ДГ 18 (6) Всполохи Печали 1
Я возвращаюсь на корабль Каллитриса, и мне совершенно все равно, как он зол, и что он со мной сделает. Волнение не отпускает только по одному пункту – что он, просеив мое сознание, поймет, что я знаю о кнопке.
Ее нужно найти, и нажать сейчас. И потом уже не важно, что будет. Но я медлю, зная, что вылазка на Рат – ничто по сравнению с кнопкой привлечения внимания Леота, и если я это сделаю, то мне точно конец.
Двери нижней части корабля раздвигаются, и я влетаю на этаж, полный таких же истребителей, как и мой. Теперь понятно, зачем ему потребовалось триста человек, способных дышать кислородом. И они скоро здесь будут.
Каллитрис стоит, прислонившись к стене, и наблюдает, как я вылезаю из корабля. Час от часу не легче. Почему-то мне хотелось, чтобы он был наверху, занимался своими делами... Не то, чтобы от него возможно что-то скрыть.
Я подхожу, и он внезапно подхватывает меня на то, что только условно можно назвать руками.
- Набегался? - Шейрер улыбается, и утыкается своим лицом в мое, сводя с ума своим уникальным ароматом. – Ты знаешь о том, что возможности штамма твоего паразита небезграничны? Ты – старая модель, и твой паразит – дешевый и примитивный. Ты не погиб только чудом. Леот бросил меня, и недодал тебе.
Вздохнув, я устраиваюсь у него на руках поудобнее, так как все тело еще болит от молний.
- По-моему, я знаю, чем мы больны на этом кармическом уровне. Мы все заражены обидой, что есть гордыня, что есть суть слабость - потому что у нас всех порвана связь с высшими силами. И я бы вас постыдил за то, что застряли на этом уровне с нами, но тогда это тоже будет гордыня.
Каллитрис – многоликий, вековой, загадочный - хмурится, при этом оставаясь обаятельным, и ничего не отвечает. Он не привык, чтобы ему читали лекции. Но я чувствую, что роль лидера и хозяина – это сценическая игра. Внутри у него разлитый кувшин грусти, и мерцающая, темная тайна.
«Деми! Деми, ты меня слышишь? Ты где? Тебе сильно попало от этого летающего козла?» - Раздается в сознании.
Это Саликс! Нашел время! Шейрер читает каждую мою мысль.
«Я не могу сейчас разговаривать!»
- Они здесь. – Внезапно произносит Каллитрис, и я не хочу этого слышать. Я сопротивляюсь этим словам, и надеюсь, что ослышался.
Но открываются двери в стене, и оттуда выходит длинный строй моих воинов, руководимый... Аркандом!
После всего, через что я прошел за последнее время, не разделенное на сутки, и не включающее существ моей расы, вид людей кажется мне странным. А им кажется странным, что их позвали на битву, но не дали взять с собой ни доспехи, ни оружие...
- Стой, раз-два! – Кричит Бальтонари рыцарям, и поворачивается к Каллитрису, так как в помещении больше никого нет.
Я высвобождаюсь из объятий шейрера, и иду к Арканду.
- Коханде сказал, что ты запретил ему ехать, и я взял на себя командование. Ничему уже не удивляюсь с тобой. – Говорит он очень спокойно, но под этой гладью спокойствия – буря раздражения мной. – Но я всегда подозревал, что ты служишь дьяволу – Бальтонари указывает на шейрера, делающего кислое, жалобное лицо при этих словах. – Пролетите для нас хоть кружочек, развлеките моих людей!
- Я не дьявол, я инопланетянин из другой галактики. – Каллитрис встает, и подходит к нам. При этом кто-то в строю отступает на несколько шагов назад, а кто-то смотрит с нескрываемым ужасом. - А эти крылья – анатомический атавизм. Летать я не умею, но за крылья мне достается по полной даже от своих работников. Многие мои сородичи удаляют их хирургическим путем из-за таких вот насмешек. Давайте работать, времени мало. Я хочу успеть до темноты. Ночь на Алмазе длится две недели!
