ПЕРВОЕ КОМАНДНОЕ МЕСТО В КОНКУРСЕ "КОМАНДА"
Ноябрьский день оказался слишком коротким. Вязкие сумерки обволакивали тёмной паутиной всё вокруг. Сейчас как раз стык ночи и дня, светлого и тёмного. Словно переход из реальности в другое измерение. Почти ночь, а уличные фонари так и не зажигались.
Ольга спешила узнать результат последнего анализа мужа.
Помпезное, величественное здание медицинского института. Зашла с парадного крыльца, предъявила паспорт, и сразу же пропустили. Нужный кабинет оказался в старой пристройке.
Вот и дверь, за которой она узнает всё. Последняя преграда. Позади счастливое прошлое, впереди страшная неизвестность. За дверью беспечно смеялись. Как странно. Кто-то может смеяться, и у них, вероятно, всё хорошо, а по другую сторону – Ольга, на краю бездны. Она несколько раз глубоко вздохнула, словно перед прыжком и чтобы хоть как-то унять бешено стучащее сердце. Стояла и всё никак не могла решиться порвать тонюсенькую ниточку, связывающую прошлое и настоящее. Чувствовала, что чёрная туча горя безысходно накрывает её.Неожиданно дверь распахнулась Ольга вздрогнула и обречённо шагнула в ад.
Ей безразличным тоном сообщили, что предполагаемый страшный диагноз подтвердился. Мужу осталось жить месяц, ну от силы - полтора. И всё это так буднично, с параллельными звонками по мобильному и пустым разговором с коллегой. Ольга же еле улавливала смысл сказанного, её трясло, и подгибались ноги. Врач ужасно долго рылся в большой кипе бумаг на своём столе, но вот наконец-то нашел листок, на котором был результат последнего анализа и окончательный приговор. Протягивая его, сказал дежурную фразу:
- Я бы вам порекомендовал подумать о хосписе. У меня пока есть возможность устроить вашего мужа.
Это был тонкий намёк на оплату этой услуги. Ольга отказалась.
На улице, она никак не могла сориентироваться, куда же ей идти. Вокруг была кромешная тьма. Пошла наугад, и тут же наткнулась на преграду в виде памятника.
«Что это? Когда шла туда, его здесь не было. Это что, кладбище?»,- подумала она. Медленно, на ощупь, обошла его. Перед статуей на коленях стояла бомжиха, и с жадностью горстями сгр<font color=#909090>****</font>а мелочь с невысокого постамента.
- А это кому памятник? – спросила Ольга.
Нищенка, не отрываясь от своего занятия, ответила:
- Матушка, это же небесный лекарь – Пантелеимон великомученик. Вот народ и просит у него заступничества. Только что-то дёшево оплачивают просимое чудо.
Она повернулась и выразительно звонко пересыпала мелочь из одной ладони в другую.
- Подожди. Сейчас.
Ольга открыла свою сумку и, вытащив кошелёк, протянула его женщине.
- Бери, там много.
- Ну, дай Бог тебе всего доброго, - и, взяв портмоне, растаяла.
Вдруг стало светло, это наконец-то зажглись уличные фонари.
Сердце ныло, так ныло, что Ольге пришлось прислониться к стеклянной стенке автобусной остановки. В таком виде нельзя домой. Что же делать? Душевная боль переполняла её так, что хотелось завыть, закричать, но рядом стояли люди. Нельзя. Мужчина подошёл и участливо спросил:
- Женщина, вам плохо? Может быть, смогу чем-нибудь помочь?
- Нет, не надо.
Она чётко поняла, что ей сейчас необходимо выговориться, с кем-нибудь поделиться, иначе просто сердце не выдержит. Она огляделась по сторонам и узнала улицу: совсем недалеко отсюда живёт её подруга Татьяна.
