думала, - закивала головой бабушка, - это то самое место, где сожгли, или, вернее, пытались сжечь Любаву. Вот оно и сложилось одно к одному…
Вера в смятении молчала. Затем всё-таки решилась задать бабушке вопрос, который она никак не могла для себя сформулировать:
-Бабуля, а как мне дальше с этим жить? Мне-то самой можно быть просто человеком?
- Что ты имеешь в виду? – нахмурилась бабушка.
- Да ничего такого неприличного, - заверила её Вера. – Замуж я могу выйти? Семью нормальную иметь? В школе детям русский язык преподавать? Вообще, просто жить по-человечески, не ища себе подвигов?
- Ах, это… - усмехнулась бабушка. – Да, конечно, всё это у тебя должно быть, как  у людей. Только зла ты не должна делать ради самого зла. А так, всё в твоих руках.  Да, когда у ведьмы всё в порядке, дар дремлет… От него можно вообще отказаться. Да, да, - повторила Надежда Сергеевна, заметив вопросительно-удивлённый взгляд Веры, -  можно отказаться от этой силы, есть заклинание, на изгнание дара…  Ладно, - решила положить конец ночному бдению Надежда Сергеевна, - давай спать. Утро вечера мудренее. Всё обдумай сама, а потом уж и решай. За тебя жизнь никто не проживёт. Всё для себя ты решаешь сама… А сейчас спать… Спокойной ночи, моё солнышко.
- Спокойной ночи, бабуля, - Вера на минутку замерла на пороге бабушкиной спальни, - и думать нечего, я принимаю этот дар. Возможно, я не всё сделала правильно, но я тогда не знала, какие последствия могут иметь мои слова и мысли. Теперь знаю. Я буду осторожна, бабуля. Я никогда не дам волю беспричинному гневу и злу ради зла. По крайней мере, я буду стараться.
Надежда Сергеевна уже который раз за этот долгий вечер усмехнулась про себя. Она не сомневалась, что Вера не откажется от дара, как когда-то она сама, напуганная теми ужасными возможностями, обрушившимися на студентку-комсомолку. В середине 60-х годов прошлого века, не отличавшихся толерантностью, такая чертовщина не приветствовалась. И Наденька Никольская смалодушничала. Над ней её бабка прочитала отповедное заклинание, и дар её покинул. Ей и так при вступлении в комсомол припомнили прадеда-священника. Поэтому бабка и не настаивала, чтобы внучка чтила семейное предание. Кто же своему родному детищу плохого пожелает!  Вот такая мешанина в семействе Никольских: с одной стороны, семья священнослужителей, с другой, ведьма на ведьме...
Следующие три дня Вера , Алина и Надежда Сергеевна провели в путешествиях по Белгородчине, они съездили и в «Диснейленд» в город горняков Губкин, и посетили место сражения в Прохоровке, были на святом источнике в Шопино и даже съездили в мужской монастырь в Холки. Самое странное, что Вера везде чувствовала себя комфортно. Она совершенно без страха спускалась с пещерные храмы в Холках, совершенно, не пугаясь холодной воды ныряла в Шопинский источник, где и летом, и зимой температура воды не была выше + 6 градусов. Короче, самочувствие её было прекрасно и о своём ведьминском предназначении она даже и не вспоминала.
Но время поджимало, надо было возвращаться в Москву, надо было всё-таки учение в институте довести до конца. Беню Вера решила взять с собой. Она уже была уверена, что с Будур у них сложатся самые нежные отношения.
Настал день отъезда. Девушки тщательно уложили свои вещи, приготовили на заднем сиденье удобное место для Бени, распрощались с бабушкой и её друзьями и ранним утром тронулись в обратный путь.  Дорога была лёгкой, почти пустынной. Ехали молча, переполненные впечатлениями. Даже Беня спал без задних ног.
Девчонки даже музыку в салоне выключили. Тишину и монотонный рокот мотора нарушил телефонный звонок. Вера взглянула на дисплей и не поверила своим глазам: Воронцов собственной персоной! Вера ещё не придумала, что скажет этому «негодяю», как встревоженный голос Сергея полностью отбил у неё всякую охоту капризничать.
