Глава 2. РОЗА КАГАНОВИЧ.
После смерти Надежды Сергеевны пошли разговоры о будущей жене Сталина. Естественно, рождались предположения, версии, по Москве поползли слухи. В понимании народа вождь не мог жить без жены, спутница у него должна быть обязательно, и все были уверены, что через год кандидатура невесты будет объявлена. Версий было множество, одна краше другой, но самой реальной претенденткой, среди московской элиты и эмигрантов за границей считалась Роза Каганович.
Миф о третьей жене Сталина возник еще в 1932 г. Якобы желая Сталина отвлечь от переживаний, члены Политбюро решили познакомить его поближе с Розой Каганович. «Она была очень красива, и Лазарь рассчитывал, что наличие рядом с вождем интересной женщины снимет у Сталина приступы мании преследования, которые, как и у Ивана Грозного, начались сразу же после кончины жены», - отмечает исследовательница Краскова в своей книжке «Кремлевские любовницы». Тогда говорили, что он женится на Розе. Об этом же эпизоде Д. Волкогонов написал: «Люди из его окружения вскоре (после смерти Н.С. Аллилуевой.) попытались устроить еще один брак Сталина — с одной из родственниц близкого к вождю человека. Казалось, все решено. Но, по причинам известным только вдовцу, брак не состоялся»
Первым о Розе Каганович документально заявил Александр Бармин, советский дипломат, который попросил политического убежища во Франции в 1937 г., затем переехал в Америку, где в конце 1930-х годов и после войны написал несколько книг о Советском Союзе. Он сообщил, что: «вскоре после смерти Надежды мы узнали, что Сталин женился на сестре Кагановича. До сих пор, однако, в советской печати об этом не было сказано ни слова». Среди прочего он отметил, что после смерти Аллилуевой все говорили, что Сталин увлекся Розой еще при жизни Надежды, и что, не перенеся горя измены супруга, покончила собой, и что сестра Лазаря Кагановича, некая Роза Каганович, была тому виновница.
Розой Каганович заинтересовалось гестапо. Когда во время войны в плен попал Яков Джугашвили, немцы на допросах настойчиво пытались у него выведать все о третьей жене Сталина. Яков отрицал наличие какой-либо третьей жены, но немцы настаивали на ее существовании и называли ее Каганович. «Гестапо и контрразведка разыскивали нужных им людей на оккупированных территориях. Сохранились немецкие списки с фамилиями людей, за арест которых на территории Восточной Европы давалось вознаграждение. Там приводились биографические данные, и называлось ведомство, которое заинтересовано в этом человеке. И среди них есть «Каганович-Сталин Ройза (Roisa), жена Сталина, Москва, Кремль». Согласно воспоминаниям фронтовиков, в первой половине 1941 г. немецкие власти раскидывали листовки, в которых было написано, что советский Верховный Главнокомандующий является агентом международного сионизма, и что на Сталина влияет не только Лазарь Каганович, но и Роза Каганович. Командование предлагало за вознаграждение поймать Розу и доставить ее в гестапо.
После войны все авторы, которые писали о Розе Каганович, ссылались на книгу Николая Бахесиса «Сталин», опубликованную в 1952 г. Автор был экономистом и журналистом, родившимся в Москве и получившим немецкое подданство, постоянно жил в Москве, вращался в кругах, близких к Кремлю. Именно он написал о слухе, согласно которому Политбюро на секретном заседании выбрало Сталину жену. Авторы, ссылавшиеся на него, говорили уже не о слухе, а о факте, и что как будто Бахесис был лично знаком с Розой. «В первых упоминаниях о Розе говорится как о красивой еврейской женщине, которая гораздо старше Сталина. В более поздних работах Роза становится все моложе и моложе. И уже в одном из поздних упоминаний превращается в школьницу 16 лет».
О Розе Каганович написал книгу «Кремлевские волки», изданную в США 1990 г, С. Каган. Этот эпизод он осветил, как и подобает литератору, ярко, не жалея красок: «После добровольного ухода из жизни любимой и единственной жены Иосифа Виссарионовича Сталина Надежды Сергеевны Аллилуевой у Генерального секретаря ЦК ВКП(б) появилась гражданская жена Роза Моисеевна Каганович, родная сестра Лазаря Моисеевича. С огромными черными глазами, смоляными, с фиолетовым отливом волосами и красивым точеным носом, эта женщина была исключительной привлекательности. Среднего роста, с сильными ногами, широкими бедрами и тонкой талией, она исповедовала жизненный принцип «все хорошо, что хорошо для евреев». Ей было 37 лет, и они встретились с братом Лазарем в доме № 2 на площади Дзержинского, где брат в то время работал.
