(Рассказ по запискам очевидца)
В 2004 году ко мне попал бабушкин дневник, открывший то, что не договаривалось; о чём если и говорили, то шепотом и не при детях.
Всё нижесказанное взято целиком оттуда, ибо нет сил, что-либо добавить, нет права что-либо изменить. Это должно пойти прямой речью, живым словом очевидца тех страшных событий.
***
1920-21 год - Тамбовщина охвачена контрреволюционным восстанием. Село Алексеевка, где мы жили, стояло на границе с тамбовским селом Рожковка. Коммунисты села Алексеевки получили указание быть на страже, ввиду возможного прихода банды.
Антоновские бандиты стали появляться в селении в конце февраля 1921 года. Приходили в разных одеждах, разговаривали с сельчанами, пытались разузнать у сочувствующих, где живут коммунистические активисты.
А недовольных и сочувствующих хватало, поскольку в 20 году у крестьян безжалостно отняли хлеб. Выгребли всё подчистую, невзирая на малолетних детей и стариков.
Исполнителями этого антинародного действа оказались коммунисты, и народ, лишившийся продовольствия, воспылал к ним лютой ненавистью.
Пётр Семёнович Архипов, мой брат, двадцати семи лет от роду, был учителем Росташевской школы. Я, семнадцати лет, по окончании Пензенского епархиального училища, тоже уже учительствовала в Починковской школе. Каждую субботу, по пути, я забегала за ним в Росташевскую школу, и мы вместе спешили домой, в Алексеевку, где нас ждала мать – Александра Андреевна Архипова (урождённая Туберозова – дочь протопопа Андрея Туберозова, затоптанного толпой крестьян за то, что он призывал не жечь помещичью усадьбу. В селе не было школы, медицинского пункта… одно из зданий усадьбы могло послужить во благо).
Любимый брат мой был беспредельно предан партии, её идеям всеобщей грамотности, равенства. Как же мы были молоды и как верили в это!
Пётр был образованным, культурным человеком, а прежде, и весёлым. Он играл на скрипке и пианино, руководил драмкружком.
В марте двадцатого года его постигло страшное горе – его невеста, учительница Мария Веденяпина, по пути в город Чембар, была изнасилована одним из «Куцеволовых». Она, бедняжка, не вынесла этого и покончила жизнь самоубийством, написав мне и Петру горестное письмо.
Однажды в субботу, 28 февраля 1921 года, по дороге в Алексеевку, на плотине, против винокуренного завода, я нашла новую огромную подкову.
Смеясь, я предложила брату взять находку домой «на счастье». Брат внимательно разглядывал её. Новая, не с наших лошадей, подкова показалась ему странной. Но я всё же принесла её домой и положила на письменный стол.
Не успели мы обогреться, как к нам забежал посыльный от председателя Волисполкома Ивашкина с запиской, чтобы Пётр Семёнович срочно собрался и схоронил кое-какие документы, так как банда Антонова приближается к Алексеевке по дороге из Чернышова.
Как же испугалась наша мать! Ведь в это время у нас гостила с четырьмя малышами Надя, жена брата - Павла Семёновича, начальника угрозыска.
Пётр посоветовал ей немедленно уходить в Башмаково.
Утешая нас, он знал, что несдобровать нам. В семье - четверо коммунистов.
И вот, я стою на крылечке и смотрю на удаляющегося брата, в шинели, в башлыке, в валенках. Последние прощальные слова его: «Берегитесь – мама и ты…».
А по селу уже слышался гомон людской, скрип полозьев. С десяти часов вечера в дом нахлынули бандиты. Раскрыты шкафы, комоды. Тащили всю ночь, что кому попало. Мы стояли, прижавшись друг к другу. Плакали малыши.
На рассвете 1 марта ввалился, со страшной мордой, бандитище и увидел злополучную подкову. Она оказалась с его лошади. Бил подковой по голове мать и меня. Как мы остались живы – дивлюсь. Попало и орущим детям.
Озверевшие двуногие твари были пьяны. Цистерны со спиртом с винзавода были разграблены и взорваны. Я вырвалась из дома и, не помня себя, раздетая побежала по заснеженной улице к самому Антонову. А в то время, как я кричала какую-то неистовую глупость, моего брата и председателя Волисполкома – Максима Ивашкина терзали бандиты.
Не зная, кто предал их, где их нашли, я прибежала домой. Был уже вечер 1 марта. Напротив Волисполкома горели бумаги - его архив. Против нашего дома горели книги библиотеки брата. Мама была в глубоком обмороке, ревели дети.
