Даром что бабка Зина всего восемь классов кончила, а ить самая мудрая в приходе. Всё она тут знает: и какому угоднику свечку когда ставить, и кто из прихожан где рассаду покупает. Оно, конечно, и батюшка есть, тоже не дурак, да добре молодой, и тридцати нет. Да и что поп, он и есть поп. Бабка Зина его слушает, конечно, да сама не хуже его знает, что он правильно говорит, а что - нет.
Да, видно в бабке Зине что-то, знаете, такое небесное. Какие с ней в церкву ездиют, рассказывают, что в автобусе она крепкая, места своего не уступит, а как к церкви подходить, так у ней благодать какая-то появляется. Ручки дрожат, сама дрожит, трясётся вся, но крестится.
Сразу видно - воцерковлённая бабка. От вокруг неё и другие прихожанки стоят, даже кто и старше, - слушают:
- Кто мусор дома хранит, - начинает свою проповедь бабка Зина, - тому черти на том свете энтим мусором все глаза засыплют!
Вздыхают бабки и молча творят крёстные знамения. От батюшки-то такого не услышишь! Да и батюшка непутёвый. С молодыми всякими якшается. А эти молодые... Тьфу!
В это самое время непутёвый батюшка с радостью смотрел, как в церковь чуть ли не гуськом заходят молодые люди и рассыпаются по всему храму.
Заметила это и бабка Зина. Но так как проповедь её сегодня была особо успешна, то бабка решила сперва окончить свою речь, а потом уже пойти ревновать за православие. К сожалению, её проповедь закончилась раньше, чем молодой священник решил подойти к посетителям и начать беседу.
- А вот нонеча молодёжь в Бога-то не верит и живёт не по-Божески! - этими словами бабка Зина начала свой поход очищения веры православной ради.
Первыми изгнанными бесами были парень и девушка, скорее всего, пара. Они стояли у иконы и с любопытством рассматривали её. (По классическим канонам душеспасительных рассказов было бы уместно отметить, что на иконе были изображены святые Пётр и Феврония, но я из принципа не буду указывать, чьи лики всё же рассматривала юная пара). Вокруг ног девушки с трогательной наивностью была обмотана юбка, которую выдавали на входе. Бабка Зина сурово подошла к ним и задребезжала:
- Ишь, припёрлись тут! Как в кино пришли! Чего уставились-то на икону? Тут с боязнью надо!
Она бросила молниеносный подобострастный взгляд на образ, согнулась, перекрестилась в пол и пробубнила молитву, после чего замахнулась на пару тростью и рявкнула:
- Как таких-то в храм пускают?
Оторопевшая парочка поспешно ретировалась. Не знающая отдыха бабка Зина уже успела приступить к юноше, на лице которого мягко сияла добрая улыбка, а в глазах светилась радость:
- А ты-то! Чегой-то тут лыбисся?! Это тут храм Божий! Тут таким дебилам не место, которые лыбятся! От Господь Бог-то (бабка Зина наскоро перекрестилась) всё видит, от уж Он тебя, дурака, накажет на том свете-то!
Улыбка молодого человека полиняла, и, процедив: "Да пошла ты, карга старая", он вышел из храма.
Это несколько подпортило триумф бабки Зины. Вскоре к её гордой фигуре приблизился священник:
- Зинаида Никифоровна, Вы уже устали, наверно. Сходили бы домой. Картошечку бы свою посмотрели, рассадку полили...
Бабка Зина припадочно выпросила благословение, прежде чем ответить:
- Да чтой ты, батюшка, я ишо крепкая, помолюся тут!
Молодой священник вздохнул и направил стопы свои к девушке, которая с изумлением рассматривала особо светлый образ.
- Непутёвый поп, - единогласно решили бабки.