Волки и Волчий гон Игоря Царева Вечность-6
ВОЛКИ И ВОЛЧИЙ ГОН ИГОРЯ ЦАРЕВА
Идет охота на волков, идет охота -
На серых хищников, матерых и щенков!
Кричат загонщики, и лают псы до рвоты,
Кровь на снегу - и пятна красные флажков.
В.Высоцкий
У каждого из нас есть свой Владимир Высоцкий.
Если появится такая книга, в которой удастся собрать воспоминания о нем самых разных людей, а это будет целое собрание сочинений, сколько всего интересного мы узнаем и о времени и о «всенародном Володе», как называл его Андрей Вознесенский, вольно или невольно признавший его первенство.
И самые пронзительные его строки о том же:
Андрей Вознесенский
По людскому обычаю на сороковой день после смерти я написал строки, ему посвященные:
Наверно, ты скоро забудешь,
как жил на краткой земле.
Ход времени не разбудит
оборванный крик шансонье.
Несут тебе свечки по хляби.
И дождик их тушит, стуча.
На каждую свечку - по капле.
На каждую каплю - свеча.
(Воспоминания Владимира Высоцкого.
Составитель А. Сафонов. Москва: "Советская Россия" 1989.)
Очень точно – «на каждую свечку – по капле, на каждую каплю-свеча».
Есть ли еще поэт в этом, да и в любом другом времени, о котором знаменитый собрат по перу так бы сказал, Высоцкий именно «всенародный».
Есть ли высшая оценка и награда для творца?
Но Владимир Высоцкий был не только всенародным, у каждого он свой. Мы жили в его эпоху, мы слышали и старались расслышать его в пору своей юности.
И все-таки, была знаковая песня у Высоцкого, которую в закрытых кабинетах слушали даже министры и восклицали ( есть живое свидетельство самого поэта):
«Да это ж про меня, про нас, про всех, какие к черту волки» - самое смешное, что я слышала подобный рассказ от одного бывшего большого начальника, хотя уверена, что такое случалось не с ним с одним, точно ситуацию воспроизвел сам Высоцкий в песне «Прошла пора сомнений и иллюзий».
Там речь идет о песне «Охота на волков» ( Меня к себе зовут большие люди, чтобы я им пел «Охоту на волков») . И выбор этой песни оказался не случайным, а закономерным.
Владимир Высоцкий
Охота на волков
Рвусь из сил - и из всех сухожилий,
Но сегодня - опять как вчера:
Обложили меня, обложили -
Гонят весело на номера!
Из-за елей хлопочут двустволки -
Там охотники прячутся в тень, -
На снегу кувыркаются волки,
Превратившись в живую мишень.
Идет охота на волков, идет охота -
На серых хищников, матерых и щенков!
Кричат загонщики, и лают псы до рвоты,
Кровь на снегу - и пятна красные флажков.
Не на равных играют с волками
Егеря - но не дрогнет рука, -
Оградив нам свободу флажками,
Бьют уверенно, наверняка.
Волк не может нарушить традиций, -
Видно, в детстве - слепые щенки -
Мы, волчата, сосали волчицу
И всосали: нельзя за флажки!
И вот - охота на волков, идет охота -
На серых хищников, матерых и щенков!
Кричат загонщики, и лают псы до рвоты,
Кровь на снегу - и пятна красные флажков.
Наши ноги и челюсти быстры, -
Почему же, вожак, - дай ответ -
Мы затравленно мчимся на выстрел
И не пробуем - через запрет?!
Волк не может, не должен иначе.
Вот кончается время мое:
Тот, которому я предназначен,
Улыбнулся - и поднял ружье.
Идет охота на волков, идет охота -
На серых хищников, матерых и щенков!
Кричат загонщики, и лают псы до рвоты,
Кровь на снегу - и пятна красные флажков.
Я из повиновения вышел -
За флажки, - жажда жизни сильней!
Только сзади я с радостью слышал
Удивленные крики людей.
Рвусь из сил - и из всех сухожилий,
Но сегодня не так, как вчера:
Обложили меня, обложили -
Но остались ни с чем егеря!
Идет охота на волков, идет охота -
На серых хищников, матерых и щенков!
Кричат загонщики, и лают псы до рвоты,
Кровь на снегу - и пятна красные флажков.
1968
Это конечно, песня «Охота на волков». И нет ничего удивительного в том, что в один из дней рождения В.С. Высоцкого Игорь Царев пишет стихотворение «Волчий гон» по мотивам именно этой знаменитейшей, всенародной песни.
Так мы вместе с поэтом открываем еще одну страницу в книге о поэте 20 века Владимире Высоцком. Рискнул ли кто-то еще что-то стоящее написать по мотивами этой песни? Не знаю, не встречала, Игорь отважился на такое. Так появился «Волчий гон», уже название перекликается с знаменитой песней.
ВОЛЧИЙ ГОН (к дню рождения Высоцкого)
Игорь Царев
25 января - день рождения В.Высоцкого
Волчий гон закис в конском щавеле.
Где былой азарт серой унии?
Души вольные опрыщавели –
Не волнует их полнолуние.
Глотки кашлем рвет едкий дым костра,
Вновь в бега вожак стаю выстроил.
Я отстал на шаг, меня жжет не страх,
А предчувствие перед выстрелом…
Дождь вбивает спесь в грязь по темечко:
Не дерзи, воздай Богу богово!..
Как опасно, друг, это времечко!
Как убого, брат, наше логово!
Хриплый лай собак гонит нас вперед,
Хлесткий стук копыт, запах потников…
Подожди, вожак, будет наш черед
Поохотиться на охотников!..
Нас укроет лес темным облаком.
Не проехать здесь, чтоб не спешиться...
Будет пир клыкам - тот, кто дым лакал,
Головой врага будет тешиться.
А пока - бега, так, что кровь из лап.
Хмурый день ведет свой свинцовый счет.
Волчий гон отдаст только тех, кто слаб,
А другим, Бог даст, повезет еще.
Можно с полной уверенностью сказать, что если для Игоря Царева литературным тотемом стал ворон, то для Владимира Высоцкого это бесспорно был волк, чаще всего волк-одиночка. До такой степени в свою бытность на земле он прочувствовал суть и сущность этого зверя. До такой степени власть имущие помогли ему ощутить все, что творится с волками, когда идет охота на волков, а шла она постоянно, недаром песня, едва появившись, сразу стала классикой.
Хотя ведь это не так просто было сделать тогда, сети еще не было и в помине, книг его никто не публиковал, и публиковать не собирался, и распространялась она в реальности с той же скоростью, как сегодня некоторые тексты в сети. Это само по себе похоже на некое чудо. Но с песнями Высоцкого почти всегда так было. И конечно, эхом полетели отзывы именно на этот текст у самых разных людей.
Самым интересным, на мой взгляд, оказался именно текст Игоря Царева, правда, написанный уже после смерти В. Высоцкого, но от этого ценность его вовсе не умоляется.
Сразу чувствуется нечто особенно в композиции и поэтике текста, Игорь в одной из рецензий поясняет, что же в стихотворении такого особенного, приоткрывая нам завесу тайны:
Я специально выбрал этот размер - рубленный (удвоенный) пятисложник с составными рифмами без чередований клаузул. Создает и настроение, и ритм, и стиль, одновременно похожий на Высоцкого и в то же время у него именно такой размер я не встречал.
На счет ударения... Вы абсолютно правы. Просто писалось для пения под гитару, там это не только не играет роли, но даже придает особый шарм. Для бумаги же надо будет подчистить. Спасибо.
ИГОРЬ ЦАРЕВ
Глотки кашлем рвет едкий дым костра,
Вновь в бега вожак стаю выстроил
Здесь чувствуются и несколько иные, чем в тексте Высоцкого интонации, зато иллюзия присутствия на этой охоте полная, даже дым костра ощущается, и есть еще нечто для Высоцкого не характерное:
Я отстал на шаг, меня жжет не страх,
А предчувствие перед выстрелом…
Нечто тонкое, мистическое проступает в душе волка на этот раз. Отставший от стаи чувствует, что через миг раздастся выстрел, вероятно в азарте погони, волк Высоцкого этого чувствовать не может, он не настолько чуток, погруженный в неравную борьбу.
А вот чтобы не случилось беды, чтобы охотник промахнулся, тоже должно произойти нечто:
Дождь вбивает спесь в грязь по темечко:
Не дерзи, воздай Богу богово!..
Как опасно, друг, это времечко!
Как убого, брат, наше логово!
И что же такое меняется, кроме размера и ритмики стиха? Оно действительно строится совсем не так, как у Высоцкого. Рядом с азартным, мощным и дерзким волком у Высоцкого, который все время несется напролом, прямо под выстрелы, появляется волк Мудрый у Игоря Царева.