Только ночью, после того, как выехала банда, мы узнали, что Ивашкин Максим зарублен был на месте, в Алексеевке, а брата Петра, истязая, бросили в сани и увезли.
Рано утром, 2 марта, мы с матерью побежали к месту истязаний. Увидели изрубленный труп Ивашкина. Какой-то пьяный, не стесняясь нас, мочился на него, а старая женщина старалась надеть на рассеченную голову крест...
Как я просила, забегая к людям, лошадь и человека, чтобы поехать вслед за Петром! Я знала, что его где-нибудь бросят. Только один бедняк, дядя Семён, пожалел и послал со мной своего мальчика одиннадцати лет.
Я ехала Рожковкой. Одни люди прятались, другие сказали, что брата везли по селу в открытых санях – он ещё дышал, а бандиты кололи его и призывали народ смотреть живую картину: «Коммуниста пробуем – сколь крепок».
В торговом селе Умёте мне сообщили, что выбросили его тело за селом, в Логозиновской лощине. На утоптанном снегу лежал, раздетый донага, брат мой. Нет слов, описать, как испохабили его. И сердце не может забыть этого. Закушена нижняя губа до подбородка, открытые, навеки застыли глаза.
Не смогла я с мальчиком поднять его тело, не было сил. Спасибо, какой-то проезжий гражданин помог взвалить труп брата на сани. Хоронить было не в чем – всё разграблено. Так 2 марта, вечером, наскоро, в одну могилу с Ивашкиным Максимом положили и брата – Петра Архипова.
Ни цветов, ни свечей… пришли несколько учеников, остальные все попрятались. А были и те, кто справлял праздник с разграбленным спиртом. Вот и всё.
Сколько лет прошло, а до сих пор ничего не забывается…
Я тогда уехала из Алексеевки в Москву и вскоре взяла к себе мать. Думала забыть, забыть всё. Пыталась в Москве поступить учиться на вечерние курсы. Днём работала в подвале столовой дворца культуры на ул. Солянке, но бедно одетая, с плохим здоровьем – не выдержала.
Швейцар, житель из нашего села, пожалел меня и помог пройти на приём к тов. Косаткину, который выслушал и направил в Московский Отдел Народного Образования с запиской, содержащей просьбу дать мне место учительницы где-нибудь под Москвой. Началась моя работа с детьми – беспризорниками.
Видно уж всеми забыты и Ивашкин, и Архипов. Никто не ответил мне на письмо, направленное в Алексеевскую школу, в котором я спрашивала о могиле коммунистов. А тогда, в 1925 году я, приехав в Алексеевку из Московской области, пошла на кладбище и обнаружила, что какие-то изуверы залили могилу водой и вбили осиновый кол (от засухи).
Я очень тогда была огорчена и пошла в Волисполком, где получила справку, которую так и храню, думая, что добьюсь внимания у вышестоящих органов и что-то сделаю в память о погибших.
***
Думаю, стоит представить эту справку, сохранив стилистику. Порой документы очень много говорят о людях, о временах, в которых они жили.
***
Высокинский
Волостной Совет
Рабочих и Крестьянских
Депутатов
------------------------------
Чембарск. уез. Пензенск. губ.
------------------------------
Июня 15 дня 1925г.
№ 1334
У Д О С Т О В Е Р Е Н И Е
Волисполком сим удостоверяет, что брат гражданки села Алексеевки Высокинской волости, Чембарского уезда Пензенской губернии - Нины Семёновны АРХИПОВОЙ – Пётр Семёнович АРХИПОВ прибыл из рядов армии в 1918 году членом Р.К.П./б/., где был избран на должность Военкома Алексеевской волости, прослужив до 1919 г., перешёл на должность учителя Расташевской школы, и в последней должности проходившей бандой Антонова, в 1921 году, был зверски зарублен.
Имущественное состояние тов. АРХИПОВА подверглось разграблению.
За время своей службы тов. АРХИПОВ принимал активное участие в культурно-просветительной работе и др. работах, поручаемых ему ячейкой партии и Волисполкома.
Настоящее удостоверение выдано гражданке АРХИПОВОЙ, вследствии её о том личной просьбы.
Предвоенкома
Ответ.секр.военкома Р.К.П./б/.
***
Пыталась сделать, но ничего не сделала. Мёртвые молчат, а я, последний свидетель их гибели, надеюсь теперь на силу печати. Может быть имена замученных людей, коммунистов по идейным соображениям, живших там, в Росташах и Алексеевке оживут.
