***
Аркаша приготовил себе ужин, не выходя из номера – здесь было все необходимое: микроволновка с грилем, столовый набор на шесть персон, кухонный комбайн, посудомоечная машина, другие предметы, о существовании которых Аркаша даже не подозревал, и, тем более, не знал их назначения. Огромная, похожая на бассейн, ванна-джакузи мягкого голубого цвета с обилием краников, кнопок, рычажков, рукояток; зеркальная полочка с шампунями, освежителями, зубными пастами, бритвенный набор, маникюрный набор, массажный набор; мази, кремы, гели… Эх, могут же люди жить красиво, ни в чем себе не отказывать, наслаждаться сегодняшним днем, а не думать, что кушать завтра и где достать денег на послезавтра…
Ночью в номере было прохладно, пришлось переключить кондиционер на режим обогрева, однако утреннее пробуждение было довольно приятным. Аркаша решил не нежиться в постели, а максимально использовать каждую минуту в этой стране, отпущенную ему судьбой.
С первых дней своего пребывания на родине предков Аркаша видел множество киосков и лавок, торгующих газетами, в том числе русскоязычными. Обилие «русской» прессы приятно поразило Аркашу. Как журналист, попадая в другой город, а тем более в другую страну, он скупал едва ли не все периодические издания на русском языке, живо интересуясь не только событиями в данном регионе, но и стилем газет, версткой, внешним оформлением, то ревниво отмечая удачные технические и стилистические находки, то с легким злорадством обнаруживая практически неизбежные «проколы», на которые обыватель, не искушенный в газетном деле, просто не обратит внимания. Аркаша не только читал газеты, он с ними работал.
Его не раз подмывало попросить Арье, чтобы тот купил хотя бы одну-две газеты, но, понимая, что любая просьба относительно денег будет выглядеть не вполне достойной – Арье ведь и без того существенно потратился на Аркашу, хотя бы на тот же бензин, телефонные переговоры, не говоря уже о питании… А то, что Аркаше весьма интересно было бы ознакомиться с израильской периодикой, далекому от печатного слова Арье даже не приходило в голову.
Еще вчера он снял со своего счета в банке «Апуалим» семь тысяч шекелей – почему именно семь, а не четыре и не двенадцать, он даже сам себе не мог объяснить. Просто решил получить семь. На первое время. А там видно будет, до конца отпуска еще далеко.
Аркаша вовсе не сходил с ума от бешеной суммы на своем счету в банке, у него никогда не было комплекса накопительства. Тем более, он по личному опыту знал, что деньги небесконечны, что деньги имеют тенденцию к неумолимому иссяканию, под какой бы процент они не были положены.
Прежде он даже не думал, насколько это увлекательный процесс – считать и перебирать в руках собственные деньги. Израильские купюры по двести и сто шекелей, почему-то все до единой новенькие и хрустящие, даже запах издавали приятный: наверное, их пропитывают каким-то благовонным составом. Загнивающий некогда строй, что возьмешь…
Бар на шестнадцатом этаже гостиницы «Хилтон» был с варьете, именно это и привлекло новоиспеченного нувориша, внезапно разбогатевшего плебея, как он сам себя мысленно назвал. До этого он лишь один раз был в варьете – на Западной Украине, в ресторане гостиницы «Тернополь», где девушки в черных купальниках, черных шляпках и с тросточками в руках скакали по сцене под фонограмму «Чарли, Чарли, смешной чудак…»
Здесь же, в хилтонском баре «Риф», Аркаше показалось, что он попал в подводное царство.
В зале было темно и прохладно, на столиках горели свечи в маленьких ракушках, такие же крохотные лампочки, вдавленные в черный бархат на потолке, вполне успешно излучали призрачный подводный свет. В стены песочного цвета были грубо врезаны клепаные иллюминаторы, за которыми раскрывали рты неправдоподобно огромные вуалехвостки и тигровой окраски гуппи – Аркаша почти сразу сообразил, что стекла иллюминаторов имеют форму выпуклой линзы и увеличивают обитателей аквариума до несусветных размеров, когда даже простой речной рак кажется гигантским омаром с чудовищными клешнями.
Пол, стены и потолок бара являли собой каркас старинного затонувшего фрегата – со всеми почерневшими балками, баками, ютами, стапелями и грот-мачтами.
Аркаша провел великолепный вечер, налюбовавшись танцующими смуглыми нимфами, не отягощенными одеждой, выпив несколько порций настоящего американского виски с тоником и время от времени лениво отмахиваясь от ненавязчиво предлагавших свои услуги улыбчивых и жизнерадостных кореянок, эфиопок и аргентинок, явно состоявших в штате бара «Риф»...
