Андрюша поступил в наше отделение детской психиатрии не на моей смене. Утром после пятиминутки я шла по коридору и увидела раздраженную манипуляционную медсестру, зовущую санитара. И только потом заметила черные глаза и худенькое тельце, вжавшееся в стену. Мальчик не хотел делать укол.Я спросила медсестру:
-Какой укол?
-Антибиотик.У него бронхит.
Андрей тяжело закашлял.Я сказала мальчику:
-Видишь, как ты кашляешь. А дальше будет еще хуже, если не лечить.
-Ну и шо… - буркнул он в ответ.
-А то,что тебя заберут в реанимацию и будут делать капельницы. Тебе оно надо?
Мальчик бесстрашно и упрямо посмотрел мне в глаза и сказал:
-Нехай. Мне все равно.
Я хотела обнять его и посадить на кушетку, но он зло и бесцеремонно оттолкнул меня. Санитар с видом готовности двинулся к нам. Тогда я попросила и его и медсестру на минуточку выйти из кабинета. Потом села на кушетку и сказала:
-Сынок, ты уже не маленький и не дебил. Ты же понимаешь, куда ты попал. Если врач назначил укол, то медсестра не имеет права его не сделать. Придет санитар и завалит тебя насильно, ну зачем до этого доводить? Подумай…
-Мне уже делали недавно укол, а потом резали и гноя выдавили стакана три.
-Знаешь, все говорять, что у меня рука легкая. А найду у тебя место, где будет не больно и сделаю с хлопком – и не заметишь. Хорошо?
Мальчик медленно, стесняясь, приспустил штаны и я увидела огромный шрам на ягодице, следствие абсцесса. Нашла место, сделала укол и увела страдальца в игровую. С тех пор черные глаза Андрея сопровождали меня по отделению, да и я искала их в толпе детей. Андрею было 10 лет, он попал к нам на «коррекцию поведения», в интернате был отличником, но из духа противоречия, из протеста режиму интерната буквально издевался над персоналом. В отделении он вел себя тихо, понимая, что если что - «заколют».
Судьба Андрюши сложилась трагически: рано умерла мама, отец за драку сел в тюрьму, другие родственники были далеко и не смогли или не захотели забирать их с младшим братом,который тоже был в том же интернате.И вот в одно из воскресений я забрала Андрюшу в домашний отпуск. Дома мальчик был скован, особых эмоций не проявлял, без жадности поел и просто ходил по квартире, как по музею, а когда мы остались вдвоем, спросил: «А зачем вам всего так много?» - и окинул взгдядом комнату.
Вот и я думаю – а зачем нам всего так много? Зачем нам много барахла, пылящегося в стенках, трухнущего в антресолях, висящего годами в шкафах? Зачем нам горы посуды, которой мы никогда не пользуемся? Ковров, тазов, кастрюль, захламляющих балкон? Может быть это нужно нашим детям и внукам? Но ведь мода проходит и нашим детям будет нужно уже что-то другое, соответствующее их видению мира.
Мы дружили с Андрюшей месяца три, я водила его в театр, кино, в кафе,иногда забирала к себе домой на телевизор и вкусный обед. Потом его увезли в интернат. Мы переписывались еще несколько месяцев, пока мальчик не перестал отвечать. Я узнала, что вернулся из заключения отец Андрея и забрал их с братом из интерната.Потом они навсегда уехали в Россию,где у них были родственники.Более десяти лет прошло с тех пор,Андрюша уже взрослый.Но я не забыла эти умные черные глаза и упрямый взгляд.Где он теперь...