Разговор начал Лазарь:
— Ему сейчас необходим такой человек, как ты... Нужен врач, которому бы он мог довериться. Тебя он знает, потому поверит тебе и поверит твоему лечению.
Второе: ему нужна более устойчивая семейная жизнь. Его дочери Светлане шесть лет. Мы должны, мы обязаны устроить ему семью.
Наконец, ты должна стать своего рода якорем, женщиной, которая не будет ему мешать, не станет с ним спорить, женщиной, которую он, в конце концов, начнет призывать и сам зайдет к ней, как в тихую гавань…
Роза словам брата внимала проникновенно и безоговорочно восприняла их к действию. Войдя в семью Сталина, она, прежде всего, переделала сталинскую дачу. Наклеила неяркие обои, завезла новую мебель и дважды в неделю начала организовывать развлечения, устраивала приемы, приглашая на них своих друзей, и, прежде всего, близкую подругу, врача Надежду Булганину…
Сын Лаврентия Берии, Серго, в своей книге воспоминаний об отце «Мой отец Лаврентий Берия» написал: «Сестра или племянница Кагановича Роза... не была женой Иосифа Виссарионовича, но ребенок от Сталина у нее был. Сама же она была очень красивой и очень умной женщиной и, насколько я знаю, нравилась Сталину. Их близость и стала непосредственной причиной самоубийства Надежды Аллилуевой, жены Иосифа Виссарионовича. Ребенка, росшего в семье Кагановича, я хорошо знал. Звали мальчика Юрой. Мальчишка очень походил на грузина. Мать его куда-то уехала, а он остался жить в семье Каганович»
Л. Васильева в книге «Кремлевские жены» утверждала, что Юрий умер в 1951 г., а С. Красиков уверял, что видел Юрия 9 марта 1953 г. в день похорон Сталина. О сыне вождя, Юрии, упоминал также писатель В.А. Солоухин.
Есть легенда о родстве Сталина и Шамиля Басаева: «Сын вождя Юрий был выгнан из дома Лазарем Моисеевичем еще в начале 1950-х за кражу кроликов с дачи в Серебряном Бору. Уже тогда Юрий начал спиваться и тащил из дома все, что попадало под руку. Завербовался он на золотые прииски в Якутию. Потом в 1960-е переехал в Чечню. Там сошелся с чеченкой, воспитательницей детского сада, от которой у них был ребенок. Сам Юрий Каганович - Сталин умер в 1976 году, а вот его сын (внук «Сталина») стал позднее видным чеченским сепаратистом».
Все эти версии блуждали и были на слуху тогда, когда не было Интернета, и для того чтобы получить справку о семье Кагановичей, надо было идти в библиотеку Ленина и искать, искать. Не у всех хватало терпения и времени, поэтому верили и были уверены, что третья жена, Роза Каганович, была. Сейчас все просто, набираете в поисковой системе - Роза Каганович – и получаете ответ. «В семье Кагановичей было четыре брата и одна сестра. Сестру Лазаря Кагановича звали Рахиль, и она была на 17 лет его старше. Рахиль рано вышла замуж, родила шестерых детей и умерла в 1926 году в Чернигове. Насколько известно, она никогда не приезжала в Москву». Кроме того, «у Кагановича была племянница, которую тоже звали Рахиль (она была дочерью Юлия Моисеевича Кагановича, брата Лазаря). Племянница Кагановича родилась в 1918 году, жила в Нижнем Новгороде, вышла замуж и сменила фамилию на Карпову, а умерла в 1994 г».