Утром Аркаша, едва проснувшись, вышел на набережную и в первой же продуктовой лавке купил массу газет – пачка получилась довольно увесистой. Худой, похожий на мальчика хозяин-бакалейщик, растрогавшись, подарил Аркаше целый ворох нераспроданных вовремя еженедельников с такими родными названиями: «Панорама», «Меридиан», «Эхо», «Секрет», «Глобус» и других, никому уже не нужных, но так необходимых Аркаше. Сгибаясь под тяжестью газет, ковыляя мимо гастронома «Каспий», кафе «Славутич», магазина «Азрибижанский вино» (ниже – рельефная табличка: «Гаварим по руский»), повизгивая от счастья, путешественник, едва дотащив готовый лопнуть от натуги пластиковый пакет с эмблемой компании сотовой связи «Орандж» до своего номера, разделся и влез в ванну-джакузи: это мазохистское решение он принял для того, чтобы оттянуть сладостный момент ознакомления с русской прессой государства Израиль…
Закурив «Парламент» и отхлебнув из рюмочки дорогое вино, названия которого он так и не смог прочесть, Аркаша принялся за изучение первой попавшейся под руку газеты.
«Трагедия в Афуле: кровавый понедельник». На фотографии – развороченный автобус с выбитыми окнами, рядом суетятся полицейские и медики… «Наш ответ врагу» – мощный израильский танк «Меркава» разрушает дом в арабском поселке, в котором, по данным разведки, проживал террорист-самоубийца, взорвавший автобус, лишивший жизни семерых и искалечивший одиннадцать мирных израильтян. Все правильно, подумал Аркаша, нефиг плодить мерзавцев, да и другим неповадно будет. «Москва осудила израильскую агрессию». Хм. Ну, пусть осуждает, на здоровье.
Предвыборные статьи. Партии «Авода», «Ликуд», «Шинуй»… Портреты лидеров. Неинтересно, Аркаша их не знает. Тут бы свои, домашние партии запомнить хотя бы по названиям… На полосе рядом – рекламный снимок: сидит на унитазе хохочущая девица со спущенными на щиколотки трусиками. «Нет покоя от геморроя? Есть выход! Наш телефон…» Безвкусица.
Экспресс-детектив, вампиры, привидения, маньяки, НЛО, целители… Ну, этим мы объелись еще в «совке»…
Добравшись до середины, Аркаша снова удивился: добрую половину издания составляли частные объявления. «Требуются мужчины на гевес и в шмиру, женщины – на никайон и мехонат-квису (тахана мерказит)»… Аркаша не смог удержаться от смеха: очень уж забавно выглядели ивритские слова, написанные русскими буквами, особенно понравилась Аркаше «тахана мерказит». Видимо, «русские» израильтяне привыкли к подобному написанию. Интересно, что такое «гевес» и эта… «квиса»? А вот рядом: «Требуются красивые девушки без комплексов. Подходит туристкам. Не тахана мерказит». Опять то же самое! Интересно, что же такое «тахана мерказит», как она хоть выглядит?..
Далее – «Продам», «Куплю», «Знакомства»… Большая рубрика – «Ищу человека», на добрую половину полосы. «Сергей Бронштейн разыскивает Михаила Семененко…», «Лариса, ехавшая 17 мая в автобусе 57 в Гиватаим! Твой телефон не отвечает! Свяжись с Игорем!», «Выпускники Львовской школы №14 (1989), отзовитесь!»…
А вот, вот что-то интересное и своевременное…
«Турфирма «Далет». История государства Израиль для русскоязычных туристов. Индивидуальные автомобильные экскурсии по стране. Звонить до 8-00».
Аркаша глянул на часы и, загасив окурок в хрустальной пепельнице, потянулся к телефону.
Через сорок минут (Аркаша не ожидал такого оперативного сервиса) кудрявая улыбчивая Светлана, агент фирмы «Далет», везла его на новеньком «Форде» по Тель-Авивским улицам к той самой загадочной «тахане мерказит», от которой должна была начаться экскурсия.
Смеясь, Светлана объяснила Аркаше, что так называется на иврите Центральный автовокзал.
По дороге девушка выяснила, откуда и как давно приехал Аркаша в Израиль, сколько времени намерен здесь пробыть, пожаловалась на дороговизну и обилие мошенников, особенно среди «русских», рассказала пару анекдотов о бессмертном Рабиновиче… Предвкушая скорую встречу с Иерусалимом – городом трех религий, дорогим сердцу каждого уважающего себя еврея, Аркаша без малейшего сожаления купил набор открыток с изображением святых мест и путевку за пятьсот пятьдесят шекелей.
