В прекрасном городе Эн под синим энским небом мирно живут энновцы, любители туристов. Каждый из них сохранил в себе нечто детское. И чаще всего, это наивность. Но и любовь к интересным историям тоже.
Любому, кто заглянет сюда и усядется за столик в уютном кафе или же к барной стойке в старом пабе, какой-нибудь местный житель с лукавой улыбкой расскажет легенду, самую любимую легенду в Эн. Вам её расскажу я. Рада знакомству, я Джилл. Просто Джилл.
Давным-давно, а впрочем, не очень, жил в Эн старый чудак. Этот чудак считался чудаком только за то, что никогда не брал ни у кого денег, ни за какую свою работу. Но был всеми уважаем и почитаем. Нельзя сказать, что его любили. Его боялись. Но всё же приходили к нему, поскольку был он известным на весь город магом. Он умело давал советы, предсказывал недалёкое будущее и варил зелья из невиданных трав. И всегда всем улыбался. Один только человек не признавал его заслуг и считал его обманщиком. И был он самым влиятельным из богатых людей в городе. Однажды, разозлившись на старого мага, когда тот сказал ему, что он никогда не встретит женщину, которая по-настоящему его полюбит, этот богач приказал снести дом чудака. А у старика больше и не было ничего, кроме небольшого домика да сада при нём. И попросил он помощи у горожан, попросил защиты, первый раз попросил что-то за всё, что сделал для них. И никто не помог ему. Все боялись влиятельности богача. Оставшись один, без крова и пропитания, маг первый раз в жизни рассвирепел. Тогда наслал он на город Эн проклятие. Тучи сгустились над Эн и началась гроза. Но в тот день никто не понял, какую беду накликали они на себя.
Через 10 лет появился в городе новый маг. На этот раз здесь поселилась ведьма. Сразу же почувствовала она нависшее над Эн проклятие. И объявила она жителям, что все дети, родившиеся за это десятилетие в семьях, которым помогал старый чудак, это кара городу. Они принесут боль и разрушения. Испугались тогда горожане и потребовали смерти этих детей. Но разве могли родители убить собственных сыновей и дочерей? Собрали они их и выгнали из города в горы. Вернее, нас. Старшему из нас было 9, младшему не было и года.
Самые маленькие погибли в течение месяца. Нас осталось 20. Самым старшим был мой брат Эрик, он и взял на себя управление всеми испуганными голодными детьми. Он нашёл большую пещеру и научил мальчишек делать луки из дерева и кинжалы из камня, а девочек - распознавать съедобные растения и разделывать и готовить пойманную дичь. Мы выжили. Но мы стали вечными изгоями. Мы были людьми пещер. Мы были особенным народом. Мы были потерянным поколением.
Прошло ещё 10 лет. Мне исполнилось шестнадцать. Мы жили в безопасности, даже научились создавать себе одежду, но каждое лето мы изнывали от жажды, а каждую зиму - от голода. Мы были ужасно худыми, но сильными и выносливыми.
Когда-то у нас был закон: делись с товарищем своим, ибо ты ешь, а он голоден, ибо ты пьёшь, а он жаждет, ибо ты здоров, а он мёрзнет. Да, когда-то... Теперь же я облизывала сухим языком потрескавшиеся губы, а Диего жадно пил желанную влагу. По нему было ясно видно, что он меня недолюбливает и с наслаждением поглядывает на мои страдания. Меня вообще не очень любили в нашем маленьком племени. Я ведь была сестрой вожака, и он был готов убить любого, кто меня обидит. И был готов обделить любого, лишь бы я была сыта и довольна. Конечно, я никогда не хотела этого и не допускала такой несправедливости, но они всё же невольно испытывали ко мне неприязнь. Поэтому, когда Эрик уходил куда-нибудь, мне внимания не уделяли, разве только для того, чтобы сказать что-нибудь обидное. Так что я не ожидала ничего хорошего от приближающейся ко мне Крис, которая, кроме всего прочего, была ещё и влюблена в моего брата, и соответственно ненавидела меня больше всех.
-Ты вроде как ответственная за нас, пока Эрика нет, - с презрением сказала она мне, - иди, посмотри, что с Джеймсом, ему совсем плохо, - голос её дрогнул, и презрение на миг сменилось тяжёлой грустью.
Да, ему было совсем плохо. Маленький Джеймс, которому было всего одиннадцать лет, перед смертью успел только сжать мою руку и жалобно всхлипнуть. Так умер первый из двадцати.
На следующий день вернулся Эрик, и я бросилась ему в объятья. Когда же я сообщила ему печальное известие, он склонил голову, вздохнул и сказал, что Чарльз внезапно упал на охоте. Остальные подумали, что он просто споткнулся, но, когда подошли, обнаружили, что он уже не дышит. Так умер второй.
Той же ночью я проснулась от странного звука. Лежащая рядом со мной Келли тихо плакала и судорожно глотала воздух.
-Что с тобой? - прошептала я, приложив ладонь к её горячему лбу.
-Джилл, - всхлипнула Келли, больно сжала мои руки и прижалась лицом к моим ногам.
Я положила её голову к себе на колени и, высвободив правую руку, стала гладить её по волосам. Я хотела разбудить Эрика, но Келли не пускала меня. Она умерла на рассвете, у меня на руках.
Потеряв троих за несколько дней, мы серьёзно задумались. Начиналась эпидемия, и мы не знали болезни, от которой умирали наши друзья. Я отправилась за водой, а когда вернулась, узнала, что погибли ещё двое. И тогда я решилась.