Когда умерла сестра Лазаря Моисеевича Каганович, Рахиль (1926), он только начал восхождение к власти. Надежда погибла в 1932 г. поэтому стать третьей женой Сталина Рахиль никак не могла. Племяннице Рахиль Юльевне в 1932 было всего 14 лет, и ее, вряд ли, могло рекомендовать Политбюро в жены вождю. А тем более у вождя никаких не могло быть тесных связей с 13-летней Розой до смерти Надежды. Имя Роза стало популярным благодаря Розе Люксембург и является одной из трансформаций еврейского имени Рахиль, как Михаил от Мойши, Борис от Боруха. Другая популярная трансформация имени Рахиль – Раиса.
После войны появилась другая версия, будто Сталин женился на дочери Кагановича, на Майе Лазаревне, (1923 г рождения) и что в 1953 году она шла за его гробом, держа за руку девочку, так похожую на диктатора. На эту сказку Майя отвечала: «Во-первых, я не шла за его гробом, а во-вторых, посмотрите на мою Юлю — похожа она на Сталина? А в-третьих, это такая чушь! Когда пошел этот слух, я была пионеркой. Мы в семье страшно боялись, чтобы до Сталина не дошло».
Глава 3. НАЛОЖНИЦЫ ИЗ БОЛЬШОГО ТЕАТРА.
После 1932 г. вдовец Сталин не торопился обзавестись женой, рядом с ним официально не было женщины, он жил бобылем. Но народ не мог вообразить себе, чтобы их всемогущий вождь жил без женщин. По представлениям воспитанного на сказках населения, у него должен быть гарем как у любого восточного властелина. И молва породила легенду, что наложницами его стали артистки Большого театра, куда он часто приезжал на спектакли. И как ни странно, эта версия не вызвала каких-либо сомнений даже среди интеллигентной публики, более того она обросла пикантными деталями. На чем базировалась эта версия?
1. Вождь не мог жить без женщины.
2. Он, как Властелин, мог иметь их бесчисленное множество. Стоило ему только поманить пальцем.
3. Он был оперным и балетным меломаном, часто бывал в Большом театре
4. Он приглашал артистов в Кремль или на дачу.
Принимая в Кремле или на даче иностранные делегации, Сталин любил завершать деловые переговоры концертом. По воспоминаниям начальника охраны Власика: «в октябре 1943 г. Сталин принимал у себя английскую и американскую делегации. Примерно в час ночи по указанию Иосифа Виссарионовича он привез артистов. Многих подняли с постели. Это были Давыдова, Шпиллер, Лемешев, Барсова, Златогорова, Райкин и др. После отъезда гостей Сталин подошел к артистам и строго сказал: “Товарищ Давыдова, вы вызвали у иностранцев усмешку вашей ультрамодной одеждой (на ней был какой-то поясок с букетом ниже пупка). Шпиллер тоже интересная женщина, но она одета так, как и полагается советской женщине”».
Среди балерин, к которым Сталин был неравнодушен и которых осыпал наградами, публика выделяла Марину Семенову и Ольгу Лепешинскую, из певиц говорили о Валерии Барсовой, Наталии Шпиллер. Марией Максаковой. Но прежде всего молва связывала его с Верой Давыдовой. У нее было прозвище «царь-баба» за ее удивительный голос меццо-сопрано и за редкую красоту.
Версию о тайной связи Сталина с Верой Давыдовой литературно обработал Леонард Гендлин. Его книга «Исповедь любовницы Сталина» впервые была опубликована в Лондоне в 1983 г. На русском языке она появилась в 1994 г. в Санкт-Петербурге под названием «За Кремлевской стеной». А затем под названием «Исповедь любовницы Сталина» была издана в 1996 г в Минске и переиздана в Москве в 1997 г. Книга написана как бы от лица певицы Веры Давыдовой, которая, как написано в аннотации к книге, в 1930-x-1940-х годах «находилась в интимной близости с великим вождем».
Певица делится с читателем интимным, сокровенным, своими переживаниями и страхами, рассказывает о своих любовных романах, приключениях и о безвыходных положениях, в которые она попадала, находясь между воющими за ее тело коммунистическими лидерами. В предисловии к книге автор от лица Давыдовой пишет: «Я — актриса! И, пожалуй, мне единственной на всем белом свете недоверчивый Сталин поверил до конца... Много лет я вела двойную жизнь, которую приходилось делить между театром — репетициями, спектаклями, концертами — и его страстными, порой истерично-бурными ласками. Говорю об этом, потому что хочу, чтобы после моей смерти человечество узнало и другого Сталина — обнаженного».