- Вера, дорогая моя, отношения выясним позже, - начал он серьёзно и решительно. Когда Сергей говорил таким тоном, Вера не перебивала его, она прекрасно понимала, что речь пойдёт о чём-то серьёзном. – Вера , и ты, и Алина, вы с опасности. Постарайтесь не останавливаться даже, если вас остановят на шоссе ГБДД, можете встать, но двери блокируйте. Буквально минут через 20 мы вас догоним. Телефон не отключай.  Дверь не открывать никому, ты поняла?! Ни-ко-му!!!
  Вера только собралась передать содержание разговора с Сергееем Алина, как поняла, что Алина съезжает на обочину, оглянувшись, она увидела, что их машину догоняет знакомый мотоциклист и делает знаки рукой – остановиться. «Да, это же Влад! – пронеслось у Веры в голове. – И что бы ему здесь делать? Неужели это тот человек, о котором предупреждал Серёжка?!»
- Алина, поезжай дальше, не останавливайся, Сергей сказал, что нельзя!Этот человек может быть опасен!
- Ой, подумаешь, Сергей сказал!  Наслушалась его бреден, вот и видишь шпиона в каждом нормальном парне! Серёженька ей, видите ли, сказал! Пусть со своей беременной подругой разбирается. Мы, к стати, о ней ничего не знаем. А это наш хороший знакомый, Влад! – Алина нацепила на своё лицо свою самую кокетливую улыбку. – Ты что? Влада не узнала?
И Алина решительно нажала на тормоз. Влад через минуту подъехал к машине девушек. Про его лицу Вера как-то сразу поняла, что пришёл к ним не с добром. Алина напропалую кокетничала с Владом, абсолютно не замечая, что он проявляет интерес, явнее не к ней, а к Вере. Его ответы на вопросы и заигрывания Алины были односложными, казалось, что он только и ждёт случая, заткнуть ей рот. Ему нужно было остаться с Верой наедине…
Теперь  Вера понимала, что  именно с Владом и связана та опасность, о которой предупреждал Сергей. Но было уже поздно, надо было тянуть время до приезда Сергея…  Влад тоже понимал, что с Верой что-то не так. «Поняла ведьма, что за ней охотимся, настороже держится…» И он решил применить старый, как мир приём. Что надо сделать, чтоб смягчить сердце девушки? Надо притвориться смертельно и безответно в неё влюблённым. И он пошёл в атаку.
-Алина, извини, - он очень учтиво обратился в подруге Веры, - ты не могла бы оставить нас Верой на несколько минут?.. Мне очень нравится твоя подруга, и я хотел бы с ней об этом поговорить…
 Алина изменилась в лице. Не ожидала она такого коварства от подруги! Она попыталась выскочить из кабины, чтоб дать возможность молодым людям объясниться…
Но тут вмешалась сама Вера: «Послушай, любезный, а ты уверен, что тебе хватит нескольких минут? Во-первых, тема меня не интересует. А , во-вторых, ехал бы ты дальше, а то придётся тебе буквально через несколько минут  объясняться с моим будущим мужем…» Сказав эту фразу, Вера поняла, что поторопилась, Влад мгновенно понял, что девушки ждали, явно не его, что время идёт на минуты…  Но он решил всё же довести свою игру до конца: ведьма должна быть уверена в его любви, только в этом случае она не принесёт ему никакого вреда.
-Вера, - взгляд его был таким нежным, трогательным, голос звучал умоляюще, - на минутку выйдем из машины. Ты же видишь, я один, на дороге нет никого, я не сделаю тебе ничего плохого. Просто я не хочу, чтобы то, что касается только тебя и меня, было достоянием чужих ушей, - он кивнул на Алину, выражая отчаянную мольбу своим обволакивающим взглядом. Решив потянуть время, Вера сделала вид, что её заинтересовали слова Влада, и она как бы нехотя, вышла из машины…
Когда через десять минут две оперативные машины подъехали к стоящей на обочине машине Алины Половцевой они обнаружили там только одну из девушек: саму Алину, она крепко спала. Никаких внешних повреждений на теле девушки не было.  Очевидно, похитители вкололи ей какой-то наркотик. Вера же бесследно пропала. И только тогда, когда из машины выскочил капитан Воронцов, откуда-то из-под днища Алининой машины вылез дрожащий Беня и бросился на руки к своему почти хозяину. В зубах у насмерть перепуганного пёсика была кожаная мотоциклетная крага. Это единственная улика, которую смог добыть пёсик, защищая честь и жизнь своей хозяйки.
