Он умер в конце марта. Родные почувствовали облегчение, которое им не удавалось скрыть. Последние десять месяцев он страдал безмерно. Складывалось впечатление, что своими страданиями он искупал горе своей матери и всех тех, кто любил его.
С рождения он получил все, чтобы быть счастливым, во всяком случае, благополучным. Он был красивым парнем. Внешность победителя, контрастировала с неровным слабым характером. Оба родителя любили и гордились своим младшим сыном; старшие брат и сестра баловали его. Самый тяжелый его порок, отравивший его взрослую жизнь, проявился довольно рано, когда ему было всего семь лет. Во время семейного праздника, родители потеряли бдительность, а он напился: ведомый лукавым духом, мальчик нашел в погребе бочку с вином и выпил столько, что уснул на месте. Родители, невменяемые от горя, обнаружили его на следующее утро. Потом много шутили по этому случаю, явившимся первым звонком, схожим с темой судьбы в V симфонии Бетховена. В жизни часто не придают значения знакам, предсказывающим счастье, а чаще несчастье; лишь много позже незначительные факты складываются в изломанные судьбы.
Мать очень любила его, может быть, чересчур. Своего первого ребенка, девочку, она родила в восемнадцать лет, а последнего в тридцать, после того, как муж вернулся со второй мировой войны. К тому же она воспитывала сына от первого брака мужа. Молодая мать троих детей надеялась стать образцовой матерью: суровой, но справедливой, что было сложно в двадцать лет, но намного легче в тридцать. Педагогическая метода, приобретенная до рождения младшего сына, подверглась испытанию. Женщине хотелось воспитать совершенного ребенка, достойного ее надежд. Ей, христианке, необходимо было доказать сестрам мужа – мусульманина, какая она замечательная мать и хозяйка. Путь, пройденный ей прежде, чем она стала законной супругой, был извилист и не прост. После большевистской революции она оказалась в мирном, маленьком кавказском городке, принявшем многих беженцев христиан. Решение мусульманина оставить свою жену мусульманку, чтобы жениться на христианке вызвало возмущение не только у его родных, но взволновало все население городка. Конечно, не случись большевистской революции, он жил бы с двумя женами; но советская власть отчаянно защищала права граждан, в том числе и права женщин. Ему и пришлось делать болезненный выбор. Он предпочел христианку. После длительных баталий, мужчина выиграл сражение.
В быту супруги почти не ссорились. Первая настоящая ссора случилась, когда нужно было дать мальчику имя. Муж позволил жене назвать дочь; мать дала ей русское имя своей бабушки. Но мальчик совсем другое дело, это светоч семьи. Род продолжается благодаря мужчине. Мать хотела назвать его именем дяди - Борисом, а отец выбрал имя своего отца, которое к тому же являлось именем любимого имама шиитов – Али. В конце концов, договорились - в официальных бумагах запишут Али, а мать, дома, будет продолжать звать его Борисом. И все остальные вместе с ней предпочли Бориса Али. Двойственность повлияла на ребенка. Когда родственники его отца спрашивали мальчика, чтобы позабавиться, как его зовут, он всегда отвечал с серьезным видом умного ребенка, что его зовут Али. Это имя появлялось лишь в особых случаях, чтобы показать добрую волю мальчика и особенно его мамы. Она очень ценила и почти гордилась невинной хитростью сына. Ребенок рос ранимым и балованным одновременном. У него часто случались перепады настроения: он мог смеяться и плакать без видимой причины. Все семейство вращалось вокруг него. Двое старших детей почувствовали себя свободнее после рождения мальчика; их мать полностью узурпировал младший сын. Вся ее любовь и надежды сосредоточились в маленьком баловне.
