– Расстрел гарантирован, – буркнул Колосов, не интересуясь собранием его друзей в стороне.
Они, окружив ворованный ПДА, пытались решить, что им делать дальше. Командира ещё не было, а прибор просил именно он, но и в его отсутствие группе, за исключением её старшего, хотелось выведать любую секретную информацию.
– Где бы нам найти код разблокировки? – задумчиво потерев подбородок, произнёс Макс.
– Ты разведчик, ты и предлагай, – отрезал Найдёнов.
– Я-то разведчик, но не хакер какой-нибудь. Не путай этого.
Влад повернулся направо.
– Жень, а…
– У ПДА ничего общего с минами, – тут же ответил Кутасов. – Между мной и хакером различий ещё больше.
– Хочешь сказать, я ближе к профессии взломщика? – прищурился Макс.
Тот только пожал плечами.
– Вы близки к трибуналу, вот, что я вам скажу, – Колосов поднялся и подошёл к группе. – Если лейтенант поймёт, куда делся его комп, он тут всех…
– Рука не поднимется! – крикнули со стороны.
Все одновременно развернулись на голос. Своего командира узнали они сразу, хоть тот и нахватал по пути кучу репья, а его одежда как всегда превратилась практически в одни лохмотья: куртка была в мелких порезах, на правом плече виднелись бурые бинты, а штаны на коленях, казалось, уже много лет назад впитали зелёный цвет травы и земляные разводы. Но походка у командира осталась такой же бодрой, широкой. Его лицо тоже не казалось изнурённым, на нём не проявилось ни одной болезненной мимики. Взгляд остался всё таким же сосредоточенным, несмотря на то, что кровь из рассечённой брови практически заливала один глаз. Каждую секунду утирая её, командир подошёл к группе.
– В моём присутствии вас не тронут, – добавил он.
– А в ваше отсутствие? – изучая командира снизу-вверх, спросил Найдёнов.
– Убьют, – просто ответил тот и, весело подмигнув Владу, присел на бревно. – Достали?
– Естественно.
Найдёнов поднял с земли ПДА лейтенанта и протянул командиру.
– Артём Викторович…
– Прибью щас, – проронил Артём, положив компьютер Лескова и свой рядом друг с другом на траву, и подключил их к одному данному Брэдом проводу, с помощью которого всё, что появлялось на экране ПДА лейтенанта, выводилось бы на мой, а с моего — на ноутбук Хакера.
– Простите, – тут же исправился Кутасов. – Я хотел бы узнать, что происходит.
– Это вы мне скажите, – командир поднял глаза. – Я тут сутки, а уже появились подозрения.
Ребята недоумённо переглянулись.
– Какие подозрения?
– Что я на коротком поводке. Шаг в сторону — и здравствуй пуля.
Опустив на время долгие объяснения и оставив своих ребят в полном замешательстве, Артём после введения нужного кода взял в руки ПДА Лескова и почти сразу же наткнулся на переписку лейтенанта с генералом Кадашевым. Странно, что на переписку, а не на сохранённый разговор, но, видно, его суть была чересчур секретна, чтобы позволить слышать диалог этих людей всем вокруг. Ситуация даже интересней, чем казалось поначалу.
Пока генерал изъяснял в переписке Николаю, что выполнение данной миссии слишком важно для штаба и как бы всей Зоны, я отметил про себя подступающую с каждым покорным ответом лейтенанта злобу. Мне не верилось, что когда-то мы с этим человеком вместе служили, да и вообще готовы были друг за друга жизнь отдать. Николай изменился. Мало того, что он не договаривал мне детали миссии, но это пережить можно было, всё же военные отдельно, сталкеры отдельно, так эта сволочь ещё и умолчала о намечавшейся войне, речь о которой пошла уже в следующих диалогах:
… – Кого мы найдём в Тёмной долине, я понял, но что с ними делать?
–Уничтожить.
– А как же допросы об их целях?
– Это уже лишние вопросы, товарищ лейтенант. Советую приступить к заданию без этих ненужных уточнений. Всё, что от вас требуется — это не оставить от той группировки ни следа. Мне не нужны пленные или остатки того клана. Мы — не миротворцы…
Не миротворцы, это уж точно, подумал я. Среди вас одни психи и продажные твари.
– Командир, – тихо обратился ко мне Найдёнов. – Я не понял. Мы что, воюем с кем-то?
Влад всегда был проницательным.
– При чём здесь вы? – я вскинул бровь. – Вы возвращаетесь на базу, как планировали, а я разбираюсь в этом деле сам.
– Но если вам нужна помощь, то…
– Не нужна, – выговорил я, вновь опустив глаза в ПДА лейтенанта. – Всё ещё может обойтись.
…– Что прикажете делать с Войтковским? Его впутывать в перестрелку?
– Нет, его можно отпустить, как только он выполнит свою задачу. Пусть не путается под ногами.
– Думаю, он бы неплохо помог нам. У него высокий уровень боевой подготовки.
– Думать вы будете за Периметром, когда я вас туда вышлю, если миссия провалиться, а произойти это может. Войтковский не любит, когда всё делается без веских оснований, поэтому он только помешает вам.
– Понял. Я освобожу его сразу же. Прикажете приступить к заданию?
– Да. И запомни ещё кое-что. Если проводник вдруг будет угрожать успешному выполнению твоей задачи, пристрели его. Ничего не должно сорваться.
– Так точно…
Между последним сообщение лейтенанта и предыдущим была разница в десять минут. Конечно, уже мало верилось, что Николай колебался это время и не мог представить себе, как будет стрелять в своего друга, но другие причины просто не шли в голову.