С Татьяной они познакомились в Высшей Астрологической Школе много лет назад. Ольга делала большие успехи в учёбе, у неё был талант, а Татьяна была очень практичной и мечтала о совместном предприятии по оказанию магических услуг. Но не сложилось. Связь поддерживали, но той, горячей дружбы замешанной на общих планах, уже не было. Татьяна была упорна и теперь процветала, но каждый раз при прощании всегда говорила, что всё-таки ждёт Ольгу, не теряет надежды.
«Всё правильно. Надо идти к Татьяне, непременно поможет! Теперь она не просто астролог какой-то, а очень известный экстрасенс. Скорее к ней!»- так думала бедная Ольга. Она не шла, а летела. Вот и заветная дверь. Нажала на звонок, потом ещё раз. Наконец-то открыли. Ольга не успела и слово промолвить, как получила сильный, отрицательно-энергетический удар, который ошеломил её:
- А, явилась! Что, случилось что-то? Мне сейчас некогда, и тем более, просто так, без предварительной договорённости, ко мне не приходят. Позвони. Пока.
Дверь неожиданно громко захлопнулась, звеня многочисленными замками-запорами. Ольга всё не могла понять, что это было? Коснулась пальцем поверхности дорогой обивки и интуитивно начертила небольшой крестик. Она ещё не подозревала, сколько вот таких же крестиков ей придётся начертить против фамилий друзей и родственников.
После известия о тяжёлой болезни Олега телефон в их квартире замолчал. Первое время она, наивная, думала, что появились проблемы со связью, но нет, аппарат работал исправно - люди отвернулись. Вероятно, думали, что горе заразно, да и никто не хотел грузить себя чужими проблемами. Вот в таком горниле беды и проверяется настоящая дружба, но, как правило, никто не проходит его, а остаётся только маленькая горстка пепла от прежних отношений.
Ну, это потом, а сейчас Ольга быстро шла вдоль ажурной ограды Ваганьковского кладбища. Фонари не горели. Темно. Лишь полная луна освещала дорогу. За оградой причудливые силуэты памятников и непонятное голубоватое свечение.
Вдруг она почувствовала, что за ней кто-то идёт. Она ускорила шаг, преследующий тоже. Поняла - не убежать. Резко остановилась и обернулась. Почти рядом с ней стоял мужчина и исподлобья смотрел на Ольгу. Она рванула свою сумку с плеча за тонкий ремешок и бросила ему, он же, ловко поймав её, побежал в противоположную сторону.
Ольга от переполнявших её чувств упала на колени и, заломив руки, закричала. Она не сдерживалась, кричала и билась об кладбищенскую ограду. Слёзы заливали лицо. Наконец-то она может позволить себе это!
Сколько прошло времени, неизвестно, но рыдания стали стихать, и мозг начал работать. Ольга стянула с шеи шёлковый платок и стала утирать им слёзы, при этом говоря: «Это мои последние слёзы. Я не буду больше плакать, никогда. Я похороню их здесь».
Она продернула платок через прутья ограды и завязала его тройным узлом.
Ох, зря она это сделала.
Слёзы были похоронены и чувства вместе с ними. Ольга превратилась в идеальный автомат по спасению безнадёжно больного мужа. Она разговаривала, и даже смеялась, но глаза при этом были мёртвые. Перестала чувствовать голод и усталость, могла не спать целыми сутками. Убедительно рассказывала легенду о желчнокаменной болезни Олега. На высоком профессиональном уровне делала перевязки и промывала катетер.
Ольга тихо собиралась на работу. В комнате у Олега стоял полумрак, и разливалась музыка. Это волна «Авторадио». Вот уже девять месяцев ни на минуту не выключали приёмник. Может быть, так Олег создавал иллюзию жизни. Он спал.
Только Ольга села за стол и открыла рабочий журнал, как ей почудился голос мужа, он словно звал её. Она немедленно встала и, никому ничего не говоря, побежала домой. Благо недалеко, в соседний дом. Запыхавшись, влетела в комнату. Муж открыл глаза и удивлённо спросил:
- Ты что-то забыла?
- Да нет, просто сменщица попросила поменяться днями. Так что сегодня я дома. Как ты себя чувствуешь? Ты что-нибудь хочешь?
