Татаренко Иван Петрович Комендант крепости

Бийск Литературный
Татаренко Иван Петрович
Комендант крепости
(роман)
Бииск 2008
 
 
ОБ АВТОРЕ КНИГИ
Татаренко Иван Петрович родился 23 октября 1927 года в селе Сотницкое Поповского сельского Совета Россошанского района Воронежской области в семье кадрового железнодорожного рабочего Татаренко Петра Кузьмича. Мать Татаренко Елена Яковлевна колхозница.
1сентября 1935 года поступил учиться в Сотницкую начальную школу, которую закончил в 1940 году на отлично.
1 сентября 1940 года продолжил учебу в Поповской средней школе Россошанского района, которую закончил в 1947 году.
На мою долю выпало много событий, которые оставили в моей жизни заметный след, в последствии повлиявшие на мою творческую литературную деятельность. В 1942 году весь Россошанский район попал в полосу фронта Великой Отечественной войны. Воинские части Красной Армии с боями отошли за Дон. Паша местность и Сотницкое была занята германскими войсками.
В 1948 году поступил на учебу в Россошанское педагогическое училище на 2-ой курс, которое закончил в 1951 году. Со мной учились будущие поэты Прасолов Алексей Тимофеевич и Шевченко Михаил Петрович. Вместе с ними сотрудничал в газете «Учитель». Еще в 1939 году в молодежной газете «Будь готов» была напечатана моя первая газетная публикация.
В 1951 году в газете «Колхозная правда» Грязнухинского района Алтайского края были напечатаны стихи, например, «Миру - мир». На протяжении полувека мной были опубликованы многие литературные произведения. Помимо стихов в различных изданиях были напечатаны рассказы, очерки, статьи Алтайским книжным издательством, Академией педагогических наук РСФСР, журналами «Начальная школа», «Преподавание истории в школе» и в ряде других.
В 1964 году закончил Горно-Алтайский государственный педагогический институт, получил высшее историческое образование.
Мною изданы книги: «Мое Отечество» - стихи, «Земные тропы», «Сказание о Бикатунском остроге», «Сказания о земле Грязнухинской», «России славные победы», «История Советского района», «Бийский железнодорожный узел», роман «Подвиг во имя жизни», ряд повестей и т.д. За цикл стихов отмечен премией Бийского почтамта.
Литературная деятельность продолжается.
Вышел из печати очередной роман «Комендант крепости», посвященный 300 летию города Бийска.
О РОМАНЕ
В романе «Комендант крепости» - автор показал в образе «Бийской крепости и ее литературных героев в их исторической концепции художественного повествования историческую протяженность от возникновения крепости до мощной оборонительной крепости, построенной полковником Четовым П.И. для обороны южных границ Западной Сибири. Взгляд автора обращен в глубь времен, в пространственную даль исторического времени. Читателю представляется возможность восприятия и осмысливания действий литературных героев в происходящих событиях 18 века, их жизненных веках большой и малой родины, ближе познакомиться с алтайской и бийской природой, со светлыми и темными днями жизни литературных героев, обладающих корневым мироощущения родного края. Автор рассматривает деятельность всех действующих лиц в романе в духовном контексте славянского православного наследия через любовь к отчему краю в близком соотношении с Отечеством, проходящую через весь роман. В творчестве автора над романом проявилось панорамное состояние мира и тревог вокруг Бийской крепости, в стремлении к нравственному просветительству, в понимании хода исторического процесса, чувство Отечества, что важно для молодых людей в их жизни. Автор знакомит читателей с героями романа, но не проводит аналогии в художественном повествовании с конкретными героями истории. Они просто как бы упоминаются в повествовании.
 
 
ПРИКАЗ ГЕНЕРАЛА ДЕКОЛОНА
Приказ генерал майора Деколона( 15) был строгий:
- Как можно быстрее добраться до Бийской крепости и принять ее для руководства военным гарнизоном солдат и казаков. Из Омского военного городка Четов выехал на санях с кибиткой утром.
Был солнечный морозный день. На острых иглах могучих сосен и лиственниц снег сверкал от лучей солнца разноцветными алмазными искрами. Снег скрипел под полозьями саней и под ногами лошадей. Кучер казак то и дело стегал кнутом по спинам сытых лошадей, которые дружно бежали под звуки колокольчика под дугой коренной серой лошади.
Полковник Четов завернулся в медвежью шубу, дремал под монотонный звук колокольчика. От неудобного сиденья затекли ноги.
- Надо перевернуться на другой бок, - подумал Петр Иванович. Отбросив с колен шубу, кряхтя как старик с усилием рук и ног перевернулся на другой бок. От прилива крови телу стало как-то приятно. Он снова укрыл ноги полами шубы.
Солнце уже было высоко в небе. От холодного и морозного дня захватывало дыхание. Посмотрел по сторонам на однообразный зимний пейзаж, спросил у ямщика-казака:
- Сколько вёрст проехали?
- Бог его знает. Едем по придорожным вешкам.
- Столбы-то видишь?
- Никак нет. Хорошо что вешки поставлены у обочин дороги.
- Как же мы узнаем сколько проехали?
- Так уж ясно: половину дня проехали до обеда, вторую половину приедем до захода, уже к вечеру. Вот на этом вес сказ, господин полковник.
Четов ничего не сказал. Посмотрел по сторонам. По обе стороны слева и справа видна бескрайная, занесенная снегом, белая сибирская однообразная степь-равнина. Лишь кое-где вдалеке виднеются в морозном мареве небольшие возвышенности и малых, бог знает, откуда взявшихся увалов - почти у самого горизонта. Между ними время от времени виднелись редкие деревушки с полузанесенными снегом домами, над крышами которых из труб поднимался дым.
Вечер застал путников в одной из небольших деревень. В постоялом дворе распрягли лошадей. Казак задал им на ночь овса, промолвил:
- Отдыхайте до утра. Завтра ехать придется тоже целый день.
Зашли в комнату дома. Их встретил хозяин двора Осей с горбатым носом
- Вот здесь располагайтесь. Правда тесновато, но лучше комнат нет.
- Разве тебе проезжий офицер вчера ничего не говорили, что мы приедем? - спросил Петр Иванович.
Про сегодняшний день мне никто ничего не говорил. Кабы мне прогуторили о вас, я бы вам отдал комнату получше с горячей лежанкой. А раз вы приехали сегодня, то отдаю вам, господин полковник что имею.
- Самоварчик есть? - перебивая разговор, спросил казак Прошка.
- Только что поставил, - ваше благородие.
- Почему только сейчас?
- Потому что не было надобности.
- Сколько ждать пока самовар разогреется?
- Четверть часа не меньше. Сейчас пойду, раздую его сапогом. А вы со службы домой едете, али на службу, господин полковник, - спросил хозяин, высокий, худой, не бритый.
- Тебе не все ли равно, - ответил Четов.
- Спросил для интересу.
- Иди к самовару, - громко сказал Прошка, - небольшого роста с мелкими корявинами на лице в детстве переболевший оспой.
Осей ушел. Прошка достал из дорожного, обитого железом, ящика узелки с продуктами, прихваченными в Омске.
- С таким хозяином не заскучаешь, - промолол Прошка. - Мелет и мелет что попало. - Как у него язык не болеет?
- Он же под хмельком, - промолол Четов, отстегивая с поясного ремня свою шпагу. Ведь с ней спать не будешь. В постоялых дворах вечно пьянка процветает. Вот и Осипу повезло от прибывших раньше нас гусар. Вина ему поднесли. Вот он с нами так любезно разговаривал.
- А вот и я, - проговорил Осип, внося под паром большой круглый самовар. Поставил на стол, промолвил:
- Чай пить будете с сахаром али с медовым вареньем?
- Все у нас есть. Можешь быть свободным, - сказал казак. - Будем доволь¬ствоваться казенной провизией.
Уже шестой день в дороге. Сколько проехали верст сказать трудно. Жителей деревушки этот вопрос не интересовал, так как они ездили только от одной деревни к другой в один день. Если же была деловая поездка, да еще с выпивкой, то приезжали на второй день. Прошка на постоялом дворе на шестой день езды спросил у хозяина:
- Сколь верст с Кузнецка до Бийской крепости?
Крестьянин почесал себе затылок, посмотрел в глаза Прошке, ответил: Ваше благородие, мы версты не считаем, потому не знаем. Кабы знали то и сказали.
- Как же вы ездите?
- Паря мы дни считаем.
- Как это?
- От Омска до Кузнецка тридцать денечков, али погода испорченная бывает в дороге, то бог, держит нас в три, еще денечков пяток. Вот так и считаем днями, а не верстами. Да, мы, паря, мужики никогда не видим верст, потому, паря, не знаем короткая, али, паря, длинная верста. Так и маемся всю жизнь.
- Сколько же нам придется ехать до Бийской крепости?
- Ну, паря, еще денька два, а ежели нападут на вас джугарские разбойники, то можете совсем тогда никогда не доехать.
- Что ты мелешь?
- Не вас первых, не вас последних они встречают и грабють.
- Стража ездит и охраняет?
- Кагды ездит, кагды никаго на дороге не бывает целую седьмицу. Стража смотрит за джугами, а они глядять за стражниками. Бываить друг в друга постреляют из пищалей и разбегутся в разные стороны. Так что, паря, ездить в наших местах по нашим глухим дорогам без охраны никак невозможно. Вы смело дви¬нулись в дорогу.
- До крепости, сколько дней надо ехать?
- Кагды как. Если кони сытые, бегут хорошо, то завтры к вечеру можите дое¬хать если никаких курьезов не будет на дороге. Рассчитывай, паря казаче, на два денька. Это вернее будет, - ответил мужик.
Хватит с ним разговаривать, он ничего не знает, - сказал Четов. - Утром поедем, может все будет хорошо.
Но Прошка еще спросил:
- Слушай, мужик, ты бывал в крепости хоть раз?
- Как же каждый год туда езжу.
- Как нам по дороге другой не проехать мимо ее?
- Вот энта дорога наша за деревней повернет вправо, а вы ехайте по левой реке. Переедите две речки. Тамма дорога пойдет по бору. Кагды бор кончиться, увидишь справа дороги закопанный столб, а от него поедешь прямо, на солнце наше божье святило. Дорога приведет к форпосту, что на высоком увале, солдаты бывают там летом.
До крепости от него остается спуститься по извозу вниз. Там видна крепость.
- Почему форпост пустой?
- Энто знати не наше мужицкое дело,- ответил мужик.
- С такой топографией не так легко разобраться,- сказал Четов. - Трогайся, поехали!
- Ну, милые, пошли,- проговорил Прошка. стегнув кнутом по спине коренного мерина.
С утра день был ясный. Иней на деревьях сверкал разноцветными огнями. Отдохнувшие за ночь лошади дружно бежали по еле видимой дороге с ветками. Под полозьями скрипел морозный снег. К обеду солнце высоко поднялось в небе, подул слабый ветерок. Потом стал сильнее. Через дорогу поползли снежные змеи.
- Господин полковник, что будем делать?- спросил казак.
- Только ехать, да побыстрее пока не начался буран.
- Лошади уже устали.
- Мы не можем остановиться в открытой степи. Гони.
Прошка хлещет кнутом лошадей, от которых парит белый пар. Что же делать?- думает он. Сверху повалил снег. Стало плохо видать дорогу. Лошади замедлили бег. Прошка хлещет кнутом по мокрым спинам. Но это не помогает Они остановились.
Полковник отодвинул занавеску в кибитке, спросил:
- Почему стали?
- Лошади выбились из сил,- ответил казак.
- Сколько будем стоять?
- Пока не отдохнут.
- Если разыграется буря, что тогда замерзать?
- Не знаю,- ответил Прошка и шевельнул плечами.
Лошади стояли переминаясь с ноги на ногу, то били копытами передних ног по дороге, чтобы хоть немного успокоиться. Снег сверху валил. Видимость стала плохой, дальше кусты и одинокие деревья растворились в снежной круговерти. Прошка медлил, не щелкал кнутом, не торопил лошадей, чтобы больше отдохнули. Но и стоять нет никакого смысла. Натянув вожжи, крикнул:
- Пошли миленькие!
Время вышло. Некогда стоять в одной поре. Снег хрустел под полозьями. Прошка отвернул лицо от ветра, шевелил вожжами. Вдруг лошади стали. Услышал голос:
- Почему не даешь дорогу?
Казак посмотрел вперед. Перед его конями стояла тройка коней почти касаясь морды в морду. Он соскочил с облучка, пошел на голос.
- Как будем разъезжаться?- спросил.
- Надо посмотреть, а то утопим лошадей в снегу.
Вдвоем осмотрели дорогу, потоптались ногами по обеим сторонам.
- Попробую объехать,- сказал встречный.
- Давай.
Долго возились с объездами друг друга. Сколько прошло времени - никто не знал. Все таки те и другие сани-кибитки поставили на дорогу, разговорились:
- Ты откуда едешь?- спросил Прошка.
- Из Смоленска.
- Это что крепость или деревня?
- Село не далеко от Бийской крепости. Тебе куда надо?
- В крепость. Но дорогу не знаю.
- Езжай по этой дороге. Но она пойдет вправо. А ты возле согры с кустами сверни на левую дорогу. Вот по ней двигайся до самого бора.
- Выеду из бора, а дальше куда?
- Увидишь вкопанный столб. Чуть дальше стоит летний форпост, прямо на солнце езжай.
- Ехать то я буду, а к вечеру смогу добраться до крепости?
- Нет, не сможешь. Сейчас проедешь версты три, будет деревушка. Заночуешь со своим барином на постоялом дворе, а утром спокойно поедешь,- если кончиться буран.
- А если не затихнет?
- Будешь ждать хорошей погоды. Все, поговорили, разъезжаемся,- сказал встречный и пошел к своим лошадям.
Прошка сделал тоже самое. Через минуту обои сани-кибитки и лошади растаяли в снежном мареве.
Утром на дворе все стихло. Небо очистилось от туч. Ясно виден горизонт. Взошло солнце. Запискали под крышей воробьи, стайками слетали к саням, где на снегу лежал рассыпанный лошадями овес, поклевывая черными маленькими носиками овес.
Прошка хлопотал у саней с кибиткой, запрягая лошадей. Чуть дальше у соседей коновязи были привязаны три лошади уже заседланные. Подошли три мужика, одетые в овчинные короткие шубы. У одного мужика на голове мохнатая белая шапка, у второго черная шапка, на голове третьего лисья шапка. Прошка посмотрел на них, но ничего интересного не увидел. Запомнил одни шапки, а лиц мужиков вообще не видел, в его сознании эти люди остались как всадники без лиц. Они сели на лошадей и галопом ускакали. Что запомнилось Прошке? Как бы мимоходом то, что эти люди как бы нечаянно проходили мимо саней и внимательно смотрели на небольшой деревянный сундучок, обитый железом, закрытый на замок. Это был ящик, в котором лежали личные вещи и одежда полковника. Личное оружие шпага и пистолет были при полковнике. «Что им нужно, что ходят здесь высматривают?- думал казак. Мужик в белой шапке внимательно посмотрел на новенькое ружье Прошки и шашку. Больше ничего не заметил.
- Что-то ты, Прошка. долго возишься с упряжью,- сказал полковник.
- Все подтягиваю, чтобы в дороге не ломалось. Садитесь, господин полковник.
Четов залез в кибитку, завернулся в медвежью доху, чтобы было теплее, промолвил:
- Трогай!
Отдохнувшие за ночь лошади, накормленные овсом, дружно бежали, звеня колокольчиком над дугой. Время шло, солнце поднималось в небо все выше и выше. Спокойно въехали в сосновый бор, поразивший Четова своей неповторимой сибирской красотой. Чаща стала редеть, уже виден закопанный столб у дороги.
- Господин полковник, вижу у дороги столб!- процедил сквозь зубы Прошка, и осекся. Он увидел как сбоку из-за зарослей кустов красной калины и золотой облепихи на полном скаку мчатся вдогонку саням три всадника с шашками наголо.
- Разбойники гонятся за нами!
Прошка стегнув кнутом по широким спинам лошадей, замотав вожжи, за передок саней схватил ружье, повернулся лицом к нападавшим, положил фузею на крышу кибитки, прицелился. Но лошади неслись бешеным галопом, мушка прыгала из стороны в сторону от цели. Тут казак увидел, что всадник с шашкой в руке имеет на голове белую шапку. Это был поединок кто кого победит. Он ловил на мушку «белую шапку». Выстрелил. Конь как бы споткнулся и упал грудью на снег, подмяв под себя «белую шапку». Но всадник в черной шапке вырвался вперед. Выстрелил из пистолета полковник. «Черная шапка» дернулась в седле, из руки выпала шашка, конь замедлил бег. «Лисья шапка» не осмелилась бежать вдогонку. Прошка перезарядил фузею, прицелился, выстрелил, но в «лисью шапку» не попал.
Кони пронеслись мимо столба у дороги, остановились у редута.
- Кто эти всадники?- спросил Четов.
- Это разбойники и грабители джунгары, как нам говорил мужик постоялого дома.
- Где же крепость?
- Вон, осталось добраться немного. С горы хорошо видно расположение Бийской крепости.
- Что видишь?
- Гляжу, но ничего не вижу, ведь должны же виднеться грозные бастионы, угловые башни, земляной вал, ров. Просто какая-то деревня.
- Никакая это Бийская крепость. Просто деревня какая-то, окруженная бревенчатым забором.
- Не должно быть,- промолвил полковник. - Лучше смотри.
Кибитка подъехала к воротам. Прошка и Четов увидели две старинные чугунные пушки, чуть дальше виднелись угловые башни, крепостная стена, внутренние постройки крепости.
Дежурный открыл ворота. Сани с кибиткой въехали на территорию крепости и остановились возле дома Бийской комендантской канцелярии. Из нее вышел наказной казацкий атаман Лука Корнилов в шубе и меховой папахе. Встреча была простой.
- Милостью прошу, господин полковник в канцелярию,- сказал Корнилов, отдав честь Четову.

Прошка взял с саней шубу, легкий деревянный сундучок с вещами Петра Ивановича и понес его в дом-канцелярию, куда уже входил Лука и полковник Четов. «Мне пришла замена»,- сказал Корнилов
Был вечер. Скоро стемнело. В окнах квартир забрезжил слабый свет сальных свечей. Все звуки в крепости смолкли. Лишь по улице у канцелярского дома были слышны под скрипучим снегом шаги казаков, несших ночное дежурство до утра.
ВСТРЕЧА С ПОЛКОВНИКОМ
На второй день по крепости разошелся слух:
- Приехал новый комендант!
- Семьей или без семьи?- шептали молодые женщины.
- Может с семьей, а возможно нет,- судачили бабы.
- Неужели комендант в чине полковника до сих пор не женат!
- Коли тебе так антересна - сходи и спроси у нева.
- Што я пойду к нему, коли у мена есть муж.
- Тогды нечега шум поднимать на всю крепость.
Может еще бы погутарили бабы, но на крыльцо вышел писарь. Степан - небольшого роста, лицо округленное, не брит. Посмотрел на женщин, стоящих у здания канцелярии, ведущих веселый разговор.
- Что так развеселились?- спросил.
- Как же не веселиться? Радуемся приезду коменданта.
- Вы думаете, он на вас будет смотреть?
- Как же не будет?
- У него кроме вас, пустых хохотунь есть дела поважней.
- Энто какие же?- сказала казачка Арина - молодая, чернобровая девица, прямой нос, брови - ласточкины крылья, большие черные глаза, маленький подбородок. Голосок такой приятный, как у молоденькой синички.
- Полковник еще крепость не смотрел.
- Так пусть смотрит, кто ему не дает. Мы и без него знаем, что в нашу крепость надо штук десять пушек, чтобы на другой берег Бии летели ядра в джунгарьих разбойников. Об этом мы бабы, еще вчерась меж собой вели разговор.
- Вот выйдет на крыльцо полковник, так ты, Арина, ему обо всем и расскажи.
- Как величать нашего нового коменданта?
- Просто полковник Петр Иванович Четов, поняли?
- Что-то мы о нем ничего и не от кого не слыхивали.
- Мужья дома вам о нем все расскажут али антиресно.
- Новая метла всегда чисто метете начала, - с хохотом промолвила Арина.
- Ты Арина легче кидайся словами на начальство.
Я давно уже заметил, что к войсковому управлению ты всегда относилась с насмешкой.
- Это потому, что много обещают, а мало делают.
Заскрипела наружная дверь канцелярии каким-то тонким голосом в заржавленных петлях. На крыльцо первым ступил наказной атаман Лука Корнилов, за ним вышли казачий атаман Буслаев - довольно проворный мужик с черными усиками, на боку шашка, на голове папаха. За ним не спеша вывалился на крыльцо толстый, с жирным лицом, заплывшими узкими глазами Прапорный Осип, тонкий как стебель пятидесятник Григорий Максюков, дежурный казак Свиридов в папахе и с кнутом в руке, за ним вышел в полной военной форме полковник Четов со шпагою. Все стали на крыльце и смотрели на собравшихся жителей крепости. Атаман Буслаев, снял папаху, перекрестился, посмотрел на собравшийся люд, громким голосом начал свою речь:
- Вместо старого коменданта высокое начальство Омска из Кузнецка прислало к нам полковника Четова Петра Ивановича на службу. Теперь он комендант и глава нашей Бийской крепости. Сейчас Петр Иванович с нами пойдет осматривать нашу крепость и узнать в каком состоянии она находится и что еще надо сделать чтобы она могла отбить любое нападение войск джунгарского правителя. Конечно, в свободное время Петр Иванович будет вас принимать на разговор о вашем житье - бытье, чтобы нам в крепости лучше жилось,- сказал атаман.
Сделав шаг вперед, полковник произнес:
- Завтрашнего дня по всем не ясным и до сих пор нерешенным вопросам будете ко мне обращаться через писаря Степана. Он всех вас будет записывать и пропускать по очереди. Всем ясно? Мы спешим.
- Расходись!- крикнул с крыльца Степан. Солдаты, казаки, станичники, мужики и бабы, о чем то толкуя меж собой, стали удаляться от крыльца. Четов со своими теперь помощниками сели в запряженные сани. Застоявшиеся лошади сразу пошли на галоп, за санями оставался от полозьев глубокий след, да снежной вихрь от копыт лошадей....
ВСТРЕЧА
Зимняя погода верхнем Приобье очень изменчива. То целыми днями стоят морозные, солнечные дни, тишина кругом, снег искрится под лучами ослепительного солнца. В такие дни жизнь Бийской крепости бьет ключом. Бабы с деревянными ведрами - шайками на деревянных согнутых коромыслах несут на своих плечах от прорубей в Бии полные ведра - шайки с чистой, прозрачной речной водой к себе во дворы, чтобы сварить к обеду вкусный борщ или похлебку, напоить домашний скот и птицу. В субботние дни носят ведрами от реки воду в банные котлы, чтобы нагреть ее до кипения и можно было вечером помыться, а мужики могли попариться березовыми вениками на полках, выбежать из жаркой бани после парения голым, нырнуть головой в толстый слой снега, досыта повалявшись в холодном снегу - быстро поднимались, не отряхая с голого тела прилипший снег, бежали в парную поддавали на раскаленные камни из ковша воду. Густой горячий пар проникал на полок и мужики березовыми вениками хлещут изо всех сил по своему телу, пока в нем не начинало бродить тепло. После такой бани мужиков не брала никакая хворь.
В воскресенье молодые парни и девчата шли вечером на вечеринки, к какой-нибудь бабушке в дом. Гуляли все вместе до поздней ночи: пели старинные казацкие песни про любовь, про походы казаков, танцевали. Никто не обижался на морозную погоду, всем было весело. Может у молодых девушек-казачек и парней-казаков в те дни зарождались друг у друга мысли о любви и дружбе. В этом нет ничего зазорного, противоестественного. Ведь шло время, жизнь продолжалась и требовала от молодых уважения и взаимности. На состояние погоды в Приобье никто не обращал внимание.
Но погода сильно изменчива и не постоянная. Именно погода испортилась после обеда, когда полковник Четов со своей компанией поехал смотреть и ревизировать все военные объекты Бийской крепости. Успели посмотреть только бастион Бийский, а в нем цейхгауз и арсенал. Буран разыгрался такой силы, что дальнейший осмотр был невозможен.
- Похоже, буря продлиться несколько дней,- ворчал атаман Буслаев.
- Это сколько же нанесет снега,- проговорил прапорный. Просто ужас, какой-то.
- Уже ясно, к утру все дороги занесет - ни в крепость, ни с крепости не выйдешь, не придешь,- ворчал пятидесятник Максюков, рукавом вытирая снег с лица.
- Сколько может быть такая непогода?- спросил полковник Четов.
- Трудно сказать,- проговорил Буслаев,- Если малая бурька, то к утру может перестать. Если пурга, то дня два или три будет бесчинствовать, а если ураган, то считай всю неделю из квартир и из крепости нас не выпустить. Все заметет, сугробы вырастут от домов до домовых песчаных труб. У нас здесь Алтай, ветер гуляет на просторе, не то что в Москве, али в каких-нибудь Европах, где никогда не бывает у них сибирских зим. Ведь вы, господин полковник, находились в суворовских войсках, воевали возле Черного или как его называют Пантийского моря - там таких бурь не бывает. Вот суворовские полки побеждали всех и всяких нехристов и бусурманов, - разговорился Буслаев.
-Как ты думаешь. Буслаев, в такую непогоду джунгарские полки могут подойти к нашей крепости, - спросил Петр Иванович. - Разведки на южной стороне крепости нет не менее чем на двадцати верстах, да и с башен далеко не видно, что делается за крепостью?
-Я здесь со своими казаками служу более десяти годочков. Не бывало ни одного случая, чтобы всякие бусурманы появлялись возле крепости, - сказал казачий атаман в такую непогоду.
-А вот Александр Васильевич Суворов любил непогоду, ветер, слякоть, дождь, грязь. Мы с ним проходили переходы по сорок - пятьдесят верст в день, зной, мороз, шли по прохладной грязи, переходя вброд или вплавь реки. Я тогда был у него офицером в Суздальском полку. В непогоду атаковали монастырь. Взяли его. Скандал дошел до императрицы, был погашен императрицей Екатериной Второй. А вы тут мне говорили, что противник не сможет в наше время появиться у крепости. Может, к сожалению, но сможем ли мы в такую непогоду отбить его нападение? - говорил полковник.
Все молчали. Слышно было, как гудит буря, снег бьет в деревянные стены бастиона.
- Вези атаман всех по домам - сказал Четов. - Утро вечера мудрее...- Сторожевым постам быть на своих местах и внимательно вести наблюдение на своих участках! Писарь Степан запиши этот первый приказ ...
Непогода шумела до самой субботы. Ветер постепенно стихал. Снег прекратился. Небо постепенно очищалось от туч. Сквозь рваные облака стало просвечивать солнце. К полудню стало тихо, светло, ярко светило солнце. Из-под стрех крыш вылетели стаи воробьев, выискивая на дорогах и во дворах жителей крепости всякий сор, чтобы в нем найти корочки хлеба или зернышки.
В обед полковник Четов распорядился: всем жителям крепости, солдатам, казакам, служивым, молодым и старым выйти на очистку от снега дороги, переулки, крепостные стены, бастионы, пушечные площадки, редуты и свои жилища, чтобы к каждому объекту крепости можно было подъехать, подвести нужный груз, пройти казакам на дежурство.
После недельного буйствования непогоды крепость представляла собой волшебное место занесенное снегом, из которого виднелись зубцы крепостной стены да белые от снега угловые башни. Что касается редутов, то их совсем замело, и на их месте была ровная снежная площадь. Снег завалил казармы.
Выполняя приказ Четова, на очистку крепости вышло много людей. Атаман Буслаев руководил работающими людьми, сам с лопатой в руках трудился на очистке редутов. Тут же работал Степан, а рядом с ним Арина. Время от времени перебрасывались короткими разговорами между собой:
- Мне кажется, такого глубокого снега у нас в крепости никогда не было, - молвила Арина, кидая снег в сторону берега Бии.
- Смотри, где состоялась наша встреча.
- Я с тобой не согласен,- сказал Степан.
- Почему?
- Потому что мой дед - донской казак из-под Воронежа говорил: сугробы на Алтае в рост человека бывали, когда эту крепость начинал строить генерал Деколонг.
- Может, он в шутку сказал.
- А настоящий то снег в мой рост выпал.
Послышался строгий голос атамана:
- Разговоры прекратить! Кидайте снег! Вечером дома наговоритесь!
Молодые замолкли. Работали лопатами, снег как куриное перо летел в стороны. Но разве молодые люди могут долго молчать? Арина промолвила:
- Этот казачий атаман хочет, чтобы мы работали без отдыха. Я уже устала.
- На то он атаман, чтобы всех видеть, кто как работает. Нам сделал замечание.
- В мой редут столько снега буря насадила, что я до вечера его отсюда не выброшу.
- Кидай, кидай! Я тебе помогу! - со смехом промолвил Степан. - Только за эту помощь ты должна мне сделать серьёзное уважение.
- Это, какое же? - переспросила Арина.
- Я тебя поцелую.
- Смотри, чего захотел? Это ещё надо мне попросить мою маманю - разрешит меня целовать или нет.
- Это когда же она разрешит?
- Я сама не знаю.
- Тогда сегодня помогать тебе не буду.
Чисти редут одна! - с голосом ответил Степан. - Коль до поцелуя еще далеко, то сегодня вечером придёшь на вечеринку?
- Если маманя не заставит меня прясть на самопрялке овечью шерсть на носки. Ты же сам знаешь, какая она у меня строгая. Буду прясть при лучинах из березы.
Солнце уже низко висело над горизонтом окружённое морозным красноватым кругом. Четко были видны редуты, освобождённые от снега.
- Кончай работу! Все по домам! - громко сказал атаман. - Теперь всю ночь отдыхайте!
Положив лопаты на плечи Степан и Арина со всеми покинули редуты и ушли домой.
ОСМОТР КРЕПОСТИ
К моменту приезда Четова быть комендантом Бийской крепости, как одной из лучших крепостей на Колыванской оборонительной линии. Она занимала второе место после Барнаульской, Омской крепостей. Бийская крепость была хорошо и очень продумано, построена по фортификационным требованиям своего времени. Благодаря стараниями инженера генерал-майора Деколонга и генерал-поручика Шпрингера, командующего Сибирским военным корпусом. Кроме того Бийская крепость по количеству артиллерийских пушек занимала тоже второе место после Омской. Её площадь занимала полезную площадь в стратегическом назначении Двадцать гектаров. Все современники видели её в таком виде. В самом деле, это была мощная, хорошо укреплённая крепость. Она стояла на западной окраине Бийска как бы в стороне. Между крепостью и посадом городских жителей был оставлен на всякий случай с большой площадью просто пустырь, чтобы можно было помещать на нём людей, повозок, гражданское и военное имущество просто под открытым небом, но в центре крепости под защитой солдат и казаков. Южная сторона пустыря прилегала к берегу Бии, здесь расположился земляной вал как бы с уступами, но на самом деле на валу были сделаны самые настоящие бастионы, редуты в количестве семи штук, но связанных между собой сообщениями. Как всякая крепость всегда имела основные и второстепенные ворота, которые круглосуточно охранялись казаками. Свободно проходимые ворота были у редута номер два, их называли Зюнгорские, а у редута номер пять Китайские. Кроме них крепость имела два хорошо укреплённых полубастиона, называемые Бийский и Фордштадский уже с востока. Их защищал берег Бии и глубокие овраги, которые строители превратили в непроходимые глубокие рвы.
Западную сторону крепости защищал Большой Лощинский бастион с хорошо просматриваемой местностью чуть ли не до самого горизонта. Северо-Западную угловую часть крепости защищал хорошо укреплённый бастион Катунский. Для сообщения между бастионами были построены западные ворота. Но с этих ворот можно было всегда ехать по дороге в Барнаул и в Катунскую крепость, так как дорога всегда охранялась казаками. Всю северную стену крепости сторожил хорошо укреплённый вал с надолбами засеками, рвом охраняя Болотный бастион. Северо-Восточный угол крепости прикрывал бастион Ключевой.
Интересно отметить, что строители крепости применили военную хитрость. Между Болотным и Ключевым бастионами сделали специальное прикрытие замкнутый кронверк. Он имел вход в крепость и выход в поле. Для врагов это была самая настоящая смертельная ловушка, из которой невозможно было уйти живым.
Важную роль играли проходные ворота из крепости в город. Между Ключевым бастионом и Фордштадским находились вторые ворота в слободу. Их называли Санкт-Петербургские, а от западных ворот до Санкт-Петербургских внутри крепости проходила так называемая Омская дорога, а вернее Омская улица.
Оборона крепости усиливалась природными объектами: на севере топкими болотами, из которого вытекали ручьи и заполняли водой глубокие рвы у крепости, а на южной стороне крепость была защищена быстроходной и глубокой рекой Бией. В целом хорошо продуманная оборона крепости могла долго выдерживать осаду неприятеля.
Нового коменданта больше всего интересовала не огромная площадь крепости с оборонительными узлами, а степень надёжности всех боевых участков крепости, их готовности отразить внезапный налёт джунгарских войск, найти слабые и сильные места при случайной атаке во время боя крепости, чтобы враги не перешли через рвы, валы, стены. Интенсивность и прицельность ружейного и артиллерийского огня по движущимся и стоячим целям на левом берегу Бии, где предположительно может быть противник, чем и как прикрыть семь редутов, находящихся у побережья Бии. Потому - что кроме зеркальной поверхности речной воды, они не имеют на правом и левом флангах защиты, на случай если редуты будут атакованы противником - воинами на плавсредствах - лодках, плотах, кавалерий вплавь при одновременной атаке на флангах. Особо тревожили Четова вспомогательные средства: противопожарные, санитарные и вся готовность солдат и казаков отражать противника. Очень тревожила полковника состояние артиллерийских батарей, особенно разворот вправо влево, изменение углов подъёма и опускания тяжёлых пушечных стволов во время ведения артиллерийского огня. Не сбрасывал комендант вопросов питания солдат и казаков во время многодневного боя, а также вопросы размещения в крепости на широком пустыре посадских людей, их скота, снабжение водой. Волновали полковника и другие хоть и мало важные вопросы жизни крепости. На все эти вопросы Четов попытался найти ответы, лично побывав на оборонительных полубастионах, бастионах, башнях, редутах, кронверке, артиллерийских площадках, в местах укрытия кавалерийских лошадей, в местах хранения провианта...
Четов попытался быстрее приступить к делу, пока погода позволяла это делать. Небо было не совсем закрыто облаками, между ними были окна, через которые лучи света пробивались к земле, покрытой снегом. Подувал небольшой ветерок, который медленно гнал по небу лохматые серые облака. Вся эта грозная комендантская компания села на коней.
- С какого бастиона начнём осмотр? - спросил атаман Буслаев.
- С бастиона Бийского, - сказал Четов.
- Тогда поехали. Начнём осмотр.
Стоявшие у крыльца женщины о чём-то шептались.
- Стёпа, и ты едешь смотреть? - с издёвкой в голосе спросила Арина. Лучше бы на меня поглядел без осмотра...
- Без осмотра обойдешься, ты не фузея или пушка.
- Бумажная ты душа, роешься в своих бумагах, а кто тебя любит, не видишь.
- Ты ли меня любишь?
- А чем черт не шутит, когда боги спят.
- Ну, ты до богов не лезь. Нам до них нет никакого дела.
- Зато у меня к тебе дело неотложное есть.
- Подождешь,- сказал Степан и вскочил на седло, помчался на застоявшемся коне догонять команду.
Молодые женщины посудачили между собой, сожалея о том, что полковник приехал в крепость без молодых казаков.
- Вечером время не с кем провести,- недовольным голосом промолвила Арина.
- Как же полковник, говоришь, не привез, а с ним приехал казак Прошка. Молодой, красавец, чуб кудрявый,- сказала Марфуша.
- Мне он не нравиться.
- Тогда признавайся в любви Степану.
- Насильно мил не будешь.
- А ты его уговори лаской.
- Лаской? Говоришь? А ты слышала, что он сейчас ответил мне? Сел на коня и уехал.
- Не беспокойся, скоро приедет. Видишь, погода начала портиться. Завьюжит буран. Все вернуться назад.
- Дай-то бог,- ответила Арина.
С обеда действительно начала портиться погода. Сначала были редкие порывы ветра, потом усилились, по снежному накату и дорогам поползли многочисленные юркие снежные змейки. Повалил с неба густой снег. Вся крепость оказалась в густом снежном, как в туман, белом мареве.
Вести осмотр крепостных сооружений было невозможно, ветер сбивал с ног людей. Карабкаться по обледенелым ступеням лестниц было опасно, можно было упасть и поломать себе ребра. Нужны здоровые люди.
- Осмотрели бастион Бийский. Больше не сможем. Завтра продолжим. Сейчас едем домой,- сказал Четов.
К великой радости Арины непогода продолжалась целую неделю, что было на руку ей и Степану, у которых начала клеиться дружба и любовь.
ЗИМНЯЯ НОЧЬ
Целую неделю гарнизон и жители крепости боролись со снежными заносами. Было столько переброшено снега с дорог и от военных объектов, что с него можно было построить снежный городок для игры молодежи по воскресеньям для веселой игры в снежки, как в позднее время картина русского художника «Взятие снежного городка».
Очищенные от снега бастионы, дороги, пушечные площади, конюшни, арсенал, жилые помещения теперь выглядели более в сносном виде, чем после бури. Четов ходил от одного объекта к другому, чтобы иметь конкретное представление о его боевых возможностях. Вместе с ним ходили казачий атаман Буслаев и писарь Степан. Как люди военные опытным взглядом определяли возможности атакующего противника и возможности обороняющихся от наседающих врагов.
- Как ты думаешь, Буслаев, сколько может держать оборону наша крепость?- спросил Четов.
- Я думаю, долго может выдерживать осаду?- ответил Буслаев.
- Что по-твоему еще надо иметь в крепости?
- Поставить еще штук десять пушек, чтобы они стреляли шрапнелью.
- А почему не простыми ядрами?
- Простые ядра конную атаку не остановят. Они могут только стену пробить, по башням стрелять, вызвать пожары в крепости.
- Если противник свои пушки подтянет к крепости и откроет огонь?
- Гарнизон вступит в бой, а население будет спасаться в погребах. Третьего выхода из создавшегося положения нет.
Писарь Степан шел за Четовым и Буслаевым сзади молча, не отставая от них не на шаг и не пропуская ни одного сказанного слова атаманом и полковником. Все слышанное записывал слово в слово, чтобы ничего не забыть пусть самого малого. Знал по службе, что иногда впопыхах сказанное замечание стоит потом очень дорого офицеру или солдатам. Он знал хорошо свое дело и службу, никогда не хвастался своим писарским положением, всегда держал язык за зубами даже тогда, когда выпивал из деревянного жбана с товарищами по паре кружек крепкой медовухи.
- Когда пью - я глух и нем,- бормотал себе под нос, лежа в постели на ночном отдыхе. Ведь мне императрица платит в год семь рублей семнадцать копеек, а был бы я рядовой казак, получал бы жалование всего пять рублей. За семь рублей надо трудиться хорошенько. Ведь мне нужны денежки. Я же должен жениться. А без денег, какой я жених? Жена из дому выгонит. Я хочу иметь хорошую жену, детей. Вот только одна трудность в этой казацкой жизни и любви - жениться на хорошей работящей девушке. Мне уже двадцать пятый год идет. Матушка уже несколько раз говорила:
- Мне нужна в доме помощница.
Отец - старый донской казак из-под Азова как-то заметил:
- Не пора ли, сынок, готовиться к свадьбе? Девок казачек вон сколь холостых ходит. Хоть одна у тебя есть на примете? Бобылем неприкаянным не хорошо бродить. Каждый у нас парень-казак находит себе по душе молодуху-казачку, женятся. А ты, Степа, что хуже всех? Грамотешка есть. За службу императрица платит жалование. Это же считай за год в твоих руках целое хозяйство можно купить. Я с твоей матушкой уже не в силах ухаживать за всей живностью в хозяйстве. Так что думай и мысли умом - тебе нужна жена, нам молодая хозяйка,- говорил отец... Бормотал Степан и уснул...
Вечер в зимнее время наступает быстро. На чистом морозном небе видны многочисленные большие и малые звезды, млечный путь с Большой и Малой медведицами четко виден до самого конца ночного темного горизонта. Но ярче всех на ночном небе видна яркая планета Венера. Это когда нет Луны в темную ночь. Если же светит яркая Луна, то мир как бы становится светлее, зато Млечный путь виден слабее.
Молодые казаки и казачки не очень - то придают большого внимания на темный или светлый лунный вечер, спешат на вечеринки, чтобы весело провести в комнате время.
Арина нашла новенькое платье, одела его. Взяла осколок разбитого зеркальца, поглядела в него, тряхнула плечами туда-сюда, взяла в руки пуховую шаль, накинула на голову.
- Куда это ты собираешься?- спросила мать.
- Пойду на вечеринку к молодежи,- ответила дочь.
- Надо шерсть прясть, а не быть на посиделках. Что ты там высидишь?
- Подружки пошли, и я пойду.
- Твои подружки уже целые большие клубки напряли. Ведь время идет, скоро Новый год, а ты еще половину шерсти не напряла. Ведь все это готовится к свадьбе. Я тоже одна не в силах перепрясть лен на полотно.
- Зима большая. Все переделаем, не шуми.
Арина оделась, обулась и вышла из комнаты на улицу. Было морозно. Снег скрипел под ногами, но она не обращала внимания, шла быстрыми шагами с одной мыслью в голове: «Может Степан тоже придет». Она вошла в комнату. Молодежь уже играла в какую-то игру. Разделась. Присела на лавку. Внимательным взором окинула всех присутствующих. Мысленно промолвила: «Степана нет».
Подскочившая веселая, радостная подружка Варя, круглолицая, статная девушка схватила за руки сидевшую Арину, промолвила:
- Пойдем играть, что так и будешь сидеть?
Две молодые казачки влились в веселый круговорот, распевающий «А мы просо сеяли, сеяли...».
За первой игрой сыграли вторую, третью. Всем было весело, пели, плясали под веселый наигрыш музыкальных дудок-свистулек, деревянных ложек. «Все парни и девчонки веселятся,- думала Арина,- а Степана нет. Сколько уже времени прошло. Видно по всему он не придет». Вышла с круга. Оделась.
- Ты куда, Аринушка,- спросила Варя.
- Домой пойду. Надо прясть. Мне тут не интересно.
- Пожалуй, теперь Степа не придет,- промолвила Варя,- Вдвоем бы пошли.
- Ты играй. Я пошла,- и вышла на улицу.
Проходя мимо солдатской казармы, посмотрела на окна. В одном брезжил свет свечи:
- Полковник Четов еще не спит. Что он делает, если уже наступила полночь,- тихо промолвила и пошла домой,- Сам не спит и держит около себя моего любимого Степана.
ПРИКАЗ
Нахождения полковника Четова в Бийской крепости целыми месяцами заставляло его предпринимать всевозможные меры по поддержанию оборонной мощи на высоком уровне. Из Кузнецкого главного управления по крепостям часто приходили депеши из штаба, но они были почти все хозяйственного содержания: пополнить запасы овса лошадям, чтобы его хватило на весь год, произвести закуп продовольствия для гарнизона, на зимний период заготовить нужное количество дров, чтобы в солдатских казармах было тепло и другие. Это мелкие дела, но их надо выполнять, притом они забирают массу дорогого времени. А что будет в случае вражеского нападения? Ведь никакого указания из Кузнецка не приходит?- думал Петр Иванович,- Службы все работают днем и ночью. Солдаты и Казаки ответственно несут охрану всех объектов. Ведь за Кузнецко-Колыванской оборонной линией находится враждебная Россия территория джунгарских правителей. Уже сколько раз нападали на российские территории?
Так думал Четов, сидя за своим рабочим столом в канцелярии. Пересматривая бумаги, обратил внимание на один документ из Кузнецка, составленный в канцелярии генерал-поручиком Шпрингером: «В июле сего года намечается проверка боеспособности Бийской крепости под ответственность коменданта крепости.
25 мая 1770г.
Генерал-поручик И.И. Шпрингер.»
Четов еще раз прочитал, считай уже доведенный до него приказ об исполнении. Не долго думая, взял со стола колокольчик в руку, начал звонить. В комнату вбежал дежурный по канцелярии казак, открыл дверь, стал у порога по стойке смирно.
- Слушаю вас приказание!- вымолвил.
- Где сейчас писарь Степан?- спросил Четов.
- Не могу знать!
- Сейчас же найди и приведи его ко мне!
- Есть привести,- четко сказал казак и скрылся за дверью.
Медленно шло время. В окно лились солнечные лучи то ярко, то совсем исчезали. Ветер по небу гнал тучи. Они то закрывали собой свет солнца, то открывали. Потому в канцелярии менялось освещение - то ярко становилось в кабинете полковника, то темновато.
За дверью послышались голоса. Отворилась дверь, вошел дежурный казак, ведя за руки писаря.
- Ваше приказание выполнено!- отчеканил дежурный.
- Можешь идти,- промолвил Петр Иванович и внимательным взглядом посмотрел на вошедшего.
- Ты. Степан, у меня писарь или пьяница?- сказал.
- Так точно писарь,- ответил Степан заплетающимся языком. Он не мог стоять смирно, а качался из стороны в сторону, переминаясь с одной ноги на вторую.
- Ты почему пьян и не находишься в канцелярии?
- Я не пьян,- еле вымолвил писарь.
- Где напился?
- У кума Гаврилы на поминках отца его. Савелия Тихоновича. Славный был донской казак. Сама императрица наградила его медалью.
- Как ты попал к куму?
- Вы же сами, Петр Иванович,- вчера меня отпустили, когда я обратился к вам вечером, уходя из канцелярии.
- Ты в таком виде хоть что-нибудь соображаешь?
- Я всегда соображаю: вместо одного жбанчика медовухи, выпиваю два. Тогда и в голове шум и вокруг все шумит. Не мир, а житуха!.. Я присяду!..
- А сейчас?
- Слушаю только вас, господин полковник.
- Сейчас посмотрю, что ты соображаешь?
Четов взял со стола лист бумаги, подал Степану в руки. Тот взял его дрожащими руками, тупыми глазами смотрел на него, промолвил:
- Что я листы бумаги никогда не видел?
- Много видел. Но эту бумагу не видел!
- Нет, кажись, видел ее в начале мая.
- Почему не доложил о ней?
- Вас как раз не было у нас в крепости,- еле выговорил писарь заплетающимся языком.
- Почему никому ничего не доложил?
- Доложил, ваше сиятельство, казацкому атаману Буслаеву по всей форме.
- Он читал?
- Конечно!
- Что сказал?
- Этот приказ не мне, а коменданту. Не могу его исполнять, не мне приказывается. Коменданта в крепости нет уже полгода, как отозвали в Кузнецк, а потом в Омск. Где он сейчас не могу знать.
- Что ты сделал с приказом генерала Шпрингера?
- Положил в ящик стола, чтобы там не потерялся до приезда нового коменданта. О нем я совсем забыл, что он существует. Теперь вы его нашли и выполняйте. Теперь я его вновь отдаю вам ваша честь.
- Ты понимаешь, Степан, какое заслуживаешь наказание за неисполнение приказа генерала?
- Я никакого наказания не заслужил ни раньше, когда в крепости не было коменданта, ни сейчас при вас ваше степенность!
- Что ты несешь: все обращение ко мне перепутал.
- За это прошу у вас прощения, господин полковник. Во всем виновата крепкая медовуха. Язык говорит не то, что голова думает. Генерал приказал вам выполнять приказ о состоянии обороноспособности Бийской крепости. Он с вас, Петр Иванович, спросит. Дотошный человек. Обмана не любит.. Правду режет в глаза.. Строгий.., требовательный.., любит справедливость.. Сами потом увидите!.. Я ни в чем не виновен!...
Может еще бы говорил в свое оправдание пьяный писарь и слушал бы его комендант, но в это время вошел дежурный казак, четко доложил:
- Господин, полковник, привезли из Кузнецка ядра к пушкам и новые ружья. Куда их доставить?
- Иди, сейчас дам распоряжение,- а ты пьяная морда со свинячьим рылом сейчас же сгинь с моих глаз,- строгим голосом сказал Степану.- Это же надо такой строгий приказ генерала до сих пор мне не был показан! Тут же Петр Иванович без всякой церемонии вытолкнул в спину писаря в дверь, бросил:
- Иди, выспись, сволочь! Вон вхолодную на ночь!
Тут же пошел к прибывшему обозу, смотреть груз и весь огневой припас для крепостных пушек.
- Какие ядра привезли?- спросил офицера с усиками.
- Сто ядер к трех фунтовым орудиям, сто семнадцать ядер к лотовым пушкам.- ответил офицер - также триста новых ружей.
- Порох привезли?
- Никак нет.
- Почему?
- Приказал генерал бочки с порохом доставить в Катунскую крепость.
Подошел атаман Буслаев, спросил:
- Тут что привезли?
- Ядра к пушкам,- ответил офицер.
- Мы ждали привоз овса лошадям, а ты ядра привез. У нас их уже и так много, девать некуда, а вот овес на исходе.
- Об овсе и съестных припасах мне никто ничего не докладывал - сказал молодой, щуплый офицер,- Приказали доставить ядра и ружья - я с ними у вас.
Атаман прошелся по возам, накрытые соломой, поинтересовался, что под ней лежит, отодвинул слежавшуюся прошлогоднюю солому, поглядел молча, потом обращаясь к Четову, спросил:
- Куда это все добро доставить?
- В подземный цейхгауз. Там разгрузишь возы. Всю работу под твою ответственность,- сказал полковник, тут же направился в канцелярию, думая, что делать с грозным приказом Шпрингера?
НА ПОМОЩЬ
Четов поздно пришел домой, уставший, но доволен тем, что атаман Буслаев доложил уже вечером при свече:
- Ядра и порох приняты на хранилище!
- Можешь быть свободным...
Потушив свечу, Петр Иванович лег в постель. Н о сон не приходил. Он думал как понимать все происходящее: «Времена всегда меняются то в лучшую, то в худшую сторону в зависимости от того, какие события развиваются в государствах и во всем мире. События во всем мире складываются во многообразии по различным важным причинам или менее главные, как бы второстепенным поводам. Чтобы разобраться во всех делах нет необходимости одному решать все задачи за других, иногда отстоящих держав мира, разделяют тысяч и верст. Чаще всего события возникают от одной причины - как притязание одних к другим, например, по территориальным признакам, что чаще всего приводит к решению этого вопроса путем военных действий, если дипломатическим путем не удается прийти обоюдно правильному одному решению. Чаще всего конфликты возникали между европейскими державами. Из-за территорий часто спорили Англия с Францией в так называемой Столетней войне, Францией с Италией за острова Сардиния и Корсина, Франция с Пруссией, Россия со Швецией из-за владения берегами Финского Залива. Недавно военные действия между Пруссией и Россией закончились поражением Фридриха Второго от Российской Армии. Казалось бы наступило спокойствие.
Англия и Франция, примкнувшая к ним Австрия, были недовольны разгро¬мом Фридриха Второго, начали науськивать Польшу, которая находилась в состоянии полного развала от внутренних междоусобиц. Екатерина Вторая про¬явила большой интерес, так как видела, что Польша может стать легкой добычей своих соседей. Надо спешить в делах с Польшей, иначе соседи сами без России начнут войну за раздел Польши.
Англия и Франция издавна привыкли загребать жар чужими руками для личного использования. Они толкнули Швецию и Турцию начать войну с Россией. Россия вынуждена была держать наготове свои войска у границ Финляндии. Польши, на юге. Под Смоленском было собрано четыре пехотных, два кавалерийских полков - целый армейский корпус под общим командованием генерал-поручика Нуммерса».
Петр Иванович перевернулся в теплой постели на другой бок, но майская теплая ночь заставила его сбросить с себя одеяло, чтобы тело остыло. Ночь была светлой. За окном ярко светила луна. Ее мертвенный серебряный свет ложился через окно темной оконной рамой на деревянном полу комнаты. За окном по улице ходит дозорный солдат. Вспомнил Четов, как сам в молодости тоже ходил в дозоре, охраняя покой молодых солдат Киевского полка.
- В этом полку познакомился с будущими друзьями-солдатами Хвостовым, Соломиным, - промолвил Четов. - Сколько уже прошло времени. Когда началась русско-турецкая война, то мы трое были уже командирами полков у генерала Нуммерса. Так военная судьба свела меня и моих друзей с генерал-майором Александром Васильевичем Суворовым. Потом он командовал нами много лет. Где вы теперь находитесь, друзья мои?