Борис любил свою мать и не хотел ей перечить, однако оставаться в границах, установленных ей, оказалось настолько сложно, что не случалось и дня, когда он не плакал или не был бит. Мать превращалась в фурию, если ей казалось, что сын нарушил ее правила. Это принуждение сильно угнетало мальчика и у него появилось чувство, что он все время виновен в чем-то и его ловят на месте преступления. Она повесила ремень на стену в столовой, чтобы запугать его. Однажды Борис перевернул тарелку с жирным пловом на блистающий, стараниями матери, чистотой пол и она жестоко выпорола его ремнем: била его по спине, а он кричал от обиды, но прощения не просил. После порки у Бориса на спине вздулись следы от ремня. Его мама ухаживала за ним, стараясь не сделать ему больно. Почувствовав ласку матери, ребенок заплакал. Когда Борис пошел в школу, ситуация осложнилась еще больше. Придя в первый класс, он уже мог читать и считать. Он научился всему, играя со своими старшими братом и сестрой. Он легко усвоил чтение и счет, благодаря тому, что никто его не принуждал, наоборот, все происходило в форме игры. Борису нечем было заняться в классе, пока другие ученики учили буквы и цифры. А вот дисциплина на уроке напомнила ему уроки матери, и ему все время хотелось вырваться на свободу. Борис проказничал дни напролет: выпрыгивал из окна первого этажа школы, сбегая с уроков, дергал девочек за косички и дрался, как черт. Он хотел быть самым сильным, самым интересным, самым свободным. Результат оказывался плачевным; каждый день его маму вызывали в школу, чтобы поведать ей о героических поступках сына. Наказание происходило незамедлительно: она порола его, а он уже не кричал, Борис вырос и мог сдерживать рыдания.
Если бы у его матери спросили, кого она любит больше всех на свете, ответ последовал бы очевидный- своего маленького сына. Столько стараний и все для того, чтобы воспитать безупречного мужчину. Мать становилась ангелом хранителем, если ребенок заболевал. Он мог капризничать, ему позволялось все. Она выполняла малейшие его прихоти. И он пользовался ее добрым расположением в полной мере. Такое воспитание- кнут, а затем пряник без пауз, без перемирий, породило несчастного человека бурного темперамента, всегда в ожидании либо наказания, либо чрезмерной ласки.
Семья переехала в Баку. Там Борис познакомился со множеством чудес. Прежде всего – это были карусели с деревянными лошадками, куда его водила мать, если ему удавалось не слишком проказничать в течение недели; магазины, полные лакомств- пирожных, мороженного, лимонада. Но нужно было заслужить это счастье. Он старался, пытался подчиниться матери, чтобы получить пропуск в чудесный мир. Одно воспоминание той поры осталось у него в памяти, и он не мог простить себе, как ему казалось, тяжелый проступок. Старшая сестра временами пыталась облегчить ему суровое материнское воспитание. Она отвела его в большой магазин, где продавались замечательные сласти, даже не снившиеся детям войны. Девочка купила два пирожных на свои карманные деньги. Ей пришлось многим пожертвовать, чтобы скопить на них денег. Они устроились за столиком для клиентов, желающих полакомиться прямо в магазине. Мальчик съел свое пирожное, и пока сестра пересчитывала сдачу, он схватил ее пирожное и проглотил. Совершив «преступление», как он назвал свой поступок позже, Борис чувствовал себя несчастным и грустил все время, пока они гуляли. Сестре не удалось утешить его. Он вспомнил об этом случае при встрече с сестрой через много лет, чем очень удивил ее, забывшую маленький забавный, как она сказала, эпизод.
Борис превратился в красивого молодого человека, удивительно похожего на мать, что совершенно не мешало его ярко выраженной мужественности. Мать не могла больше удерживать его подле себя. Борис становился все более независимым и дерзким. Пришло время испытать свое здоровье и врожденную силу, требующую применения. Он выбрал благородный спорт – лошадей. Выбор был сделан спонтанно, однако для него он оказался очень естественным: он сменил деревянную лошадку на настоящую. Он очень любил лошадей, чувствовал их. Его лошадью стала кобыла буланой масти, в белых чулочках, со звездой во лбу, настоящая красавица. Как у любой красавицы и у кобылы Сильвии были свои капризы и причуды. Очень долго она оставалась без хозяина, проводя дни в конюшне ипподрома, несмотря на яркий экстерьер. Профессиональные