Мы прекрасно знаем, что в древности, когда воину не помогал меч и физическая сила, то на помощь приходили волхвы с их заклинаниями, именно славянских чародеев боялись потерявшие страх викинги… Мудрость и сила духа часто побеждала физическую силу.
Так проявляются два совершенно разных характера у наших поэтов, а сама охота на волков несколько меняет тональность.
А дальше совсем необычные строчки. Между двумя волками происходит своеобразный диалог
В. Высоцкий:
Рвусь из сил - и из всех сухожилий,
Но сегодня не так, как вчера:
Обложили меня, обложили -
Но остались ни с чем егеря!
Игорь Царев
Хриплый лай собак гонит нас вперед,
Хлесткий стук копыт, запах потников…
Подожди, вожак, будет наш черед
Поохотиться на охотников!..
Минорная, хотя и яростная тема Высоцкого, где просто чувствуется, как он задыхается от бега, ярости, азарта, на этот раз, сменяется мажорной у Игоря Царева: они еще смогут поохотиться на охотников.
Очень важен тот факт, что монолог, наконец, и для Высоцкого сменяется диалогом поэтов. Мы уже знаем, что Игорь Царев «О Бродском лучше Бродского писал», в данном случае он полноправный собеседник и соавтор и для Владимира Высоцкого – эта пара – воин и волхв, она появилась внезапно, и на этот раз кажется органичной.
В том, что перед нами волхв – древний чародей, легко расправившийся и с Олегом Вещим в свое время, свидетельствуют и следующие строки:
Нас укроет лес темным облаком.
Не проехать здесь, чтоб не спешиться...
Будет пир клыкам - тот, кто дым лакал,
Головой врага будет тешиться
- спасение от человеческой стаи охотников в лесу находили волки и Волхвы, охотникам же наоборот путь туда был заказан, потому что на каждом шагу их ждала опасность, Леший ( Пан у Игоря) мог жестока наказать за подобную охоту, да и не пускали они чужаков в заповедные леса.
Это два разных подхода к одной теме, вспомните, как стремительно несут кони мимо леса героя Высоцкого, и сколько надежд именно на лес возлагает герой Игоря Царева.
Так в сравнении с «Волчьим гоном» тональность текста Высоцкого меняется на глазах от безысходности к силе и воле, и обещанию волкам победы над охотниками:
Будет пир клыкам - тот, кто дым лакал,
Головой врага будет тешиться
И в финальном четверостишии есть тот вывод, до которого не дотянулся В.Высоцкий, не случайно его песня остается с открытым финалом, его охота продолжается, она будет длиться до последнего вздоха, и тут уж не до философствования ( Появился и второй текст «Охоты» позднее)
Идет охота на волков, идет охота –
На серых хищников, матерых и щенков!
Кричат загонщики, и лают псы до рвоты,
Кровь на снегу - и пятна красные флажков.
А вот Игорь Царев ставит точку, он смотрит на все происходящее уже с высоты наблюдателя-Мудреца:
Волчий гон отдаст только тех, кто слаб,
А другим, Бог даст, повезет еще.
Так меняется картина происходящего, если диалог идет на равных. Невольно подумалось о том, что возможно именно Игорь Царев мог стать тем вторым, о котором так мечтал В.Высоцкий, повторяя: «Пошли мне, господь, второго»:
Чтоб было с кем пасоваться,
аукаться через степь,
для сердца, не для оваций,
на два голоса спеть!
Чтоб кто-нибудь меня понял,
не часто, ну, хоть разок.
Из раненых губ моих поднял
царапнутый пулей рожок.
(А. Вознесенский)
Таким поэтом оказался именно Игорь Царев, просто они немного не совпали во времени. И все-таки Игорь Царев для Высоцкого сделал очень много, больше, чем даже может показаться на первый взгляд. Он внес разумную мудрость а азарт погони.
Вот и второе знаменитейшее стихотворение «Чуть помедленнее, кони» находит неожиданный отклик у Игоря Царева
* * *
Андрею Брагину
Звонким лесом, мелким бесом,
Разгоняя миражи,
За бубновым интересом
Пробегаем через жизнь.
Звонким лесом, мелким бесом,
Не смотря по сторонам,
За бубновым интересом
Надо непременно нам.
Но когда мы сквозь туманы
Пробираемся спеша,
Сквозь дырявые карманы
Просыпается душа.
Если Высоцкий сожалеет, что ему дожить не успеть, и допеть не успеть, то Игорь Царев подчеркивает, что происходит, если мы вот так несемся по жизни:
Но когда мы сквозь туманы
Пробираемся спеша,
Сквозь дырявые карманы
Просыпается душа.
Горькие строчки, только и остановиться ему уже невозможно, вот в чем главная беда, главная трагедия для великого барда.
Мотив песен Высоцкого возникают то там, то тут, отдельного разговора заслуживает морская тема, тема Альтер эго.
Но чрезвычайно важно то, что пишет о В.Высоцком сам Игорь Царев в рецензиях. Появилась такая вот запись после этого стихотворения:
я рад, что вы знаете и любите почитаемого мною В.С.В. которому я и написал это посвящение. Как вы понимаете и тема и стилистика намеренно выбраны именно такими.
О! Так ты провожал его в тот день? Мы могли видеться. Правда я до кладбища тогда не добрался - принес из дома дорогую мне фотографию Высоцкого с его автографом и повесил на стенку театра. А меня двое в штатском тихо отвели в сторону и упекли в милицейский автобус - может помнишь, стоял у метро прямо напротив входа в театр. И там меня прессовали часа три, забрали документы, и т.д. Потом были большие проблемы... :))
Я был немного знаком с В.С.В. и очень почитаю его как поэта и автора, потрясающих по силе песен.
Игорь Царев 05.01.2003 16:10
Это его живое свидетельство, которое говорит о многом.
Мне же, понимая, что охватить всей этой темы в одной статье, не удастся, хочется обратиться все-таки к волчьей теме у Игоря Царева, которой, как выясняется, удаляется не так мало внимания в его творчестве, только чуть меньше, чем теме воронов и воронья. Она неожиданно возникает в раннем стихотворении «Маугли», и вовсе не чужда нашему автору, раскрывает главную его тайну:
МАУГЛИ
Игорь Царев
________________________________________
- Рвут кожу шипы, как стальные иголки,
Но крик невесом на весах тишины.
Спят черные джунгли, спят серые волки
Под хищным прищуром ущербной луны.
Я сын человечий, я выкормыш Стаи.
Я волчьи законы всосал с молоком.
Но серою шерстью в душе обрастая,
С недавних времен презираю волков.
Здесь чуткие уши и цепкие лапы,
Сплетенные в сонный змеиный клубок…
Не дай тебе Бог показать себя слабым -
Догонят, набросятся, вцепятся в бок.
Я Маугли, Маугли - волчий приемыш,
Воспитанный Стаей, ей предан навек.
Все песни ее мне близки и знакомы.
Но помните, волки, что я - Человек.
http://www.stihi.ru/2002/05/18-499
В этом тексте ясно видно, откуда у Игоря Царева такое доверие к лесу, надежда на то, что он защитит и спасет тех, кто там оказался – там тот мир, где родился и вырос его герой - это его родной мир
Спят черные джунгли, спят серые волки
Под хищным прищуром ущербной луны…
И вот тут –то выясняется, что с любимым героем Высоцкого они одной крови, не о том ли его признание:
Я сын человечий, я выкормыш Стаи.
Я волчьи законы всосал с молоком.
В какой-то момент для Маугли закон стаи становятся чужд, потому что он начинает ощущать себя Человеком. Ему хочется жить и обрести человеческие ценности, потому что:
Здесь чуткие уши и цепкие лапы,
Сплетенные в сонный змеиный клубок…
Не дай тебе Бог показать себя слабым -
Догонят, набросятся, вцепятся в бок.
Но из стихотворения «Волчий гон», мы уже прекрасно знаем, каково жить среди людей.
Есть об этом и в рецензии самого Игоря Царева к стихотворению ироничная шутка. Когда ему напоминают высказывание о том, что человек человеку волк, то Игорь иронично отвечает.
Человек человеку хуже, чем волк - он ему товарищ и брат
Игорь Царев 06.06.2002 17:02
Такое вот внезапное продолжение у истории о том, как из родного леса Маугли уходит к людям, что с ним там становится, к великому сожалению, в этой истории слишком много правды…
Порой думаешь, там может быть недаром волк Локи пожирает всех людей и богов заодно с ними, может быть это и не лишено смысла, если человек человеку волк и даже волчьи законы нам не писаны?