За окном на улице послышалось пение первых петухов посадских хозяйств, казаков, проживающих в крепости. Думы в голове Петра Ивановича незаметно куда-то исчезли. Веки сложились, он уснул тоже незаметно для себя, как бывало в молодости после тяжелых суворовских переходов. Когда Суворов под Люблином совершил ночью со своими солдатами и офицерами Хвостовым, Соломиным, Четовым быстрый марш, тем самым незаметно подошел к войскам хвастливого, самоуверенного французского генерала Дюмурье, застав его врасплох. В конечном итоге победа выиграна, Дюмурье со своими французами и поляками бежит. Этот бой был классическим промером смелости и мастерства по разгрому противника.
Утро наступившего дня выдалось теплым, ноздри вдыхали приятный запах цветов, трудолюбивые дикие пчелы, шмели с тонким звоном крыльев летели гурьбой за крепость на луга, где стоял приятный запах нектара от миллионов медоносных цветов, роз, красных алтайских маков, ромашек.
Четов в хорошем настроении зашел в канцелярию, открыл в окне форточку, чтобы помещение наполнилось свежим утренним воздухом. Петр Иванович стоял у раскрытого окна, полной грудью вдыхал целебный утренний запах бийских цветов.
- Разрешите войти!- услышал голос дежурного.
- Входи!
- К вам прибыл с секретным пакетом вестовой офицер Коряк - капитан из Кузнецка от командующего округом.
- Проси!
- С ним приехал норвежский академик Иоган Фальк и тоже просит аудиенции." проговорил дежурный.
- Офицера проси, академик подождет.
- Есть просить,- шагнул в раскрытую дверь.
В эту же дверь вошел офицер Коряк-высокий, худощавый с плоскими щеками военный человек в военной форме.
- Разрешите,- промолвил. - От генерала Шпрингера - командующего войсками округа - срочный пакет под сургучными печатями. Велено передать вам, полковник, лично в руки. Тут же подошел к Петру Ивановичу и отдал пакет.
- Что в пакете?
- Никак не могу знать. Велено срочно доставить?
- Садись, отдохни, наверно устал от дороги?
- Есть немножко.
- Чем обеспокоен генерал?
- Не могу знать. Когда он мне вручал этот пакет, то у него находились два полковника, прибывшие вчера из Петербурга с каким-то приказом от самой императрицы.
- Знал раньше этих полковников?
- Никак не знал, служить у них мне не приходилось. С генералом они видимо знакомые. Такой я сделал вывод. Когда я получал от него этот пакет, то он обратился к ним со словами: «Сей капитан, Коряк везет пакет к полковнику Четову. Может что-нибудь скажете этому офицеру, чтобы он напомнил ему ваши пожелания?»
- Высокий полковник с боевыми орденами на груди, при шпаге на боку, по¬дошел ко мне, подал руку, сказал: «Полковник гвардейского Преображенского полка Хвостов.
- Честь имею,- щелкнул каблуками,- сказал ему.
Полковник продолжил:
- Передай Четову Петру Ивановичу, что его друг полковник Хвостов направлен императрицей комендантом Иркутска. Сейчас у меня нет времени заехать к нему. Прошу его приехать ко мне в гости. Так и передай.
- Есть передать!- ответил ему.
Хвостов сел на свое место возле генерала. Тут же поднялся со своего стула второй полковник, с синим шрамом от удара сабли на левой щеке.
- Полковник Соломин
Был с Четовым в бою под Люблиным. Был ранен, на излечении был в Москве. По выздоровлению был принят императрицей и награжден орденами за отвагу и храбрость.
Петр Иванович не знает - жив ли я или нет. Передай ему - его семья и жена в Москве. Я назначен на пост военного коменданта города Читы. Сегодня выезжаем с полковником Хвостовым на восток в города на место службы. Хотелось бы встретиться, обнять друг друга, расцеловать, но приказ есть приказ. Его надо выполнять. И еще дорогой, капитан, скажи Петру Ивановичу Четову, что нас из Москвы провожал генерал - майор Александр Васильевич Суворов, под знаменами которого все мы сражались за наше родное Отечество. Мы поехали в Сибирь, Суворова императрица отправила на Юг. Там шевелились турки, Так и передай,- закончил Соломин.
- Есть передать!
- Может еще что сказал Хвостов и Соломин?- спросил Четов, до этого молча слушал капитана.
- Четов о семье пусть не беспокоиться. Пусть быстрее уходит в отставку, чтобы жить со своей семьей в Москве или в родовом имении. Это сказал полковник Хвостов, когда уезжал от командующего.
Рассказ капитана Коряка растрогал Петра Ивановича. Сами из самых отдаленных уголков головного мозга нахлынули воспоминания о начале военной службы, об ухаживании в юности за молодыми девушками, о знакомстве с дочерью отставного капитана и женитьбе на ней, жизнь с молодой женой в имении отца, затем бесконечная военная служба. Посещение отцовского имения, короткие месяцы жизни в семье, хорошие отношения с женой, которая за время замужества успела родить двух сыновей и дочь. Отцовское имение давало мало средств к содержанию семьи, поэтому в силу необходимости приходилось служить в армии, благо императрица Екатерина Вторая щедро платила жалования за верную ей службу. Частые разлуки с семьей, женой, детьми наложили свой определенный отпечаток на взаимоотношения с семьей. Сначала умерла мать, а через год отец Четов Иван Иванович. Содержание имения полностью легло на плечи жены Катюши. Смерть отца и матери поставила перед супругами жизненный вопрос: мне увольняться из армии и стать вести хозяйство в имении. Годовой доход составил бы всего десять тысяч рублей, которого для жизни очень мало. Если служить в армии, то жалование императрицы будет очень нужным. Обсуждая с женой этот вопрос «за и против», жена Катя сказала:
- Я буду вести хозяйство в имении, ты, мой дорогой муженек, будешь мне высылать часть своего жалования на всякие нужды. Выйдешь на пенсию, с ней приедешь домой в имение, будешь иметь деньги не только от хозяйства, но и от пенсии. Сейчас многие так делают. Думай, мой милый и любимый муж. Не забывай, что у тебя есть не только жена, но и дети. Что мне оставалось делать? Согласился с Катюшинами доводами. Застрял на все оставшиеся годы в Бийской пограничной крепости до пенсиона. Хотелось бы встретиться с боевыми друзьями Соломиным, Хвостовым, Суворовым. Есть нам о чем вспомнить, но судьба - злодейка видно надолго нас разлучила,- думал Петр Иванович, стоя у раскрытого окна кабинета, забыв, что у стола тихо сидит вестовой капитан Коряк. Повернулся, посмотрел на офицера, тихо промолвил:
- Прости, нахлынули воспоминания.
- Я могу ждать. Приказ выполнил. Пакет генерала у вас!
- Хорошо. Возьми с собой академика Иогана Фалька, походи с ним по крепости. Я поработаю над приказом, потому что ты должен отвезти мой ответ генералу в Кузнецк.
- Разрешите идти?
- Иди.
Петр Иванович сел за стол. Взял пакет в руки, посмотрел на сургучные печати.
- Все целы и в порядке,- промолвил и распечатал пакет.
Осторожно достал лист бумаги, свернутый вдвое, развернул его, посмотрел. На листе было написано от руки немного текста. На основании получения Высочайшего уведомления ее Величества Императрицы Екатерины Второй немедленно проверить обороноспособность всей Кузнецко-Колыванской обороной линии на случай внезапного нападения противника. Внизу подпись командующего Шпрингера и писаря Волкова штаба. Ниже писарь дописал: «О результатах проверки доложить немедленно и без задержки».
Петр Иванович еще раз прочитал, подумал, бумагу положил на стол, промолвил:
- Это какой же противник может появиться возле Бийской крепости? Разве опять джунгарские орды взбунтовались?
Встал из-за стола. Подошел к окну. Утром через это окно в кабинет входил приятный медовый запах лугов, дышалось легко и приятно. Теперь же через раскрытое окно врывался жар полуденного солнца, горячий ветер жег лицо. Пот струился по щекам. Достал платочек, вытер влажное лицо. Подошел к столу, взял колокольчик, позвонил. Вошел дежурный казак.
- Звали, Петр Иванович?
- Да,- ответил Четов,- Скажи мне, друг милый, сколько лет служишь в крепости?
- Более десяти лет ваша честь!
- Скажи мне, каких ты знаешь военных комендантов Бийской крепости до моего приезда?
Казак задумался, напряженно припоминая, почесал затылок, сжал зачем-то губы, прикашлянул, заговорил:
- Ваша честь, я больше служил рядовым казаком под командованием пятидесятника Лаврова Осипа Андреевича. Это было еще при казачьем атамане Луке Корнилове - строгий, требовательный, но справедливый человек.
- Ты припомни коменданта крепости до меня?
- Так им был Абарин. Наведывался сюда и Шпрингер.
- До Абарина?
- Генерал Скалон, до него генерал Деколонг. Но их величества управляли крепостью не долго. Почему-то всех отзывали в Кузнецк, а куда они потом были отправлены служить или в отставку - не могу знать.
- Что ты можешь сказать о каждом?
- Как я о них могу говорить, если я не был посвящен в их службу. Я видел каждого во время проведения какого-нибудь дела.
- Например?
- Во время построения и проведения военного смотра, если кто из генералов приезжал из Кузнецка или Москвы, если грозились джунгарские ханы пойти на нас войной. Старые донские казаки даже сейчас вспоминают комендантов крепости премьер - майора Кейнимана. майора Нелюбова, полковника Колобова, полковника Дегарича. Про остальных я уже вам сказал.
- Значит, ты хорошо знал коменданта крепости Абарина и Шпрингера?
- Так точно. Он меня назначил быть дежурным по канцелярии крепости.
- Скажи-ка, часто устраивались и проводились огненные стрельбы из крепостных пушек и солдатских ружей?
- Стрелять из пушек пушкарям не было велено как и солдатам из ружей. Джунгары близко к нам не подходили, держались далеко от крепости. А палить из пушек, ружей по воробьям нет никакого резона.
- Из нашего разговора я понял, что коменданты проводили можно сказать военные смотры, маршировки, но оборонительных мероприятий не было.
- Так точно.
- Хорошо. Можешь быть свободным.
- Есть быть свободным,- сказал дежурный и вышел из кабинета.
Петр Иванович поднялся со стула, вышел из-за стола, снова подошел к окну, подышать свежим воздухом, но за окном стояла такая жара, что следовало бы пойти на берег реки Бии и выкупаться в холодной воде. Он посмотрел на развисший куст калины под окном. На него опустилась стая веселых чирикающих воробьев. Петр Иванович смотрел на эту неугомонную стаю пернатых и улыбался, больно смешно было на них смотреть, как они не могли сидеть на одном месте, перелетали с одной ветки на другую.
- Потому вы так себя ведете, друг с другом, потому что с пушек и ружей по вам не палили, как сказал дежурный.
В один миг стая воробьев замолчала, наступила тишина. Мгновенно оборвалась, стая мигом вспорхнула и улетела. Четов посмотрел под корень куста калины. Там сидел черный кот, услышавший веселое чириканье воробьев, чтобы поохотится на них, но они его заметили и улетели. Теперь кот лишь смотрел на куст, но он был пуст. Мяукнув от неудавшейся охоты, пошел прочь.
- Что ж, бывает неудача,- промолвил Четов.
Неожиданно дверь открылась. Вошел дежурный, взял руку под козырек, доложил:
- На прием к вам просится гонец из Ойрот Туры с важным донесением. Ждет приема академик Иоганн Фальк.
- Гонца проси раз важное дело. Академику скажи, чтобы шел на речку Бию, до вечера купался и загорал. Приму его завтра утром.
- Есть,- сказал дежурный и вышел.
Вошёл казак весь в дорожной пыли, за плечами ружьё, на боку сабля, щёлкнул каблуками, промолвил:
- Разрешите доложить!
- Слушаю, что скажешь?
- Комендант Ойрот Туры велел передать на словах, что через Теректинский хребет просочилась неизвестная группа разбойных людей, захватила Усть Кан и разделившись натри группы, пошли в разные стороны - одна на Каргон, другая на Усть Муту. третья на Ябоган и Теньгу. Комендант собрал своих казаков, но их у него мало. Просит вашей помощи, чтобы уничтожить разбойных людей. Не откажите, иначе начнутся убийства и грабёж. Эти люди недовольны тем, что Горный Алтай добровольно вошёл в состав России.
- Почему комендант Ойрот Туры не изложил свою просьбу на бумаге?
- Опасался, что по дороге в Бийскую крепость меня могут убить, завладеть пакетом, узнать о нашем обращении к вам господин полковник.
- Садись, расскажи мне всё толком.
Пётр Иванович взял колокольчик, позвонил, вошёл дежурный.
- Ко мне никого не пускать. Я занят важным делом.
- Есть никого не пущать по такому случаю,- и вышел.
Сколько времени говорил Четов с гонцом для дежурного по канцелярии не известно. Срочно был доставлен к полковнику казачий пятидесятник Лавров. Вечером из ворот крепости выехали казачьи отряды с пушками из крепости, переправился через Бию, двинулся по берегу Катуни в Ойрот Туру. Четов делал по-суворовски. Внезапность-это уже половина победы. Уходящих казаков провожали жители крепости со словами:
- Боже сохрани всех живыми!
- Будь прокляты все басурманы!
Багровый большой диск солнца висел над дымным горизонтом Скоро солнце село. Наступила ночь.
ПРИХОДИТСЯ ЖДАТЬ
Добровольное вхождение свободных сибирских территорий с местным населением в состав России в Европе и Средней Азии было расценено далеко не однозначно. Европейские государства под разными предлогами старались попасть в Россию со своими надменными целями, через давление на императорское правление получить через свою службу лакомый кусок российской территории, чтобы, ею управлять самостоятельно и получать прибыль в свою пользу, эксплуатируя российский народ, заставляя работать за жалкие гроши.
Второе намерение европейских государств, в том, чтобы, используя территорию России освоить путь в богатые страны Востока - в Индию и Китай, так как этот путь стал короче и безопасней. Европейцы ещё бредили потерей Великого Шёлкового пути из Китая в европейские государства.
Что касается государств Средней Азии, например, Джунгарских ханов - они были недовольны продвижением в Среднюю Азию, так как теряли прекрасные пастбища в устье реки Яик, в верховье Оби, в бассейнах рек Катуни и Бии, потерей Горного Алтая в середине восемнадцатого века не только пастбищ, но и огромного количества полезных ископаемых в недрах этого чудесного края и в Сибири вообще. Военные стычки, возникавшие время от времени при нападение противников на российские территории, не удовлетворяли нападавших. Победы над ними только прославляли русское оружие и поднимали его авторитет в мире.
Путешествие Афанасия Никитина за три моря, описание им неизвестной страны Индии с ее богатствами, соблазнило европейцев покорить Индию, Китай, Восток.
О намерении европейских захватчиков чужих земель подтолкнуло заявление российского академика Михаила Васильевича Ломоносова в его книге «О слоях земных», где он объяснил происхождение таких полезных ископаемых, как каменный уголь, торф, горючие сланцы. Для использования этих полезных ископаемых Ломоносов предложил использовать Великий Северный Морской путь. Великий ученый академик Ломоносов высказал мысль, что могущество России будет прирастать Сибирью.
Целые кладовые полезных ископаемых лежат в недрах Алтая. Первым, кто до них добрался и стал использовать практически российский предприниматель Демидов, который построил металлургический завод в Кунгурском уезде под Барнаулом. Для защиты завода императрица Екатерина Вторая разрешила построить крепость, что и сделал Демидов. Слава Демидова по использованию рудных месторождений с 1735 года дошла до императорского двора, Петербурга, а от него разнеслась по всем европейским государствам. За один год завод получил выплавкой 44 пуда серебра, 12 пудов золота. Эти сведения о богатствах Алтая еще сильнее подогрели интерес европейских промышленников, военных генералов Европы какКейнемана, Дегаррига, Шпрингера.
В 1771 году приехал из Норвегии под видом гостя путешественника норвежский академик Норвежской Академии Наук Иоган Фальк специально ездивший по сибирским промышленным предприятиям с целью ознакомления с постановкой обработки различных руд в Сибири. С этой же целью Фальк приехал в Бийскую крепость, хотя он прекрасно знал, что Бийск стоит на рудном теле, узнать, как добывается руда. Теперь Фальк сидит в Бийской крепости в здании и ожидает приема комендантом полковником Четовым. На вопрос дежурному:
- Когда меня примет комендант крепости?
Дежурный коротко ответил:
- Комендант Четов занят важным делом. Вас, господин академик, примет завтра,- ответил дежурный.
АКАДЕМИК И КОМЕНДАНТ
Все четыре Бийских крепости были построены донскими казаками. Потом в них несли службу по защите на юге границ отечества. После окончания службы определенного срока - бессрочного, но потом после тридцати лет казаки уходили в запас, оставаясь в казачьем войске. Каждый получал от семи до пятнадцати десятин для своего хозяйства.
Казаки из запаса могли не получать земля, но обязаны были работать на Колывань - Воскресных заводах и переводились в крепостных крестьян.
В зависимости от европейских законов владения землей на Алтае существовали свои нормы по землепользованию, что вызывало удивление иностранцев посещавших Сибирь.
- Во многих местах от Урала до Тихого океана, говорили они,- не существует европейского крепостничества. Ермаковская казацкая вольница видимо не желает иметь дело с крепостной зависимостью.
- В России все не так как в Европе, - говаривали другие,- Порой непонятно кто кем управляет.
- В том-то и дело, что в России есть армия для войн, говорил третий. Тут же рядом донские казаки целыми батальонами, полками тоже на службе у императрицы. На каждом алтайском заводе своя вооруженная охрана. В крепостях находятся тысячи военных людей. Никаких бунтов между вооруженными людьми не происходит. Странно.
- Чтобы знать как люди живут в Сибири - говорили четвертые. Россия загадочная и непредсказуемая страна. Но люди в ней добрые, уважительные.
Со многими высказываниями иностранцев можно согласиться, с другими нет, иностранцы высказывают о русских свои мнения. Это их право. На каждый роток не накинешь платок. Каждый смотрит на русских и Россию со своей колокольни.
Какими важными делами занимался весь день комендант крепости Четов, академику Фальку дежурный не сообщил. В ожидании просидел весь день, а вечером здание крепостной комендатуры закрывается, остается только на ночь дежурный до самого утра. На улицах появились сторожевые казаки, а в солдатских казармах часовые. Крепость жила по своим военным порядкам, как и сама комендатура, и ее комендант Петр Четов. Это прекрасно видел Фальк и старался запомнить наиболее интересные и важные моменты.
Академик пришел уже вечером в отведенную ему комнату. Разделся, одежду повесил на вбитый в стену мощный штырь, который служил вешалкой. Зажег восковую свечу. Помещение освободилось от вечерней тьмы. Раскрыл окно. В комнату хлынул свежий запах цветов с луговых трав. Приятный запах веселил и бодрил душу академика, с большим удовольствием вдыхал полной грудью свежий воздух. Из сумки вынул толстую тетрадь в твердом черном переплете, поло¬жил ее на стол. Сам поудобнее уселся на скамье. Открыл тетрадь, где вместо закладки лежало толстое гусиное перо, достал пузырек с черными чернилами, открыл пробку. Перочинным ножом зачистил кончик пера.
- Теперь можно записать свои впечатления о пребывании в Бийской крепости. Это мне потребуется для отчета в Норвежскую академию наук. Там любят читать и собирать исторические сведения таких путешественников как я. Ведь не каждому академику приходиться бывать в суровой Российской Сибири и в неведомом Горном и степном Алтае и в частности в Верховьях великой сибирской реки Оби.
Обмокнув перо в чернила, стал писать: «Я, академик Норвежской Академии Наук Иоганн Фальк в мае 1771 года, путешествуя по России, добрался до Сибири. Какие чудесные, прекрасные места лежат нетронутыми человеческими руками: широкие поля, луга, могучие реки. Каменный пояс (Уральские горы) отделяют Московскую Русь от необозримой Сибири. Мне пришлось побывать на могучих полноводных реках Западной Сибири на Тоболе, Ишиме, Иртыше, Катуни, Оби. Эти строки своего отчета пишу в мощной, хотя еще недостроенной до конца Бийской оборонительной крепости, стоящей на широкой полноводной красивой реке Бии. Эта крепость ворота в Горный Алтай с его колоссальными запасами золота, серебра, ртути, железных руд, лесов, меха, целебных рогов маралов, лошадей, баранов, коз..
Фальк торопливо писал и писал, чтобы изложить в этом отчете на бумаге, все те исторические сведения, которые он получил во время путешествия. Трудно судить в чьи руки попадет этот отчет, ценный не только с хозяйственной стороны, но и военного дела. Ведь Фальк прекрасно понимал, что Англия всеми силами и средствами стремиться попасть в Индию. Если это так, то английской колониальной армии на пути в земли индийские может придется через Закавказье, Среднюю Азию встретить на пути мощную российскую оборону и в первую очередь Бийскую крепость. Я считаю этот путь Англии в Индию неудачным. Казаки Бийской крепости не пустят англичан в Горный Алтай и в Монголию, куда совсем уже близко в Китай и Индию. Я своими глазами видел русских казаков, которые ничуть по смелости и храбрости не уступают англичанам, а в некоторых случаях даже их превосходят. Бийская крепость это казачья столица Верхнего Приобья и Горного Алтая»...
Фальк еще мог писать, но уже чувствовал, что на дворе глубокая ночь, начал одолевать сон, голова невольно клонилась над столом, правая рука с гусиным пером вместо слов писала какие-то зигзаги и просто черные черточки. Неожиданно на улице раздались звонкие голоса - началось первое ночное пение петухов. Фальк приподнял голову, на стол положил гусиное перо, пробкой закрыл пузырек с чернилами, закрыл тетрадь, положив в нее гусиное перо вместо закладки.
- Хватит писать. Надо спать,- промолвил он. Посмотрел на улицу, промолвил:- В доме коменданта тоже свет в окне, чем же он занимается?
Вопрос очень скромный. Чтобы на него получить ответ, надо глубже понять размышления коменданта Четова по сложившимся обстоятельствам в крепости. Целый день его голова была наполнена различными мыслями военной тактики и стратегии ведения современного боя на поле брани. Как сторонник и участник - суворовской теории он прикидывал в уме всевозможные варианты обороны крепости от возможного нападения противника. Но его мысли в течение дня прерывались неотложными делами, которые надо было решать быстрее и без задержки. К нему в кабинет приходили за советом простые казаки, по земельным вопросам крестьянских слобод, что существовали за стенами крепости, их называли посадскими, кто просил выделить пастбища для скота. Четов всех принимал и решал их дела. Как люди уходили и оставался один - в голову снова приходили мысли об обороне крепости. Приказ генерала из Кузнецка так и стоял в его мозгу.
Вечером начался дождь с ветром. Косые капли дождя стучали по стеклу оконных рам. Время от времени всполохами мелькала молния, освещая крепость и дальние очертания местности, гладь реки Бии, грохотал гром, шумел ветер. Ветер разгонял тучи. Всполохи молний удалились, гром вообще не был слышен. Четов взял со стола нужные бумаги и ушел на свою комендантскую квартиру, которая находилась в офицерском доме, но по другую сторону улицы. Напротив, в другом доме уже горел свет свечи. Там работал академик Фальк.
- Неужели ему дня не хватило, что при свече работает,- мысленно себе промолвил.- Ох, эти академики дотошные люди не только все запоминают, но и подробно записывают увиденное или услышанное.
Петр Иванович зашел в темную квартиру, зажег свечу, поставил ее на стол. Тут же разложил справа от свечи карту Бийской крепости, по левую сторону свечи положил грозный приказ генерала из Кузнецка. Между ними положил чистый лист бумаги у свечи, чтобы лучше его видеть. Слабый свет свечи осветил усталое лицо, красивый лоб, внимательные глаза, пышные усики, ровные щеки, рабочие руки.
Раскрыл окно. В комнату хлынул поток приятного вечернего воздуха, промытый ливневым дождем. Петр Иванович вздохнул полной грудью. На душе стало приятно и неожиданно, промолвил:
- Точно нахожусь в имении отца после бури!
Тут же сел за стол, взял в руки гусиное перо. Большими буквами написал «Рекогносцировка», что означает предполагаемую разведку для ведения стрельбы из пушек по целям.
- Как же пушкари будут стрелять по целям, если они их не видели перед собой?
Четов посмотрел на карту крепости. Против каждого грозного бастиона поставил крестик, зная, что пушечное ядро может поразить цель до трехсот саженей в длину.
- Ясно, что прямо в крестик- цель ядро может не попасть, зато следующие взрывы ядер будут ложиться правее и левее. Только тогда пушкари могут сделать точную наводку ствола на цель.
Снова посмотрел на карту. Его внимание привлекли редуты у берега Бии.
- Здесь казаки и солдаты сидят с ружьями. Ружья стреляют пулями на восемьдесят шагов. А если противник противоположного берега шрапнельными ядрами ударит по редутам, стрелки погибнут, противник на плавсредствах переплывет реку и захватит пустые редуты. Как тут быть?- задал сам себе вопрос.
Еще взглянул на картину. Внимание обратил на входные ворота в крепость со стороны Барнаульского взвоза.
- Слабая защита. Кто защитит переправу через Бию? Ведь противник в первую очередь постарается ее захватить.
До самой полуночи думал и работал Четов над планом отражения противника. По его мнению, он все предусмотрел, нанес на карту рекогносцировки все цели и удары огневыми средствами бастионов.
Поздно ночью свет в окне квартиры Четова погас. На улице в ночной темноте ярко светили большие звезды. Их свет переливался от движения воздушных масс разной плотности то слабо, то ярко. На востоке из-за дальнего горизонта тихо выплывала луна большим красным шаром. Ничто в крепости не нарушало тишину. При свете взошедшей луны виднелись на фоне неба грозные бастионы и полубастионы крепости. Река Бия несла свои воды мимо крепости. Водная гладь временами нарушалась набегавшим ветерком и тогда мелкая зыбь сверкала при лунном сиянии множеством холодных огоньков.
Тишина может быть обманной. Потому ночная стража в крепости не спит, зорко и внимательно всматривается и вслушивается в ночную темень, чтобы враг не попал в крепость.
НА ПРИЕМЕ У КОМЕНДАНТА
Утро после вчерашнего дождя было прекрасным, деревья, вымытые ливнем, были чистыми с глянцевым оттенком, блестели от солнечных лучей. Солнце уже высоко висело над землей, но жара дневная почему-то не чувствовалась, дышалось легко. В густых кустах калины, облепихи весело распевали маленькие, бойкие с цветными перьями жуланчики, беспокойные воробьи. В роще возле крепости куковала кукушка, отсчитывая года. Природа просто благоухала в своем расцвете.
Иоганн Фальк проснулся поздно, так как ночью долго писал в свою тетрадь наблюдения. Но его никто и не торопил просыпаться. На отдых и сон у него было времени предостаточно. С постели поднялся, когда в окно ударили яркие солнечные лучи.
После завтрака, он надел на голову роскошный парик европейского вида, локоны парика рассыпались по плечам. На голову надел шляпу-цилиндр черного цвета, на плечи накинул черную мантию из китайского шелка. Из внутреннего кармана мантии достал небольшое кругленькое зеркальце. Поднес его почти к носу, перевел его на все лицо. Оно было еще моложавым, хотя Иоганну стукнул пятидесятый год. Локоны, свисавшие с парика на плечи, частично закрывали лицо и щеки, поэтому оно казалось вытянутым и продолговатым, толстые губы.
мясистый нос, острые проницательные глаза были спокойные. Еще раз посмотрел на себя в зеркальце, промолвил:
- Вроде все в порядке. Иначе другого ничего не может быть. Ведь на приеме у коменданта крепости я обязан представлять европейскую элиту ученого мира!
Взял в руки золоченую трость, пошел в комендатуру.
День был ясный, тихий. Природа благоухала, пышно цвела сине-голубым цветом сибирская сирень, которая испускала от цветов прекрасный душистый запах, белым цветом цвела калина, крупными гроздьями увешана черемуха, от белых ее цветов разносился очень приятный душистый запах. Во всей этой природной красоте слышался неумолимый хор певчих птиц, особенно скворцов и алтайских соловьев-этих голосистых российских птах. Величественно в крепости стояли вечно зеленые молодые сосны, пихты, ели, кедры, лиственницы как вечные сторожа-часовые всегда на своем посту. Время от времени в голосистый певчий хор врывалось грубое карканье черной вороны, не весь откуда прилетев¬шей из дальних краев в Бийскую крепость, усевшаяся на вершине высокой сосны.
Фальк в приподнятом настроении пришел в комендатуру. Первое, что он там увидел - это была толпа казаков при полном вооружении. Одни выходили из кабинета полковника Четова, другие по одному заходили. Хотя академик пони¬мал русскую речь, но это не значило для него. Казаки молча уходили из канцелярии, не проронив ни слова. Невозможно понять какую же работу по службе будут выполнять днем эти казаки, вооруженные до зубов.
- Невозможно понять всех этих русских,- подумал про себя.- Невозможно выведать у них важных тайн по их службе. По всему видно, что казаки выполняют очень важное задание. Но какое?
Мало помалу толпа казаков редела. Из кабинета коменданта вышел последний казачий атаман Буслаев, молчаливый и задумчивый. Он прошел мимо академика и скрылся за дверью. Подошел писарь Степан к Фальку, промолвил:
- Господин полковник вас приглашает к себе на разговор. Прошу.
- Очень приятно, иду,- вставая со скамейки, проговорил Иоганн.
При входе в светлый кабинет коменданта полковник вышел из-за стола, пошел навстречу академику.
Вежливо поздоровались по европейскому обычаю молча, без восклицаний и удивлений.
- Прошу садится, - предложил Четов.
-Спасибо, - ответил академик.
- Какими судьбами вас к нам занесло?
- Я путешественник, езжу по России для интереса.
-Это же ради какого интереса?
-Чтобы лучше знать, как живет в России народ.
- Зачем это нужно?
-Видите, господин комендант , Россия после Великого вашего императора Петра Первого и моя страна Норвегия стали соседями по Финскому заливу и Балтийскому (вернее Немецкому) морю. Ваши и наши военные и торговые корабли теперь рядом друг с другом, хоть и под разными флагами плывут в Европу. Наша дружба и мир между нашими державами должны иметь твердую основу.
-Это как понимать твердую основу?
-Заключать мирные договоры друг с другом, например по торговле. Ведь Россия богатейшая страна, не то, что наши европейские карликовые государства, которые годятся в подметки к русским сапогам. Россия развивается вширь и даль. Ее могущество расширяется и крепнет. Жаль, что в России мало еще талантливых ученных, чтобы их идеи были использованы в развитии производства. Хотя у вас есть свои академики.
-Кого вы имеете в виду?
-Например, Михайло Ломоносов - прекраснейший академик, отличный теоретик, естествоиспытатель, практик. Ведь он предсказывает очень много в науке?
-Что, именно, конкретное?
-То - что могущество России будет прирастать Сибирью. Я как раз сейчас нахожусь в Сибири на Алтае.
-Что же вы видите?
-Мысли академика Ломоносова сбываются. Ваши солдаты и донские казаки пришли и расширяют территорию России. На территории Алтая несметные богатства. Ваша Бийская крепость сторожит эти богатства.
-Как вы относитесь к нашей крепости?
Фальк посмотрел на Четова, который приготовился слушать его ответ, промолвил:
-Ваша Бийская крепость самая сильная на всей оборонной линии до Кузнецка. Находится в удобном месте. Земли Бии и Катуни плодородные, красивые леса, луга, покосы, реки богатые рыбой.
-Для того, чтобы освоить эти плодородные земли нам нужны люди.
-Ваша мысль правильная. Именно Михайло Ломоносов, к своему счастью я с ним несколько раз встречался и доволен был его беседами, как раз заверил, что могущество России будет прирастать за счет Сибири.
-Как это видеть практически.
-Многие государства разрешили своим крестьянам дать земли для освоения. Сначала это будут делать донские казаки из Воронежского края, а потом придут обыкновенные простолюдины. Они то и будут работать в Сибири для России.
-Когда это произойдет?
-Процесс освоения Сибири и Алтая уже идет успешно. Не давно к России добровольно присоединился Горный Алтай. В горы к алтайцам пришли русские.
-Мало их там.
-Я бы так не сказал.
-Почему?
-Перед приездом меня к вам в Бийскую крепость, я побывал в Катунской крепости.
-Что увидел там интересного?
-Это уже большая деревня подобие донских казачьих станиц. В ней уже сейчас живут казаки, служившие когда-то живым щитом и барьером против набегов калмыцких ханов. Вот пример роста могущества Сибири и Алтая. Вокруг Бийской крепости уже возникли многие десятки крепостных поселений.
-Каковы имеются замечания по Бийской крепости? - задал вопрос Четов.
-Простите, господин комендант, в каком смысле?
-В общих чертах.
-В военно-политическом отношении Ваша крепость выполняет все функции военно-оборонительного характера. Все эти отношения регулирует Ваша императрица, чтобы избежать военных конфликтов. Хотя ваша крепость еще не совсем достроена, но она представляет для джунгаров крепкий орешек, и вряд ли когда-нибудь будет взята неприятелем.
-Почему так думаешь?
-Потому, что я за эти два дня хождения с вашим писарем Степаном увидел очень много интересного.
-Что именно?
-Мощные крепостные бастионы с грозными пушками. Все другие военные сооружения, жилые дома, казармы, огромный казенный амбар, арсенал в земле, где хранятся пушечные ядра, ружья, порох и всякие ценности казны. В угловых бастионах-башнях живут казаки из комендантской команды. Окна сделаны высокими, так как могут служить прекрасными бойницами. Долго продолжался разговор коменданта Петра Четова с академиком Иоганном Фальком. Солнце уже стояло в полдня. В комнату вошел писарь Степан, промолвил:
-Обед подан. Прошу Вас с академиком на кухню...
О чем вели разговор Четов и Фальк пока оставалось неизвестным для широкого круга казаков. Уже на прощание Четов спросил:
-Куда же Вы направляетесь?
Фальк ответил:
-Домой, чтобы через академию убедить Норвежское правительство не быть втянуто Англией в позорный поход на Индию через Среднюю Азию. Это может осложнить политические отношения с Россией.
Политические взаимоотношения с Россией. У вас сейчас сооружена огромная укрепленная оборонная линия, замкнутая гигантская цепь от Урала через Оренбург по Иртышу вверх и через Бийск до Кузнецка.
- Спасибо за признание. О нашей беседе я сообщу в Кузнецк главнокомандующему.
Четов проводил полковника Фалька, который уехал с казаками через ворота бастиона Катунского на дорогу в Барнаул.
ЗНАКОМСТВО
Последний день майского воскресенья выдался теплым, светлым таким прекрасным, что хотелось всем жителям крепости просто отдохнуть от всяких военных работ в поле и огородах. Нужно было спешить бросить в теплую вспаханную землю семена картофеля, подсолнечника, капусты, свеклы, брюквы, сделать и посадить грядки моркови, перца, огурцов. Все помнили пословицу: «Июнь - хоть сей, хоть плюнь» - опоздал высадить семена в мае - не жди урожая, первый осенний заморозок побьет всю ботву еще зеленой. Поэтому все спешили работать и работать с утра до вечера. Но все помнили другую поговорку: «От работы кони дохнут», это значит, что в выходной день седьмицы все должны отдыхать.
Молодая Арина взялась перетряхивать полотняные юбки, кофты, платки, фартуки и вывешивала на веревку во дворе, как говорили надо на солнце прожарить, чтобы моль не попортила дорогие вещи. Закончив вывешивание, подошла к матери.
- Мамочка, теперь делать дома нечего, разреши сходить к подружке Варюшке.
- Как это делать не чего?- возразила мать,- Надо сейчас, пока установилась жара выстирать все дерюжки с пола. В них уже столько нанесли ногами грязи, что стыдно от пришлого человека за эту грязь. Ты же у меня невеста считай на выданье.
- Никто сватать не приходит.
- Значит, еще твое время не пришло. Бог сам знает, кому, когда, за кого выходить замуж.
- Мам, а есть пословица: «На Бога надейся, а сам не плошай». Как это понимать?
- Очень просто. Найдется жених - выходи за него замуж.
- Ты тоже так выходила?
- Моего желанья никто не спрашивал. Тятя сам с женихом договаривался, когда ему нужно приехать. Приехал, тятя, взял меня за руку, подвел к нему, со словами:
- Вот тебе жена. Живите и любуйтесь во славу Иисусу Христу. Сыграли свадьбу, и прожила я с мужем - твоим отцом до этого времени.
- Как же ты без любви жила?
- Некогда было заниматься любовью, надо было работать, чтобы в доме на столе каждому семьянину был кусок хлеба и кружка молока.
- Потом тятю любила?
- Куда денешься, по неволе полюбила, в церкви обвенчались. Тут уж против Бога никуда не пойдешь. Хватит болтать. Слаживай дерюжки, цепляй их на коромысло и неси на Бию. Да не забудь захватить деревянный валек, чтобы колотить им по дерюжкам и выбивать грязь.
Недовольная Арина, не стала перечить мамушке, но ответила:
- Подружки пойдут на луг отдыхать, будут рвать цветы, сплетут и свяжут венки на головы, будут петь хороводы перед парнями, а я в это время буду вальком выхлопывать грязь.
- Пока девчонки соберутся, ты вымоешь все дерюжки. Не стой, а принимайся за работу.
Дочь вышла из комнаты, собрала все дерюги и вышла во двор.
- Что ты собираешься делать?- услышала с улицы голос Вари.
- Маманя заставила стираться. Собрала все, что надо, на коромысле понесу. А деревянное корыто не могу взять.
- Давай корыто, я тебе помогу,- сказала шустрая Варенька.
Помощь Аринке пришла неожиданно. Вдвоем принялись замачивать вещи, выкручивать, вальком выбивают грязь, полощут в бийской воде. За час работы со стиркой было закончено.
Мокрые дерюжки оказались тяжелыми. Из-под берега вынесли вдвоем. Арина осталась караулить, а Варя пошла за деревянным корытом и вальком.
На дороге показался Степан. Он приближался к стоявшей девушке.
- Чего тут стоишь?- подходя к Арине, спросил Степан.
- Жду Вареньку из-под берега. Сейчас придет.
- Что ее ждать? Пошли. Я помогу донести твои вещи. Поддай мне на плечи коромысло.
Когда коромысло с вещами лежало на плечах парня, он промолвил:
- Какая тяжесть? Как же вы вынесли из-под берега?
- Кое-как вытащили.
- Чем думаешь заняться после стирки?
- С девчонками пойду на луг. Туда все собираются играть и петь.
- Я тоже не против составить компанию. Желаешь со мной пойти?
- Если желаешь- то попрошусь у мамоньки.
Идя, домой с разговорами, не заметили, как их догнала Варенька с вальком и деревянным корытом.
- Почему меня не дождались?- спросила
- Попутчик попался,- промолвила Ариночка.
С разговорами дошли до дома. Степан занес на коромысле дерюги, Арина корыто и валек. На крыльцо вышла Матушка, спросила:
- Что уже постиралась?
- Уже, маманя, Варенька и Степа помогли. Теперь разреши я с ними пойду на луг к девчонкам.
- Ладно. Смотри, чтоб все было в порядке. А ты, Степан, погляди за ними обеими.
- Так уж быть. Буду вроде сторожа,- ответил Степан.
По дороге на луг Арина спросила у Степана.
- Что это случилось у нас в крепости после того, как уехал академик Иоганн Фальк?
- Ничего не произошло. Все нормально,- ответил Степан.
- Да как же не произошло? Казаки носятся на конях как угорелые с пилами, топорами. Кто в одни ворота выехал за крепость, кто в другие? Бастионы вдруг олюдились, на редутах толпы.
- Если тебе так интересно, то спросила бы у коменданта Четова или казацкого атамана Буслаева.
- Ты у Петра Ивановича писарь, а не знаешь.
- Значить знать мне не положено.
Отозвалась Варюшка:
- Что ты к Степанушке пристала. Раз он с нами идет на луг значит, атаману и коменданту не требуется.
- Верно гуторишь, Варенька,- весело ответил Степан.- Когда потребуюсь - дежурный позовет.
Шли, разговаривая всю недолгую дорогу. На широком лугу, пестреющим красными сибирскими маками, розами, степными колокольчиками, ковылем, зеленым ковром разнотравья, уже ходили молодые девушки в вышитых легких белых блузках изо льна, рвали цветы в букеты. Веселый смех, хохот, разговор слышен на всем лугу. Девушки так красивы, будто они явились из волшебных сказок. Молодые казачки так милы, что хоть сейчас бери каждую под ручку, веди на благословление к отцу и матери, чтобы разрешили взять ее в невесты.
В это веселое разноголосье молодых людей влились Арина, Степан и Варя. Они быстро нашли в разговорах общий язык, стали собирать цветы.
День не шел, а звенел, как звонкоголосый колокольчик не один, а сразу несколько. Солнце на чистом небе так ярко светило, что всем согревало душу, радовало молодых людей. В траве стрекотали невидимые кузнечики, высоко в небе вели свой веселый хоровод, распевали жаворонки. С цветка на цветок перелетали с легким приятным жужжанием трудолюбивые пчелы, на ножках уже собрали желтую пыльцу, с более звонким звуком пролетали серые осы, с жужжанием летали тяжеловесные шмели. Над лугом стоял пьянящий чудный, прекрасный, медовый запах. В этом красивом месте звенели голоса девушек.
Кучками по шесть-семь сидели в кружках молодые девушки с охапками цветов. Не спеша, вязали венки, примеряли себе на голову, спрашивая друг у друга:
- Посмотри, подружка, какой у меня получился венок,- сказала Арина.
- Замечательный. Ты в нем как настоящая невеста,- ответила Варя.- Мой посмотри!
- Прекрасный венок. Выглядишь как английская королева.
- Прямо уж королева?- возразила Варенька.
- Ну, персидская шахиня!
Подошел Степан. Весело промолвил:
- Связали венки? Одевайте на головы. Пошли в круг.
Степан взял обеих девушек под руки, и влились в хороводный круг, где уже ходили все молодые русские красавицы стенка на стенку, пели:
А мы просо сеяли, сеяли...- пели одни.
А мы просо вытопчем, вытопчем,- пели вторые...
Наше просо не топчите, не топчите,
Мы дадим вам девушку- певунью...
Нам не надо девушку, девушку
Нам нужен красивый парень- жених...
Стороны пели, сходились, хлопали в ладоши, смеялись, притоптывали ногами, одни выбирали себе девушку, другие парня.
Степан взял под ручку Арину, тоже пел, как и все, веселился. Но всякий раз смотрел на Аринку - она была так красива, молода лицом в этом чудесном венке на голове, взгляд кидал на высокие девичьи груди, лицо девушки казалось ему волшебным с тонкими губами, розовыми щеками, прямым скромным носиком, черные глаза девушки просто манили к себе его взгляд, а голос?- просто ангельский голосок. «Как тут не полюбишь такую красавицу»- думал Степан.
А стороны пели:
- Мы возьмем у вас девушку, девушку...
При этом Степан еще крепче держал Арину за руку, чтобы другая сторона не смогла утащить к себе Ариночку, как уже утащила Вареньку.
Когда же первая сторона пела:
- Мы возьмем у вас парня жениха, жениха...
То тут Арина держала крепко- крепко за руку Степана, чтобы его у нее не выкрали, ее кавалера
Так играли, плясали, пели:
- Гулял по Дону казак молодой...
или:
- Ехали казаки из Дону до дому...
Вечером возвращались довольные домой с общей песней:
- Распрягайте, хлопцы, коней,
Тай лягайте спочивать
А я выйду в сад зелэней
Из крыйницы воду брать...
Вся Бийская крепость наполнилась звонкими песнями. Молодые парни, и девушки идя по своим улицам, домой пели веселые песни. Такого торжественного и веселого отдыха молодежи не было с прошлого года.
Старые казаки, стоя у калиток своих домов, говорили друг другу:
- С такими веселыми песнями мы возвращались домой после взятия у турок Азова...
- Ныне другие времена и песни поют иные,- говорили старухи-казачки.
Степан довел Арину до ее дома. Остановились, но руки сами собой не хотели
разлучаться. Степа обнял Арину крепкими руками, пристально смотрит ее глаза. Его сознание и психика борются в душе, чтобы переступить заветный порог в любовном отношении. Он полюбил Аринушку, но боялся, открыто признаться ей. А что, если Ариночка не примет моего признания? Осмеет на всю крепость перед казаками? Что скажут молодые казачки? А отец и мать те сразу прямо мне в глаза скажут: «Что достукался отказа от красавицы- казачки!» Душевная борьба самого с собой достигла апогея. «Что будет, то и будет. Два раза не умирают!- промолвил мысленно. Еще крепче прижал Ариночку к своей груди, смело про¬молвил:
- Ты меня любишь?
- Я тебя давно люблю, милый мой.
Еще крепче прижал девушку и поцеловал ее в губы раз, другой. Арина обняла Степана руками за шею и тоже поцеловала дважды, убрав свои руки с шеи Степана, промолвила:
- Хватит целоваться. Хорошего понемножку,- и открыв калитку, вошла в свой двор, услышав голос матушки:
- Где так долго шлялась? Давно пора быть дома!
Махнув рукой, сказала Степану:
- До свиданья, милый! - ушла домой.
По тихим улицам возвращались со своего задания казаки на конях, солдаты на бричках, чтобы отдохнуть ночь после важного трудового дня.
Крепость затихла, погрузилась в сон. Взошла большая круглая луна, осветив своим лунным светом Бийскую крепость с мощными бастионами и темный лес на другом берегу Бии.
Лишь окно в доме коменданта Четова долго светилось, он сидел за столом и работал над какими-то бумагами, о существовании которых никто кроме него не знал.
ПРИКАЗ ИЗ ОМСКА
Военное искусство ведения боевых сражений всегда отличалось тем, что одни полководцы верят только в штыковой удар по противнику, другой, если перед его воинами стоит вражеское войско, превосходящее его в два-три раза, то здесь надо подумать, как разгромить войско противника. Вот здесь-то командиру требуется на основании военного искусства найти правильное решение.
... Четов лежал на своей постели. Сон почему-то не приходил, поэтому в голову пришли мысли о военном искусстве. Как сторонник военной тактики генерала Суворова, он придерживался его поговорки: «Воюй не числом, а уменьем!» Ушедший в Ойрат Туру с казачьим отрядом пятидесятник Лавров уже целую неделю не дает о себе никаких известий.
- Нет ничего и от коменданта Ойротин,- промолвил тихо Петр Иванович.- Хотя бы дал сведения о разбойных людях: разбиты, или рассеяны эти враги? Получается так, как сидишь в темной холодной комнате один-оденешенек. Приходится терпеливо ждать.
Вспомнил о своих боевых товарищах Хвостове, Соломине. Сколько уже прошло времени, а от них нет ни одной весточки. Правда с Восточной Сибири и Прибайкалья вести идут мучительно долго, медленно. Неизвестность всегда пугает не так уж сильно, но настораживает и настраивает психику человека на всевозможные настроения в его поведении и характере. Видимо,- продолжал думать Четов,- какие-то более важные дела приходиться моим товарищам решать. Ведь они почти на российско-китайской и монгольской границах. А там всегда было неспокойно. Хотя у нас на всей оборонной линии от Омска до Кузнецка происходят стычки между казаками и любителями пограбить посадских жителей или угнать побольше скота. Не проходит ни одного дня, чтобы на оборонной линии что-нибудь да не случилось. Что тут поделаешь - такова жизнь. Да это малые стычки проходят, как бы сами собой-то вспыхивают, то угасают. У нас здесь можно сказать тихо.
Мысли перекинулись на прибывших в Бийскую крепость 138 запорожских казаков по приказу самой императрицы Екатерины Великой. Наши казаки повели с ними разговоры:
- Как обстояли дела на юге России?- спросил мой денщик Прошка.
- Воюем, братцы, воюем. Особенно с Турками за причерноморские Кубанские земли, за Азов на Дону,- ответил уже немолодой запорожец с бородкой.
- Так уж-то что ли нельзя всех турок побить?
- В этом- то и дело, что им помогают французы и англичане.
- Им что своей земли не хватает?
- Может и так, но эти союзники турецких султанов повсюду в каждую щель суют свои носы, чтобы не дать нашей матушке Руси укрепиться в Крыму, на черноморском побережье, на Днестре. Над турками, а раньше над пруссаками и поляками одерживали победы генералы Салтыков, Румянцев, Суворов, Потемкин.
- Вы-то как к нам в Бийскую крепость попали?
- Атаман Запорожский с поляками снюхался и сбежал в Польшу, а нас императрица к вам прислала для укрепления обороны крепости.
- Разве на крепость кто собирается нападать?
- Этого я не знаю. Генералам виднее,- закончил Запорожец.
- Упоминание Запорожцем о Суворове растревожило душу Четова. «Как хочется встретиться с другом,- думал Петр Иванович,- Ведь столько лет дружили, воевали. В сражении под Куненсдорфом были ранены от шрапнели. Да слышал от генерала Бибикова, что у Суворова нелады с его женой Варварой. Это сообщил прибывший из Москвы обер-провианмейстер.
Петр Иванович глубоко вздохнул, встал с постели, подошел к столу, где денщик Прошка всегда наливал жбанчик с квасом, налил из него в кружку вкусный бодрящий сибирский напиток, с удовольствие выпил. На душе стало приятнее, во рту свежее.
Подошел к раскрытому окну. Из него веяла ночная свежая прохлада. Ярко светила луна. Ее лучи отражались на водной глади красавицы Бии как в зеркале по всему руслу. Тишину ночи время от времени своим неприятным голосом нарушал сыч, сидя на дымовой трубе дома на высоком кедре.
Подошел к постели. Не спеша лег, укрывшись легкой льняной простыней. Упоминание о жене Суворова навеяло мысли на свою семью. Уже прошло более года, как мне нет никакой весточки из дому,- думал Петр Иванович.- Как хочется прочитать от жены хоть одну строчку, а если страничку листа бумаги, то еще лучше. Бог подарил мне прекрасную жену по сердцу моему и желанию моему в семейной жизни. Сейчас я скорблю, но не падаю духом. Боже, ты мой. Не уходи от меня в эти дни моей скорби. Я не имею возле себя своего семейства- жены Кати, детей, всей семейной радости. Как же это так вдруг все получилось в моей жизни? Я оказался одинок!... Жизнь проходит мимо меня... Милая Катя - отзовись!...
Петр Иванович перевернулся на другой бок. Веки сами собой смежились, веки закрыли глаза. Мысли постепенно уплывали вдаль и там пропадали. Сон взял в свои объятия коменданта крепости до утра...
Не берусь утверждать или отрицать, а также сгущать всевозможные краски в описании мыслей Петра Ивановича, чтобы никто не подумал, будто я стремлюсь в настоящее время на этой странице и в этих строках, по происшествии века, стремился изобразить в меру своих способностей и мыслительной деятельности точно так, как все было на самом деле при жизни Четова Петра Ивановича в Бийской оборонительной крепости в прошедшие годы. К сведению читателей я не рабочий корреспондент и не важный селькор, которые все время стараются найти такие события, чтобы можно было кого-то покритиковать, продернуть на странице газеты. Я же сознательно осмысливаю исключительно крупное историческое событие в истории Бийской крепости с ее событиями, фактами. В этом вся моя работа по литературному освещению времен давно минувших и героев, дела которых сохранились в архивах и памяти бийчан. Память великое достояние человечества. Память не умирает, живет вечно. Бийская крепость есть этому пример. Образ коменданта крепости Четова Петра Ивановича будет жить в веках, и служить примером для бийчан служения Отчизне в силу своих сил и возможностей
...Полковник проснулся неожиданно. Куда-то быстро улетучилась нега сна. В комнате было светло. Встал, подошел к окну, взором окинул ближнюю и дальнюю окрестности. Водяная зернистая гладь реки Бии сверкала в лучах утреннего солнца. Сделав несколько круговых движении руками, три приседания, стал быстро одеваться.
С подносом в руках в комнату вошел денщик Прошка, поставил его на стол, промолвил:
-Ваш завтрак готов, господин полковник!
-Можешь идти,- сказал Четов, садясь за стол. Денщик вышел, Петр через закрытую дверь слышал его разговор, не понятно с кем говорил и о чем. Да и мало ли с кем мог разговаривать денщик с людьми через раскрытую дверь кухни. Четов закончил завтрак, вышел в полном военном обмундировании, со шпагой, на крыльцо, спросил:
-С кем разговаривал?
-С вашим писарем, ваше величество!
-Что ему надо?
-Не могу знать. Комендант дома? - спросил и ушел.
-Мог бы сказать,- примет Четов и ушел в контору.
