- Я ничего не понимаю в этих рисунках!
- Это не рисунки, это картины!
- А где люди?
- Зачем люди?
- Если это картины – должны быть и люди!
- Не обязательно.
- Это не картины – мазня. Так и я ляпать умею. Вот, посмотри на Это! По-твоему это картина?
- Ну…
- Вот видишь, ты уже сама сомневаешься.
- Нет, ты не права. Это революционный шаг, направление – абстракционизм, кубизм, футуризм. Это не всем дано понять, осмыслить, увидеть…
- Ой, перестань. Не говори глупости. Нас никто не слышит. Что здесь намалёвано? Кружок, три мазка разными красками и в середине, … - она задумалась, - в середине… да это ягодицы самого художника! – осенило её. – Он намазал свой зад красками и припечатал в середине картины.
- Боже, какой ужас! Что ты мелишь, нас могут услышать!
Женщины переходили от картины к картине. Одна – молча, другая – возмущаясь.
- Мазанина! Мой сын, в свои четыре года, рисует куда лучше, - не унималась та же. – И это выставка авангардистского, изобразительного искусства. Что здесь выставляют? В чём заключается искусство и где оно?
- Тогда зачем пошла?
- Ты сама и потащила: "пойдём смотреть, ах, искусство, ах. Это не Эрмитаж, - бессмыслица, безвкусица полная.
- Я и предположить не могла, что ты, Этого, не поймёшь. Ни за что бы тебя не позвала. Как ты не видишь, в этом есть Идея, Смысл, прелесть, наконец!
Вторая, будто её не слышала.
- И не жаль этому рисовальщику красок и кистей? Интересно бы было посмотреть на него. У него явно не "все дома". Зачем устраивать эти выставки. На них никто не ходит. Пять дураков во всём зале и две из них – мы. Она замолчала и с интересом посмотрела на мужчину, застывшего подле следующей картины. Его взгляд пылал огнём, руки нервно подрагивали. Во всём теле ощущалось беспокойство, напряжение, нервозность и восторг.
- Интересно, что он там увидел? – спросила всё та же, - и подошла к картине.
Оттуда на неё смотрели два глаза, не то кошачьи, не то совиные. А может и не глаза вовсе. Две окружности, не совсем правильной формы, с точечками-зрачками разных цветов и оттенков.
- Ше-де-в-р, - тихо произнёс мужчина.
- Это?! – не то спросила – не то удивилась она.
Он не оглянулся и не ответил.
- Шедевр, - повторил он и схватился за жиденькую бородку, которую, почти оторвал, в порыве чёрт знает чего.
- Что вы здесь увидели? – спросила она полушёпотом.
- Глаза! – ответил он, не оборачиваясь. – Глаза её так прекрасны.
- А чьи глаза-то? Вы полагаете женские? – уточнила она, всматриваясь в яркие кружки.
Он оглянулся.
- Что? – спросил он, будто минуту назад не говорил с ней, будто, само привидение стояло перед ним.
- Глаза! Шедевр! А чьи они, глаза эти? Ничего не понимаю!
На неё смотрели глаза художника. Она поняла это в тот момент, когда их взгляды встретились.
- Да, глаза, глаза Вселенной, Разума, Вечности.
Он обратил к ней свой взор… косой. Его глаза, то сходились на переносице, то – разлетались к ушам.
- Вы художник!? Это ваши рисунки!? – ахнула она.
- Рисунки????
Она почувствовала, как его передёрнуло, как по его "оголённым нервам" пробежал ток в тысячу вольт. Голова дёрнулась. Рот искривило. Две жидких кучеряшки, перекинутые с затылка на лоб, встали дыбом и выпрямились, а выщипанная бородка, повисла, как подтаявшая сосулина.
- Рисунки!????? – вскрикнул он. – Эти холсты бесценны, как холсты Ван Гога, Поля Гогена. Они вечны! Вы не видите этот взгляд????
- Нет, - вырвалось у неё.
Её за рукав дёргала подруга.
- Пошли отсюда, быстро, пока не разгорелся скандал. Это – сам Шизов!
Шизов ещё долго возмущался, выдёргивая несчастную бородку, будто она была причиной всех его бед и несчастий.
- Как можно не понять художника? Она не видит глаз!!! Слепота съедает людей, разум гибнет!
Ему принесли воды. Он ещё долго "булькал", "трепыхался", а потом затих перед картиной Вечности, откуда на него смотрели его глаза, так как он ими видел и воспринимал мир.
- Боже мой, как я испугалась, увидя его безумное лицо, - призналась вторая, нервно закуривая сигарету. – Ты бы видела его глаза! Он косой! Как косой может писать картины?
- Точно так же, как глухой Людвиг ван Бетховен писал волшебную музыку, - возразила подруга.
- Что ты сравниваешь, какого-то косоглазого Шизова с Бетховеным? Бетховен - классика, а этот? Я согласна, есть разные авангардистские направления в искусстве, но этот!!! У него, по-моему, ярко выраженный идиотизм или "шизизм", - с горечью поизнесла она и бросив на тротуар недокуренную сигарету и ...нервно застучала каблучками в противоположном направление. Она, быстро удаляясь от злополучной выставки, где только что побывала, в "шкуре" одного из героев Чеховского рассказа "Палата номер шесть", так ей казалось. Взгляд Вечности, Вселенной, в её понимании, – должен был выглядеть иначе, впрочем, как и художник.
* картинка из Интернета