Вот еще одна интереснейшая рецензия по поводу этого стихотворения:
Не дай тебе Бог показать себя слабым -
Догонят, набросятся, вцепятся в бок.
Это не такое уж и волчье, человечье тоже. Я бы предпочел, чтобы волки вцепились, а не люди. Они хоть не станут рассуждать, что делают это во благо и "для твоей же пользы".
Bor 16.09.2002 23:17 •
Ну, конечно. Когда писал, думалось не о киплинговских волках, а о томбовских товарищах их :)
Игорь Царев 17.09.2002 12:18
Из рецензий мы узнаем и о том, что первоначально стихотворение было длиннее, там были еще такие строчки:
Кто Стае был предан, тот Стаей был предан.
Хромого Шерхана избрав вожаком,
Скажите, о волки, не ваше ли кредо -
Рвать глотки в погоне за сладким куском?
Когда промахнулся Акела, не вы ли,
Кровавую пену с усов облизав,
Злорадную песню с шакалами выли,
А нынче трусливо косите глаза.
Но когда писалось - было актуально. Сейчас показалось лишним. Убрал. В качестве все той же эпиляции души (хорошо сказано!). Кстати у тех же Стругацких против шерсти в ушах хороший рецептик был - работать, работать и работать. В нашем случае - писать, писать и писать. И публиковаться соответственно.
Игорь Царев 09.06.2003 16:09
По – моему, пронзительные строки, и многое объясняют, так и хочется повторить вслед за В. Высоцким: «Да это ж про меня, про нас, про всех, какие к черту волки»
Признаюсь, что первоначально написать хотела по-другому и совсем о другом, когда обратилась к контексту В. Высоцкого, но волки, как и вороны захватили и подчинили своей воле, и повели за собой. Такое случается, хотя далеко не всегда, но видимо такая уж горячая и актуальная это тема.
****************
Когда говорят, что в современном мире поэзии нет места мифам, преданиям и сказаниям, а твориться сегодня они тем более не могут, ведь 21 век на дворе, то остается только усмехнулся…
Но В.Высоцкий и И.Царев, подхвативший эстафету и с достоинством пронесший ее на своем отрезке времени, доказали нам обратное.
В мире не только есть место сказаниям, мифам, преданиям былых времени, но они живут и владеют душами, если за дело берутся Мастера, а не ремесленники, которые кроме себя любимых ничего не видят, а любят исключительно себя в поэзии.
Мы подходим к уникальному творению трех поэтов нашего сайта, которые объединились для того, чтобы написать историю о том, как богатыри вместе с Одиссеем воевали под стенами Трои… Да, да, вы можете представить себе что-то подобное – это настоящий эпос 21 века.
Князем Добрыней Никитичем там остается Игорь Царев.
Я читала «Троянскую опупею» на третий день после его ухода, в самое горькое время, и не поверите, она дает сил выжить и не впасть в уныние, продолжать жить и радоваться…
Михей Студенный написал о том, как она творилась в свое время, это надо прочитать всем без исключения, чтобы понять, какова роль Игоря Царева и его соавторов в современном литературном процессе, в мифотворчестве, и развитии современной поэзии…
Вот здесь уникальнейший материал и сама «Троянская опупея». Так мы с вами и становимся свидетелями тому, как рождался эпос 21 века, у нас на глазах, на нашем любимом сайте
http://www.stihi.ru/2013/04/25/7692
21.09.2003
< Человек Слова 21.09.2003 15:55>
Вариант первого отступления:
ХОЖДЕНИЯ ТРЕХ БОГАТЫРЕЙ ЗА ТРИ МОРЯ
Гнев, о Богиня! Зачем этот трёп про Пелеева сына?
Все извратил и опошлил Гомер благородный,
Он же свои репортажи о доблестных битвах
Лихо крапал не покинув Афин и любимой таверны!
Я объясню, почему та война называлась «троянской» –
Вовсе не город, откопанный Шлиманом, дал то названье,
Битву назвали троянской в честь русских героев
Трое которых активное в ней принимали участье.
Дайте мне лиру, и я пропою вам как все это было,
Если совру, разрази меня Зевс, век не видеть мне воли,
Как не видал и Гомер, чем писал и чем писал.
ПОШЛИ МНЕ, ГОСПОДЬ, ВТОРОГО. Вечность Игоря Царева-24
Ни славы, и ни коровы,
Ни тяжкой короны земной -
Пошли мне, Господь, второго,
Чтоб вытянул петь со мной.
Прошу не любви ворованной,
Не милости на денек -
Пошли мне, Господь, второго,
Чтоб не был так одинок;
А.Вознесенский
Дураки обожают собираться в стаю.
Впереди главный во всей красе.
Б. Окуджава
Когда поэт приходит в этот мир в определенный день и час, на небесах загорается очень яркая звезда. Его жизнь – только короткий миг, что он успевает сделать? « На миг рассеял мрак пришелец звездный» - так определяет его роль Игорь Царев.
Звезду поэта проще разглядеть, чем все другие звезды, потому что она ярче и ближе других. И случается такое чудо, когда, как в случае с В.Высоцким и И. Царевым, мы видим ее еще при жизни творца, а не только после его ухода, мы слышим, восторгаемся, можем оценить силу таланта, распахнуть все двери перед ним. Его песни звучат из всех окон, когда он идет по городу (как вспоминал В.Смехов), все случилось вовремя, тогда почему именно этот человек с таким надрывом просит:
Пошли мне, Господь, второго,
Чтоб не был так одинок;
Откуда все это, почему так получается? Высоцкий, заполнивший все время своего пребывания в этом мире поэзией, театром, музыкой, общением с самыми разными людьми, жалуется на одиночество?
Не верить ему нет никаких оснований, тогда что же творится в душе поэта?
Наверное, ему обязательно нужен рядом кто-то равный, с кем можно «на два голоса спеть»… Но именно такого творца никогда не бывает рядом с поэтом.
Есть актеры, игравшие с ним на сцене, способные подняться если не до его уровня, то оказаться близко, а Поэта нет и вряд ли быть может, настолько этот вид творчества рассчитан на одиночество, на максимальную интимность.
Вот и это стихотворение, написано, кстати, А. Вознесенским, об этом мало кто знает сегодня. Высоцкий так страстно его озвучил, что сделал вольно или невольно своим, но от этого ничего не изменилось, второго все равно не появилось. На два голоса спеть в поэзии не удалось даже ему.
Но когда снова перечитываю стихотворения Игоря Царева, где В. Высоцкий проступает более определенно, то мне порой кажется, что если бы они совпали по времени, то он и оказался бы тем вторым, о котором так мечтал В. Высоцкий.
Анализ стихотворений «Охота на волков» и «Волчий гон» обнажают все грани их соприкосновения, все основные мотивы, которые сближают поэтов и показывают не только точки соприкосновения, но особенности мировосприятия того и другого, и все-таки при всей разности жизненных позиций, энергетики, поэтики во многом они невероятно близки.
Подражать Высоцкому, а таких поэтов наверняка очень много, дело праздное и бесполезное, думаю, И.Царев с самого начала это понимал лучше многих, попасть в его колею и мчатся по ней тоже, скорее всего, потерять себя, свою индивидуальность, да и другой он совсем по складу характера. Но вот совпадать внезапно на интуитивном уровне - вести диалог, спорить и отстаивать свою точку зрения в поэтических текстах – это да, тем более, Высоцкий настолько вошел в плоть и кровь нашего поколения, и поколения И.Царева тоже, что глупо было бы отрицать его влияние на каждого, умело или неумело слагающего строки.
Могу подозревать, что И.Царев не пел этой песни с такой мощью только потому, что за его плечами был В.Высоцкий, все время незримо присутствовал.
Вот первое попавшее на глаза стихотворение «Альтер эго»… Даже еще до прочтения теста возникает знакомое: «Во мне два я, два полюса планеты, два разных человека, два врага».
Но внимательно читаем текст Игоря:
Альтер эго
Я не знаю, кто там живет внутри
И глядит молчком сквозь мои зрачки.
Я его терплю. Он со мной хитрит,
Норовит обратно вернуть тычки.
Как заноза в сердце, как в горле ком,
День и ночь елозит внутри меня,
То напрасным словом под языком,
То опасной мыслью обременя.
Мне бы с ним на пару напиться в дым,
Но и я в завязке, и он не пьет.
Вот и топчем оба одни следы,
Хоть он очень рвется уйти вперед,
Так и тянет силы мои из жил,
Строя козни мне за моей спиной...