жокеи обходили ее стороной, чтобы не усложнять и без того непростое существование, укрощая злую лошадь с ужасной репутацией, часто становящуюся на дыбы, чтобы сбросить наездника. Зрителям казалось, что кобыла испытывает очевидное удовольствие при виде наездников, лежащих у ее копыт. Лошадь была злой, но совсем не глупой. Она не наступила ни на одного из наездников, имевших несчастье, оседлать ее. Однажды Борис пришел на скачки и после окончания бегов, вместе со своим другом жокеем зашел в конюшню полюбоваться на лошадь - победителя. Тогда он увидел кобылу и влюбился. Это было похоже на зов судьбы. Он подошел к Сильвии и захотел приласкать ее; она чуть не укусила его. Он взбесился и окажись один на один с кобылой, забил бы ее насмерть. Борис попросил разрешения покататься на ней, ему отказали, сославшись на ее дикий нрав. Кобыла стала для него главной заботой. Борис забросил родителей, друзей, учебу; он проводил дни напролет в конюшне. Хозяева ипподрома долго колебались, прежде, чем позволили ему сесть на лошадь. Они не хотели рисковать. У этого молодого красивого парня не было опыта, и к тому же от лошади отказались профессиональные жокеи. В конце концов, парень получил, что хотел: ему разрешили оседлать лошадь. В первый раз он продержался в седле не более минуты. Борис упал на землю и заплакал от ярости. Кобыла казалась польщенной столь бурной реакцией. На десятый раз Борис праздновал триумф. Он крепко сидел в седле, несмотря на старания Сильвии. Затем пришпорил лошадь и пошел галопом; сошел с лошади, только когда кобыла, не привычная к седлу, запросила пощады. Борис хотел властвовать, подчинить ее себе. Кобыла, вынужденная принять его волю, не упускала ни одного случая, чтобы напомнить своему новому господину, что она горда и свободна от природы. Все, кто наблюдал за ними, соглашались, что между всадником и лошадью образовалась связь, очень похожая на любовь. Борис выглядел счастливым. Он искренне любил свою лошадь, но любовью, ревностной, болезненной. Каждый день он доказывал Сильвии, что он ее господин, и что она зависит от его прихотей.
Новый жокей появился в конюшне и сразу заметил Сильвию. На вопрос кто ездит на лошади, ему ответили, что лошадь не участвует в скачках из-за злого нрава: никто не может удержаться в седле. Лишь один молодой человек катается на ней для собственного удовольствия. Жокей посмеялся над рассказанной историей, и ему тут же захотелось показать мастерство, укротив кобылу с первого раза. Смешным все-таки оказался он, сброшенный неукротимой коварной Сильвией. Жокей не стал капитулировать, как другие. Он поставил перед собой цель. Лошадь показалась ему настоящим сокровищем, и при наличии терпения из нее могла получиться великолепная скаковая лошадь. Когда Борис узнал о происходящем, он попытался поначалу убедить жокея оставить Сильвию в покое. После разговора, похожего на диалог двух глухих, он перешел к угрозам. На следующий день Борис увидел собственными глазами мерзкого жокея, скачущего на его кобыле, и тут наступила кульминация. Он стащил его с лошади и стал драться. Вмешались служащие ипподрома, иначе ссора могла закончиться плачевно, скорее всего, жокей избил бы Бориса; он был старше и сильнее. Борис никогда больше не возвращался на место драмы. Он оставил свою лошадь и не захотел повидаться с ней хотя бы в последний раз, чтобы попрощаться. Конный спорт закончился для него после измены Сильвии. Позже он придет к тем же выводам в отношении всего женского пола. Борис впал в депрессию. Друзья, родные пытались развлечь его, но, увы, их усилия лишь усугубляли его состояние. Всем возможным средствам расцветить существование, ставшее бесцветным и тоскливым, он предпочел алкоголь. Он нашел в нем облегчение и главное, забытье. Борис пил с той же страстью, с какой он исполнял все свои желания. Родители вдруг вспомнили о его детской выходке, теперь грозившей увести его далеко по скользкой дорожке. Ему понравилось напиваться в стельку, и он стал делать это регулярно. Алкоголь для него стал лекарством от жизненных трудностей. Пьяным он становился невыносимым, вымещая свои горести настоящие и выдуманные на людях, оказавшихся рядом с ним, что не мешало ему иметь много друзей. Были среди них те, кого привлекала его репутация гуляки, всегда готового устроить друзьям праздник, но были и такие, кто любил его за деликатную страдающую душу, за его «детскость».