В груди неприятно кольнуло после прочтения. То ли от того, что я оказался прав, и меня в любую минуту могли застрелить, отрезав прежде от тех людей, которые в силах были бы мне помочь, то ли от нагнетающего чувства тревоги, что, возможно, уже завтра меня убьют. Несмотря на то, что всё могло пройти гладко, если я не вмешаюсь в планы Кадашева, да и военных в целом, мне всё равно стало не по себе и даже немного страшно.
С кем они там собрались воевать, меня не волновало — хоть с «Монолитом» — ведь я уже не тот сержант, который искал аргументированные поводы нападения на людей, но ужасно не хотелось поплатиться собственной жизнью за неправильно сделанный шаг. А такое случиться могло запросто. Ведь я до сих пор не знал истинных целей генерала, а, значит, мог ненароком и испортить их. Хотя — всё-таки принцип, не убивать без причины, отдалённо давал о себе знать, поэтому в следующую же минуту мне захотелось узнать, чем же группировка из Тёмной долины помешала Кадашеву.
– Так, – я выпрямился, держа наладонники в обеих руках, – прижаться вправо!
Парни выполнили приказ мгновенно, выстроившись в ряд по правую руку от меня.
Я убрал оба ПДА в боковой карман своего рюкзака.
– Я мог бы некоторых из вас насильно заставить рассказать мне, что за фигня твориться между вояками и обитателями Зоны, – Колосов, споткнувшись о мой взгляд, опустил голову и, как мне показалось, о чём-то задумался, – но, боюсь, что потрачу слишком много сил и времени. Воспитал, что называется, партизан на свою голову.
Найдёнов скрыл смешок.
– Поступим так: я возвращаю ПДА владельцу, вас не выдаю, но, если кто-то из вас вдруг вспомнит или, наконец, решится рассказать любую информацию о сегодняшних делах армии, прошу ко мне.
– А бить не будете? – усмехнулся Влад.
– Не обещаю, – честно ответил я.
– И ещё вопрос, – Макс вышел вперёд, – мы имеем право менять свои планы?
– А что такое?
– Просто тогда мы идём с вами.
Я наклонил голову к плечу.
– Мне телохранители не нужны, – ответил ему.
– А вы считайте, что нам просто любопытно, – улыбнулся Исаев. – По мне, вокруг стало слишком много заговорщиков. Лейтенант, например.
– Согласен, – выдохнул я. – Но одно дело так говорить, а другое пытаться это доказать и уж, тем более, остановить. Я, к сожалению, не могу вам приказать сидеть на базе и не преследовать меня, но могу об этом попросить.
– Как-то неубедительно, – фальшиво поморщился Найдёнов.
– Ага, – согласился Макс. – Мне ещё не расхотелось идти к «Долгу».
– Когда будете ждать расстрела, осознаете, что сейчас творите, – серьёзно сказал я.
– Когда-то… будем ждать… бла-бла-бла, – Найдёнова откровенно понесло. – Мы и сами кого хотите расстреляем, а осуждения окружающих не боимся, тем более. Командир, мы теперь отдельная команда и имеем право делать всё, что вздумается…
– Ну, не всё, – осторожно заметил Колосов.
– Абсолютно всё, – настоял Влад и снова развернулся ко мне. – Ну, давайте, командир, скажите, как это опасно, что многие не вернуться. В вашем стиле.
– А хамство — в твоём, – парировал я.
– С этим не поспоришь, – рассмеялся Макс. – Но, что ни говорите, а мы идём следом. Да, Илюх?
Он не зря обратился именно к Колосову. Все видели, как и я, что тот шёл против всех планов команды и чересчур часто повторял о ждущем их трибунале и об упомянутом мною недавно расстреле. Плюс ко всему Колосов, как стало известно, скрывал от друзей свой разговор с генералом, тем самым вызывая у них к себе некие подозрения.
Илья немного поколебался, растерянно смотря то на каждого человека своей команды, то переводя взгляд на меня. Ему идея не нравилась — было видно, но и бросать присутствующих он не хотел. Не чужие же мы ему люди.
– Да, – на одном выдохе произнёс Колосов, отчаявшись убедить остальных членов команды одуматься и вернуться на базу. – Только договоримся сразу, что без крайней нужды вмешиваться не будем.
Я кивнул.
– Уж постарайтесь не лезть во все драки с моим участием.
Ответил я, а про себя подумал, что опять заранее предсказываю будущие события. Ведь ещё не факт, что будет драка, да и вообще вся сегодняшняя информация — не аргумент для охвативших меня опасений и для начала предусмотрительных действий. Стало быть, нутром-то что-то я чувствовал.
– Э-э, у меня вопрос, – Найдёнов посмотрел на меня. – А как вы вернёте лейтенанту ПДА, не упомянув о нас?
– Это уже моя забота.
Я попрощался с командой и помчался догонять Николая.
– Я здесь вообще вожак или кто?! – он ударил кулаком по столу.
Мужчина, стоящий перед ним, даже не опустил виновато глаза. Зато спокойно лежащая до того времени на краю стола ручка звонко подпрыгнула и скатилась на пол, но никому из присутствующих в кабинете до этого не было дела. Каждого занимали свои мысли… или эмоции.
– Ты ещё намекни, что я здесь как королева Англии! Просто символ клана!
– И не думал об этом, – беспечно отозвались ему в ответ.
Такой выдержке, когда тебя отчитывал командир, да ещё и тот, которого, вообще, сложно вывести из себя, мог позавидовать любой служивый. Может быть, в армии с ней было бы легче переживать все свои просчёты, а, возможно, что из-за подобного хладнокровия военные силы никогда бы не вышли на тот уровень, когда почти все в Зоне боялись встречи с ними. Сказать однозначно было невозможно. К примеру, в миротворческих силах всё держалось именно на чётком выделении из массы людей лидеров, а определить их можно было по отдаваемым ими приказам, по собственным уверенным действиям и, конечно же, по частым раздражённым крикам на испуганных подчинённых. Держали командиры своих людей, как говориться, в кулаке, поэтому и их деятельность была на высоте. Многие сталкеры и клановцы предпочитали обходить их патрули стороной... как и «монолитчиков», которые пугали некоторых даже при упоминании о них.