Светлана остановила свой «Форд» у Центрального автовокзала Тель-Авива – гигантского монстроподобного здания, опоясанного навесными дорогами, по которым сновали яркие автобусы с рекламными щитами на бортах.
– Приехали, – весело сказала она. – Теперь ожидайте здесь.
– Не понял, – растерялся Аркаша, продолжая улыбаться. – Разве я не с вами поеду в Иерусалим?
– Нет, я всего лишь турагент, – пояснила Светлана. – А вы отправитесь с профессиональным гидом, который вам все расскажет и покажет. Подробно и в деталях.
– Ну и где же он?
Аркаша оглянулся. Неподалеку стояла разношерстная группа людей, явно соплеменников Аркаши. Некоторые с интересом поглядывали на него.
– Ваш гид подъедет ровно через десять минут, – улыбнулась Светлана. – Не волнуйтесь, вы не разминетесь. – И уже совсем развязно бросила: – Фирма веников не вяжет!
– Подождите… – заволновался Аркаша. – А как он меня узнает?
– Да не он вас, Господи, а вы его узнаете! Зеленый «Мерседес», номер четырнадцать-двести семьдесят-шестьдесят три. Путевку, смотрите, не потеряйте!
Не успел Аркаша и слова сказать, как «Форд» сорвался с места и исчез за углом автовокзала.
Он пожал плечами, и обернулся к стоящим на тротуаре людям. Лишь сейчас он заметил, что в руках у многих были такие же, как и у него, путевки. Это сколько же транспорта нужно, подумал Аркаша и мысленно усмехнулся: а ну, как все машины подъедут одновременно, где они здесь остановятся на таком «пятачке», чтобы забрать туристов?
Переживал он недолго. Действительно, через десять минут подъехал транспорт. Номер был именно тот, который сообщила турагент Светлана. И эмблема фирмы «Мерседес», никелированная баранка, была на месте – между фарами.
Но это был не автомобиль.
Это был комфортабельный зеленый автобус с надписью на иврите, английском и русском языках – «Турфирма «Шай Фельдман».
…А еще через несколько минут, когда автобус выехал на прямую трассу №1, главную дорогу страны, соединяющую Тель-Авив с Иерусалимом, Аркаша уже выяснил у пожилого гида Моше Городецкого, что за шестнадцать лет работы тот даже не слышал о турфирме «Далет», никакой кудрявой Светланы не знает, и что путевка, купленная Аркашей, как и путевка каждого из экскурсантов, стоит не пятьсот пятьдесят, а всего лишь… девяносто пять шекелей.
– Обули вас, молодой человек, – резюмировал Моше. – Здесь этой шушеры знаете сколько? В таких случаях говорят: «фирма ответственности не несет». Мафия…
– Но можно же ее найти, эту Светлану, и все выяснить. Есть же ее телефон в газете… А может быть, она сама ошиблась?
Моше засмеялся.
– Молодой человек, здесь никто не ошибся, таки да, кроме вас. Можете позвонить этой Светлане прямо сейчас, а она скажет, что третьи сутки лежит в постели с любовником, и о вас впервые слышит. И откуда это вы такой наивный?
Аркаше не столько было жалко выброшенных денег, сколько бесила злоба: так пролететь в первый же «самостоятельный» день в Израиле! И как этой Светлане не стыдно, она ведь выяснила, что Аркаша лишь недавно в стране, ничего здесь не знает, наоборот, интересуется историей Святой земли, хотел увидеть древний Иерусалим… И не стыдно же ей, не стыдно – так кинуть своего же бывшего земляка!
Но долго дуться Аркаше не пришлось. Гид Моше Городецкий так увлекательно и живо рассказывал и о мудром Моисее, и о суровом прокураторе иудейском Понтии Пилате, и о красавице Эстер, и о царе Давиде… Более подробно остановился Моше на истории создания государства Израиль, на борьбе евреев за свою страну, даже попросил водителя остановиться около изувеченных остовов бронемашин и грузовиков, ставших сегодня памятниками. В музее военной техники Аркаша увидел танки советских образцов, отбитые у арабов во время Шестидневной войны – он даже улыбнулся, вспомнив, как отец любил шутить по этому поводу: «Наши солдаты подбили пять наших танков…»
Сначала Аркаша пытался записывать рассказ гида на диктофон, но, вовремя проверив качество записи, понял, что ничего не выйдет: усиленный автобусными динамиками голос Моше, так хорошо слышимый в салоне, записывался очень плохо – чувствительная пленка фиксировала решительно все. Резонанс, вибрация, даже сам звук, искаженный мембраной, мешали настолько, что почти невозможно было разобрать слов на кассете. Аркаша пожалел, что не взял с собой доброго старого блокнота, понадеявшись на прогрессивную японскую технику, и теперь записывал интересные факты шариковой ручкой на полях прихваченной с собой газеты, чтобы потом использовать в обзорной статье для своей «Вечерки».