Он почти забыл свою кобылу Сильвию, когда на горизонте появилась очень красивая и очень молодая девушка. Ее появление не явилось неожиданностью. Мужчина его склада создан для того, чтобы испытывать страсти и получать горький опыт. На этот раз его захватил вихрь нового еще неведомого чувства, хотя он казался себя взрослым и даже циничным рядом с девушкой семнадцати лет. Она вошла в его жизнь очень тривиально. Девушка звонила своей подруге и, перепутав номер, услышала в трубке низкий голос Бориса. Его заинтриговала ее смелость, он подумал, что она старше. Вскоре они встретились. Девушку – лезгинку звали Розалия. Вначале их знакомства имя девушки показалось Борису претенциозным, но после он признал, что оно ей очень подходило. Она была похожа на Венеру Боттичелли, выходящую из морской пены. Он увидел картину в одном из альбомов живописи и узнал в Венере Розалию. В их первое свидание у него сложилось впечатление розы, готовой расцвести, но еще опасающейся раскрыть лепестки. Он вел любовную игру с естественным для него пылом. Борис атаковал, чтобы ускорить ход событий и выиграл. Розалия казалась послушной, готовой принять волю своего друга, имеющего все шансы стать счастливым мужем. В этом браке заключалась роковая ошибка, ставшая, по словам его близких, причиной дебошей и беспробудного пьянства. В отличие от того, что думали и говорили другие, Борис никогда ни о чем не сожалел. В самом начале их отношений его друзья, в том числе и знакомый жокей, постарались открыть ему глаза. Говорили, что Розалия доступная девушка и перечисляли ее мужчин. «Жениться на такой девушке, неразумнее, чем кататься на лошади, имеющей других наездников». Жокей заплатил за свои слова разбитым носом. Бурная, непредсказуемая ответная реакция Бориса каждый раз становилась причиной очередной драки. Мать Бориса навела справки, пытаясь, защитить сына от опрометчивого поступка. То, что она узнала, побудило ее заявить: «У меня не будет невестки потаскухи». Именно это слово она употребила в надежде остановить его. Борис закатил знатный скандал, предварительно проглотив литры водки. Он сломал шкаф и разбил свою правую руку. Возмущенный отец свалился с сердечным приступом. Единственным членом семьи, сохранявшим видимое спокойствие, оказалась мать Бориса. Она не возмущалась, набралась терпения, но её ожидания оказались напрасными. Борис продолжал встречаться с Розалией и сумел навязать семье мезальянс, по определению его матери. Он грозился вскрыть себе вены, если родные не примут его любимую. Накануне помолвки с ним случился приступ черной меланхолии, он захотел все поломать. Ужасное предчувствие охватило его, Борис готов был отказаться от столь желанной прежде женитьбы. И все-таки, он женился. Медовый месяц продлился до рождения ребенка. Семья Бориса создала идеальные условия для молодых супругов. Им подарили отдельную квартиру, что являлось большой роскошью в те времена. Конечно, комфорт был относительным: туалет во дворе, душ в кладовке и общая кухня, и все же возможность спокойно наслаждаться счастливой близостью продлила медовый месяц вопреки неутешительным прогнозам окружающих. Рождение сына стало первой трещиной в союзе, основанном исключительно на сексе. Представление о том, что ребенок связывает родителей, не подходило для них. Розалия чувствовала себя оскорбленной, уродливой, покинутой, никто не интересовался ею; молодая мать превратилась в приложение к ребенку. Ее новая семья также как и ее родители и муж забыли о ее автономном существовании и проявляли к ней интерес только через кусок мяса, вопящий день и ночь, сосущий и изнуряющий ее. С ней случилось худшее из того, что могло случиться. Розалия подурнела, во всяком случае, ей так казалось. Борис стал проводить больше времени с друзьями, к нему вернулись прежние привычки холостяка. Крики ребенка, плохо причесанная и плохо одетая жена, семейный уклад, чарующий лишь тех, у кого его нет, нагнали на него тоску. Ему не хотелось подчиняться тирании семейной жизни и прежде всего своей жены. Он снова начал пить и стал бить жену за малейшие упреки с ее стороны. Розалии только исполнилось восемнадцать лет и ее выбор не вызывал удивления: свобода, любой ценой. Для нее быть свободной значило снова стать интересной для мужского пола и избавиться, наконец, от ребенка – груза, слишком тяжелого для нее. Что она и сделала однажды, не подумав о последствиях своего поступка. Она ушла на свидание с одним из прежних поклонников, оставив ребенка одного в колыбели. Ее искали неделю. Розалия вернулась сама. Борис избил ее; она не проронила ни слова, не просила прощения. Страсть связавшая их возрождалась в новой садистской ипостаси. И он и она получали удовольствие, мучая друг друга: он избивая ее, она изменяя ему. Мать Бориса не часто появлявшаяся в их доме в первое время их брака, зачастила к ним в гости. Она стала вмешиваться в быт супругов, под предлогом того, что невестка неопытна и не может обращаться с младенцем. Все возвращалось на круги своя. Но теперь на него давили с двух сторон, у него появилась два тирана вместо одного. Гордиев узел семейного тупика разрубила самая молодая и самая нетерпеливая из всех. Это Розалия ушла, разбив молодую не сложившуюся семью. Ее ребенок не стал ей родным, она оставила его свекрови, зная, что у Бориса, эгоиста и гуляки так и не проснулись отцовские чувства. Как и у нее материнские. Свекровь высказала свое возмущение на людях и почувствовала облегчение в душе. У нее было все, чего она всегда желала – сын и внук, зависящие от нее. Начался самый счастливый период ее жизни. Она руководила своим миром рукой маэстро. Развод состоялся. Суд постановил оставить Борису сына, а Розалии квартиру мужа. Раздел оказался странным, но никто не удивился. Розалия, молодая и красивая имела могущественных покровителей, а Борис - покинутый, презираемый, упивался своим несчастьем, и даже потеря квартиры не отрезвила его.