К вечеру Алина пришла в себя. Воронцов лично допросил её прямо в больничной палате. Последнее, что она помнила, это то, что Влад пытался объясниться в любви Вере, а она ему пригрозила всё рассказать мужу, то есть Сергею.  После этого –  чёрная дыра.
Кое-то из рассказа Алины можно было выжать. Имя похитителя было известно. Улика – его перчатка, добытая верным Беньямином, тоже была приобщена к делу. Но где прячут Веру, и какие требования похитителями будут выдвинуты? Время шло, а похитители молчали…

Вера очнулась в какой-то довольно большой комнате. Она лежала на огромном надувном матрасе. Сквозь маленькое окошко почти под самым потолком пробивался солнечный цвет. Нестерпимо болела голова, хотя никаких травм ни на голове, ни  на теле не было. Вера переводя взгляд со стен на потолок, попыталась определить, что это за помещение, куда её привезли похитители. То, что она похищена, и то, что это похищение произошло не без участия Влада, она догадывалась. Довольно чисто, но чувствуется, что помещение нежилое: какой-то подвал или чердак. Скорее подвал, правда, глубоковатый для подвала, стены каменные. Две смежные стены, между которыми помещался Верин матрас отштукатурены какой-то розоватой краской. «Гламурненько,» - про себя хмыкнула Вера. В противоположном углу стоял до боли знакомый шкафчик. Вера встала, повело в сторону, голова заныла с новой силой, но она всё же сделала несколько шагов по направлению к «шкафчику». «Мама дорогая, - Вера даже хохотнула от удивления. – Вот это сервис! Уважают меня в этом доме…»  «Шкафчик» оказался био-туалетом. Туда пока не надо, а вот пить очень хотелось. Вера ещё раз осмотрела свои «апартаменты», но уже с высоты своего роста. «Ага, - удовлетворённо подумала она. – Холодильник есть. Стол, стул тоже. Мама дорогая!..»  Вера от удивления не знала, что и думать: на стене – плазма, дистушка от неё лежала на столике, между кувшином с соком и блюдом с фруктами…
Последняя стена привлекла внимание Веры тем, что в углу была массивная дверь, вернее не дверь, а двери. Первая половина массивной железной двери была открыта и откинута назад, а вот первая, то есть та самая дверь на свободу была закрыта на замок. Вера подошла к двери, надеясь найти в этой современной конструкции хоть малюсенькую щёлку, которая смогла бы помочь ей получить самый крохотный намёк на то, где она находится. К сожалению, дверь была просто монолит. В задумчивости Вера взялась за ручку второй двери, она оказалась неожиданно очень тяжёлой и чуть не прихлопнула Веру к своей второй половине. Собрав все свои силы, Вера оттолкнула дверь на место, и когда та коснулась стены, раздался странный звук. За дверью, явно, что-то было. Вера осторожно придерживая махину, которая только что чуть не размазала её по стене, заглянула ха дверь. Ура!!! За дверью стояла забытая её похитителями лёгкая алюминиевая стремянка. Не раздумывая, Вера оставила в покое тяжёлую половинку двери, схватила лестницу и уже через несколько минут стояла у окошка под потолком, с изумлением разглядывая знакомый пейзаж за окном.