В самом Иерусалиме было не очень жарко. Аркашу поразило обилие туристов: большими группами они продвигались по узким улочкам между арабскими лавками с медной и глиняной посудой, коврами, старинным оружием, фруктами, сладостями. Толпа в одинаковых черных одеждах и широкополых шляпах змеилась по направлению к Храму Гроба Господня. У Стены Плача полицейский попросил всех спрятать фотоаппараты: делать снимки здесь запрещено. Недалеко от Яффских ворот громко кричал худой голенастый верблюд – его напугал низко пролетевший военный вертолет…
На обратном пути Аркаша пытался прочесть свои записи. Это было очень и очень трудно.
«Цел. батальоны Армии обор. Израиля были вооруж. советск. автом. Калашн. Поч.? Пот., что АКМ были у арабов, их снабж. оружием СССР. Евреи удар., и арабы убежали, побросали АКМы. Евреи подобр. автоматы и цел. грузовики с патрон. для АКМ».
«Арабы по св. вере не им. права смотр. на женск. тело. А в Изр. все служ. в армии, даже девуш. Был десант изр. автоматчиц в одн. трусах и лифч. Арабы нач. молиться, чтоб Аллах прост. за грех, что они увид. гол. женщ. Еврейки их легко вз. в плен»…
Шоссе змеилось вдоль перелесков, совсем похожих на слобожанские. Главная дорога страны к вечеру была более оживленной – легковушки, рабочие фургоны и автобусы развозили вечернюю смену по домам. Туманные сумерки опускались медленно, трасса еще не вспыхнула огнями, однако встречные и попутные автомобили уже включили фары. Аркаша едва не засыпал, но все же старался слушать и по возможности записывать рассказ гида, который, тоже предчувствуя окончание рабочего дня, уже полулениво проводил исторические параллели. Древние галлы, например, каждый свой день проживали с мыслью, что на них вот-вот обрушится небесная твердь. Для нынешних же израильтян террористические акты стали привычными и неизбежными, их принимают как данность, как дорожно-транспортные аварии, от которых никто не застрахован, будь ты хоть водителем экстра-класса. Никто не знает, где грохнет в следующий раз – в Иерусалиме ли, в Нетании, в Афуле, в Хадере… Теракты существуют, как сказал бы профессор Ухудшанский, и с этим приходится считаться… Может быть, именно поэтому израильтяне на многое в жизни смотрят куда проще, а мы называем это «еврейским пофигизмом»…
…В Тель-Авив прибыли, когда уже стемнело. Автобус остановился на Центральном автовокзале, на том же месте, откуда начался маршрут экскурсии. Было около девяти часов вечера, Аркаша никуда не спешил, и делать ему действительно было нечего. Если не обращать внимания на незнакомую речь, то улица Левински, на которой оказался Аркаша, очень напоминала проспект Ленина в Харькове – те же витрины с видео- и аудиотехникой, киоски со «Сникерсами», «Твиксами», «Тампаксами», те же курящие подростки на парапетиках, тот же рев моторов и оглушительная музыка из окон автомобилей… Аркаша не боялся заблудиться – Центральный автовокзал был виден издалека и служил хорошим ориентиром, а путь от автовокзала к гостинице «Хилтон» Аркаша приблизительно помнил: нужно лишь пройти по улице Алленби до самого синего моря, потом – вправо по набережной до отеля.
Внезапно вспыхнули лампочки, опоясывающие всю улицу, осветили небо огни реклам, казалось, что вот-вот начнется какой-то невероятный праздник, достойный пера Александра Грина, сладко повеяло волнами Средиземного моря, Аркаша прикрыл глаза…
Нет.
Праздника не было.
У входа в супермаркет молоденький вооруженный охранник с электронным щупом в руке проверял сумки, пояса и карманы посетителей. Прибор резким свистом реагировал на все металлическое или магнитное – мелкие деньги, ключи, сотовые телефоны, фотоаппараты, и тогда охранник требовал предъявить все предметы, вызывающие сигнал.