Еще до женитьбы Борис выбрал себе профессию механика по кухонному оборудованию, что позволяло ему иметь доход каждый день. Деньги нелегко давались ему, но профессия нравилась ему; у него всегда водились деньги. Он ни о чем не беспокоился, жил изо дня в день, не оглядываясь назад, не загадывая на будущее, всегда под мухой, всегда в предвкушении дружеской попойки. Когда он устроился, с помощью своего старшего брата, ставшего за это время важным чиновником, на работу в шикарный отель «Азербайджан», он стал еще щедрее со своими друзьями. Отель, с символичным именем заменил ему всю страну. Он проработал там сорок лет, не заметив, как промчалось время, изменяя страну в своем ритме. Борис остался прежним. Сын вырос, а он и не увидел, как это произошло. Отец умер, проведя последние дни в больнице, где за ним ухаживали жена и дочь. Борис один раз зашел к нему на десять минут. Это была их последняя встреча. Его смерть стала для него предлогом напиться сильнее, чем обычно. Он становился все грубее со своими родными, устраивал скандалы, угрожая покончить жизнь самоубийством. Борис обвинял мать в том, что она сделала его несчастным. В ярости он задавал ей один и тот же вопрос: «Зачем ты меня родила?». Он повторял его так часто, что однажды она ответила: «Я тоже сожалею об этом».
Обителью, отдушиной, прибежищем для него, стало известное в городе место- «Кубинка». Туда стекался криминал города, там можно было найти что угодно, от контрабандных сигарет до, как шутили местные завсегдатаи, атомной бомбы. Блатные и приблатненные проводили время между отсидками в тюрьме так, как им нравилось. Анаша, водка, девочки- выбор богатый. Авторитет, заработанный им в этой среде, казался ему верхом отличия. Его ждали, слушали, уважали. Он всегда оправдывал их ожидания. Все знали, если придет Борис, значит будет самая лучшая еда и водка. Единственное, что удивляло и что претило ему в этих людях- их жадность. Они ели, как людоеды, пили из горлышка, занимались любовью, как дикари. Борис выглядел среди них королем. Манеры, образование, юмор, все это выгодно отличало его, и он чувствовал себя на высоте. Для него самым важным оказалось остаться честным и независимым в среде, где все повязаны общаком. Он стал счастливым среди этих людей. Очередной раз ему пришлось пережить шок, когда он узнал, что его сын, которого мать Бориса оберегала, как зеницу ока, стал вором и совершил кражу в составе банды подростков. Мальчик был несовершеннолетним, и его отпустили. Бориса вызвали в полицию и предупредили, что в случае рецидива, его сын сядет в тюрьму. Он избил подростка и пообещал убить его, если подобное повторится. Бабушка всеми силами пыталась изменить судьбу внука, как казалось проклятого с самого рождения. Задача оказалась такой же невыполнимой, как и в случае с собственным сыном. Оба ускользали и выбирали наилегчайший путь, чаще всего самый порочный. Бабушка утверждала, что ее внук точная копия своей матери, у которой он унаследовал все несчастливые черты характера. Она не видела или не хотела видеть сходства со своим обожаемым сыном. При этом она любила внука также, может быть даже больше, чем сына. Вторая его кража стала последней. Сына Бориса посадили в тюрьму, где он умер от туберкулеза. Все, кто знал семью, утверждали, что мальчик пропал после смерти бабушки, своей защитницы, единственного человека, любившего его. Она умерла незадолго до тюремного заключения внука. Ее пожалело провидение; она не увидела провала своих усилий и бесполезности своих многочисленных жертв. Борис пережил еще одно разочарование. Он хотел похоронить сына рядом с родителями на старом мусульманском кладбище, но тут вмешался старший брат. Он не разрешил сделать этого, предполагая самому покоиться рядом с родителями. Борис держал обиду на него до конца жизни.