Он – комичный и выразительный одновременно. Он сочится болью прошлого, и эта его боль мне едва ли не дороже нейротоксина. Слушая Каллитриса, впитывая его горестное одиночество, я понимаю, что уровень, на котором мы застряли – это больница для «полуоторванных пальцев». Если мы все – пальцы Бога, то, когда мы погружаемся в иллюзию одиночества, мы отделяемся от него.
И становимся оторванными... А такими пальцами ничего не достанешь, и вот нас посылают сюда, чтобы через испытания мы смогли укрепить веру в Бога, заживить раны, прирасти назад к руке, чтобы снова стать ее верными исследователями. Ибо без крепкой связи со своим «Высшим Я» много не наисследуешь.
«Деми! Ты на базе?» - снова раздается голос Саликса у меня в голове.
Улучив момент, когда грустный Каллитрис начинает что-то объяснять насмешливому Арканду, я отвечаю Саликсу:
«Выведите всех людей из города. Рассредоточьте их по джунглям.»
«Как будто он не найдет нас в джунглях!» - Узнаю унылость классического эраха.
«Я начну атаку с города. И постараюсь купить вам время.»
«Ты знаешь, что в ракетах истребителя?» - Голос Саликса прерывается, и непонятно, это помехи пространства, или страх, режущий его душу, заставляющий голос дрожать.
«Да. Какой-то смертоносный для вас коктейль из газов, включающий сероводород. Я не понял всей формулы. В каждом из истребителей – по двадцать ракет. Умноженное на триста. Если я дам людям команду выпустить сразу все ракеты по пустому городу, нам придется возвращаться на базу для перезарядки.»
«Что даст нам лишних полчаса жизни! Спасибо и на этом!»
Связь внезапно обрывается, оставляя у меня в душе неприятный осадок. Какой же он противный пессимист.
- По корабляа-а-ам!!! – Рявкает Арканд, и я вздрагиваю от необратимости того, что должно случиться. – Залезайте внутрь, кладите руку во вмятину на столе перед вами, и дьявольская колесница расскажет все сама! Потом вы услышите в голове лорда Гидеалиса, который будет давать вам команды, а вы будете передавать их злому духу внутри колесницы, чтобы он делал, что ему велят... Головой думать не надо! Никто из вас не погибнет! Ничего не бойтесь! Если сделаете все верно, господин дьявол пообещал много золота!
Саликса больше не слышно. Видимо, прервал связь, поняв, что я еще не нажал на кнопку.
А почему я должен собственными руками уничтожать так хорошо начинающуюся новую жизнь? Кто и когда заботился обо мне так, как заботится роскошный и обворожительный красавец с Кома Беренисы?!
«Что будет с Каллитрисом, если я вызову помощь, Саликс?»
«Леот отдаст его под межгалактический трибунал. Он давно искал способ это сделать.» - Эрах возвращается на связь не сразу, и нехотя. Его самое главное, и единственное оружие против мира, если что-то идет не так – обида! Потому что высшим силам он пока не верит, хотя и стоял там под дождем, и кричал Бог знает что.
Я вздыхаю, и оглядываю залезающих в истребители рыцарей. Некоторые для начала потрясенно разглядывают, и трогают «дьявольские колесницы», а другие, воодушевленные разговорами Арканда о золоте, сразу прыгают внутрь.
Кажется, что среди воинов есть кто-то, мне очень знакомый. Я чувствую его «запах», энергетическое присутствие. Но кто?
- Эй, Сар! А мой злой дух – девчонка! Говорит таким голосом соблазнительным! – Один из рыцарей высовывает голову из верхнего люка с широкой ухмылкой, хвастаясь не только этому Сару, но и всем, кто слышит. – Я предложил ей встретиться после битвы, но она огорченно ответила, что у нее нету тела!
- Дурак, на то она и дух!
Громкий смех.
- У меня тоже... женщина. – Отвечают из глубины зала с истребителями.
- А у меня парень... – Кто-то, разочарованно.
- О! – Воодушевленный вскрик. – Давай поменяемся!
Эта перекличка отвлекает меня от просеивания информационных потоков на предмет выяснения, кого же из этих рыцарей я знаю так близко?! Имеется ввиду, помимо Арканда, чей информационный поток, пропитанный алкоголем, нельзя спутать ни с чем, так как пьянеешь уже потому, что ты его нашел.