Рядом, прикрыв глаза, пожилой скрипач южно-украинского происхождения выводил по одному куплету мелодий давних времен. «Друзья, купите папиросы» плавно переходила в «Гоп со смыком», продолжалась «Рио-Ритой» и заканчивалась залихватской «Поспели вишни в саду у дяди Вани». В футляре от скрипки лежала мелочь, Аркаша вынул из кармана купюру в сто шекелей и не бросил, а, нагнувшись, опустил в футляр. Скрипач, скосив глаза и не прерывая мелодии, произнес: «Это много, возьми сдачу», но Аркаша уже отходил в сторону.
– А бабушка заходила только что, – обернулся охранник к музыканту, – крик подняла до слюней: я, мол, родилась в Израиле, а ты приехал из России искать бомбу в моей сумке… Знал бы я хоть пару слов на иврите, сказал бы, что для ее же безопасности работаю, и ты, старая звезда, скажи спасибо, что твою жирную задницу до сих пор не взорвали. Мне – что, приятно ковыряться в ихних бебехах?.. А ты б накинул бы мне пару шекелей, вон козел дал тебе стольник, а за что?
– За творчество, – ответил скрипач. – И не козел он, а просто добрый самаритянин.
Аркаша этого не слышал.
Пройдя лишь несколько десятков метров по ближайшей улице, он невольно присвистнул: казалось, здесь резко закончился центр города, и сразу началось что-то среднее между рабочей окраиной и огромной свалкой с мерзкими запахами. Узкую улочку освещали не фонари, а лишь рекламные щиты и вывески, тут и там вспыхивали алые сердечки, обрамленные пульсирующими гирляндами; над дверями полуподвальчиков мерцали указатели на английском – «Супер-секс», «Секс-ревю», «Пип-шоу»… Впрочем, и «бездомных» шлюх здесь было предостаточно – лишь на отрезке в полсотни метров Аркаша получил семь предложений от красоток разного возраста и разной степени потасканности, восьмым же и последним был благоухающий дешевым одеколоном женоподобный юноша, от избытка внимания Аркаша уже испытывал почти физическое утомление.
Они не останавливали и не задирали прохожих, держались даже надменно. Но стоило лишь Аркаше остановить взгляд на какой-то из них, как дама резким движением распахивала платье, оказываясь или в кружевном бикини, или же без оного…
Улочка закончилась, и Аркаша свернул на широкий бульвар, отдаленно напоминающий Арбат. Едва ли не вся пешеходная зона была уставлена пластиковыми столиками, здесь пили, играли в нарды, громко орали друг на друга и размахивали руками, совсем по-восточному, без агрессии, а так, от избытка эмоций. Столики были уставлены пивными кружками, завалены объедками и окурками.
Между столиками сновали оборванные попрошайки, клянча монетки или протягивая картонные стаканчики, подобранные около урн, в надежде, что кто-нибудь плеснет хоть на полглотка.
Тут же, опираясь на велосипед, неуверенно курсировал молодой гражданин с косичкой, в мокрых шортах и лоснящейся куртке на голое тело. Он пытался продать велосипед за пятьдесят шекелей. Велосипед имел приличный вид – вместе с двойной фарой, отражателями, зеркалами, спидометром и прочей фурнитурой тянул, по мнению Аркаши, долларов на триста и был явно свежеукраденным.
Около мусорного бака пила воду из лужи толстая рыжая крыса, которую Аркаша поначалу принял было за камень. Лишь когда он приблизился, крыса подняла усатую мордочку и недовольно, как показалось Аркаше, глянула на него, в свете фонаря ярко блеснули ее бусинки-глазки. Аркашу передернуло от омерзения.
В подворотне, хрипя и кашляя, со стоном блевала пожилая китаянка. Двое темпераментных юношей куда-то волоком тащили третьего – то походя пиная его ногами, то швыряя о землю, то снова поднимая и избивая на ходу. Бородатый румын, шатаясь и придерживаясь за стену, облегчал мочевой пузырь, забрызгивая свои сандалии.
Никто ни на кого не обращал никакого внимания…
Аркаша поспешил покинуть этот странный бульвар, казавшийся диким островком, который чудом сохранился посреди цивилизованного мира.
В гостинице он первым делом принял ванну, заказал ужин в номер и включил телевизор. Нашел ОРТ. Жизнерадостный вице-премьер эмоционально рассуждал об экономике России и объяснял народу, «почему все так вышло». Он, судя по всему, великолепно знал, «что делать» и «кто виноват». Аркаша с такой яростью выключил пульт, что кнопка надежно засела внутри и никак не желала возвращаться на место.