После смерти самых близких людей Борис оказался свободным от всяких обязательств, всяких препон. Наконец он мог наслаждаться полной свободой. Тогда началось главное испытание его жизни. Он почувствовал себя растерянным и покинутым. Потеряв людей, которым нужно противодействовать, он как будто потерял смысл жизни. Старые друзья не оставляли его. Кое-кто стал злоупотреблять его гостеприимством, месяцами живя у него в квартире, унаследованной от родителей. Удары судьбы, сыпавшиеся на него, ничему его не научили. Однажды, проснувшись почти трезвым, он решил сделать еще одну попытку. Он принял решение- жениться во второй раз. Решение, было продиктовано желанием видеть рядом с собой женщину, ответственную за его падения, болезни, дебоши, за все. Конечно, он придумал себе другие причины намного более привлекательные, чтобы объяснить друзьям, почему он хочет жениться. Друзья отреагировали на свой лад; такой поворот событий лишал их комфортабельного убежища. Им очень хотелось, чтобы он продолжал оставаться одиноким, всегда гостеприимным и доступным. Их сопротивление побудило его к действиям. Выбор супруги оказался экстравагантным. Он попросил руки двоюродной сестры своей первой супруги, оставшейся старой девой. Борис предпочел эту женщину потому, что она напомнила ему первую жену и все, что с ней было связано: страсть, ярость, измена, разочарование, смерть единственного сына. Как если бы он испытывал необходимость бесконечно возвращаться к пережитым страстям, чтобы не забыть их. Рамиля, вторая его жена, приняла его предложение, не обольщаясь иллюзиями. Она прекрасно знала его бурный нрав и склонность к алкоголизму. Ей хотелось получить статус замужней дамы, и она надеялась унаследовать квартиру после его смерти. Учитывая тот факт, что Борис был старше нее на двенадцать лет, ей ожидания могли сбыться. Скоропалительная женитьба так ничего и не изменила в привычках Бориса. Жена вернулась жить к себе, через несколько месяцев. Вновь появились друзья очень довольные провалом брака. Пара предпочла не разводиться официально.
Прежняя жизнь закипела с новой силой. Теперь он вновь обрел все, в чем нуждался. Жену, которую можно было оскорблять и в конечном итоге зависеть от нее и друзей, чтобы праздник не кончался. Уход на пенсию прозвучал поминальным звоном по его распутной жизни. Борис впал в нищету. Прощание с отелем совпало с периодом экономического и политического маразма, гордо названного «перестройкой». Ему пришлось узнать цену своим друзьям. Многочисленные во времена «тучных коров», они исчезли, оставив в качестве заложников лишь несколько неприкаянных, не имеющих жилья, бедолаг. Он учился экономить, в тот смысле, как он это понимал, покупая самый дешевый, отвратительного качества алкоголь, настоящую отраву. Он дошел до точки невозврата. Старость, болезни упали на благодатную почву. Борис узнал, о том, что отель, где он провел сорок лет жизни, сносят, и его прошлое оказалось погребенным под обломками обрушенного здания. Ему на долю выпал еще один год страданий, самый последний год, сопровождаемый ужасными болями. Он прожил этот год рядом с женой. Если боли уменьшались под действием лекарств, и малая толика прежней безмерной силы возвращалась, он тут же находил предлог для ярости. Его жена, зная, сколько ему осталось жить, терпела его выходки с ангельской кротостью. Она не отвечала, а только улыбалась, прислуживая ему. Борис узнал, что такое безмятежность в самом конце своей жизни. Ему вдруг открылась красота и грация жены, ухаживающей за ним. Он обнял ее, погладил по щеке, поцеловал руки, он сделал то, чего никогда не делал: сказал ей о своей любви. Слишком поздно… Он оставался в сознании до последней минуты жизни. Он знал, что его ждет. В последний день он попросил, чтобы его похоронили рядом с сыном. Он объяснил это тем, что родители покоятся вместе, а несчастный ребенок спит один. Последнее слово, произнесенное им, было «Зачем?», он хотел закончить «ты меня родила», но не успел.
Жена похоронила его, как он и просил, рядом с сыном. Погребение совершилось согласно мусульманским традициям. Последний парадокс на пороге небытия. Всю жизнь его звали Борисом, но когда молла стал читать молитву о его освобожденной душе, он назвал его мусульманским именем имама Али.