О первом визите Давыдовой к Сталину автор рассказал с подробностями, о которых ни одна женщина не упомянула бы даже на исповеди у священника. В соответствии с повествованием Вера Александровна нашла после спектакля у себя в кармане шубы записку: «Около Манежа Вас будет ожидать машина. Шофер доставит Вас на место. Записку сохраните». Певица проследовала в назначенное место, понимая, что произойдет. Она была замужем, мужа любила, но была вынуждена подчиниться указанию. Ее отвезли на дачу Сталина. «После крепкого горячего кофе, вкуснейшего грога стало совсем хорошо. Боязнь и растерянность улетучились. Я пошла за ним. Оказалось, что И.В. ростом ниже меня. Мы вошли в комнату, где стояла большая низкая кушетка. Сталин попросил разрешения снять френч. На плечи он накинул восточный халат, сел рядом, спросил: «Можно потушить свет? В темноте легче разговаривать». Не дождавшись ответа, он погасил свет. И.В. меня обнял, умело расстегнул кофточку. Сердце мое затрепетало. «Товарищ Сталин! Иосиф Виссарионович, родненький, не надо, я боюсь! Пустите меня домой!..» На мой жалкий лепет он не обратил никакого внимания, только в темноте загорелись ярким пламенем его звериные глаза. Я еще раз попыталась вырваться, но все было напрасно”». Сталину было тогда 54, Давыдовой — 28. Их связь длилась 19 лет. Трехкомнатная квартира, звания и награды присуждались как по мановению волшебной палочки. Да ведь палочка и впрямь волшебная».
«Исповедь» мгновенно стала мировым бестселлером. Книга представлена автором как художественный роман, достоверность излагаемых событий в котором не обязательна. Герои книги могут носить имена исторических личностей, но их действия в романе не обязательно должны соответствовать реальности. Это – художественный вымысел, и историки не могут предъявить к автору каких-либо претензий.
Лина Тархова в книге «Заложники Кремля» привела мнение внука Сталина, Александра Бурдонского, по поводу «Исповеди»: «Ничего по этому поводу сказать не могу. Я видел Давыдову в документальном телефильме. У нее тот тип, я это знаю от Аллилуевых, который Сталину нравился: строгая гладкая прическа, черные юбки, светлые блузки». Г. Красная в сборнике «Тайны Кремлевских жен» книгу «Исповедь» воспринимала как фантазию: «Я так думаю, что все это - из сферы предположений и фантазий»,
Писатель и юрист А. Ваксберг заметил: «Сам Сталин, как известно, аскетом не был, но никогда это не афишировал и отличался несомненной умеренностью, дававшей ему моральное право требовать того же от других». По словам Ларисы Васильевой, Вера Давыдова никогда не была любовницей Сталина. Вождь действительно делал ей предложение, но она отказала, сославшись на свой брак с Мчедлидзе.
Сама Вера Давыдова категорически отрицала свою близость с вождем. Да и о самом существовании книги она узнала случайно. Этот эпизод подробно описала ее внучка Ольга: «Когда бабушка в подробностях узнала содержание, то ей стало плохо. Оказалось, что сочинение Гендлина, которое он выдал за якобы надиктованные ему воспоминания Давыдовой, в 70-х годах вышло в Европе, почти мгновенно стало бестселлером во всём мире, и было переведено на несколько языков. Мало того, в Голливуде по этой книге собирались снимать фильм. Первым делом бабушка потребовала перевести для нее книгу на русский язык. Сначала текст прочли мы и решили бабушке его не показывать. Но не таким она была человеком, чтобы не добиться своего. В результате с ней случился приступ. И думаю, ее уход из жизни стал следствием этой книги. Она ведь ничем не болела».