- Нет, ничего не хочу. Не волнуйся, всё в порядке.
Прошла неделя, как Олег перестал есть. Непроходимость.
Ольга зашла в ванную, умылась и, придвинув поближе стул, села рядом с кроватью.
Она знала: это конец.
После похорон Ольга поняла, что не справляется со своим горем, и позвонила подруге Ирине, та работала психотерапевтом.
Госпитализация. Лечение, но всё впустую.
- Оль, ну что ты никак не оттаешь? Нельзя так. Беда твоя в том, что ты слишком растворилась в Олеге. Как один мудрый человек сказал, «нельзя прорастать в другого». Вот как теперь тебе жить?
- Ир, ты понимаешь, мы с Олегом одно целое, даже больше, росли вместе, рано поженились. Нам никто не нужен. Вероятно, в прошлой жизни мы были одним человеком. Так чувствовали друг друга, что он только ключ в дверь вставляет, а я уже по звуку всё понимаю, в каком настроении и как у него день прошёл.
- Ну, ладно. Жалобы есть?
- Потряхивает иногда.
- Это - побочка, а спишь как?
- Нормально.
- Не скучно одной-то в палате?
- Мне некогда, всё время на процедурах.
- Ну и ладушки. Я сегодня дежурю сутки. Замотались и забыли сводку сдать. Не в службу, а в дружбу, отнеси её. Поздно, там уже никого нет, так отдай вахтёру. Он завтра передаст.
Ирина протянула лист с данными.
- Конечно. Заодно и воздухом подышу,- ответила Ольга.
Маленький лифт не работал. Она прошла коридором и вызвала большой. Двери приветливо разъехались в стороны, и Ольга вошла. Нажала на кнопку первого этажа, лифт тронулся и через несколько секунд, вздрогнув, остановился.
- Ну, надо же! Как неудачно и не к месту.
Прошлась по кнопкам, он не только не поехал, но и свет погас. Кромешная темнота, только в самом верху светилась тоненькая щель. Поняла: случилось худшее – застряла между этажами. Надо дать знать, что я тут, в «мышеловке». Она стала стучать в дверь и звать на помощь. Никто не отзывался. Кто же услышит, все уже готовятся ко сну, а некоторые под воздействием лекарств спят давно. Прошло время, и ей показалось, что кто-то подошел к лифту. Ольга позвала, и ей ответили. Она попросила передать на пост, что лифт застрял и она в нём одна.
Тишина. Темнота. Сколько времени прошло, потеряла счёт, но прилично, потому что устала стоять. Села на пол и начала размышлять. Вот хорошо, что у неё нет клаустрофобии, а то бы умерла от страха или разбилась в кровь, стараясь выбраться из этого замкнутого пространства. Вон больные, у кого этот недуг, даже двери в палату не закрывают.
Лишь бы дымом не запахло, а так можно и до утра посидеть и даже полежать. Она подползла к стенке, чтобы было удобнее сидеть.
Вдруг увидела очень слабое голубое свечение в дальнем углу лифта, интенсивность которого росла. Облако уплотнялось, принимая очертание, и в итоге Ольга, различила силуэт. Это был Олег. Он тоже сидел на полу.
- Олежек, - только и смогла вымолвить.
- Оленька, не бойся, я с тобой.
- Знаю, милый.
- Я пришел сказать, что скоро тебе предстоит испытание, и ты его пройдёшь достойно. Как люблю я тебя!
- И я тебя!
Вдруг послышался голос Ирины:
- Ольга, как ты там? Как себя чувствуешь? Скоро аварийка приедет, мы вытащим тебя. Потерпишь? Ты что молчишь?
Силуэт растаял, словно ничего и не было.
- Ир, не волнуйся. Всё нормально.
- Ну и ладушки.
Послышались мужские голоса и движение. Узкая щель раздвинулась. В лифте стало светло. Мужик стоял на коленях и вещал:
- Так, мадам, слушай меня внимательно, а то можешь остаться без головы или без ног. Сейчас я возьму тебя за руки. Ты повиснешь на них, словно тряпка, а я выдерну тебя как рыбку. Всё должно произойти очень быстро. Мне не помогай, ногами не сучи. Твоё дело - просто повиснуть. Поняла? Давай подходи и хватай меня за руки.
