В жизни всякое бывает. Жизнь вообще полна неожиданностей. Порой длятся застои. Потом они сменяются на кучу «вулканических извержений», следующих одно за другим, не давая перевести дух. Возможно скоро мне придется переехать на постоянное место жительства в места не столь отдаленные. Но сейчас у меня есть немного времени на исповедь. В любом другом случае я никогда бы не открыл подобных фактов о себе. Это мои страдания. Но возможно, терять мне нечего. Потому…
Родился я в Сан-Франциско, штат Калифорния. В семье автослесаря и швеи. Нас было трое братьев, я – средний. Когда мне было одиннадцать, отец стал изменять матери. Семья, и без того не самая образцовая, трещала по швам.
По какой-то причине, может от скверного пропитания, а может и от не менее скверных генов, но рост мой остановился к четырнадцати с половиною годам, и был на голову меньше моих безостановочно растущих сверстников. И лицом и станом не вышел тоже. Короткий. Гном. Пуф. Недорослик. Да, все это приставало ко мне, стоило лишь раз кому-то произнести вслух при публике. А публика, соответственно, класс и конечно ОНИ… девочки… Корень всех моих бед. Не будь их, мне казалось тогда, все было бы непременно лучше. И проще. Как же они привлекали, волновали мою душу, как много хотелось им подарить, всего себя и даже больше, все, что было за душой у романтичного вечно влюбленного подростка. Боже, как много истомной нежности вызывали…. Вызывали.
Время прошло, все подросли, у всех моих однокашников появились подруги, а то и по несколько. Но меня девушки в упор не замечали, причем даже серенькие, забитые, корпящие над книжками днями и ночами, заучки. Что в принципе и понятно. В животных инстинктивно заложено выбирать наиболее видные особи для большей вероятности выживания потомков. Я же далеко не был «предводителем прайда». И мое благоговение стала сменять сначала досада, затем негодование, и в конце концов ненависть. Девушки. Красота и грация человеческой расы. Для меня все это – лишь мечты и недосягаемость. Я стал по-тихоньку, сам того не осознавая, ненавидеть их. Год, два, три, и наконец (может из интереса к диковинке, а может и из жалости) о, чудо! У меня появилась пассия. Патрисс. Я вился юлой возле нее, ходил хвостом, угадывал все ее желания и прихоти, да я готов был Землю перевернуть, если б она попросила. Но случилось так, что однажды мы поссорились, уже не припомню из-за чего, но сгоряча во время раздора из меня вырвалось: «Дура!»
И тут я совершил роковую ошибку. Я сразу почувствовал вину, и испуганно, поспешно искренне попросил прощения. Она сразу почувствовала это превосходство надо мной. Мгновенно. Ну разумеется же, женщина, сама проницательность! Первые полчаса я выслушивал и впитывал, как сильно я провинился, и какой урон нанес ей, а вот потом… вторые полчаса она мягко, без грубости, гибко и колко при всех озвучила все, что я так боялся услышать. И про мои пять и три фута, и про количество подтягиваний на турнике, и про ширину плеч, и про чувство юмора, и про манеру одеваться, и про походку, и про тембр голоса, и про много что еще. Я не мог возразить. Все было правдой.
Теперь мне тридцать восемь лет, у меня свое дело, свои подчиненные, свои места, свои правила. Я доволен в целом, как сложилась моя жизнь. Но у меня нет той, что любила бы меня. И возможно я сам тому причина. Я слишком любил их, слишком желал и боготворил, что они стали еще в юности моей навязчивой идеей, самой животрепещущей темой, больной мозолью. Любил также как и ненавидел. Эти два антипода борются во мне и по сей день.
После первого неудачного опыта с Патрисс, я навсегда усвоил урок: если ты не имеешь достаточно внутренней силы противостоять женщине, не давай ей шанс чувствовать свою правоту и превосходство. НИКОГДА! Даже если провинился. Даже если сильно. Ни за что. Они чувствуют слабость. А чтобы облегчить задачу, лучше с самого начала постараться уложить на лопатки ее. И тогда уже ты можешь вертеть ею на свое усмотрение.
Мои предыдущие дамы не были из тех, про кого говорят «очень серьезна в своих намерениях», и мне и им так было проще. Мне – в том плане, что легче было морально осадить, достаточно заставить озвучить весь их предыдущий опыт. Как правило у каждой он был немалым. При случае я припоминал им этот факт, и победа была моей.
Келли отличалась. Теперь мне вообще странно, как мы сошлись. Что ее привлекло во мне? У нее был муж, один единственный мужчина за 30 лет. И то в разводе. Я подпустил ее к себе, этого не зная.
Красивая. Эрудированная. Веселая, светлая девушка. Она почему-то любила меня. Заботилась. Впервые в жизни обо мне кто-то искренне переживал. Но я все равно не верил ей до конца. Потому что она была женщиной. Я был уверен, что в любой момент она упорхнет к какому-нибудь видному самцу, оставив меня там, где мне и полагается быть… Но когда я понял, что уже прирос к ней душой и телом, выяснилось, что слабых мест у нее фактически нет. И, осознав сей факт, я вдруг запаниковал.
Помню как сейчас, она пришла с каким-то жезлом, похожим на знак вопроса и пакетом моей любимой корейки, все, чтобы мне угодить, а я… глянул на нее хмуро и, не поздоровавшись, ушел шляться по улице. Я затылком видел, как она смотрела мне вслед, глазами как у ребенка, который не понимает, куда делся его кот, что такое «умер»?!!. Потом я пришел и удавил ее шнуром от телефона. Быстро и без шума. Я знаю, такая женщина как она вряд ли бы сделала это, но на случай, если мне еще раз пришлось бы выслушать про свой рост и прочие физические особенности, без возможности контр-наступления, я бы предпочел просто остаться один. Что я и сделал.