Внучка Веры Давыдовой уточняла: «бабушка сама говорила, что не раз встречалась со Сталиным. Но каждый раз это происходило во время правительственных приемов, на которые ее приглашали как ведущую солистку Большого театра. Бабушка уже была замужем за Мчелидзе, а потому немного знала грузинский и могла ответить Сталину на его родном языке, что тому, конечно же, очень нравилось. Сталин часто приходил на ее спектакли в Большой театр. Но, насколько я знаю, личная встреча бабушки и вождя состоялась лишь однажды. Давыдову увезли на Ближнюю дачу Сталина прямо после спектакля. Дома у нас, конечно же, в эту ночь никто не спал. Ждали, с чем вернется – и вернется ли вообще – домой бабушка. Она приехала под утро и рассказала следующее. Ее привезли на дачу и тут же проводили в кабинет Сталина. Он стоял, повернувшись лицом к окну. Без кителя, просто в рубашке. Когда бабушка переступила порог, Сталин обратился к ней со словами: “Мне уже немало лет. И вы – единственный человек, с кем мне хотелось бы провести свои последние годы. Вы не против?” На что бабушка ответила, что она замужем и ради Сталина готова на все, даже броситься под танк, но только не на то, о чем он ее просит. После этого Сталин спросил, чем может помочь Давыдовой. А та ответила, что просит присвоить звание народной артистки ее педагогу. Сталин подошел к столу, записал в календаре слова бабушки. И дал приказ отвезти её домой. На этом, по ее словам, все и закончилось». В народе разговоры о любовницах Сталина не умолкали, даже некоторые упорно уверяли, что сын Веры Давыдовой, Рамаз, - сын Сталина.
Все звания и награды Вера Давыдова добилась своим необычайным голосом, своими музыкальными способностями и ежедневным, многочасовым трудом
В 1920 г., во время японской оккупации Дальнего Востока, всей семье Давыдовых пришлось бежать в Благовещенск. Вера здесь продолжила обучение, она уже хорошо пела, играла на рояле и была знакома с теорией музыки. В Благовещенск приехал певец Ахматов, который организовал любительский коллектив, где Вера впервые начала петь оперные партии. Ее заметили приехавшие на гастроли профессиональные оперные певцы, которые рекомендовали ей продолжить обучение пению. В 1924 г. она поступила в Ленинградскую консерваторию. На приемных экзаменах профессор А.К. Глазунов был поражен красотой и силой голоса абитуриентки и одобрительно отозвался об ее исполнении. С первого курса консерватории Вера Александровна была сразу переведена на третий и начала принимать участие в работе оперной студии при консерватории. Здесь она познакомилась с талантливым студентом, басом из Грузии, Дмитрием Семеновичем Мчедлидзе, за которого вышла замуж. Вместе они закончили консерваторию, После исполнения в 1929 г. партии Кармен в студии, ее пригласили в Мариинский театр. Дебютом Веры стала партия пажа Урбана в опере «Гугеноты», а вскоре после этого она исполнила партии Амнерис в «Аиде» и Марфы в «Хованщине». Три года работы в Мариинском театре ознаменовались многими творческими успехами певицы. О ней заговорили как о новом молодом даровании. В 1932 г. В. А. Давыдова была приглашена в Большой театр, она дебютировала в опере «Аида». Ее муж был приглашен в Большой театр в 1933 г. За годы работы в Большом театре Вера Александровна спела более двадцати партий. Ее голос называли божественным, бархатным, уникальным. Его обладательница многие годы украшала сцену Большого театра, и ее имя стояло на афишах среди звездной россыпи имен, титанов русской вокальной школы: Собинова и Неждановой, Держинской и Обуховой, Лемешева и Козловского, Ханаева и Озерова, Барсовой и Степановой, Рейзен и Михайлова, братьев Пироговых и Шпиллер. Она неоднократно с большим успехом выступала за границей: в Финляндии (1937), в Норвегии, Дании и Швеции (1946), в Венгрии (1948), в Иране. Всюду Веру Александровну Давыдову принимали восторженно. Во время выступлений в Норвегии в 1946 году композитор Клаус Эгге писал: «пение Давыдовой — великолепный музыкальный вечер. Форма, звук, очертание и толкование — все это певица соединила в таком совершенном единстве, что каждая песня получила свою законченность. Во всем чувствуется большая культура и стиль».
Ее коллеги по сцене, которых также зачислили в любовницы Сталина, стали народными артистами СССР, а вот Давыдова это высшее звания не получила, ей было присвоено звание народной артистки РСФСР. Возможно, за отказ стать спутницей Сталина Давыдову вычеркнули из списков на звание народных артистов СССР. Так покарал ее обиженный вождь народов.