Еле успел Четов зайти в кабинет, как вошел дежурный, стал на вытяжку, приложил руку к виску:
- Господин полковник. Только что прибыл войсковой с Катунской крепости. Просил вашего приема! - быстро сделал сообщение.
-Проси! - ответил комендант.
Через несколько минут вошел вестовой казак. С его одежды не успел стряхнуть дорожную пыль.
-С чем пожаловал?- спросил Четов.
-Комендант Катунской крепости послал вам пакет. Велел передать лично в руки. Вот он, и вытащил его из-за пазухи,- Возьмите!
Полковник взял его. Посмотри на сургучовые печати. Они были на своих местах, не поврежденные. Прежде чем распечатать пакет, читать содержимое пакета, спросил вестового:
-Случилось что-то важное?
-Так точно, ответил вестовой.- К вам от нас движется с большим обозом отряд донских казаков в тысячу человек и яицких казаков тысяча человек. Комендант просил вас принять их, так как они будут служить в Бийской крепости.
-Скажи, милейший, зачем нам прислали с Омска такую военную силу казаков? Бунт что - ли где подавлять?
-Не могу знать. В пакете обо всем сказано.
-Можешь быть свободным!
Комендант сел за стол. Взял пакет, вытащил оттуда мелким почерком исписанный лист бумаги с гербовой печатью, попробовал читать, но буквы сливались. Взял колокольчик, резко позвонил. Вошел дежурный:
- Найди и приведи ко мне писаря!
- Есть!- ответил полковнику.
Через минуту вошел Степан, спросил:
- Звали меня?
- Да. Садись и читай вслух, что написано,- тут же подал писарю лист.
«Совершено секретно»
«Довожу до Вашего сведения господин комендант, что распоряжением Омского главного штаба прибывшие к нам в Катунскую крепость две тысячи донских и яицких казаков при полном обмундировании и вооружении с обозами направлены на службу в Бийскую крепость под Ваше непосредственное командование от имени императрицы Екатерины Второй и главнокомандующего Кузнецкого округа.
По прибытии казаков сообщение по ближайшим к вам крепостям, что часть вооруженных сил будет направлена для дальнейшей службы в оных крепостях до особого распоряжения генерала Шпрингера. Зачем посланы две тысячи казаков к Вам?
Ответ таков: «В Западной Европе и прежде всего во Франции и Англии, бурно развиваются события по завоеванию колоний во всем мире на всех материках для грабежа завоеванных территорий. Это обстоятельство в целом изменило международную обстановку и взгляды российской дипломатии, а следовательно императорского двора, относится по другому к англичанам и французам, которые вели доступными, открытыми, а также скрытыми средствами всячески стремятся упрочить свое влияние в Турции, на Балканах, на Кавказе, в Средней Азии. Всюду сталкиваются с российскими интересами в самом прямом смысле. Границы России подошли непосредственно к государствам Средней Азии. Как- раз на этих границах у нас мало войск. Императорский двор посылает казаков и армейские полки для укрепления и повышения обороноспособности наших границ на юге Западной Сибири и всей Колывано-Воскресенской Защитной обороной линии.
Ненормальное положение наблюдается на Дону и в Поволжье среди крестьянства. Видимо англо-французские лазутчики разлагают крестьянские массы, провоцируя их на бунты. На Дон и в Поволжье нужны войска для усмирения бунтовщиков. Стало уже всем понятным, что крестьянство, доведенное до отчаянной черты жизни, есть пороховая бочка. Запальная трубка всегда найдется у крестьянских вожаков, чтобы эти бочки взорвать.
Мы никак не можем допустить ослабления военных сил перед растущей опасностью англо - французских лазутчиков.
Последнее. Вам был послан приказ провести ряд мер по обеспечении обороноспособности Бийской крепости. Ваш отчет не поступил в центральный штаб Кузнецкого военного округа. Это не делает Вам чести. Приказ выполнить и доложить по всем инстанциям. Военных сил с прибытием двух тысяч донских и яицких казаков, плюс имеющихся казаков и солдат в крепости, чтобы произвести мероприятия по обороне Бийской крепости.»
Писарь замолчал и посмотрел на полковника, который облокотился руками и грудью на стол внимательно слушал, тут же на листе бумаги время от времени делал какие-то записи.
- Почему не читаешь?- промолвил.
- Все. Тут остались одни подписи генерала и писаря штаба Омской военной канцелярии,- ответил Степан, подавая грозную бумагу коменданту.
- Что будем делать?- спросил полковник.
- Выполнять,- ответил писарь,- Вас обязывает штаб.
- По моему мнению, в первую очередь надо встретить и принять две тысячи казаков.
- Согласен,- промолвил Четов. Тут же взял колокольчик и позвонил.
Явился дежурный.
- Звали?- спросил.
- Позови немедленно атамана Буслаева.
- Есть. Позвать!- и вышел.
Скоро пришел атаман, доложил:
- Явился по вашему приказанию!
- Садись. Вон приказ. Сегодня прибывают к нам в крепость две тысячи донских и яицких казаков. Будут служить в нашей Бийской крепости. Собери сейчас всех свободных казаков, наведите порядок. Освободите всю площадь, на ней разместится обоз. К вечеру все казаки должны быть на ночлеге. Ясно!
- Так точно. Ясно,- ответил Буслаев и вышел.
В кабинете стало тихо. Лишь через открытое окно доносился писк веселых жуланчиков. которые запели какую-то непонятную игру или ссору между собой. Четов смотрел на птичек и вслух промолвил:
- Даже такие крохотные пичужки не могут ладить между собой.
- Точно также великие и малые державы не могут найти общего мира. У больших государств всегда имеются претензии к малым. Смотришь уже начали воевать между собой.
- Это ты о чем намекаешь?
- Да вот о только, что в прочитанном приказе из Омска. Не сегодня так завтра из Кузнецка новый привезут. Англичане и французы никак не могут мирно жить. По всем землям и морям рыщут, того смотри через Кавказ и Среднюю Азию до наших границ дотянутся.
- Что же мы должны теперь делать?
- Порох держать сухим, пушки и ружья заряженными, фитили - поджиги держать зажженными для поджигания пороха.
- Ты в самом деле толкуешь как древнегреческий полководец Александр Македонский, задумавший поход в Индию.
- Македонский все-таки достиг Индии еще в третьем веке до нашей эры, когда Англичан и Французов еще не было в помине.
- Так вот они два тысячелетия вспомнили об Индии и намериваются через наши земли добраться до Индии и Китая. Но, как бабушка сказала, палка имеет два конца.
- Вот потому мы всегда должны быстро дать всем иноземцам от наших границ, как говорят старые казаки - запорожцы и донские казаки от ворот поворот. На эту меру нас нацеливает приказ из Омска.
- Это ты, верно, говоришь, - сказал Четов,- Сейчас наметим все необходимые мероприятия для его выполнения.
- По двум приказам,- добавил писарь
- Верно. Вот они оба лежат на столе передо мной.
Комендант позвонил в колокольчик. Вошел дежурный.
-Звали?
-Да.
- По какому вопросу?
- Никого не пускать ко мне в кабинет. Я с писарем буду работать до вечера. Если потребуешься, позову.
Можешь идти.
- Слушаюсь,- ответил дежурный и вышел.
Четов разложил поудобнее на столе оба приказа с Кузнецка и Омска - чтобы легче было с ними работать, достал большой гербовый лист с двумя орлами в кругу план Брестской крепости из нижнего ящика стола, разгладил лист руками, внимательно посмотрел на него, промолвил писарю:
- Все, что я буду тебе говорить, подробно записывай четко и аккуратно. А ты, милейший, случаем, не пьян?
- Никак нет. После холодной даже к жбанчику с медовухой не подходил.
- Смотри мне, а то в «холодную» быстро угодишь.
Запись мероприятий начнем с бастиона Большой Лощинский и так пройдем по порядку по всем. Сигнальные выстрелы из пушки по моему приказу производятся из этого бастиона...
Долго шла кропотливая работа по приказу из Кузнецка, а потом над приказом с Омска до самого вечера.
На улице стало темнеть, когда комендант и писарь покинули канцелярию. На небе засверкали первые ночные звезды. Серп луны поднялся над темным горизонтом.
ТРУДНЫЙ ДЕНЬ
Было начало июня, считающегося с приходом лета. Утром было как-то прохладновато, но к обеду стало совсем жарко. Воздух так накалился, что дышать стало совсем трудно. Все живое предпочитало держаться в тени. Только на эту дневную жару военные люди не обращали внимания. Солнце чуть стало клониться в сторону горизонта, как на дороге показались казаки. Их было много. Впереди колонны ехал на карете атаман. За ним конные. Вся эта колонна двигалась по дороге от Катунской крепости в Бийскую и уже вошла в ворота между вторым и третьим бастионами, медленно втягиваясь в крепость.
Несмотря на жару вышел встречать целый казачий полк все посадские жители крепости, старики - казаки, бабы, дети, молодые девушки, парни. Все жадно смотрели на запыленных, усталых казаков по обе стороны дороги. В густом облаке дорожной пыли двигался большой обоз, одни казаки сидели на повозках со скарбом, другие шли рядом, разминая затекшие ноги. Среди встречавших у своих калиток стояли девушки Арина и Варвара.
- Смотри, подружка, молодых то казаков сколько?- промолвила Арина.
- Что с этого?
- Можно будет познакомиться, подружить.
- Чем тебе Степа не нравиться?
- Не приходит вечером на точек.
- Наверно работает у коменданта до самой ночи...
Через ворота проехала последняя повозка. За ней закрылись тяжелые ворота на засов. Весь казачий полк разместился на широкой крепостной площади. Ездовые распрягали лошадей, тут же водили их на водопой. Лошади пофыркивая, пили с жадностью бийскую речную воду.
До самого вечера атаман крепости Буслаев устраивал на ночлег уставших казаков. Солнце село за дымный горизонт. Стало темнеть. В крепости стало тихо. Лишь кое-где раздавался лошадиный храп, но скоро и он затих.
Хотя уже наступила ночь, на небе зажглись звезды, жители крепостного посада не стали. Они живо делились между собою впечатлениями, которые испытали при вхождении в крепость целого казачьего полка. В одних семьях разговоры проходили спокойно, в других бурно. В чем-то были согласия, в чем-то разногласия.
Между Аринкой и ее матушкой разговор никак не входил в согласие обеих, когда дочь обратилась к матери:
- Маманя, разреши сходить на точек поиграть?
- Не пойдешь!- заявила мать.
- Подружки уже ушли, а я дома.
- У тебя работа есть, а она не делается. Надо лен прясть на полотно. Половики надо вязать. Я одна всю работу не смогу переделать. Сил не хватит.
- Варя то ушла,- с горечью промолвила Арина.- Я что хуже ее?
- Не хуже. Она все льняные пряди перепряла, а ты нет!
- Она посмотрит на молодых казаков, а я нет.
- Нечего на них смотреть. Вон сколько в посаде молодых девчат есть, пусть любуются над дончанками.
У тебя есть писарь Степан, вот ты за него держись.
- Он давно не приходит на точек погулять.
- Значит, много работает у коменданта крепости. Будет меньше работы - будет приходить. Так что, моя доченька, садись за прялку, зажигай лучину и спокойно пряди. Чтобы не уснуть пой, сколько хочешь. Ты же у меня певунья, как канареечка...
В доме Степана света не было. Он безмятежно спал, умаявшись на службе. Какую службу он нес, никому не говорил, так как комендант запретил ему вести любой разговор, хотя знал писарь очень многое по обоим приказам с Омска Кузнецка.
Жизнь никогда не стоит на месте. Она медленно течет в выбранном направлении, как река тихо несет свои воды под уклон, приходя в своем течении к озеру или морю. Все находится в движении, так как сама жизнь есть движение. Отмечается старое, рождается новое и пробивает себе дорогу к существованию, река один берег размывает, другой противоположный намывает. Всюду во всем наблюдается борьба противоположностей, которая выражается в различных формах - положительных и отрицательных явлениях, например, день начинается утром и заканчивается вечером. Но в промежутке между утром и вечером происходят самые невероятные явления, как между неделями, месяцами, годами. Течение жизни после прибытия в крепость целого полка казаков этой «донской вольницы» сразу же нарушился ритм службы, это в первый же день увидел комендант крепости.
Петр Иванович проснулся утром с восходом солнца. В комнате было светло, но дрема его еще не покинула, и он то закрывал веками глаза, то открывал, борясь с остатками сна. Тут он вспомнил свою жену Катю, которая снилась ему ночью во сне. Ее образ стоял в его воображении и не хотел пропадать. Он не думал, не размышлял хорошо или дурно поступил с женой, когда его послали в
Омск, а потом в Бийскую крепость нести государственную службу. Не говорил с женой, желает ли она поехать с ним в далекую Сибирь и там находится рядом с мужем. В последнем разговоре с Катей он помнил ее слова: «Кто будет приглядывать за имением и управлять?» Тут же ответил: «Я не могу отказаться от службы императрице.» Он встал с постели, подошел к столу, посмотрел на стопку бумаг, промолвил про себя
-Теперь по воле императрицы я прохожу службу в Бийской крепости, в которой сейчас находятся военные силы, больше чем требуется по штату мирного времени. Разве жене это интересно, если она в этих вопросах не разбирается. Что - бы, раз мне доверили быть комендантом крепости, я должен ею управлять и заботится об оборонной мощи на случай нападения разбойных людей. Этого требуют все бумаги на столе.
Одеваясь, Петр Иванович вспомнил об Ойрот Туре, куда послал Пятидесятника с отрядом.
Через четверть часа Четов был в своем кабинете. Сел за стол, позвонил в колокольчик. Вошел дежурный, спросил:
-Звали?
-Да. Скажи, что докладывают сторожа за прошедшую ночь в крепости?- спросил Четов.
- Никаких происшествий не произошло. Разве, что сторожевой пост у редутов видел как по Бии ночью проплыла мимо лодка и пошла вниз по течению видимо в Катунскую крепость или просто запоздалые рыбаки с казачьей слободы.
- Хорошо. Позови писаря!
- Есть,- и вышел из кабинета.
Четов взял в руки бумаги, стал рассматривать каждый лист, кое - где долго читал непонятные для него места в листах бумаги. Дверь открылась, вошел писарь:
- Явился по вашему приказанию!- доложил.
- Почему в таком неприятном виде, растрепанный, с непричесанными на голове волосами, с не подстриженными усиками, с помятой мордой ходишь по крепости?
- Виноват. Исправлюсь! - в ответ промолвил Степан.
- Ты писарь у коменданта крепости явился на службу в затрапезном виде. Ты что ночью пил свою медовуху?
- Нет. Даже не брал бражки.
- Почему в неприятном виде?
- Так мы же вчера весь день до вечера работали. Я даже не выспался от усталости.
- Сейчас же выйди на кухню в канцелярии, умойся и приведи себя в надлежащий вид. Ты же на службе находишься. Как же на тебя смотрят молодые казачки?
- Арина меня любит,- промолвил в оправдание.
- Ты настоящий неряха. Что она хорошее увидела в тебе?
Эти слова коменданта больно ударили по душе Степана при упоминании об Аринке. Тут он вспомнил, какая она была красивая в чудесном венке из луговых цветов, как провел он радостно весь день с ней в кругу молодежи.
- Иди, не стой истуканом!- грозно промолвил комендант.
На кухне, стоя над деревянным помойным корытом, умываясь и приводя себя в надлежащий вид, Степан думал:
- Знает ли Петр Иванович, что я был на лугу с Аринкой и проводил ее домой? Здесь я сам проболтался. Может и не знает о моем желании ухаживать за такой прекрасной казачкой.
Наблюдавший повар кухни, мывший посуду в деревянных ведрах, заметил с иронией в голосе:
- Ты что, Степан, дома не умываешься.
- Полковник в три шеи вытурил из кабинета за непристойный, по его мнению, вид.
- Правильно сделал. Я бы на его месте тебя в три шеи выгнал из писарей. Ты же не писарь, а настоящий бродяга, позоришь нашего коменданта. Ты думаешь, как грамотный, будет тебя держать? Думаю, что нет!
Повар шутил над Степаном, ему это не понравилось, но и опозоренным себя не считал, сказал в оправдание:
- Я один грамотный, вот он меня и держит возле себя. Кто ему, кроме меня, будет отписывать все ответы на запросы и приказы генералов. Нет больше в нашей крепости настоящих грамотеев.
- Это ты, Степан, переборщил! Есть два грамотных солдата.
- Какая у них грамота? Один может только читать печатные буквы, а другой умеет только считать. В крепости уже давно надо открывать школу, чтобы учить детей грамоте, а учителей то нет не только у нас, а по всей округе.
- Если ты грамотный, то ходишь гоголем. Смотри, Степка, чтобы не быть тебе по пословице: грамотой владей, да умом размышляй! Выгонит тебя полковнике писаря, да за тебя такая краля, как Аринка, никогда не пойдет замуж! На что ты ей нужен неряха?
- Ну это я еще посмотрю,- со злостью промолвил Степан и ушел из кухни, думая: «Ведь я не совсем дурной человек; совсем нормальный. Даже очень хороший человек в сравнении с другими...»
- Жизнь надо понимать. Она течет, изменяется, писарь этого не понимает, - промолвил повар, закрыв за Степаном дверь.
Большие и малые дела решаются людьми в той мере, коей они достойны. Нерешенных дел всегда больше, чем решенных. Отсюда одни люди стремятся быстрее отрешиться от не решающихся дел и больше к ним не возвращаться, чтобы быть невиновными. Другие люди стараются сначала решить малозначащие дела, а все остальные отбрасывают на потом. Но сложнее всего начальствующему составу приходится решать все дела сразу в силу возникшей необходимости и важности.
Полковнику Четову после прибытия казачьего полка в Бийскую крепость уже на второй день пришлось столкнуться с множеством нерешенных хозяйственных и личных дел казаков. Утром наступившего дня вся канцелярия наполнилась прапорными, пятидесятниками, сотниками и всеми, кто имел хоть какое- то отношение по своей службе и ответственности.
Степан не успел выйти из кухни, как подбежал к нему дежурный, выпалил:
- Скорей беги к коменданту!
- Зачем я потребовался ему? Сам же угнал меня!
- Ничего не знаю и не хочу. Беги!
Писарь прошел по полному коридору казаков, вошел в кабинет коменданта крепости, спросил:
- Звали?
- Садись за стол. Сейчас начну принимать всех служивых. Записывай подробно их просьбы, требования, предложения, запросы, чтобы завтра было точно известно, кто чего требует, просит, предлагает. Понял?
- Так точно понял,- ответил Степан.
Петр Иванович посмотрел на своего писаря, сказал:
- Вот ты сейчас похож на комендантского писаря, одет, причесан, в полной форме. Ведь можешь же за собой ухаживать без посторонней помощи? Утром ты был похож на огородное чучело, смотреть было противно. Сейчас другое дело. Смотреть приятно. Смотри, у меня можешь быстро лишиться своей канцелярской должности.
- Есть смотреть!
- Начинаем серьезно работать. Все записывай досконально. Донские казаки - народ требовательный.
Дверь открылась. В кабинет вошел хорунжий, стройный, среднего роста, в казачьей одежде.
- Разрешите обратиться, господин комендант,- промолвил.
- Слушаю,- сказал Четов.
- Хотелось бы знать, сколько времени наш отряд будет пребывать в крепости?
- О сроке и времени пребывания у меня нет ответа на твой вопрос. Служить будете в Бийской крепости по велению Великой императрице Екатерины Второй.
Холеный, с выправкой службиста, с саблей в ножнах на боку, сапогах стоял у стола и слушал полковника. На другом конце стола сидел писарь и как стенографист вел запись всего разговора, то и дело, обмакивая конец гусиного пера в чернила.
- Где будет мое жилье?
- В офицерском доме. Можешь сегодня занимать,- ответил Четов.
- Разрешите идти?
- Можешь быть свободным.
Вошел казачий ротмистр: высокий, стройный с черными усами.
- У меня один вопрос: все подковы у лошадей за этот длинный переход полностью износились. Нужно до наступления зимы и гололеда перековать подковы. У нас нет подков и гвоздей.
- У нас в крепости есть запас. С завтрашнего дня начинайте получать и перековывайте.
- У возничих-обозников заканчивается овес для коней.
- Запас овса в крепости есть. Будет составлена разнарядка. Получите, сколько полагается по норме. Есть еще вопросы?
- Нет. Идем работать,- сказал ротмистр. Щелкнул каблуками и вышел строевым шагом.
Вошел полковой обер-провиантмейстер - грузный казак с одутловатым круглым лицом с чуть заметным животом.
- Слушаю Вас,- промолвил Четов.
- Господин полковник. В нашем полку провианта осталось на три дня. На четвертый день казаков будет кормить нечем. Что мне делать дальше?
- Ваш полк с сегодняшнего дня мы ставим на довольствие с казаками крепости, без какого то ограничения. Подайте крепостному провиантмейстеру заявку. Он примет к исполнению. Есть еще вопросы?
- Есть. Как быть с баней. Все люди сейчас нуждаются в ней.
- Сегодня жаркий день. Можно купаться в Бии, заняться стиркой, каждому привести себя в надлежащий вид. Лично проверить, чтоб у казаков не было чесотки, вшей и вообще больных. Можешь быть свободным.
Вошли пушкари. Уже с порога подали вопрос:
- Куда ставить пушки? Ведь стоять им на площади не годиться. Как и бочкам с порохом, ящикам с ядрами?
- Все пушки развести по бастионам и установить на боевое дежурство. Работу с ними начать сейчас же. Особо осторожно вести себя, когда бочки с порохом будете складывать в подземный пороховой склад. Можете быть свободными...
Весь день до вечера Четов принимал вопросы, прошения от казаков. Необходимо было решать их быстро, оперативно, как он сам исполнял во время своей службы у генерала Суворова. Конечно, Александру Суворову повезло больше, потому что его отец Василий Иванович Суворов исполнял обязанности прокурора Сената, а в 1761 году Екатерина Вторая назначила генерал-губернатором Кенингсберской области, имел влияние при дворе.
- Пусть я еще не генерал,- подумал про себя Четов,- Зато горжусь, что служил у Суворова и перенял его опыт и манеру управлять и приносить пользу Отечеству.
Вошел дежурный, доложил:
- На прием к вам больше никого нет!
В кабинете стало тихо. Лишь гусиное перо в руке еще поскрипывало на грубом листе бумаги. Степан заканчивал последнюю просьбу крепостных поселенцев расширить площадь под пастьбу скота возле бора.
Закончив писать, Степан положил гусиное перо возле пузырька с чернилами, поднялся со стула, стал трясти правой кистью руки почти одеревеневшей, чтобы она пришла в чувства.
- Все записи сделаны подробно, чтобы с завтрашнего утра можно давать распоряжения по выполнению наказов?- промолвил комендант.
- Вечер наступает. Можно идти отдыхать,- сказал Степан.- Все равно на завтра у нас осталось много работы.
Четов подошел к окну, чтобы закрыть его на ночь, чтобы за ночь не налетели в комнату ночные бабочки и мухи. Солнце уже зашло за макушки столетних сосен и лиственниц темного бора, дневная пыль еле видимой тенью медленно ложилась на луг, тучи на небе совсем исчезли. На лугу, где раньше косили траву, теперь за день выросли четыре больших копны свежего сухого душистого сена. Копнильщики сошли с копен и сели в запряженные телеги. Телеги с громыханием, смехом и криком молодежи пронеслись в раскрытые ворота крепости, сидевшие на повозках бабы - казачки с граблями, деревянными вилами за плечами с песнями пошли по улицам домой на ночлег отдыхать.
- Что же, Степан. Клади все бумаги в ящик. Идем на отдых,- сказал Четов, закрывая окно.
Дверь кабинета отворилась, вошел дежурный.
- Господин комендант. Прискакал вестовой от Пятидесятника. Просит принять! - доложил.
- Проси!- промолвил полковник.
- Задержись!- приказал Четов писарю.
Вошел вестовой весь в дорожной пыли. Ведь расстояние от Ойрот Туры большое, хотя он добирался до Бийской крепости на хорошем донском скакуне.
- С чем явился?- спросил Четов.
Вестовой достал из-за пазухи пакет.
- По приказу коменданта Ойрот Туры приказано передать Вам лично в руки, так как пакет сугубо секретный и важный,- тут же отдал Четову.
- Устал? - спросил комендант.
- Так точно, ноги гудят, спину ломит.
- Садись, посиди, отдохни. Припомни хорошенько, что велел комендант передать на словах?
- Там все написано.
- Ну, хоть кратко расскажи.
- Отряд Пятидесятника прибыл в Усть - Канн, когда неизвестные воинские люди разделились на два отряда. Один ушел на Каргон, другой в направлении Ябоган-Теньги. Пятидесятник оставил с пушкой Ойротских казаков охранять Усть Канн. Свой отряд разделил попалам, чтобы преследовать тех, что ушли на Каргон, другой на Теньгу с пушкой. В обоих местах произошли стычки. У Каргона сразу неизвестный отряд уничтожили, а у Теньги пришлось даже вести настоящий бой да еще со стрельбой из пушек. Противник ожесточенно сражался, уходя через Теректинский хребет. Шрапнелью был уничтожен почти весь отряд. У одного убитого нашли, какие-то бумаги. Их забрали и привезли коменданту Ойрот Туры для прочтения. Но прочитать не смогли, никто не владел английским языком. Поэтому отправил в Омск, а меня с пакетом к вам в крепость,- закончил вестовой. Полковник молча прочитал донесение, промолвил:
- Ты милый мой, не обо всем сказал. О раненых умолчал. Почему? О задержании отряда ни слова?
- Комендант мне ничего не сказал о них. От себя ни какого права говорить не смею.
- Хорошо. Дежурный, отведи вестового на ночлег, а я с писарем посижу, и потолкуем над донесением с Ойрот Туры.
- Есть отвести вестового!- ответил дежурный.
Долго виден был неяркий свет свечи в окнах комендантской комнаты. Писарь писал, полковник говорил, к утру ответ был составлен, запечатан в конверт. На углах поставил сургучные печати.
- Пакет для отправки готов,- сказал писарь.
Петр Иванович и Степан поздно ночью ушли домой отдыхать, предварительно погасив свечу в кабинете.
На завтрашний день намечено проведение важного мероприятия по рекогносцировке на местности всех воинских сил крепости.
ПРОСТО РАЗГОВОР
Вечерняя заря давно погасла. В окнах жильцов крепости забрезжил слабый свет от свечей. На востоке почти от самого горизонта, выходил месяц и его узенький серпик почти не давал никакого света. По темной улице шли двое: казачий атаман Буслаев и гусарский офицер Ларионов Борис Иванович. Целый день они находились в крепости у казаков, прибывших сюда нести службу. Теперь возвращались на отдых. Дошли до офицерского дома, тихо переговариваясь о делах прошедшего дня. Остановились. В окне виднелся свет.
- Может, изволит господин атаман зайти ко мне посмотреть жилье бытье,- предложил Ларионов.
- Если господин гусарский офицер не возражает, то можно повечеровать...
- Пожалуйста.
В сенках долго топтались у закрытой двери пока не нашли веревочку, привязанной к щеколде, хозяин дернул - щеколда брякнула - дверь отворилась, когда слуга кинулся открывать ее входящим людям. Он не видел их лица в темноте, как и они, лицо слуги. Пока хозяин и гость входили в комнату, слуга побежал на кухню, взял поднос с ужином, принес и поставил на стол. Тут же через минуту притащил большой медный дымящийся самовар, промолвил:
- Ужин готов. Можете садиться!- и ушел.
Гость и хозяин сели за стол. Явился слуга со штофчиком медовухи, подал хозяину.
- Выпьем по стопочке, чтобы был хороший аппетит,- сказал хозяин, разливая по кружкам.
- Ради твоего прибытия в нашу крепость выпьем,- промолвил атаман.
За первым штофчиком последовал второй. Если с начала разговор как-то шел кое-как, то после третьего штофчика разговор пошел по душам.
- Расскажи, Борис Иванович, что нового в Петербурге?
- Был на светских балах в доме Шереметьева. Дамы-красавицы, как милые звезды в ослепительном блеске танцуют с офицерами Преображного полка. Сама императрица посещала эти балы.
- Кроме балов, еще где был?- поинтересовался Буслаев.
- На Марсовом поле пришлось посмотреть развод полков при императрице. Прекрасно смотреть!
- Говоришь при императрице? Когда же она государственными делами занимается?
- У нее есть премьер-министр, военные.
- Но и императрица не сидит, сложа руки,- допытывался атаман.
- Она все время занимается политическими вопросами. Ведь Европа вся бурлит от Немецкого моря до Черного. Одна Англия весь мир взбудоражила своими колониальными захватами и войнами в Африке. Горит желанием захватить Индию.
- Что ж это за такая неугомонная страна? Этак ей захочется и в Россию проникнуть?
- Англия давно проникла в Россию, если я не ошибаюсь еще в шестнадцатом веке,- сказал Ларионов.
- Чего нужно было англичанам?- уточнил Буслаев.
- Прежде всего они заключили союз о создании Англо-Московской Компании что бы вести торговлю.
- Что же они покупали в России?
- Как известно в большом количестве лен, пеньку, сало, воск, мед, меха, мачтовый лес.
- Что у Англии лесов не было?
- Были, да все вырубили на древесный уголь, что бы на нем плавить желез¬ную руду в нужный метал.
- Что же России продавала Англия?
- Продукты сельского и лесного хозяйства: сукна, галантерейные товары, медикаменты, оружие, серу, селитру, свинец. Одновременно закупали большое количество российских канатов для оснащения Английского военно-торгового и хозяйственного флота. Закупали парусину для оснащения ею парусных кораблей.
- Неужели все наши товары шли только в Англию?
- Большую часть наших товаров Англичане отправляли на восточные средне¬азиатские рынки и все это переправляли английские негоцианты через Русское государство по Волге, далее по Каспийскому Морю в Персию и Индию, используя древний шелковый путь, а там продавали с барышами.
- Почему же царский двор не мешал англичанам использовать в своих целях Российскую территорию?
- В конце 16 и в начале 17 веков правительство урезало привилегии англичанам в торговле, а потом совсем запретило.
- Тогда как понимать проникновение англичан за Теректинский хребет у Усть Канна. Ведь документы у убитых все были на английском языке написаны?
- Я так понимаю, англичане прощупывали старые торговые пути и искали новые. Потому они попали в Горный Алтай, так как быстрее можно попасть в Монголию, Китай и Индию. Через Россию путь короче, нежели путь английским купцам мимо Африки в Индийский океан.
- Какой же ответ из Москвы получили в Омске по отосланными в императорский двор документами у убитых в Теньге?
- Видимо коменданту Ойрот Туры сообщили, а что именно мне не известно. А вот о происках англичан, насчет проникновения их в Индию, в Москве следят и принимают меры.
- Это, какие же?
- Хотя бы присылка в нашу Бийскую крепость полка казаков. Пришли казаки на всю Колывана - Воскресенско - Кузнецкую оборонную линию. С Англией надо быть всегда на чеку. Сколь колоний они уже захватили в Африке, на Ближнем Востоке, теперь лезут на полуостров Индостан. А он уже не так далеко от Российской границы через Среднюю Азию. Так, что смекай, почему твой казачий полк оказался в Бийской крепости. Видимо у императрицы Екатерины Великой на происки англичан есть свое мнение.
Борис Иванович подвинул к себе штофчик, взял его в руки, налил в кружку напиток, промолвил:
- Выпьем, дорогой атаман, за наше знакомство. Хотелось бы больше узнать о жизни и службе Бийской крепости. Все таки большая и сильная в Верхнем Приобье, да что в Приобье - во всей Западной Сибири. Ведь мы скоро будем у Монголов в гостях.
- Жизнь в крепости военная. А мы все служивые люди. Комендант Четов знает службу, служил у самого Александра Суворова. Дисциплину держит. Из Кузнецка пришел приказ, а их теперь два, проверить оборонную способность Бийской крепости.
- Как это будет практически?
- Точного плана пока нет, но на днях будет. Тогда увидим...
Была полночь. На улице запели первые петухи. Атаман медленно поднялся, вылез из-за стола, промолвил:
- Пошли спать!- и вышел.
Слуга раздел своего хозяина, уложил на постель...
ЛЕТО КРАСНОЕ
Была середина июльского лета, когда все вокруг цветет, растет, зеленеет. Всюду жизнь бьет ключом. Живи, любуйся, наслаждайся радостью каждый день в эту необыкновенную летнюю пору. Был чудесный июльский день. Листва на деревьях уже полностью выросла. По ним плелись тонкие веточки душистого хмеля, который тянулся до самых вершин берез, осин, черемухи. С самого утра пели соловьи, некоторые совсем близко в саду у комендатуры, другие чуть дальше, где то у берега Бии, весело щелкали и звонко заливались своим двенадцати коленным свистом. Стоявшие у комендатуры казаки, шутили по поводу певчих соловушек:
- Вот кому жизнь как малина. Поют, ни о чем не заботятся,- говорит один.
- Чего им заботиться,- говорят другие,- Не сеют, не пашут, зима придет - улетят в теплые края, не признавая наших государственных границ, крепостей.
- А может эти российские певчие птахи наоборот прилетели под защиту нашей Бийской крепости. Поглядите, какие мощные бастионы с грозными пушками стоят. Смотрите, какие они мощные видны при ясном солнечном освещении, на страх врагам.
- Да, врагов, что- то много развелось у соловьев и людей. Откуда они только берутся,- промолвил казак с пышными белыми усами.
- Что боишься за свои усы,- пошутил обозный казак,- Лучше будешь их защищать саблей в бою. что бы твою голову с усами не срубил какой-нибудь джунгарин.
Из комендантского крыльца сошли во двор полковник Четов, за ним писарь Степан. Подошли к коновязям. Отвязали коней, сели и верхами поехали к воротам крепости.
- Куда это они рванули?- промолвил казак с белыми усами.
- Ты бы взял и спросил?- с улыбкой на губах ответил обозный.
- Сильно умен будешь, если узнаешь,- съязвил пушкарь.
- Может они поехали смотреть твои пушки, в какую сторону они смотрят своими глотками,- не сдавался белоусый.
Соловьи пели не прерываясь. Летали с жужжанием черные жуки и норовили сесть налицо, ползли по затылкам, одежде людей.
- Что столпились и балагурите?- услышали голос подошедшего эскадронного.- Расходись по работам!
В это прекрасное утро пошли через крепостные ворота посадские жители крепости по своим личным делам - кто в бор за дровами, кто ловить в Бии рыбу, кто в ближние казацкие слободы обменять на шерсть готовые платья, обувь. Вместе со всеми ушли молодые казачки - красавицы. Арина и Варя. В руках у них были плетеные кошелки, куда можно было класть, что угодно богу.
Уже за крепостными стенами на дороге, на барнаульский взвоз их догнал на коне казачек - Прошка. Спросил:
- Куда путь держите?- придержав коня.
- Твое, какое дело?- ответила Ариночка.
- Просто спросил,- ответил.
- Может, мы женихов ищем?- промолвила Варенька.
- Тут их не бывает и не валяются,- ответил. С женихами надо знакомиться на вечеринках.
- А что же ты до сих пор не познакомился?- сказала Варя,- Боишься девушек, или не смеешь подойти?
- Я же не побоялся и подъехал к вам.
- Это ты такой смелый в чистом поле, а на вечеринках сидишь молчком, как воды в рот набрал.
- Может мне никто не нравится, как же я такую казачку полюблю? Вот ты. Варя, остра на язык, но мне нравиться.
- Может, даже любишь?
- А .чем черт не шутит, когда боги спят.
- Свежо преданье, да верится с трудом.
- Почему?
- Да с моей подругой знакомился тут один красавчик, танцевал в кругу на лугу с моей подружкой Ариночкой, а теперь даже на вечорки не ходит. Даже поцеловал ее. сказал, что любит. Теперь как ему верить?
- Это ты мне толкуешь о писаре Степане?
- О нем самом.
- Ты тоже такой же, как он. Может, вы оба не можете и не умеете любить девушек? Аринка вся по нему иссохла, а он даже не показывается.
Прошка притормозил коня и он пошел рядом с девчатами, помахивая голо¬вой. стуча копытами по гальке на дороге.
- Куда путь держите?- спросила Арина.
- На гору в сторожевой и в другие места, как велел комендант. Там ведь казаки тоже службу несут, везу хлеб и сало. Хорошо с вами, разговаривать, но мне некогда.
- Тогда ехай. У нас своя дорога.
Легко идет конь. Позади остается серая пыль. Сидит в седле казак Прошка и вспоминает разговор. Но его сознание и личную психологическую струнку поразил образ казачки Вареньки, когда во время разговора смотрел на нее. Губы сами шептали:
- Что за чудное красивое белокурое лицо казачки, русые пряди волос, большие карие глаза, прямой нос, миловидные розовые щеки, черные брови, фигура с высокой грудью выглядела женственно, красиво. А голос! Просто заслушаешься, так бы слушал и слушал звучание ее голоса, как слушаешь соловьев.
Прошка оглянулся назад, но казачек на дороге уже не было, они ушли в бор.
- Не понимаю, что сделалось со мной после того, как увидел Варю?- шептали губы.
Конь остановился. Прошка не заметил, как остался позади его путь и оказался у редута.
- Слезай, что стоишь?- услышал голос сторожевого...
Стремительно быстро идет летнее время. Июль всегда жаркий месяц. Не смотря на палящий зной природа спешит жить - в полях колосятся хлеба, на лугах пасутся стада скота, нагуливая мясо, в садах созревают яблоки, смородина, малина, калина, рябина. На грядках растут большие круглые луковицы, чеснок. Торжествует жизнь, радует людей. Всё, что созревает, людьми собирается, чтобы в зимнее время можно было за столом угощать соседей, родных, сватов во время свадеб. Потому люди каждый день идут в густой бор или на луг за спелыми плодами и вечером возвращаются с полными лукошками спелых ягод, душистых плодов.
Прошка, побывав на нагорном редуте у дежуривших казаков, передав им, продукты питания, побалагурив с ними о службе в крепости и на редуте, поехал обратно в крепость. Солнце уже заметно перешло свой зенит в чистом небе, стало склоняться к западу. Но его горячие лучи продолжали немилосердно жечь голые руки, которыми держал Прошка поводки уздечки и лицо. Чтобы ослабить жару на лице он сломал ветку и теперь одной рукой, держа ветку, прикрывал её лицо от солнца. Слабая тень хоть немного, но уменьшала жару. Всё тело вспотело.
- Хотя бы слабый ветерок подувал, чтобы было легче дышать, - промолвил всадник.
На что конь фыркнул и продолжил идти размеренным шагом, виляя беспрестанно хвостом, отгоняя от тела назойливых мух и кусучих оводов.
- Приедем, поставлю тебя в тень, там успокоишься, - говорил коню, будто он его понимал, продолжая свой размеренный шаг, так как седок не подгонял к бегу, опустив поводья.
Вот последний поворот дороги за кустами к крепости. Прошка не спешил, да и спешить ему было незачем, так как знал, что его полковник в это время не бывает дома. Выехав из-за кустов, увидел двух идущих девушек с кошёлками в руках, несущих на своих плечах свежие березовые веники. Догнав их, узнал. Это были Арина и Варя, спросил:
- Зачем навязали на себя столько берёзовых веников?
- А ты разве не знаешь? - с усмешкой промолвила Арина. - Выйду замуж, в бане мужа парить.
- Когда это будет?
- Может в этом году, может на другой год.
Идут девушки, Прошка на коне едет, а сам всё время смотрит на Варю. Она ему кажется такая красивая, что нет другой такой девушки на свете. Сердце забилось у него в груди так сильно и такая волнующая душу, будто запрещённая радость, вдруг охватила Прошку, что он остановил коня, слез на дорогу, подошёл к девушкам, протянул руки к связанным веникам, сказав:
- Давайте я их к седлу привяжу, а если желаете, то и кошёлки с ягодами при¬строю. Коню это не тяжело.
- Нет, мы сами понесём, - промолвила Варя.
- Все уже на такой жаре запарились. Не отказывайтесь, снимайте веники с плеч, - настоял Прошка. - Может, меня угостите малиной?
- Бери хоть целую пригоршню, - ответила Варя. - Очень вкусная, как скромный девичий поцелуй.
-Но здесь, конечно, целоваться не будешь, - смеясь, промолвил Прошка. - Разве вечером на свидании? Придёшь?
- Как подружка, так и я.- ответила Варя.
- Мне одной на вашем свидании нечего делать, - ответила Арина.
- Степан придет, - уверенно промолвил Прошка.
- Где он? Целую неделю глаз не кажет на точке.
- Да некогда ему, понимаешь?
- Не хочу понимать, если любит, то нашел бы время придти на вечерку хоть на минутное свидание.
С разговором подошли к Большому Лощи некому бастиону, Прошка посмотрел вверх, на самом верху увидел людей.
- Что ты там увидел, что так пристально глядишь,- спросила Арина.
- Тебе тоже следует поглядеть!
- Чего я там, не видела?
- А погляди!
Арина подняла к верху глаза. Первое, что увидела, это огромных размеров бастион Лощинский, как грозный старинный волшебный замок, через бойницы видны стволы пушек. А возле них, что-то делают казаки и солдаты гарнизона. Что именно угадать невозможно.
- Что видишь?- спросил Прошка.
- Вроде вижу коменданта Четова.
- Угадай, кто с ним рядом?
- Не могу, все без рубах работают, загорают.
- Да рядом твой Степан. Приглядись!
- Что они делают на этом бастионе?
- Что нужно, то и делают.
- Так они там уже больше недели находятся, а работы их не видно.
- Так вот и твой Степан занят. День наработается - надо отдохнуть, а идти на точек некогда,- сказал Прошка.
Разговаривая, строя различные догадки, предположения дошли до ворот бастиона, остановились в тени у стены.
- Можете, девчонки, забирать свои веники и кошёлки. Мне в канцелярию - вам по домам -может идти. Про точек вечером не забудьте,- и уехал...
Не знали, конечно, Арина, Варя, да и Прошка, чем будут заниматься все старшины войск в этот день. Еще вчера всем было сказано, чтобы утром явились в комендатуру Полковник Четов объявил:
- Завтра утром намечен смотр крепости и всего боевого снаряжения, готовности к бою.
Вечером все воинские старшины солдат и казаков разошлись по домам на отдых с одной мыслью:
- Что вздумал полковник Четов проверять, если в Бийской крепости полный воинский порядок?- говорили солдаты.
- А может это нам только кажется, что все в порядке? А в каком порядке?- говорит второй.
- Не зря наш комендант служил у Суворова, значит, увидел неладное,- говорят третьи. Лошади до сих пор не подкованы. Колеса на все возы у обозников не отремонтированы. В жерлах пушек ночью воробьи ночуют и от дождей спасаются, все каналы стволов загажены пометом, - добавили другие.
- Я слышал, как офицеры стояли и говорили между собой о Поволжье. Казани.
- Обстановка складывается довольно сложная и опасная. Может произойти крестьянский бунт,- говорил гусарский офицер.
- Поволжье от Алтая и Бийска далеко,- сказал с белыми усами казак,- У нас никакого бунта не будет, а вот завтра полковник Четов на нас всех отыграется...
НАКАНУНЕ
Психологию военного стратега понять трудно, если он открыто не выражает свои мысли, ни с кем не советуется, ничего не спрашивает, но пристально наблюдает за всем происходящим вокруг него, мысленно оценивает все увиденное и услышанное «за» и «против», опираясь на научные и исторические факты, иногда даже своей службы, делает аналитические выводы представлять или не представлять, обсуждать или воздержаться, повременить с их применением или совсем отбросить, как несоответствующим сегодняшним требованиям военной науки и стратегии.
Стратегия решает ближние и дальние вопросы вооружения, разрабатывает всевозможные планы ведения военных операций на современном этапе и в последующее время, сделав соответствующие выводы как положительные, так и отрицательные. Любая стратегия имеет два вывода: правильная или неправильная, верная или неверная, полезная или бесполезная, была та или иная затея или направление стратегического порядка.
Современная психология в стратегическом плане многим не понятна до тех пор, пока ее идеи не осуществляться в практических военных операциях, реформах, предложениях. Практика всегда проверяет на практических делах все стратегические задачи и направления по мере выполнения намеченных целей и практических задач.
Психологию военного мышления нельзя сочинить, у нее есть свои закономерности и строгая логика - как раскрыть ее в том виде, чтобы она отвечала всем запросам и оставила свой отпечаток в документах, в памяти людей, осуществлявших задачи. Эти черты военного мышления и психологии до поры до времени находились в сознании полковника и коменданта Четова. Речь идет об умении брать на себя ответственность за порученное дело. У Четова это умение складывалось из анализа развития исторических событий, из повседневной информации лазутчиков, из знания настроения людей в Ойрот Туре, на монгольской территории и верного хода в необходимости сделать намеченное дело для общей пользы.
С момента получения приказа генерала Шпрингера по проведении проверки боеспособности Бийской крепости Четов все дни думал и ночи почти не спал, сосредоточив на этих мыслях всю психологию военного мышления, чтобы все предусмотреть и выполнить в указанный срок. Для этого он создал небольшие команды по три солдата и посылал их через Бию на левый берег строить шалаши противника со всякого мусора напротив каждого бастиона и полубастиона в пределе видимости глаз. Возле каждого шалаша был назначен сторож. В намеченный день из всех крепостных ворот выпустить по пятьдесят конных казаков — на левый береги во все остальные стороны и скрыться в густом бору, все четыре стороны будут караулиться конными отрядами с пятидесятниками. В редуты посадить солдат с ружьями, которые должны отбить атаку противника на лодках и плотах, чтобы не дать высадиться на правом берегу Бии. Ворота и переправу охраняют солдаты. В нужный час из ворот бастионов и полубастионов должны выйти эскадроны казаков и вступить в бой с ранее ушедшими конными казаками. Прежде чем казаков пустить в атаку пушки должны открыть огонь по шалашам, сделанным на расстоянии от крепости на досягаемость полета ядер. Наблюдательные пункты (шалаши) противника должны быть уничтожены прицельным огнем пушек. Каждый бастион и полубастион должны стрелять по шалашам до их полного уничтожения. Такова была стратегическая мысль полковника Четова, чтобы практически видеть боеспособность крепости на практике.
Писарь Степан неотлучно ходил и ездил вместе с полковником. Он нарисовал на большом листе Бийскую крепость с бастионами, полубастионами, редутами, рвами; против бастионов поместил наблюдательные шалаши противника, на реке Бии целую речную флотилию для высадки на правый берег южный стороны крепости.
У форпоста в нагорной части гривы поставил пушку, пушкари должны в определенный час дать выстрел - сигнал для всей Бийской крепости, чтобы весь гарнизон начал отражение противника. Такова была составлена и нанесена на карту Степаном экспозиция сражения в определенный день.
Когда все было готово, Четов еще два дня со Степаном выверяли, уточняли, необходимые моменты. В предпоследний день Четов собрал всех больших и малых воинских старшин, офицеров вечером. В здании комендатуры он познакомил присутствующих с приказом генерала Шпрингера и с экспозицией завтрашнего сражения. Спросил:
- Кому, что не понятно?
- Все понятно,- ответило несколько голосов.
- Мне непонятно,- отозвался есаул,- Раньше при всех комендантах такие смотры не проводились, все спокойно несли свою службу?
- Не потому ли погибли и были сожжены первые Бийские крепости джунгарами, что во время не заметили лазутчиков, которые приводили джунгарские войска ханов?- ответил Четов.
- Вражеский лазутчик- это злая змея, которая брызжет нам в лицо своей ядовитой слюной,- сказал атаман Буслаев.- Ползучие гады при даже небольшом землетрясении покидают не только летом, но даже зимой свои норы и щели в каменных горах и лезут в долины спасать свою жизнь. В Ойрот Туре ведь появились лазутчики, которых наши казаки перебили и захватили их ценные бумаги. Так что мы все должны смотреть в оба.
- Мне не все понятно,- заявил пушкарь Данил, высокий, толстый солдат. - Зачем стрелять из пушек? Мы же просто истратим много дорогого пороху.
- А ты уверен, что с твоей пушкой ничего не случиться?- спросил Четов.
- Конечно, уверен, она будет стрелять.
- А я не уверен,- тихо промолвил Петр Иванович,- Я служил в войсках генерала Суворова. Мы брали турецкую крепость Туртукай. Из четырех пушек при выстрелах одну пушку разорвало и все, кто был, у пушки получили ранения. Вот мы завтра увидим, как будет стрелять твоя пушка?
Полковник на минутку умолк, посмотрел на присутствующих старшин, неожиданно обратился к толстому пушкарю:
- Скажи-ка, Данила, ты сколько лет служишь нашей императрице Екатерине Великой?
- Уже девять годков служу верой и правдой.
- Сколько раз стрелял из своей пушки?
- Без надобности, ваша честь, ни одного раза.
- Тогда,- обратившись к старым казакам и солдатам с вопросом,- кто служил все время в Бийской крепости, сколько раз из пушек делали пристрелки по целям на левом берегу Бии и по целям со всех сторон крепости?
Опять тишина. Потом послышались перешептывания между казаками и солдатами. Вопрос для них оказался простым, но неожиданным и как на него ответить, если даже старики-казаки ничего не могут вспомнить.
- Так кто может ответить на мой вопрос?- ко всем обратился Четов.
- Я помню, как при строительстве бастионов на пушечный двор привезли новенькие пушки прямо с завода. Их поставили на место, где они находятся сейчас, но никакой пристрелки из пушек по целям не проводили, хотя время от времени на левом берегу Бии по дороге через сосновый бор приходили конные, говорили, что это джунгары были.
- Пушки крепости стреляют ядрами на 600 саженей. Могли достать непрошеных гостей.
- Никто не стрелял.
- Так мы завтра сделаем пристрелку пушек ядрами из трехфунтовых и лотовых.
- Какими ядрами - боевыми или холостыми?
- Конечно боевыми. За этой стрельбой будет вести наблюдения форпост на северной гриве и засекать падения каждого ядра из каждой пушки и каждого бастиона. Это наблюдения и фиксирование ядер будет производить гусарский офицер Ларионов.
- Какие задачи стоят перед конными казаками?- спросил сотник Гречухин.
- Этот вопрос в ведении атамана Буслаева. Он расскажет дополнительно о действиях казацких отрядов. Суть в том, чтобы все эти отряды побывали во всех близлежащих селах и посадах, чтобы крестьяне видели, что они находятся под защитой Бийского военного гарнизона крепости, например, в Стан-Бехтемире, Катунске, Лебяжье, Красном Яре, Иконниково, Фоминском. Общая атака силами конных казаков начнется ровно в обед по сигнальному выстрелу из орудия с нагорного форпоста, ранее именовавшегося редута сразу на все четыре стороны крепости одновременно. Все отряды должны быть сосредоточены на линиях, удобных для начала наступления на крепость. Об этом скажет атаман. Защитники редутов будут вести огонь из ружей холостыми выстрелами.
- Кому, что непонятно?- еще раз спросил полковник.
- Что тут непонятного? Видимо нас казаков готовят послать сражаться против супостатов у границ Монголии?- сказал Гречухин. Хватит базарить. Уже вечер. К завтрашнему дню надо хорошо отдохнуть...
Ночью в постели Четов подумал: «Как бы в этой подготовке поступил генерал Суворов?»
После некоторых раздумий пришел к выводу: Александр Васильевич был в иной боевой обстановке, действовал в ней, как позволяла военная стратегия двух воюющих сторон. У нас мирная обстановка, хотя максимально приближенная к боевой. Потому моя стратегия носит другую психологию, которую обязан со всем гарнизоном показать в проведении обороноспособности крепости...
С этими мыслями уснул...
ГДЕ ТЫ, МИЛЫЙ?
Ранние вечерние сумерки спустились над Бийской крепостью. На темном небе загорелись летние звезды. В окнах забрезжил слабый свет свечей восковых и сальных. Улицы крепости опустели, лишь небольшие кучки молодежи идут повеселиться на точек, как на многолюдное ночное место. Ночной сумрак скрывал очертания лиц идущих фигур. Слышался только мягкий, приглушенный девичий тонкий голосок Арины:
- Какой прекрасный вечер. Душа просто радуется, не хочется скучать, так бы пела и играла до самого утреннего рассвета, пока не загорелась бы у самого края земли алая полоса начинающегося рассвета.
- Я вижу, ты, сейчас не скучаешь ни о ком,- ответила Варя,- Ты сейчас веселая, как голосистая птичка.
- Я давно не чувствовала такой бодрости в душе, такой силы, которая, кажется, подняла меня к самым облакам, я готова совершить что-то необыкновенное, важное, нужное всем, но что именно не знаю.