Он снова сел за газеты. Однако впечатления прошедшего дня не давали покоя, требовали выхода, и Аркаша принялся за черновик «дорожных заметок». Но после третьего абзаца понял, что слишком устал. А в таких случаях его материалы начинали грешить многословием и декларативностью. Он завалился на кровать и раскрыл очередную газету – это оказался еженедельник «Секрет». Все та же мистика, криминал, триллеры с продолжениями, гороскопы, объявления…
«Недорого продается вилла, требующая частичного ремонта (после минометного обстрела). Идеально подходит под обсерваторию…» С юмором люди. Купить, что ли, эту виллу, поставить в пробоину мощный телескоп, изучить астрономию, открыть планетарий для детей? Сегодня Аркаша уже может это сделать, финансы позволяют…
И вдруг Аркаша напрягся. Одно из объявлений, набранных жирным «боргесом» и взятое в рамку, гласило:
«МИЛА ИЗ ХАРЬКОВА, ПРИБЫВШАЯ ПО КОНТРАКТУ ФИРМЫ «АЛИНА»! СРОЧНО ПОЗВОНИ ПО ТЕЛ. 0545-941-227. АЛЛА»…
Мила из Харькова! Что это – случайность, или… Фирма «Алина»…
Нет, это не может быть совпадением. Не может! Значит, попутчица Аркаши тоже ехала в «Алину», основанную Аркашиным дедом! Ну, конечно же, она говорила, что нанялась в домработницы, а фирма «Алина» занимается именно такого рода деятельностью! Если бы Аркаша знал еще на «Шостаковиче», что Мила едет практически к нему самому…
Боже, какой маленький Израиль!..
Но ведь фирма перестала существовать, фирма уничтожена. Куда подевались ее работники – неизвестно. И кто-то, какая-то Алла, разыскивает именно Милу, Милу из Харькова, координат которой Аркаша не знал, но очень хотел бы узнать…
Ответили после третьего звонка.
– Извините, – звенящим от волнения голосом проговорил Аркаша. – Вы Алла?
– Да, я слушаю.
– Вы меня не знаете, я тоже из Харькова, я по поводу вашего объявления…
– Ну, наконец-то… Вам известно, где Мила? – голос собеседницы напрягся.
– К сожалению, нет.
– Так какого же черта вы трезвоните? – девушка, видимо, отнюдь не страдала избытком корректности.
– Я тоже хотел бы разыскать Милу, – заторопился Аркаша, – я дал ей свои номера телефонов в Израиле. Может быть, Мила по ним звонила, но сейчас этих номеров уже нет. Вернее, они были, но теперь отключены. Я не знаю, почему… – Аркаша понимал, что говорит неубедительно, более того, его слова у нормального человека могут вызвать только подозрения. – Я Аркадий Хайкин из «Вечернего Харькова», слышали?
– Не слышала.
– Не слышали о такой газете? – растерялся Аркаша.
– О газете слышала, – с явной издевкой ответила Алла, – Даже читала неоднократно, но ваша фамилия мне ни о чем не говорит. Я не запоминаю подписей под статьями. Что вам угодно?
– Я хотел бы узнать, где сейчас находится Мила, – сказал Аркаша, с трудом подавив профессиональную обиду.
– Потрясающе! – рассмеялась Алла. – Именно того же и я хотела бы, как ни странно. Но, вижу, помочь вы мне не можете. Кроме того, где гарантия, что вы не хотите ей навредить?
Да, понял Аркаша, дела у Милы, скорее всего, незавидны, если эта Алла проявляет такую осторожность…
– Гарантия – здравый смысл! – Аркаша начал терять терпение. – Во-первых, если бы я был ее врагом, то я бы, наверное, знал, что с ней и где она находится. Во-вторых, я могу показать вам редакционное удостоверение…
– Совершенно необязательно, – в тон ему возразила Алла. – Во-первых, враг тоже может разыскивать Милу, и она может прятаться именно от вас. Во-вторых, по телефону я не могу видеть вашего удостоверения, вам не кажется? Кроме того, вы вполне можете интересоваться не Милой, а именно мной, как ее подругой…
– Дура! – разозлился Аркаша.
– Может быть, – легко согласилась собеседница. – Но лучше быть дурой, но живой, чем умной, но мертвой. Не так ли?
– Алла, – Аркаша постарался взять себя в руки, это ему удалось с большим трудом. – Нам с вами нужно встретиться.
– И не подумаю.
– Нет, как раз подумаете. И даже встретитесь. Иначе вы прекратили бы разговор с самого начала.
– А что мне мешает сделать это сейчас?