С мужем, Дмитрием Мчедлидзе, она прожила долгую и счастливую жизнь, 54 года. Родственники, знакомые всегда восхищались этой любящей, помогающей друг другу парой. В 1952 г. Дмитрий был приглашен в Грузинский театр оперы и балета, в котором он стал и директором, и солистом, и режиссером. Вера Александровна поехала за ним, и выступала вместе с мужем на сцене Грузинского театра. Дмитрий Мчедлидзе умер в 1983 г., Вера Давыдова пережила своего мужа на десять лет.
В «гареме» Сталина, по мнению молвы, кроме Давыдовой оказались народные артистки СССР: певицы В.В. Барсова, Мария Максакова, Н.Д. Шпиллер, балерины О.В. Лепешинская. А дочь Марии Максаковой, Людмилу, называли дочерью Сталина.
Мария Максакова в 17 лет была зачислена в труппу Астраханского театра оперы. В 1920 г. туда приехал на гастроли знаменитый баритон, антрепренер, австриец Максимилиан Карлович Шварц, взявший себе псевдоним Максаков. Марии было 18, а ему - 50 лет, когда они поженились. Через 3 года Мария Максакова дебютировала на сцене Большого театра в опере «Аида». Успех был грандиозный. С. Лемешев, слышавший дебютантку, вспоминал, что он был поражен чистотой ее голоса, который лился свободно и легко. Последующие 14 лет она была ведущим голосом этой сцены. В 1936 г. умер муж. Находясь во время гастролей в Варшаве, Мария Петровна познакомилась с советским послом Яковом Давтяном (Давыдовым). Но их совместная жизнь была короткой. Через полгода его расстреляли. Дочь певицы, Людмила, впоследствии рассказывала: «Мужа моей мамы (он был послом в Польше) забрали ночью и увели. Больше она его никогда не видела. И так было у многих. После того как посадили и расстреляли мужа, она жила под дамокловым мечом, ведь это был придворный театр Сталина. Как в нем могла находиться певица с такой биографией? Ее и балерину Марину Семенову хотели отправить в ссылку. Но тут началась война, мама уехала в Астрахань, и дело как будто забылось». В 1940 г. родилась Людмила. Отцом ее был баритон Большого театра Александр Волков, через два года эмигрировавший в Америку. Заботясь о будущей жизни дочери, она вписала в ее метрику отчество – Васильевна. Когда началась Вторая мировая война, Максакова уехала в Астрахань, а потом перебралась в Куйбышев, куда были эвакуированы актеры театра. В 1953 г. Марию Петровну театр отправил на пенсию. «Мама всю жизнь работала как безумная. Сперва в театре, позже занималась активной концертной деятельностью. Она объездила с выступлениями всю Россию» - вспоминала Людмила. Когда Вера Давыдова пыталась защитить свое имя и доказать, что со Сталиным ее не связывали близкие отношения, в этом ей пыталась помочь Мария Максакова.
О романе генсека с оперной царицей Валерией Владимировны Барсовой (Владимировой) нет никаких данных. Но все же ее также причисляют к сонму «наложниц». Обоснование – элементарное, - в 1947 г. она уехала в Сочи, где на берегу Черного моря стала строить дачу, которая получила название «Валерия». Естественно, по мнению «осведомленных» людей, такую дачу можно было построить только по распоряжению и поддержке Верховного командующего. Через 40 лет после смерти певицы обнаружилось, что у нее было немало драгоценностей. Так, в одном из комиссионных магазинов Сочи предлагали ее колечко с сапфиром в обрамлении бриллиантов. И опять, такие дорогие подарки мог дарить только товарищ Сталин. Не густо, но великую певицу, народную артистку ССССР, «обладавшую легким подвижным красивым голосом - сопрано, филигранной вокальной техникой», грязью облили. На сцене Большого театра она выступала до 1948 г., а с 1952 стала профессором Московской консерватории.
Досталось от злых языков и балерине Ольге Лепешинской. Ее так же включили в гарем, и она, по их рассказам, услаждала вождя не только своими танцами в его будуаре, но и в постели. Судя по ее успехам на сцене, эти великие пинкертоны пришли к выводу, что Сталин от нее был без ума. Но всем тем, кому приходили столь «блестящие» идеи неплохо было бы хотя бы прочитать ее биографию. И даже эти сжатые данные заставили бы их усомниться в исполнении ей роли гейши.