Эффект запугивания и у миротворцев, и у «монолитовцев» тот же, но вот внутреклановые отношения у каждого свои. Вряд ли сектанты из легендарного клана боялись своих лидеров, если у них напрочь отсутствовал инстинкт самосохранения, и в бою они фактически шли напролом. Но ведь как-то же офицеры строили рядовых, несмотря на хладнокровность тех. И ведь строили так, что одним только видом «Монолит» вселял во всех страх!
В одном случае опасаться стоило выштудированных криками вплоть до унижения командирами солдат-миротворцев, а в другом — совершенно невозмутимых людей, не знающих границ жестокости. Как лидерам разных силовых групп удалось добиться одного результата отличными друг от друга методами, оставалось гадать.
– Тогда почему я узнаю обо всём далеко не первый? – задал вопрос вожак.
– Просто посчитал, что вам не следует волноваться по этому поводу. Мы сможем разобраться с врагами сами.
– Ты совсем охренел? – прямо спросил тот, но уже без повышенного тона. – Для начала меня нужно было предупредить. Война — это не школьная драка, а война с Барьерной армией — это ещё более серьёзно, чем ты посчитал! Изъясняй ситуацию.
Мужчина тяжело выдохнул, но не потерял прежнего спокойствия.
– Генерал Кадашев со второго по значимости северного кордона объявил войну всем незаконным группировкам. В первую очередь, тем, что обосновались в Зоне недавно. По его расчётам они ещё не успели твёрдо зафиксироваться на месте и собрать достаточно сил, чтобы отбиться от серьёзных атак. Мы входим в число недавно образованных, но, думаю, никак не слабых. Причины этого решения понятны: вояки, как и прежде, стремятся избавить Зону от «лишних» и оставить в ней лишь учёных, их охрану «Чистое небо» и «Долг». Это всё.
Вожак присел в кресло и немного подумал.
– Не с этого ли кордона наша цель охоты? – спросил он, не обращаясь ни к кому конкретно.
– Именно с этого, – всё же подтвердил мужчина.
Тот усмехнулся.
– Занятно выходит: жертва пойдёт против своих же охотников.
– Думаете, он будет воевать против нас вместе со всеми?
– А почему нет? Он что, иск…
Вожак резко замолчал. Да, их «жертва» являлась исключением среди всех остальных. Пусть видимых факторов, подтверждающих это, не было, но зато мелких нюансов — хоть отбавляй.
– Появился ещё один «белый», – задумчиво произнёс вожак, вспомнив сегодняшний визит своего разведчика.
– Они что, размножаются делением? – прошипел мужчина.
– Не знаю, – ответил тот, бросив ему бумаги с биографией упомянутого человека. – Есть небольшая проблема. Он из «Монолита».
– Нихрена себе «небольшая проблема».
– Когда мы отобьём предположительную атаку войск Кадашева и избавимся от того парня, то приступим к этому типу. Твои ребята готовы для сражения с «монолитчиками»?
– Да, – бегло изучив бумаги, мужчина поднял глаза. – Но, что касается парня, я бы убрал его до начала войны.
– Делай, как сможешь, только посвящай во все свои планы меня.
Догнать Николая мне не составило ни малейшего труда: он шёл медленно, останавливаясь на каждом постороннем звуке и направляя в его сторону свой автомат. Поэтому в одиночку прошёл лейтенант чуть больше четверти пути до лагеря «Долга».
Но как бы мне не хотелось незаметно идти за ним, чтобы потянуть свои тихие часы пребывания в Зоне, часы без постоянных напоминаний о нехватке времени, без прежних выяснений с Николаем отношений, а с такими темпами мы и к середине ночи не доберёмся до «долговцев». Если б не лёгкая усталость из-за внеплановой беготни от одной локации к другой и не побаливающее плечо, то я бы не стал озадачиваться продолжением рейда в ночное время суток, но вышесказанные факты подталкивали меня к тому, чтобы вновь занять место проводника и ускорить неторопливый шаг Николая.
Я оглянулся. Всё-таки инициаторы Исаев и Найдёнов повели всех за мной. На секунду между деревьями мелькнуло светло-бежевое пятно — Яшин. Только он носил униформу такого цвета, на других была более привычная глазу тёмно-серая, а на Найдёнове так вообще костюм химзащиты.
Двигалась группа, как и полагается спецназу, бесшумно и короткими перебежками. В их профессионализме я нисколько не сомневался, просто, учитывая реакцию на моё появление впередиидущего Николая, оценил допустимое расстояние, и, когда Найдёнов попытался подойти ближе, исподтишка показал ему кулак. Тот мигом залёг. Теперь я мог подойти к лейтенанту, вернее, подбежать.
Николай ничего не успел понять, пока не встретился со мной. Сначала он резко обернулся с ясным намерением точным ударом локтя по лицу сбить с ног подкравшегося к нему со спины человека, но я смог вжикнуть молнией его рюкзака до этого момента. После, пригнувшись под рукой лейтенанта, я вновь незаметно перебежал ему за спину и выпрямился, отряхивая ладони, в которых недавно лежал ПДА Лескова. Николай, быстро развернувшись ещё на сто восемьдесят градусов, попутно вскинул свой автомат.
– Тише, лейтенант, спокойней.
– Войтковский, сукин сын! – рявкнул тот, опуская «Калаш». – Когда-нибудь я тебя пристрелю за такие выходки!
– Я просто хотел застегнуть рюкзак, – соврал я. – Ты бы не демонстрировал свои вещи.
– Что?
Николай скинул лямки на локти и оглянулся.
– Я же внимательно собирал его, – искренне удивился он и присел на колено, чтобы застегнуть молнию, но, видно, увидев свой наладонник, замер. – Стой. Что он тут делает?