Дом, который она увидела напротив был ничем иным, как дачей Алининых родителей. А сама Вера, стало быть, находилась в «благоустроенном» подвале дома самого господина Суморокова. Естественно, дом Половцевых был закрыт, помощи оттуда ждать было бесполезно,  ибо родители подруги уже были в Москве и занимались попавшей в беду Алиной.  То есть все уже знают, кто похитил Веру, но они не знают, что заказчик похищения душка-меценат Сумороков, тот самый «папа» и поставщик страшного зелья, доставившего столько зла молодёжи её города. Да, Влад – достойная смена своего «папы». Конспиратор хоть куда!  Ведь никто не знал, откуда его привели девушки, знакомство –то было случайным, парень милый, воспитанный, серьёзный, красавец, что немаловажно, к тому же в течение всего вечера он  не подал ни малейшего вида, что знаком с Сумороковым, значит, никто не будет искать Веру в доме Суморокова. Вера загрустила. Какое-то время она сидела на стремянке под потолком, не имея в голове, как ей казалось, ни единой мысли. Капкан,
полный тупик…
Вдруг на её лицо упал солнечный зайчик. Внизу стояла Ниночка. Она
приложила палец к губам и показала жестами, чтобы Вера как можно скорее
отошла от окна. Что Вера и поспешила сделать.
И не напрасно она поторопилась. Массивная дверь почти бесшумно открылась, и на пороге возник охранник. Он осмотрел помещение беглым взглядом, видимо, ничего подозрительного не увидел ( благо стремянка была уже на своём месте!) и сделал кому-то знак, что путь свободен.
Как и ожидала Вера, на пороге возник господин Сумороков собственной персоной. За его спиной возник Влад. Вера сделала вид, что удивлена. Господин же Сумороков, дав девушке время прийти в себя от удивления, а самому себе насладиться эффектом своего «неожиданного» появления на сцене, наконец, присел на услужливо подставленный ему охранником стул. Он надеялся, что Вера начнёт плакать, просить о пощаде, ну, что там ещё делают маленькие перепуганные девочки? Но Вера молча смотрела на Сумарокова и, казалось, была ничуть не напугана. Она, не отрывая взгляда, смотрела ему в глаза и ждала, нахалка, что он первым с ней заговорит. Так и пришлось разговор начинать ему.
- Надеюсь, девочка, ты уже обо всём догадалась? Нам от тебя ничего не надо. Живи себе, сколько влезет. Только жених твой, или друг, короче твой знакомый мент, должен нам отдать одну маленькую папочку, в которой лежат очень нужные нам бумажки, ежели он этого не сделает, то с завтрашнего дня мы будем ему тебя по частям посылать пока он не отдаст нам то, что ему не принадлежит. Ты поняла, красотка?
Вера кивнула головой.
- А как он узнает, что он должен вам что-то вернуть? Как он удостоверится, что я жива?
- А ты лишних вопросов не задавай. За тебя большие дяди уже всё придумали.
-Надо же, - со всем присущим ей сарказмом бросила вслед Суморокову Вера, - а не далее, как вчера, Вы были мне так безумно благодарны за спасение Вашей дочери… Куда же девалось Ваше благородство и безграничная щедрость? Может, Вы меня так отпустите? Из чувства благодарности и человеколюбия? А?
Сумороков обернулся, поймал насмешливый взгляд Веры, нехороший взгляд, как-то от него знобит, но калач он тёртый, быстро взял себя в руки:
 - То, что предлагалось вчера, надо было использовать вчера. Моя щедрость – товар скоропортящийся.
Больше не проронив ни слова, Сумароков пошёл к двери. До него донёсся, или ему только показалось, что тихим голосом Веры в самое ухо ему кто-то шепнул: « Моя тоже!»
А Влад, закрывая дверь за своим боссом, поиграв бровями, одними губами театрально шепнул Вере: «До вечера, любовь моя!» - и, хохотнув, скрылся за дверью.
Прошло ещё часа два, дверь тихонько скрипнула. И в  маленькую щёлочку показалось озорное личико Ниночки. Она змейкой просочилась в щель, за ней осторожно пробралась Татьяна. Какой-то человек, остался снаружи, чтобы подать сигнал опасности.
Ниночка с тихим визгом бросилась на руки Вере.
- Верочка, родненькая, как я рада тебя видеть, я даже не думала, что папа может совершить такое злодейство, я всегда думала, что он хороший…
Вера вопросительно взглянула на Татьяну. Та, вздохнув, закивала головой.
- Прости, Вера, я вижу, что он не образумился, как был бандитом, так им и остался. Вот и рассказала всё Нине, она же моя дочь.
- Да, ты знаешь, у меня как-то сразу такая мысль промелькнула, но ты так молодо выглядишь.