По всему Союзу рассеялись могилы моих друзей и родных:
отец – Архипов Семён Васильевич – священник,
брат – Александр Семёнович Архипов – церковнослужитель,
брат – Иван Семёнович Архипов – церковнослужитель,
брат – Дмитрий Семёнович Архипов – священник,
брат – Павел Семёнович Архипов – начальник угрозыска,
брат – Пётр Семёнович Архипов – учитель,
брат – Алексей Семёнович Архипов – хирург,
муж – Лебедев Валериан Иванович – учитель.
- Где ты, мой простой рядовой? Где твой прах? – не найдёшь в безымянной общей свалке трупов. Незримый червь незримо гложет жизнь беззащитную мою…
1944 год, 10 июля, ровно через три месяца после гибели мужа, погиб в городе Ровно брат мой - Алексей Семёнович Архипов. Он был хирургом и погиб, ведя операцию, во время бомбёжки. Его могила находится в парке г. Ровно.
1945 год 14 января – день моего рождения. Здесь было описано трагическое излияние одинокой, и глупо верующей в бессмертие, души моей…
***
Тут дневник обрывался на вырванной странице. Но даже этого текста достаточно, чтобы понять трагедию многострадального народа нашего.
За самой бабушкой до самого окончания войны «приглядывал» один человек, который всё выспрашивал у односельчан, не говорила ли училка что-либо против советской власти. Когда "немец" был уже рядом, пытался шантажировать её с тремя детьми, грозя, что он их непременно сдаст.
Уже после войны, за то, что отказалась выполнять поручение РОНО о недопущении учащихся на пасху в храм, и недонесении на тех, кто туда всё же пошёл, бабушка чуть не поплатилась своей работой.
Лебедева (урождённая, Архипова) Нина Семёновна, 1903 – 1969г – заслуженный учитель (награжденная орденом Трудового Красного Знамени), моя бабушка, моя первая учительница, уроки жизни которой будут со мной до конца дней моих.
Дед мой – Лебедев Валериан Иванович с 03.1920 по 05.1923 года служил в рядах Красной Армии. К началу войны был директором школы в деревне Верзилово Московской области. В 1941 году, с закрытием школы, переведён в деревню Шматово. Оттуда 02.03.1942 года ушёл на фронт. Воевал в в/ч 11958-Е, погиб в наступательной операции в Крыму. Захоронен 10 апреля 1944 года на Перекопском перешейке в районе бром-завода, где шли бои. Последнее письмо, последнее «прости», последнее чувство к семье, к жене – от 9 апреля 1944 года.
В 2015 году, так и не найдя могилу деда, я заказала обелиск павшим воинам деревни Шматово. При активном участии жителей, мы его там установили в день 70-летия Великой Победы.
НИЗКИЙ ПОКЛОН И ВЕЧНАЯ ПАМЯТЬ ТЕМ, КТО ОТДАЛ ЖИЗНИ СВОИ ЗА ТО, ЧТОБЫ ЭТОГО БОЛЬШЕ НЕ ПОВТОРИЛОСЬ!
Но войны продолжают сотрясать нашу планету…
***
Признательность Владимиру Михайловичу Фокас, опубликовавшему «Вселенная по имени Аркадий Гайдар» http://www.stihi.ru/2013/04/18/1033 ,
и подтолкнувшего меня к публикации бабушкиного дневника.
Нина Степ, Москва, 2013 год
P.S. В 2017 году, благодаря опубликованным запискам, стали известны судьбы ещё двух братьев Архиповой Нины Семёновны – моей бабушки:
Архипов Александр Семёнович - церковнослужитель, 05.06.1884 г.р., Пензенская губ, Чембарский у., с.Кевдо-Мельситово – арестован вместе с сыновьями Башмаковским РО УНКВД в селе Алексеевка Пензенской обл. - 04.12.1937, Осуждён 19.12.1937г. – ст.58-10 ч.1 - 10 лет концлагерей. На этом связь с ними оборвалась.
Архипов Иван Семёнович – 1885 г.р., с.Кевдо-Мельситово - счетовод районного отделения связи и церковнослужитель. Арест - 27.10.1937г Свердловская обл., Еланский р-н, с.Елань. (Когда его дочь – Лидия Ивановна была допущена к архиву, выяснилось, что был он арестован по ложному доносу почтальона). Осуждён - 13.11.1937г. Приговор: 10 лет ИТЛ. На этом связь с ним оборвалась. [Имя его благодаря настойчивости дочери – Лидии, в конце ХХ века внесено в книгу памяти Свердловской обл.].
***
Особая благодарность Андрею Горбунову – инженеру из Самары – правнуку Архипова Александра Семёновича, разыскавшему через архивы частицы жизни семьи Архиповых.
Фото из интернета