- Ты жаждешь быстрее увидеть Степана, вот и выплескиваешь из головы всякие мысли, как острые иглы шиповника, вонзающиеся в тело.
- Я хочу, чтобы сегодня на точке всем было не скучно, чтобы все были до¬вольны, а в середине ночи парни и девушки парами разошлись по домам.
- Кто пойдет, а кое-кто не сможет.
- Это почему же?
С разговором подружки пришли на точек. Луна еще не всходила, потому лица молодых людей были как бы в тени, слышен разговор.
- В какую игру будем играть?- громко спросил Прошка.- Можем в «Два - третий лишний?»
- Я предлагаю песни спеть,- сказала Арина.
- Песни споем после игр, как устанем,- стоял на своем предложении Прошка.
- Будь, по-твоему!
Игра началась весело, бурно. Все стояли в кругу по двое. К ним подбегал третий, становился впереди. Оказавшийся сзади третий лишний - срывая с места, бежал внутри круга, становился к какой-нибудь паре впереди, третий лишний срывался и бежал искать себе место. Так продолжалось долго, пока игра эта не надоела. Предлагал и новую игру - все соглашались, веселились, играли. Ведущим был Прошка. В какую бы игру не играли, Прошка всегда оказывался в паре с Варей. Она была довольна, весело играла и не отставала от Прошки, чтобы другая девушка не смогла с ним играть.
В игре участвовала Аринка. Ее подхватывал то один, то второй молодые казаки, но она им не радовалась. Весь вечер ждала Степана, но он так и не появился на точке в веселой компании. Из-за его отсутствия у Арины защемила душа, сильнее забилось сердце, стал срываться при разговоре голос, движения стали отрывисты - часто в движениях руками делала не то, что нужно. Эту перемену в характере и психологии поведения заметила подруга Варя.
- Что ты, себя ведешь как ненормальная,- заметила ей.
- Меня всю бесит,- ответила Аринка.- Степан не пришел!
- Может еще придет?
Услышавший этот разговор Прошка, промолвил:
- Степан видно уже не придет.
- Почему?- спросила Ариночка.
- Когда я уходил из канцелярии его позвал в свой кабинет комендант. Зачем? Не могу знать!
- Тогда я ухожу домой,- решительным голосом сказала Аринка.
- Что ты, подружка?- пробовала уговорить Варя.- Скоро пойдем все вместе!
- Одной мне делать здесь нечего. Мой милый забыл меня,- произнесла упавшим голосом. Зря пришла на точек, лучше бы дома при лучине сидела бы и пряла лен. Где ты, мой милый?
В этом коротком разговоре Арины выражалось душевное страдание по любимому человеку с неизвестным предчувствием в дальнейших отношениях мнимого счастья или просто долгой любовной разлуки, так как во всем этом разговоре уже ясно, хотя еще неопределенно, но уже с явным намеком зародился в ее душе слабый зародыш противной девичьей злости на своего любимого, которого Ариночка в этот вечер так и не дождалась на точке с ним свиданья.
Все трое ушли с точка. Прошка довел до калитки Арину, дружески распрощался с ней, промолвил:
- Не грусти. Дело само собой наладится!
Взял под руку Варю- пошел дальше.
- Вот ты и дома,- сказал ей,- Завтра встретимся.
- Побудь еще хоть немного. Петухи только первый раз пропели. До утра еще далеко, - уговаривала Варя.
- Завтра очень много дел. День будет тяжелый.
Тут же обхватив руками за шею Варюшку - три раза поцеловал, промолвил:
- Если бы ты знала, как я тебя люблю!
- Я тебя тоже люблю,- промолвила Варя.- Побудь еще хоть, часик, до рассвета далеко.
- Все, ухожу! День завтра важный!
Прошка не сказал подружке, что это за важный день. Да и ей не надо было знать, что утром начнется боевой смотр по проведению мер обороноспособности крепости согласно приказа генерала Шпрингера из Кузнецка.
И ГРЯНУЛ БОЙ
Мысли о предстоящем военном учении и проверке обороноспособности Бийской крепости согласно приказа Шпрингера в назначенный день не покидали голову коменданта. В постели несколько раз перевертывался с боку на бок, чтобы уснуть до утра, но не мог. Петр Иванович слышал, как пропели петухи перед рассветом. Тут же тихо произнес:
- Пропели петухи, а там день хоть не рассветай!
Снова перевернулся на другой бок. Видимо голова устала от мыслей. Даже не заметил как уснул. К счастью во сне ничего не видел. Хороший сон принес полковнику бодрость в душе, свежие мысли. Может, еще бы часик посвятил сну, но он проснулся от какого-то стука в соседней комнате, где спал его слуга.
- Прошка, ты, что меня не будешь?- промолвил.
- Я сам только что поднялся с постели,- услышал ответ.
- Чем ты гремишь?
- Кружку уронил на пол. Хотел ее поставить на стол, а она свалилась сама.
Этот короткий разговор окончательно разогнал сон. Петр Иванович поднялся с постели. Подошел к окну, раскрыл его и посмотрел в сад. Листья на деревьях покрылись влагой, которая блестела в лучах утреннего солнца на глянцевой поверхности. В саду весело распевали соловьи, а им вторили под кустами голосистые петухи с красными гребнями.
- Интересно,- подумал Петр Иванович,- знают ли они, зачем поют? Думаю, что нет. Просто поют по божьей воле.
Думы полковника были прерваны Прошкой:
- Петр Иванович завтрак подан.
- Сейчас приду. Шпагу мою протри тряпочкой, чтобы блестела как новая.
- Есть протереть.
- Заодно найди в походном ящике мою подзорную трубу. Она сегодня мне потребуется.
Прошка долго возился со шпагой, рылся в ящике, в вещах ища злополучную трубу. Тем временем Четов завтракал, по своему обыкновению не спеша.
- Вашей подзорной трубы в ящике среди вещей нигде нет,- заявил Прошка.
- Я же тебе ее отдал, как пришли позавчера вечером с бастиона домой.
- Не помню, куда положил.
- Ищи, мне сегодня очень будет нужна,- строго промолвил Четов.
Прошка вышел из комнаты во двор. Посмотрел кругом особенного не увидел. Подошел к стоящей карете. На облучке увидел брошенную, а вернее забытую им же самим подзорную трубу, зло промолвил:
- Что бы ты проклятая сквозь землю провалилась. Сколько время из-за тебя потерял!
На крыльцо вышел полковник в полной форме, на поясе пристегнута шпага, черным золотом блестели начищенные сапоги.
- Прошка, где ты? Нашел мою трубу?
- Иду, еле нашел,- и тут же подал ее в руки полковнику.
- Сколько раз говорил тебе, что ее надо хранить в ящике.
- Виноват. Исправлюсь!- ответил Прошка.
- Со стола все убери и быстро иди ко мне на бастион.
- Есть придти! А куда?
- На бастион Катунский!- услышал ответ полковника.
В крепости бастион Катунский располагался на северо-западной стороне. На нем сходилась крепостная западная стена и северная. С него хорошо просматривалось пространство на запад и на север. С этого самого большого и высокого бастиона хорошо были видны два других на юго-западе угловой полубастион Бийский, на северо-востоке бастион Ключевой и все редуты на берегу реки Бии.
Четов медленно поднялся по ступеням на самую высокую смотровую площадку бастиона Катунского. Приложил подзорную трубу к глазу. Перед его взором предстала удивительная картина местности! Бор, не совсем еще обогретый ярким утренним солнцем, лес еще влажный, был прохладен, его огромная масса сосен, кедра, лиственниц, берез была наполнена мирным и приятным шелестом слабого ветерка. Шевелились светлые вперемежку с сосновыми ветвями и острыми иглами на них березовые молодые блестящие листья. Со стороны Бии тянул легкий ветерок с утренним запахом речной воды.
- Какая красота стоит вокруг,- промолвил полковник, переводя трубу чуть дальше на лесную поляну. Он что-то искал.
- Вот сигнальные шалаши для пушкарей. Молодцы солдаты. Сделали хорошо.
Трубу перевел на Бию. С высоты башни она была видна во всей красоте в это
прекрасное утро. Среди зеркальной речной глади ясно виден большой остров, а за ним чуть меньше, весь одет в густой кустарники. Просмотру по ходу реки в русле увидел два острова, покрытых земной растительностью. Весь левый берег Бии покрыт густым лесом. Он прорезан широкой просекой от речной переправы на левый берег дорогой, ведущей за крепостью в Красноярский редут, и в Горный Алтай в Ойрот Туру. Бия мирно несла свои воды на запад. Четов увидел рыбаков, вытаскивающих из воды свои сети.
Время медленно отсчитывало часы. Солнце значительно поднялось в небе. Жара начала давать о себе знать. Хотя и подувал слабый ветерок, но не сильно освежал тело. С высоты полубастиона Катунского Четову было хорошо видно, что делалось в крепости. Вся площадь заполнилась служивыми людьми. Они сновали между строениями, поднимались на бастионы, заполнились редуты.
- Пока все идет по намеченному плану,- думал Четов.- Но время дачи сигнала боевой тревоги еще не подошло.
Перевел трубу на северную сторону. На переправе виднелись казаки. Перевел трубу в сторону деревни Иконниково. На большой песчаной горе увидел сигнальный маяк. Посмотрел на восток - увидел Стан-Бехтемирский маяк, глянул на северную гриву горы - увидел форпост и маяк с пушкой.
- Где же казачьи отряды?- промолвил, тщательно осматривая местность и глядя на карту, на которой были указаны места сосредоточения Казаковых сил для начала атаки с исходных позиций. Как не смотрел, не вглядывался в лесные массивы - казаков нигде не было видно. Маяки тоже не подавали никаких сигналов тревоги. Он уже начал беспокоиться от неизвестности.
- Прошка, поднимайся наверх,- кричал Четов.
Тот немедленно явился, промолвил:
- Я прибыл!
- Бери трубу и внимательно смотри, где могут показаться казаки.
- Есть смотреть!
Полковник склонился над картой, внимательно ее рассматривал, о чем - то ворчал.
Медленно течет время. Его не ускоришь, не поторопишь, не остановишь. Но от времени многое зависит, может быть в военном деле успех или провал намеченных мероприятий, даже небольшие промежутки времени могут привести к
успеху, победе или вовсе к поражению. Временная психология людей может настраивать на свершение подвигов или может привести к поражению и полному неуспеху. От времени зависит стратегическое решение важных задач или вовсе провап планов.
- Как тут поступить?- думал Четов,- Раньше подать сигнал к бою - нельзя. Я не знаю, где находятся казачьи сотни и эскадроны. Они могут попасть под огонь пушек. Позже дать сигнал - это будет опоздание в военной тактике ведения боя? Четов размышлял. Прошка внимательно смотрел в трубу, водил ее с одной стороны на другую молча.
- Видишь что-нибудь, или просто смотришь,- молвил полковник.
Время идет. Оно никому не подчинено, а вот людям приходится с ним считаться. Прошка водит, водит трубой и вдруг останавливается.
- Петр Иванович, Стан-Бехтемирский маяк подает сигнал.
- Смотри еще!
- Маяк с Иконниково тоже сигналит!
- Что еще видишь?
- Форпост с пушкой подает сигнал.
- Это хорошо.
- Что делается на Бии?
- Из прибрежных кустов вышли лодки и плоты с солдатами.
- Плывут или стоят?
- Все на месте.
- Еще смотри.
- Есть смотреть!
Четов молча поглядывал на часы. Стрелки неумолимо приближались к одиннадцати. Посмотрел снова на все служебные места. Все люди занимались делом, что-то обсуждали. Прошка внимательно осматривал пространства северной, южной, западной и восточной сторон крепости.
- Что видишь?- спросил Четов.
- Крепость окружена конными казаками!
- Не врешь?
- Никак нет. Возьмите трубу и сами посмотрите!
- Что ж, поглядим, посмотрим какие у тебя глаза.
Полковник тщательно осмотрел все стороны крепости, отдал Прошке трубу со словами:
- Следи за всеми и немедленно докладывай.
- Есть докладывать!
Тут же Четов крикнул вниз:
- Степан, дай команду на форпост с пушкой, а потом будешь принимать все команды от старшин и подробно записывай, что доложат!
-Есть!
- Подай сигнал!
Степан поднял над Катунским бастионом белое полотнище. В этот же самый миг с форпоста ударила пушка. Сражение началось. Сразу поочередно стали стрелять пушки с бастионов и полубастионов по одному выстрелу по заранее указанным пушкарям целям. Стаи галок с криками взлетел вверх, спешно покидая крепость. Наблюдатель доносил по бастионам:
- Недолет ядра у первого бастиона!
- Перелету второго!
- Цель поражена с первого выстрела, доложили с третьего!
- Недолету четвертого!
Степан еле успевал записывать донесения. Четов смотрел в подзорную трубу, почти кричал:
- Что делают эти пушкари?
- Просто по воробьям стреляют!
- Зря портят порох!
- Ядра пуляют как детские мячи.
В крепости все посадские жители встревожились. Выбежали со своих домов, собрались на площади, галдя:
- Неужели нельзя было объявить, что будут стрельбы?
- Детей насмерть перепугают пушками!
- Не умрут, они дети казаков,- говорили ездовые.
Степан принес полковнику свои записи донесений. Четов долго смотрел, читал. По его лицу было ясно, что первые выстрелы из пушек по целям неудачно. Горит лишь один шалаш - цели остальные невредимые.
- Давай второй сигнал!- приказал Степану.
Снова взвилось на веревке белое полотно. Звонко хлопнул выстрел из пушки форпоста. По очереди стали палить по целям из каждого бастиона. Четов следил за полетами ядер - достигают ли они целей? Время от времени, восклицал:
- Молодцы!
- Растяпы! Не могут на засечки поставить ствол!
- Вот это да! Попали. Дым столбом!
Степан еле успевал записывать сообщения. Они нужны для доказательства высшему военному начальству.
Все пушки смолкли. Обеденная жара уже стала донимать всех служивых в крепости. С неба солнце нещадно палило своими лучами тела солдат, казаков. До начала стрельбы пушечные стволы так нагрелись от солнца, что к ним почти невозможно было притронуться голой рукой. А теперь после стрельбы стволы чугунных пушек стали еще горячей. Кое-кто ворчал:
- От такой жары как бы в стволах не взорвался порох?
- Не дай бог! Все погибнем!
Прошка смотревший в трубу, неожиданно промолвил:
- К крепости скачут на лошадях какие-то мужики!
- Лучше присмотрись,- сказал Четов.
Действительно, несколько человек уже прибежали и остановились у крепостных ворот. В крепость их не пускала стража. Один из стражников прискакал на коне, спросил:
- Господин полковник. Что делать с пришлыми мужиками с соседних селений? Война началась, что ли?
Пустить,- сухо сказал полковник.
Но в этот самый момент Прошка доложил:
- Противник атакован редуты на берегу Бии.
- Дай трубу,- потребовал Четов и тут же приложил ее к глазу. Он не верил, что делается у редутов.
Атакующие на плотах и лодках подходили к берегу, бросались на обороняющихся. Те и другие стреляли из ружей друг в друга. Дело дошло до кулачной борьбы. Но уже было ясно, что обороняющиеся не смогут не только остановить нападающих, но они сами попадут к ним в плен. Смотря на это сражение, Четов промолвил:
- Я так и думал, что редуты не сдержат натиска наступающих. Так и случилось! В таком случае на редуты надо послать подкрепление. Но оно уже не сможет отогнать напавших!
Повернулся к Степану, промолвил:
- Сигнал на форпост!
- Есть!- и поднял белое полотнище.
Снова раздался резкий выстрел пушки на горе. По порядку одни за другими стали стрелять пушки крепости. Четов неотрывно смотрел в трубу. Гремели пу¬шечные выстрелы. На совесть стараются пушкари. Четов от радости восклицает:
- Молодец!
- Правильно!
- Точное попадание ядер!
Через минуту все шалаши - цели пылали от разорвавшихся ядер.
-Степан заканчивай!
- Пишу! Все ядра попали в цель!
- Поднимай сигнал к конной атаке!
Тут же взвились над полубастионом красное полотнище. С форпоста ударила пушка к общей атаке крепости.
Полковник опять смотрит в трубу. С трех сторон к крепости несется на полном боевом скаку казачья лава с голыми саблями в руках и острыми пиками.
- Страшная сила конная атака!- промолвил Четов. Снова выстрел из пушки у форпоста.
- По казацкой лаве открыть огонь!- приказал Четов.
Заухали крепостные пушки. Но конные наступали. Пушки грохотали. Началась настоящая канонада под стенами Бийской крепости. Ядра из пушек летят со свистом и шипением над головами наступающих, но они рвались там, где уже горели сигнальные шалаши - цели, не принося вреда приближающимся казакам. Никто из жителей крепости не выходил из своих домов, все залезли в подполья и погреба. Верили, что идет настоящее сражение. Пушки бьют по прорвавшимся джунгарским бусурманам...
Казацкие отряды, сотни, эскадроны въезжали во все открытые крепостные ворота с чувством победы. Их встречали жители, вылезшие из погребов и подполей.
- Сражение закончено,- сказал Четов,- Подать сигнал отбоя на все маяки, форпост, редуты!
Тут же ординарец Прошка зажег дымный факел и поднял его над Катунским бастионом.
Стало тихо, тихо. С неба ласково светило солнце, жара не спадала. Тишину нарушил первый сибирский птах - скворец своим переливчатым пением, за ним хором защелкали переливчатыми коленцами голосистые неутомимые соловьи. Четов с высоты своего командного пункта Катунской башни взором окинул ближние и дальние пространства. Перед ним открылась чудесная и чуть ли не сказочно - волшебная прелестная местность с чудесным густым изумрудно темным бийским сосновым бором. В лучах солнца зеркальная поверхность широкой, спокойной Бии, отражалась гладь воды на всем протяжении широкого русла реки в прямом течении, на поворотах, между островами до самого горизонта. В неописуемой красоте лежал луг, за ним крестьянские поля до самого Красного Яра и Иконниковского маяка.
- Мне кажется вся эта прекрасная красота вокруг Бийской крепости в будущем будет воспета бийскими поэтами Ломоносовыми, Державиными, Фонвизиными, Сумароковыми, Красковыми, Кантемировыми,- сказал Четов.
- Петр Иванович, откуда же возьмутся эти поэты, если у нас в крепости нет ни одного?- сказал Степан.
- Будут Степан. Мы откроем школу для детей. Они в ней будут учиться грамоте. Ведь это сейчас здесь крепость, а ведь на этом месте вырастет красивый город Бийск со всеми необходимыми культурными учреждениями.
- Может быть наши потомки откроют для бийчан свой университет по типу Московского?
- Думаю, что сначала в Бийск приедут ученые профессора из Московского университета учить бийчан, а потом будет поставлен вопрос главой города об открытии университета.
- Петр Иванович, мне кажется, вы своими идеями опередили своих современников и даже наше время?
- Возможно,- промолвил Четов,- но сейчас нашей России и всему нашему Отечеству приходится очень трудно. На западе вся Европа с Пруссией и Шведами готовы проглотить российские территории в свои ненасытные желудки, на юге Россия все время находится в войнах с Турцией, не спокойно в Средней Азии, где границы России подошли к Монголии и Китаю, не мирно и на востоке до самого Японского. Какой бы конфликт не появился обязательно русские интересы сталкиваются с англо - французкими. Поэтому перед Россией стоит важная задача защитить наше Отечество от врагов, а в мирное время заниматься строительством в городах.
- Вы имеете в виду в Бийске?
- Конечно. Чем Бийск хуже Москвы, Петербурга? За ним великое будущее России.
- Что станет с Бийской крепостью?
- Долго будет сторожить границы России. На это пойдет многие десятки лет, а может и век. В новом Бийске она будет историческим памятником, как говорил Петр Великий Кунсткамерой,- музеем.
Четов еще раз приложил подзорную трубу к глазу, долго водил ею из стороны в сторону, остановил свой взгляд на высокую Вихоревскую гору, всю покрытую густой зеленью соснового бора, на светлые чистые струи протекающей красавицы Бии у ее подножья, на прекрасные луга. Все это напомнило ему малую родину на берегах Днепра и Москвы - реки, где прошли его молодые годы. Отдал трубу Прошке, сказав:
- Сходи вниз. Будем разбирать сегодняшнее сражение. А ты, Степан, все подробно запишешь!
Тут же протрубили на горне общий сбор всех войсковых старшин крепости собраться в здании коменданта.
СЕКРЕТНЫЙ ПАКЕТ
Трое суток прошли спокойно после строгого разбора разыгранного сражения в Бийской крепости. Именно на этом учении выявились все положительные и отрицательные стороны всего командного состава, как отдельных оборонных узлов, так и в целом по всей крепости. Свою сторону защищали казаки во главе с атаманом Буслаевым, поддерживаемый пятидесятниками Григорием Максюковым, сотником Вербицким - смелым и отважным казачьим старшиной, командиром эскадрона Дубовым - заносчивым и настырным казаком, другими сотниками. Четов выслушивал каждого что говорил, писарь записывал. В высказывании своих оправданий много говорили офицеры военного контингента, нападавших на командиров орудийных расчетов, чуть не перебивших солдат - наблюдавших во время стрельбы из пушек по шалашам-маякам. Сами наводчики пушек оправдывались тоже основательно.
- Мы наводили стволы пушек по сделанным зарубкам,- говорил один,- Тут нас винить нечего.
- Кто делал эти зарубки, чтобы ствол пушки мог подниматься на нужный угол вверх или вниз,- говорили другие - Это делали тогда, когда пушки привезли с Каменск-Уральского завода. Инженеры установили нужные зарубки, а вот проверили или не проверяли при установке стволов по углам зарубок, чтобы видеть, куда летят ядра с орудий неизвестно. Ведь стреляли двенадцатифунтовыми ядрами.
- Стрелять то вы стреляли, а с первого выстрела поразили только одну цель на расстоянии шестьсот саженей. На какие же зарубки ставили стволы? Остальные пушки просто стреляли по воробьям!
- Я принимаю все замечания по стрельбе из пушек, но должен сказать в адрес критикующих: почему молчали до сегодняшнего дня о том, что ни с одной пушки не делали нужной пристрелки по целям в один из дней до учебной стрельбы,- говорил артиллерийский ротмистр Жуковский.- Хорошо разбирающийся в теории стрельбы,- Ведь всем известно, через определенные сроки времени из каждой пушки делают контрольную пристрелку. Конечно, это не порядок. Теперь все оправдывались перед комендантом крепости, а ведь виновны в первую очередь командиры батарей каждого бастиона и полубастиона крепости.
Степан старательно записывал все, что слышал от говоривших, не пропуская ни одного слова. Его рука работала как машина. Последние слова ротмистра писарь успел полностью записать: «Хорошо, что при стрельбе ни один ствол пушки не разорвался. Сколько было бы смертей?!»
Петр Иванович внимательно всех выслушивал, не перебивая говоривших в его адрес колких замечаний, не останавливая чересчур разговорившихся. Наконец, перепалка кончилась. Наступила минутная тишина.
- Кто еще имеет желание высказать свои предложения и замечания по обороне крепости?- спросил Четов.
- Что надо было, высказали,- промолвил казак в чине уланского капитана.- Теперь предстоит устранить все замечания, чтобы не допускать погрешностей.
- Кто еще выскажется?
Тишина. Присутствующие воинские старшины согласились с капитаном. Но неожиданно из темного угла зала раздался голос пехотного сержанта Пискарева.
- Почему никто не сказал ни слова о сражении в редутах на берегу реки Бии? Я со своими стрелками не могли отбить противника. Ни одна крепостная пушка не пальнула шрапнелью по плотам и лодкам? Как это понимать? Ели бы это был настоящий бой, то мы бы все погибли, а противник через наши редуты смог бы ворваться в крепость, как говорят с тыла!
Взорвалась тишина, выкрики с мест:
- Почему штаб крепости не проработал этот вопрос?
- Почему не поставили ни одну даже двенадцатилотовую пушку или шестифунтовую мортиру на каком-нибудь бастионе или полубастионе, может даже для поддержания обороны и обзора на высокой гриве правого берега реки на форпосте против крепости поставить пушку. Она бы, конечно, вела стрельбу по речному десанту. Но этого не было. Вот нас сшибли,- закончил сержант.
Тут заговорил молодой казак с форпоста Синицын - среднего роста, коренастый казак, Ивкин:
- Зря нас обвиняет сержант. У нас на фронте пушка стоит и сейчас. Нам было приказано подавать сигнальные выстрелы, что мы, и делали все время. Если бы нам дали команду вести огонь по речному десанту, то мы с удовольствием палили бы по атакующим. Но такой команды не было. Я так считаю, что это нарушение воинской дисциплины, которую никому не позволено нарушать. В старые добрые времена за такие дела виновные чины сразу вылетали со службы на улицу!
Воцарилась тишина. Может, кто из присутствующих имел в своей голове кое- какие мысли и мог их озвучить - медлили и ждали, что скажет комендант. Он еще раз спросил:
- Кто хочет выступить со своими замечаниями?
- Хватит, все ясно,- кто-то тихо промолвил.
- Тогда я проведу итоги смотра обороноспособности нашей Бийской крепости. Всех поздравляю казаков, солдат, весь командный состав за хорошее выполнение всех военных операций по обороноспособности крепости. Здесь присутствующие на нашем разборе сделали ряд конкретных замечаний по практическим военным действиям во время, я скажу точно, учебного боя. Эти недостатки теперь известны. Нам предстоит их устранить.
- Каким образом?- послышалось из зала.
- Наша крепость еще не достроена. Поскольку мы сейчас в ней несем службу ее императорского величества Екатерины Второй, то мы нашу крепость достроим до конца. Людей и лошадей у нас достаточно, строительный материал почти под рукой, лес по обе стороны Бии. Казна деньги отпустила. Для завершения строительства крепости потребуется не один год, чтобы Колывано-Воскресенская линия обороны была неприступна кочующим кочевым ордам. Нам же предстоит нести государеву службу и строить крепость назло врагам. Наши потомки будут вспоминать о нас добрыми словами..
Два дня писарь Степан с полковником Четовым, казацким атаманом Буслаевым писал доклад об обороноспособности Бийской крепости генералу Шпрингеру. Вечером Четов и Буслаев поставили под докладом свои подписи. Утром следующего дня был вызван в канцелярию вестовой казак. Ему вручил комендант секретный пакет с сургучными печатями.
- Доставишь его в Кузнецк генералу Шпрингеру лично в руки,- сказал Четов.
- Есть доставить,- ответил вестовой и ускакал на донском скакуне под охраной двух казаков.
- Теперь можно малость отдохнуть,- сказал полковник...
НЕИЗВЕСТНАЯ ДАМА
Мысли о необходимости достроить все крепостные постройки согласно плана крепости захватили Четова не на шутку. Потому он вызвал в канцелярию ездового казака, приказал:
- Запряги легкий тарантас на пружинах и подгони к канцелярии.
- Зачем тарантас?- спросил Степан.
- Надо объехать все постройки и узнать, в каком они состоянии, что надо доделывать, что отремонтировать, а возможно вновь перестроить. А ты, Степан, садись и по всем бумагам, что находятся на хранении в архиве, сосчитай, сколько Казна отпустила денег на этот год, сколько израсходовано, какая сумма пока осталась, надо подумать просить ли еще денег или воздержаться. Сейчас я поеду смотреть, а к моему возвращению нужный мне документ должен лежать на моем столе.
- Есть составить документ,- ответил полковнику и полез в нижний железный ящик за бумагами.
Серое утреннее небо от густой облачности постепенно от нее освобождалось. Показался слабый белованый диск солнца. Небо начало постепенно наливаться скупым светом светила. Легкий ветерок колебал листья березы.
Комендант выехал из ворот находящихся между Большим Лощинским и Катунскими бастионами и не спеша, поехал над высокой крепостной стеной к Бийскому полубастиону. За его углом уже была широкая Бия. Он со всей внимательностью всматривался в высокую, сложенную из больших толстых стволов сосен и лиственницы трехсаженной высоты стену, мощные башни на углах, широкие ворота с крепкими запорами. Осмотрел редуты. Своим спокойным течением манила к себе светлая бийская река. Остановил тарантас у прибрежного куста, Петр Иванович слез с него, снял с ног сапоги, размотал онучи, медленным шагом пошел к воде. Как-то голые ноги сами собой вошли в нее. Холодная вода коснулась горячих ног. Какое-то блаженство вступило во все тело. Даже казалось ему, что вышедшее из облаков жаркое солнце греет так нежно и ласково, что не хочется выходить из воды. Чуть дальше от куста на мелководье берега с шумом и криками купались дети. Невольно подумал: «Вот кому жизнь кажется сладкой малиной. Ни о каком строительстве не думают, ни о зимних холодах, которые скуют толстым слоем лед на Бии.» Тут же мелькнула мысль: «Как живут на днепровщине мои дети, чем занимаются, скоро ли я их увижу?» За детьми присматривала женщина. Ей на вид можно дать около сорока лет: красивая лицом, стройная фигура тела. Легкое летнее платье с большими красивыми цветами плавно и легко облегало ее фигуру. Ее тонкую шею в несколько рядов обвивали цветные, сверкающие на солнце жемчуга в бусах. На голове модная шляпочка с широкими белыми полами, которые прикрывали ее лицо тенью от жгучих лучей солнца. К ней подошла девочка, спросила:
- Тетя Глафира, мы еще не идем домой?
- Нет Леночка, иди еще купайся!
Четову так понравилась эта короткая картина у берега реки, что он ее просто запомнил, как это делают художники перед началом рисования картины. Но этому он не придал большого значения, лишь промолвил:
- Красивая дамочка. Видимо знает свою цену по отношению к мужу!
Заржал конь, видимо захотел попить воды из реки.
- Сейчас напою!- промолвил Петр Иванович, шагая по чистой воде берега реки. Конь, завидев хозяина, забил ногами о землю. Взяв за повод уздечки, подвел его к воде. Конь с жадностью пил холодную воду, утоляя жажду.
Вымыв ноги, обвернул на них онучи, одел сапоги, сел на тарантас, крикнул:
- Но пошел. Посмотрим редуты, а потом за ними у переправы въедем в ворота Ключевского бастиона и полубастиона Форштадского прямо в крепость,- как будто конь понимал его речь.
Проезжая отворот, Четов увидел внутри крепости жилые помещения - казармы ( первый раз видел при знакомстве с крепостью по приезде в нее), загоны для скота, мельницу для размола зерна на муку, небольшой бассейн с водой про запас на всякий случай, массу обозных телег прибывших донских казаков. Осмотрел стойла лошадей, которых сейчас тут не было, все они были угнаны на пастбище возле крепости. Объездив все постройки, строил сразу же представление о предстоящей огромной строительной работе.
- За один год всего не сделаешь,- промолвил вслух, подъезжая на мягком пружинном тарантасе к зданию комендатуры. На крыльце стоял писарь.
- Что скажешь о ревизии бумаг?- спросил его.
- Заходите, Петр Иванович, обо всем расскажу подробно...
На улице царила нестерпимая жара. Лучи солнца жгли лицо, шею, руки. Пот заливал глаза. Петр Иванович то и дело белым носовым платком вытирал пот со лба. Теперь же, зайдя в комнату, сразу почувствовал холодок, который тут же охватил все тело. Дышать стало легко, лицо освежилось. Сел за стол, посмотрел на стоящего у стола писаря, промолвил: - Что ты держишь кипу бумаг как на выставку. Садись, показывай, к какому выводу пришел?
Степан присел, положил перед собой сшитые в папки документы, открыл одну, промолвил:
- Вот бумага о получении денег в прошлом году на строительство крепости. Дальше расписаны все затраченные суммы на строительные материалы, на жалования работникам, на закупку продовольствия, овса лошадям, инструмента....
Четов внимательно слушал писаря, как тот читал один за другим финансовые документы с подробным описанием затрат денег из казны. Тут же посмотрел на целую стопку толстых папок с документами, думал это же сколько надо времени, чтобы всё пересмотреть от начала до конца эту огромную кипу бумаг. Это же дня не хватит. Скоро наступит вечер. Солнце уже сильно склонилось на запад. Стало ясно, чтобы пересмотреть все бумаги придётся сидеть с ними до глубокой ночи. А Степан бубнил, бубнил цифры затраченных денежных сумм не видно конца.
- Степан, - промолвил Четов,- ты все документы просмотрел от начала до конца.
- Да, как вы приказали,- отвечал Четову,- Все операции записаны чётко, затраты копеечка в копеечку.
- Меня интересует, сколько денег отпущено, сколько затрачено, какая сумма перерасходована, сколько осталось в наличии? Имею в виду нынешний год.
- Кому знать?
- Конечно вам, Пётр Иванович. Вы распорядитель.
- Но эта сумма денег была получена ёще в прошлом году. За прошедший год расходные суммы были израсходованы бывшим здесь комендантом. Они меня не интересуют. Ты можешь назвать конкретные цифры расходованных денег?
- Смогу. Говорите, что вас интересует?
- Например, сколько отпущено денег?
- Триста тысяч рублей, - назвал Степан.
- Сколько израсходовано?
- Двести пятьдесят тысяч.
- Сколько не израсходовано, осталось?
- Пятьдесят тысяч, ни больше, ни меньше так и есть.
- Почему так много израсходовано денег?
- Всё по необходимости.
- Это же по какой причине?
- Тысячу донских казаков к нам в крепость прислали. Столько же и лошадей. На один овёс затратили болу ста тысяч рублей да на закупку провианта, выплачено жалование за службу. Вот и все эти затраты вошли в двести пятьдесят тысяч.
- Куда ещё потребуются деньги?
- Не могу знать ваше превосходительство. В вашем распоряжении только пятьдесят тысяч рублей.
- Разве за эту сумму мы достроим крепость в этом году?
- Конечно, закончим. Но года через два-три обязательно все работы завершим - Ты так думаешь?
Четов пришел домой поздним вечером плотный, с худощавым лицом, тоскующими глазами, хмурыми насупленными бровями, молчаливым взглядом окинул постель, приготовленную Прошкой ко сну хозяина на ней. Не спеша, отстегнул от пояса шпагу, поставив ее в угол, разделся и лег. Слуга потушил свечу, тихо на цыпочках вышел из спальной комнаты, закрыв за собой дверь.
Четов хотел сразу же погрузиться в сон, но он почему то не приходил. Заложил руки за голову. Глаза привыкли к темноте, но он увидал слабый силуэт раскрытого окна, ночной приятный воздух наполнил спальную комнату, невольно принялся вспоминать весь прошедший трудный и утомительный день по пересчете казенных денег, о встрече с незнакомой красивой дамой на берегу Бии по имени Глафира. Всего несколько шагов прошел с ней по берегу, по каменным осыпям вплотную подступающим к берегу Бии. густой лес был свидетелем этой встречи, который не проходимый зеленой стеной стоял на высоком берегу.
а в его чаще беспрестанно пели веселые соловьи, куковала невидимая кукушка, как говорят в народе отсчитывает годы жизни влюбленных. « Причем здесь влюбленные, если я ее никогда не видел? Не могу понять, почему эта дама втемяшилась в мою голову? Я любил и люблю свою жену Катю!»
Глафира посмотрела Петру в глаза и исчезла. Но на ее месте появилась Катя, радостная, улыбающаяся, красавица. Она приблизила свое лицо к его лицу для поцелуя, но тут же отпрянула от мужа и растворилась в небытие. « Но это уже прошлое,- подумал Четов, его уже не вернуть. Очень многое уже осталось за дорогой жизни. Одни гордятся ею, другие негодуют. Первых память делает гордыми, знатными, так как гордость помогла им устоять против всех небылиц и невзгод, слабостей и колебаний, что почти каждый день случается с нами за различными перевалами и ущельями жизни,- думал Четов. - Выходит так: пока жив человек он все помнит о проделанных, о хороших и плохих делах, даже лишних поступках и никогда не может с ними расстаться или вовсе забыть навсегда, так как они четко в свое время отпечатались в мозгу, даже являются во сне. Как сейчас мне горько сознавать, что все хорошие дела, служба нашей Великой императрицы, все светлые пути и дороги быстро и уже навсегда ушли от меня в далекое прошлое.
Жизнь всегда прекрасна. Вот сегодня я встретил Глафиру. Чем хуже ее моя Катя? Она среднего роста с полной прямой грудью, глаза такие карие, что смотрел в их глубину и не насмотрелся, такие круглые, аккуратненькие. Носит красивую, русую, длинную косу. А походочка какая красивая с развалочкой по сторонам, идет как модельная уточка. Выражение лица добродушное, когда ее никто и ничто серьезное не волновало и не тревожило - все это вместе взятое говорит мне о хорошем ее личном характере. Мне с ней прямо жить на белом свете. У нас была чистая любовь, совесть ничем не запятнанная. Бывало в редкие минуты гнева или просто неудовлетворения делом, порой какой-нибудь тревоги, то ли печали Катюша сквозь скупую слезу, нахмуренные брови, сжатые тонкие красивые губки светились красотой ее глазки назло не сбывшемуся желанию. Тогда на маленьких ямочках румяных щек, на милых губах, что всегда привыкли мило улыбаться и радоваться нашей супружеской жизни - словно ярко светилось доброе неиспорченное умом, милое сердце. Но как все эти воспоминания теперь далеки от меня не по моей воле и не по моему убеждению совести? Видно одному Богу обо всем известно, он один может нас рассудить?
За окном в темноте ночи послышалось ночное пение домашних петухов. Молодые петушки пели с хрипотцой в горле, старые петухи чисто, великолепно, громко, словно стараясь друг друга перепеть в эту ночную пору, когда все люди спокойно спят и видят во сне чудесные сны. Но может, кто и не спит?
Четов послушал звонкие голоса куриных кавалеров с красивыми гребнями, недовольно промолвил:
- Во как дружно распелись. Видно завтра будет хорошая погода,- и перевернулся на другой бок в постели.
Попытался уснуть, но сон как будто улетел в неизвестном направлении. В голове появились, какие-то невзрачные картины, в коих невозможно было узнать, что они значат или отражают. Просто явная не определенность. Тут же вспомнил одно свидание с Катей. Это было в летнюю пору, когда начался покос хлебов. « Я пошел с Катюшей после вкусного обеда в наш тенистый вишневый сад. Просто пошли по мягкой дорожке, в самый дальний угол, где в тени от хмеля стояла деревянная скамейка.
Мы сели на нее. Перед нашем взором открылось прекрасная картина природы, просто настоящий вид на созревшие зерновые поля, чернеющая полоса леса, зеркальная гладь большого пруда. Как нам обоим было хорошо. Мы целовали и целовали друг друга от великого счастья нашей молодой жизни, и казалось этому счастью не будет конца... К чему это я вспомнил?.... Картина свидания исчезла. Но на ее место память принесла улыбающееся красивое лицо Глафиры.... Кто ты, откуда явилась?- спросил ее». Лицо пропало, не сказав не слова. Хорошо я все равно узнаю...
Как уснул Четов, не помнит. Проснулся уже утром с сильной головной болью. Через раскрытое окно уже ярко светило солнце.
- Петр Иванович, завтрак готов. Прошу за стол. Казаки на площади зашевелились.
ТЯЖЕЛЫЙ ДЕНЬ
Верхнее Приобье представляло собой прекрасный край - предгорья Горного Алтая. Здесь были прекрасные лесные массивы ценного кедрового, соснового, лиственного лесов с отличной древесиной: широкие добротные луга для пастбищ скота и пчеловодства; пахотные черноземы для возделывания на полях зерновых культур. Джунгарские ханы не хотели уступать эти поля российским казакам еще со времен Ермака. Происходили частые стычки между враждующими сторонами до тех пор, пока в Приобье на реках Катуни и Бии не существовало российских военных опорных пунктов, которые в 18 веке именовались крепостями. Одной из мощных крепостей была Бийская на пересечении водных и сухопутных дорог в Монголию через Горный Алтай и по реке Оби на север. К 1870 году Бийская крепость была недостроенной, хотя она строилась по последнему достижению военно-инженерной, научной мысли с использованием естественных оборонных природных объектов.
Военно-политическая обстановка в середине 18 века в Западной Сибири Горного Алтая и Приобья была сложной из-за происков англо-французких колониальных захватчиков на Среднем Востоке Персии, Индии, Кавказе, Средней Азии. Правительство России потребовало от Кузнецкого военного ведомства усилить
воисками южные границы и особенно Бийскую крепость, потребовало быстрее закончит строительство, чтобы она представляла важное оборонное значение. Завершение строительства крепости выпало на долю полковника российских вооруженных сил Западной Сибири Петра Ивановича Четова сподвижника Суворовских времен Екатерины Второй, орденоносца двух важных боевых орденов. ..
День в крепости начинался с восхода солнца, независимо от того было ли небо без облаков или облачное. Этого требовала вся обстановка. Огромное количество лошадей, скота надо было содержать в чистоте и порядке. Поэтому работы по наведению порядка в конюшнях, стойлах начинались рано и продолжались до вечера. Только после начинался отдых на всю ночь. Производились другие обязательные работы: надо готовить пищу для питания всего военного контингента: повара всегда варили кашу, зажарив ее салом. Обязательно было посещение бани, проведение сенокоса для заготовки сена лошадям и скоту на всю зиму. Требовалось проведение других важных работ, исполнение которых было безотлагательным.
Этот рабочий день начался в крепости в комендантском здании по вчерашнему объявлению сюда пришли большие и малые воинские старшины в обязательном порядке, Казачий атаман Буслаев был строг, требовательный, не терпел нелепых оправданий. Сказал строго:« Всем явиться на войсковой круг без опозданий!» »
Из-за стола поднялся комендант Четов в военной форме, со шпагой на боку, стройный, с чуть загорелым лицом. Окинул всех присутствующих взглядом начал свою речь:
- Мы ежедневно выполняем в крепости много различных нужных работ. Какие? Вы все прекрасно знаете по своей службе. С сегодняшнего дня работы добавляется: предстоит достроить 12 бастионов и столько же полубастионов под руководством 12 пятидесятников, общий порядок на строительстве осуществляет Григорий Максюков; двадцать одну артиллерийскую батарею строит ротмистр Жуковский со своими пушкарями; 14 редутов возведёт сержант пехотных войск Пискарев; кронверк доделывает сотник Вербитский. На пустыре между крепос¬тью и посадским поселком сто просторных добротных домов для жителей стро¬ит сотник Дубов, таким образом по берегу Бии, чтобы после завершения строи¬тельства посад и крепость представляли единое целое укрепленное место. Люди в посаде принадлежали военному сословию - как Бийская слобода. Заготовка, привоз на все места строительства возлагается на уланского капитана Сычева; казак Ивкин отвечает за продовольственное снабжение всех работающих на объектах, чтобы люди были накормлены во время и без задержки. По всем возникающим вопросам на строительстве обращаться к казачьему атаману Буслаеву Василию Григорьевичу по вопросам обеспечения работающих шанцевым инструментом, водой, транспортом, сбруей, овсом лошадей, одеждой, водой.
К данному строительству всем старшинам отнестись с полной серьезностью и со знанием дела, так как мы выполняем военный заказ Ее Императорского Величества по обороне южных границ от всяких набегов диких орд.
- Кому, что не ясно?- спросил комендант.
- Завтра мы приступаем к строительству, не получится ли полная неразбериха в работе?- спросил капитан Сычев.
- Каждый из вас получит план строительства объекта. Там все сказано, чем заниматься. Уже сегодня все команды поставить в известность о завтрашнем начале работ.
Обратившись к писарю, сказал:
- Степан, отдай каждому его план работы!
- Есть отдать.
- О значении Бийской крепости еще напоминаю: без нее в настоящее и будущее время обойтись не возможно, так как у нас места пограничные и от вылазок неприятеля мы не гарантированы. Крепость всегда должна быть готовой для отражения любой угрозы. Две тысячи казачьих и солдатских рабочих рук могут своротить любую гору для пользы Отечеству.
- Теперь с богом за работу! Расходитесь! Орлы полетели!- так говорил Суворов, когда с ним служил Четов.
Все присутствовавшие с легким шумом поднялись с мест, тихо заговорили:
- Сколько же лет будем строить?
- За год, конечно, все не построим.
- За три-четыре годочка управимся. Такая наша служба...
Шумной толпой вышли из зала. Четов открыл окно, чтобы освежить лицо свежим воздухом. Неожиданно открылась дверь. На пороге дежурный казак. Заговорил:
- Ваше превосходительство, Петр Иванович.- В коридоре люди просятся на ваш прием.
- Откуда они?
- Ходоки из посада.
- Проси.
Через порог переступили осторожно трое: посадский церковный служитель, староста посада, женщина.
- Прошу всех сесть,- сказал Четов.- С какими вопросами пришли или жалоба¬ми?
- Я священник Удинцев из посада Бийской слободы. Пришел к вам по вопросу строительства божьего храма. Вы что на это скажете?
- Нужное дело.
- Петр Лапин наш художник уже давно нарисовал святые образа для церковной крепости. А самого то храма нет. Как тут быть?
- Тебе надо обратиться с просьбой в Барнаульское духовное правление с ходатайством перед Омской главной церковной канцелярией о постройке церковного храма в Бийске. Я поддержу вашу просьбу. А сейчас образа поставить в одном из офицерских домов. Это будет первая церквушка в Бийске.
- Благодарю, Петр Иванович. Я исполню ваш совет,- и ушел.
Четов посмотрел на мужика спросил:
- С кем имею честь говорить?
- Я староста Бийской слободы, т.е. посада. Все наше население от мала до велика поголовно не грамотно. Люди просят чтобы вы открыли школу для детишек.
- Почему для детишек?
- Потому что взрослых уже не к чему учить, пусть работают. Дети то быстрее научатся грамоте. Что вы на это скажете?- спросил староста с белой бородой, высоким лбом.
- Согласен. Детей надо учить. Надо найти помещение для школы. Я об этом подумаю.
- Большое спасибо, Петр Иванович. О вашем обещании сообщу всем посадским людям. Прощайте,- и вышел.
Четов перевел взгляд на женщину, спросил:
- Как вас зовут?
- Я Глафира Андревна. Тоже с Бийской слободы. Люди болеют, просят лекарств, а их нет, чтобы вылечиться.
- О чем же вы просите, Глафира Андреевна?
- Об устройстве в слободе или в самой крепости нужного аптекарского лекарственного дома для лечения нижних чинов и простых людей лекарственными корнями, плодами, медовыми и сонными настоями, делать перевязки на руках и ногах. Хотелось знать, где лучше иметь этот аптекарский дом в крепости или посаде?
- У нас уже возникал вопрос о строительстве полковых бань, о еженедельном медицинском осмотре всего личного состава. Теперь возникла необходимость иметь лекарственный дом. Это важно. Назовем его аптекой, как в Москве.
- Где он будет располагаться?
- Придется подыскать для него подходящее помещение. Даю вам согласие, что оно будет найдено,- тут же пристально посмотрел даме в глаза,- спросив,- Мы случайно не встречались на берегу Бии?
- Встреча была короткой, когда я приводила детей купаться в реке,- ответила дама.
Четов еще раз посмотрел: да эта была та самая красивая дама, что встретил ее, когда на тарантасе объезжал крепость.
- Вы, Глафира Андреевна, сами разбираетесь во всех этих лечебных травах?- спросил Четов.
- Раньше приходилось. Теперь по просьбе крестьян я нахожусь у вас, а не в Москве.
- Хорошо. Этот вопрос о лечебном доме будет быстро решен, так как в этом есть большая необходимость.
- Так и сказать людям? -Да.
- Тогда до свидания. Спасибо за прием,- и ушла.
Она быстро появилась и почти мгновенно удалилась. Четов не успел с ней еще поговорить. Но, увы! Птичка улетела. Сам не зная зачем, взял колокольчик, позвонил.
- Вызывали?- спросил дежурный.
- Найди писаря!
- Есть!- и ушел.
Время текло медленно. Да спешить ему некуда. Тикали часы. За окном на кусте сидели воробьи и весело чирикали, своими маленькими носиками рылись в перьях под крылышками.
Вошел запыхавшийся писарь, спросил:
- Звали? -Да.
- Садись, отдышись, а то на все мои вопросы не впопад будешь отвечать.
- На какие?- промолвил, присаживаясь на стул.
- Ты сколько лет служишь писарем?
- Два года.
- До тебя кто был?
- Тоже писарь. Служил исправно, правда, щеголь был хвастливый, но исполнительный.
- Куда же он девался?
- Повез пакет в Ойрот Туру. Бандиты на дороге напали, убили, а мертвого сбросили с крутого берега в Катунь где то в районе реки Иши или Суртайки. Через неделю нашли рыбаки.
- Откуда приехал?
- Из Москвы.
- Женат?
- Конечно.
- Как звали жену?
- Глафира Андреевна.
- Ты знал ее?
- Конечно, знал, разговаривал.
- Как они попали в Бийскую крепость?
- Это долгая история, если рассказывать с самого начала да еще подробно.
- Подробно можно не рассказывать, а лишь основное, что знаешь.
- Звали ее мужа Вальдемар. Был в звании капитана. По родственной линии племянник графа Шереметьева, но какого не знаю. Шереметьевых - то много. Служил в штабе полка, но не удачно. За какие то темные дела был понижен в звании до сержанта. Затем его прислали в нашу крепость писарем. Служил, пока не убили. Бандитов не поймали. Пакет не нашли. Деньги из карманов забрали. Жена Глафира Андреевна здесь живет в посаде. В Москву почему то не уезжает. По какой причине мне не известно. Зато в лечебных травах разбирается хорошо. Людям помогает ежедневно.
- Что ты знаешь про нее?
- Тоже мало. Она внучка, какого то графа Репнина. Как познакомилась в Москве с Вальдемаром, не могу сказать, как женилась, тоже не знаю. Она работала лекарем при одной Московской больнице, знала хорошо аптечное дело.
- Почему до сих пор не замужем?
- Сговаривали два пехотных офицера. Не пошла. Я так думаю, она о себе высокого мнения. Считает себя московской красавицей, ищет по себе красивого жениха и материального благополучия.
- Что еще можешь добавить ко всему сказанному?
- Больше ничего.
- Можешь заниматься своими делами.
- Есть,- и вышел.
Через минуту вошел дежурный, доложил:
- Пришли на прием то ли ремесленники, то ли купцы, может простые мастеровые. - Проси.
В кабинет вошли два мужика - высокий, худощавый, чисто выбритый, с большими круглыми глазами, второй тоже среднего роста, круглого телосложения, с округленным лицом, небольшой русой бородой.
- Прошу садиться. С каким вопросом пришли?- спросил Четов.
- Мы тут слушали разговор мужиков, что опять будет большое строительство в крепости и в посадской слободе,- сказал высокий.
- Да,- подтвердил Четов,- верно говорят.
- Вам нужен строительский кирпич?
- Конечно. Что предлагаете?
- Я знаю большие залежи красной глины в районе Красного Яра. Там еще был раньше казацкий маяк. Можно построить большой кирпичный завод. Как вы на это смотрите, господин комендант?
- Завод нужен. Но нам на него казна денег не даст.
- Что касается денег, то я могу посодействовать, поговорить с купцами, чтобы вложить их средства в строительство кирпичного завода.
- Вопрос сложный. Завод будет построен примерно в двадцати верстах от Бийска. Как вы сможете доставлять готовый кирпич через две реки Катунь и Бию?
- Построим паромные переправы. Они себя оправдают, так как будут перевозить грузы местного населения и ваш кирпич.
- Вообще вы обои мыслите правильно. Кирпичный завод очень нужен, в большом количестве кирпич.
- К какому выводу мы пришли?- сказал высокий.
- Этот вопрос надо согласовать с Омской и Кузнецкой крепостными канцеляриями, чтобы казна дала деньги.
- Сколько времени продлиться согласование?
- До конца этого года.
- Раньше никак нельзя?
-А вот позже этого года - согласование начнется в новом году. И еще. Может, вы найдете залежи красной глины на правом берегу Бии или за горной гривой, где проходит дорога на Барнаул и там начать строительство кирпичного завода, минуя речные переправы?
- Хорошо. Мы подумаем,- сказал меньший ростом,- Ваше предложение заслуживает делового внимания. Извините за беспокойство. Мы уходим...
Солнце медленно ушло за дальний дымный горизонт, но его лучи ярко освещали белые облака и они, казалось, купаются в лучах невидимого светила. Вечерело. Из затемненных мест стали выползать сумерки. Скрылся из вида темный сосновый бор на левом берегу Бии. На темном небе появились первые звезды - предвестники хорошей ночи до утра.
Четов пришел домой, разделся, присел на стул.
- Какой сегодня день был тяжелый. Сильно устал,- тихо промолвил себе под нос,- Сколько дел не решенных?
- Петр Иванович, ужин подан. Прошу!- сообщил Прошка.
