Эльвира его отличала с самого первого момента появления в редакции: он не клеился, не менжевался, он лучился тем особым светом, который безошибочно отметает сомнения у девушек.
Эля в любой среде естественно блистала, и с её лёгкой руки девичий кружок легко разомкнулся, впуская того, чьё сердце прикреплено по стороннему адресу, а, следовательно, своего в девичьем клубе. Ещё полшажка, и такие заслуживают звание "подружки", которой доверяют, почему бы и нет, сердечные тайны.
Он был совершенно уверен, что в его настрое жизни, полном как самый высокий элеватор зерном, его должны окружать самые красивые женщины, и они отзывались на это естественным интересом. Несомненно, среди всех одна Эльвира, плотно сбитая, яркая и подвижная, притягивала его взгляд. С такой женщиной даже в одном квартале оставаться рядом опасно, не то, что вдвоём в одной комнате.
- Прелесть как жива! Горячая ртуть...
В её жилах вступили в реакцию восточная кровь и высокий накал южного солнца, в полученном соединении содержалась гремучая химия. Это вам не женщина - халва, это - пламя, запертое во флаконе коньяка, что отражало ссылку на её изящную бутылочную талию.
Если уж она смеялась, то не для стен, все и каждый слышали сквозь двери и вдоль улицы, если уж она танцевала, то и рушилась на шпагат и тут же вскакивала, чтобы скрутить очередное фуэте. Неизвестный инструмент в её груди порождал волшебный смех. От одного такого звука мужское сердце отрекалось от юдоли, от одного взгляда на неё в сердце занимался вселенский пожар.
Ради её единственно смеха он извлекал на свет разные истории, среди которых пальма первенства принадлежала "Аптеке".
«Подразумевалось, что в тот вечер он опаздывал на свидание, и до покупки цветуйков он заскочил в аптечный пункт. Его встретила музейная тишина и юная девушка в коротком халатике.»
Эля следила за его лицом горящими глазами, вот-вот готовая распознать западню для наивной мышки.
«Лучезарно улыбаясь, провизор выпорхнула из-за высоких витрин и предложила свои сокровища.
- У нас нынче - новинка. Не желаете фосфоресцирующие презервативы?»
В этом месте Эльвира хохотнула рыданьем:
- Меч - леденец!
Его план развлечения Эли провалился, теперь это походило на ответный комплимент и даже на чудовищную лесть, чего Эля ничуть не заметила.
"Кра-со-та непристойная..." - он запнулся в восхищении.
«- Имеются разные цвета, размеры, - аптекарша надвигалась высокой грудью, недостойной удержания в узде.
- Сейчас заставит примерить! Заодно и опробовать…»
Элька содрогалась в астматическом хохоте, с полными слёз сияющими очами.
Немало табачного дыма утекло, прежде чем подкатил его офисный день рождения. Немало удивления вызвал у сотрудников индивидуальный подарок Эли - тридцатисантиметровый пластмассовый меч из "Детского мира". Когда он вернулся домой, его девушка нахмурилась, взвесила меч в руках, а через минуту забыла о нём, не найдя ему практического применения.
*
Эльвира была лучшей машинисткой, толковой и невесть откуда умудрённой опытом не в пример другим. Выбегая на минутный перекур, они веселились на полную катушку, чтоб затем взяться за работу с новыми силами.
В очередной день, завидев Эльвиру, он не подал и виду, что начал прокручивать в голове вирусы жалости. Болезнь, которая владела им неизлечимо, позволяла различать таких же заражённых. Симптомы прекраснодействия были налицо.
"Девочка моя, да ты погибла!"
Эля спросила его в лоб, мучая в пальцах сигарету:
- Что делать, если хочется услышать голос, но чтоб человек об этом не догадался?
На диво, он даже не раздумывал с ответом. Эля одним только взглядом высекала из него искру.
- Нет ничего проще. Позвонить как ни в чём ни бывало, и посреди разговора назвать чужим именем.
Эля просветлела лицом, а он тут же позабыл об этом.
Неудивительно, что на излёте очередной вечеринки к нему придвинулась Таня:
- Я переписываюсь с человеком, как узнать, любит он или нет?
Он взял её за руку, Таня покосилась, но руки не отняла:
- У каждого человека есть свой пунктик, найди его, если твой англичанин способен поступиться, скажем, формой своих ногтей ради тебя, возможно, он и любит.
*
Он давно уволился с этой постылой для него работы и утратил все связи с прежним коллективом. Но большой город и создан так, что из окна маршрутки, ползущей в заторах, больше узнаёшь о чужой жизни, чем из долгого разговора с глазу на глаз.
На улицах притворство ни к чему, и его зоркий глаз приметил однажды Таню, одиноко плывущую в плотном потоке горожан, и, в другой раз, отяжелевшую Эльку, подчёркнуто одиноко несущую большой живот.
* Всё побеждает любовь?