Я б его давно из себя изжил,
Если б этот выскочка не был мной.
http://www.poezia.ru/article.php?sid=67251
Но чем же отличается это стихотворение Игоря от знаменитого текста Высоцкого? Да речь идет о втором «я», но если у Высоцкого все направлено на внешнюю сторону действия:
Когда в душе я раскрываю гранки
На тех местах, где искренность сама,
Тогда мне в долг дают официантки
И женщины ласкают задарма.
И дальше, он может в этом состоянии «бить витрины и лица граждан», и совершать другие уголовно наказуемые действия, что часто в реальности и случалось, то для героя Игоря это неприемлемо, самое большое, что он может
Мне бы с ним на пару напиться в дым,
Но и я в завязке, и он не пьет.
Человек мирный и замкнутый может направить эти действия только на самого «второго», он умиривает свой пыл совсем иначе, наверное, застенчиво улыбаясь, глядя на то, как ведет себя герой Высоцкого. И точно так же, если в первом случае это грозит общением с милицией и судом, там герою приходится всех убеждать в том, что он исправится
И я прошу вас, строго не судите,
Лишь дайте срок, но не давайте срок,
Я буду посещать суды, как зритель,
И в тюрьмы заходить на огонек
И часто именно так и было, улаживая все эти бесчисленные конфликты, Высоцкому приходилось петь свои песни и судьям, и милиционерам, и благо, что все они его знали и любили, и забывали о строгости наказания. У Игоря совсем другая ситуация в данном случае:
Так и тянет силы мои из жил,
Строя козни мне за моей спиной...
Я б его давно из себя изжил,
Если б этот выскочка не был мной
Эта внутренняя борьба понятна и известна ему одному, потому что для него жизнь все-таки не театр для гениального актера, он сам себя очень часто называет «нелюдимом» и общаться так просто со всеми, кто окажется рядом с ним, он не станет, только с близкими по духу людьми… А потому эта вот внешняя стороны происходящего, когда можно играть, каяться, убедить всех в своей правоте, а потом действовать снова точно так же, обещая восстановить две половинки души, и нарушая свои обещания, это все чуждо поэту, знающему цену своих слов.
В том, что все это так и есть, можно убедиться, прочитав еще раз стихотворение И.Царева «Глоток вина из бутылки Клейна», здесь он словно бы Иешуа с Пилатом, продолжает диалог с Высоцким о самом главном.
ГЛОТОК ВИНА ИЗ БУТЫЛКИ КЛЕЙНА
Жизнь не так сложна, как нам кажется,
она - намного сложнее.
----------
Мир – не подмостки театра, зачем упрощать?
У многомерности жизни и ценность другая.
В сцене, где время твое от тебя убегает,
Жизнь - и монета, и дырка в кармане плаща…
Истина равно сокрыта в вине, и в огне,
Разница лишь в ощущении благоговейном -
Кто-то вкушает келейно «бутылочку Клейна»,
Кто-то стаканом портвейна доволен вполне.
Правду ли я говорю, утверждая, что лгу?
Глупый ответит, а умный подумает: «Боже!
Это тот камень, который ты сдвинуть не можешь!
Так и умрешь в заколдованном этом кругу!»
Тени других измерений - как вещие сны.
Мысль не случайно сутулится знаком вопроса:
Что зарождается в маленьком зернышке проса -
Следствие или, быть может, причина весны?
Глядя любимой в глаза, не считаешь ресниц:
У бесконечности - каждая часть бесконечность.
В старой бутылке на донышке плещется вечность,
Не упрощая свой мир до трехмерных границ
http://www.stihi.ru/2003/04/08-961
С самого начала, вместо пирушек, которые так любил наш всенародный бард, только глоток дорого вина – это возможность поговорить на трезвую голову. На первый взгляд кажется (конечно, это только мое допущение), что речь идет все о том же «И вкусы, и запросы мои странны»
Мир – не подмостки театра, зачем упрощать?
У многомерности жизни и ценность другая.
В сцене, где время твое от тебя убегает,
Жизнь - и монета, и дырка в кармане плаща
Уж не мудрый ли Волхв говорит с красавцем князем Олегом, только на современный манер? А как еще может говорить тот, кому чуждо желание «буянить», и кто хочет понять суть и смысл жизни, ее многомерность, время, безжалостно убегающее от нас – то, как прожигает ее большинство поэтов и актеров, не может, не должно быть примером для остальных. И остается только сожалеть о том, что поэт внезапно уходит в 27 или 37 лет (опять же вспоминается монолог о фатальных датах и цифрах у Высоцкого). Если поверить в фатальность, то оправдать можно все, что угодно, но не сам ли творец подыгрывает этой фатальности, если бы не происходило всего, что описывает в первом стихотворении Высоцкий, то и не оборвалась бы его жизнь так внезапно, не об этом ли пытается сказать нам Волхв. Это подтверждают и следующие строки Мастера:
Истина равно сокрыта в вине, и в огне,
Разница лишь в ощущении благоговейном -
Кто-то вкушает келейно «бутылочку Клейна»,
Кто-то стаканом портвейна доволен вполне
Это уже не только к Высоцкому, но и к А.Блоку в равной степени отнесено, сразу же вспоминается:
Ты право, пьяное чудовище,
Я знаю, истина в вине
(А. Блок)
Мастер спорит с ними с обоими, впрочем мягко, как это обычно делал Игорь, не навязывая своего мнения, дорогое ему «ощущение благоговейное» от вкушения вина и тем и другим было очень быстро утрачено, не от этого ли и начинаются все беды. Жаль, что собеседникам его уже никогда не понять всей прелести пития. Но возможно, это сможем уяснить мы с вами теперь, когда можно оглянуться на судьбу каждого поэта.
Все бить и крушить, как Высоцкий, забыться в пьяном угаре как Блок, не сможет тот, кто вкушает дорогое вино. Вот остановиться бы на этой стадии и не двигаться дальше по колее пьянства
Правду ли я говорю, утверждая, что лгу?
Глупый ответит, а умный подумает: «Боже!
Это тот камень, который ты сдвинуть не можешь!
Так и умрешь в заколдованном этом кругу!»
Только за бутылкой хорошего вина можно размышлять и философствовать, и постигать какие-то истины, если бы не было так трудно остановиться.
И снова Высоцкий откликается на эти строчки своей знаменитой песней:
Чуть помедленнее, кони, чуть помедленнее,
Вы чужую не слушайте плеть…
И вдруг начинаешь понимать, что второй нужен был герою Высоцкого не только для того, чтобы «На два голоса спеть», хотя и это тоже очень важно, но и для того, чтобы вот так спокойно вразумить, остановить его. Еще Пушкин четко показал нам, кто и как может остановить, заставить задуматься сурового викинга, для которого нет равных ни на земле, ни в небесах. Тут нужно спокойствие и хитрость именно мудрого волхва. А вот такому мощному разрушителю всегда нужна какая-то сдерживающая сила, чтобы успеть «дожить и допеть». Но те, кто рядом способны только подыгрывать, восхищаться, и исполнять все желания, не думая о последствиях.
Удивительна по сути последняя строфа, которую, наверное, смог бы понять, протрезвев герой Высоцкого, но суть ее часто ускользает от любого из нас:
Глядя любимой в глаза, не считаешь ресниц:
У бесконечности - каждая часть бесконечность.
В старой бутылке на донышке плещется вечность,
Не упрощая свой мир до трехмерных границ
А ведь и на самом деле, если ты только слегка опьянен, то ты видишь глаза любимой, способен постичь всю прелесть мира.
Вечность на донышке старой бутылки дорогого вина, а не в жутком, часто отравленном пойле, которая лишает разума, радости, и несет с собой погибель.
Этот Волхв смог бы сказать князю отчего же он погибнет. Да он и говорит. Правда, иносказательно, так, что не сразу понять это, особенно у нас в стране, где питие стало национальным бедствием.
Высоцкий Игоря Царева не услышал и не услышит, увы, может быть только на небесах они смогут поговорить о том, но услышат ли и поймут живые? Конечно, если нас интересует вопрос: «И скоро ль на радость соседей-врагов могильной засыплюсь землею?». Ответ на этот вопрос есть в стихотворении у Игоря Царева, думаю, что размышляя о ранней смерти Высоцкого он и написал его, понимая, что вряд ли будет понятым и услышанным, но все-таки написал.
Конечно, этот диалог продолжался и дальше.
Помня о любви Мастера к мудрым воронам, об образе его героя –волхва, бога Одина ( мудреца, которому открыты многие истины), довольно странным кажется стихотворение «Воронье», если исключить контекст многих жутковатых песен Высоцкого, если не помнить накала, его «Коней привередливых».