-Нам нужно идти в город, - сказала я, когда вечером мы все собрались вокруг костра, все, кроме троих ослабевших, лежавших в глубине пещеры, - идти и просить о помощи.
-Ты с ума сошла?! - воскликнула Крис, - никто в Эн нас не примет. Мы ведь прокляты, помнишь? Они только обрадуются, что мы наконец начали подыхать.
-А наши родители? - не теряла надежды я, Эрик молчал, глядя в огонь, - они сжалились над нами тогда, может быть, сжалятся и сейчас? Если пройти в город тайно, найти родителей и... Неужели никто из них нам не поможет?
-Ты думаешь, они ещё живы? - сказала Крис, и все перевели взгляд на неё. Кивая до этого мне, они стали кивать ей и тихо переговариваться, - да если и живы, узнают ли они нас? Они, должно быть, давно забыли о нас, как о страшном сне.
-Эрик? - наконец обратилась я к брату, прося поддержки.
-Эрик? - сделала то же самое моя оппонентка.
Он нахмурился, не отводя глаз от пламени, и решительно сказал:
-Джилл права. Мы не можем сидеть и наблюдать собственную смерть. Я не вижу варианта лучше, чем идти в Эн.
Нас было пятеро из оставшихся тринадцати, самых смелых и сильных. Надо сказать, что я к таковым не относилась, но, так как идея была моя, я не могла не пойти с ними. Остальная команда, выдвинувшаяся, чтобы найти спасение, состояла из Эрика, Дина, старшего брата Крис, Алекса, лучшего охотника, не считая, конечно, Эрика, Эндрю, который, по слухам, был внуком того самого мага, проклявшего нас, хотя это, естественно, были только слухи, и Роксаны, сестры бедняжки Келли.
Мы все были в отчаянье и старательно скрывали его, поэтому по дороге почти не разговаривали.
На ночь мы остановились у подножия горы. Когда все уснули, я, чувствуя, что пытаться спать бесполезно, наконец заговорила с Эриком.
-Как ты думаешь, - спросила я, - наши с тобой родители ещё живы?
Он вздохнул и обнял меня.
-Если я скажу, что всё будет хорошо, ты мне поверишь?
Я покачала головой, не в силах ответить "да".
-А если я не смогу дойти до Эн и принести домой лекарство, ты сделаешь это за меня?
-Не говори ерунду. Уж скорее я не дойду. Но ты как всегда спасёшь меня, я знаю.
Брат отправил меня спать, и, подходя к месту, где я собиралась провести остаток ночи, я увидела открытые глаза Дина.
-Подслушивать нехорошо, - сказала я, ложась рядом с ним.
-Прости, - ответил парень и отвернулся. Я почувствовала, как тепло растеклось по моему телу. Предо мной никто никогда не извинялся, если его Эрик не заставлял. Одно слово и пожизненная симпатия.
Именно, пожизненная. Утром я проснулась рядом с трупом. Мы наспех вырыли могилу, и со слезами на глазах отправились дальше. Никто уже и не рассчитывал выжить. Казалось, только мой брат до сих пор надеялся. И то не на себя, а на меня. А я-то знала, что на меня надеяться бесполезно.
В две следующие ночи умерли Эндрю и Роксана. Мы остались втроём. Я видела, как спотыкается Эрик, как он задыхается, отвернувшись от нас, как идёт кровь из его носа. Болезнь добралась до него, но он не собирался сдаваться, он не умер тихо, как остальные, он боролся.
Нам оставалось пройти совсем немного, когда я нашла Алекса бездыханным. И силы окончательно покинули меня, когда я поняла, что мой дорогой Эрик уже не может идти дальше. Три дня я ухаживала за ним. Он бредил, почти не спал, а когда приходил в себя, уговаривал меня идти дальше. Но я не могла. Я чувствовала, что идти никуда не нужно, ибо болезнь уже охватила меня и скоро расправится со мной. Но сначала убьёт моего брата.
Когда я закрыла его застывшие глаза и, рыдая, опустила голову на его грудь, послышался треск веток, и кто-то сзади положил руку мне на плечо. Я с трудом обернулась. Это была Крис. Я подумала, что вижу галлюцинации перед смертью. Или, может быть она пришла ко мне не в обличии старухи с косой, а в облике светловолосой красавицы с усталым лицом и исцарапанными руками?
-Джилл! - воскликнула моя смерть и обняла меня. Нет, это явно была живая Крис, - неужели мы остались одни? - произнесла она, увидев лежащего Эрика, - больше никого нет. Я пошла за вами, оставив дома дюжину трупов.
Её голос я слышала будто издалека, темнота сгустилась надо мной, и я упала куда-то далеко вниз.
Я очнулась в больничной палате, лица незнакомцев удивлённо смотрели на меня и что-то обсуждали. Они думали, как вылечить меня. Бесполезно. Я не прожила и одного дня. Крис умерла у дверей больницы, донеся меня на руках. А за мной смерть пришла в тёплую комнату с белыми стенами и маленьким окном под потолком. Так умерла двадцатая.
Я принесла эпидемию в Эн. Погибло много людей, прежде чем горожане догадались, как это лечить. А мы, брошенные дети, так и остались легендарным оружием в руках легендарного чудака. Ещё много туристов услышат эту историю под безоблачным энским небом.