1
Я проснулся. На мне не было трусов. Во рту отвратительный похмельный вкус. Дикий сушняк. Рядом лежит тело. Незнакомое, с огромными, рыхлыми, расплывшимися как сдутые воздушные шары сиськами.
- Фу, бля омерзительно…буэаа..
Я протер слипшиеся глаза. Приподнялся и почувствовал острую боль в голове. Вески ломило.
Я прошел на кухню. Там на столе валялись кожура от апельсинов, обертки от шоколада, начатый сок «Любимый сад» яблочный, половина бутылки водки «Парламент». Я с жадностью допил сок, затем опрокинул половину имеющейся водки. Закурил. Допил водку. Стало полегче. Но и хуже. Я стал понимать, что произошло. Ополоснул рожу холодной водой из под крана. Нашел трусы, надел их. Натянул джинсы, рубашку. Подошел к телу.
- Эй, ты! Вставай! – я стал тормошить ее.
- Эвуаааа…- промычала она.
- Вставай корова! – я взял ее за руку и стянул с дивана на пол. Она очнулась.
- Что? Что такое? – заспанным голосом спросила она, широко зевая. И я увидел, что у нее нет передних зубов.
- Ты понимаешь, что произошло?! – закричал я, - я изменил любимой! Я никогда ей, не разу за три года совместной жизни не изменял и не собирался!!
Для меня лично это была трагедия. Конкретный залет. Я всегда был принципиально верным. А теперь, вот так просто, с тухлой, рыхлой, беззубой бабой весь этот Храм, который я строил многие годы и берег как самое важное в моей жизни разрушен и просран.
- А что произошло то? – промямлила еще не совсем проснувшаяся шмара.
- ****ец произошел, - уже спокойно констатировал я. – Вставай и проваливай. Вставай ****ь такая!
Злюсь. Руки трясутся. Слюни летят. Как зовут ее не могу вспомнить. Зульфия или Нурия. Зильгильмар короче какая-то дурно пахнущая. Я сходил на кухню. Набрал холодной воды в стакан. Подошел к Зильгельмар и плеснул ей в морду. Она очнулась.
- Ты что! С ума сошел совсем?
- Уходи скорее, - закричал я, - скоро моя жена придет!
- Какая жена? Ты у меня дома. Ебнулся совсем что- ли? Сам уходи!
Вот так дела. Я был не у себя дома. Стал вспоминать и правда - напился вчера в баре. Подцепил какую-то пьяную тварь. Она пригласила домой… Дальше не помню.
Я быстро запрыгнул в ботинки. Накинул пальто и ушел.
2
На улице падал снег. В этом году он запоздал. Было тепло и приятно. Я вспомнил о шапке – наверное, оставил ее у этой ****ины. Но возвращаться не стал. Поднял воротник и зашагал в сторону дома. До него оказалось четыре остановке. Я решил пройтись пешком. Развеять темные мысли. Прийти немного в себя.
В первом попавшемся киоске я купил банку пива и сигареты. Благо деньги кое какие еще оставались. Закурил. Открыл. Отхлебнул. Состоянии ужасное. Люди проходят мимо. О чем-то шушукаются. Смотрят на меня. Вот она после алкогольная паранойя. Телефон! Его я тоже проебал.
На пути мне попался небольшой цветочный магазинчик. Я вошел. У прозрачной витрины стояла огромная гипсовая пчелка-подставка под цветок. Я улыбнулся.
- Желтопузик, - сказала продавщица. Молодая приятная девушка с русыми волосами.
- Желтопузик, - улыбнулся я. Смешно как. Забавно.
За витриной, с той стороны, на улице двое молодых людей – красивая рыжая девушка и парень брюнет стояли в обнимку, смеялись, то и дело бросали взгляды на желтопузика, и снова заливались веселым радостным смехом. Они выглядели счастливыми и влюбленными. Безмятежные такие. Эти двое точно любят друг друга, подумалось мне тогда. Хотя, я мог и ошибаться.
Я купил 11 больших красных роз. Истратил все оставшиеся деньги. Продавщица упаковала цветы соответствующе погоде, в специальную предназначенную для этих целей материю. Я бережно, как будто завернутого в пеленки младенца взял букет и довольный, хоть и отягощенный чувством вины, уверенным шагом пошел к любимой. Произошла ошибка. Непростительная, глупая, мерзкая, но ошибка. Я во всем признаюсь, и она все поймет. А если нет, то я не заслуживаю прощения. Я уйду. И так будет правильно.
3
У соседнего дома я решил остановиться и перевести дух. А за одно и поразмыслить с каких слов начать свою оправдательную речь. Яна должна уже прийти с работы. И она, наверное, жутко беспокоится. Или у нее тоже сегодня выходной? Она работает продавцом консультантом. 2 через 2. В магазине детских игрушек. Да, сегодня у нее выходной. Но, в любом случае, меня всю ночь не было дома. Я не звонил и на звонки не отвечал, коих от нее, разумеется, было множество. Такого со мной не бывало. И что она думает?..
Я достал пачку. Закурил. На углу у моего дома остановился знакомый черный Лексус. И тут меня как будто обухом по голове огрели. Весь мир рухнул. Пылающий огонь охватил меня. Из машины вышла ослепительно красивая, яркая, высокая блондинка. И это была моя Яна. Вот жопа! А машина принадлежит ее бывшему ебарю, у которого я ее три года назад и увел. Но с ним у нее была, как она говорит - ошибка, а со мной Любовь. Любовь ****ь! Любовь сука! Вот так дела. Вначале я хотел броситься к ним и разбить обоим морды. Но так оторопел, что не смог сдвинуться с места и даже слово вымолвить. Буквально весь онемел. Чтобы прийти в себя я затушил сигарету об ладонь. Но это не особенно помогло. Я подождал. Они попрощались. Яна зашла домой, а черная машина уехала. Я еще минут 15 стоял как вкопанный, ошарашенный увиденным нервно курил и сплевывал, прежде чем решился двинуться с места. У подъезда я остановился. Скомкал букет и затолкал в железную урну.
4
Яна набросилась на меня с порога и стала страстно целовать. Я довольно холодно отреагировал на ее порыв.
- Ну, ты чего милый? Прости!..Простиии….– виновато протянула она. И даже не спрашивает, где я был всю ночь. Как будто даже и не заметила моего отсутствия.
- Тут вчера такое…тут такое…- продолжила она, - у Юли мама умерла и нам пришлось ехать в деревню, а там ни один мобильный не ловит. И я не могла тебе позвонить. Не могла предупредить…
Я слушал всю эту чушь и мне хотелось сказать: «Что ты ****ишь шалава?». Но вместо этого я равнодушно произнес:
- Как печально.
5
Я искупался. Яна искупалась. Мы молча поели и легли в кровать. Хотелось спать и ни о чем не думать. Она просунула руку мне в трусы. Стала целовать мой живот. Спускаться ниже. Хотела было взять в рот и отсосать, но я остановил ее.
- Не надо, - прошептал я, - сегодня был очень тяжелый день. Я устал.
Она, однако, не стала возражать. И даже ничего не сказала. Только отвернулась к стенке и кажется – заснула. И я заснул тоже. И это была единственная ночь в жизни, когда мне ничего не снилось.