Ольга не успела ахнуть, как уже сидела на полу рядом с лифтом, который медленно стал опускаться. Она очень ярко представила себе картину, что было бы, если бы она не успела, её просто перерезало бы пополам.
Рядом стояла люди, и обсуждали увиденное. Всё-таки зрелище.
Ирина и дежурная сестра с готовым шприцем около Ольги.
- Ты как? Давай сделаем укол.
- Нет. Всё нормально. Вот только сводку не отнесла.
- Это не страшно,- сказала Ирина, забирая листок,- Ты, точно, хорошо себя чувствуешь?
Позже в коридорной урне Ольга увидела скомканный лист сводки, который, якобы надо было отнести. Она поняла всё. Произошедшее было заранее спланировано. Ну, да – шоковая терапия. Клин, клином.
Но о чём предупреждал её Олег?
Сегодня одиннадцатое, день смерти Олега. Ольга решила пойти в храм и заказать панихиду. Подошла к лифту, у которого уже стояли два мужика, они переговаривались между собой.
- Ты представляешь, у нас в отделении никак не попадешь в ванную. Там все время лежит какой-то шкет и парится. Но, ведь и другим хочется не только в душе помыться, но и в ванне полежать.
- Вить, ты же недавно поступил к нам? Поэтому и не знаешь что, этот, как ты его назвал «шкет», войну прошёл и сейчас у нас проходит реабилитацию.
- А при чём тут ванна?
- Да, так случилось, что они с ребятами под обстрел попали. Он только один и выжил, но как! Его ранили первым, и он упал. Потом его придавило остатками разрушенной стены. Когда очнулся, то не мог даже пошевелиться, а из щели над головой что-то капало, оказалось, что это кровь убитого друга, который лежал сверху. Вот так до самого вечера. Когда откопали, он весь был покрыт запёкшейся кровью убитого. Вот теперь целыми днями и отмывает эту несуществующую кровь. Вон, смотри, он по лестнице спускается. Давай и мы пешочком, а то этого лифта сроду не дождёшься.
Ольга была потрясена услышанным. Мимо неё спокойно проходил белобрысый паренёк, совсем ещё мальчишка. Он был празднично одет. Дорогой костюм, белоснежная рубашка и галстук. Ольга смотрела на него и не могла оторвать взгляда. «Неужели ТАКОЕ можно пережить?» Проходя мимо, он взглянул на неё. Она невольно отшатнулась. Его глаза были глазами старика.
Ольга зашла в магазин и купила разных сладостей, чтобы раздать нищим.
Когда же вошла в храм, то увидела знакомого парня, который стоял перед иконой Богородицы и, не отрываясь, смотрел на неё. Похоже, что он долго так стоял, а, потом, не перекрестившись, резко повернулся и быстро вышел.
Что это было? О чём он говорил с Нею? Никто не узнает.
Ольга не торопясь, обошла церковь, ставя свечи и прося помощи.
Затем вышла и направилась в клинику, близился час обеда.
Когда проходила вдоль корпуса, услышала вверху непонятный шум. Автоматически подняла голову и ужаснулась. С шестого этажа падало тело. Она сразу поняла, кто это. Секунда. Тупой звук и мертвая тишина раскололась многоголосьем криков. Ольга была ближе всех. Она рванула к парню, тот был ещё жив. Осторожно приподняла ему голову и расслышала последние слова, захлёбываясь кровью, он вымолвил:
- Ребята, я к вам. Встречайте.
Ольга билась в истерике. Медицинская сестра напрасно старалась попасть в вену, чтобы сделать укол. Ирина стояла рядом.
- Катарсис прошёл. Теперь она пойдёт на поправку. Жалко, конечно, парнишку, всю статистику испортил. Чуть-чуть не успели, завтра его должны были перевести в другую клинику.