Ольга была настолько необыкновенна и выразительна в танце, что ее приняли в Большой театр сразу после окончания училища в 1933 г. в 17 лет. Через три года она на премьере новой постановки «Спящей красавицы» танцевала принцессу Аврор. Ее выступление было встречено овацией. Это был триумф. Лепешинская стала прима-балериной Большого театра. Она вышла замуж. Ее первым мужем был кинорежиссер и сценарист «Ленфильма» Илья Захарович Трауберг. С ним она развелась в 1941 г., незадолго до начала войны. Обладая искрометной техникой, филигранной точностью движений, живым темпераментом, она с успехом танцевала партии Китри в «Дон Кихоте», Аврору в «Спящей красавице», Одетту и Одилию в «Лебедином озере». Свой первый орден Лепешинская получила в 21 год. Вместе с Галиной Улановой она стала первой балериной, удостоенной высокого звания народного артиста СССР.
В октябре 1941 г. балетная труппа Большого театра была эвакуирована в Куйбышев. Была составлена фронтовая концертная бригада, в составе которой активное участие принимала Ольга Васильевна. Бригада выступала с концертами в госпиталях, на фронте, в освобожденных, разрушенных городах. 5 декабря 1943 г. в Куйбышеве состоялась премьера балета «Алые паруса» по повести Александра Грина. Партию Ассоль виртуозно исполнила Лепешинская.
Ольга Лепешинская четыре раза была лауреатом Сталинских премий, среди ее наград - ордена Ленина, Октябрьской Революции, Трудового Красного Знамени, «За заслуги перед Отечеством» III степени.
Отвечая в свое время на вопросы эстонского издания Postimees, почему балет был в стране столь популярным, а труппа Большого театра достигла таких высот и мировой славы, Лепешинская прямо заявила: «Потому что в Большой театр приходил Сталин. Когда у него было свободное время, он всегда приезжал, садился в свою ложу, и мы знали, что Сталин в театре. За кулисами появлялось много молодых, хорошо одетых мужчин. Сталин очень любил балет «Пламя Парижа», который и для нас был святым. Он часто приходил только на один акт, в котором происходило взятие Тюильри. Сталин сделал очень много для Большого театра, при нем театр превратился в единое целое. Появились первоклассные музыканты, а сам оркестр стал таким же цехом, как балет и опера».
В 1930-е годы арестовали ее тетку и двух племянниц. В начале 1950-х арестовали ее второго мужа — генерал-лейтенанта МГБ Л.Ф. Райхмана, а ее саму вызвал Берия на Лубянку. Она была исключена из партии и всех общественных организаций. Райхман после освобождения к жене не вернулся. С третьим мужем – генералом армии А.И. Антоновым она познакомилась в 1956 г., и в том же году они расписались. Умер Антонов в 1962 г. Вместе прожили они шесть счастливых лет. Смерть мужа, Алексея Антонова, была для нее таким сильным потрясением, что она потеряла зрение. В 1963 г. правительство отправило Ольгу Васильевну для лечения в Италию. Зрение ей восстановили, но еще долгое время ей требовалось постоянное наблюдение врачей.
В этих коротких биографиях наших великих актрис не находится места для вождя. Кроме наград, посещений театра, подарков должны были остаться какие-то следы совместного проведения досуга. Если бы вождь возжелал, то та, на которую пал выбор, стала царицей. И об этом было бы известно - кто-либо из охраны или из близких товарищей мог бы случайно обмолвиться. Трудно представить, что вождь мог видеть в них лишь женщин по вызову, на одну ночь. Зачем заставлять этих великих под страхом смерти ложиться к себе в постель, когда были миллионы желающих девушек, женщин, мечтавших хотя бы прикоснуться к нему, к великому? Многие, многие посчитали бы за великое счастье пробыть хоть час с ним наедине. Какой-нибудь молодой донжуан мог бы тешить свое тщеславие и заносить великих артисток в список покоренных им красавиц, но Властелину это было не к чему. Не они делали его счастливым, а он их.