– Погодите. Вы хотите найти Милу. Я тоже хочу найти Милу. Но вам это сделать легче, так как вы общались с Милой позднее меня, и можете знать хотя бы некоторые ее планы, о которых не знаю я. Может быть, она что-то говорила вам вскользь, но вы могли не придать этому значения. Сейчас, например, я знаю, что она ехала в фирму «Алина», к которой я имею непосредственное отношение, а этой фирмы больше не существует…
– Стоп, – перебила девушка. – К которой «Алине» вы имеете отношение?
– К той, куда Мила устроилась, – захлопал глазами Аркаша. – Гувернантки, уборщицы, уход за больными… А что, разве этих «Алин» несколько?
Алла молчала. Аркаша слышал только ее дыхание. И понимал, что теперь уж она точно не прервет разговора.
– К сожалению, – после паузы сказала девушка, – этих «Алин», по меньшей мере, две. Две, понимаете? И Мила попала в другую… в другую «Алину». Не в ту, в которую собиралась.
– Но в какую же?!
– О, Господи, – вздохнула Алла. – Да в обычный бордель! Набирают вот таких идиоток, как эта Мила, под вывеской известной, официальной фирмы, день-два они поработают на условиях подписанного договора, а потом их распихивают по махонам – кого угрозами, кого шантажом или обещаниями…
– Я ничего об этом не знал…
– А я ничего нового вам и не сказала. Этот бизнес сейчас повсюду, здесь крутятся огромные деньги… Простите, а откуда вы знаете Милу, если не секрет?
– Какой секрет, – поморщился Аркаша, прикуривая новую сигарету от окурка. – Мы с ней вместе плыли сюда на одном теплоходе. И, кстати, в одной каюте.
– Так это были вы? – вдруг воскликнула Алла и облегченно рассмеялась. – Аркадий, точно! Почему же вы сразу не сказали?
– Да вы же слушать не хотели! А что, – с надеждой спросил Аркаша, – она обо мне рассказывала?
– Когда и где вам удобнее встретиться? – перебила его девушка.
– Если можно, прямо сейчас, – обрадовался Аркаша. – Желательно, в районе этой… тхан… тнах… Ну, Центрального автовокзала…
***
Алла безуспешно пыталась дозвониться до Гиля на мобильный. Автоответчик упрямо отвечал на иврите: «Номер вне досягаемости. Позвоните позже». В главном офисе фирмы «Лючия» трубку просто не брали – наверное, снова эта тощезадая Нили треплется с охранником Беней в фойе. Полтора года замужем, другие уже разводятся, а эта все никак не наговорится со своим ненаглядным! Алла сердито сунула трубку сотового в задний карман джинсов и выбежала из номера, решив, что свяжется с коллегами чуть попозже – надо ведь предупредить, что сегодня на работу она опоздает, или же вообще возьмет заслуженный отгул.
– Ма шломех, Алла? Ма нишма? – вежливо осведомился темнокожий портье в белом костюме.
– Беседер, Ави! – улыбнулась она. – А коль беседер!..
На улице она поймала такси, хотя от гостиницы до Центрального автовокзала ходил рейсовый автобус. Автобусами Алла старалась не пользоваться, так как в последнее время именно автобусы стали привлекать внимание арабских террористов. Назвав водителю нужный адрес, Алла снова попыталась набрать номер Гиля, но экран сотового вспыхнул, и раздалась мелодия сигнала: «Тореадор, смелее в бой…»
Звонила Нили, секретарь фирмы «Лючия».
Алла невольно представила себе собеседницу – обалденная прическа, занимающая не менее часа каждое утро, умопомрачительное декольте, закинутые друг на дружку круглые коленки и нежный запах дезодоранта – все, что в секретарше могло бы понравиться начальнику, но почему-то совершенно не возбуждало Гиля.
Плачущий голос Нили сообщил, что Мила нашлась.
– Где она?!
– В Ашкелоне!
– Как она туда попала? Откуда ты знаешь?
– Я сейчас телевизор смотрела, «Мабат»… Она в больнице, ее обстреляли!
– Подожди… – Алла сразу сообразила, что обстреляли именно Милу, а не больницу. – Она жива?
– Жива, она разговаривает… Там с ней полицейские…
– Извините, – обратилась Алла к таксисту. – Пожалуйста, в Ашкелон. – Но тут же поправилась: – Нет, сначала на Центральный автовокзал. Потом в Ашкелон.
Таксист невозмутимо глянул на Аллу и увеличил скорость. Он обрадовался предстоящему дальнему маршруту, но не показал этого. Лишь уточнил:
– За скорость – отдельная плата. Сто двадцать шекелей. Сверх счетчика. Беседер?