- Да уж, молодо. Этот негодяй изнасиловал меня, когда мне ещё 14 лет не было, я забеременела, родила дочку. Мои родители  -  люди простые,  без денег, без связей, вот он их толи уговорил, толи запугал. Ребёнка признал, на себя записал, а меня к моей девочке няней приставил. С условием, чтоб, не дай Бог, не проговорилась. Я и молчала, поначалу любила его, всё надеялась, как бизнес наладит, так и мы будем жить, как люди, а он с каждым годом всё зверел больше. Вот только Нина и могла его как-то утихомирить. А своих родных я с тех пор и не видела, даже не знаю, где они, живы ли? От Михаила, чего угодно, можно ожидать… Покончив с преамбулой, девчонки стали думать, как вытащить Веру их Сумороковского плена… Веру сначала удивило, что из её сумочки не пропал мобильник. Но потом поняла. Связь здесь не работала, поэтому её личные вещи никто не тронул… Теперь появилась надежда, что Татьяна сможет связаться с Воронцовым, который, бесспорно, уже всю Москву вверх дном перевернул…

На самом деле над планом спасения Веры работало куда больше народу! На
поиски её были направлены самые серьёзные силы… Работа кипела во всех подразделениях города, не только непосредственно, но и косвенно имевших отношение к разрабатываемой теме. Сыщики рыли землю, эксперты проверяли и перепроверяли все имеющиеся улики, данные всех видеокамер, какие только попадались по пути следования машины девушек были найдены и отсмотрены… А звонка от похитителей не было. Единственная зацепка – это случайный знакомый, знакомство с которым, как выяснилось, случайным и не было, и ни к чему хорошему не привело.  И Сергей решил вернуться к началу, а именно к тому месту, где это знакомство и произошло. Он и его ребята метр за метром исследовали дорогу девушек от медпункта до места предполагаемой поломки.  Эксперты определили, что, встреча была не случайной, молодой человек вёл машину девушек  давно, видео с одной из заправок зафиксировало его движение возле машины Алины, он что-то подозрительно долго вертелся около заднего колеса. Видимо, что-то повредил, и машина в нужном месте встала, а он уже нашёл приличный повод для знакомства. Веру водили всю неделю, и по агентам, ею интересующимся, был сделан вывод о заказчике слежки: таким образом, все ниточки сходились к Суморокову. Но он, имея на руках такой козырь, почему-то почти сутки молчал. Это-то и смущало оперативников. А главное   с каждым часом росла тревога за Веру: жива ли она? Может преступники замолчали, что их козырь перестал быть козырем?
Родители не могли привести в чувство Алину. Она во всём с винила себя: ведь Вера же предупреждала её, что нельзя останавливаться, а она из-за своей дурацкой ревности сделала назло Вере, чем помогла бандитам похитить лучшую подругу. Хорошо, хоть Беньямин опять не пропал, да ещё и ценную улику добыл…

…Разговор в «темнице» тоже подходил к концу, обсуждались последние детали, как Сергей дал сигнал об опасности.  Вера успела сунуть в руку Татьяне  номер телефона Сергея. Девчонки испарились. А Вера, переполненная впечатлениями сегодняшнего дня, кажется, на несколько минут провалилась в сон.
Вера неожиданно вздрогнула, ей всё-таки, несмотря на непроходящую тревогу, удалось вздремнуть, дверь её темницы бесшумно отворилась: на пороге, как и обещал, стоял Влад.
Он белозубо улыбнулся:
-А вот и я! – он торжественно воздел руки к небесам, вернее к потолку, с видом триумфатора.
- Не вижу особого повода для радости, - обычным голосом ответила Вера. Её равнодушие на минутку сбило спесь с этого «героя-любовника».
Благородный налёт тут же слетел и он перешёл к делу:
- Слушай, кукла. Отпускать  тебя никто, понятным образом не собирается. Но… - он многозначительно помолчал. – У меня есть предложение.  Вера продолжала молчать. Только змейки, к сожалению для Влада, невидимые, начали пляску над её головой.