Но там были и более жуткие тесты, когда несется его тройка мимо леса ( излюбленного места Игоря Царева)
В дом заходишь как все равно в кабак,
А народишка ,каждый третий враг.
Вот эти все страхи и ужасы, в которые в пьяном угаре погружается душа нашего любимого барда, эти зловещие и часто вещие сны, они своеобразным образом отразились в стихотворении «Воронье».
Это скорее взгляд со стороны на ту самую судьбу гения, да и не только его одного, но и всех поэтов «кто кончил жизнь трагически», это своеобразный «Венок мертвым», совсем как у А.Ахматовой, но написанный одним махом.
ВОРОНЬЕ
Жизнь – дорога, а память – дорожный мешок.
Но не думай судьбу загадать на года.
Я судьбою крутил, но с нарезки сошел.
Сам не знаю, как вышло – зашел не туда.
Потемнело в глазах, скисло в жилах вино,
Сердце свилось от страха в болезненный жгут.
Я бегом - следом тени рванулись за мной,
Напирают и спину дыханием жгут.
Мне бы в крик, но у горла ледышка ножа.
Мне бы в поле свернуть, но вокруг частокол.
Вдоль обочины в ямах поэты лежат,
И у каждого в сердце осиновый кол…
Я очнулся, когда над землей рассвело.
Губы ссохлись от крови, в кармане дыра.
И смятенную душу наполнило зло –
Слишком много, наверно, украли добра.
А того, кто отточенной финкой играл,
Я догнал и ударил, и вышло как раз.
И пошло – вор у вора дубинку украл,
И еще – ворон ворону выклевал глаз…
http://stihi.ru/2012/12/13/6641
На мой взгляд, это та самая жутковатая песня, которую им удалось спеть на два голоса:
Ох, устал я, устал,- а лошадок распряг.
Эй, живой кто-нибудь, выходи, помоги!
Никого,- только тень промелькнула в сенях,
Да стервятник спустился и сузил круги.
- хрипит из последних сил Высоцкий, уже не в силах перевести дыхание, Игорь ему отвечает:
Потемнело в глазах, скисло в жилах вино,
Сердце свилось от страха в болезненный жгут.
Я бегом - следом тени рванулись за мной,
Напирают и спину дыханием жгут.
Все это очень похоже, только надо учитывать и то, что для Высоцкого мир – театр, для Игоря жизнь сложнее любого театрального действия, а потому все глубиннее и серьезнее, кажется, что вороны те самые пронзительнее кричат о беде, которая нависла над творцами
И затеялся смутный, чудной разговор,
Кто-то песню стонал и гитару терзал,
И припадочный малый - придурок и вор -
Мне тайком из-под скатерти нож показал
Иногда кажется, что писали они это вместе, на два голоса, до такой степени совпадают и сюжетные линии и атмосфера, и суть происходящего. Вот и о том самом ноже:
Мне бы в крик, но у горла ледышка ножа.
Мне бы в поле свернуть, но вокруг частокол.
Вдоль обочины в ямах поэты лежат,
И у каждого в сердце осиновый кол…
Только наш мудрый волхв видит результат того, что случилось в чужом доме – погибшие поэты, выброшенные из этого мира на обочину, превратившиеся в упырей, потому им и досталось по осиновому колу в сердце, а могло ли при таком образе жизни все закончиться иначе? Герой Высоцкого еще пытается вырваться из этого кошмара, понимая, куда он попал, осознав, куда занесла его кривая, но реально ли это?
"Я коней заморил,- от волков ускакал.
Укажите мне край, где светло от лампад.
Укажите мне место, какое искал,-
Где поют, а не стонут, где пол не покат".
После кошмара всегда приходит прозрение, отрезвление, герою просто удается проснуться. Очень интересно сравнить финал того и другого стихотворения, что же с ними происходит потом:
И из смрада, где косо висят образа,
Я, башку очертя гнал, забросивши кнут,
Куда кони несли да глядели глаза,
И где люди живут, и - как люди живут.
(В.Высоцкий)
Герой подчеркивает, что ему на этот раз еще удалось убежать от кошмара, но ведь каждый понимает, что так будет не всегда, что наступит момент, когда убежать он не сможет. Прекрасно понимает это и герой Игоря Царева, для которого это не реальность в дурмане, а только жуткий сон – ужас…
Я очнулся, когда над землей рассвело.
Губы ссохлись от крови, в кармане дыра.
И смятенную душу наполнило зло –
Слишком много, наверно, украли добра.
Что же ему остается делать в реальном мире? ( Об этом герой Высоцкого не задумывается даже), - единственное, попробовать бороться со злом, пытаться восстановить равновесие, творя добро. А для этого придется перефразировать знаменитое: « Я часть той силы, которая вечно хочет добра, и вынуждена совершать зло», потому что примерно так звучит финал
А того, кто отточенной финкой играл,
Я догнал и ударил, и вышло как раз.
И пошло – вор у вора дубинку украл,
И еще – ворон ворону выклевал глаз…
Без контекста песни «Чужой дом», стихотворение Игоря Царева остается непонятным и нерасшифрованный. Но это нерукотворный памятник всем поэтам, погибшим в неравной борьбе со всеми дурманами этого мира, и алкоголизмом в первую очередь. Уж если такому сильному человеку, как Высоцкий, вырваться и убежать не удалось, что говорить о непризнанный, забытых гениях, топивших свои обиды на мир в вине.
Смею утверждать, что И. Царев был тем самым поэтом, о котором просил в свое время В. Высоцкий, думаю, что и А. Вознесенский, когда писал это стихотворение, думал не о себе самом, а о Высоцком в первую очередь, понимая, насколько он одинок при всей его всенародной славе и любви.
Чтоб кто-нибудь меня понял,-
Не часто, но хоть разок,-
И с раненых губ моих поднял
Царапнутый пулей рожок.
И не просто понял, Игорю удалось продолжить этот диалог, выделить самое главное, рассказать и показать не внешнюю сторону трагедии Высоцкого, как это показано в пресловутом фильме, а внутреннюю составляющую его личной драмы, ставшей всенародной трагедией в июле 1980 года.
О ней написал сам Игорь Царев в рецензии к «Волчьему гону»
я рад, что вы знаете и любите почитаемого мною В.С.В. которому я и написал это посвящение. Как вы понимаете, и тема и стилистика намеренно выбраны именно такими.
О! Так ты провожал его в тот день? Мы могли видеться. Правда я до кладбища тогда не добрался - принес из дома дорогую мне фотографию Высоцкого с его автографом и повесил на стенку театра. А меня двое в штатском тихо отвели в сторону и упекли в милицейский автобус - может помнишь, стоял у метро прямо напротив входа в театр. И там меня прессовали часа три, забрали документы, и т.д. Потом были большие проблемы... :))
Я был немного знаком с В.С.В. и очень почитаю его как поэта и автора, потрясающих по силе песен.
Игорь Царев 05.01.2003 16:10
Стихотворение «В свете падающей звезды», вероятно обращено именно к В.Высоцкому , ко времени его ухода, ставшего переломным для любого из нас.
Когда из Москвы пришло сообщение о его внезапной смерти, наверное, каждый, кто знал и любил его, кто на протяжении десятка лет жил с его песнями, по его законам, должен был написать нечто, обращенное к В.Высоцкому. Вот о чем пишет И.Царев, понимавший его лучше многих из нас. Мотив «Коней привередливых» здесь особенно ясен, как и знаменитое: «Я дожить не успел, мне допеть не успеть».
Жизнь Высоцкого, как и любого великого поэта – это когда «На миг рассеял мрак пришелец звездный»
В СВЕТЕ ПАДАЮЩЕЙ ЗВЕЗДЫ
Ночной качает дилижанс.
Ты ловишь свой счастливый шанс.
Ты гонишь вскачь, и нам иначе жить нельзя.
Вокруг не видно ни черта.
Грядет последняя черта.
Но ты спокоен - ведь вокруг тебя друзья.
Они испытаны давно.
Ты вместе с ними пил вино
И горьким пудом соли заедал.
Они в беде не подведут
И в трудный час к тебе придут,
И подтолкнут, и брод найдут, и так всегда...
Но вниз сойдя с небесных круч,
Прорвав завесу низких туч,
На миг рассеял мрак пришелец звездный.
Эй, кто там сир и невезуч?
Пока горит безумный луч,
Загадывай желание! Скорей, пока не поздно!
Но как неверен этот свет –
В нем вроде и дороги нет,
Вот вместо лошади скелет… Иль это только снится?
Возница, впереди овраг!
И друг глядит почти как враг.
А рядом, рядом, Боже, что за лица!
У этих морды в сухарях –
Они харчились втихаря,
Пока ты радостно делился с ними крохой.