– Что? – я подошёл к нему.
Николай взял в руки ПДА и осмотрел его, словно желая убедиться, что прибор принадлежал ему и понять, каким образом он мог переместиться с чехла на ремне в рюкзак.
– Я всегда ношу его на поясе. Почему он здесь?
– А мне откуда знать? – я пожал плечами. – Может наскоро собирался, да и закинул его туда?
Лейтенант сидел на одном колене, растерянно бегая глазами по своим вещам. Наверно, будь он один, то пробыл бы здесь в раздумьях гораздо дольше, чем со мной.
– Пошли уже, а то фонарик я с собой не прихватил.
– Я взял, – как-то отрешённо произнёс лейтенант, не поняв даже, что дело не в предмете, а в том, чтобы добраться до намеченного места до наступления темноты.
– Блин, не потерялся же твой компьютер, – фыркнул я, – и славно.
– Да я просто… – Николай поднялся, закинул рюкзак за спину и взглянул на меня. – Просто не пойму что-то… Стоп! У тебя оружие? Откуда?
Я ухмыльнулся.
– От очень щедрого друга.
– Не от трупа случайно? – лейтенант подозрительно прищурился.
Я, помотав головой, сдержанно рассмеялся и пошёл в сторону Янтаря, где имелся переход на Дикие территории. Локация как раз соседствовала с лагерем «Долга», и на ней всегда можно было встретить людей из этого клана. Поэтому дойдя туда, мы уже будем в безопасности.
– Хотя бы скажи, – не унимался Николай, – почему не выдержал и приобрёл оружие сейчас? Вроде хотел до «долговцев» дотянуть?
Я вздохнул, одними глазами посмотрев по сторонам, и, когда лейтенант уже отчаялся получить от меня какие-либо ответы, уткнувшись в экран своего ПДА, почти шёпотом напел:
Я живу без мечтаний — Монолит мне не нужен.
В Зоне он бесполезен, если ты безоружен.
– Ну, так давно всё изменилось, – ответил капитан поста. – Верховный лидер у нас теперь генерал Налбатов. Прозвище по фамилии — Налбат. Всех вроде бы устраивает, но его тесная связь с военными напрягает.
Капитан затянулся сигаретой.
Все притихли.
Я тоже молчал. По сути, мне нечего было выразить. «Долг» уже давно под влиянием военных сил, и не удивительно, что новый генерал клана продолжает им подчиняться. Или союз, или зона с маленькой буквы и с решётками вместо окон. Вряд ли кого-то из клановцев устроила бы тюрьма за когда-то незаконное проникновение в заражённый Чернобыль.
В принципе, узнать какие-либо необычные или неожиданные новости я не планировал, просто решил задержаться на посту «долговцев», чтобы не тратить часы, которые можно провести с пользой, разведав изменившуюся обстановку в Зоне, на бесполезные попытки уснуть. Сон отчего-то пропал ещё на подходе к лагерю, и теперь, зная себя, мне суждено было шататься по улице полночи.
Чувствуя небольшую зависть к Николаю, который свалился спать сразу же, как мы пришли, я лёг на мешки с песком, закинув руки за голову, и закрыл глаза.
– А этот Налбат, он следует вашему уставу?
– А то, конечно, – отозвался один из «долговцев». В его голосе ощущалось хорошее настроение. – Мы б его не приняли иначе.
– Молчал бы, – строго сказал другой. – Тебя бы, рядового, вообще не спросили, хочешь ты этого генерала или нет.
– Лучше бы Аттиса выбрали, – фыркнул тот.
Я открыл глаза.
– Аттиса?
– Да, есть такой, – спокойно произнёс капитан. – Он был претендентом на место генерала, но им и остался. Боец он слишком волевой, и военных на дух не переносит, а, вернее, их диктатуру. Вот все и решили, что если выберут его, то войны не избежать. А оно кому надо? Нет.
– Так Налбат тоже против военных, – начал было рядовой, что назвал Аттиса.
– Налбат не будет рисковать нами. Вспомни его слова. «Придётся терпеть. Штабные офицеры только помогут нам избавиться от Зоны».
– А потом избавимся от них, – произнесли со стороны ворот.
Я, не поднимаясь с мешков, закинул назад голову и взглянул на мужчину. Не сказать, что высокий ростом, но и никак не ниже меня, «долговец» стоял у распашных ворот в лагерь группировки, прислонившись плечом к поднятому шлагбауму. Единственной особенностью этого человека, которую сложно было не заметить, были его раскосые глаза. Остальное мне показалось обычным: прямой нос, волевой подбородок, взъерошенные волосы.
– Как всегда, – криво улыбнулся капитан, – в своём репертуаре?
Мужчина подошёл к посту.
– Не великоваты ли замашки? – ухмыльнулся я, вернувшись в прежнее положение. – Военные силы всё же. Вы для них, как малышня в песочнице: раз по носу дать — и все разбежались.
– Твой брат не говорил так, – заметил Аттис.
Я нисколько не смутился и даже не заинтересовался, откуда он знал о Егоре и обо мне.
– Мой брат уважал вас, поэтому молчал, а мне выговариваться можно. Я же всё-таки не он. Кстати, на счёт выговариваться, – я поднялся, – ваш лидер в этом лагере или на главной базе сидит?
– А тебе зачем? – нахмурился капитан.
– Познакомиться, поговорить по душам, да и обсудить некоторые моменты сталкерской жизни было бы неплохо.
«Долговцы» переглянулись, и инициативу взял на себя Аттис.
– Последний раз я его видел в руинах здания на севере лагеря. Место приметное, не пропустишь.
Я спрыгнул на землю, отряхнулся и, отдав всем присутствующим честь в знак прощания, побрёл в указанное направление.