ГАДАНИЕ
Очередной день вступил в свои права с самого начала восхода солнца, хотя небо еще полностью не очистилось от ночной облачности. Светлые животворные лучи утреннего солнца настойчиво пробивались сквозь мрачные тучи и разгорались: золотые мощные бастионы и полубастионы, стены, ворота, постройки крепости. Благодатное солнце своими теплыми лучами согрело всех обитателей крепости нежным теплом в эту осеннюю пору. По всей крепости были слышны визжание пил. стуки топоров, кирок, лопат, говор людей. Все улицы крепости заняты транспортными перевозками леса, бревен, плах, камня, известняка к строительным объектам. Рабочее движение царило за стенами крепости; начиная с ворот по берегу реки Бии шли друг за другом гуськом лошадиные повозки на двух колесах с запасными деревянными осями и колесами в верховьях Бии за стволами сосен, кедра, лиственницы. Навстречу им уже шли обозы с готовыми строительным лесом, который везли лошади на сцепке с колесами - на переднюю ось клали два бревна и привязывали веревками, вторую ось с колесами подкатывали под второй конец бревен. Тоже подвязывали и трогались в путь. По ровной дороге такой гужевой транспорте тяжелыми лесинами шел нормально. Но при спусках - дело осложнялось тем, что такие повозки напирали на лошадей, которые не могли сдержать тяжелый груз, грозя переломать лошадям задние ноги. В замедлении хода на спусках использовали веревки. Их заматывали на обода и бревна, затормаживая и тогда колеса под уклон шли юзом, сберегая лошадей.
Две тысячи казаков, солдат, посадских мужиков трудились на строительстве грозной военной крепости не только поблизости, но и за десятки верст. Все были заняты работой. Четов и казачий атаман где на каретах, где верхом на конях посещали рабочие места не только вблизи крепости, но и в бору, в верховьях Бии в каменоломнях, на сплавах плотов по рекам, на местах распиловки бревен на плахи, на обрубках топорами веток с лесин. Работа была тяжелая. Четов подбодрял людей:
- Дружней, братцы, шевелитесь! Отечество вас не забудет!
Атаман казаков Буслаев добавлял:
- Ваши деды и отцы строили Запорожскую Сечь для Войска Донского. Нам выпала доля завершить строительство Бийской крепости.
- Слава Богу, трудимся во всю свою силу,- говорили работные люди.- Говорили Боги, чтобы и вы помогли.
Четов посмотрел на Буслаева, промолвил:
- А что, Василий Григорьевич, покажем, что мы тоже умеем трудиться?
- Согласен. Не все же время в руках саблю держать поработаем топором!
Слезли с коней. Подошли к лесинам. Взяли топоры и начали обрубывать ветки, сухие суки, обтесывать старую смолистую кору. Работали с усердием.
- Смотрите, братцы, комендант и атаман ловко работают топорами,- сказал казак Ивкин.
- Разве Петр Великий на судоверфях не работал топором на Дону в Воронеже, когда строили корабли для покорения Азова? Работал! В Голландии Петр удивил всех голландцев и Европу когда на верфях с топором в руках работал простым работником?- говорил сотник,- Такими работниками мы должны всегда гордиться и помнить о них, брать с них пример!
Такие поездки по местам работы казаков и солдат гарнизона часто занимали весь день. Четов не успокаивался донесениями сотников и меньших начальствующих чинов. При посещениях он видел настоящую картину работы на объекте и тут же вносил в нее необходимые коррективы. На что слышал от казаков:
- Наш комендант толковый мужик. Разбирается в строительстве не плохо.
- Может, он учился на инженера- строителя, а попал на военную службу?
- Это известно только богу.
Шли месяцы напряженной работы, которая не останавливалась ни на один день. Уже осень задышала холодом, а за ней в зимние дни с облаков полетели белые пушистые снежинки. В погожие дни деревья и бор одевались в красивый иней. В такие дни весь окружающий мир становился сказочным. Солнечные лучи горели алмазами на льдинках инея. Поля опустели, лишь стояли одиноко стога обмолоченной соломы, запасенной на зимний корм скоту. Река Бия сильно обмелела, стали видны многочисленные большие и малые острова, на которых в светлые дни ярко рдели красные кисти калины, рябины. Даже при ярких солнечных лучах водяная гладь реки уже не блестела, так как по реке уже шла плотная шуга от наступивших морозов. На обнажившихся берегах и дне реки недвижно лежали огромные стволы сосен, лиственниц, так называемых «топляков», стволов, оторвавшихся при сплаве плотов с верховьев Бии и других рек, но поднять их и отправить на берег не было никакой возможности. Крикливые журавли, лебеди, гуси давно улетели на юг, где тепло, а в мелких заводях между островами бултыхались лишь одни утки да бойкие чирки. Природа увяла и уснула до весны. Ударили морозы. Перед Новым годом выпало много снега. Толстым слоем покрыл землю, лежал в бору, на улицах, бастионы и полубастионы оделись в белые снежные шапки, крепостные стены на себя сверху одели белые снеговые полотенца, а река Бия покрыла себя белой снежной простыней до весны.
Комендант с выпадением снега стал совершать свои поездки на санях с крытой кибиткой, укрывавшей его от холодного встречного ветра и даже неожиданных бурь. Дни стали короче, поэтому всю великую стройку объехать за весь день не мог, хотя его поездка продолжалась до позднего вечера. Где бы он ни был, всегда приезжал в комендатуру, где его ждали дежурный казак и писарь, спрашивал у каждого:
- Кто-нибудь просился на прием?
Дежурный отвечал как было:
- Приходили из посада, узнать у вас дала казна денег на церковь или нет?
- Что же ты ответил?
- Я не знаю. Ждите коменданта.
- Степан, что скажешь?
- Вестовых из Кузнецка и Катунской крепости не было. Приходила жена бывшего писаря Вольдемара Глафира Андреевна спросила, где коменданта найти, я ей ответил, что будете только вечером. Она ушла. Больше никого не было.
- Ты сам ходил куда-нибудь?
- Никак нет,- льстя совестью, ответил Степан.
- Смотри мне. Ты у меня глаза и уши!
- Так точно!
Был уже вечер. Прошка ожидал хозяина домой. Едва заслышал его шаги на крыльце, вышел из кухни в прихожую, чтобы принять от него тяжелую медвежью шубу, которую теперь одевал, когда объезжал стройку. Приняв ее, старательно потрепал, чтобы осыпался снег, повесил на крючок. Из кухни промолвил:
- Петр Иванович, ужин готов. Прошу!
Сидя за столом, Четов неожиданно спросил денщика:
- Что-то сегодня в комнате прохладно?
- Печку все время топил. Но дрова сырые, плохо горели, потому прохладно. Виноват, исправлюсь!
- Надо сушить дрова, чтобы горели хорошо.
- Есть сушить. Сейчас наложу на печку, пусть сохнут всю ночь до утра.
- Смотри, чтобы пожар не случился. Весь дом сгорит.
- Буду глядеть.
Было уже поздно. За окном морозная ночь, оконные стекла в рамах затянуло ледком, который расползался по стеклу волшебным морозным чудесным цветком. За стеной время от времени что-то трещало.
- Мороз усиливается, земля промерзает. К утру станет холоднее,- промолвил Четов.- Ладно, утро вечера мудренее. Надо отдыхать...
Тиха долгая бийская ночь в зимнее время. Мороз воевода с треском своей волшебной палицы медленно обходит владения свои, смотрит ли все конюшни утеплены казаками, чтобы не мерзли лошади, ведь они тоже должны хорошо отдохнуть, так как утром им снова работать; все ли сторожа одеты в овчинные шубы на своих постах, чтобы никто не смог пройти через ворота в крепость. Небо темное, а на нем горят такие крупные и яркие звезды, будто перед вечером долго мыли небо и звезды, чтобы они в эту морозную ночь так ярко горели перед наступлением Рождества Христова - этого святого праздника для всех христиан и особенно молодых парней и девушек...
В последнем разговоре Степана с полковником на его вопрос «ты сам ходил куда-нибудь?» льстиво ответил Четову «никак нет» было неправдой. Ему надоело быть одному в комендатуре, вышел на улицу. Мимо проходила женщина в шали из козьего пуха. Неожиданно, поравнявшись с ним, спросила:
- Степа, что здесь делаешь?
От неожиданного вопроса и ласкового голоса оторопел.
- Ты ли Аринушка?- спросил.
- Как видишь, явилась, не запылилась морозным инеем.
- Куда идешь?
- Домой.
- Где была?
- У подруги Вари! Доволен ответом? Ходила поговорить с ней об одном важном деле.
- Это же каком? Не о свидании?
- Свидание может быть у меня с тобой. А ты в последнее время ни на один точек не пришел. Вообще теперь на морозе на точке долго не пробудешь. У меня с Варюшкой был простой разговор.
- Наверно интересный?
- Угадай. Подумай, сегодня у нас какой будет праздник?
- Я с дежурным и комендантом не толковал.
- А с матерью?
- Тоже не говорил.
- Эх вы, мужики- мужики. Со своей стройкой так закружились, что не знаете, что вокруг делается?
- Что же именно?
- Завтра праздник Крещение Христово. Вечером все девушки будут гадать на картах, на воске, во сне за кого выйдут замуж. А вечером, как стемнеет, будут с ног снимать сапожок и кидать через забор на улицу. Кто, какой сапожок из парней подберет - тот должен быть женихом. Я с Варей тоже будем играть. Это я тебе сказала по секрету. Знай, что у ворот будет много парней. Не опоздай! Это тебе не точек! Я пошла, а то скоро настанет вечер.- и ушла гордой походкой домой. Степан так был ошарашен этим разговором, к которому никак не был подготовлен, хотел еще о чем то спросить Арину, но в горле застряла слюна- не смог даже произнести ни слова.
- Что же делать?- спросил сам себя:- А вот Прошка знает о Крещенском гулянье?
Постоял, подумал. Посмотрел вокруг, но ничего хорошего не увидел, лишь заметил, что большое красное солнце огромным шаром уже висит на горизонте, а его по диаметру перерезает тонкое облачко.
- Надо сообщить Прошке пока не явился комендант. Ведь о Крещенском вечере я уверен, он не знает,- тут же не гадая, и не раздумывая быстрыми шагами, ушел к другу....
Прошка с нетерпением ждал приезда коменданта со строительства на ночной отдых. Несколько раз выходил на улицу, прошелся возле солдатских казарм поговорил с охранниками (часовыми) о полковнике, но его никто не видел. Сходил к пушкарям - те ничего не знали. Пришел домой. Долго смотрел на заходящее солнце, перерезанное, как нитью, тонким облачком, пока совсем не скрылось за горизонт. Он ждал вечера, что бы пойти на точек и встретиться с Варей. Неожиданно с переулка увидел спешащего к нему писаря. Сердце у него так и дрогнуло, тут же подумал: «Неужели меня требует к себе полковник? Не иначе как собрался на ночь, куда-то ехать?» Подошедшего Степана спросил:
- Ты за мной пришел?
- Не пришел, а прилетел!
- Что случилось?
- Пока ничего не случилось, но не поправимое дело может случиться.
- Тогда говори не тяни!
- Ты видел Варю? Может, она тебе говорила что-нибудь?
- Днем видел, договорились пойти с ней на точек.
- Это не то!
- Тогда говори ты.
- Какой идет завтра праздник? Не знаешь? Крещение!
- Что с этого?
- То, что все девушки вечером будут снимать с ног сапоги и бросать через тесовые ворота на улицу. Кто поймает такой сапожок- тот считай выбрал себе невесту. Понял?
- Что ты предлагаешь?
- Тут один вариант: ты должен быть у Варюшкиных ворот и ловить ее сапожек.
- А ты?
- А я у Аринкиных ворот тоже окажусь. Если мы не уловим их сапожки - не видать нам больше любимых.
- Я сейчас не могу. Еще не приехал комендант.
- Ты получил предупреждение? Теперь решай, как его выполнить! Бывай здоров. Момент не упусти! Я пошел... Жду вечером...
На другой день утром собравшиеся мужики и бабы только и говорили о прошедшем крещенском вечере, но так толком никто не знал, кто поймал сапожки и у кого они сейчас?
- Женихи сами объявятся и принесут сапожки своим невестам!
- Так бывает всегда у нас на Руси!
- Парни должны жениться, девушки выходить замуж!
- Зима длинная все свадьбы переиграем!
- Кто будет пиво пить, а кому наливают, но в рот не попадает- раньше напивается.
- На то она и свадьба!
- Кто же подобрал сапожек нашей Ариночки?
- А Варенькин у кого?- гадали собравшиеся...
РЕШЕНИЕ ЗАДАЧ
Одним из самых интересных и выдающихся качеств военного коменданта Бийской крепости как сподвижника Александра Суворова, прославившегося во время времен Семилетней войны, войны с конфедератами Польши, боевых действий против турок, была быстрота, масштабность мыслей, с которыми он умел оценивать увиденное, анализируя сложившуюся обстановку, предвидеть план действий и тут же немедленно приводить его в быстрейшее исполнение с прозорливостью, свойственной великим умам, уже знал, что ему предстоит сделать в первую очередь и как поступить, чтобы с имеющимися силами казаков и сол¬дат сначала решить одну, затем другую задачи.
Четов приступил к решению первой задачи, поскольку сама природа позволяла ее заняться - необходимо было бросить две тысячи казаков и солдат на заготовку строительных материалов до начала зимних стуж. Денно и нощно с окрестных мест: шел транспорт с лесом, камнем, песком, известью. Все складировалось на широком пустыре между крепостью и слободой. Одновременно на всем пустыре делали из камня и лиственниц мощные фундаменты под будущие сто домов, из которых 50 домов фундаментов делались по одну сторону буду¬щей улицы, которую казаки успели назвать Крепостной и пятьдесят фундаментов по другую сторону улицы. Улица Крепостная начиналась у Кронвертских ворот крепости и сливалась с Центральной улицей слободы.
Фактически улица Крепостная шла параллельно правому берегу реки Бии. Возле каждого фундамента ложили строительный материал, который тщательно просушивали, очистив кору на лесинах, чтобы в последствии дерево не поражал грибок. Эта первая задача была самой важной, и Четов решал ее быстро и конкретно, он часто говорил казакам:
- Чем больше мы заготовим строительного материала, тем быстрее будет идти строительство.
- Успеем ли мы до наступления зимы заготовить?- спрашивали солдаты.
- Надо успеть. Нам надеяться надо только самим на себя.
Одновременно, насколько позволяла возможность, решалась вторая задача.
Кроме транспортников и заготовителей в крепости находились на всяких второстепенных службах около пятисот служивых. Четов пересмотрел их обязанности, оставив сто пятьдесят человек по выполнению работ в крепости, а триста пятьдесят послал работать у фундаментов домов ошкуривать со стволов кору, рубить срубы на дома, заготовлять нужных размеров плахи на полы и потолки, изготовлять оконные рамы, двери, чтобы все просохло в летнюю жару. Приоритет во всей работе Четов отдал выполнению первой задачи, что касается второй, то она займет свое почетное место в зимнее время, когда все необходимое будет заготовлено и, как говорят, будет под рукой. Заезжие купцы и иностранцы были удивлены столь крупным строительством, говорили:
- Не возможно понять, что тут строиться!
- Кто же руководит громадным строительством!
- Нигде не видно ни приказчиков, ни старост, как будто здесь работают одни мастеровые без начальников!
- Спрашивали у встречных офицеров: кто же здесь руководит работой!
Им отвечали:
- Комендант Четов - полковник, современник Суворова. Знает что делать.
-Так он инженер или академик?
- И то, и другое,- все вместе.
- Что - то среди полковников мало деловых людей!
- У Суворова все деловые люди-солдаты!...
« В трудах и заботах прозвенело красное лето, спелыми плодами и хлебом насущным людей снабдила великолепная осень. Снежные бураны, жгучие сибирские морозы принесла людям холодная зима. Из облаков сыпался снег, занося тропы и дороги. Временами солнце вырывалось из туч, освещало темный бор, замершую реку, дальний горизонт, молчаливые бастионы крепости, штабе¬ля заготовленного леса на широкой площадке, готовые срубы домов. Одни срубы уже поставлены на прочный, крепкий фундамент, другие только до окон, а некоторые уже новенькие срубы были накрыты крышами из теса. Между домами, у штабелей копошились люди. Как только портилась погода - работники уходили в теплые помещения. Переставали бураны - снова строили, визжали пилы, стучали топоры. Над срубами появились крыши. Улица Крепостная (впоследствии она будет носить другое название) была прямой, широкой, но уже можно было свободно и без большого труда подъехать к любому строящемуся дому.
Комендант Четов каждый день бывал у строящихся домов, смотрел план застройки пустыря нужными зданиями, которые имели еще одни фундаменты, занесенные снегом.
- Сначала сделаем дома для жителей, летом достроим остальные,- говорил комендант казакам.
- Хорошо было бы все дома за зиму построить,- промолвил Дубов.- Вот была бы настоящая красотища.
- Через год закончим,- ответил комендант.
Уже в конце зимы в крепость приехал вестовой с пакетом, из Кузнецка. Дежурный доложил:
- Прибыл вестовой!
- Проси!- сказал комендант.
- Вам пакет от командующего генерала Шпрингера,- промолвил вестовой казак, подавая пакет в руки полковнику
- Что в пакете?
- Просил прислать донесение по выполнению вами строительства по обороне крепости,- сообщил вестовой.- Это по приказу, который вам был доставлен раньше.
- Более серьезное что-либо говорил?
- Ничего не сказал.
- Можешь быть свободным.
- Есть быть свободным!- и вышел.
Четов вскрыл пакет, вынул лист бумаги, стал читать. Но это чтение не вызывало на лице коменданта ни суровости, ни радости, ни беспокойства. Лишь кончив читать,- промолвил:
- Мы же все данные о строительстве отослали. Потеряли в штабе что - ли?
Позвонил колокольчиком. Вошел писарь, спросил:
- Звали?
- Да. Прочитай приказ командующего. Я не понимаю зачем он вторично нас тревожит?
Степан подошел к окну, чтобы лучше видеть строчки, прочитал раз, второй, положил приказ на стол. Четов спросил:
- Что будем думать?
- Остается послать план всего строительства,- промолвил писарь.- Мы отослали план достройки объектов крепости. О том, что строим сто домов на пустыре - ничего никому не сообщали. Вот он запросил отчет.
Четов посмотрел на приказ, открыл ящик стола и, положив бумагу в него, закрыл.
- Давай сюда план, посмотрим, уточним,- промолвил Четов.
Степан положил на стол рулон, развернул его, разослал на всей шире стола.
- Что мы имеем?- поставил вопрос комендант.
- Мы имеем чертеж строительства на пустыре,- сказал писарь,- и не готовый чертеж построенного.
- Верно, говоришь. До начала весны сто домов все будут накрыты крышами, окна вставлены, двери навешаны. Летом же продолжим строительство, а имен-
Храм Успения Пресвятой Богородицы, аптеку - «Лекарственный дом», школу, малый храм, переправу через Бию. В случае тревоги мы не сможем наши пушки переправить на левый берег реки, необходимо начать строительство кирпичного завода, ветряной мельницы для размола зерна на муку, строить полковые бани, сделать всегда проезжей крепостную дорогу. Под все эти здания фундаменты заложены, строительные материалы лежат в штабелях. С весенними теплыми днями ускоренно поведем строительство не только всех сто домов, но и остальных, чтобы к осени все дома на чертеже стояли подведенные под крыши.
- А Успенская церковь?- промолвил писарь.
- Позже будем строить, так как на нее казна пока не отпустила денег.
- Может милостью божьей объявим о добровольном пожертвовании сколько кто может?
- Строительство Успенской церкви большое дело и займет много времени. Но мы построим, чтобы ее купола блестели золотом на солнце, а малиновый перезвон колоколов слышали все тридцать окрестных сел вокруг крепости.
Писарь замолчал, внимательно смотрел на план - чертеж застройки пустыря, сжав губы, о чем - то думал. Поднял голову, посмотрел в лицо коменданту.
- Это хорошо, что пустырь застраивается домами, а где же у нас будут общие людские места?- промолвил.
- Это, какие ты имеешь в виду?- спросил Четов.
- Самые простые необходимые, как говорят до зарезу.
- Интересно. Говори о них.
- Слобода у нас разрастается, становится многолюдной. Из соседских деревень к нам уже сейчас приезжает много людей, лошадей и возы ставят, где кому вздумается, смотреть не красиво. Нам надо подумать о строительстве постоялого двора с большой площадью, навесами, коновязями. Все приезжие в нем будут останавливать на день, на ночь, а может на несколько дней пока не сделают свои дела. На площадях можно сделать столы, чтобы люди продавали и покупали по выбору.
- Дело говоришь нужное,- согласился Четов, посмотрел на чертеж - схему, добавил,- вот есть пока свободная площадь под постоялый двор.
- Но это еще не все.
- Говори.
- Люди к нам приедут, а где они будут обедать, ужинать, завтракать?
- С собой привезут харчи.
- Кто может, а кто приедет с пустыми руками. Животы будут требовать еду. Нам нужна харчевня, чтобы там варили борщ, каши, картофельный суп. Приезжие будут довольны. Но нужно место для харчевни.
Четов снова посмотрел на чертеж, спросил:
- Я думаю, для харчевни много места не потребуется. Вот есть местечко,- указав пальцем на чертеже.
- Согласен. Подъезд будет хороший. Для лошадей потребуется сделать привязи.
- Ну ты меня замучил своими проектами или прожектами. Тебе, Степан, надо быть не писарем, а городским архитектором по градостроительству.
- Видно пока Богу не угодно.
- Вижу по твоим глазам и лицу, что в твоей голове, еще бродит какая - то мысль?
- Да, но не знаю, Петр Иванович, согласитесь с ней или нет?
- Высказывай.
- То, что мы застроили пустырь домами, это хорошо.
- Конечно, люди будут благодарить!
- Но и ругать!- твердым голосом промолвил писарь.
- Как так?- с удивлением вымолвил комендант.
- Где у нас места на чертеже для гуляний, отдыха, игр и просто прогулок для детей и, вообще, для молодежи. Ведь у нас в Бийской слободе по моему наблюдению уже более сотни ребятишек бегают, где попало.
- А именно?
- Видел на редутах, на пушечных площадках, на полубастионах, на крепостной стене и даже на башнях бастионов. Это же непорядок!
- В самом деле. Тебе надо быть в Академии, а не писарем в крепости!
- В академии пусть молодые учатся, а я здесь должен служить и нести императорскую службу. С вами, Петр Иванович, я высказываю свои мысли для общей пользы.
- Что же ты предлагаешь?
- Отвести место на пустыре специально для игр детей, сделать снежные горки, беговые дорожки, закопать столбы и сделать турники или подвесить лестницы, чтобы дети подтягивались на руках и перебирали руками ступени, развивали руки и мускулатуру, проводить праздники новогодние, пасхальные дни, Рождество, кулачные бои, свадебные шествия, летом посидеть молодым парам или дамам с кавалерами на лавочках. Эту площадку для отдыха обсадим деревьями, чтобы в жаркие дни здесь в тени было прохладно.
- Смотрю я на тебя, Степан, непонятный ты для меня человек. Сколько же хороших мыслей гнездится в твоем уме, все хорошие деловые, только не можешь в нашей жизни дать им полезный ход.
- То, что я предлагаю в других городах, например, в Омске, Кузнецке, не говоря уже о Москве и Санкт Петербурге уже сделано. Я видел, когда в них бывал, люди довольны не только работой, но и культурным отдыхом. Хотелось бы, чтобы люди в Бийской слободе и крепости всегда жили хорошо и весело.
- Что ж,- промолвил Четов,- вот план самое подходящее место для «Площади отдыха» и указал пальцем на плане. Обязательно все сказанное построим.
Степан еще что - то хотел сказать, но не успел. Раскрылась дверь, вошел дежурный, доложил:
- Вестовой из Катунской крепости!
- Проси!
Вошел казак, доложил:
- Вам пакет из Киева, послан через Омскую комендатуру в Катунскую крепость, из нее вам в Бийскую. Тут же отдал в руки коменданту.
- Можешь быть свободным.
Вместе с вестовым из кабинета с планом застройки вышел Степан, чтобы только что обговоренные объекты, должны быть построены к концу года.
Взяв в руки пакет, Петр Иванович, еще раз просмотрел адрес, прочитал, промолвил:
- Киев, Киев, как ты сейчас далеко от меня.
Распечатал и стал читать. «Здравствуй мой дорогой брат Петр Иванович. Пишет твоя сестра Кристина. Твое письмо я получила давно, писанное тобой в Бийской крепости! Прочитала и не могла понять в каком же месте Алтая находится Верхнее Приобье и твоя крепость, так как плохо учила географию...,- читал Четов. но еще не дочитав до конца, чувствовал, как у него трепетно забилось сердце, замирал дух, прерывалось дыхание от радости. В поместье все нормально, люди работают. Урожай собрали, к зиме хорошо подготовились, но она уже считай прошла и стоят теплые весенние дни, ярко светит солнце. А это значит.
что скоро начнутся полевые работы. Как в нашем доме не хватает тебя, чтобы можно было нормально вести хозяйство. Жена твоя Катя уехала к брату, но до сих пор не приехала, хотя прошло уже полгода...- Тут Петр остановил чтение от нахлынувшего душевного волнения от сообщения сестры о жене Кате и промолвил:- Эх Катюша, Катюша, как ты сейчас далеко от меня, я не могу тебя утешить ласковым словом, поцеловать тебя в щечки и губы, своей рукой пригладить на твоей милой голове твои русые мягкие шелковистые локоны, ведь я до сих пор тебя люблю как и раньше в молодости и юности нашей; но что-то с тобой случилось после того, как я был отправлен комендантом в Бийскую крепость в чине полковника; как ты хотела и радовалась, когда я был произведен в чин полковника, я до сих пор вспоминаю твое радостное, веселое лицо, твои слова: «Ты же теперь полковник как наш друг Александр Суворов», но как давно это было?... От волнения и воспоминаний не мог дальше читать, положил письмо на стол; вышел из-за стола, подошел к окну, чтобы успокоить разбушевавшиеся нервы; посмотрел в окно, на ветках сидели красногрудые снегири, разноцветные жуланчики и весело распевали, понятные им одним, свои певчие песни. Полюбовался ими, душа немного успокоилась, глубоко вздохнул несколько раз, сел за стол, продолжил чтение... Я так думаю, мой, братик, Катя уехала в Москву, потому что как - то однажды заикнулась увидеть родственников твоих друзей - тоже суворовских полковников - Соломина и Хвостова и больше узнать о тебе... - Но я же ей о себе в прошлом письме все подробно написал - подумал Четов- ведь я обещался Кате в скором времени выйти в отставку; до нее осталось всего немного времени дослужить пусть даже в Сибири в Бийской крепости самой большой и мощной... Хотя для тебя все крепости одинаковые и не знаешь о их предназначении для обороноспособности и защиты Отечества... Далее читал - «Слава о Суворове гремит по всему черноморью от Днепра до Дона. Как мне хотелось, чтобы, мой родной брат, был рядом с Александром Васильевичем. Я его часто вспоминаю, когда вы все четверо приезжали к нам в имение и гостили у нас. Теперь у меня одно желание, чтобы ты скорее вышел в отставку, цел и невредим вернулся домой в свою родную семью и ласково жил с женой Катюшей...- Далее перечислила Кристина всех родных и знакомых и заканчивала письмо словами: «Будь жив, здоров. Вернись с Богом домой!»
Четов положил письмо на стол, поставил на него локтями руки, положил на них голову, о чем-то думал довольно долго, не шевелясь ни телом, ни головой. Невозможно сказать, сколько дум передумал полковник Четов как слуга царице Екатерине Второй и как «отец» солдатам и казакам - донцам, пока не достиг своей заветной точки выхода в отставку за верную службу царю и Отечеству.
На улице уже наступал вечер. Четов вышел на крыльцо. Отсюда все виднелось иначе, чем из окна: в новых домах весь бывший пустырь, широкая прямая улица Крепостная, открытость светлой дали, которая сливалась с островерхими вершинами столетних сосен и кедров густого бора на левом берегу реки, светлая заволочь над дальними сопками сливающимися в предвечернем времени с синеющими на южном горизонте далекими Алтайскими горами, тихий, свежий, теплый ветерок обдувал лицо сразу со всех сторон, все это вместе располагало полковника к желанным раздумьям и разговору. Но разговаривать было не с кем. Молчком ушел домой, не встретив по дороге ни одного прохожего. Письмо в нагрудном кармане грело его сердце. Медленно шагает Петр Иванович в полном раздумье. Идет последний апрельский влажный, мягкий с каким-то невероятно легким, приятным запахом, какой никогда в жизни не вдыхал Петр Иванович в летнюю пору. Снежки, кружась, в вечернем воздухе, медленно ложатся на лицо, руки, шапку...
Ночью, лежа в теплой постели, Четов почему - то вспомнил о «Лекарственном доме» и заказчике Глафире Андреевне - об аптеке.
- Надо завтра ее вызвать на беседу, что она предложит для хранения своих лечебных трав?- и уснул..
НАВАЛИЛАСЬ ХВОРЬ НА ЛЮДЕЙ
Жизнь есть постоянное движение больших и малых тел в природе, от встреч и разговоров с друзьями и товарищами по разным вопросам в окружающей действительности, от всевозможных изменений как в природе, так и в сознании людей, соприкасающихся по каким - либо вопросам личной жизни или неминуемых обстоятельств на основе психологических, осознанных в необходимости последовательных действий и влиянии их на человеческие личности, но в силу необходимости и сталкивании с сознательными личными действиями людей, их отношениями могут измениться жизненные направления в их личной жизни. С одной стороны этот процесс может быть катастрофический с непредсказуемыми последствиями для одной из личностей, то с другой стороны эти последствия не менее губительные, что в конце концов обе личности приходят в равнозначное психологическое состояние, но уже с другими жизненными выводами и стремлениями для душевного успокоения на всю оставшуюся жизнь человеческих личностей, у которых складывается уже другая неповторимая жизнь. Этот процесс очень сложный, длительный, порой мучительный, противоречивый, но он как сознательно, так и не вполне осознанно подвергается душевным колебаниям характера, но эти категоричности существуют в каждой личности и происходят в силу той или иной жизненной необходимости, которая может зависеть от индивидуума, когда вынужденная судьба играет человеком в силу тех или иных сложившихся в жизни обстоятельств как зависимых, так и не зависимых от него.
Уже перед самым рассветом ему приснился какой-то непонятный сон, будто Четов в юном возрасте с деревянным мечом отбивается от каких-то злых и жестоких драконов, которые раскрыв свои острые пасти старались его укусить, били крыльями, щелкали зубами, носились роем вокруг него, просто не давали шагнуть в другую комнату.
- Откуда же вас всей этой нечистой дряни взялось вокруг меня,- промолвил он видимо во сне так громко, что проснулся Прошка, подошел к нему, Спросил:
- Петр Иванович, звали меня?
При голосе своего слуги- денщика Четов проснулся и увидел возле себя Прошку с зажженной в руках свечой, спросил:
- Тебе, Прошка, что надо?
- Я слышал, как вы звали меня, или о чем-то говорили с кем-то во сне. Может вы вспомнили вчерашний разговор с атаманом.
-О чем?
- Да все же о том, что на казаков и солдат напала какая-то страшная хворь. Она перекинулась на посадских людей. У всех болят головы, рвота, болят животы, кое у кого кровавый понос, какая-то резь в животах, трое посадских детей уже умерло. Это говорил староста. Полковые лекари забегали с одной казармы в другую, не знают, что делать с заболевшими, дежурным приказали поить хворающих только кипяченой водой, а сырую вообще убрали. Твориться в казармах и слободе какой-то кошмар. Вы Петр Иванович, наверно забыли, что вам говорили атаман Буслаев и староста слободы?
- Просто запамятовал. Иди, досыпай. Я подумаю над странным сном и разговором.
Утренняя свежесть бодрила и веселила душу Четова так приятно, что он с какими-то ему известными мыслями быстро вошел в свой служебный кабинет, взял колокольчик, позвонил. Вошел дежурный.
- Пошли ездового казака Ивкина, пусть привезет сюда Глафиру Андреевну немедленно.
- Есть послать!- промолвил дежурный и скрылся.
Чтобы зря не терять время взял чертежный план строительства на пустыре, стал внимательно в него вглядываться, перенося взор с одного дома на другой, хотя они здесь начерчены простыми квадратиками по обоим сторонам широкой Крепостной улицы, что-то записывал себе на заметку и память на странице рабочего журнала, время от времени поглядывая на часы.
- Разрешите войти? - услышал голос дежурного.
- Чего там у тебя? - спросил, отрывая взгляд от журнала.
- Госпожа Глафира доставлена.
- Зови.
Четов положил на стол гусиное перо, чуть отодвинул рабочий журнал, пододвинул ближе к себе план-чертеж, услышал женский приятный голос:
- Звали Петр Иванович?
- Да,- проходите, пожалуйста, присядь на стул.
Добрая приветливая улыбка отразилась на лице коменданта, увидевшего теперь лицо этой женщины совсем близко от себя через стол. Она была красива лицом как и в первый раз на берегу реки у редутов, но сейчас, казалось Четову, еще красивей: тонкие губы, розовые круглые щечки, пышный бюст тела, плотно обтянутый платьем из розового шелка, высокий лоб, черные глаза с такими же бровями. В ушах сережки, с малиновыми рубинами. Маленький носик так приятно сидел на ее милом лице. Когда она произнесла: «Звали Петр Иванович?» то увидел белые розовые зубы, что придавали лицу еще большую красоту. На голове была модная шляпа, из-под которой выбивались на плечи белокурые волосы.
Четов встал, вышел из-за стола, подошел к ней, вежливо поклонился, взяв ее горячую руку в свою грубую мужскую поцеловал.
Но не только Четов любовался своей красавицей. Глафира Андреевна тоже смотрела на грозного боевого полковника и оценила его с точки зрения женщины. Ей приятно понравился его поклон, понравился его военный френч-сюртук, красиво сидевший на его стройной фигуре тела, лицо чуть загорелое, красиво подстриженные волосы на голове, красивое русское округловатое лицо с проницательными глазами, маленькие пышные усики, приятный баритон голоса, шпага.
- Смею напомнить вам о нашем прошлом разговоре, о строительстве и открытии в слободе «лекарственного дома»,- начал Четов разговор.- Говорю о аптеке, как в Москве.
- Припоминаю тогдашнюю короткую беседу,- промолвила Глафира, блеснув ослепительной белизной своих зуб. Спасибо, что вспомнили.
- Признаюсь, я не забывал, пока дом не подвели под крышу. Но сам дом еще ничего не говорит о себе и своем предназначении. Хотелось с вами, Глафира Андреевна, кое-какие детали уточнить.
- А именно?- спросила дамочка.
- Вы говорили о сборе лекарственных, лечебных трав, которые здесь растут в нескольком количестве. Где вы думаете их сушить, так как военные мои лекари говорят, что лекарственные травы нельзя сушить на открытом солнце?
- Верно говорят. Это я знаю еще от моего батюшки.
- Что вы предлагаете?
- Мои предложения на этот счет дорого стоят.
- В чем выражается эта дороговизна?
- Сам дом просто как «лечебный» ничего не стоит, если в нем не будут лекарственные травы в сухом виде. Так вот надо построить специальные навесы с полками для сушки трав, чтобы их продувал теплый ветерок, не попадали на них капли дождя, так как сырость дает плесень, гниение. Высушенные травы надо спрятать в сухие помещения для хранения, а потом для приготовления лекарственных настоев, чтобы их давать больным и излечивать до здорового состояния. А это уже делается в аптеке, где настои выдаются в виде лекарств или таблеток.
- А вы, Глафира Андреевна, можете разобраться на чертеже и посмотреть ваш «лекарственный дом» и подсказать по вашему мнению, где лучше построить навесы?
- Я, Петр Иванович, плохо разбираюсь в чертежах, если бы на месте у дома, могла бы сказать, где, что надо построить.
- Вы не возражаете, если вас доставим к этому дому?
- Принимаю от всего сердца ваше предложение.
Четов взял колокольчик, резко позвонил. Мигом явился дежурный.
- Найди и приведи сюда ездового Ивкина!
- Слушаюсь,- и вышел
Четов сел за стол против Глафиры, спросил:
- Как живешь?
Дама без задержки с милой улыбочкой на губах вежливо ответила:
- Живу, как все женщины, лишившиеся своих мужей, как все мужчины без любимых жен.
- В этом есть доля сущей правды. Ведь жизнь не стоит на месте, все время находится в движении. Одновременно решаются вопросы мужского и женского одиночества, чтобы совместить воедино жизнь тех и других.
- Я, что-то Петр Иванович, не вполне понимаю, о чем вы говорите, а именно, о мужчинах, женщинах, одиночестве.
- Согласен. Может, мне скажете, что это за страшная хворь началась у казаков, солдат в казармах и в слободе среди посадских людей?
- По-моему это болезнь живота от того, что в казармах и в домах поселян развелось несметное множество, как пчелиные рои, заразных мух, комаров, они садятся на хлеб, мясо, молоко, посуду, выделяют яички, которые с хлебом и, вообще, при питании попадают людям в животы и вызывают кровяной понос. Надо немедленно уничтожить всех паразитов, чтобы ни одна муха не летала в казармах и домах. Тогда люди перестанут хворать. Нужна полнейшая чистота. Это святое дело всех лекарей и начальных людей крепости. Я вам понятно объяснила?
- Разумеется,- сказал комендант, вышел из-за стола, прошелся по кабинету, подошел к столу, посмотрел на сидящую Глафиру, хотел что-то ей сказать, но тут же решительно махнул рукой, взял колокольчик, позвонил. Вошел дежурный:
- Звали?- промолвил.
- Найди сейчас же немедленно ездового Ивкина и атамана Буслаева, пусть придут ко мне.
- Есть!- ответил дежурный и вышел.
Сидевшая Глафира слушала команду Четова и посчитала, что ей здесь больше делать нечего, советов дала достаточно, посмотрела на коменданта, промолвила:
- Петр Иванович, я пошла домой! У меня дела.
- Нет!- резко ответил Четов - Минутку посиди.
- Слушаюсь,- как все у вас здесь говорят.
Вошел Ивкин, доложил:
- По вашему приказанию явился!
- Запряги лошадей в мягкую карету на четыре места и подгони к рыльцу
- Слушаюсь!- и вышел.
Тут же вошел атаман Буслаев, доложил:
- Явился по вашему вызову!
- Присядь. Ответь мне на такой вопрос: в какой стадии строительства находится «лекарственный дом?- а по настоящему наша аптека?»
- Подведен под крышу, как все дома,- ответил атаман.
- Почему сегодня почти у всех домов не видно работающих?
- Так видите, на всех казаков навалилась хворь. Все с животами маются, лежат, кровью исходят.
- Что ты. Василий Григорьевич, как атаман предпринял, чтобы не допустить хвори?
- Не могу знать, хворь есть хворь. Она к любому может прилипнуть.
- Что можно сделать, чтобы хвори ни у кого не было, а все казаки и солдаты крепости были здоровы, чтобы продолжали заниматься строительством.
- Я не лекарь, ответить на ваш вопрос не могу.
- Вот эта дама, жена бывшего писаря Вальдемара, который несколько лет служил в крепости при тебе, утверждает, что хворь началась от антисанитарных условий в нашей крепости.
- Во всех казармах чисто, сора нет, полы вымыты, все служивые умываются, руки моют, раз в неделю моются на реке, стирают белье, одежду. Везде порядок.
- А ты был в поварской казарме и там, где стоят столы для общих обедов?
- Тоже везде чисто, поварские белыми холстяными полотнами вытирают столы.
- Ты видел, что над столами твориться?
- Мухота роится. Разве всех их выгонишь?
- Так вот эта. как ты говоришь мухота. переносят хвори всякие от больных на здоровых. Так я говорю, Глафира Андреевна?
- Да, точно. Ваши военные лекари тоже подтверждают это же самое. Всех хворающих надо сейчас же немедленно отделить от здоровых, чтобы не заражали оставшихся.
- Куда же я всех дену?
- Это уже ваш вопрос. Приобретите лекарственные настои из трав и лечите захворавших. Часть этих настоев могу дать, чтобы быстрее построили «лекарственный дом» со всеми постройками, о которых я только говорила с вашим комендантом.
- Ты понял, как атаман и ответственный по строительству, зачем требуется в срочном порядке быстро завершить стройку «лекарственного дома»?- аптеки!
- Что же я должен сделать?- сказал атаман.
Но вместо от ответа, вошел в кабинет Ивкин, доложил:
- Лошади запряжены. Карета стоит у крыльца!
- Жди! Сейчас ты с нами сядешь в карету, и поедем смотреть «лекарственный дом» и ты сам увидишь, что в нем еще надо сделать, чтобы Глафира Андреевна могла в нем готовить из трав нужные лекарства.
Видели прохожие, как от комендатуры отъехала карета, в которой сидел атаман, сам комендант Четов с дамой.
- Куда они поехали?- спрашивали другу друга.
- Знамо дело, бабу хотят за кого-нибудь торговца просватать.
- Пока ее довезут, а он от хвори богу душу отдает. Гляди-ка сколь хворь проклятая людей унесла в другой свет. Царство им небесное!
- Все больше мужиков- работяг скосила, кто будет осенью хлеб убирать, а зимой скот кормить?
- Такой напасти у нас здесь никогда не было.
- Хотя бы с Барнаула или Кузнецка прислали лекарей лечить людей?
- Там, поди-ка, про нашу хворь сном и духом не ведают.
- Вона, глядикось, карета остановилась возле «лекарственного дома».
- Наверно глядят, сколько в него можно положить мертвяков, умерших за ночь, чтобы утром можно было отпевать для погребения,- говорили прохожие, что хотели. Ведь на каждый роток не накинешь платок. Говорят все, не зная, что за причина приезда кареты к «лекарственному дому».
ПАКЕТЫ
За прошедших два года истекал срок пребывания донских казаков на службе в Бийской крепости. Но приказа о возвращении и отправке казачьего полка не было. Пользуясь тем, что в Кузнецке еще пока думают над отправлением, комендант Бийской крепости Четов в силу своих возможностей и данной ему властью царицы Екатерины Второй постарался использовать казачество не только в достройке Бийской крепости, но и в строительстве домов в Бийской слободе. Теперь огромная площадь была застроена и требовался еще промежуток времени для полного окончания работ. Оставалось еще приложить усилия, чтобы все намеченное сделать.
Дома в основном сделаны и отданы жителям слободы, которые по своему усмотрению благоустраивали для удобства в хозяйстве и жизни. Что касается застройки общественных мест, то на их завершение Четов бросил все силы казаков. Атаман Буслаев, как ответственный за все строительство, строго следил, чтобы казаки находились на своих работах. Особое внимание атаман уделил завершению работ на «лекарственном доме». Он делал все необходимые постройки - стеллажи для сушки, хранения трав, хотя сам дом был уже готов, и его хозяйка Глафира Андреевна следила за тем, чтобы у стен сделали шкафы, ящики, полочки для хранения целебных настоев. Казаки делали все, что она считала необходимым.
Уже не раз приезжавший сюда Четов внимательно осматривал проделанную работу, спрашивал:
- Глафира Андреевна, что еще вам требуется?
Все предложения Глафиры выполнялись немедленно, так как она старалась, чтобы у нее в доме было приготовлено для весеннего и летнего сбора лекарственных трав, плодов шиповника, облепихи, калины, барсучьего сала и других нужных лекарственных предметов.
- Осенью уже «лекарственный дом» будет лечить людей от всех хворь,- говорила Глафира.- Придется еще попросить слобожан, чтобы помогли собрать травы и плоды.
Четова радовали его результаты ежедневных работ. Улица Крепостная приняла свой добрый вид, застроенная новенькими домами по обеим сторонам до Центральной улицы слободы. В стадии строительства храм Успения Пресвятой Богородицы. «Лекарственный дом» готов, малый храм и для школы дом есть, переправа через Бию работает, начато строительство кирпичного завода, ветряная мельница работает, новые бани построены, постоялый дом работает, харчевня полна народа, место для игр и гуляний обустраивается, может в будущем тут построим театр как в Париже, Лондоне, Москве, чтобы в Крещение, пасхальные дни люди веселились, гуляли, устраивали кулачные бои, парни и девушки гуляли парами, дамы с кавалерами. Площадь уже обсажена деревьями, чтобы в жаркие дни давали тень.
- Эх, кабы довелось мне хотя бы через десять лет посмотреть как все мои дела воплотятся в жизнь. Я по всему ходу службы и работ уже ясно вижу, что надо строить новую улицу, параллельно Крепостной. Слобода наполнилась пришедшими из-за Каменного пояса. Им тоже где-то надо жить,- думал Четов,- Тут же позвонил в колокольчик.
Вошел писарь, спросил:
- Звали, Петр Иванович?
- Даже срочно и необходимо.
- Что именно сделать?
- У тебя отчеты по крепости и слободе готовы?
- Вчера закончил переписывать.
- Почему же молчишь, не говоришь?
- Вы у меня их не спрашивали.
- Неси оба отчета мне, я их просмотрю, чтобы запомнить содержание.
- Я составил каждый в двух экземплярах. По одному ушлем в Омскую управу и Кузнецкую. Вторые экземпляры будем хранить у себя на всякий случай.
- Все равно тащи. Может, еще что-то допишем?
- Есть,- сказал писарь и вышел.
В кабинете было душно, как говорят, дымят печи. Подошёл к окну, но от него несло в комнату таким же жаром, что не было смысла у него стоять. Вышел на крыльцо, где от деревьев была тень. У ближнего офицерского дома стояло несколько человек и о чем-то бурно говорили, даже посмеивались. Среди них был казачий атаман Буслаев. Все посмотрели на полковника. Кто-то из собравшихся сказал атаману:
- Иди к коменданту и сообщи о нашем разговоре.
- Согласится ли он?
- Спрос не беда, в лоб не ударит.
- Ладно,- сказал Буслаев.- Сейчас позову к нам.
Действительно атаман спокойно подошел к коменданту, промолвил:
- Петр Иванович, офицеры хотят с вами поговорить об отдыхе.
- Они что так сильно заработались?
- Хотели с вами посоветоваться.
- Зови всех,- сказал Четов и пошел в кабинет. Сел за свой рабочий стол. Когда все вошли десять офицеров, всем предложил сесть, спросил:
- Так о чем вы хотели со мной посоветоваться?
- Пусть атаман введет вас в курс разговора,- промолвил капитан Сычев.
- Вот такое дело, Петр Иванович,- начал атаман,- Завтра Святое Воскресенье. Все просят в этот день отдыха.
- В чем, именно, просьба?
- Хотелось на лодках или большом рыбацком баркасе поплавать по Бии, побродить по островам, нарвать малины, смородины, ежевики.
- За одним половить рыбку, чтобы с нее сварить хорошую уху,- добавил ротмистр Жуковский.
- К ухе в слободе найдем по шкалику бражки,- вымолвил со смешком Дубов.- Что же это за отдых без бражки?
- Завтра, Петр Иванович, воскресный день. В харчевне, постоялом доме, на «Площади гуляний» народу будет полным, не протолкнешься. А мы с нашими женами хуже других. Пусть и они с нами повеселятся,- говорил атаман,- Не все же время им сидеть дома?
- Предлагаешь с женами? А у меня как раз нет жены.
- Пригласите Глафиру Андреевну. Она ведь тоже одна. Я думаю, она согласиться побыть в нашей компании. Мы все будем не против. Ведь она скольким казакам и солдатам хворь от них отвела? Сейчас они стали российскими орлами не хуже каких-то римских. Скажи нашим орлам одно лишь слово - мигом полетят куда угодно.
- За это мы все должны Глафире Андреевне благодарствовать и низко кланяться. Насчет подготовки к проведению завтрашнего отдыха доверяю нашему атаману Василию Григорьевичу. Думаю, лодки и баркас для плавания по Бии и островам он найдет.
- Правильное предложение,- за всех ответил сотник Вербицкий.- Идем, братцы!
Шумной ватагой все покинули кабинет. Тут же сразу вошел писарь, доложил:
- Все отчеты готовы. Можете еще раз посмотреть.
- Давай смотреть вместе. Так будет лучше.
- До вечера успеем ли?
- Надо не только успеть, запечатать и наложить на пакет сургучные печати, чтобы завтра утром пакеты отправились с вестовыми в Кузнецк и Омск. Все. Работаем...
НА ОТДЫХЕ
Наступило желанное утро, которого с нетерпением ждали жены офицеров, да и сами мужья. Погода соответствовала выходному праздничному дню, так как погода стояла чудесная, приятная во всех отношениях. Ласковые солнечные лучи, упорно пробиваясь сквозь густую зеленую листву деревьев, ложились тут и там яркими зайчиками на гладких, утоптанных дорожках. Цветы еще не успели высохнуть на газонах, и были влажны от ночной росы. Большие, яркие, с приятным запахом, цветы просто благоухали своей красотой. Тут и там в густых ветвях деревьев пощелкивали соловьи, перекликивались иволги своим прекрасным голосом друг с другом. Глафира Андреевна стояла на берегу Бии, где на воде качались лодки и баркасы - вместе с женами офицеров, одетых по праздничному в прекрасные летние цветастые платья, с выпяченными вперед грудями, в модных шапочках на голове как будто все собрались позировать художнику. Среди них, как сказочное видение, стояла на краю обрывистого берега грациозная Глафира Андреевна в легком белом тонком красивом платье, подпоясанном в тонкой талии розовым, тонким поясом. Вся ее фигура тела казалось очень пленительной для взора мужчин. На маленькой милой головке красовалась легкая шляпочка, из-под которой вились на плечи локоны, такие чистые, шелковичные, светлые как бы со светлыми искорками от статистического разряда электричества. черные, большие круглые, глаза над которыми тонкие брови еще более придавали красоту лицу, чуточку приподнятый тонкий носик шел так прекрасно к ее лицу, которое время от времени украшалось кокетливой открытой улыбкой.
- Это чья же жена?- спросила жена Дубова.
- Какого-то нашего офицера,- ответила жена капитана
- Я всех жен офицеров знаю, но эту вижу первый раз.
Но тут же разговоры затихли. Остановилась комендантская мягкая коляска, из нее вылез Четов с атаманом Буслаевым, который пошел к хозяину баркаса, а Петр Иванович подошел к красавице, стоявшей у всех на виду, взял ее белую тонкую руку, поднес к своим губам, поцеловал. Все женщины - офицерши были просто удивлены, переведя свое любопытство на полковника. Он выглядел стройным офицером, одетый в узкий полковничий мундир, узкие белые брюки, подпоясанные широким поясом. Всем сразу показалось что он значительно моложе своих лет. Легкий утренний ветерок шевелил его черные кудри уже слегка посеребряные у висков, щеки закрывали бакенбарды. Его взгляд огненных глаз пронзил всех стоявших в оцепенении женщин. Красивый прямой нос с чуть малюсенькой горбинкой придавал лицу полковника спокойное, приятное впечатление. Опустив руку Глафиры, комендант приветливо всем чуточку поклонившись, легкой, стройной походочкой пошли к баркасу, ведя за белую ручку Глафиру Андреевну.
- Можете садиться в баркас кто, где желает,- предложил Буслаев.
Четов и Глафира сели на переднюю скамейку почти у самого носа баркаса, чтобы лучше рассматривать берега и саму Бию. Сзади них со смехом рассаживались жены со своими мужьями - офицерами. Последним взошел на баркас сам атаман, дал рулевому команду:
- Отчаливай!
Тяжело нагруженный баркас медленно отошел от берега и под парусом поплыл на стрежень реки, покачиваясь на волнах. Сзади на лодках плыли слуги, адъютанты, повара, рыбаки с сетью - все те, кто должен быть на отдыхе с разрешения атамана. В этой хозяйственной свите находились Степан с Ариной и Прошка с Варей.
Четов и Глафира сидели впереди и видели как мимо них проплывают отлогие и высокие берега реки, островки круглые и длинные, широкие и узкие, голые и с кустами. Нос баркаса как бритва режет волны, след от которых остается долго видимым позади баркаса на речной поверхности.
- Куда плывем?- раздался женский голос.
- На Вихоревское заводье, - ответил мужской голос.
- Я там никогда не была.
- Зато мы бывали. Туда плывем под парусом, а оттуда на веслах будем возвращаться, если ветер не изменит направление!
Четов и Глафира громко не говорили ничего, лишь слушали переговаривающихся, да тихо о чем-то перешептывались. Время от времени на лице Глафиры появлялась милая улыбка, но потом исчезла.
Баркас выплыл из глубокого русла и взял направление в протоку, отделяющую остров от берега реки. Остановился у крутого берега, баркас уткнулся носом в берег.