А эти, вроде, не при чем,
Но нужно им твое плечо,
Твое тепло, твое вино, твоя эпоха...
Лихая шутка – плачь, не плачь.
Ты думал, что несешься вскачь?
На миг рассеял мрак пришелец звездный –
И видно: воз твой без колес,
Ты сам корнями в землю врос...
Загадывай желание, скорей, пока не поздно!
Нет, поздно, поздно… Гаснет свет.
А, впрочем, и желаний нет.
Комком под горло подступила тьма.
И где-то впереди овраг.
И друг глядит почти как враг.
И остается не сходить с ума.
Поверить в то, что это сон.
Пусть снова скрипнет колесо,
Пусть закачает дилижанс... А это значит -
Все ерунда и сивый бред -
Солгал неверный звездный свет.
И вновь ты гонишь вскачь... Дай Бог тебе удачи!
http://www.stihi.ru/2002/06/04-630
Вот и хорошо, что двоякое впечатление. Я ведь мог и по-другому написать. И не хуже. Но тогда здесь не было бы Высоцкого. А я не просто хотел язык почесать, а напомнить о Певце и Поэте. С сожалением вынужден констатировать, что новые поколения о нем слышали, но мало знают.
Игорь Царев 09.02.2004 11:55
Примерно дюжину лет «рассеять мрак» удавалось и Игорю Цареву, сменившему В. Высоцкого в этом мире. То, что его узнали и услышали многие большие поэты на сайте, было не случайностью, а закономерностью. И хотя это был не такой шумный и не такой «всенародный» триумф, потому что жизнь он воспринимал, совсем не как театр, но самого главного добиться ему удалось- поэзия жила и торжествовала в глухие времена. Мы не сразу, правда, заметили, что воинов, готовых ринуться в бой, разрушая и мир, и себя в этом мире, сменили демиурги, язычники, языкотворцы. Кто придет им на смену? Трудно сказать, поэзия живет и развивается…
Есть демиурги языка...
Игорь Царев
Есть демиурги языка,
Язычники, языкотворцы -
Восторгом золотых пропорций
Играет каждая строка…
Кто ниспослал им этот дар?
Кто научил так изъясняться,
Что их слова ночами снятся,
Питая души, как нектар?
Их слог - то строг, то вводит в транс
Тем, как божественно небрежен,
Как между строк туманно брезжит
Высокий смысл иных пространств…
Но кто бы знал, какой ценой
Им достается почерк легкий,
И сколько никотина в легких,
И сколько боли теменной,
Как прогорая до трухи
В стакане копятся окурки,
Как засыпают демиурги,
Упав лицом в свои стихи
http://stihi.ru/2003/03/27-513
2.
Поэты- заложники Ночи. Вечность-22
Любовь Сушко
Полуночный чай с лимоном. Вечность И.Царева
Мы не вечны, но тем и бесценны любимые руки,
И та странная ночь, и тот чай с ароматом лимона,
И то время, когда со стены мы снимаем «Кремону»
И поем про дырявый кувшин на божественном круге.
И.Царев
Вот уж точно ночь-время разбойников и поэтов. Кто еще так воспоет и прославит часы ночного бдения, когда забыты дневные заботы, можно зажечь свечу, заварить чай с лимоном и записать для вечности самые сокровенные строки. Днем в столичной суете вряд ли такое возможно, только ночь может подарить покой для молитвы и стихо-творения. Пусть это будет темная или звездная ночь, неважно, только ночью ведутся откровенные разговоры, споры, признания, да чего только не совершается под звуки «Лунной сонаты» в таинственном ночном тумане.
Для Игоря Царева эта время суток имеет особое значение, даже если просто пробежаться по названиям стихотворений, это станет понятно: «Полуночный чай с лимоном», «Ночные танцы», «Ночные разговоры», «Ночные бесы», Ночной сеанс», «Ночь на кухне», «Свет падающей звезды», «Звездопад» - это только первое, что попадается на глаза из его стихотворений.
Помня его рассуждения о том, что работа в газете - это сиюминутное, а поэзия – вечное, можно предположить, что день- это мгновение, ночь –вечность. А потому стоит всмотреться и вслушаться в эти строки повнимательнее, вдруг нам откроется иное пространство, другие грани его таланта.
Сколько чудесных стихотворений обо всех прелестях ночи было написано, но рука потянулась к книжной полке, к тому Лирики В.Набокова, мне показалось, что именно там есть какое-то особое стихотворение, которое станет эпиграфом к этой таинственной теме. Стихотворение так и называется «Ночь»
Ночь
Владимир Набоков
Как только лунные протянутся лучи,
всплывает музыка в аллее...
О, серебристая, катись и рокочи
все вдохновенней, все полнее!..
Порхает до зари незримая рука
по клавишам теней и света
и замедляется, ленива и легка...
Последний звук, — и ночь допета.
И я вдруг поняла, что это стихотворение может стать не просто эпиграфом, что именно в восьми строчках набоковского всегда загадочного текста (такое чувство, что они писались не на земле, а где-то там, за чертой), в этом стихотворении есть ответ: почему поэты так любят ночь.
Ее таинственность, ее неповторимая музыка в переливах теней и света, ее обещание свиданий с любимой или верным другом, или Музой все время окрыляет и вдохновляет. Да и покой всегда мил для усталого, измотанного дневными трудами и заботами человека.
Владимир Набоков с его прозрачностью и таинственным трепетом, с этим стилистически выверенными текстом должен быть очень близок Игорю Цареву, который в свои тексты вдыхает значительно больше жизни и силы…
Давно мне хотелось прикоснуться к самому яркому стихотворению Игоря, которое полюбила еще в пору его первого выступления на программе «Вечерние стихи» и часто потом цитировала. Но для сегодняшнего разговора оно основополагающее
Полуночный чай с лимоном
Игорь Царев
У надменной Вселенной изысканно холодны руки...
Не согреть их ни яростным звездам, ни углям Аида.
Миллиардами лет в этом мире копилась обида,
Заполняя дырявый кувшин на божественном круге.
Так на что мы надеемся, сидя на кухне за чаем,
Обнимая друг друга, и глядя в бездонную полночь,
Где кричит, заблудившись, бездомная «скорая помощь»,
И молчит телефон, на звонки больше не отвечая?..
Черным крепом задернуто небо и тьмою кисейной.
Но так хочется верить наивным пророчествам Ванги,
Что однажды с рассветом на землю опустится ангел
И оттают молочные реки и берег кисельный.
Мы не вечны, но тем и бесценны любимые руки,
И та странная ночь, и тот чай с ароматом лимона,
И то время, когда со стены мы снимаем «Кремону»
И поем про дырявый кувшин на божественном круге.
Безмятежно, как боги, взирая в бездонную полночь,
Обнимаем друг друга у самого звездного края,
Где незримые силы седыми мирами играют,
И беспомощно плачет бездомная «скорая помощь»…
http://stihi.ru/2002/12/09-528
Вот с такой грандиозной картины в масштабах Вселенной начинается стихотворение, которое, судя по названию, обещало быть камерным, домашним, интимным. Но, как и Набоков, Игоря Царев обволакивает свои ночные строки особой таинственностью и непредсказуемостью.
Сразу вспоминается знаменитое Блоковское:
Миры летят. Года летят. Пустая
Вселенная глядит в нас мраком глаз.
А ты, душа, усталая, глухая,
О счастии твердишь, — который раз?
У Игоря Царева вместо мрака глаз, холодные руки, которые не согреют даже угли Аида, но картина от этого не становится менее жуткой и грандиозной
Миллиардами лет в этом мире копилась обида,
Заполняя дырявый кувшин на божественном круге.
Так поэт объясняет, почему же так похолодели руки, так тяжело и неуютно жить нам всем, ведь там сосредоточены все обиды мира, которых не становилось меньше, и с каждым веком их становится больше, их все труднее пережить.
Но если А.Блок нас убеждает дальше в том, что счастья для человека нет быть не может, то Игорь Царев спорит с ним:
Так на что мы надеемся, сидя на кухне за чаем,
Обнимая друг друга, и глядя в бездонную полночь,
Где кричит, заблудившись, бездомная «скорая помощь»,
И молчит телефон, на звонки больше не отвечая?..
На этот раз герой наш не одинок, а потому в душе его остаются надежды на личное счастье, а еще Данте уверял нас в том, что «солнце и светила движет огонь любви». И в мире, где молчит телефон, и скорая помощь заблудилась, остается надеяться только на любимого, близкого человека.