-Короче, ты мне понравилась, хорошо покажешь себя в койке, помогу отсюда выбраться… Твои же силы тебе уже не помогут? Вот! Слышал я весь твой разговор с твоей бабулей… Понятно тебе?
Вера не дала закончить ему его совершенно понятный монолог.
- Понятно… Раз уж ты всё знаешь обо мне, нет смысла что-то скрывать. Будем говорить друг другу чистую правду. А там, чья возьмёт?! Идёт? – Влад снисходительно кивнул. – Итак, ты решил, признаться мне  в любви, решив, что ведьма не тронет человека, влюблённого в неё, ты решил, что мои силы покинули меня, раз уж я поддалась действию вашего препарата, и уж тем более не сбежала отсюда сама. Ну что же мне остаётся… Раз нет колдовства, я буду защищаться, как простая честная девушка, ибо ты мне не просто не нравишься, ты отвратителен, омерзителен, да жаба просто! Вот!!!
Вера из всех сил пыталась вывести Влада из его благодушного состояния, в котором он находился, будучи уверенным, в полном физическом превосходстве над хрупкой и изящной девочкой Верой, которой пару раз в жизни повезло вытащить счастливый билет, да и тот по своей глупости она потратила на полную ерунду.
- Ну, что же, куколка! Давай посмотрим, кто кого из нас сегодня поимеет?
Резко подпрыгнув, он оказался в полуметре от Веры и, протянув руку, грубо схватил её за плечо. Да, надо отметить, что парень находился в прекрасной спортивной форме. Вера не особенно и сопротивлялась, ей было интересно, чем ещё поразит её этот признанный борец со слабым полом. А Влад, сделав Вере подсечку, буквально взвалив девушку себе на плечо, бросил её на стул, из кармана он достал небольшой моток прочной капроновой верёвки. Вначале он связал девушке руки, продемонстрировал мастерское владение техникой завязывания морских узлов, затем привязал каждую из её ног к ножкам стула. Для верности остатком верёвки он прихватил Верину талию к спинке стула. 
Казалось, что вся эта операция заняла несколько минут, но парень изрядно вспотел, дыхание его было прерывистым, на лбу выступили капли пота.
За всё время экзекуции Вера , к удивлению Влада, не издала ни звука. Он приписал это ужасному страху, который он ей внушил. А Вера сидела и чувствовала, как сердце её наполняет ненависть и одновременно отвращение к этому жалкому уроду. Она знала, какой конец ждёт его, поэтому не торопилась. Пусть всё идёт своим чередом. А вот теперь пора. Вдруг, стирая платком капли пота со лба, Влад вздрогнул, когда услышал неожиданно спокойный, но твёрдый, и даже требовательный голос Веры.
- Ну, что, устал, котёнок? Все силы израсходовал, или я могу ещё надеяться на волшебную ночь, которую ты мне обещал?
«Котёнок» замер на месте. Что-то в голосе Веры дало ему понять, что волшебная ночь не принесёт ему никакой радости. Он посмотрел на Веру. И, чем больше он вглядывался в её глаза, тем больший ужас охватывал всё его существо. Вера сидела спокойно на стуле в той самой позе, в какой он её оставил, но над её головой искрило какое-то зелёное сияние, морские узлы на руках и ногах, которым так долго обучал Владика Терехова дядя-боцман, развязывались сами собой, а верёвки, как змеи, расползались в дальние углы комнаты. Ужас! Влад упал на колени, он понял, что не весь разговор услышал он, не все тайны выведал, и всё это время проклятая ведьма просто смеялась над ним, как тогда эта мерзкая задавака Ленка Зверева! Как он ненавидит всех этих мерзких жаб!!! Влад стал раздуваться, издавая какие-то квакающие звуки – он сам превращался с отвратительную серо-зелёную жабу! Когда его размер достиг габаритов небольшой лайки, он просто вспыхнул, а на том месте, где он бесновался несколько минут назад, осталась маленькая кучка серого пепла.
За дверью послышались какие-то новые подозрительные звуки.
Вера немедленно заняла место на своём стуле. Верёвки вернулись на место. Тускло горела единственная лампочка на потолке.