Руины действительно было сложно не заметить. От бывшего когда-то жилого здания, конечно, мало чего осталось. Главный фасад отсутствовал полностью, остальные стены более-менее сохранились, хоть и не в лучшем своё виде. Стёкол в окнах не было, вместо них чернели пустые квадраты, даже осколки по края рамы и то пропали.
Я повёл плечом. Об упоминании о стекле рана разболелась.
Подойдя к зданию ближе, я неволей осмотрелся по сторонам. В подобных местах любили устраиваться кровососы или карлики, но раз где-то здесь Верховный лидер клана «Долг», то встретить эту живность мне вряд ли посчастливится. Всё же будь здесь опасно, «долговцы» бы не отпустили своего генерала сюда, по крайней мере, не одного точно. Но охраны я не видел, а, приблизившись к подъезду, и вовсе убедился, что её здесь не было с самого начала.
Обстановка для прогулки по этому месту была не из лучших. Нагнетала лунная ночь. Я всегда считал, что луна делала её не ясной, а более жуткой. Из-за её бледных лучей любые предметы приобретали непохожие на них тени, которые заставляли пугаться даже самых безобидных вещей и существ. Псевдособаки заводили свою извечную песнь, и даже мутация не смогла отучить их от зловещего воя в полнолуние.
До сих пор я не знал, считать ли это минусом или плюсом, но в свете луны глаза мутантом горели и были видны задолго до столкновения с их обладателями. Вроде бы хоть что-то хорошее. Но! За горящие глаза можно было принять что угодно, если оно умело задерживать в себе лучи света, а для проверки не у всех хватало смелости, да и быстрой реакции, когда две белые точки начинали движение.
Я чуть не переломал себе все кости прямо на входе в подъезд, споткнувшись на ступенях полуразрушенной лестницы, поэтому немного задержался, пережидая, пока боль в подвёрнутой ноге поутихнет, а глаза привыкнут к темноте. Тратить аккумулятор фонаря, за которым я не поленился сбегать в комнату к Николаю перед тем, как идти к руинам здания, мне принципиально не хотелось, но в глубине коридоров всё же пришлось им воспользоваться. Переключив фонарь на «экономный режим», я проверил стены, потолок, пол тусклым лучом света и уверенно двинулся дальше.
Всё чаще начали попадаться на глаза заваленные входы в комнаты и ответвления коридоров, но поиски от этого только облегчались. Я уже чутьём понимал, что Налбат прошёл именно тем, путём, по которому я сейчас следовал.
И куда только генералов не заносит! Оставалось надеяться, что ради «долговского» не придётся подниматься на крышу и слушать романтические высказывания о чудесной ночи. Просто я никак не мог себе представить, за чем ещё, кроме как не вдохновиться, ему приходить сюда, но обследование руин всё же продолжил…
…Пока у очередной двери к виску не приставили дуло оружия.
Интересный факт: вокруг стояла мёртвая тишина, не было слышно ни мужских голосов, доказывающих пребывание здесь людей, ни глухого топота тяжёлых берц, ни щелчков предохранителя, а всё равно мне удалось, даже будучи почти полностью уверенным, что в здании пусто, нарваться на встречу. Прочёсывая комнату за комнатой, я позабыл о том, что кого бы ты там в Зоне не искал, а шуметь при этом никак нельзя. Но, находясь уже под прицелом, думать об этом запрете было поздно.
Я медленно поднял руки.
– Военный проводник.
– Военный, – повторил человек, – знаю.
Он опустил оружие, и я смог спокойно повернуться к нему. Белёсый лучик лунного света, проникающий в комнату сквозь большую трещину в потолке, казалось, сыграл шутку с моим зрением, придав лицу Налбата каменные черты. Но нет. Даже после того, как лидер «Долга» отошёл в тень, ничего не изменилось. Глаза сохранили немного неестественные черты, словно они были высечены у статуи. Нос остался таким же тонким и прямым, разве что в тени он приобрёл, впрочем, как и лицо в целом, немного угловатые очертания.
Налбат тоже осмотрел меня.
– Удивительно, – без единой мимики произнёс он. – Я будто вижу перед собой твоего брата.
– Это не удивительно, – сдержано ответил я. – Во мне все его видят.
– И тебя это раздражает? – улыбнулся «долговец».
Вот его улыбка — это удивительно. Я даже не ожидал такого внезапного проявления эмоций.
– Разрешите поправить вас: меня это бесит…
Перед глазами сверкнуло и на меня неожиданно накатило чувство слабости. Я дёрнул головой, чтобы прийти в себя, но это только ухудшило моё состояние. Затылок налился свинцом, всё вокруг словно отдалилось. Я видел, как Налбат придержал меня за локоть и что-то говорил, но, хоть слова и были понятны, они не задерживались в голове надолго. В глазах то темнело, то вновь яркой вспышкой появлялась одна и та же картинка: знакомое место, нижние уровни одной из лабораторий…
– Ты как, Войтковский? Слышишь?
Это чувство продлилось буквально несколько секунд, после чего всё стало, как прежде. Хотя не совсем. Если бы не та мелькнувшая перед глазами картинка во время странной вспышки, я бы ещё свалил всё на усталость, но от неё у меня никогда не было… видений. М-мать!
– Нормально? – спросил Налбат, не отпуская меня.
Я растерянно взглянул на него.
– Не сказал бы.
– Эпидемия что ли у вас?
– Ты вообще о чём? – я оттолкнул от себя «долговца».
Налбат тихо выдохнул.
– Да было у нас тут два случая, – начал он. – Говорят, что на самом деле их больше, но лично мне известно только про своих парней. Один всё чушь нёс, будто бы видит… чёрных каких-то, и они охотятся за ним. А другой — его друг — всё поддерживал его, хотя сам толком не знал, о чём его приятель говорил. На ровном месте, короче, он падал, как ты сейчас. Всё хватался за голову, кричал. Один раз чуть не пристрелил и себя, и меня заодно…
– Видно, ты решил, что я отличаюсь терпением, – я криво улыбнулся, потирая всё ещё кажущийся тяжёлым затылок.