– Беседер, беседер…
Аркаша ждал на условленном месте – у главного входа в здание автовокзала. Он немало удивился тому, что его тут же посадили в такси на заднее сидение и куда-то повезли.
Девушка, занявшая «командирское» место рядом с водителем, была экспрессивной, курносой, ярко блондинистой и хорошо бы смотрелась в седле «харлей-дэвидсона» или же в пластиковом кресле мотодельтаплана, если бы не тонкая дамская сигарета между указательным и средним пальцами. По дороге Алла рассказала Аркаше о том, что несколько минут назад поняла сама, попутно выяснив, что кроме горячего желания найти Милу, Аркаша не обладает ничем – ни какими-либо возможностями, ни, тем более, информацией, которая была бы неизвестна Алле.
– Я заберу ее к себе, – твердо произнесла Алла, словно предупреждая возражения. – Если у нее действительно лишь ушибы, то в больнице держать ее не будут. Ни гражданства, ни денег, ни, тем более, медицинской страховки у нее нет, взять с нее нечего, за лечение она не заплатит, так на фиг она кому там нужна? Выкинут на улицу…
– За лечение я могу заплатить, это не проблема. Деньги у меня есть.
– Какие у тебя деньги, тьфу… Ты хоть знаешь, сколько стоит один день в израильском стационаре?
– Сто баксов? Двести?..
– Ха! За эти бабки тебе только укол сделают. Обезболивающий. Ну, может, два. А Милке нужно просто отлежаться.
– А потом? – наивно поинтересовался Аркаша.
– А потом, – Алла резко повернулась к Аркаше, – а потом как можно скорее сплавить ее домой. Я уж постараюсь. Иначе может возникнуть масса проблем, если она развяжет язык. На ней тут незаконное пребывание в стране, ну это черт с ним… кроме того, она в розыске.
– В розыске?
– Ну. Шарахнула по башке одного хрена, и неизвестно, жив он или нет.
– Весело…
– Куда веселее. После всего этого она засветилась в нашей конторе, и если пойдет массовая раскрутка, то все мы будем иметь бледный вид. Фирма-то наша на полулегальном положении.
– То есть?
– То есть… Мы де-юре должны заниматься одним делом, а де-факто занимаемся совершенно другим. Кроме того, у нас работает много туристок, не имеющих права на работу в Израиле. Я, кстати, тоже.
– Что – тоже?
– Туристка я, «что»…
– Туристка? – потрясенно переспросил Аркаша.
– У вас что-то со слухом, молодой человек? – резко бросила Алла. – Туристка я, туристка. Приехала на месяц, а задержалась на несколько лет… Если Мила где-то что-то ляпнет, то пойдет разборка, и наш директор будет вынужден мгновенно уволить всех туристок задним числом. Я не говорю уже о том, что для меня это будет личной катастрофой во всех отношениях, вплоть до тюрьмы.
– Господи, при чем здесь…
– При том. У меня теудат-зеут липовый.
– А что это – теудат-зеут?
– Израильский паспорт. Сделала я его. На улице еще можно показать, сойдет, но если менты начнут проверять по своим компьютерами, то сразу поймут, что я – это вовсе не я, и гражданка такая в Израиле не проживает… А уволить нас всех одновременно – значит вызвать подозрение и полиции, и налоговой, и тех же бандитов, нашей «крыши»: мы-то объявили о расширении и о наборе новых работниц, и вдруг хлоп! – массовое сокращение, ничем не обоснованное…
– А чем вы занимаетесь, если не секрет?
– Какой на хер секрет! В любой газете есть наша реклама. «Лючия» – компания Интернет-знакомств. Официально. А на самом деле – секс по Интернету. Дошло?
– Почти, – кивнул Аркаша. – А как Мила у вас очутилась? Не повезло?
Алла от души расхохоталась.
– Наоборот! Повезло несказанно! Вместо… Ну, вместо траханья, скажем, контактного, мы занимаемся траханьем виртуальным. По компьютеру. И бабки идут куда серьезнее, чем в простом махоне-борделе. Прогрессивные технологии, мониторная секс-революция… А в налоговую и в прочие инстанции идет полная липа, как от обычного бюро знакомств.
– И что, никто ничего не понимает? Что это все туфта?
Алла снисходительно глянула на Аркашу.
– Ты с какой луны свалился? Сколько тебе лет, малыш?..
До Ашкелона доехали быстро, водитель не напрасно набивал себе цену.
Но через полчаса, после визита в больницу, Аркаша с Аллой уже ехали в отделение полиции, на том же такси.
Ехали молча.
Милы в больнице не оказалось. Ее уже успели выписать как не нуждающуюся в медицинской помощи и передать органам власти.