Ночь все-таки и пугает приближением беды ( почему-то кажется что все беды свершаются ночью, а дневной свет – это гарантия того, что все будет хорошо). Но в объятиях любимого, близкого человека наш Мастер живет относительно спокойно от заката до нового рассвета.
Черным крепом задернуто небо и тьмою кисейной.
Но так хочется верить наивным пророчествам Ванги,
Что однажды с рассветом на землю опустится ангел,
И оттают молочные реки и берег кисельный.
Пока во тьме Мастер ждет мифического ангела, но в других стихотворениях мы понимаем, что со временем он убедится в том, что тем самым ангелом –хранителем окажется любимая, остающаяся с ним в этой ночной тьме, только она и может обещать ему покой и спасение.
Ведь даже если гибнет весь мир, человек может спастись, если он не один, старая истина, от которой нас отучили поэты серебряного века, но она не потеряла своей ценности, как оказывается и сегодня, ничего нового нет в мире
Мы не вечны, но тем и бесценны любимые руки,
И та странная ночь, и тот чай с ароматом лимона,
И то время, когда со стены мы снимаем «Кремону»
И поем про дырявый кувшин на божественном круге.
Если руки у Вселенной холодны, и их ничто не согреет, то есть руки любимой, есть песни, которые остаются дорогими и близкими, и с ними много связанно, уж человеку, который был на многих фестивалях бардов, это близко и понятно лучше, чем другим. Ведь их гимном была песня Ю.Визбора:
Милая моя, солнышко лесное,
Где в каких края встретимся с тобою.
И не только для самого Юрия Визбора, но и для Игоря Царева эта песня автобиографична, если вспомнить о том, что своего ангела, свою Беатриче он встретил на одном из таких фестивалей, как оказалось, остались они вместе навсегда. И что же произошло в итоге с ними обоими, каким было продолжение той, казалось бы случайной встречи? Тридцать лет счастливой жизни вместе, вопреки всем вселенским бедам, стихотворения о любви, посвященные единственной женщине.
Безмятежно, как боги, взирая в бездонную полночь,
Обнимаем друг друга у самого звездного края,
Где незримые силы седыми мирами играют,
И беспомощно плачет бездомная «скорая помощь»…
Вот и соединяется вселенское с личным счастьем, с личным бытом, и собственным примером поэт доказывает нам, что даже у бездны на краю можно жить и радоваться «обнимая друг друга», потому что времена не выбирают, а нам остается только быть счастливыми или несчастными, а это во многом зависит от нас самих.А вот что отмечает сам поэт по этому поводу:
Да, в чае с лимоном, по моим ощущениям, таится сила, соизмеримая со вселенскими стихиями. А уж в душах и чувствах человеческих и подавно сокрыта непознанная бесконечность :)
Игорь Царев 13.03.2003 14:55
Когда перечитываю строки этого стихотворения, то сожалею только об одном, что в наше время слишком многие не понимают этих простых истин.
Недаром же так яростно звучит «Песня о войне», разговор внука, с дедом, погибшим в 45-ом
Горящим страшным взглядом дед меня сверлил:
"Тебе б со стороны взглянуть,
Мой внук, на жизни твоей суть
И ты б тогда совсем не так заговорил!
Ты был талантлив, всех любил,
Но все в деньгах похоронил,
Искал разгадку смысла жизни, а теперь?!
Ты ищешь баб на стороне, забыл о сыне и жене,
И между миром и тобой стальная дверь.
Похоже, что в отличие от парня, который годится ему в сыновья, герой Игоря Царева прекрасно знает разгадку смысла жизни, ведь продолжение этой же темы в стихотворении «Ночные разговоры», там еще подобнее о смысле жизни и ее ценностях:
Ночные разговоры
Игорь Царев
Не знаю, по какой причине дневные первачи да воры
Нас ненароком приучили ценить ночные разговоры:
Себя не относя к богеме, пока мозги не заржавели,
Нам интересней о Гогене, чем о Бали и Куршевеле...
Не о Таможенном законе, но о Басё и Мураками...
И тьма клубится в заоконье, смеясь над нами, дураками,
Шуты кривляются у рампы, грызет поноску век шакалий...
А мы с тобой не толерантны - нам интересней о Шагале...
Строкой болезненной увиты от лагерного Мандельштама,
Мы исчезающие виды из вымирающего штамма.
И все печальнее мотивы звучат в библиотечных гетто.
И все бледней альтернативы у бедного интеллигента...
Жалейте или не жалейте, но над Москвой почти светает
И дворник в розовом жилете все на своем пути сметает.
http://www.stihi.ru/2012/03/14/2988
Конечно, это, прежде всего проблема поколений – выбирать ценности истинные и ложные. Но, к сожалению, вижу, что не только наши дети, но и наши ровесники буквально помешены на всех дорогих курортах и путешествиях на край света. А новая мода на бесчисленные фото в обнимку с трансвеститами и папуасами, и обезьянами, и чем страшнее, тем круче – это стало стихийным бедствием, за которого ничего не кроется, ну может быть кроме финансовых возможностей, и желания похвастаться перед остальными своей крутизной. А на всех этих фотографиях пустые глаза и спесь.Зачем они туда стремятся, что важно, что интересно, ни один вразумительно сказать не может. Но все бросив, все забыв им нужно отдыхать от жизни, чем больше, тем лучше.
Вот точно такая же ситуация:
Себя не относя к богеме, пока мозги не заржавели,
Нам интересней о Гогене, чем о Бали и Куршевеле...
Не о Таможенном законе, но о Басё и Мураками...
И тьма клубится в заоконье, смеясь над нами, дураками,
Мир резко разделился на две части, и порой кажется, что разбитую чашку уже никогда не склеить. Кто окажется в дураках, это конечно еще вопрос времени, но боюсь, что к старости кроме кучи этих фотографий ничего больше не останется за душой у наших путешественников. Ведь в этом нет ничего нового, и в 19 веке убегали от реальности, от проблем, от жизни самой, нет ничего проще, чем сорваться и бежать куда угодно, туда, где еще не был, а вот зачем, что там отыщется такого, чего нет здесь? Изменится как-то жизнь, или будешь есть и спать в ожидании нового странствия?
Со всей жесткостью дал оценку своему веку Игорь Царев, а ведь мы привыкли к его мягкости, застенчивой улыбке, но в таких вот ситуациях он был всегда тверд и находил самые точные слова:
Шуты кривляются у рампы, грызет поноску век шакалий...
А мы с тобой не толерантны - нам интересней о Шагале...
Дети шакальего века- грустно, но точнее не скажешь, печально только то, что тех, с кем можно поговорить о Шагале и о Мураками, и о Басе становится все меньше, наши люди в большей мере, чем в других странах подвержены этому стадному инстинкту - бежать, обгоняя других в тех самых безрассудных путешествиях по миру. Вот и у Игоря подтверждение этим моим размышлениям:
Строкой болезненной увиты от лагерного Мандельштама,
Мы исчезающие виды из вымирающего штамма.
И ведь на самом деле о таких глобальных проблемах мы редко задумываемся днем, когда наваливается работа и надо сделать сотни дел. Когда надо просто все успеть, ничего не забыть, доделать, заплатить по счетам, добраться до дома, чтобы перевести дыхание, а потом погрузиться в эту вот странную атмосферу печальных откровений до нового рассвета, а там опять круговорот событий и дел. И великое счастье, если при этом есть кто-то рядом и самое главное, что этот человек тебя понимает и любит.
Такие тайны и откровения порой способна открывать для нас ночь в 21 веке, невольно возвращаешься к классическому, Блоковскому стихотворению, где нет привычной символики, достигается предельная чистота и ясность, но менее таинственным текст от этого не становится
Ночь, улица, фонарь, аптека,
Бессмысленный и тусклый свет.
Живи еще хоть четверть века -
Все будет так. Исхода нет.
Умрешь - начнешь опять сначала
И повторится все, как встарь:
Ночь, ледяная рябь канала,
Аптека, улица, фонарь.
10 октября 1912
Вот в этом "исхода нет" в последней строчке первой части сразу смазывается картина происходящего. Во второй части перед нами тот свет, перевернутый и отраженный в этом, и там, оказывается то же самое, только расположенное в обратном порядке. И в таком вот замкнутом пространстве двух миров зачем-то на том или на этом свете существует человек. Почему он происходит в мир, зачем мы здесь, Игорь отвечает на вечные вопросы, и конечно, стихотворения «ночного цикла» для этого подходят в большей мере.
Но мы увлеклись Вселенскими проблемами и забыли о том, что ночь – это еще и время для творчества, когда поэт один на один остается с белым листом, и живой огонь свечи помогает ему творить нечто великое и вечное. Именно ночью, как напоминал нам Б.Пастернак, он остается «У вечности в плену», в плену своего стихотворения. Этот процесс описан и в «Ночных бесах»
НОЧНЫЕ БЕСЫ
Свеча во тьме огарком корчится,
Трещит, пророчествами каркает...