– Обоих убили, – заключил Налбат.
– О, другое дело. Может, так же коротко, без предыстории, покажешь мне связь между этим и «эпидемией»?
– Те, у кого также едет крыша, умирают от чьих-то рук.
– Чёрных? – тут же предложил я.
– Вот только не надо язвить, – попросил Налбат.
– Командир!!!
Мы оба встрепенулись и повернулись к входу. Найдёнов никогда не отличался тихим голосом, но каждый раз ему всё равно удавалось удивлять меня его громкостью и не терявшейся во время криков своей безупречной дикцией.
Будь этот парень посерьёзнее, из него бы вышел неплохой командир. Но Найдёнов с серьёзным лицом — это уже не Найдёнов. Его сложно заставить стереть свою улыбку хотя бы на десять минут, а чем-то взволновать для этого ещё сложнее. Вот только сейчас в его голосе ощущалась тревога, и от этого внутри что-то дрогнуло.
Я вслед за Налбатом вышел в коридор. Влад, увидев «долговца», быстро отдал честь и опёрся на стену, чтобы перевести дыхание, но, как только в его поле зрение появился я, он выпрямился и чётко заговорил:
– Командир, наш генерал здесь, в лагере.
Я перевёл взгляд на Налбата.
– Что случилось? – спросил он у сержанта.
– Для вас-то ничего…
– Найдёнов, не груби, – прошипел я.
Влад повернулся ко мне.
– Я только вырвался из-под прицела…
– Прицела? – переспросил я, но сержант не обратил на этот вопрос внимания.
– А Колосова вообще под конвоем увели, командир. Нам не объяснили…
Я, резко отодвинув стоящего передо мной «долговца», рванул вперёд по коридору. Вот только неприятностей мне сейчас не хватало. Хоть проблемы и начались с самого моего приезда, но, такое чувство, что с каждым разом они набирали обороты.
– Найдёнов! Беги к остальным!
– Но, командир…
Я резко затормозил и схватил сержанта за ворот.
– Я два раза не повторяю! Ты берёшь на себя командование! Уводи друзей, понял?
– А… как же… куда?
– Хоть на ЧАЭС! – рявкнул я. – Чтобы через минуту вас не было в этом лагере!
– Понял.
Найдёнов умчался в другое направление, я же в сторону поста.
Плохое предчувствие только усилилось при виде двух чёрных джипов и не меньше трёх десятков опытных солдат с несколькими военсталами. С таким эскортом генерал выезжал чаще на серьёзные встречи, но сегодня у него не было запланировано подобное. Кадашев сам лично говорил мне об этом прямым текстом.
Я перемахнул через капот одной из машин и выбил ногой оружие у стоящего за спиной Колосова военстала, затем ушёл от его кулака в сторону и вывел военного из равновесия одним точным ударом под рёбра. Пришли в движение другие солдаты.
– Всем стоять! – гаркнули из-за спины.
Я обернулся. Генерал, обойдя напуганного и ничего не понимающего Колосова, подошёл ко мне. Раздражение Кадашева ясно читалось в его выражении лица, но я не был одним из тех рядовых, который боялся вывести своего командира. Да и командиром то Кадашев мне приходился в далёком прошлом, поэтому выдержать его тяжёлый взгляд мне удалось без малейшего труда.
– Ты что здесь делаешь? – прошипел генерал.
Я улыбнулся.
– Ну, а где же я ещё увижу идиотов, да в таком количестве?
– За языком следи. Я большего, кроме как провести группу к Тёмной долине, от тебя не требую, и ты не лезь в наши дела. И проявлять своё остроумие я тебе не советую.
– Не припомню, чтобы вы, генерал, собирались выезжать с базы, – произнёс я, всё ещё смотря Кадашеву в глаза.
Генерал замолчал.
Очень долгая пауза.
Колосов, да и все вокруг, не сводили с нас глаз, но не спешили вмешиваться.
– Планы меняются – ответил Кадашев. – Как видишь, решил подышать свежим воздухом.
Я покачал головой и ухмыльнулся.
– Дурдом на выезде, психи на природе… А ваши изменения в планах случаем не предусматривают рассказать мне, наконец, всю суть операции?
Кадашев пока что отлично держал свои накалённые нервы в узде, и своё желание врезать мне он показывал лишь сердитым выражением лица. Конечно, до его срыва оставалось произнести вслух две-три язвительные фразы, но выводить его было совершенно ни к чему. Ведь такой цели в данный момент я не преследовал, мне требовались обычные ответы.
– Проводнику сложно, наверно, работать, не имея представления о том, что понесут его действия за собой, – попытался подначить меня генерал, – но на то ты и проводник, чтобы не задумываться об этом, и уж тем более требовать объяснений с меня.
– Я знаю последствия, – спокойно сказал я. – Меня больше интересует, что они дадут вам? Зачем разжигать межклановую войну?
– Может…
– Сначала, – перебил я, вспомнив о словах Найдёнова, – ответьте, почему мои ребята были под прицелом? И Колосов… тоже.
Генерал взглянул через плечо на старшину и ухмыльнулся. Что он в этот миг подумал, я не знал, но уже понял, что, что бы ни случилось, Колосова рядом не будет.
– Мы можем присесть в машину и поговорить, – предложил генерал.
Я с недоверием покосился на чёрные джипы, затем на Кадашева. Он, похоже, был настроен на серьёзный разговор, но его внезапная решительность, выложить мне всё, как есть, меня настораживала. Что изменилось с телефонного звонка и первой встречи?
– Так что? – поторопил Кадашев. – Я не собираюсь…
– Поехали, – отрезал я и направился к машине.