- Вылезай!- крикнул атаман.- Поднимайся наверх! Все за мной!
По крутому берегу поднимались долго, ворчали, можно было другое место найти, но разговоры прекратились, как только забрались наверх и вышли на небольшую ровную поляну, которую деревья накрыли своими ветками как зеленым шатром. Удивило прибывших то, что на поляне был зеленый земляной круг в виде стола, а вокруг него вырыта крутая траншея в виде земляных скамеек, типа в греческих театрах времен греческой демократии.
- Кто же это вырыл!- удивилась жена Сычева.
- Тебе не все равно, кто сделал,- ответил муж,- Ты приплыла сюда собирать ягоды, вот и иди.
- Ненужные, лишние вещи можете оставить под кустами в тени,- сказал атаман.- Расходитесь, но к обеду все должны собраться здесь. Ясно?
- Понятно!
Партия жен офицеров с мужьями ушли в чащу густого леса. Четов с Глафирой тоже ушли для интереса, и полюбоваться лесной красотой. Весь лес наполнен пением птиц.
- Петя, смотри, вон пушистая белочка прямо вниз головой бежит по стволу, - с радостной улыбкой промолвила Глафира.
- Это она грибы хочет собирать на земле и сушить на суках, - ответил Четов.
- Вон еще одна белочка такая шустренькая, красивая.
- Здесь их много. В дуплах зимуют.
С разговорами обои все углублялись в чащу. Не заметили, как много ушли в глубину леса, как не стали слышны голоса. Только птицы весело поют без перерыва, да время летит без задержки. Можно влюбляться, но они уже обои не молодые. Лесной свежий воздух так легко вдыхался, что обоим казалось, просто не надышатся. Нашли кусты смородины, малины.
- Жаль, что не взяла лукошко. Можно полное нарвать ягод, - промолвила Глафира.
- Ты хоть так попробуй на вкус, - посоветовал Четов.
- Уже пробовала, вкусные. Сколько же их тут уродилось?
- В таких случаях говорят - ягод море созрело.
Шли дальше. Время тоже не заметно шло. Путь преградил давно упавший и уже хорошо подопревший ствол вековой сосны.
- Давай посидим, ноги уже пристали, - сказала Глафира.
- Не возражаю, - ответил Петр.
Присели, хотя кора была на стволе жесткая и долго на ней не усидишь. Обои молчали, но понимали, один кто-то должен заговорить. Наконец, дама не выдержала.
- Скажи, Петя, где твоя жена?
- Даже не знаю, что тебе ответить. Никаких весточек от нее не имею, как начал службу в крепости.
- Не хорошо получается. Наверно по ее поцелуям соскучился? Тогда хоть меня поцелуй! Ведь я тоже после Вальдемара никого не обнимала и не целовала.
- Мне кажется, мы уже увлеклись другим вопросом, позабыв об отдыхе, - сказал Четов. - Хотя я знаю, как говорит пословица: живое к живому тянется
- Это как раз сейчас нас касается.
- Грешить не будем. Время не пришло. Пошли назад. Скоро будет обед, и все соберутся на поляне.
- Идем, а то запоздаем.
Сколько времени шли - не знали. Только пришли вовремя. На поляне под тенью сидели уставшие люди...
Не видел Четов и его подруга кто ловил сетью рыбу, кто ее чистил, кто варил уху. Видели, как молодые пары раскладывали на земляном импровизированном столе ставили тарелки с дымящейся ухой, рыбой, хлебом, ложили ножи, ставили кружки под чай заваренный плодами малины и смородины. Среди обслуживающих увидел Четов своего писаря с Аринкой в белом фартуке, Прошку с Варей что - то подносящих и других парней и девушек.
Появился атаман. Громким голосом сказал:
- Прошу садиться всех за «стол»!
Как обычно в таких случаях с разговорами все-таки уселись жены с мужьями. Кое-кто из говорливых женщин продолжали вести разговор, как они набрели на хорошую поляну со сплошной спелой малиной.
- Хватит разговаривать. Поднимем кружки с пуншем за нашу хорошую компанию на сим отдыхе,- предложил Василий Григорьевич.
Выпили, попробовали уху.
- Хорошая уха, наваристая,- сказал Сычев,- Не мешало бы еще по одной кружечке налить!
Но так уж повелось, где по одной кружечке для начала, потом по второй, потом по третьей уже пьют бражку. Собравшиеся ведут веселые разговоры друг с другом. Потом приходит мысль и озвучивается:
- Хватит пить. Давайте споем.
Многие хотят петь свои любимые песни, которые пели им мамы и бабушки еще в годы своей молодости.
- Давайте споем одну общую хором,- объявила Жуковская.
- Какую же?- выкрикнула Сычева.
- Запеваю! Все подпевайте!
Распрягайте, хлопцы кони
Тай лягайте спочивать.
А я выйду в сад зелэный,
В сад крыныченку копать.
Спевшиеся молодые голоса, словно после недельной подготовки, хорошо были слышны и приятны для слуха. Второй куплет пели в этом же исполнении:
Копав, копав крыйныченку
Во зелэнем саду.
Чи ны выйдэ дивчанонька
Утром рано поводу...
Хор допев песню до конца, смолк. Другую песню почему-то никто не предлагал. Заговорили мужики.
- Глафира Андреевна, хотим вас послушать!
- Давай, Глафирочка, пусть успокоятся,- попросила жена Дубова.
- Я сегодня не расположена, петь, но вы просто принуждаете меня это делать.
Она глянула на своего кавалера, промолвила:
- Петр Иванович, какую песню спеть?- спросила Четова.
- Любую, какая тебе нравится. Мы послушаем.
- Нашу казацкую,- подсказал атаман.- Ведь мы здесь все с Дона и Воронежского края.
Певица встала, окинула взглядом всех сидящих, которые тоже на нее смотрели и ждали когда начнет петь. Глафира стояла такая красивая, с веселым лицом, ее тонкую талию облегало шелковое, розовое платье. Смотревший на нее пехотный сержант Пискарев думал: « Вот настоящая красавица!» Сидевшая с ним рядом жена сухолицая Павлина, смотревшая на мужа, толкнула в бок локтем, промолвила: «Что уставился на нее, как баран на новые ворота!» Глафира, сделав вдох, запела:
Закувала зозулынька
В саду на помости
Приехали до дивчины
Два козака в гости
Все, кто так внимательно слушали начало песни, где два казака приехали до девушки в гости, с нетерпением ждали дальнейшего развития ситуации. Певица сделав короткую паузу для вдоха воздуха, запела:
Одын козак коня водой пое.
Другый в хату торопыця.
Здравствуй, здравствй, стара маты.
Дай воды напыця и хоть трошки
Надивку подывиця.
Здравстуй, здравствуй, мылый зять.
Пожалуй ты в хатину.
Сядь на лавку, мылый зять.
Разбужу дивчину.
Внимание слушателей еще сильнее обострилось и все ждали продолжения исполнения следующего куплета. Певица спокойно запела:
- А я в хату ни пийду
А пиду в светлицу
Разбужу я крепий сон
Красной девицы...
Тут казачка встала
 Милого узнала.
Правой ручкой обняла
Щей поцеловала.
- Браво! Браво!- все закричали и долго аплодировали певице в знак признания ее певческого таланта. Певица выждала момент, заговорила:
- Извините меня за то, что я спела вам песню на обыкновенном южно - российском казачьем языке.
- Все понимают,- промолвил уланский капитан,- Просим еще спеть. Уж больно хорошо поешь.
Зашумели дамы.
-Спой, Глафира! Спой! Так приятно тебя слушать!
По за лугом зеленэнькым
Брала вдова лен дрибненькый
Она брала выбырала
Тонкый голос подавала
А Васылько сино косэ
Тонкый голос пырыносе.
Тым же вечэром у матери
Разрешения просы.
Опять тишина овладела слушателями как раз на самом интересном эпизоде. Певица продолжила:
Дозволь мамы,
Вдову браты,
Ны дозволю вдову браты
Она в мие чароваты...
И вдруг счастливый конец: исходит от Васылька:
А я чарив ны боюся
 И на вдови поженюся!...
Гром аплодисментов рассыпался по поляне. В густых ветках, как бы продолжая заключительный куплет пели свои песни звонкие соловьи, иволги, а пушистые милые белочки устроили на толстых сосновых стволах настоящий танец, весело бегали вверх и вниз по грубой коре.
Веселая компания разговорилась, собеседник говорил друг с другом по самым разным жизненным темам. Над смешными случаями смеялись, неприятные не вспоминали. Подвыпившие офицеры говорили о взятии Суворовым и генералами прусского Берлина, о войне конфедератами в Польше, где войска Суворова разгромили врагов, о русско-турецких сражениях войск Суворова при взятии Туртукая. Все восхищались Суворовским талантом.
- А наш комендант Четов служил с самим Суворовы,- сказал Жуковский.
- Правда, Петр Иванович?- спросил капитан Сычев.- Расскажите, о каком-нибудь эпизоде?
Но рассказ Четова не состоялся. Подбежали жены, заговорили:
- Пошли танцевать, звали мужей.
В самом деле, на поляне уже танцевали. Писарь Степан и адъютант Прошка играли на трубах, и веселые танцоры отплясывали замысловатые коленца танца. В общем танце время для всех шло не заметно, пока в зеленом шатре над поляной не загудел порыв ветра, а вдали прогремел слабый гром. На самом деле уже близок вечер. На поляне под зеленым шатром заметно потемнело.
Но не спешили собираться в путь, плыть по реке. Выпили еще по кружке пунша. Вновь разговорились.
- Как прекрасно пела Глафира Андреевна,- говорила Дубова, голос такой чистый, правильный с оттенком южно-российской речи. Ведь не все сейчас так красиво поют. Я это говорю без преувеличения. Ее голос просто засел в моей душе.
- Она пела без всякого лукавства и притворства, как полагается петь современной певице,- вмешался в разговор ротмистр.- Даже у нас в Петербурге, пусть даже в Москве не все певицы могут с ней сравниться.
Тут сразу все офицеры встали, подошли к певице, не обращая внимания на полковника, как покровителя Глафиры Андреевны, брали ее белую ручку и целовали один за другим со словами благодарности:
- Спасибо за пение!
- Вы принесли радость в мою душу!
- Ваше пение буду помнить до смерти!
- Вы наш Бийский соловей! Всех развеселили!
- Хватит, женщину мучить,- сказал Четов,- Она ведь тоже устала.
Удар грома был уже ближе. Сильнее зашумели вершины сосен.
- Все идем вниз к баркасу и лодкам,- громким голосом сказал атаман,- Поддерживать друг друга при спуске с крутого берега.
Четов бережно взял под ручку Глафиру Андреевну и вдвоем пошли следом за всеми.
- Как тебе нравиться наш отдых?- спросил даму.
- Прекрасен. Я от души дышала чистым свежим воздухом в этом чудесном лесу. На душе так легко и весело. Никогда не видела столько веселых белочек и их настоящий концерт на стволах сосен.
- Как вела себя наша компания на этом отдыхе?
- Превосходно. Все умеют вести себя в обществе. Это же похвально, культурно, современно.
Между тем все собрались у берега. Тут увидели, что на небе против леса висит не большая туча. А у самого горизонта висит большое красное солнце. Здесь на просторе реки вечер еще не наступил, было светло, не то что на площадке с зеленым куполом. Закапали крупные капли дождя, западный ветер шумел в листве. Вся компания уселась в баркасе. Рулевой накрыл эту кают-компанию широким льняным полотном, чтобы люди не мокли.
- Какое нам привалило счастье. Думал на веслах поплывем домой против течения реки. А тут подул попутный ветерок,- сказал рулевой, поднимая парус.
Может кто из жителей слободы видел, а может и не видел, как большой баркас, из которого доносились до берегов Бии веселые песни плывущих, а за ним плыли две лодки с людьми, причалили к берегу, уже стемнело. Дождевая, грозовая туча уплыла к горизонту, на небе загорелись многочисленные яркие звезды. Луна еще не выходила.
С баркаса и лодок сошли шумной гурьбой, и пошли от причала домой уже по темноте. Постепенно компания редела:
- До свидания!- говорил Дубов,- Мы дома.
Тоже делали остальные, пока не остались Четов и его дама.
- Я одна боюсь идти по темной улице домой,- с сожалением в голосе промолвила Глафира.
- Не беспокойся, я доведу,- сказал Четов,- Сильнее прижав ее горячую руку к своему телу.
Его дамочка говорила и говорила, что-то такое всю дорогу, но его мучила мысль: «Правильно ли я делаю, что провожаю домой эту даму?» Но тут же вспомнил слова в письме сестры: «Жена уехала в Москву и не известно, когда приедет?» Пусть мои мысли рассудит сам Бог! И тут услышал:
- Вот мой дом. Приглашаю, Петр Иванович, посмотреть, как я живу. Ты будешь у меня дорогим гостем. Угощу тебя бутылочкой пунша на роме...
Отставший от компании Степан с Ариной и Прошка с Варенькой в темноте шли за Четовым и Глафирой до дома, пока те не зашли в дом. Ведь они его охраняли, отвечали за его жизнь.
- До утра с полковником ничего не случиться,- сказал писарь,- Теперь, девоньки, вас проводим домой,- сказал Прошка.- Может, хватит хранить нам у себя ваши сапожки после крещенского праздника?
- А вы, почему так долго молчали, что они у вас? Теперь скажу мамушке,- промолвила Арина.
- Я тоже,- добавила Варюша...
ТРЕВОЖНОЕ СООБЩЕНИЕ
В большом здании крепостной канцелярии чисто и пустынно. Уборщики с раннего утра во всех кабинетах навели порядок, вытерли окна, помыли полы, раскрыли окна, проветрили все помещения. Солнце уже поднялось высоко, когда отдельные « начальные люди» стали приходить в кабинеты на свою службу.
Комендант крепости Четов приходил в канцелярию в одно и тоже время, ориентируясь по часам швейцарского производства, купленных у одного поляка во время войны с конфедератами. Часы оказались в позолоченной оправе, настолько хорошо сделанными, что работают без поломок уже многие годы просто на удивление, хотя предполагал, что когда-нибудь остановятся и придется их просто выбросить, так как в Западной Сибири, а тем более в Бийской крепости и слободе нет ни одного мастера часовых дел. Это не удивительно. Западная, европейская техника еще не дошла до Алтая. Известно,- говорил Четов,- Любая вещь служит до поры до времени. Поскольку часы работали, Четов приходил в канцелярию во время - не рано, не поздно. Работники канцелярии следовали за Четовым, и их нельзя было упрекнуть в опоздании, независимо оттого какая была на дворе погода в любое время года.
Четов пришел в кабинет, сел за стол. Он вспомнил о чем говорил с писарем два дня назад. Позвонил колокольчиком. Явился Степан.
- Звали, Петр Иванович?
- Ты оба отчета о строительстве отправил по обоим адресам?
- Так точно, как вами было приказано. Вторые экземпляры лежат в ящике вашего стола.
- Что говорят в народе о нашем вчерашнем отдыхе на Вихоревских горках?
- Все довольны. Особенно хвалят Глафиру Андреевну за хорошее пение песен. Донские казаки при большой радости твердили: «Пела так хорошо, как у нас на Дону распевают на нашем языке южно - российском». Так что можете Глафире Андреевне от всех казаков передать большое спасибо.
- Откуда казаки узнали, что на отдыхе была Глафира.
- Офицеры ваши рассказали, вот откуда узнали.
- Какие вести говорят на ярмарке и на постоялом дворе?
- Я толком не знаю, офицера знают.
- Откуда?
- На постоялом дворе ночевали, какие то заезжие, с собой привезли газеты и по копейке все их распродали. Конечно, их купили, кто имел деньги, теперь читают.
- Я тоже хочу знать, что пишут в газете.
- Так надо собрать все газеты, чтобы ясно было, что в них Москва напечатала. Теперь все не собрать, так как их покупали не только наши слободяне, но и приезжие и увезли с собой в неизвестном направлении. Как поступить в этом случае я не знаю.
- Иди и принеси газету!
- Есть!- и вышел.
Четов посидел с минуту, зачем то порылся в ящике, взял одну бумагу, долго читал. Это было прошение Глафиры Андреевны денег на покупку свечей в «лекарственный дом», чтобы в ночное время можно было при свете свечей на полке без ошибочно найти нужный настой.
- Раз просит значит нужно,- промолвил. Тут же позвонил.
- Звали, Петр Иванович,- спросил дежурный.
- Пойди на постоялый двор, попроси пять восковых свечей и отнеси их в «лекарский дом», отдать свечи Глафире Андреевне.
- Есть!- и вышел.
На улице было светло. Крепостная улица просматривалась до слободы. От предутренней свежести как-то вздрагивалось. Улица была почти пуста, до самого постоялого двора, куда спешил дежурный. Войдя в ворота двора, увидел возле одной телеги стоявших там мужиков, один держал в руках газету, другой уговаривал:
- Дай мне эту «Московскую Ведомость»?
- Зачем она тебе?
- В село свое Фоминское повезу. Пусть наш староста почитает и нам расскажет про военные дела Суворова и другие.
- Что тебе читать, если обо всем что написано я вам всем прочитал. Тут ясно написано, что на Дону, в Поволжье, на Урале царит недовольство крестьян.
- Почему недовольство?
- Потому что на хозяйство большой налог наложили. Вот и забунтавалась крестьянская община.
- Но там еще о чем-то пишут в газете,- никак не мог угомониться мужик с козлиной бородой и лысой головой.
- Между китайцами и монголами идут стычки, тем и другим помогают джунгары. Можно сказать у границ Горного Алтая. Это уже для нас опасно.
- По моему в другой газете читал мужик о каких то неразрешенных трениях между Россией и Турцией, между Россией, Австрией. Пруссией из за несогласия поляков.
- Вот они и бунтуют. Англия и Франция натравливают Польшу и Турцию объявить войну России.
- Польша и Турки от нас далеко. До Алтая все равно не дойдут,- согласился мужик. Бояться нечего.
- Тогда тебе не нужна газета. Bсe слышал. О чем рассказал, то скажешь своим селянам.
- Нет, добрый человек, когда вслух прочитает староста, то понятней. Вот твоей газете цена,- тут же сунул в руки копейку и взял из его рук газету,- Все я поехал! Будьте здоровеньки!
Дежурный слышал весь этот разговор, но он должен взять свечи и отнести их в «лекарственный дом». Что касается приобретения газет он и не думал этого делать, так как ему никто не поручал заниматься газетным вопросом. Потому послушал разговор мужиков, пошел за свечами.
На постоялом дворе дежурные удивились, когда он просил у них свечек.
- У вас что в крепости нет свечей? - с удивлением спорила поломойка молодая грудастая девица.
- Конечно нет, - ответил дежурный канцелярии коменданта.
- Разве вы без свечей обходитесь в ночную пору, когда матки жеребятся?
-Откуда я знаю!
- Знать надо, когда свечи применяются.
- Хватит базарить: дадите свечи или нет? - сердясь, промолвил дежурный.
- Сразу видно, что ты не хороший казак! Не можешь с молодыми девушками красиво разговаривать. У тебя только одно на уме: дай и дай!
- Тогда простите.
- Вот так бы давно, - ответила грудастая девка. Подожди. Тут же пошла в другую комнату. Через минуту вышла, подала дежурному свечи:
- В другой раз не дам, если будешь с нами сердито требовать. Пусть сама Глафира Андреевна приходит.
- Так и скажу.
Тут же вышел на улицу. Толковавших между собой мужиков уже не было. Вышел из калитки и пошел по улице в « лечебный дом ».
Четов уже начал волноваться:
- Нет дежурного. Не приходит писарь. Пропали что - ли?
Посмотрел в окно. У казарм ходил караульный. Высоко в небе сквозь листву деревьев пробивались солнечные лучи. Слабый ветерок блуждал между листья¬ми еле шевеля их.
Открылась дверь. В кабинет вошёл дежурный.
- Ваше приказание выполнено. Свечи в «лекарственный дом» Глафире Андреевне в количестве, пять штук, доставлены! -отрапортовал полковнику.
- Можешь быть свободным!
Погода просто благоприятствовала быть в кабинете, было прохладно. С улицы, залетевший через окно шмель, с жужжанием летал в оконной раме, старательно и бессмысленно бился в оконное стекло, чтобы вырваться на свободу. Четов с интересом наблюдал за пустой бесполезной работой шмеля, проворчал:
- Что же ты, дурашка, не можешь догадаться перелететь к другому окну!
Послышались в коридоре шаги. Открылась дверь и в кабинет, с газетой вошёл писарь. Четов спросил:
- Принёс?
- Так точно! - и подал коменданту. Тот развернул и недовольно спросил:
- Почему разорвана?
- Солдаты на курево отрывали.
- Что же здесь читать, если одни объявления по продаже мяса, кур, пряжи, овец и коз? Нужна целая газета!
- Целой вообще видимо, нет, так как не у одного офицера её в руках не было.
- О чем говорили офицеры?
- Они всё переговаривались между собой, газету отдали караульным, а те рвали на цыгарки, еле отобрал остаток и принёс его вам.
- Торговые дела меня не интересуют. Я хочу знать, что твориться вокруг нас в мире. Ивкин прибыл или нет?
- Ивкин ещё не возвратился. Может он привезёт с главного штаба какие-нибудь новости, скорее всего какой-нибудь приказ от генерала Шпрингера или инженер-генерала Деколонга. Теперь наши отчёты они получили от Ивкина и, несомненно, познакомились с содержанием.
- Узнай у дежурного, может он знает про газеты, кто раньше читал.
- Зачем идти. Позвоните, он сам явиться.
Как только прозвенел тонким мелодичным звоном колокольчик, вошёл дежурный и спросил:
- Звали?
- Да. Скажи мне, что ты слышал о читке газет офицерами и мужчинами?
- О читке газет офицерами мне ничего не известно, так как я не видел их с газетами.
- Кто-нибудь, читал?
- Да. Это я видел и слышал разговор мужиков, что было написано в газете.
- Откуда мужики грамоту знают и читают?
- В том то и дело, что мужики читали и толковали не наши, а приехали не известно откуда.
- Может это политические?
- Не могу знать. Одеты все по-мужицки.
- О чём читали и говорили? - строгим голосом промолвил Четов.
- Так это долго рассказывать.
- Садись на стул, рассказывай мне и писарю, что бы мы все знали и были в курсе всех дел, что твориться вокруг нас во всём мире.
Дежурный сел на стул. Начал говорить:
- Вы меня послали на постоялый двор за свечами. Я пошёл. У одной телеги стояли мужики, разговаривали...
Далее дежурный рассказывал слово в слово, что говорили до самого конца. Куда они разъехались, не мог сказать. Рассказчик замолк.
- Ты всё рассказал, ни чего не утаил?
- Никак нет, слово в слово как слышал.
- Странные события вокруг нас совершаются, а я и ты, писарь, о них ничего не знаем. - промолвил комендант. Англия с Францией и Пруссией сети плетут против России, чтобы Турция, Польша начали против нас войну. Суворов будет со всеми воевать... Ах, Суворов, Суворов... жаль что я не с тобой... Соломин и Хвостов в Иркутске и Чите... Кто у тебя Александр Васильевич, будет командовать полками во время сражении против всех супостатов Европы и Турции?... Тревожное сообщение...
Тишину нарушал шмель своим жужжанием, но он вылетел...
ЯРМАРКА
Как вода в реке не стоит на месте, унося вниз по течению отжившие остатки водорослей, камыша, осоки, чтобы освободилось место для новых растении, так и жизнь, всё время меняется в одних случаях к лучшему, в других к худшему. Это заметили ещё древние умы человечества и изрекли из своих уст: всё течёт - всё изменяется. По этой причине бурные глубокие реки , овраги или засыпаются песком во время бури или углубляются до водоносного слоя и тогда по нему течёт ручей с чистой водой. Жизнь как море волнуется, но в море идут по его поверхности волны, а в жизни идут события. Эти события в той, или иной степени влияют на жизнь в той мере, в какой они способны от разума и воли людей. Море никогда не бывает спокойным даже во время штиля, так и жизнь не бывает в состоянии покоя, большие и малые события в истории, в той или иной степени будоражат человеческие умы, до поры, до времени, когда отсутствуют противоречия. Как только противоречия возникли - они сразу требуют немедленного разрешения, что бы не вызвать еще больших противоречии в более широких масштабах. Особенно это заметно в международных отношениях между государствами за рынки сбыта товаров. Россия обладает огромными земельными площадями и производительными силами по выработке в большом количестве товаров для вывоза за границу. Но это не нравиться её соседям. Российские товары не пускают на свою территорию. Возникают конфликты.
В Европе государства никогда не жили спокойно. Всё что то им не хватало, требовалось, обвиняли Россию в непослушливости. Англо-франко-германские круги в 18 веке натравливали шведов, поляков, турок на захват российских земель. Начинались войны, что приводило к внутренним обострениям внутренней политики правительства с крестьянами. При Екатерине Второй в 60-х - 70-х годах 18 века выступления крестьянских масс вылились в открытый бунт против господ в 1773 году. Предшественником явились волнения работных людей на
Урале, восстание приписных в Карелии, «чумной бунт в Москве, выступление крестьян на Украине. Всеобщий бунт охватил территорию от Дона до Яика, Урала, Поволжье, Приуралье. Его возглавил казак Емельян Пугачёв. Для подавления этого бунта Екатерине Второй потребовались войска. Встал вопрос: где их взять? Генералы царицы быстро решили этот вопрос. Вестовые с генеральскими циркулярами понеслись во все города, достигнув Омска, Кузнецка, Иркутска, Читы, Барнаула, Бийской крепости. На это ушел весь 1773 год...
Но на Верхнем Приобье на местах в селах и крепостях о бунте Пугачёва ничего не знали. Лишь заезжие мужики в Бийск привезли газеты, но их почти без чтения скурили казаки, да и читать то не умели.
Дни летели удивительно быстро. Не заметно прошло жаркое лето. Строительные работы по достройке бастионов шли к окончанию. Но вот священники Степан Удинцев и Иван Соколов с разрешения генерала Шпрингера 1771 года вели строительство Успенской церкви. Требовались строители. Их заменяли казаки. Рыли котлованы под фундамент обжигательных печей кирпичного завода. Началось строительство второй улицы параллельно Крепостной не далеко то берега реки Бии.
В слободе начали работать две лавки, где приезжие могли купить мёд, воск, овощи, лук, чеснок, масло.
В каждое воскресенье бойко шумела ярмарка, где шли торги скотом - овцами, быками, лошадьми, заячьими, беличьими, волчьими шкурами, кожами, пимами, шубами на мараловых мехах.
Четов не только занимался военным строительством Бийской крепости. Солдаты и казаки строили быстро и их труд с каждым годом вся ярче и чётче виден был в новых бастионах, пушечных площадках, новых домах. В тоже время комендант не упускал из виду строительство Бийской слободы, которая разрасталась вширь вдоль реки на восток, запад и северную сторону. Здесь же селились мастеровые ремесленники. Они производили ручным способом различные хозяйственные предметы, но не ясно было, каким предметам отдаётся предпочтение, каких не достаточно, а некоторые необходимые вообще не производятся - особенно предметы искусства, украшения.
Как- то в канцелярии коменданта собрались офицеры и казачьи старшины поговорить о начале военных работ. Все понимали вопрос нужный, но возник вопрос другой.
-Давайте посмотрим какими предметами владеют крестьяне при обработке земли?- начал Четов.
-Все ясно какими: сохами, лопатами, пашут конями, - промолви Вербицкий.
-Кто ещё может дополнить?
-Что тут дополнять, если веками сохами пахали, промолвил Жуковский,- садили, пололи, убирали руками.
-Я не стану преждевременно унижать или восхвалять работу российского крестьянства. Не лучше ли будет, если посмотрим, что может делать наш народ для облегчения своего труда. Наши предметы обихода умеют изготовлять не только для своего хозяйства, но и на продажу, чтобы продать и этими деньгами уплатить пошлину.
-Что-то я не как не могу понять, что от нас требуется в этом деле?- опять промолвил недовольный Жуковский.
-Требуется одно: надо возродить или совсем начать ремесленное производство товаров на продажу. Этим самым мы заинтересуем и мастеровых и ремесленников изготовлять предметы хозяйственной необходимости, что в конечном результате приведёт к товарно-денежным отношениям.
- Я совсем не понимаю, как это надо делать?- бурчал всё тот же Жуковский.- Я со своими донскими казаками привык шпагой махать влево и вправо - без каких-то непонятных товарно-денежных отношений. Её величество императрица и казна слава богу выплачивает нам жалование без непонятных товарно-денежных отношений, о которых говорит нам комендант.
- Так вот, конкретно поясняю, что жалование мы получаем от казны, а казна эти деньги получает от сбора недоимок, то- есть денег. Чем больше товара будет производиться, тем успешнее будет идти торговля, в срок будут уплачены все недоимки.
- Причем тут мы офицеры и старшины, если никакого отношения мы не имеем в товарно-денежном деле и в торговле вообще? - с жаром доказывал ротмистр Жуковский.
- По этому вопросу ясно скажет казачий атаман Буслаев. Пожалуйста!
Атаман быстро поднялся с места, заговорил:
- По сложившейся российской традиции во всех городах и слободах устраиваются ярмарки на городских площадях. Мастеровые люди, ремесленники привозят на эту ярмарку свои ходовые товары, инструменты, обувь, одежду, игрушки, полотно. Вот такую ярмарку мы устроим в Бийской слободе, куда привезут свои товары из всех сёл, что расположились вокруг Бийской крепости и по течению вниз реки Бии. Завтра объявить, что в ярмарке могут участвовать все казаки и солдаты. Кто сможет сделать потешные игрушки из глины, дудочки, из дерева и так далее будут участвовать в ярмарке. Для них это будет выходной день. Думаю. казаки и солдаты это мероприятие поддержут, - закончил атаман,- Аймаки Горного Алтая привезут на ярмарку свои товары - добавил грозный атаман.
- Завтра созываем в крепость всех старшин и старост, больших и малых сёл по вопросу устройства и проведения предпасхальной ярмарки,- закончил комендант...
Прошёл месяц со дня подготовки проведения ярмарки. Во всей Бийской слободе, повсюду шли разговоры, кто что делает, что будет выставлено. Для ярмарки отвели широкую площадь, сделали столы. В лекарню к Глафире Андреевне приходили люди за лекарственными настоями и рассказывали, что весь постоялый двор уже занят приезжими мастеровыми.
- В слободе такой ярмарки никогда не было,- говорили одни.
- Теперь посмотрим, что придумал наш комендант, - сказывали другие.
- Когда же откроется ярмарка? - спросила Глафира.
- Завтра, милая, как раз перед пасхой.
- Надо пойти, может что понравится. Надо подробнее расспросить у Четова, - заявила целебнида...
В воскресный день по крепости объявлен выходным. С самого раннего утра ещё до восхода солнца люди со своими товарами стали поспешно занимать на площади столики и разложили свои товары. Приезжие с сёл, с аймаков Горного Алтая запрудили все улицы Бийской слободы, казаки и солдаты перемешались с простыми людьми. Повсюду с самого утра началась торговля разложенными на столах предметами, вещами, одеждой, инструментами.
Четов зашел в лекарню к Глафире Андреевне, предложил:
- Если есть желание, то давай сходим на ярмарку?
- Но я ни в чем не разбираюсь, - ответила ему.
- Я поясню для порядка.
Идет Глафира с Четовым между рядами. На столах есть всё, что душа желает: деревянные вёдра, бадейки под дёготь, коромысла, двурогие и трёхрогие деревянные вилы, сохи, шлеи, хомуты, сбруя, уздечки с украшениями, дорогие сёдла, верёвки льняные, мешки крапивные, кресала для добывания огня на труте, луки, стрелы с наконечниками, глиняные крышки, чашки, горшки, глиняные детские свистульки, деревянные рубели, каталки для белья, рулоны полотна, веники берёзовые для бани, балалайки, колокольчики, солнечные часы, сапоги, гребни, прялки, бублики вязанками, кедровые орехи, травы целебные, мед, бражка, сабли, ножи, шубы. Всё есть. Одни продают, другие покупают. Все довольные, особенно те, кто вдоволь попил медовухи и бражки. Кое-кто уже пел. Казаки и солдаты бойко продавали глиняные свистульки.
Четов часто посещал ярмарки с Глафирой Андреевной. Она любила торговаться с продавцами меховых шуб: медвежьих, маральих, козьих, лисьих.
- Что ты всё время их смотришь? - спросил Четов.
-Они мне так нравятся, что спокойно мимо них проходить не могу.
- Давай одну купим тебе?
-У меня таких больших денег нет.
- Иди выбирай, какая понравиться. Я куплю её тебе, обещал подарить ещё в прошлом году на крещение.
Свое обещание Петр Иванович сдержал. Одела, повернулась с боку на бок, руками погладила шубу по бокам, спросила:
- Красиво сидит?
- Очень даже. Как будь-то для тебя специально шили по заказу. Носи на здоровье!
Но что бы ни делал, где бы ни ходил или ездил, его никогда не покидала мысль о скорейшем завершении достройки крепости и Успенской церкви. Ежедневно встречался с атаманом Буслаевым, пятидесятниками, сотниками, с солдатами, работными людьми, спрашивал:
- Как идёт работа на бастионах, башнях?
- Помаленьку, тут быстро не поспешишь, - отвечал ему.
-Слава богу, может в этом году закончим, если ничто не помешает.
Четов вдруг что-то вспомнил, быстро ушел в комендатуру. Прошел в свой кабинет. Сел за стол, выдвинул ящик с бумагами, стал их перебирать, потом всё разом бросил на дно ящика, промолвил:
-Ничего нет!.. Как же так!...
Долгим показался Четову этот бурный день. Вечер вытащил из леса, оврагов, садов темноту и окутал ею всю крепость. Началась ночь. Так кончился этот напряженный день. Четов лег в постель и быстро уснул...
РАЗВЕДКА
Пришлое население из России постепенно оседало не только в Бийской слободе, но больше всего в близлежащих больших и малых селах, что расположились вокруг крепости и по течению вниз Бии, Катуни, в Предгорье.
Как то однажды Четов собрал офицеров на берегу реки. Кое-кто недоумевал, переговаривая друг с другом:
- Зачем комендант нас собрал,- промолвил Вербицкий.
- Вон идет к нам Четов, ты у него спроси, - ответил Сычев.
- Прямо так и скажем?
-Попробуй, может внеочередной наряд схлопочешь?
Раз собрал, значит нужно для дела.
Четов подошел к лодкам, на которых уже сидели с вёслами казаки и ожидали какого-то важного приказа. Слабый ветерок шевелил листьями деревьев. Ярко светит солнце и листья кажутся будто отполированными на свету. Вода в реке медленно течет между лодками, унося мелкие соринки. Над Бией летают с криками белые чайки, видимо привыкшие к рыбакам, которые при улове выбрасывали мелкую рыбёшку из сетей. Но о ловле рыбы не было никакого намека. Чайкам не было чем поживиться, потому летали и горланили.
Вокруг Четова собрались офицеры. Петр Иванович посмотрел, спросил:
-Кто еще не явился?
-Опоздавших нет. - ответил Дубов
- Сейчас сделаем разведку, как говорят боем. Что нам предстоит узнать? За¬дача простая. Все сядем в лодки, казаки будут управлять лодками под моим руководством, - говорил Четов, -Ваша задача зорко смотреть с середины реки на нашу крепость. Мысленно отмечаешь сильные и слабые места всей обороны у крепостных стен, ворот, редутов. Что ещё надо сделать, чтобы оборона крепости была сильной и неприступной для противника.
- Разве Бийская крепость слабая в обороне? - спросил Пискарёв, -Ведь мы её достроили по всем правилам инженерного дела.
- Верно говоришь. Только противник тоже умен. Ему достаточно взглянуть на все оборонительные сооружения, чтобы найти в них слабо защищенные места для начала атаки. Мы должны опередить противника и закрыть все слабые места. Сейчас наша задача выявить эти места в обороне.
- Может это затея лишняя, - промолвил Сычев,- Сколько уже укреплять крепость? Сейчас мирно, никто из басурманов не пытается на нас нападать?
- А вы знаете, на юге России Суворов уже сколько лет воюет против Турции. Забыли войну против Польши. Неспокойно ведут себя персы, подстрекаемые англичанами. Бунты начались в Поволжье, на Урале. Видимо Сычёв недооценивает создавшееся положение для России и для Бийской крепости, которая охраняет от кочевников юг Западной Сибири. Может царица нас отправит служить на Дон.
Четов на минуту замолк. Внимательно посмотрел на лодки, сидящих в них казаков. Четко дал команду:
- Отплываем! - и тут же сел в первую лодку. Слободские ребятишки, стоящие на берегу с удочками, кричали:
-Нас собой возьмите!
-Не положено! - громко промолвил Иван, - без вас обойдемся.
Лодки с офицерами одна за другой отплывали от берега и выходили гуськом на стремнину Бии, идя по реке с востока на запад мимо крепости.
Четов зорко всматривался в правый и левый берега Бии. На обоих берегах реки копошатся мужики.
- Это что за люди там ходят и делают?- спросил у казаков.
- Это пришлые мужики с Поволжья делают землянки для жилья. Что бы не замерзнуть зимой, - ответили ему.
Было время Троицы. От таяния ледников в Горном Алтае Бия широко разлилась. залив водой низины и берега. Огромная масса воды с шумом между остро¬вами сильно торопилась своим неустанным бегом к слиянии с Катунью.
Почти у самого берега раскинулось село с интересным название Береговое.
Может пристанем к берегу и посмотрим, чем занимается народ? - сказал казак
- Может не стоит, ответил Четов.
- Я сказал свое мнение. Ведь село входит в распоряжение Бийской крепости.
- Коли так, то приставай к берегу!
Первая лодка уткнулась в пологий берег, под днищем зашуршали камыши-гальки. Рядом пристали остальные лодки. С них сошли на берег офицеры, стали ходьбой разминать затекшие от сидения ноги. Подошли к весёлым поселенцам. К Четову подошел старик с седой бородой.
-Здравствуйте господин полковник. Милости просим к нашему шалашу.
-Свадьбу играете? - спросил Четов, присаживаясь за стол.
- Никак нет. Празднуем святой праздник Троицу. Он связан с расцветающей входящей в силу природой. Люди радуются, хвалят Бога и Троицу, чтобы был хороший урожай хлебов, - говорил старик.
-Как же празднуете Троицу?
-Сейчас расскажу через минуточку.
Тут же кого-то позвал. Подошёл с четвертью медовухи молодой парень.
- Налей по кружке медовухи всем господам офицерам в честь приезда к нам на праздник. Ведь они все христиане, как и мы.
Выпили по одной кружке, мужик наполнил по второй. Господа офицеры повеселели, разговорились.
- Так вот господин полковник, - продолжаю разговор как мы празднуем Троицу?
- Давай, старина, расскажи, - уже попросили офицеры.
-Посмотрите на наши дома. Мы их украсили ветками берёз. Все жители села ходят по улице с берёзовыми веточками. На некоторых молодушках на головах берёзовые венки. На них гадали кому скоро, кому позже выйти замуж.
- Угадывали? - спросил Четов.
- Почти что верно предсказывали.
- А потом?
-Водят хороводы, поют весёлые песни.
- Можно л и послушать?
- Это сейчас сделаем, - сказал мужик, ставя на стол вторую четверть медовухи, - Авдотья, к нам с хором идите!
Через минуту перед офицерами стояли полукругом молодые, красивые, розовощекие девушки с берёзовыми венками на головах и со свежими берёзовыми веточками в руках.
- Господа офицеры желают послушать ваши песни.
- Пусть слушают. - весело промолвила Авдотья, красивая, с тонкой талией девушка, почти с открытой грудью. Тут же сделав взмах руками - хор запел:
- Во поле берёзонька стояла.
Во поле кудрявая стояла,
Ах. люли, люли стояла.
Ах, люли, люли стояла.
Весь хоровод ходил по кругу. Пение продолжалось: Алыми цветами расцветала,
Ах, люли, люли расцветала...
Гром аплодисментов посыпался в награду за исполнение.
- Может ещё что-нибудь нам споёте? - промолвил старик.- Ведь Троица весёлый праздник!
Авдотья снова взмахнула руками: Хор запел:
Девушки-голубушки
Кумушки-подруженьки,
Сейчас вы веночки,
Из плакучей травушки,
Из белой берёзоньки,
Мы веночки сложим-
Вот так, вот так! Мы веночки сложим,
 Вот так, вот так!...
Прощай, прощай кукушечка,
Прощай, прощай рябинушка
До новых берёз,
До красной до зари,
До новой до травы!
Вот так мы празднуем нашу святую Троицу,- сказал старик.
- Весело празднуете. Продолжайте! - поблагодарил Четов старика, крепко пожав ему руки...
..Только поздно вечером офицеры - разведчики во главе с комендантом вернулись в крепость. Всё подмеченное необходимо было обсудить в самое ближайшее время, чтобы крепость всегда была боеспособной в любое время года...
- Когда же они здесь появились?
-В эту весну пришли и обустраиваются.
- Почему старосты сёл о них мне не сообщают?
- Им выгодно держать работников в своих хозяйствах.
- Вопрос о пришлом населении придется завтра обсудить со старшинами. Ведь эти мужики селятся на земле её императорского величества, -промолвил Петр Иванович.
- Пусть селятся, -сказал рядом сидящий уланский капитан Сычёв. - Вона сколько земли свободной не пашется, не сеется. Думаю, что уже наступила пора наделять землёю казаков, чтобы обустраивали свои дворы на постоянное место жительства. Многих казаков в этом году уже придётся отправлять в отставку по возрасту. Пусть обзаводятся семьями и трудятся на себя.
- Верно говоришь Сычёв. Вот на общем собрании старост ты по этому вопросу будешь говорить...
о личной жизни
Военная служба полковника Четова проходила в крепости на виду солдат и донских казаков. Этого требовал военный порядок, который поддерживался солдатскими офицерами и казацкими старшинами. Службу свою Четов знал отлично. При проверке казарм, батальонов, конюшен, конной упряжи находили неполадки, требовал выполнения замеченных недостатков. Нерадивых часто распекал за неисполнения.
- Почему лошадь не подкована? - замечал казаку.
- Нет подков, - отвечал виновник.
- Ты обращался к офицеру?
- Так точно обращался.
- Что он ответил?
- Как привезут - тогда получишь, - ответил мне.
- Получи и подкуй лошадь, чтобы ей был не страшен гололед.
Другой раз распекал дневального.
- Почему плохо убран двор?
- Стараюсь, только ветер почти мигом заносит с улицы всякий сор, - отвечал дневальный.
- Во всем должен быть порядок! - Так точно!
То Четов работает в канцелярии, то совершает какие-то поездки. Это была как бы видимая часть жизни на службе. Но была у Четова и своя личная жизнь, о которой почти никто не знал.
Лишь два человека были с ним близки в отношениях - это денщик Прошка и писарь Степан, хотя они чем-то отличались друг от друга. Прошка был горяч, находчив, все делал с ходу. Степан наоборот - медлителен, в исполнении всегда обдумывал каждое предложение Четова, вносил свои замечания и предложения по ходу обсуждения любого дела. Четов делал замечания:
- Чего медлишь? Почему долго думаешь? Может у тебя есть другое мнение? Можешь ли ты по быстрее сказать?
Оба эти казака как бы немного скрашивали личную жизнь полковника. Но эти сослуживцы прекрасно видели, как Петру Ивановичу не хватает в доме женщины - хозяйки. Это они начали прекрасно понимать, когда стали ходить на свидания - один к девушке Арине, другой к Варе.
В один из дней Четов объявил, что ему необходимо поехать в Ойрот Туру по служебным делам. Посмотреть, как небольшой казачий гарнизон из Бийской крепости несет государству службу по защите Горного Алтая от внезапного нападения диких кочевников со стороны Монгольской границы, а также объехать все Предгорье левого берега Кату ни до казачьих постов Шульгинского, Пла¬товского, Сетовского.
По неизвестной причине у дома коменданта собрались женщины, поражавшие своей красотой лиц тут же толпившихся молодых казаков. Тут же находились возлюбленная Степана красавица Арина; молодая, прекрасная и величе¬ственная казачка Варя, влюбленная в Прошку, которая за свои прекрасные достоинства и высокие качества женского ума очень сильно нравилась своему возлюбленному. Тут же среди женщин находилась красавица Глафира Андреевна, выделяющаяся белизной своих точеных рук, почти открытые, прелестные, белые груди, тонкие плечи, на голове пышные локоны, прекрасное лицо.
Пышность ее наряда, блеск золота, жемчугов, яшмы и рубинов делали знатную собирательницу лечебных трав и мастерицу приготовления из них лечебных настоев от всех хворей, представляли настоящее очаровательное зрелище для казаков.
- Вот такую жену надо иметь нашему полковнику, - промолвил один из молодых казаков.
- А у нее ты спросил, хочет ли она быть женой нашего коменданта? По всей видимости, к нам в слободу залетела пташечка высокого полета! - ответил его друг.
- Сколько Четов служит в крепости ни разу к нему из Москвы, ни Киева, а может даже из Петербурга, не приезжала жена.
- Может Петр Иванович ею не нуждается?
- Не может такого быть? Ведь семья у него должна же быть, дети тоже?
- Возьми, спроси у Четова. Может тебе он все подробно расскажет о своей личной жизни?
Думаю, если ты спросишь, то полковник пошлет тебя к черту. На кой ляд нужна тебе его семья?
- Я так считаю, что с семьей у Четова что-то не ладно. Может по какому-то жизненному вопросу не могут найти общее решение. Ведь видно по всему, что личная жизнь полковника таит в себе неизвестность.
- Сколько будет тянуться эта неизвестность - вопрос не простой. Ведь он уже в годах и до полной отставки не много времени осталось?
- Но ведь Четов со своей женой по любви сходились?
- Откуда ты знаешь? Может молодые до самого венчания не видели и не знали друг друга? Как сказал тятя, так и будет. Против воли отца не попрёшь! Вот теперь Четов пожинает плоды семейной и личной жизни:
Разговор прекратился. Женщины зашумели. На крыльцо вышел полковник Четов. Не спеша, сошел с крыльца, подошел к дверцам мягкой, крытой, на легких рессорах комендантской карете, остановился, посмотрел на красиво одетых женщин, промолвил:
- Глафира Андреевна, прошу в карету прокатиться!
Петр Иванович вежливо поддержал Глафиру, посадил, влез, закрыв за собой легкую дверь кареты.
Казак Ивкин взял в руки вожжи, восседая на козлах, громко крикнул на тройку вороных лошадей.
- Гей, милые, пошли!
Карета тронулась. За ней, не отставая, двинулась верховая, казачья охрана. Пронеслась через главные ворота крепости и направилась к переправе через Бию. Через час комендантская карета быстро мчалась по дороге в Ойрот Туру, навстречу далеким, синеющим на голубом, чистом горизонте Алтайским го¬рам...
Женщины и молодые казаки некоторое время постояли у комендантского дома, тихо о чем-то переговорились. Только одна молодая, красивая бийчанка громко промолвила:
- Какое счастье Глафире свалилось с небес. Сколько любви и лобзаний у нее впереди! Чем я хуже этой лекарши!
- Может, ты в толпе оказалась незамеченной? - язвительным тоном промолвил Степан.
- Бери свою Аринку и вали следом за комендантом, - гневным голосом отозвалась обиженная.
- Брось не спорь с ней, - промолвил Прошка. - Пошли на речку купаться. Аринка и Варя. Айда с нами!
Было еще жарко, хотя солнце уже чуть начало клониться к Западу. Чем ближе все четверо приближались к реке, тем симпатии друг к другу росли, так как они были в друг друга влюблены, по независящим от них законам природы. Идя со своими любимыми парнями; они будто расцветали, становились еще красивее, в глазах весь мир отражался так четко и ясно. В их движениях отдавалась грация внутренней приподнятости духа, грудь каждой как бы распиралась от какого-то неясного душевного состояния.
Прошка и Степан шли рядом с любимыми, ощущая при этом великое неповторимое чувство влюбленности, нежной симпатии и страстной влюбленности.
Бия тихо и мирно несла свои воды между широкими берегами, мимо больших и малых островов, заросших кустарниками облепихи, калины, боярышника и черемухи. Остановились в небольшом заливчике. Здесь была, совсем теплая вода.
- Вот здесь будем купаться, - предложил Степан.
- А не утоним? - спросила в шутку Арина.
- Мы же не пьяные, - добавил Прошка.
Разделись раздельно друг от друга за кустами. Девушки постепенно зашли в воду, парни с разбега кинулись с берега в теплую воду. Золотые брызги от капель воды засверкали алмазами. Заливчик огласился звонкими голосами купающихся. Плавали на перегонки, плескались друг на друга водой, ныряли друг под друга. Выныривали, обхватывали друг друга руками за шеи, сближались лицами друг к другу, тут же спрашивали друг друга в шутку:
- Ты меня любишь? - спрашивал Степан.
- А ты? - смеясь, говорила Ариночка.
- Люблю!
- Я тоже! - и тут же крепко крепко целовали друг друга.
- Когда придешь свататься?
- Конечно не сейчас. Наверно осенью.
- Это точно?
- Клянусь, ей богу!
И опять поцелуи, поцелуи...
Другая пара тоже барахталась в воде. Здесь был другой разговор:
- Ты думаешь на мне жениться? - говорила Варя.
- Конечно, - Отвечал Прошка.
- Ведь ты казак. Полковник может тебе не разрешит жениться.
- Я буду проситься, чтобы меня оставили службу нести в Бийской крепости. Об этом можешь сказать своим тяте и мамане.
- Согласна, - радостно ответила Варя.
Тут же в воде обнялись и стали целовать друг друга.
- Ты меня любишь? - спросила Варя.
- До самой смерти, - ответил Прошка.
- А ты?
- Тоже крепко, крепко люблю, - ответила Варя.
Купались долго, обрызгали друг друга, пока не стало вечереть. Домой шли не спеша, прижимались плечами друг к другу, смотрели друг другу в лицо, жали ладони. Сегодня вечером девушки объявят своим родителям о разговоре со своими кавалерами о том, что готовы выйти замуж.
- Не обманет тебя твой Степан? - спросила матушка.
- Богом клялся, - ответила Аринка.
- Как дело со свадьбой складывается у Вари и Прошки?
- Тоже хорошо.
- Как это «хорошо» понимаешь?
- Если не уйдет в отставку, то будет службу нести в Бийской крепости.
- Хорошо, доченька, что предупредила. Будем готовиться к свадьбе. Тебе теперь надо тоже готовиться к личной жизни, этого требует Бог и природа.
ПРОСЬБА ГЕНЕРАЛУ
Весенний уход из крепости старого донского казачьего полка в Европейскую часть России сильно волновал душу коменданта Четова. Замечательные были донцы, служили отечеству верой и правдой. За все время государственной службы никто из казаков не нарушил своих обязанностей, ни один казак не был наказан за провинность, никого из них не посылал исправляться «сквозь строй», чтобы несчастного на голой спине палками били солдаты почти до полусмерти.
Четов припомнил, как во время прошлогодних учений всей крепости донские казаки защищали семь редутов и кронверк ружейными огнем, сходились в рукопашную с «противником», не дрогнули, не побежали, никто не сделал шага назад, до конца « боя » держали в своих руках редуты и кронверк.
- Видимо высшее командование Сибирского военного округа сочло необходимым отправить весь донской казачий полк поближе к тем болевым точкам России, которые наносились турецкими янычарами, польскими комендантами на полях сражений юга России, с которыми уже несколько лет со своими храбрыми « чудо-богатырями », «российскими орлами» воюет знаменитый Суворов за честь России, - вслух говорил Четов. - Как мне самому хочется быть в суворовских полках и нести на кончиках штыков славу Матушке России!
Дежурный казак в коридоре слышал голос Четова в кабинете, но без вызова колокольчиком. Казак посчитал, что он нужен коменданту, открыл дверь, перешагнул через порог, взял руку под козырек, спросил:
- Вы меня звали? Слышал ваш голос!
- Никак нет. Это я сам с собою говорю!
- Извините! - и вышел из кабинета.
Целую неделю ходил Четов сам не свой. Ему казалось будто, что-то потерял, что-то не договаривал. Несколько раз заходил в опустевшие казармы, в офицерские дома, в конюшни, бани, в пороховые погреба. Везде стояла тишина. Жизнь словно прекратилась. Войдешь бывало в конюшни и не налюбуешься, как ровными рядами, симметрично расставлены кони, дежурные чистят полы, моют лошадей. Все это была яркая жизнь человеческого ума, чтобы он работал еще лучше. Но сейчас здесь господствует пустота, а ведь известно, что природа не терпит пустоты. Во все это надо вдохнуть жизнь, чтобы она ежедневно кипела, бурлила, несла что-то новое, призывала постигать еще не достигнутое, не изученное, достраивать и доводить начатое строительство до конца.
