Горькое сожаление. Но что есть мыслительный процесс? Что если какая ни-будь коза умнее нобелевского лауреата? А у ей копыта и только бе-ее.
открытиями, сделанными идиотами тоже стоит считаться.
Л.Миллер "Имеющиеся данные об эффекте Уорпа"
Облака были так себе. Дешевые облака. Словно нарисованные.
Дождь идти как бы не собирался. Вот и славно, - лениво подумалось козлу Федьке. - Тепло, комаров еще нет. Душно. А ну как дождь пойдет? А ты, между прочим, козел Федька на крыше сарайки лежишь. И, что характерно, так это то, что курицы каждый раз к дождю землю рыть начинают. И хряк в луже лежит.
С крыши все видать.
Фенька продул ноздри. Не то хрюкнул, не то взблеял. Наклонил голову. Солнце, однако ж припекает. А тучи как нарисованные. Приклеенные буд-то. - Ну буде буде. Рассупонилось- мать перемать, - чуть прикрыл глаза, все видать сверху. И как старушка с коромыслом по воду и как Ваньшка Маньку в кустах. Жарко только. Душно. Хоть бы дождь пошел что-ли.
Курица Ефроска торопясь, что бы не успели охочие сородичи рылась в навозной куче. Славно. Грузовик только мешает. Наискось, как все куриные побежала через дорогу. Горячий воздух из под колес, машинное масло пополам с запахом бензина, - все это смешивается с гудком класкона и нераазборчивой руганью потного дядьки, - итиж твою налево!...
Ефроска наступает на просыпавшийся из кузова песок и задумчиво смотрит на оставленную тройственную борозду. Водит лапой по земле, по песку. Курица, что с нее возьмешь.
- За селом пруд, а слева речка. - Говорит солидный, с бородкой в футбольных трусах и крокодиловым портфелем под мышкой Степан Аркадьевич, - вначале искупаться неплохо бы, а после на поле пойти картофель пропалывать. Или наоборот?
Гриша Коровяко тяжело вздохнул. Лишний вес, а тут еще жара доконала. Так что купаться в самый раз. Полчаса, ну самое большее час. А там и обед. А может и гром грянет. Так что работой можно будет и пренебречь.
Портфель на солнце растекается и превращается в крокодила.
- Не получается формула!- Говорит всклокоченный Степан Аркадьевич, - видишь, вот тут игрек, а тут косинус на синус. И неравенство к тому же. Понимать надо.
- А чего ж тут понимать, - мать перемать, - вскипает как Посейдон Гриша Коровяко, - синус на косинус а сверху игрек. И никак иначе.
Крокодил сползает потихоньку к воде и готовится нырнуть.
- Вот тут ты не прав, - громко говорит Степан Аркадьевич. И вообще идти надо. Обед прозеваем.
Козел перевернувшись на другой бок наблюдает с крыши как по пыльной дороге краем поля идут двое. Под мышкой у одного крокодил. Ну не крокодил, а портфель, - думает козел, -какая вообщем разница. Портфель или... - засыпает.
- Вот, говорит Степан Аркадьевич, - ну что я вам говорил. Вот, видите? - Он важно поднимает палец к небу и тычет в сизо-черные словно нарисованные облака. Потом опускает палец и тычет в навозную кучу. - Нет, не туда. Вот, в песок зрите. Видите решение?
Гриша Коровяко покорно опускает голову. Читает. Где то мычит корова. Хряк смотрит из лужи. Чавкает жижа возле стайки.
Степан Аркадьевич вглядывается в изящную формулу выписанную на желтом песке вдоль дороги.
- Однако. Трет лоб.
Апофеоз: Бабка рубит голову курице, козел сползает боком с крыши. Начинает итти дождь.