Открыть дверцу мне не позволила мягко схватившая меня за запястье рука. Я поднял глаза. В затемнённом окне машины отразилось обеспокоенное лицо Колосова. Он тяжело дышал и еле заметно мотал головой. Я обернулся, чтобы спросить его о причинах этого жеста прямо, но между нами возник генерал, и Колосов, разжав пальцы, торопливо отступил назад.
– Садись во вторую машину, – приказал Кадашев старшине.
– Он не поедет с нами.
«Что бы не случилось, Колосова рядом не будет».
– Поедет, – сказал генерал. – Я не люблю делать по очереди то, что можно сделать за раз. Должен понимать, что у генералов гораздо больше работы, чем у рядовых. К тому же лень, насколько известно, как ржавчина, разъедает быстрее, чем труд изнашивает.
– Ого, философией увлеклись? – я повернулся к Кадашеву.
Вдруг генерал резко шагнул ко мне, фактически прижав этим своим действием меня к дверце джипа. Его глаза зло сверкнули, и взгляд застыл на мне.
– А ведь ты даже не рядовой, чтобы так язвить. Твоему-то мозгу не сложно воспринимать то, что понять суждено людям, хотя бы чего-то добившимся в жизни? Ты всего лишь сталкер, один из тех ничтожеств, которого наши, да и в целом человеческие заботы не должны интересовать. Не забывай, что бывших военных не бывает. Они либо есть, либо их нет. Ты свою карьеру закончил, а, вернее, угробил. – Я рванулся вперёд, но в живот больно уткнулось холодное дуло оружия. Кадашев всё предусмотрел. – Показывай свой характер другим, а не мне. Твой братишка бы не обрадовался, увидев до кого ты опустился, но, думаю, его расстроило бы больше то, что ты сейчас вот так вот разговариваешь с авторитетом Зоны.
Я бросил взгляд вправо, где стояла вторая машина, в которую сейчас усаживали Колосова, затем медленно повернулся к генералу и ухмыльнулся.
– В гробу я видел твой авторитет, – чётко выговорил я.
Тот стиснул зубы и приставил ствол к моему подбородку.
– Я тебе гроб обеспечу, – размеренно произнёс он, – если продолжишь дерзить. В другом случае, когда вернёшься, получишь увлекательную поездку в суд. У меня масса поводов, чтобы упрятать тебя за решётку. На пять, восемь, десять лет — там честный судья разберётся.
Очень я сомневался на счёт честности судьи — не зря же генерал выделил это слово другим, более многообещающим тоном — но на его угрозы мне, прямо говоря, было плевать с высокой трубы ЧАЭС. Пусть напоминает о тюрьме, о «массе поводов» отправить меня туда — я не признаю его важности в Зоне. Не тот он человек, чтобы уважать его за звание. А уж за что принимать моё мнение — за дерзость или за правду — судить ему и окружающим.
Как всегда, всё на волю разума других. Всё же не очень я люблю это дело.
– Я могу сесть в машину? – спокойно спросил я у генерала.
– Давно б пора, – он убрал пистолет в кобуру на поясе.
Я устроился в шикарном, по меркам Зоны, светлом салоне и огляделся на второй джип. В тёмном заднем окне автомобиль казался чернее обычного, но увидеть то, что мне хотелось, не получилось.
Рядом сел генерал и приказал водителю трогаться с места. Я не обратил внимания на его просьбу пристегнуть ремни и, прислонившись плечом к стеклу автомобиля, приготовился слушать Кадашева. Тот выдержал паузу, пока мы не отъехали от лагеря «Долга» где-то на километр.
– Что тебе рассказали твои ребята? – спросил генерал.
Я приподнял бровь.
– Как хреново солдату живётся, – бросил ему в ответ.
Кадашев намёк понял.
– Неужели ни одного слова о военных секретах?
– Я же говорю, что трепались на отвлечённые темы.
– Хорошо, – одобрительно кивнул тот. – Видно, командир для них ты всё же бывший, а не действующий. Меня радует то, что они понимают, кому следует рассказывать всё в деталях, как своим сослуживцам, а кому лишь малую часть или же вообще ничего. Признаю, что в этом твоя заслуга.
– Спасибо, конечно, – равнодушно произнёс я, – но можно выпустить эту тему из разговора?
– Да, разумеется, – спокойно ответил Кадашев. – Можешь задавать интересующие тебя вопросы.
– Я уже спрашивал, – напомнил я.
– А, так ты за своих ребят всё беспокоишься, – вспомнил генерал. – Они под прицел попали исключительно из-за своего необоснованного беспокойства. Я всего лишь хотел поговорить с их старшиной и попросил привести его к себе, но вся команда отчего-то подняла бунт и начала требовать у моих людей, зачем им нужен Колосов. Те, разумеется, не стали долго с ними церемониться и под угрозой выстрелить усмирили ребят. Обычное воспитание с помощью оружия.
Я старался не обращать внимания на его наигранный тон, ведь, судя по деталям его поведения, говорил он правду.
– Ладно. А Колосов вам зачем?
Пауза.
Я уставился на зеркало заднего вида, в котором отражался белый свет фар второго джипа.
– Есть люди, – заговорил Кадашев, – которые до конца жизни верны лишь одному командиру. Им не важно, что тот ниже звания даже майора. Таких людей невозможно заставить молчать перед своим командиром, будь то приказано самим генералом. Ты же понимаешь, что доверять им секреты нельзя?
– Расскажут своему командиру? – уточнил я, всё ещё не сводя глаз с отражения второго автомобиля.
– Именно поэтому. Я таких людей предпочитаю устранять.
Вдруг движущийся позади нас джип свернул с дороги.
– Эй-эй, куда это они?!