- Сколько дел в жизни? Успевай только делать, чтобы потом кто будет жить после, вспомнил нас добрым словом, - думал Четов. - Ведь каждый человек должен делать в жизни свое дело, а в конце концов получится общее дело, нужное для Отечества.
Вот взять хотя бы меня,- молвил вслух Четов. - Генерал Шпрингер отправил казаков туда, где они нужнее. Я бы тоже ушел с казачьим полком, даже просил, но генерал коротко и ясно ответил: «Кто будет крепость достраивать? ». Видимо посчитал, что я нужнее для Отечества здесь в Бийской крепости. А вот моим друзьям полковникам Хвостову и Соломину со своими полками приказано покинуть Читу и Иркутск и прибыть в распоряжение главного командования Кубанского казачьего корпуса, который находится под командованием Суворова.
Как в жизни все меняется! - промолвил Четов. - Везде во всем надо успевать, приносить пользу Отечеству.
Для меня сейчас важно: завершить строительство крепости, - думал Петр. - Окончания работ требует в своих приказах генерал - поручик Шпрингер как командующий Сибирскими военными силами.
Второе немаловажное значение имеет обращение Степана Усольцева и Ивана Соколова еще три года назад в 1771 году в Барнаульское духовное правление о расширении Петровой церкви, так как помещение было тесным. Это обращение рассмотрел Омский главный комитет в своей церковной канцелярии и вынес решение о постройке в Бийске большого церковного храма для замены Петровского.
- Да, вести столь большое строительство крепости и храма уже непосильно. Солдатский крепостной гарнизон после ухода донского казачье полка осуществлять все строительство не мог. Но и останавливать обе стройки никто не даст.
С этими мыслями Четов ходил недели, не останавливая достройку бастионов крепости. Время шло, храм не строился. Как-то утром вестовой привез пакет, передал его коменданту, а тот писарю:
- Читай! - сказал Степану.
Тот долго читал, а когда закончил, промолвил:
- Это прошение с Омска уже третье. Все они требуют начать строительство Успенского храма.
- Мы не можем строить одновременно бастионы крепости и храм. Солдатский храм у нас есть, в нем идет служба. Закончим через два - года работы в крепости - примемся за строительство храма. Нам надо отчитаться перед генералом Шпингером.
- Петр Иванович, а нельзя обойти Шпингера?
- Как это обойти? - удивленно спросил комендант.
- Обратиться с просьбой к генерал-майору Деколонгу как командующему Сибирским корпусом, в котором мы находимся под его начальством.
-Что с этого?
-Просить его на время приостановить работы в крепости в силу настоятельных требований Омского и Барнаульского церковных комитетов начать строительство Успенского храма в крепости.
Что-то же он ответит нам?
-Вот ты займись этим делом. Хорошенько напиши, за моей подписью. Завтра вестовой повезет пакет генералу Деколонгу.
-Слушаюсь, - ответил писарь и ушел в другую комнату сочинять прошение грозному генералу...
На дворе поднялся сильный ветер. Он завывал в печной трубе, хлопал ставнями по окнам комендантского дома. Ветки деревьев, сломанные напором ветра, сыпались на землю.
-Какой страшный день. Даже солнца не видно! - промолвил комендант, стоя у окна. Но можно надеяться, что лучи солнца ещё осветят наши грозные бастионы крепости, - промолвил Четов. - Видно в эту осеннюю пору лучшей погоды нечего ждать. Осень - предвестие зимы.
Дверь кабинета открылась. Вошел дежурный, доложил:
- К вам на прием просится староста Бийской слободы Ребров. Что ему сказать.
-Проси! Я его знаю, - ответит Четов.
В кабинет вошел мужик лет тридцати, округловатое лицо, маленькая бородка, курносый носик.
- С каким вопросом явился? - спросил комендант.
- У меня, Петр Иванович, вопрос тот же, что и год назад, когда я приходил к Вам насчет открытия в слободе циферной школы для слободских детишек.
- Помню, Иван Васильевич, наш разговор. Ты присядь и выскажи свое мнение.
- Что тут говорить. Нужна школа. Без неё дети вырастают безграмотными. Они похожие на пеньки.
Помните мы были с Вами на ярмарке. Сам лично увидел как там такие же мальцы, как наши продают под надзором тятей вкусные бублики по счёту сколь¬ко кому надо, а девчушки отсчитывали букеты цветов дамам.
-Помню, сущая правда, тоже видел. Что же ты предлагаешь?
- Прошу при крепости открыть циферную школу, чтобы в ней учили слободских детей грамоте и счёту. Пусть учатся осень и зиму. Весной, конечно, все пойдут работать в поле.
- Видишь. Иван Васильевич, для школы нужно теплое помещение, учителя, книги. У меня нет ни того, ни другого.
- Не правда, Петр Иванович. Давеча из крепости еще весной ушёл целый полк казаков. Ведь сколько казарм освободилось. Два офицерских дома пустуют. Оказывается при желании можно найти светлое помещение и открыть в нём школу. Ведь грамоту за плечами не носят, а с умом всю жизнь ею пользуются.
- Дело говоришь. Надо подумать.
В кабинет вошёл писарь с бумагами в руках.
- Я написал прошение генералу Деколонгу как мы договаривались, - сказал писарь.
-Положи на стол. У нас с Ребровым другой вопрос.
- Это какой же?
-Наш староста просит открыть при крепости циферную школу для бийских ребятишек. Что ты можешь предложить старосте?
- Но ведь открывать школу - это сложное дело. Нужно помещение, учебники, учителя. А мы ничего не имеем.
- А если подумаешь хорошенько, может что отыщется?
- Не берусь даже пытаться искать что-либо.
- Тогда поищем все вместе. У нас казармы пустые, два офицерских дома тоже пустуют. Значит помещение для школы уже есть.
- Так их надо оборудовать под школу.
- Кто же их подготовит?
- Думаю полковому писарю сделать это не трудно в одном из офицерских домов.
- Попробовать можно. Не только попробовать, а подготовить помещение для занятий с детьми. Из казарм взять столы, стулья, скамейки, из плах сколотить настенную доску, чтобы на ней можно было писать мелом или грифельным карандашом. Бумаги у тебя на хранении много, дашь детям для письма.
- Хлопотное это дело, Петр Иванович. Просто не хочется им заниматься.
- Если добром не хочешь делать, то я могу тебя заставить в приказном порядке. Ведь ты находишься на службе её Величества нашей государыни.
-Ладно уж, обойдемся без приказа. Только кто будет детей учить? Ведь в крепости и слободе нет ни одного учителя.
- А если подумать?
-Что тут думать - одна тёмная масса народа.
- Мне кажется ты в прошлом году говорил, правда, может всерьёз или шутя, что среди солдат есть двое грамотных: один умеет читать, другой считать.
- Так это капралы Воронов и Грачёв.
- Вот нашлись учителя, а ты беспокоился. С завтрашнего дня бери этих капралов в своё распоряжение. Первого октября школа для детей должна начать работать. Ты будешь главным попечителем школы, капралы учителями, дети учениками.
- Как понял, я должен собрать детишек и привести в школу?
- Нет, эту обязанность будет выполнять староста Ребров.
Обратился Четов к старосте, который всё время слушал весь разговор коменданта с комендантским писарем насчет открытия нужной и важной в жизни школы.
- Ты, Иван Васильевич, теперь в курсе всех вопросов о школе. По всем делам будешь обращаться к писарю Степану. С ним решай все вопросы, потому, что у меня кроме школы есть ещё много дел. Ты всё понял?
- Кажется всё. Тогда я Вам очень благодарен за открытие школы и свидетельствую вам наше прошение всей слободы и благодарность Вам за Вашу заботу. Значит завтра объявлю слободе о наборе детей в нашу циферную школу всем родителям. Большое спасибо, Петр Иванович.
Низко кланяюсь Вам в пояс.
Прощайте! - и вышел из кабинета.
В кабинете стало тихо. Четов встал из-за стола, подошел к окну. Хотел его открыть, но в это время в раму ударила отломившаяся ветка и листьями хлестнула по стёклам оконной рамы. Пришлось прикрыть раму.
- Такая погода может продлиться до самого вечера. Чего доброго пойдёт ещё дождь. - промолвил Четов.
Просматривавший исписанные листы прошения к генералу Деколонгу писарь отозвался:
- Петр Иванович, будете читать прошение?
- Читай, я послушаю, - ответил Четов.
Степан читал медленно, внятно, как всегда требовал Четов, да и спешить было некуда. Так как за окном бушевала непогода. День клонился к вечеру. В такую пору уже никто не мог прийти к Четову, так как люди были дома, чтобы не намокнуть под дождём. Четов внимательно слушал чтение Степана.
- Всё, промолвил писарь, - Может у вас есть мысли дополнить прошение?
- Ты уверен что мы выиграем время?
- Уверен ли, не уверен, но раз обратились к Деколонгу, то будем ждать его распоряжений по храму и крепости.
- Хорошо, оставь меня. Я ещё раз просмотрю, что ещё можно просить у генерала.
Степан положил прошение на стол Четову и вышел из кабинета. Петр Иванович взял Прошение, ещё раз прочитал, на лист бумаги записал некоторые мысли для дополнения. Подумал, резко бросил бумаги на стол, промолвил:
- Если прошение примет генерал, то для меня это большое облегчение в строительных делах. Тут же поставил внизу свой автограф: «Комендант крепости П.И. Четов.»
На улице непогода начала постепенно стихать. Вой ветра утих. А ещё час сквозь рваные окна облаков засияли лучи вечернего солнца. На улице виднелись дождевые лужи, которые ещё не успела земля их впитать. Неожиданно вошёл дежурный, доложил:
-Просится на приём вестовой из Кузнецка!
- Проси!
- Через порог шагнул солдат в мокрой накидке, доложил:
- Вам пакет от воеводы Кузнецка! Прошу принять, - и отдал в руки полковни¬ку.
- Можешь быть свободным до завтрашнего дня.
- Есть! - и вышел.
Четов позвонил в колокольчик.
Явился писарь.
- Возьми пакет, зарегистрируй его в журнал как делал всегда, распечатай и принеси бумаги мне.
Степан достал из ящика стола толстый журнал, зарегистрировал пакет. Тут же распечатал, подал лист Четову. Стал читать: «Дорогой наш друг и боевой товарищ. Сообщаем тебе - полковники Соломин и Хвостов - что наши полки покинули Читу и Иркутск. Уже находятся в Кузнецке. Дальнейший путь проходит через Катунскую крепость на Омск, а мы заедем к тебе в Бийскую крепость на двое суток, чтобы встретиться всем нам старым друзьям.
Будь готов нас принять!»
- Неужели правда?- промолвил Четов.
- Что случилось? - спросил Степан.
.-Друзья прибывают завтра ко мне в гости. Ведь мы все служили у Суворова.
-Так это же хорошо, надо встретить как положено,- промолвил Степан.
-Ты понимаешь какая на душе у меня радость!- сказал Четов.
Открылась дверь. В кабинет без доклада дежурного вошла Глафира Андреевна.
-Что это у вас так весело?- сказала она, снимая с головы промокший платок, а с плеч кофту.
-Завтра у нас с тобой будут гости- мои боевые друзья полковники Хвостов и Четов.
-Думаю, что встретим как надо,- промолвила Глафира,- Меня с ними познакомишь, чтобы и я знала твоих друзей.
Вечерело. Сгущались сумерки. Солнце уже зашло за горизонт, но его лучи ярко освещали на небе у горизонта большие и малые облака, которые через некоторое время слились с небом...
Осмысливая дома с Глафирой все свои дела за прошедший день, Четов пришёл к неутешительному выводу:
-Я включился в напряжённую работу, если не на боевом, то во всяком случае, на близком к нему военно-административном гражданском поприще, всё больше с каждым днём мне приходится разрешать гражданские дела в слободе Бийской и окраинных сёлах.
-Значит такая у тебя теперь служба,- сказала Глафира. - Раз доверили, служи Отечеству!
ПОДГОТОВКА К ПЕРЕБРОСКЕ ПОЛКА
Умением управлять такой сильнейшей крепостью на юге Западной Сибири как Бийская, требовало от военных руководителей умения владеть не только собой, но и иметь известную психологию мышления, которая опирается на свою логику, проверенную практикой управления. Здесь естественно речь идёт брать на себя всю ответственность за порученное дело в каком бы оно не находилось виде. Так получилось со строительством Бийской крепости и военной оборонительной линии Омск-Бийск-Кузнецк, которая строилась несколькими генералами на протяжении многих лет, но так и оказалась недостроенной до конца Бийская крепость. В силу сложившихся обстоятельств Военное управление Кузнецкого воеводства назначила полковника Четова Петра Ивановича комендантом Бийской крепости и оборонительной линии до монгольской границы с полной ответственностью за порученное дело.
Став в должность военного коменданта Четов первым долгом всё своё уменье и военный опыт постарался направить на анализ строительства крепости, сделать из анализа определённые выводы, подкрепляя их повседневной информацией из казацких постов, редутов, соседних крепостей, различных донесений конных разведчиков из общего настроения солдатской массы и казаков, чтобы найти общую поддержку у народа и служилых людей, чтобы они доверяли ему во всех делах.
Комендант крепости пользовался доверием не потому что ему дано право давать приказы, распоряжения, спрашивать строже с военных чинов всех званий за исполнение дел, а ещё потому что он отвечает перед высшим командованием за ход всех дел и жизни в крепости и обязан ежедневно нести любую ответственность ещё по строгому военному закону офицерской, человеческой совести, одновременно не жалуясь на недостаток времени, средств, рабочей силы, на ошибки, недогляды и промахи его подчинённых.
Важной чертой характера Четова являлось правило: не подставляй под удар в место себя какого-то другого офицера, уменье защищать подчинённых вплоть до взятия их вины на себя.
Только при таком отношении ко всем ответственным лицам, Четов был уверен, что они никогда не подведут в самые трудные моменты.
Практика управления Бийской крепостью и крепостным слободским посадом показала Четову правильность всех его действий и не ошибся в своих рассуждениях.
Над Бийской крепостью начинался рассвет. Над Бией и дальним сосновым бором по другую сторону реки зыбился туман. Стоит мёртвая тишина. Лишь слышны на бастионах и пушечных платформах переклички сторожевых казаков. Слабо веет мягкая утренняя прохлада. Земля дышит ароматом многочисленных цветов и хлебным запахом полей.
В эту раннюю пору Пётр Иванович уже стоял на крыльце комендантской канцелярии и смотрел как рождался новый день со всеми его заботами. Взошло солнце, туман над рекой и бором рассеялся. К зданию комендатуры подходили служивые.
-Трубач, играй на трубе общий сбор!- сказал Четов и ушёл в свой кабинет.
К восьми часам утра все нужные офицеры и казацкие старшины собрались в просторном зале комендантской администрации.
Четов поднялся из-за стола без всякого вступления начал своё выступление, читая приказ командующего Колывано-Кузнецкой линией Сибирской пограничной линии генерал- поручика Шпрингера. Четко и внятно прочитал: «Приказываю отправить через Оренбург и Омск второй донской казачий полк с продолжением несения службы в означенных городах, а возможно в Поволжье и Таврии. Срок отправки пятнадцатого августа этого года.
Подпись генерал-поручик Шпрингер»
-Кроме этого приказа,- продолжал Четов,- есть такой: «О наделении казаков земельными участками, прослужившие обязательные два года, но вернувшиеся в казачье войско через три-четыре года опять для прохождения двух лет службы. Вводится служба по жребию до пятнадцати лет».
Этот приказ вводится в новом очерёдном году. Ответственность за его исполнение возлагается на коменданта крепости.
Есть прошение священников Степана Удинцева и Ивана Соколова о скорейшем завершении строительства Успенской церкви. Омская канцелярия просит ускорить работы по возведению божьего храма.
Присланы соответствующие приказы и прошёлся по ускоренному открытию: «Циферной школы» для обучения грамоте, счету, и письму солдатских и слободских детей.
В других бумагах есть требования по отправке всевозможных отчётов по проделанным делам. Каждая военная, гражданская и церковные инстанции требуют немедленного исполнения их запросов и просьб.
Есть ещё ряд важных документов. Мы должны сосредоточить своё внимание на выполнение приказа генерал-поручика Шпрингера.
По всем остальным важным и менее важным бумагам будут приняты соответствующие решения или приняты к сведению,- сказал Четов.
Положив бумаги на стол, присел на стул.
Посмотрел в зал. Лица всех присутствующих выражали конечное молчание, которое из всех присутствующих никто не нарушал.
-Что ж, так и будем сидеть молча, как истуканы?- промолвил комендант.
-Как будет выводиться казацкий полк - сразу весь или по частям?- спросил Дубов.
-Конечно весь целиком,- ответил полковник.
-Но мы сейчас не готовы уходить?
-До пятнадцатого августа есть ещё достаточно времени на подготовку. При том, приказы не обсуждаются, а выполняют. Это будет зависеть от нас самих, от нашей организованности.
-Как быть с теми больными казаками, что находятся в лазарете?- спросил сотник Вербицкий.
-Как выздоровеют, так и будут отправлены по назначению.
-Кто же будет достраивать храм божий?- спросил священник Пётр Лапин- художник, уже написавший для Успенской церкви образы святых.
-Солдаты, что останутся в крепости, может попросим посадских жителей на помощь из Бийской слободы и других сёл.- ответил Четов.- Потом продолжил:
-С завтрашнего дня начинается вся работа по подготовке донского Казачьего полка согласно приказа генерал-поручика Шпрингера к переброске и дальнейшей службе в указанных местах...
СРОЧНЫЕ ПРИКАЗЫ
Издавна известная пословица: мужик предполагает, а жизнь располагает. Одни говорят, что иногда задуманное исполняется, другие считают всё наоборот. Дело в том, что в жизни люди попадают в различные ситуации, из которых одним легко приходится выходить и продолжать начатое дело, другим не всегда везёт и они очень долго барахтаются беспомощными в окружающей обстановке, чтобы найти выход из неприятной ситуации. Нравится это людям или не нравится, но такое состояние бывает, часто нарушая ведение нужного дела.
Четов выехал из Бийской крепости с желанием до вечера добраться до Ойрот Туры. Его мягкая, лёгкая карета плавно ехала по наторенной дороге Чуйского тракта. Чем дальше отъезжал от Бийской слободы в степь, тем дорога становилась плохой. Она шла у каменных склонов гор, у обрывистых берегов шумной Катуни. Колёса громыхали на камнях. Хотя карета считалась мягкой, но на самом деле её бросало то в одну, то в другую сторону жуткой дороги. Уже несколько раз Глафира Андреевна, непривычная к такой езде ворчала:
-Не дорога, а чёрт знаешь что такое. Все рёбра можно поломать при такой тряске!
-Другой дороги нет,- молвил Пётр Иванович.
-Я даже не представляю: возможно ли здесь когда-нибудь построить нормальную дорогу без этих камней? Это же не поездка, а мучение!
-Думаю будет здесь хорошая дорога, но, конечно, не завтра.
-Как же люди сообщаются друг с другом, если там нет никаких дорог?
-Ходят и ездят верхом на лошадях по горным тропам. Там же живут, пасут свои стада коней, баранов.
-Если бы я знала, что здесь до Ойрот Туры такая дорога, я бы никогда не поехала.
-Тогда бы не увидела красоту гор Алтая. Не расстраивайся. Скоро доберёмся до Манминского аймака. Там передохнём.
Солнце уже начало заметно клониться к западу. Горный пейзаж медленно сменялся по мере продвижения путников. Пришлось переехать широкую речку Майму. Уставшие лошади на ходу хватали ртами холодную воду, чтобы утолить жажду.
По левую сторону дороги видны во всей своей красе горы. На них росли высокие сосны, густой кустарник.
-Пётр Иванович, лошади пристали,- сказал ездовой Ивкин. - Надобно им отдохнуть.
-Что предлагаешь?
-Туто-ка скоро подъедем к постоялому двору. Может даже заночуем. Вона скоро солнце спрячется за гору. Дальше ночью ехать опасно.
-Так и быть. Заворачивай в постоялый двор!- сказал Четов.
-Где же мы будем ночевать?- неожиданно спросила Глафира.
-Там же. Для тебя возьму отдельную комнату.
-А если её не будет?
-В карете переспишь, накрою тебя меховыми шубами чтобы не замёрзла.
-Ты шутишь, Пётр Иванович?
-Ни сколько.
Между тем карета медленно подъехала к воротам. От уставших лошадей шёл пар.
Завидев дорогую мягкую карету неизвестного господина и охрану из казаков, сам хозяин двора открыл ворота, промолвил:
-Заезжайте, господа. Рад вас всех обслужить. Если есть время и желание, то имеете возможность ночевать до утра...
-Слава Богу, хоть здесь отдохнём от трясучей дороги,- промолвила Глафира, ложась в пуховую постель, приглашая к себе полковника.
Случается же так, что при усталости хочется хоть немного отдохнуть, чтобы почувствовать в себе силы. Так получилось с Глафирой. Она долго не могла уснуть и всё ворочалась с боку на бок. Её душу терзали какие-то противоречивые чувства в голове, иногда даже временно погружалась в какие-то отдалённые или близко печальные думы, порой почему-то горько вздыхала, дрожа от каких- то страшных мыслей от усталости, временами забывалась дремотой от полученного блаженства, когда её патрон обнимал, целовал в губы и при взаимном согласии свершили грешное дело, которое обязательно возникает между мужчиной и женщиной в виде эротического порыва, когда оба влюблённые находятся близком соприкосновении друг с другом.
В предоставленной комнате наступила просто настоящая тишина и самый настоящий покой после сотворённого «грешного дела», лишь нарушаемый слабым прерывистым дыханием спящего мужчины. Любимый мужчина для женщины, думала Глафира,- вся душевная красота от соприкосновения с ним. природа как бы нарочно сосредоточила обоих вместе в этом цветущем уголке Горного Алтая, в котором боги и люди, словно сговорились дать нам обоим то великое душевное счастье, которое существует в мире между людьми в виде прекрасного и пленительного, в цветущем уголке Алтая. Кто испытал здесь свой любовный порыв в сказочно прекрасном месте, тот до самой смерти никогда его не забудет...
Было уже утро. Вся комната залита ярким светом. Первое, что увидела Глафира, это был её ночной покровитель.
-Вставай. Идём завтракать. Потом поедем в Ойрот Туру, по неотложным делам,- сказал Четов.
-Сейчас соберусь,- ответила ему.
Через час карета стояла запряжённая у крыльца постоялого дома. Казаки охраны сидели верхами на отдохнувших конях.
Глафира вышла на крыльцо. Она в белом шёлковом платье, под кружевами рукавов виднелись дорогие браслеты. Причёска по последней моде, на голове чёрная шляпочка с широкими приподнятыми к верху полями, на щеках румянец. Вышел Четов, заметил:
-Ты совсем похорошела, даже приятнее сейчас, чем вчера. Видимо горный воздух тебе очень полезен. Ты готова? -Да.
-Тогда садимся и едим!
Кортеж Четова был достойно встречен в администрации Ойрот Туринского аймака. Полковник сразу же был приглашён старшиной в сваи апартаменты для бесед, а Глафиру пригласила и себе жена старшины. Остальные приезжие были размещены в казарме солдатского охранения.
К переговорам приступили после вкусного обеда. На стол была подана горячая, поджаренная баранина, напиток кумыс, медовуха из горного с лечебными свойствами запашистого мёда, алтайский горный мёд в вощине, кедровые орехи.
На улице стояла жара. Раскалённый солнечными лучами воздух обжигал лицо. Но в войлочной яранге, или ещё называли в чуме, было прохладно.
Переговоры начались только к вечеру когда жара спала и стало возможным находиться под тенью деревьев.
-Так о чём мы будем вести переговоры?- спросил старейшина.
-Мне бы хотелось узнать сможешь ли ты продавать скот на мясо гарнизону Бийской крепости и в каком количестве?
-Разве в крепости нет мяса?
-Есть, но нам присылает скот Омск. Пока стадо пригонят, оно сильно худеет.
-Сколько вам требуется голов?
-Двести- триста.
-Так мало?
Думаю, что на весь год хватит свежей говядины для всей крепости.
-Мы можем продать тысячу голов.
-Нам столько скота не надо.
-Но вы скот можете продать сельским мужикам: коров, быков, коней баранов, овец.
-Хорошая мысль. Надо подумать.
-Только за каждым стадом пусть ваши казаки приезжают на лошадях и гонят к вам. Первую сотню голов можно взять уже в конце месяца.
-Согласен.
-Как с оплатой будет обстоять дело?
-Конечно, наличными деньгами будем вести с вами расчёт.
-Это хорошо. Деньги людям нужны, чтобы заплатить в казну оброк.
-Тогда по рукам,- сказал Четов.- Наш договор согласован и подлежит выполнению.
-С завтрашнего дня по всей Ойрот Туре будет идти заготовка скота,- сказал старейшина.
-Но есть ещё один вопрос,- предложил Четов, который требует обсуждения.
-Это какой же вопрос, если не секрет?
Четов помолчал, промолвил:
-Помнишь, на монгольской границе в горах было столкновение с вооружённой бандой. Я ещё из крепости послал с пушками казаков.
-Как же помню. Так это было давно.
-Из присланного отчёта не ясно, чем вся эта кампания с бандитами закончилась?
-Кого убили, кто убежал. Больше никого в горах и на монгольской границе не было. Мне бы сообщили.
-По некоторым слухам там опять возможно быть бандитское нападение с целью грабежа населения и угона скота в монгольскую территорию.
-Разве это возможно?- с удивлением промолвил старейшина.
-Этот участок границы необходимо посмотреть на всякий случай, чтобы послать казаков в нужные места. Когда мы сможем осмотреть?
Старейшина почесал затылок, помолчал, заговорил чуть пониженным голосом:
-За один день мы до границы не доберёмся. Потребуется может быть неделя, а то и больше. Дорог в горах нет, ехать придётся верхом на лошадях по горным тропам.
-Когда мы можем тронуться в путь?
-Не раньше, чем через день. Мы поедим по интересным местам, где чудесная природа ещё не тронутая рукой человека.
-Может мы поедем самым кратким путём?
-Никак нет. Тропы в горах и есть самые краткие. По ним как раз ходят охотники и любители природы к самым интересным местам Горного Алтая. Путь длинный, но короткого пути нет...
В канцелярии коменданта всеми делами заведовал писарь Степан. К нему обращались не только казаки, служивые солдаты, даже офицеры и казацкие стар¬шины, но и старосты крепостных посадов, бабы и мужчины Бийской слободы. Ежедневно канцелярия просто гудела от наплыва народа. Каждый с чем-то обращался, чего-то требовал, просил, отказывался от неугодно ранее принятого решения по земельным вопросам. Степан целыми днями находился в канцелярии, понимая, что все обращения людей должны решать комендант, а не писарь.
Потому Степан всем отвечал:
-Не знаю! Не могу! Не уполномочен!- или: Этот вопрос может решить только комендант! Спросите коменданта, он всё сделает! Ждите приезда Четова! Как рассудит полковник - так и будет!
Если с народом можно было о чём-то говорить, успокаивать, давать надежду на встречу по решению хозяйственных, семейных, житейских вопросов, то с вестовыми ежедневно прибывали секретные пакеты, распоряжения, приказы письменные и устные, запросы, сведения о всяких служебных уставах, наставлениях и многое другое. Степан, как писарь, не имел права вскрывать без разрешения коменданта пакеты под сургучными печатями, тем более читать содержимое на листах бумаги. Не мог отвечать на всякие запросы, так как не был обязан это делать без разрешения коменданта. Находясь в таком положении Степан сильно не расстраивался, некоторые пакеты с сургучными печатями отправлял в руки казачьего атамана Буслаева. Но тот, взяв пакет, читал кому он адресован - возвращал Степану со словами:
-Пакет не в мой адрес. Возьми назад!
За время отсутствия Четова вестовые доставили в канцелярию целую стопу важных приказов. Степан все их собирал и аккуратно по календарным датам складывал в одну сторону и хранил в нижнем ящике комендантского стола до приезда хозяина.
Несмотря на возрастающий поток бумаги и пакетов дни и ночи для писаря проходили мирно, а, главное не вносили каких- то внезапных перемен в жизни и его однообразную жизнь, которая, кипела, не останавливалась, ничего в ней не изменялось, текла по своим законам природы, хотя незаметно для глаз медленно менялось, либо на что- то наступала или от чего- то пятилось, где- то рождалась знаменитая звезда или закатывалась, унося с собою тайну жизни исчезнувшего светила. Собственно отжившая старая жизнь уступает молодой. Но и новая жизнь идёт не по проторенной дороге, а сметает со своего нелёгкого пути всякие завалы, хотя на это уходят недели, месяцы, целые годы...
Недели через две приехал из Ойрот Туры в крепость со своей гражданской женой красавицей Глофирой Андреевной. Степан заждался хозяина и когда он явился в свой служебный кабинет постарался достать из ящика стола всю кипу полученных пакетов и бумаг для претворения их в жизни.
Приветствовали слободяне приезд Глафиры Андреевны как целительницу и мастерицу по изготовлению из трав лекарственных настоев от хворей. Теперь в её лечебницу вошли валом, приобретая нужные лечебные снадобья.
Четов. взглянул на ворох грозных бумаг, оказавшихся на его столе, посмотрел на писаря, промолвил:
-Что ты мне все их подсунул. Прочитал бы раньше меня.
-Не имею права,- оправдался писарь.
-Распечатывай сначала пакеты под сургучными печатями, читай вслух.
-Есть читать в слух!
Степан брал по порядку календарных дней пакеты, читал и читал всё подряд. В каждом пакете был приказ грознее другого. Что тут приказано было за срок до конца года проделать в крепости коменданту, что уму непостижимо.
Огромного времени требовали к себе остальные мелкие важные бумаги, но и они требовали немедленного исполнения. На каждой бумаге внизу приписка: «Под личную ответственность коменданта. Исполнение в срок до ...» такого-то числа.
Степан кончил читать, смотрел на Четова. Тот в свою очередь на писаря своим пронизывающим холодным взглядом. Наконец, процедил сквозь зубы:
-Что будем делать?
Степан без промедления ответил:
-Приказано выполнять! С вас спросят генералы!
-Что ты предлагаешь?
-Собрать всех офицеров и казачьих старшин во главе с казачьим атаманом Буслаевым о подготовке и выводе донского казачьего полка из Бийской крепости в распоряжение Омской крепости для дальнейшего прохождения службы в Поволжье или для войны с Турцией согласно приказа генерала из Кузнецка. Так всем объявить, что в связи с необходимостью идёт продвижение войск из Читы, Иркутска, Кузнецка, Бийска, Омска на Запад. Видимо императрица Екатерина Вторая сочла нужным сделать передвижение войск поближе к Москве.
-Кто крепость будет достраивать?
-Ведь приказано отправить донской казачий полк. О солдатском гарнизоне нашей крепости ни в одном строгом приказе генералов не говорится ни слова. Достройку будут вести солдаты,- предложил писарь.
-Хотя в твоих предложениях есть некоторая неточность в рассуждениях, но в целом говоришь правильно. Только что делать с второстепенными бумагами?
-Завтра на общем офицерском сборе содержание всех документов довести до сведения, чтобы не говорили, что не знали,- советовал писарь.
Такой сбор был проведён без задержки.
КАЗАКИ УШЛИ ИЗ КРЕПОСТИ
Легко отдавать приказы, но нелегко приходится тем, кто их должен исполнять- буква в букву. Ведь существует масса других предписаний, которые прямо или косвенно зависят от исполнения главного приказа генерала Шпрингера. Это требует массу нужного времени и дел. Приказ всколыхнул всю Бийскую крепость. С шумом, треском и визгом, словно водяная мельница, заскрежетали каменные жернова до этого почти все полностью обросшие мхом. Весь день было слышно, как стучали молотки о наковальни по подгонке подков под копыта лошадей, с визгом жиг-жиг затачивались на круглых каменных кругах- точилах клинки, шашки, сабли, ножи, топоры, наконечники копий, серпы и косы.
Старшины проверяли на прочность все возы, железные шины на деревянных колёсах, оси, барки, узды, шлеи, хомуты, седла.
Обер-провиантмейстер со своей командой отпускал положенную норму овса, которая засыпалась в специальные ящики на вазах или в мешки для кормежки лошадей в пути следования. Тут же отпускался запас продовольствия для приготовления пшённой каши с салом и маслом.
Все службы коменданта вместе с ним были на ногах с утра до самого вечера, проверяли, чтобы всё было приготовлено и ничего не забыто. Особое внимание уделялось сохранению оружия, погрузке деревянных бочек с порохом, сухости шнуров - трута для поджига пороховых зарядов в стволах пушек.
Санитары лазаретов требовали ежедневной топки бань в крепости, чтобы каждый казак или сослуживец обязательно побывал в полной бане и был чистым всем своим телом.
Чем меньше оставалось дней до отправки, тем больше тревожился комендант за все приготовления к выезду из крепости. Приказал засыпать песком и гравием все колдобины, ямы, лужи на дорогах вплоть до первой Катунской крепости.
-Больше всего боюсь, чтобы в эту жару не заболели лошади и не начался мор животных,- говорил Четов атаману Буслаеву.
-Всё делается как надо,- говорил и успокаивал коменданта атаман.- Не впервой принимать и отправлять казачьи войска.
-Желательно, чтобы эта отправка прошла без осложнений и непредвиденных обстоятельств?
-Думаю, Бог не допустит ничего плохого в дороге!
-Ведь генерал Шпрингер обязательно запросит отчёт по отправке казачьего полка из нашей Бийской крепости в Европу? А может к Турции или Польше?
-Конечно я полностью понимаю твою заботу о снабжении продовольствием гарнизона крепости первостепенное значение. Твоя поездка в Ойрот Туру и договорённости о покупке там скота для нужд крепости имеет первостепенное значение. Я так полагаю, что можно много привести очень поучительных примеров, когда недостаток" продуктов продовольствия и боепитания, или плохо поставленная организация снабжения войск причиняли существенный ущерб действующей армии. Но я не вижу необходимости обсуждать снабжение продовольствием всего отправляемого казачьего полка на новую диспозицию. Ты, дорогой мой, заслужил похвалы,- сказал атаман Буслаев.
-Что ж, увидим завтра что покажет нам день грядущий,- ответил Четов...
День пятнадцатого августа выдался хорошим как по заказу. Солнце рано взошло, и его лучи осветили ближние и дальние долины, ярко-жёлтые поля зерновых культур с налитыми зерном колосьями, цветущие луга, зелёный бор, а на дальнем южном горизонте уже синели горы. От домов в слободе и от деревьев побежали далеко длинные тени через всю ширь Крепостной дороги. В садах и просёках образовались уже прохладные уголки куда ещё не проникали горячие лучи солнца. В дали за крепостью поле с рожью точно горит бездымным огнём, да Бия так блестит и сверкает на солнце, что становится глазам больно.
Жители крепости, слободы и ближних сёл уже знавшие об отправке из крепости донских казаков с самого раннего утра толпились у главного бастиона крепости, заполнили улицы, площади, а пацаны залезли на придорожные густые и высокие деревья, чтобы лучше видеть казаков.
На площади у комендантской канцелярии был сооружён специальный постамент- трибуна. Тут же на улице выстроились повзводно казачьи сотни, которые должны пройти парадным шагом мимо трибуны с офицерами.
В назначенный час на трибуну взошёл комендант Крепости полковник Пётр Иванович Четов в полной солдатской форме со шпагой на боку, при орденах, полученных в боях за Отечество. Одет в узкий мундир полковника, начищенные до блеска сапоги, в шапке на голове. Спокойное, кажущееся лицо делало его моложавым, несмотря на пятидесятилетний возраст. Чёрные кудри шли к его лицу, серебрившиеся у висков, тщательно подстрижённые лишние бакенбарды, тонкие губы, внимательный спокойный взгляд глаз из-под густых бровей, придавали лицу величественное выражение спокойствия и солдатской выдержки.
После короткого приветствия атаманом и отданной чести коменданту крепости, заиграла музыка. Первая сотня под знаменем казаков на лошадях двинулась, грянула песню хором. Четов взял руку под козырёк.
Солдатушки, бравы ребятушки,
Где же ваши деды?
-Наши деды - славные победы,
вот где наши деды!
Вторая сотня шла, продолжала петь:
Солдатушки, бравы ребятушки,
Где же ваши матки?
-Наши матки - белые палатки,
вот где наши матки!
Третья тоже пела:
Солдатушки, бравы ребятушки,
А где же ваши жёны?
-Наши жёны - ружья заряжёны,
вот где наши жёны!
Пела следующая сотня, равняясь с трибуной:
Солдатушки, бравы ребятушки,
Где же ваши сестры?
 -Наши сестры - штыки, сабли остры,
вот где наши сестры!
Одна сотня заканчивала свой куплет, вторая продолжала:
Солдатушки, браво ребятушки,
 Где же ваши дети?
 -Наши дети - пули наши метки вот где наши дети!
Последняя сотня завершала:
Солдатушки, браво ребятушки,
А где же ваша хата?
-Наша хата - лагерь супостата,
вот где наша хата!
Солдатушки, браво ребятушки, Где же ваша слава?
Наша слава - русская держава,
 Вот где наша слава!
Сотни прошли. Двинулись возы с сидящими казаками. Неслась песня:
Ой, да ты, калинушка, ты малинушка!
Ой, да ты, не стой на горе крутой.
Ой, да ты не стой, не стой на горе крутой.
Ой, да не спускай листа во сине море.
Ой, да не спускай листа во сине море,
Ой, да во сине - то море корабель плывёт.
Ой, да во синем море корабель плывёт,
Ой, да корабель плывёт, а ж вода ревёт.
Ой, да корабель плывёт, аж вода ревёт
Ой, да как на том корабле два полка солдат.
Ой, два полка солдат молодых ребят.
Ой, два полка солдат молодых ребят.
Офицер, да, майор богу молится.
Офицер, да, майор богу молится.
Рядовой- то солдат домой просится.
Рядовой-то солдат домой просится:
-Офицер-майор, отпусти меня домой.
Офицер-майор, отпусти меня домой,
К отцу-матери родной, к жене милой, дорогой.
До последнего конного воза с казаками комендант отдавал честь уходящему из крепости полку, который проходил по улице Крепостной сквозь людское море по обеим сторонам дороги. Казаков провожали со слезами, девушки-бийчанки дарили им в руки букеты живых цветов, восклицая:
-Приезжайте назад!
- Всех вас будем ждать!
В ответ девушкам кричали:
-Живы будем, не забудем!
-Ждите, возвратимся!...
ВСТРЕЧА ДРУЗЕЙ
Один из ценных качеств характера у Четова является его всеобщее внимание к выполнению порученного дела, быстрота исполнения, оценка и анализ обстановке его окружающей, предвидение результатов того или иного исполнения в указанный срок. Свою службу сообразовывал с учётом местности, где расположилась Бийская крепость, с возникновением посада, впоследствии выросшего в Бийскую слободу. Все нововведения он тщательно обдумывал, примерял, оценивал их практическую сущность и, убедившись в правильности своего решения запускал его в дело. Военное ведомство вынуждено было признавать его правильные высказывания по тем или иным вопросам управления крепостью. Иногда приходилось искать ответы на самые неожиданные вопросы различных гражданских их ведомств.
Солнце уже взошло. Его лучи отражались в речной поверхности воды. Открылась широкая степная даль, за рекой в своей неповторимой красоте стоял хвойный лес. Ближе у крепости белели молодые берёзки, но уже с начавшимися желтеть листочками. На дальних полях в зное и пыли двигались люди, убирая урожай. Виднелись в разноцветных одеждах бабы, они нагибались, размахивали руками, перевёслами перевязывли снопы, поле как бы пустело, но тут же появлялись крестами сложенные снопы для сушки, а потом обмолота.
Утром комендант крепости всегда приходил в солдатские казармы, лазарет, кухню и справлялся о ночных происшествиях.
-Как прошло дежурство на вахте?- спрашивал дежурного по бастиону
-Никаких происшествий не было!- твёрдым голосом отвечал караульный взяв руку под козырёк.
-Есть ли больные солдаты в лазарете?
-Двое отправлены в карантинный изолятор, - отвечал военный лекарь.
-Чем заболели?
-Животами!
-Почему?
-Сами бог ведаем! Неизвестно!
-Когда будут здоровы?
-Как хворь пройдёт, так отпустим!
-Может надо какие снадобья?
-Я уже брал у лекарши Глафиры Андреевны!
-Пили их?
-Вроде помогают! Смотрю, чтобы солдаты были здоровыми.
-То-то же! Посматривай за ними!
Обойдя все постели, приходил в комендатуру, садился в кабинете за стол, принимал прихожан и офицеров для разбора жалоб.
На этот раз, когда Четов пришёл на своё рабочее место, то его встретил в коридоре дежурный, доложил:
-Вас ждет вестовой!
- Пусть заходит...
Присланный пакет из военного ведомства Деколона-Шпрингера удивил Четова, промолвившего:
-Они что там уже с ума сошли!
-Что такое, Пётр Иванович, что вы удивились?- спросил писарь.
-Требует ведомство дать сведения, какие участки пахотной земли есть свободными, чтобы их можно десятинами наделить казаков, отслуживших по жребию пятнадцать лет, чтобы перевести их в крестьянское состояние.
-Так ведь до сегодняшнего дня землю никто не мерил, не считал десятины,- сказал писарь.
-Кто может этим заняться?- спросил Четов.
-Эту работу надо поручить старостам хуторов, сёл. Они всю землю знают. Пусть работают.
-Придётся так и сделать.
-Только почему земельный вопрос оказался в руках военного ведомства Шпрингера? Ведь всегда земельные вопросы решались в крестьянских земельных обществах. Может к ним отправить приказ Шпрингера, пусть там разбираются,- посоветовал писарь.
-Нет, Степан. Нам надо самим сначала поездить по всем тридцати сёлам и слободам и посмотреть вся ли земля пригодна для занятия хлебопашеством.
-Когда этим делом займёмся?
-Сейчас идёт уборка хлебов. Видимо где-то по завершению косовицы и молотьбы. Короче в конце уборки. Посмотрим, сосчитаем, дадим сведения о земле в военное ведомство.
-На сём и решим вопрос с землёй,- сказал Четов,- Вестового отпусти домой, пусть хорошенько выспится. Сам занимайся своими делами.
Можно было весь разговор перевести на другую тему более интересную и нужную, например, о расширении площади под Бийскую крепость, чтобы она занимала до десяти квадратных десятин.
По этому поводу как- то приходил приказ из военного ведомства Деколонга-Шпрингера. Но о нём больше никто не поднимал желания обсуждать, тем более расширять крепость. Видимо приказ издали, но потом задумались, где же взять казне такие большие деньги? Поэтому о нём больше никто не напоминал. Может были другие причины, но они не были ведомы коменданту Бийской крепости, которой принимал все усилия, чтобы закончить всё строительство за год- два.
Имелось и другое суждение в офицерском кругу. Дело в том, что возникла напряжённая обстановка на юге Алтая, когда между Монголией и Китаем началась война. Правительство решило использовать пока мирную обстановку и сильнее укреплять южные сибирские рубежи города Каинск и Тобольск стали по тому времени почти приграничными, а Бийская крепость оказалась приграничным форпостом у монгольской границы. При том Бийск фактически прикрывал собой медеплавильные и сереброплавильные печи Барнаула, а они находились в ведомстве императорского двора.
Четов слушал эти разговоры в офицерской среде, анализировал их, сопоставлял в действительности, но придерживался и выполнял все приказы Денолонга-Шпрингера по скорейшему завершению строительства в крепости. У него не было в неделю и даже в месяц ни одного свободного дня, чтобы просто отдохнуть, побыть на офицерском балу, даже для интереса вместе с офицерами отправляться с собаками на псовую охоту на зайцев, лис или марала.
-Да, отдых требуется, работаю на износ, пока позволяет здоровье. А вдруг заболею, тогда что? Глафира Андреевна будет поить меня своими настоями из лекарственных трав, но будет ли польза?- думал Четов.
В кабинет вошёл Степан, держа в руке какую-то бумагу.
-С чем явился? Небось новый приказ генерала?- спросил.
-Нет, приказ старый, но о нём никто не спрашивает,- ответил писарь.
-Какого года написан?
-Три года назад. Нам доставлен в 1771 году.
-Что в нём сказано?
-Коротко и ясно: с 1770 года гарнизоны оборонной линии освобождаются от землепашества. Теперь снова подняли вопрос о землепользовании. Как это понимать?
-Понимать, дорогой мой, будем так, как сказано в последнем приказе Шпрингера.
-Тогда я больше ничего не могу добавить,- промолвил писарь, взял лист бумаги с приказом и вышел из кабинета Четова.
Пётр Иванович вышел из-за стола, подошёл к окну, раскрыл створки. В комнату хлынул приятный наружный воздух, не нагретый, ни холодный, а самый настоящий со слабым запахом прелой осенний листвы и травы. Солнечные лучи упали на подоконник. Влетела красивая бабочка, полетала по комнате и улетела. Видимо ей что- то не понравилось. Зато за окном на ветках весело чирикали воробьи, щебетали красивые синички-жуланчики, коленцами пели соловьи.
Дверь кабинета открылась. Вошёл дежурный, что-то доложил:
- Смею доложить, прибыли офицеры с солдатами от полковников Хвостова и Соломина.
-Проси!...
Через час к дому коменданта подъехали две лёгкие кареты, запряженные цугом лошадей и остановились. Из карет вышли два полковника. Стряхнули с себя дорожную пыль, направились к калитке. Во дворе их встретил Четов дружескими объятиями. Встретились суворовского гнезда птенцы, чудо- богатыри, орлы российские - выше орлов римских. Сегодня у них праздничный День встречи!...
ТРУДНЫЕ ДНИ
Природа развивается каждый год по своим внутренним законам: лето сменяется осенью, осень зимой, зима весной. Так идёт время целые годы, века. Но каждое изменение приносит не только живым существам на земле жизнь, но и смерть. Это равносильно в коротком понимании людей ночь сменяется днём и никто не удивляется этому явлению. Так и в жизни человека что-то встречает, идёт с ним рядом, потом теряется это « что-то», остаёшься один с собой наедине и борется с этим «наедине», стремится отойти от него подальше и быть самим собой и видеть свои дела в том виде, в котором это делается возможным, пока, как говорят человек не вошёл в своё жизненное русло.
Прошла длительная, томительная неделя после того, как Четов проводил в путь своих друзей полковников Хвостова и Соломина. Он никак не мог успокоить свою душу от всех бед и разговоров о положении в Росси, которое менялось как картины в калейдоскопе, то яркие, нежные, то тёмные, грубые. Одни победы Суворов на юге в войне с Турцией приносит радость, другим злое недовольство. Порой даже трудно разобраться в этом калейдоскопе исторических событий самим политикам, правительствам даже не считая простых смертных.
В трудах и заботах ещё прошла неделя. Четов никак не мог позабыть дорогих его сердцу друзей. Они, казалось, никуда не уехали, будто с ним рядом, слышит их голоса. А ночью во сне как бы сидит с ними и мирно ведёт разговор.
Как-то один раз Глафира даже слышала, как Четов вроде с кем-то разговаривал, что- то просил, требовал. Она спросила:
-Петя, ты с кем сегодня ночью говорил?
-Разве к нам кто приходил?- спросил.
-Никто не приходил, но ты разговаривал.
-Видимо это произошло во время сна.
-Петь, если ты ещё так будешь разговаривать во сне, то я приглашу из Ойрот Туры шамана или целительницу, чтобы из тебя угнали нечистую силу или дьявола, которые не дают твоей душе успокоиться. Ведь я тоже потеряла мужа, но не кричу что попало. Ты хоть раз слышал, что я говорила во сне?
-Не приходилось,- ответил Пётр.
-Вот и ты не разговаривай.
-Понимаешь, образ Суворова занимает в мыслях всё моё воображение. Меня смущает то, что мои друзья скоро увидят нашего дорогого учителя Александра Васильевича, а я не увижу не пожму руку. От этих мыслей у меня по спине пробегает мороз, а на лице появляется дрожь.
-Петя, опомнись. Ты же полковник её Величества императорской армии. Под твоим командованием находится столько солдат, самая мощная в Сибири Бийская крепость. Успокой свою душу. Суворов выполняет свои задачи, а ты тоже свои. Ты с ним в службе императрице. Спи, милый, чтобы завтра был свеж как зелёный огурчик,- потребовала Глафира...
Никто не присутствовал на этом разговоре Глафиры и Петра, потому и не может свидетельствовать или подтвердить того, что внушение Глафиры подействовало на характер Четова. В нём произошла какая- то внутренняя перестановка в характере. Душа успокоилась, главное сон по ночам был крепкий, сны не снились.
Время исправляет человека и он видит ярче свою цель к победе. Уже пожелтела на деревьях листва, умчалось куда-то далеко прекрасное короткое лето. На полях шли последние дни уборки хлебов богатого урожая. Высоко в голубом небе углами потянулись стаи диких лебедей, гусей, крикливых журавлей. По утрам осень задышала своими прохладными утренниками. Телеги везли с полей к домам снопы на обмолот цепями, колёса оставляли в колеях след.
Четов сидел за столом, читая очерёдное донесение вестового казака. Прочитанные листы откладывал в сторону. В одном сообщении из Ойрот Туры извещалось, что стадо уже идёт в Бийск согласно договора.
-Это хорошо. Надо его встретить,- промолвил.- На этот счёт сейчас же пишу распоряжение по хозяйственной части. Штаб-офицеру.
Закончив писать, Четов взял ещё одно донесение, стал читать и от удивления поднял брови, процедил:
-Как же так? Неужели в наших закромах нет зерна для помола на муку? Хлеб солдатам печь надо!
Взял колокольчик, позвонил.
Вошёл дежурный.
-Найди писаря и пришли его ко мне!
-Есть!- и вышел.
Через несколько минут явился Степан, спросил:
-Что от меня потребовалось?
-Ты читал донесение штабс-капитана по хозяйственной части о том, что в крепости почти не осталось зерна на муку?
-Читал и вам на стол положил чтобы прочитали. Это как раз в тот день, когда к Вам, Пётр Иванович, приехали ваши друзья. Вы сами донесения положили под сукно.
-Неужели?
-В самом деле. Больше я ничего не могу сказать.
-Что же делать?
-Надо искать зерно по сёлам пока крестьяне не продали перекупщикам.
-Штабе- капитана Сурикова ко мне мигом найди и приведи для разговора!
-Есть!- и писарь Степан вышел от коменданта в роли посыльного...
Оставшись один, в кабинете с бумагами на столе, собрал их все вместе, начал рыться в них, ища не забыл ли ещё просмотреть какое-нибудь прошение старост или казаков с солдатами. Тщательно пересмотрел все листы, положил на стол, посмотрел в окно и увидел идущую по улице Глафиру с женщинами, разговаривали друг с другом. Долго смотрел на весёлую тройку, но все они прошли мимо здания комендатуры.
-Глафира, Глафира,- промолвил Пётр.- Почему ты стала мне такой милой и дорогой и любимой?
Почему-то мысленно представил себе её прекрасное лицо без единой морщинки на лбу и щеках, тонкие чёрные брови как крылья ласточки над круглыми большими глазами серо- голубого цвета, длинные пушистые ресницы, как бы прикрывающие, как поют цыгане « очи чёрные, очи страстные и прекрасные», её красивая голова на тонкой шее и косы на ней, делало её фигуру ещё красивее, благородней.
Тут же припомнил её звонкий, тонкий голос, который ему больше всего нравился, когда говорил с ней наедине или слышал её прекрасный голос, когда она пела, по просьбе жён офицеров на каком-нибудь праздничном застолье господ- офицеров. Как она прекрасно танцует. Каждый офицер считал своей честью и долгом непременно с ней потанцевать под музыку на виду всей праздничной весёлой компании.
Пётр ещё долго раздумывал и неожиданно себе задал вопрос:
-Почему же Глафира такая красавица, умница, душевной чистоты женщина после смерти Вальдемара - мужа не вышла ни за кого замуж? Неужели ей никто не нравился из офицеров? Не думаю! Ведь женское сердце трудно разгадать. Но
Глафира чем-то меня привлекала к себе, чем-то ей понравился? Всё это так странно получается в жизни, что порой очень трудно разобраться во всех тонкостях человеческих чувств и всей психологии взаимных отношений. Ведь намного её старше, она как будто приросла ко мне всем сердцем и душой, что не допускает себе жизнь без меня. Даже не могу точно себе сказать за что я её полюбил?