Надо понимать, что оперное пение и балет это – каторжный труд. Это – ежедневные, многочасовые упражнения, репетиции, выступления, концерты, гастроли. Жизнь на колесах. Из-за отсутствия свободного времени чаще у этих артистов семейная жизнь не складывалась, рушилась. И если бы он действительно увлекся одной из них, неужели он не освободил бы ее от этих занятий и не заставил бы находиться с ним постоянно рядом? Неужели Властелин согласился бы делить ложе любимой с кем-то еще, даже с ее мужем? Неужели грузин не ревновал бы ее к тысячам поклонников, стоявших у дверей и осыпавших ее цветами и дорогими подарками? А те проведенные ночи на гастролях, проведенные неизвестно где и с кем, неужели не вызвали у грузина бурю эмоций? Предложение, которое он сделал Вере Давыдовой, для нее означало не только изменение статуса и переезд в Кремль, но и прекращение всякой сценической деятельности, сокращение круга родственников до минимума и затворничество под постоянным недремлющим оком охраны. Она это очень хорошо понимала, и отказалась. Она была, во-первых, певица, во-вторых, женой любимого мужа, а быть канарейкой в золотой клетке и услаждать хозяина, не хотела.
И еще очень важный момент, который упускают эти любители развесистой клюквы - здоровье Сталина. Следуя легенде о наложницах во множественном числе, Сталин был половым гигантом. На самом деле надо помнить, что после смерти Надежды ему исполнилось 54 года, и здоровьем похвастаться он не мог, часто болел. Но самое главное он был маниакально подозрителен. Академик, профессор, доктор исторических наук Куманев Г.А. в своей книге «Рядом со Сталиным: Откровенные свидетельства» привел высказывание Микояна: «Запомните, — сказал во время одной беседы Анастас Иванович, — Сталин в конце 30-х годов — это совершенно изменившийся человек: до предела подозрительный, безжалостный и страшно самоуверенный. О себе нередко говорил уже в третьем лице. По-моему, тогда он просто спятил. Впрочем, таким Сталин снова предстал перед нами и в последние три-четыре года до своей смерти». Его страхи распространялись не только на лекарства, врачей, поваров, своих врагов и близких. Женщина, пришедшая по приказу, должна была вызвать у него массу фобий, начиная от возможности заразиться венерической болезнью, до страха быть задушенным, оставаясь с ней наедине.
Он был физически неразвитым мужчиной. С детства он рос болезненным. Ему было около двух лет, когда он тяжело заболел и находился при смерти. Мать его, Кеке, с трудом и молитвами его выходила, два его старших брата в младенчестве умерли. В пять лет Иосиф перенес оспу. Через год он попал под фаэтон, болел очень тяжело, находился опять при смерти, выжил, только мышцы левой руки стали атрофироваться, рука стала медленно усыхать и двигалась еле-ели. С той поры, как он стал руководителем, физическим трудом он не занимался, его мышцы на левой руке медленно иссыхали, и она, оставаясь слегка в согнутом положении, выглядела как плеть. Он понимал, что вызванные звезды Большого театра, пойдут к нему не добровольно, в отличие от тех, кто торгует телом за деньги, а значит, их ненависть может достичь такого накала, что в порыве сопротивления она сможет и убить его. А не дай бог, если враги его узнают, что такая-то бывает у него в Кремле, то они смогут заставить ее совершить террористический акт. При наличии такого громадного количества фобий ни на какие контакты с неизвестными, непроверенными женщинами, пусть даже сверхвыдающимися, он никогда бы не решился. Он был беспощадным ко всем и казался всемогущим, а на самом деле после пятидесяти физически был хилым и больным мужчиной.
Ему надо было, чтобы его женщина была всегда рядом, под присмотром охраны, чтобы она его встречала усталого, а больного укладывала в постель, чтобы была заботливой, как мать, нежной и любящей в постели, как жена, и лечащей от боли лучше любого врача, чтобы она была ему предана и верность ему хранила до конца дней своих. А красавиц не обязательно заставлять танцевать у себя в будуаре, они лучше выступят на сцене вместе с труппой и оркестром, и их даже не нужно будет к этому принуждать, они будут репетировать и тренироваться ежедневно по своей доброй воле. И от этого их выступления будут доставлять ему большее удовольствие, а он будет их благодарить, преподносить подарки, а они будут стараться еще больше.