  Ещё через мгновение двери рухнули, опережая бойцов ОМОНа, в помещение ворвался  Воронцов. Его радостный вопль слышал, наверное, весь дачный посёлок. С трудом развязывая узлы на Вериных руках и ногах, которые он то и дело покрывал поцелуями, Воронцов не переставал читать нотации о правильном поведении и даже умудрился предложить Вере руку и сердце. На что она с радостью согласилась…
Но тут Сергея срочно попросили выйти во двор особняка Суморокова, Вера бросилась за ним. Картина, открывшаяся перед её взоров, повергла её в ужас.  Сумороков, поняв, что на этот раз ему не отвертеться, решился на крайний шаг. Он стоял посреди своего огромного участка на мостике, перекинутом через изящный прудик, посреди этого пруда ещё недавно был обычный колодец, но очень глубокий, метров 20 глубиной. Как раз над тем местом, где был старый колодец, он держал одной рукой Ниночку, в другой его руке была зажата граната с сорванной чекой. У моста билась в рыданиях Татьяна, но стоило ей сделать только поползновение в сторону Михаила, он начинал истошно орать, что подорвёт и себя , и Ниночку. Он выкрикивал какие-то невероятные требования, но это было, по-видимому, просто желанием протянуть агонию, поиздеваться над чувствами жены, дочки, да и всем этим белым светом, так и не оценившим по достоинству «замечательного» парня Мишу Мрачного.  Сергей больше всего боялся, что затекающий палец  в конце концов ослабеет настолько, что граната взорвётся. Бог с ним с Мрачным, девчонку невинную, недавно чудесным образом избежавшую смерти, было жалко.
События, происшедшие дальше, толком никто объяснить не смог. Откуда ни возьмись на перила моста выскочила огромная чёрная кошка, она вцепилась в руку Суморокова, которой тот  держал Ниночку. Мужчина, инстинктивно отбиваясь, повернулся , Ниночка благополучно выскользнула из рук отца на мостик, её тут же подхватила и утащила в безопасное место Татьяна, а сам Миша Сумрак вместе с гранатой опустился на дно колодца посреди пруда. Через секунду из колодца поднялся столб воды, а ещё через несколько минут всё стихло.
Двор наполнился целой сотней незнакомых людей, которые делали свою трудную, не самую приятную, но очень нужную работу. Вскоре Сумороковские  подчинённые давали показания, было обнаружено место лаборатории, да, и главное, оказывается боец Воронцова, работавший под прикрытием смог украсть часть формулы нового наркотика, а без неё не могло работать производство, вот и устроили бандиты – бизнесмены охоту за формулой, на чём и погорели. Недаром говорится: затеяли дело бесовское, бесом и побеждено.
Алина и Вера через месяц получили свои дипломы. На работу их пригласила Татьяна Суморокова, оказывается, Сумороков, втайне от девушки, оформил их брак официально, и теперь они с Ниночкой стали его полноправными наследницами, а наследство у Михаила, даже если учесть конфискованный незаконный бизнес, было не то слово, какое приличное. Ттатьяна открыла частный пансион для девочек, Алина и Вера с радостью пошли к ней преподавателями.
  Вера и Сергей поженились. Теперь Беня живёт по-настоящему в полной семье: у него есть мама – Вера и папа-Сергей. И совсем скоро появится маленькая сестричка, которую будут звать Любава. Других имён в семье Никольских просто не признают. Что поделаешь? Традиция!  А вот Принцесса Будур, к сожалению, исчезла. Вера, Алина, Димка, Сергей обошли все окрестные дворы, облазили вдоль и поперёк весь дачный посёлок – как сквозь землю провалилась.  Наверное, выполнила эту часть своей земной миссии и вернулась туда, откуда ей лучше видно, кому нужна её помощь, чтоб в  час «х», сверкнув своим изумрудным глазом, наказать зло, которое ещё нет-нет ходит по нашей земле, мешая жить добрым людям.  Но мы –то знаем, что рядом с нами живёт прекрасная и сильная Принцесса Будур. Проходя по улице, увидев в подъезде бездомного котёнка, помогите ему выжить, а вдруг это  сама Принцесса Будур, приняв  такое неказистое обличье, ищет себе союзников в борьбе со злом?..