Я обернулся к заднему окну, но мелькавшие среди деревьев фары автомобиля уже пропали. Меня охватила тревога. Генерал же не сделал ни единого телодвижения в сторону второго джипа и на мой вопрос ответил лишь спустя минуту, за которую я не мог найти себе места на сидении и требовал водителя остановить машину.
– Извини, – холодно произнёс Кадашев. – Колосов Илья, к сожалению, из таких людей.
– Сейчас же тормози! – рявкнул я. – Что за приколы? Куда его повезли?!
– Успокойся…
– Ну, нет уж, генерал! Немедленно останавливай машину!
– Пешком пойдёшь? – спросил тот, взглянув на меня.
Я осёкся.
– Рации у меня нет, поэтому вернуть их я не могу, а ты вряд ли уже успеешь.
– Что ж ты, ублюдок, делаешь? – прошипел я.
– Страхуюсь от возможной утечки информации, – просто ответил генерал.
И тут я понял. Вся эта поездка затевалась только для того, чтобы показать мне последствия самовольности, чтобы дать понять, что будет с теми, кто проигнорирует приказ: ничего не рассказывать посторонним лицам, даже своему бывшему командиру. Колосов что-то знал. Он не зря спрашивал меня о том, надолго ли я сюда приехал. Он не просто так беспокоился больше всех, когда я взламывал комп лейтенанта, чтобы выяснить всю суть задания самому. Илья понимал, что будет с человеком, узнавшим об операции, о которой не должен знать, поэтому и был против моей затеи взлома. Только вот я так ничего и не нашёл, что могло бы хоть на капельку насторожить меня, кроме того, что за своё любопытство мог поплатиться головой. Что и пытался предотвратить Илья.
Такое чувство, словно всё это было спланировано. С самого начала генерал не думал посвящать меня в свои планы. Кадашев словно и без того знал, что я полезу не в своё дело, но для того, чтобы показать мне, насколько оно не моё, он решил бить больнее обычного, поэтому-то и выбрал жертвой Илью, а не Николая. Ведь с лейтенантом мы больше выясняли отношения, чем дружно просиживали в баре деньги, и за него я, возможно бы, не так волновался, чем за Колосова. Видно, поэтому Николаю рассказали только ту часть, что не принесёт видимого ущерба выполнению задания. А вот Илье генерал выложил всё, до последнего. И ему было плевать на то, что парень действительно молчал. Он давно решил избавиться от него. На моих глазах.
– Получить пулю в висок сейчас, – заговорил Кадашев, – по-моему, лучше, чем быть повешенным за предательство потом. Тебе не кажется, что я подарил ему мгновенную и безболезненную смерть?
Я стиснул зубы.
– Я ж тебя, скотина, в такой пазл нарежу, что ни один травматолог не соберёт.
– Воздержись от таких многообещающих выражений, – спокойно ответил генерал. – Ты не в той ситуации, чтобы мне угрожать. Да и к тому же…
– О, чёрт! – водитель резко вывернул руль.
У меня не было времени, чтобы пожалеть о том, что не пристегнулся, да и тот дрифт по круговой, что совершила машина, оказался не столь опасным. Джип развернулся почти на сто восемьдесят градусов и, качнувшись, тут же заглох. Будь на мне в тот миг ремень безопасности, я бы, возможно, смог избежать удара больным плечом о прочное стекло машины, но в то же время у меня бы не оказалось шанса завладеть пистолетом генерала. К сожалению, своё вооружение мне пришлось оставить на «долговском» посту, как всегда было принято делать в гостях у любого клана, поэтому в машину я сел, будучи совершенно пустым. Когда же водитель крутанул руль, меня бросило в сторону Кадашева, и пальцы мгновенно нащупали рукоять пистолета.
Я, пользуясь моментом замешательства водителя и генерала, метнулся к дверце и буквально вывалился наружу, но, скользя по сырой земле, кое-как поднялся на ноги и, развернувшись, выстрелил в сторону автомобиля. Пуля лязгнула о металлическую крышу джипа, вынудив пассажиров, бросившихся было за мной, пригнуться за машиной.
– Тебе ли не знать, как я стреляю! – крикнул я, медленно отходя в сторону деревьев.
– Брось оружие! Сам себе ведь делаешь хуже!
– Мне ещё есть, куда стремиться, – усмехнулся я. – Ты бы лучше, генерал, подумал, кто поведёт твою группу в Тёмную долину, потому что я отказываюсь. Можешь приберечь вторую половину гонорара для кого-нибудь другого. А вот за Колосова ты заплатишь мне отдельную цену.
– И ты думаешь, что так легко теперь выйдешь из Зоны? – спросил генерал.
– Я-то выйду, – заверил его. – О себе лучше беспокойся.
Генерал дал отмашку, и бывший до этого водитель молниеносно вытянул руки с пистолетом на капоте машины. Но стрелять уже было не в кого. Он выпрямился, растерянно осматриваясь по сторонам и одновременно пытаясь понять, кто же мог выскочить на дорогу перед его джипом и спровоцировать всю эту ситуацию.
– Товарищ генерал…
Богдан Данилович и без объяснений понял, что Войтковскому удалось незаметно сбежать, но это его нисколько не удивило.
Он вгляделся в уходящую вдаль тёмную дорогу, затем в растущую по его правой обочине лесополосу. Если бы генерал не знал парня, то давно бы махнул на него рукой, мол, тот сам себе выбрал наказание, скрывшись ночью в лесах Зоны, но Кадашев слишком хорошо знал его, чтобы так поступать и думать. Войтковского обучал человек, до сих пор считавшийся лучшим из всех военсталов. Его ещё никто не смог обойти в плане выживания в Зоне, да и не только в ней.
И Войтковский стал таким же профессионалом. Поэтому надеяться на то, что его растерзает первый попавшийся на пути мутант, даже не стоило.
Следовало действовать, исходя из этого факта.
Генерал жестом потребовал у своего подчинённого ПДА.