Так обреченные на творчество
Судьбе в лицо стихами харкают,
И, осушая чашу горькую,
Тоскливо думают: «Не спиться бы…»
А ночь им подливает с горкою,
Юродствуя: «Опять не спится, б…?»
И в подреберье сердце бесится,
Саднит подушкой для иголочек,
И воют под медовым месяцем
Собачьих свадеб гости-сволочи,
И на разрыв аорты латаной
Идут старатели словесности –
Ведь бес гордыни пуще ладана
Боится пустоты безвестности.
Мы ведь имеем дело не с простыми смертными. А с «обреченными на творчество», а они народ особенный, живут по своим законам, и ночь была для них вовсе не временем отдыха, а напряженной работы
Так обреченные на творчество
Судьбе в лицо стихами харкают.
И в этом случае в кромешной тьме, они приобщаются к вечности и оттуда берут свои творения, постигают мировые законы бытия. Это мучительный и яростный процесс, но без него уже не способен жить поэт. Словно дворники , спасающие мир от мусора, они пытаются спасти наши души от пустоты и безразличия.
И в подреберье сердце бесится,
Саднит подушкой для иголочек,
И воют под медовым месяцем
Собачьих свадеб гости-сволочи,
Это тот случай, когда может быть единственный раз Мастер нас впускает не только в свой дом, как в стихотворении «В доме у поэта», но и куда-то за грань бытия, показывая как происходит рождение стихотворения в том мире, из каких страданий, из какой боли рождаются стихотворения, приводящие нас в восторг. Все отмечают легкость, изящество, красоту творения, а вот какую цену за это приходится платить, мы узнаем только здесь и теперь
И на разрыв аорты латаной
Идут старатели словесности –
Ведь бес гордыни пуще ладана
Боится пустоты безвестности.
Вот такой может оказаться ночь откровения и творчества, и сколько таких ночей было Игорем проведено перед свечой, нам остается только гадать. А зная, сколько великолепных стихотворений написал Игорь Царев, как рано он ушел, можно сказать, что таких ночей было очень много.
Ему вторит В.Высоцкий, работавший так же неистово:
Поэты ходят пятками по лезвию ножа,
И режут в кровь свои босые души
Б.Пастернак настроен не так драматично, его строки о ночном творчестве оптимистичны, порой эротичны («Зимняя ночь»)
Не спи, не спи, работай,
Не прерывай труда,
Не спи, борись с дремотой,
Как летчик, как звезда.
Не спи, не спи, художник,
Не предавайся сну.
Ты - вечности заложник
У времени в плену.
Б.Пастернак Ночь
И все-таки мы прекрасно понимаем, насколько тяжек этот труд, и как необходим поэту и отдых, и маленькие земные радости. И в заключение хочется прикоснуться к стихотворению «Ночь на кухне», где все дышит теплом и радостью ожидания, и опять же рядом с Мастером его Маргарита, и даже нам легко почувствовать насколько хорошо им вместе.
Мастер размышляет о Поэзии в наше время
Не думаю, что в иные времена было легче. Но "сейчас" отличается от всего что было существенной деталью - поэзия стало вещью в себе, выживающей потому, что не люди, но сам язык наш требует еще поэзии.
Игорь Царев 11.01.2009 14:58
НОЧЬ НА КУХНЕ (В ОЖИДАНИИ ДРУГА
Игорь Царев
У обоев цвет кармина. Словно в замке у камина
Дремлет мудрая собака возле газовой плиты.
То погаснет, то потухнет - сумрак стелется по кухне,
Где на стуле у окошка полуночничаешь ты.
Почему тебе не спится? Почему мелькают спицы?
Мысли тянутся как нити из крученого клубка.
Для кого из верной свиты вяжешь ты пушистый свитер,
То негромко напеваешь, то печалишься слегка?
Третий сон смакует город.Я смотрю с немым укором.
Ты с улыбкой отвечаешь от карминовой стены:
Запоздала я немножко – через день приедет Гошка,
Мне связать еще осталось рукава и полспины.
Ночь гуляет за окошком. Где-то плачет «неотложка».
На соседней крыше кошка сонно жмурит лунный глаз.
Мерно кружится планета в ожидании рассвета.
Через день приедет Гошка – будут праздники у нас.
http://www.stihi.ru/2002/09/02-449
Стих уютный как пушистый свитер... Спасибо за такую образную похвалу. Мне сразу стало еще уютнее и теплее
Игорь Царев 12.09.2002 16:25
На этот раз домашний уют и радость с первой строчки бросаются в глаза: здесь и собака спит, любимая около окошка с вязанием.
Кстати, и в чужих стихотворениях Игорь все время обращает внимание на прях, прекрасная зная, что они богини судьбы. Это от них слишком многое зависит в жизни человека, в этом контексте его Маргарита не ведьма, а берегиня, что всегда отмечается в стихах, к ней обращенных, и от этой мысли становится уютно и тепло на душе.
Почему тебе не спится? Почему мелькают спицы?
Мысли тянутся как нити из крученого клубка.
Для кого из верной свиты вяжешь ты пушистый свитер,
То негромко напеваешь, то печалишься слегка?
- вот в этой обычной, прозрачной картине, где все обозначена, за реальностью скрывается вечность, любимая становится богиней судьбы и хранительницей дома, - ничего важнее, как мы позднее поймем, для поэта не существует в мире, чем домашний уют.
Третий сон смакует город. Я смотрю с немым укором.
Ты с улыбкой отвечаешь от карминовой стены
Домашняя идиллия - реальность, и сон – здесь все соединяется воедино - и вот из таких мгновений и состоит жизнь счастливого человека, то, о чем остальным, одиноким, остается только мечтать
Ночь гуляет за окошком. Где-то плачет «неотложка».
На соседней крыше кошка сонно жмурит лунный глаз.
И радостное ожидание друга – ожидание праздника – вот что заставляет их пребывать в таком хорошем настроении. Наверное, ради этого стоит жить, и любить, и писать стихотворения.
Говорят, что счастливые стихов не пишут. Никогда с этим не могла согласиться, они должны писать в первую очередь, чтобы все нам передать положительную энергетику, чтобы мы смогли погреться около этого живого огня, и может быть попытаться что-то изменить в своей жизни, глядя на их счастье и уют.
А чтобы посмотреть насколько прекрасно стихотворение Игоря Царева о домашнем уютном вечере с любимой, о вечере, переходящем в ночь, на этот раз мне хотелось бы закончить повествование стихотворением об абсолютном одиночестве в этом мире.
Это стихотворение Г.Иванова, поэта -акмеиста, в конце жизни достигшего невероятного совершенства в своих стихо-творениях. Пусть оно покажет, какой жуткой может быть ночная пустота. И окунувшись во тьму одиночества пусть каждый для себя выбирает, что ему ближе и дороже. А у нас впереди история любви Мастера и Ирины, в плену которой оказался Мастер, но было ли что-то прекраснее этого плена.
Но это позднее, а пока «Ночь светла» Г.Иванова
Ночь светла, и небо в ярких звездах.
Я совсем один в пустынном зале;
В нем пропитан и отравлен воздух
Ароматом вянущих азалий.
Я тоской неясною измучен
Обо всем, что быть уже не может.
Темный зал - о, как он сер и скучен!-
Шепчет мне, что лучший сон мой прожит.
Сколько тайн и нежных сказок помнят,
Никому поведать не умея,
Анфилады опустелых комнат
И портреты в старой галерее.
Если б был их говор мне понятен!
Но увы - мечта моя бессильна.
Режут взор мой брызги лунных пятен
На портьере выцветшей и пыльной.
И былого нежная поэма
Молчаливей тайн иероглифа.
Все бесстрастно, сумрачно и немо.
О мечты - бесплодный труд Сизифа!
Г.Иванов
Ночные откровения, ночная жизнь, ночные тайны и видения- они завораживают, очаровывают, иногда пугают, но это тот тайный мир, который многопланов и интересен, и у каждого он свой.
Листаю рецензии, написанные Игорем Царевым, и вдруг открывается, словно ответ, на вопрос, который я еще не успела задать…И понятно, что он будет с нами, пока последняя свеча памяти не погаснет
...Сгорит четвертая свеча,
За нею пятая, шестая...
А мы все ждем, что страх растает
В несмелых утренних лучах.
Но если ночь не станет днем,
Не слушай тьмы циничной бредни,
Не пожалей свечи последней
И обвенчай ее с огнем...