Увлекшись своим размышлением о Глафире, Четов даже не слышал, как вошёл в кабинет штабс-капитан Суриков, и только увидел стоящего с рукой под козырёк вошедшего высокого, стройного, но худого офицера, промолвил:
-Семён Петрович, дорогой, как же так у тебя получилось, что в закромах почти не осталось зерна на муку? Хлеб солдатам из чего печь?
-Я уведомил Вас запиской, но ничего от Вас не последовало,- оправдывался офицер.
-Ты же знаешь, что я много занят делами каждый день. Мог бы обратиться.
-Виноват Ваше благородие!
-За вину по службе знаешь что полагается?
-Так точно!
-Что ты зарядил в своё оправдание - виноват, так точно... Ты мне скажи, что намерен сделать, чтобы зерно было на весь год в закромах крепости?
-Полагаю, надо закупить зерно нового урожая у посадских жителей и у крестьян по выгодной нам и им цене на зерно в нынешнем году.
-Рассуждаешь правильно. Так вот слушай, Семён Петрович, завтра соберём всех старост сёл, обговорим с ними вопрос о продаже зерна и пока до нас ещё не добралось перекупщики и купцы, чтобы крестьяне нам продали все излишки зерна.
-Ты понял? На Кузнецк не надейся, опоздал!
-Так точно.
-Сегодня же немедленно организуй вестовых, чтобы они объехали все деревни и на завтра привезли всех старост.
-Будет исполнено!
-Выполняй!- коротко ответил Четов.- Через два дня ты поедешь со мной и проверишь на месте как старосты организовали закупку зерна, каким транспортом это зерно будет в крепость доставлено - крестьянским транспортом или нашим?...
В какой бы день ни работал Четов - ни один из них не был похож на другой или следующий. Каждый день приходилось решать коменданту крепости самые разнообразные по военной и хозяйственной значимости для службы и жизни. Он всегда помнил, что у него записано в журнале на тот или иной день. Если по какой- то причине не исполнялось или забывалось, то ему напоминал писарь Степан.
За последние дни к Четову шли мастеровые и вели разговоры о продолжении строительства кирпичного завода в нагорной части, частыми посетителями были священники Степан Удинцов и Иван Соколов. Начатое строительство Успенского храма ещё в 1771 году в течение последующих лет идёт медленно из-за нехватки денег. Службы Перо-Петровской церкви не вмещали всех прихожан, в помещении было тесно. Приходили жители посада и интересовались как идёт работа на открытие школы для детей. А сколько приходилось коменданту решать как говорят, на ходу, различных служебных вопросов в связи с приближающейся зимой, сколько в какую казарму требуется заготовить дров, сколько надо иметь сена и овса солдатским и казацким коням , сколько соли израсходовано, сколько есть, сколько надо завести для скота и питания солдат. Но часто нужно было решать важные вопросы, не откладывая их на потом или в долгий ящик Утро всегда было напряжённым.
В кабинет Четова вошёл писарь, заговорил:
-Пётр Иванович, вы не забыли, что сегодня намечена у вас поездка в село Новиково?
-Нет не забыл. Но где штабс-капитан Суриков. Почему он задерживается?
-Сейчас выясню.
Но не пришлось выяснить. Семён Петрович сам явился в кабинет, коротко доложил:
-Карета у крыльца!
-Тогда садимся и едим! - сказал Четов...
Дружно бегут тройкой застоявшиеся кони. Под дугой звенит колокольчик. Ямщик Ивкин шустро шевелит вожжи, иногда с хлопаньем бьёт кнутом по жирным спинам лошадей. Встречные крестьяне на своих телегах сворачивают, услышав звон колокольчика, с дороги, пропуская карету, со словами:
- Едёт сам комендант крепости!
Мчится лихая тройка по широкой дороге в сторону Новикова, что расположилось недалеко от форпоста Сан-Бехтемир. Мило по сторонам комендантской коляски справа и слева проплывают поля со скошенными хлебами, сложены снопы в кресты, на полях, есть люди, что- то делают. Там, где на лугах косили траву - теперь осенью стоят копны сена.
-Природа готовится и зимней спячке, чтобы набраться силы и весной начать новую жизнь,- сказал в задумчивости Суриков.
-Только почему не везде в полях вижу крестьян?- спросил Четов,- Ведь сейчас такой прекрасный день. Может праздник устроили по случаю уборки урожая?
Так разговаривая, доехали до села Новиково.
-Куда ехать?- спросил Ивкин.
-В центр села на площадь,- сказал штабс-капитан. Видимо там сейчас собрались люди.
-Вот и площадь,- сказал Четов,- Оставь карету возле коновязей
Да, вся площадь забита людьми. Все одеты в праздничные одежды. Особенно были красивы женщины в вышитых белых кофточках, платочках, красных сапожках, в длинных платьях - сарафанах, на головах у некоторых венки из поздних осенних цветов. Люди сидят за столами, кое-где уже поют в этот добрый час.
К карете подошёл староста села Новиково Акил - среднего роста, плотный с прямым носом, приятным голосом промолвил:
-Милости прошу к нашему шалашу,- пригласив Четова и Сурикова.
-Спасибо, Акил Михайлович, что же вы гуляете в такой погожий день,- сказал Четов.
-Примите от нас хлеб- соль, дорогие гости - сказал староста.
Подошли девушки. В руках одной круглая булка румяного хлеба на вышитом полотенце и узелок с солью.
-Покушайте наши дары урожая за этот год, предложил староста отведать хлеб- соль от круглого каравая хлеба.
Отломив по корочке хлебца, обмокнув их в соль - попробовали на вкус, кладя корочки в рот.
-Теперь присаживайтесь за стол, будете нашими дорогими гостями.
Тут же гостям поднесли по чарке медовухи.
-В честь какого праздника вы гуляете?- спросил Четов.
-Известно, отмечали последний в этом году календарно-обрядовый цикл, посвящённый сбору урожая. Совершаем его в последний день уборки хлеба,- пояснял староста.- А потому вы, господа хорошие, ещё по одной чарке выпейте в честь нашего богатого урожая. Берите, не стесняйтесь, пейте.
-Нельзя ли подробно узнать об этом празднике? Спросил штабс-капитан.
-Будете слушать?
-Конечно,- отозвался Четов.
-Так вот, мы окончили жатву, по поверию «Забили бороду» - это значит завязали последнюю горсть ржаных стеблей этаким веником с колосьями, чтобы сила земли не скудела. Тут же все катались по жатве довольно долго и весело особенно молодёжь, чтобы вновь восстановить силы плодородия земли для следующей страды. Брали в руки по снопу с зерном, сложили их в «крестцы»- вон смотрите тот крестец из снопов по середине площади, складывая снопы, распевали песни, торжественно шли домой, чтобы завтра собраться на праздник, распевая песни, да вы сами послушайте, как девушки весело поют:
-Жали мы жали, жали пожимали,- Жмём молодые, Серпы золотые, Нива долговая.
Постать широкая
По месяцу жали,
Серпы поломали,
В краю не бывали,
Людей не видали...
-Девушки, милые ещё спойте гостям,- попросил Акил Михайлович.
-И говорило аржаное жито,
 В чистом поле стоя,
В чистом поле стоя:
-Не хочу я, аржаное жито
Да в поле стояли,
Да в поле стояли!
Не хочу я, аржаное жито
Да в нём стоял и
- Колосом махали!
А хочу я, аржаное жито
Во пучок завязаться
В засенки ложиться
А чтоб меня, аржаное жито
Во пучок завязали,
Из меня рожь выбирали!
Акил Михайлович умело вёл беседу с гостями, подпевал девушкам, дирижировал руками, подсвистывал, ловко подставлял чарочки с медовухой гостям, приговаривая:
-Славно поют девушки, выпейте за них по чарочке. Они вам могут спеть хорошую шутливую песню про Дуняшу.
-Можно послушать,- уже заплетающимся языком промолвил штабс-капитан. - Я люблю песни...
Акил Михайлович рукой махнул девушкам. Они мигом построились в круг, взяли друг друга за руки, разом запели:
Жила была Дуня,
Дуня тонкопряха.
Вали, вали Дуня,
Дуня - тонкопряха
Пряла наша Дуня
Ни толсто, ни тонко.
Ни толсто, ни тонко.
Потолще каната.
Потолще каната.
Потоньше оглобли.
Стала наша Дуня
Холсточек сновать,
Сновала, сновала
- Колья поломала.
Стала наша Дуня
Холсточки сновати
Семь раз проносила,
Берда не добыла.
В городе ткала,
Колом прибивала.
Ехали бояре,
-Бог помощь сказали,
- Бог помощь,- сказали,- Рогоженьку ткати.
-Брешет ваша рожа,
Это не рогожа
Это не рогожа.
Толстая холстина.
Стала наша Дуня
Рубашонку кроить:
Долотом примерит,
Обухом ударит.
Стала наша Дуня
Рубашонку шить:
Буравлём прокрутит, бечевкой протянет.
Стали нашей Дуне Рубашонку надевать:
Семеро держали,
Девять надевали.
Семь годов носила
- Смены не просила,
Смены не просила,
В баню не ходила.
Вали- вали, Дуня,
Дуня- тонкопряха!...
-Как вам песенка?- спросил Акил гостей.
-Очень хорошая, только мне интересно, как это Дуня рубашонку семь годов носила?- еле выговорил штабс-капитан.- У неё что мужа не было?
-Это же так в песне поётся,- пояснил староста. Слушавшей рьяного штабс-капитана Четов, сделал замечание:
-Семён Петрович, ведь мы приехали не Дуню- тонкопряху разбирать, как она пряла, а договориться о закупе зерна у Новиковых крестьян.
-Да, да, я помню. Только ты уж, Пётр Иванович, сам говори со старостой. Он меня не поймёт!
-Ивкин,- обратился Четов к ездовому казаку,- помоги штабс-капитану залезть в карету!...
Решив все вопросы по закупке зерна со старостой села Новикова, карета полковника Четова вернулась в крепость вечером, когда всё небо было усеяно яркими крупными звёздами.
ЖИЗНЬ ТРЕБУЕТ СВОЁ
В этом году последние месяца осени были часто окутаны на несколько дней жизни, тяжёлыми тучами. С них сыпало редким снежинками, которых подхватывал ветер и уносил прочь с дороги в ложбины. Временами в место снежинок сыпались мелкие капли дождя. Вечером вся местность казалась обложенной одним только мраком, так как из-за тучи не было видно на небе ни одной звезды. Даже в серевшем утре, как во мраке, медленно, еле видными, проплывали осенние тучи с запада на восток над крепостью, рекой, густым сосновым бором. Постепенно утренняя мгла расплывается, небо постепенно очищается от туч, день вступил в свои права. Всё живое пришло в движение. На улицах слободы появились повозки с людьми, куда- то спешат прохожие. На бастионах крепости неподвижно стояли на своих местах караульные.
В своём рабочем кабинете находится комендант. Всё спокойно, но и напряжённо. В кабинет вошли люди. Они чем-то взволнованы.
-Прошу всех сесть,- спокойным голосом сказал Четов. Когда все расселись, продолжил.
-С какими вопросами пришли?
- У нас один вопрос,- промолвил мужик небольшого роста с редкой рыжей бородой,- Наш староста учить обещал начать наших детей в школе. Уже осталось всего неделя до начала октября. Хотели бы точно знать - будет у нас открыли для детей школа или был лишь один разговор?
-Сейчас всем будет ясно,- промолвил Четов и позвонил в колокольчик.
Вошёл Семён.
-Сейчас писарь доложит вам о школе, что делается. Слушайте его внимательно.
-Вам всем было объявлено, что детей начнут учить с первого октября,- сказал Степан,- Помещение уже почти готово. Осталось сложить печь, чтобы можно было топить её для согрева детей.
Так что не бойтесь.
-Как быть с дровами,- спросил молодой парень,- самим приносить, али в крепости найдутся?
-Никому ничего не приносить. Ваша задача привести и первого октября детей в школу.
-А сколь платить за учёбу?- спросила женщина.
-Нисколько. Ваша задача хорошо одевать и обувать детишек, чтобы они дорогой не замёрзли.
Может ещё были бы вопросы, но вошёл дежурный, доложил коменданту:
-Прибыл вестовой.
-Проси,- коротко промолвил Четов.- Тут же обратился к родителям детей.- Если все вопросы решили, то можете быть свободными.
Делегация посетителей вышла из кабинета, а вестовой вошёл.
-Вам пакет от генерала Деколонга!- тут же подал в руки полковнику и вошел.
Степан, стоявший у окна, промолвил:
-Долго видно искали ответ на наш запрос. Можно было бы прислать и раньше.
Тем временем Четов распечатал пакет, вынул из него почти чистый лист бумаги. Посмотрел на страницу, исписанную мелким почерком, передал лист Степану со словами:
-Ничего не могу разобрать, в глазах двоятся буквы. Читай!
Писарь посмотрел исписанную страницу, перевернул - там совсем, нет ни одной строчки. Начал читать:
-В ответ на Ваш запрос о строительстве храма отвечаю: строительство крепости вести до завершения. Одновременно продолжить строительство Успенского храма своими силами и средствами. Внизу подпись генерала Деколонга,- сказал Четов.
-Что ты можешь сказать?- спросил Четов.
-Думаю, что генерал Деколонг принял очень умное решение, чтобы волки были сыты и овцы целые. Это ничто иное, как самое настоящее соломоново решение.
-Что я должен ответить нашим церковникам Удинцеву и Соколову?
-Просто зачитать бумагу Деколонга. Пусть сами подумают, что надо делать. Строительство храма мы не имеем права, но и не может вести строительство из-за недостатка денег. Деколонг советует строить Успенскую церковь своими силами. Он же не запрещает, а поддерживает.
-Видимо придётся вести со священниками отдельный разговор на эту тему. Ведь они могут пожаловаться на меня опять в Барнаул или Омск и даже самому патриарху в Москву?
-Считаю разговор с Удинцовым и Соколовым к чему-нибудь приведёт,- высказал свою мысль Степан. К генералу Деколонгу нам теперь лезть нечего, чтобы не нажить неприятностей.
-Сколько ещё предстоит решить дел. Хватит ли сил?- промолвил Четов.
Время до обеда пролетело так быстро, что приготовленный Прошкой обед остыл и за это ему будет от полковника очерёдной нагоняй. Прошка приходил звать хозяина, но в это время в его кабинете шёл какой- то большой разговор, что он постоял у двери, не решаясь её открыть, ушёл, встретив на улице штабс-капитана Сурикова и солдат- учителей Воронова и Грачёва, спросил у них:
-Вы к коменданту?
-Да,- ответил Суриков,- А в чём дело?
-Там у него людей полный кабинет, так он никого не принимает. Можете после обеда придти к нему.
-После обеда у нас свои дела надо делать,- сказал Воронов.
-Ничем не могу помочь,- сказал Прошка и ушёл.
Но после обеда Четов не приходил в свой кабинет. Он пошёл к штабс-капита - ну Сурикову проверить сколько и куда засыпали зерна на хранение, в каких помещениях определён скот из Ойрот-Туры.
-За всем надо глаз да глаз,- как-то однажды сказал Степану, чтобы тот ни на минуту не уходил из его кабинета, знал, кто и зачем приходил, чтобы быть в курсе дела.
Так складываются обстоятельства у Четова каждый день, недели, месяцы. Все большие и малые дела требовали для исполнения массы времени, труда.
Уже давно идут разговоры среди купцов, что необходимо иметь хорошую переправу через реку Бию на левый берег. Она нужна им, чтобы быстрее перевозить через реку транспорт с товарами и продавать его на ярмарках. Всем нужна переправа, а вот делать её никто не хочет начинать. Вопрос остаётся открытым, как и другой вопрос. В слободе имеется дом по приготовлению настоев из лечебных трав. Всем этим делом ведает Глафира Андреевна. Но приготовляется мало лечебных настоев. У посадских людей, старосты Реброва возникла мысль, которую выразил Четову.
-Не пора ли нам в слободе открыть частную аптеку? Ведь в Москве уже работает несколько штук. Чем мы хуже москвичей?
-Не могли бы вы, Пётр Иванович, с вашими военными лекарями помочь Глафира Андреевна открыть аптеку?
Слышал как-то в офицерской среде, что В Москве, Петербурге печатается газета «Ведомости», чтобы узнавать с её страниц новости в России и за границей. Почему бы у нас в Бийске не открыть хоть малую типографию, чтобы в ней печаталась газета «Бийские новости». Кое-кто из офицеров был намерен обратиться с письмом генералам Деколонгу и Шпрингеру. А сколько других дел?
-Рано или поздно все задачи придётся решать незамедлительно. Этого требует жизнь и никуда не денешься,- как-то высказал эту мысль Четов в беседе со Степаном.
Четов прекрасно понимал, что все выше перечисленные требования справедливы. Время заставит всё делать, оно не может ждать, затормозить, остановить жизнь и требования. Не сделаешь ты, сделают другие, обгонят тебя, оставят позади. Надо идти в ногу по жизни с её требованиями. Полковник Четов именно так и делал.
- Стояние на месте смерти подобно,- промолвил вслух запомнившиеся слова Суворова, и вышел из кабинета, чтобы перед сном подышать свежим воздухом.
... Ночью Четов долго ворочался в постели, никак не мог заснуть, хотя за день так устал, что ни на что не мог спокойно смотреть, всё ему казалось сделано не так, как надо. Но как надо - никто ему не мог подсказать, особенно когда к нему приходили мужики со своими просьбами. Была бы рядом с ним Глафира, она быстро находила нужные ответы мужикам и они довольные уходили. Но сегодня её не было весь день. Она уехала с обозом в Катунскую слободу к подружке по заготовке лекарственных трав. Сколько там проездит - известно лишь богу.
Четов в полусне что-то припоминал, виделись разные картины пейзажа, реки, леса, разных людей. Среди всей этой толпы неожиданно увидел своих друзей полковников Соломина, Хвостова. Вышли из толпы присели на скамейку под деревом. Завязался разговор, который поддержал Пётр Иванович.
-Чем занимаешься?- спросил Соломин друга.
-Служу как и ты,- ответил другу,- Дел много.
-Расскажи хоть об одном.
-Да все они обыденные, не интересные.
-Не может такого быть, хоть одно тебя интересует?
-Есть одно, правда оно не столько интересует, сколько выдвинуто для решения самой жизнью.
-Это уже интересно, рассказывай,- промолвил сидевший молча Хвостов.
- Мужики покуда требуют открыть школу для обучения детей грамоте. Вот и маюсь, как сделать?
-Ты в своём уме!- удивлённо спросил Хостов,- Это же сложное дорогое дело. Насколько я знаю примерное образование дети получают в домашних условиях. У меня отец сам увлекался математикой и нас учил любить математику. Он так увлекательно проводил уроки, что математика для меня стала любимым предметом. Мне исполнилось лет тринадцать, так я решал такие сложные задачи, что не всякому студенту Московского университета были под силу,- хвастливо говорил Хвостов.
Как известно математика очень тесно связана с военными науками особенно с артиллерией. Я с успехом окончил Страсбургский Университет, получил прекрасное образование с широким кругозором мыслей и практических дел. Но в жизни не так получилось, а в некоторых инстанциях меня обогнали, стали не замечать. Я решил поступить на военную службу в армию и как офицер нахожусь перед тобой,- заманчиво говорил Хвостов.
-Ты получил хорошее образование как дворянин. Как бы ты поступил на моём месте, когда мне приходится работать среди неграмотных крестьянских рекрутов, казаков и просто мужиков?
-Так ты что собрался их всех учить? Незачем их учить, неграмотными людьми легче управлять. Солдатам и казакам дал команду «Вперёд за батюшку царя! И не раздумывая пошли громить противника. Считаю, простому народу учёба ни к чему. Разве простые люди разбираются в церковном катехизисе? Никогда! А учит детей не зная, чему- это заблуждение.
-У меня другое мнение, - неожиданно прервал разговор Соломин.
-Какое же?- с ядовитой улыбкой спросил Хвостов.
-Я считаю, что нами уважаемый Пётр Иванович, правильно задумал открыть школу для детей. Ты, Хвостов, можешь мне не верить, но я смотрю на жизнь по другому!
- Это каким же образом?
-Очень простым. Давайте посмотрим на торговлю, которую в свои руки взяли купцы? Ни одного купца из бояр или дворян я не знаю. А вот купцов из простого народа могу до десяти перечислить.
-Это каких же?
-К примеру Хабаровы, Мальцевы, Кузнецовы, Шебалины, которые уже торгуют с Монголией и Китаем.
Эти купцы не обладают знанием катехизиса, они простые православные люди, может занимались дома самой простой грамотой- научиться читать, писать считать. Эти дворовые дети крестьянского сословия сейчас ворочают тысячами рублей в торговле, с каждым годом приумножая прибыль на удивлении хозяевам полуразорившимся дворянским поместьям. Даже дело дошло до дикости, когда эти хозяева вынуждены брать деньги под залог у купцов.
-Ты хочешь сказать, что надо всех детей крестьянского сословия учить,- не сдавался Хабаров.
-Я тебе так скажу: ещё не наступило то время, когда надо поголовно учить в школе всех детей. Но то, что жизнь не стоит на месте- это ясно и она требует для своего совершенства столько грамотных людей, сколько надо,- утверждал Соломин.-Считаю Пётр Иванович стоит на правильном пути-детей надо учить. Школа должна быть открыта!- но в других местах не заботятся их открывать, стоял на своём убеждении Хабаров.
-Смею доложить - продолжил Соломин, что в так называемых тобой «В других местах» уже работают крестьянские циферные школы.
-Это где же они есть?
-Например по требованию генерал-поручика Шпрингера ещё в 1765 году открыты школы в Омской. Петропавловской, Ялгышевской крепостях.
-Коль за дело взялся сам генерал Шпрингер, то я, Пётр Иванович, перед тобой извиняюсь и признаюсь, что ты прав. Коль взялся за открытие школы, то открывай и учи пацанов. С них могут получиться толковые люди...
А образы Хвостова, Соломина куда-то исчезли, стало тёмно, но приглядевшись, увидел, что это небо со звёздами. А по нему летят святые ангелочки с человеческими душами, одних несут на золотых цепочках с венками цветов, других на железных колючих цепочках с терновыми колючими венками. Первые улетали в рай, вторые в ад - какая душа на земле, что заслужила. Пётр увидел, что над ним кружит молоденький ангелок, в светлом кругу, машет крылышками, как бы присматривается к нему, сделав круг, исчез. Пётр оторопел, промолвил:
-Господи, что же это за видение? Прости меня!
Тут же откуда- то опять появились образы Хвостова и Соломина, но уже с суровыми лицами:
-Твою крепость надо называть городом. Посмотри сколько у тебя уже проживает пришлого люда! Более двенадцати тысяч душ. Но у тебя для них нет трактира. Городу нужен городской герб- это возвышает твой статус города и с ним будут считаться Петербург и Москва, дворянские предводители, не считая генералов и банкиров. Мы знаем, что всё сразу ты не можешь сделать, мы бы тебе помогли, знаешь мы тебе нужны, но наши души в руках Господа Бога и её Величества императрицы. Зов Времени определяет нас нести службу там, где угодно Богу. Прощай наш дорогой друг - знай, что мы все смертны!...
Тёмное небо вдруг озарилось вспышками молний, удары грома следовали один за другим. Четов не хотел видеть свет молний, слышать удары грома, в постели пытался как- то отворачивать в сторону голову, руками затыкал уши. А гром гремел и гремел...
Наконец Четов проснулся, весь в поту, лицо влажное, постель скомканная, в комнате светло. Раздался стук в дверь, услышал голос Глафиры:
-Петя проснись, убери крючок с двери!
-Господи, да откуда ты взялась моя спасительница,- вскакивая с постели, пошел на голос.
-Что так долго спишь? Давно уже утро?
-Сам не знаю почему. Сон снился всю ночь, не знаю что со мной творилось.
-Встал бы с постели и перекрестился на икону Матери Божей - весь сон как бы рукой сняло.
-Ты приехала?
-Как видишь, весь твой походный гермез загрузила лечебными травами. Надо отвести в наш лечебный дом, можно часть трав отдать в крепостной лазарет.
-Поговори со штабс-капитаном Суриковы. Он скажет что делать. Я спешу в комендатуру. Там меня уже ждут!
БЛАГОСЛОВЕНИЕ
Буйно в природе прошумело прекрасное лето. Сколько было сделано хороших дел. Но оказалось, что подоспели новые дела и теперь их подхватила золотая осень. Природа наградила людей спелыми плодами, грибами, фруктами, зерном, выращенными скотом. От всей этой работы остались в полях зимовать стога сена, соломы. Только люди все попрятались в свои тёплые дома. Им всё равно - осень на дворе или зима. Топят избы, пекут хлеб, варят еду, трескают мясо, пока не наступит пост и Рождество Христово, а там и Крещение.
Декабрь отличился своим морозами: мышек-норушек загнал в глубокие норы, рыба в Бии ушла в глубину, толстый лёд, как панцирь, покрыл зеркальную гладь, лишь кое-где, там где со дна били родники с жёлтой водой - мороз воевал над полынями, поднимая над ними столбы белого пара- тумана. Кажется жизнь остановилась, мороз торжествует победу. Но стоит приглядеться внимательней, как в полынях мелководья плещутся и ныряют в холодной воде дикие утки, неизвестно по какой причине не улетели на тёплый юг. А сколько детей катается по льду на ледяных санках. Жизнь не стоит, движется, увлекая за собой всё живое.
Дни в декабре короткие. Утро начинается поздно. Но как - то оно долго не длится, не успело солнце склониться к западу, как начинает быстро темнеть. С вечера уже гуляет царство спокойной ночи, чтобы люди хорошо выспались до утра.
Комендант крепости приходил на службу в свой кабинет по-темну, садился за стол и начинал просматривать все бумаги, накопившиеся в его отсутствие, но тщательно разложенные писарем Степаном, чтобы их можно было быстро прочитать, вникая в смысл каждый.
Перебирая бумаги, Четов ждал прихода к нему священников Ивана Соколова и Степана Удинцева, которые просились у дежурного на приём, когда комендант отсутствовал по служебным делам крепости. Лишь к десяти часам оба явились, с разу потребовали у дежурного разрешение войти к коменданту. Когда же вошли, то увидели его за столом, углубившегося в чтение бумаг. Через несколько мгновений оторвался от них, посмотрел на вошедших, промолвил:
-Просились придти утром, а явились в десять часов. Не гоже, ваше священство, отступать от обещанного. Что вас привело ко мне?
-Видите, Пётр Иванович, у нас один вопрос больше всего интересует - это строительство Успенского храма. Вы обещали нам помочь, мы каждый день приходили, смотрим как строится, но нам кажется, уже больно медленно. Думаем помощь окажут Барнаул и Омск, но её пока нет.
-Видите ли, мы сделали запрос после того разговора, что был полгода назад. Ответ пришёл от генерала Деколонга. Он не препятствует, стройку храма продолжать. Что делается?
-Мы не знаем, что же точно сказал Деколонг?
-Это не так важно, на сей счёт бумага есть.
-Вы нам можете её дать?
-Не могу. Она адресована на имя коменданта крепости. Если вам так уж знать, что там написано, то пожалуйста.
Четов порылся в бумагах, спросил у писаря:
-Где ответ от генерала Деколонга?
-У меня в папке.
-Зачитай этим господам и служащим церкви, чтобы знали содержание. А почему ты оделся по-парадному, праздник что ли?
-Так надо потом увидите!
Степан полистал подшитые листы папки, остановился, промолви:
-Вот этот ответ?
-Читай в слух, чтобы не говорили, что не слышали и не ведали о его существовании - промолвил Четов.
-Пожалуйста: «В ответ на ваш запрос о строительстве храма отвечаю: строительство крепости вести до завершения. Одновременно продолжите строительство Успенского храма своими силами и средствами». Внизу подпись генерала Деколонга, - сказал писарь.
- Это всё?- сказал Удинцев.
-Больше ничего не написано - ответил писарь.
- Мы-то думали храм построит крепость без нас, - сказал Соколов,- А оно вон как дело повернулось.
-Ускорить никак не возможно, - сказал Четов.
-Уже ясно, что храм Успенья будет строиться ещё не меньше двух лет, - дополнил Удинцев. - Пожалуй готов будет к 1775 году.
-Если мы ещё обратимся к жителям посада, солдатам и казакам крепости.- Теперь вам всё понятно? Есть ли ко мне у вас вопросы?
-Всё решили и не решили, - сказал не определённо Удинцев.
-Тогда у меня к вам есть вопрос: как думаете встречать новый год- Рождество Христово и естественно Крещение?- спросил Четов.
-Проведём праздничное шествие «Колядки», «Священие воды», в Бии во льду вырубим полыньи, для желающих взять домой священную воду
-В чём смысл проведения «Колядок»?
-Известно с давних пор на Руси у славян такой обычай. Колядки - это новогод - нерождественский праздник, который назвали колядованием. В этот день объявлены праздничные обходы всех желающих, особенно из молодёжи, всех домов с пением колядок- песен, в которых славятся хозяева домов и содержится пожелание большого, хорошего урожая, изобилия овощей, фруктов, мяса, молока. Колядование придают особое значение, как будет встречен Новый год. таков он весь будет. Вот несколько весёлых, шутливых колядок, которые в песенной форме выражают пожелание:
-Коляда, коляда!
Подавай пирога.
Блин да лепёшку
В заднее окошко...
Не дадите пирога
Уведу корову за рога...
Новый год пришёл
Старый угнал,
Себя показал!
Ходи народ,
Солнышко встречать.
Мороз прогонять... - рассказал Удинцев. -Можно продолжить - промолвил Соколов. -Давай послушаю,- сказал Четов. -Начинается так:
Благослови хозяин с хозяюшкой-
Коляду покликати
Вошла коляда -
Позади Рождества
Идёт масленица
Зашла коляда к Егору во двор
Начала такой разговор:
Открывайте сундуки,
Доставайте пяточки.
Кто не даст нам сала
Получит по мусалам.
Кто не даст нам ножку.
Уведём кошку.
Кто не даст ветчины
Разобьём чугуны.
Кто не даст лепёшки
Разобьём окошки.
Выносите по скорей
Не морозьте детей.
Уж как наша Коляда
Не велика, не мола.
Она в двери не влезает
Нам в окошки шлёт.
Через улицу метёт.
Через ток подает.
Коляда. Коляда
Ты пришла на двор
На кануне Рождества
 По снежному полю
Гулять на просторе,- закончил Соколов.
-Если все эти Колядки будут петь в каждом доме, то великолепно получится.
-Тогда мы пойдём по своим делам,- не торопись промолвил Удинцев.
Не успела закрыться дверь за уходом священников Ивана Соколова и Степана Удинцева, как вошёл дежурный и доложил:
-К вам на приём просится группа жителей крепости молодые и старые.
- По какому вопросу?
-Они вам сами скажут.
-Пропусти!
Каково же было удивление Четова, когда он увидел своего адъютанта. Прошку и писаря Степана, одетых по праздничному. Прошка держал за руку красавицу-девушку Варю- Степан свою красивую девчонку Аринку. Сзади них стали отцы и матушки девушек, одетых тоже просто по-крестьянски.
-Извините, Пётр Иванович, мы пришли к вам как к Посаженному отцу на благословение нашей женитьбы на таких невестах:
меня с Ариночкой, - промолвил Степан,
-А меня с Варей - сказал Прошка.
-Что скажут ваши родители невест?
-Мы, мать и отец тоже просим вашего благословения на женитьбу Степана на нашей дочери Аринке.
-Мы тоже желаем, чтобы наша Варя была невестой Прошки, - промолвили родители Вареньки.
-Я вижу ваше обоюдное согласие родителей - просьбу женихов и невест на женитьбу, то с Богом вас благословляю, как Посажённый отец.
-Спасибо, Пётр Иванович, пусть Бог будет нам свидетель, - сказали женихи и пожали Перу Ивановичу руки. Тоже сделали родители невест. Тут же налили по чарке вина и выпили в честь благословения молодых.
В тот день после обеда начался снегопад. Снег медленно падал большими хлопьями на улицы, крыши домов, на ветки деревьев и просто на землю, в эту последнюю ночь перед началом дня прихода Нового года. Окна домов, освещённые свечами, тускло светились и горели всю ночь на божничках перед иконами лик святых.
РАНЕНЫЕ И ПУШЕЧНЫЕ ЯДРА
Давно уже по крепости среди людей шёл интересный разговор о необычных делах, в которые можно было верить и совсем не верить. Но с каждым днём эти разговоры, как бы слухи, обрастали новыми подробностями. Только кто их сообщал и как они доходили до жителей ни кто толком не мог объяснить, а тем более назвать источник их появления.
Как- то пришёл к коменданту староста слободы после вчерашней ярмарки, завёл разговор:
-На нашей ярмарке творятся настоящие чудеса, начал Ребров,- Я решил: о чём же толкуют мужики, послушать их разговоры.
-А чём же? - спросил Четов, - будто наших казаков из крепости отправили усмирять каких-то воров и разбойников, которые появились в Приуралье, Поволжье. Эти разбойные люди даже пытались захватить Оренбургскую крепость. Только никто толком не знал зачем её надо было захватывать?
-Ещё о чём говорили?
-Гутарят, что разбойников отогнали от Оренбурга. Но другие мужики не верят и говорят под Оренбургом идут настоящие бои.
-Кто же с ним сражается?
-Никто толком не знает. Только балагурят попусту.
-Может там уже воюют наши казаки, что ушли из крепости?
Сидел за столом, сложив руки, пальцами барабанил по столу, о чём-то думал. Потом промолвил:
-Мало ли о чём говорят на ярмарках, всех не переслушаешь. Все эти разговоры надо пресекать, они только народ баламутят и сеют не доверие к нам.
-Но ведь, как говорит пословица, на каждый роток не накинешь платок. До сегодняшнего дня люди даже не знали в какой стороне находится Оренбург, а сегодня уже речь ведут о Приуралье, Уфе, Поволжье, как будто все уже успели там побывать?
-Не расстраивайся, поговорят и умолкнут скоро будет весна. О ней уже надо думать как будем пахать и сеять. А слухи сами собой исчезнут.
-Коль так, то я ничего больше не имею.- Промолвил Ребров и вышел из кабинета.
Пётр Иванович вышел из-за стола, походил по кабинету, остановился, почесал затылок рукой, про себя подумал: «А ведь я раньше Реброва знал об этих слухах. Но подробности сражения под Оренбургом появились совсем недавно. Почему ничего не сообщают генералы Деколонг, Шпрингер, воевода из Кузнец¬ка? Раз так, то слухам можно не верить». Слава богу Бийская крепость стоит и её никто не атакует, не штурмует. Правда священники Удинцев и Соколов бывают у меня на приёме каждый день по строительству храма.
Время не стоит на месте. Прошёл Новый год со всеми торжествами, за которыми строго следили святые отцы церкви. Им тоже пришлось изрядно потрудиться при проводе Старого и встречи Нового года со всеми предусмотренными ритуалами. - думал Четов, расхаживая по кабинету из угла в угол.
Вошёл дежурный, доложил:
-Просятся на приём святые отцы.
-Пусть заходят!
Действительно вошли священники Удинцев и Соколов в своих длинных чёрных одеяниях, в шапках на головах.
-Присаживайтесь, - пригласил Четов,- Снова будете меня уговаривать укорить строительство храма?
-Хотелось бы поговорить и об этом, но есть другие вопросы,- сказал Удинцев.
-Это мы ещё успеем побеседовать.
Вы мне расскажите, как провели с верующими новогодние праздники. Слышал разные мнения и суждения на ярмарке?
-Разве всем угодишь, чтобы получили божью милость,- промолвил Соколов,- начали в наших храмах, хоть они очень тесные, церковные службы, напомнили всем прихожанам о соблюдении Сочельника, Рождества, Нового года, о Святочной неделе, о Крещении. В этот день окрестили освящение воды в храмах, водоёмах, на Бие. Прихожане брали святую воду и на протяжении недели пили крещенскую воду, окропляли её свои жилища, скотные дворы.
Вечером перед девятнадцатым января православные отметили Крещенский Сочельник. Как и рождественский Сочельник - оба постные, дни соблюдены точно. Все прихожане знают, что нельзя до утра Крещения есть скоромную пищу, этот порядок всеми соблюдён,- пояснял Соколов.
-Крещенский Сочельник отметил особой службой,- продолжил Удинцев,- на которой первый раз всем освятили воду, и после этого отметили особой постной трапезой, ели сочева и кутью, всего у всех на столах было приготовлено двенадцать постных блюд. Время трапезы у всех наших прихожан было заполнено разнообразными обрядами и обычаями, их свято соблюли в каждой семье слободы,- молвил Удинцев со всеми своим усердием громким голосом.
-Хорошо рассказываете оба. А о Крещении никто из вас словом не обмолвился. Мне по одной причине не пришлось видеть это празднование. Как же всё-таки его отпраздновали у нас в крепости?- сказал Четов.
-Хорошо отпраздновали Крещение,- начал говорить Соколов.- Оно прошло девятнадцатого января у всех верующих. Праздник этот связан с крещением Иисуса Христа в реке Иордан. Мы в реке освятили воду. Я молился и прочитал молитву над водой, опустил в прорубь свой церковный крест. Прихожане пели псалмы. После этого вода стала крещёной. Её все набрали в сосуды, бутылки, кружки, чтобы лечить в течение года недуги. Многие купались а ледяной воде с особым интересом с возгласами:
-Слава Иисусу Христу!
-Думаете провести празднование Масленицы?
-Как всегда по обычаю весной, - сказал Удинцев.
Неожиданно дверь отварилась. Вошёл в кабинет капитан от артиллерии Громов.
-Мы привезли в крепость пушечные ядра и раненых казаков на выздоровление! чётко отрапортовал полковнику Четову, - Жду ваших дальнейших распоряжений! Дальнейший разговор с Удинцевым и Соколовым не состоялся. Они вышли из кабинета, но Четов в след им проговорил:
-В другой раз переговорим больше!...
Приезд раненых казаков в крепости сделал переполох. Все заговорили:
-Какие раненные? Какие бои! С кем воевали! Почему мы ничего не знаем! Зачем привезли в крепость столько возов ядер и бочки пороха, если в арсенале нет свободного места! Почему в крепость не приехал ни Деколонг, ни Шпрингер! Кто нам обо всём расскажет!...
К вечеру небо затянулось плотными тучами. Стало темновато, а с заходом не видимого солнца стало совсем темно. На улицах не слышно ни шагов, ни голосов. Лишь на башнях у пушек перекликались постовые. Глухая тревога поселилась в каждом доме и во всём крепостном посаде Бийска. Прибытие раненых и ядер к пушкам подействовали на людей как гром среди ясного неба!
САМИ СЕБЕ ПОМОГЛИ
Первые порывы негодования и возмущения от «грома среди ясного неба» и светлого дня жителей Бийской крепости постепенно сглаживались в сознании медленно, но не, так как невидимые нити и очаги от возникающих новых слухов теперь воспринимались людьми весомо.
«скептически, с недоверием. Высокое небо было чистым днями и неделями, «гром не гремел», ярко светило солнце, которое теперь становилось над головой всё выше и выше. Оно как бы постепенно выбралось откуда-то из другой стороны, где почти, целых полгода там ярко светило людям, согревало их теплом, а теперь стало подниматься над всем Алтаем и Бийской крепостью, чтобы над ними не было больших потрясений в каждодневной жизни, чего не могла гарантировать природа от катаклизмов и изменений в социально- экономической деятельности общества и военно-политических ситуаций между государствами. Природа мерно отсчитывала время в своём динамическом поступательном движении.
Уже прошла зима с её крепкими морозами и бурями, наступила весенняя тёплая мартовская пора. На улицах появились люди, звонко звенели их голоса. Лишь в оврагах, бору, в канавах под толстым слоем прошлогодней листвы таился снег ещё не ушедшей зимы.
Зима не хотела уходить и держала снег от солнечных тёплых лучей, где только могла. Но на улицах в праздничные весенние дни уже звонко звучали весенние песни молодёжи, которой родители в марте по старинному обычаю напекли из теста жаворонков, синиц, уток, воробьёв. В эти мартовские и апрельские дни все обряды были связаны со встречей зимы, сопровождались пением песен веснянок. Их не пели, очень серьёзно кликали «выкрикивали», взобравшись на пригорке без снега, на крыши, деревья. В них призывали весну, расставаясь с зимой.
Глафира Андреевна очень любила слушать веснянки. Она не раз напоминала как бы «своему мужу»:
-Петя, ты любишь слушать веснянки?
-Я их уже сколько лет слушаю,- отвечал ей.
-Но ты их слушал без меня? Я хочу пойти на «Проводы Зимы» и «Встречу Весны» с тобой? Ведь весь народ в крепости будет гулять, веселиться. Посмотрим на игры по перетягиванию верёвки, бегах на лошадях, лазания на столбах за сапогами, петухами. Попробуем покушать горячие блинчики. Ведь ты их любишь?
-Конечно, если они в горячем масле!
-Пойдём на гуляние вместе?
-Ладно, так уж быть,- согласился Четов.- посмотрю за одно на что способны наши молодые казаки в своих состязаниях и играх?
Через неделю состоялись «Проводы Зимы» и «Встреча Весны». Глафире Андреевне понравилось празднование, все кликанья сопровождались обрядами с птичками,- жаворонками, куликами. Их подбрасывали в верх с высокого места или прикрепляли к крыше, ветках на нитках, чтобы они летали по ветру. Тут же хоровод девушек пел:
-Весна, весна красная
Приди, весна, с радостью,
С великой милостью,
Со льном высоким,
С корнем глубоким,
С хлебом обильным,- пели девушки.
-Чувиль- виль-виль
Жавороночек
Принесут весну
На своём хвосту,
На сохе, бороне,
На ржаной копне,
На овсяном скопе,- пели ученики школы.
Глафира Андреевна с таким восторгом и радостью слушала детское пение, что заметила:
-Петя, послушай, как твои школяры прекрасно поют.. Не хуже московских. Кто же их научил?
-Известно кто: капралы-учителя солдаты Воронов и Грачёв.
-Ведь смог же ты открыть школу. Теперь видишь результат твоих забот и стараний. Молодцы детишки,- твердила Глафира.
-Надо сходить в школу и посмотреть чему капралы ещё учат детей?- сказал Четов. Празднество закончилось сжиганием на костре чучела Зимы. А хор пел песню о приходе Весны, весеннего возрождения земли:
Тут же вместе с Четовым, присутствовали казаки, солдаты, священники Удинцев, Соколов, офицеры крепостного гарнизона, Степан с женой Ариной, Прошка с Варей, их друзья...
День шёл к своему концу. Солнце садилось за дальний чернеющий густой сосновый бор, остывшие уже солнечные лучи прорывались через прогалины бора как бы огненными полосами холодного света на поляны, потом осветились лишь острые верхушке высоких сосен. А ещё через несколько мгновений поочерёдно гасли друг за другом. Лишь один светлый луч упорно хотел светить и светить, но и он вскоре погас. Вечерние сумерки сгустились в ночь. На юго-западе чуть выше ночного горизонта в ночном небе вспыхнула яркая звёздочка, а в окнах домов загорелись огоньки. Настали неминуемые минуты в крепости тишины природы, при которой все спокойно спят до самого утра лишь одни караульные бодрствуют на своих постах, внимательно вслушиваются в ночную летнюю тишину, которая порой может быть обманчива, потому что где то далеко идут сражения, отклики от которых в любой день могут дойти до Бийской крепости не только в слухах, но самые настоящие. Но до утра ничто не нарушило мерное спокойствие в Бийской крепости.
Утром люди обыкновенно проснулись, пошли по улицам каждый по своим делам. Одни торопились их сделать потому спешили кто в лавки, то в гости, кто занять денег у соседа на покупку коровы, те же, кто просто прогуливался никуда не спешили. Они шли к толпе, чтобы послушать разговоры о слухах, что родились за ночь. Спокойно к комендантскому дому шли два священника Соколов и Удинцев, о чём-то серьёзно разговаривая между собою, по-видимому, по важному делу.
Между тем утренние солнце заметно поднялось над землёй, его жёлтые лучи угнали куда-то утреннюю прохладу. В кабинете коменданта стоял спёртый ночной воздух. Четов открыл окно. Слабый ветерок дохнул ему в лицо, угнал застоявшейся за ночь воздух. Дышать стало легко. Вошёл дежурный, доложил:
-На приём просятся Священники.
-Пропусти!
Вошли Соколов и Удинцев. Четов встретил их, стоя у окна, спросил:
-По нашим делам будем вести разговор?- присаживаясь за свой рабочий стол.- Слушаю!
-За последний месяц по нашим наблюдениям здание храма не поднялось ни на один аршин. А крепостные бастионы растут как грибы после дождя. В чём причина, Пётр Иванович?- сказал Соколов.
-В том что нет больше средства на продолжение строительства Успенского храма.
-Но ведь вы обращались к генералу Деколонгу за помощью. Что он вам ответил? промолвил Удинцов.
-Вас интересует его ответ?
-Конечно:- твердил священник.- Он же наш генерал!
-Степан, найди пакет с ответом Деколонга на наш запрос?
-Вот он у меня в руках!
-Зачитай его нашим священником вторично!
-Это можно. «В ответ на ваш запрос о строительстве храма отвечаю: строительство крепости вести до завершения. Одновременно продолжить строительство Успенского храма своими силами и средствами». Внизу подпись генерала Деколонга, - сказал писарь.
-Может ещё было какое-нибудь пояснение?- спросил Удинцев.
-Было бы сообщили бы.
-Вы поняли почему бастионы достраиваются, храм застыл на одном месте?
-Это же нас не устраивает. Что мы можем сказать верующим христианам?- сказал Соколов.
-Деколонг ясно вам дал понять: стройте своими средствами.
-Но у нас их нет!
-У меня тоже нет! Но строить надо! Я вам поручаю эту важную задачу. Средства на храм надо найти немедленно.
-Каким образом?
-Надо обратиться к прихожанам, к церковному приходу, офицерам армейских и казацкого войска с просьбой о добровольном пожертвовании. Я жертвую вам сейчас десять рублей на храм. Прошу последовать моему примеру!...
Через неделю Степан Уденцев по сбору денег на строительство храма Четову доложил: два пустующих «штаб-офицерских казённых домов» переоборудованы в церкви; алтари и иконы Суздальского и Олонецкого драгунских полков отданы в храм; церковный приход при крепости выделил весь свой годовой «приход» - Четыреста два рубля девяносто две копейки; офицеры, солдаты и казаки добавили ещё пятьсот рублей своих пожертвований; двести рублей собрали Бийские прихожане; засчитаны в пожертвования вами десять рублей, как от Петра Ивановича- коменданта крепости,- сказал Удинцев.
-Очень удачно всем миром и с Божьей помощью сами себе помогли, - заметил Четов...
ПОДСЛУШАННЫЙ РАЗГОВОР
Семьдесят четвертей год отчитывал в восемнадцатом веке дни своего существования. Комендант Четов раздумывал в своём кабинете и пришёл к выводу, что самыми лучшими делами в Бийской крепости были месяцы строительства Успенской церкви и достраивание бастионов Бийской крепости.
-Много других дел сделано,- промолвил вслух. Но и в новом году семьдесят пятом их не уменьшится , а скорей всего увеличится. Бийскую крепость люди уже не называют военной крепостью, а все приезжие, заезжие, да и сами посадские называют просто Бийск. Бийск хотя статуса города ещё нет,- думал Четов,- Недостроенными ещё Успенский храм и крепостные постройки.
Не мог не заметить Четов как опытный руководитель и наблюдатель, что психология жителей Бийска резко изменилась в отношениях людей друг к другу в связи с приездом из Поволжья и Приуралья раненных казаков с полей сражения с мятежным царевичем Петром Третьим и привозом в крепость запасных пушечных шрапнельных ядер. «Значит где-то, что-то не ладно?- заговорили вслух жители. Видимо где-то идёт война».
В конце семьдесят четвёртого и в начале семьдесят пятого года в Бийской крепости и в окрестных селах люди уже открыто говорили, что идут бои мятежного императора Петра Третьго с войсками императрицы Екатерины Второй. Но в последствии стало известно, что под именем Петра Третьего называется донской казак Емельян Пугачёв, которому помогают казаки брать крепости и в том числе Оренбурскую как начало оборонительных Колыванской линии, идущей через Бийск до Кузнецка. Это уже тревожило бийчан.
- Что же это за такой казак Пугачёв, что решился брать казачьи крепости?- говорили мужики на ярмарке.
Как- то один раз писарь стал невольным слушателем разговора в офицерской среде Суздальского полка с офицерами Олонецкого полков, игравших в карты. Я никак не мог до сих пор понять как это генерал Кара с первым правительственными отрядом не смог разбить мятежников и вынужден был бежать с поля боя?- запальчиво говорил прапорщик Кавалюк.
-Я не стратег, чтобы ответить на твой вопрос. Но я так же возмущён тем, что маркиз Пугачёв нанес поражение шедшему к осаждённому Оренбургу войска полковника Чернышева?- с возмущением говорил подпрапорщик Гусев Олонецкого полка.
-Видать у мятежников есть свои хороши командиры. Я знаю, например казака Чику, его друга Хлопушку, храбреца Белобородова. Пугачёв привлёк их на своих сторону и дал им отряды, - молвил не спеша есаул Копытин.
-Видимо, братцы, дело с этим Петром Третьим или просто Пугачёвским бунтом серьёзное. Императрица Екатерина Вторая для подавления бунта назначила командующим военными силами генерала Бибикова. Командующего регулярными частями Сибирских полков назначила нашего генерал-поручика Деколонга. Это же целые армии брошены на войско Пугачёва. Сколько же у него тогда полков?- говорил офицер с чёрными усиками.- По слухам там воюют полковники Соломин и Хвостов. Их видели со своими полками под станицей Татищевой. Они сами или вмести с другими вели бой с повстанцами. Только нашего полков¬ника- коменданта никто не требует, - уточнил офицер с усиками.
-Кто возглавит Бийскую крепость, если его пошлют воевать с Пугачёвым? Да и населением в крепости двенадцатью тысячами душ надо уметь управлять и держать его в повиновении?- говорил сотник Цыбуля,- Пусть он останется с нами!
-Не понимаю более года войска ведут бои с этим Пугачёвым, сколько уже убитых и раненных и не могут его разбить?- промолвил шепелявым, после выпадения во рту зуба, офицер с весёлыми глазками,- Воюем семьдесят третий, семьдесят четвёртый и семьдесят пятый годы и нет успехов. Пугачёв успел уже взять Казань, а там осталось рукой подать до Москвы. Это что же за казак Пугачёв с генеральским военным талантом?- возмущается Ковалёв.
-Не кипятись, Ковалёв, второго марта отряд Голицина нанёс поражения под Татищевой войсками Пугачёва.
-Но не взяли его в плен.
- Отряд Михальсона разбил отряды Чики. Восемнадцатого июня Пугачёв вышел к Каме. По всей видимости держат путь на Москву.
- Но Москву ему не взять!- с иронией промолвил Цыбуля, - У императрицы мы ещё в запасе.
- Смотри, чтобы завтра не загремел под пули Пугачёва!- со смехом пришёл Гусев...
Писарь Степан никому не сделал никакого замечания офицерами, тихо вышел на улицу. Идя домой, думал: « как я расскажу про этот разговор офицеров явно саркастического содержания коменданту?» Но так ничего и не придумал. Дома жена Арина спросила:
- Почему молчишь и не разговариваешь?
- Просто так,- ответил
- Поругался с кем-нибудь?
-Нет, слышал серьёзный разговор, вот и думаю над ним.
-Перестань себе голову ломать. Садись ужинай, а то всё простынет,- быстро нашла выход Арина...
После свадьбы, сыгранной на Новый год, Арина и Степан жили весело и дружно. В шутку муж теперь спрашивал у жены:
-Скоро ли ты родишь мне сына, чтобы он вырос казаком, как его отец?
- Ждать осталось не долго. Видишь животик становится кругленьким,- и провела по нему сложенными руками...
В интересных неожиданных порой переменах в жизни пробегает время. Вроде всё течёт нормально, плавно, без курьёзов, словно тихая река плавно несёт свои воды за дальний горизонт, чтобы там соединиться с другой, образуя одну мощную многоводную реку. Всё это происходит в жизни по видимым и не видимым законом природы, которые действуют вне зависимости от людей и их сознания. Потому люди обязаны вольно или невольно выполнять эти законы с желанием или насильно подчиняться их действиям.
Или зимние месяцы семьдесят пятого года этого бурлящего политическими, военными и иными событиями, которые так или иначе, прямо или косвенно отражались на людях, их действиях, сознании, жизни.
Пётр Иванович крепко спавший в эту ночь проснулся, когда начинался рассвет. Поворочался в постели, но сон улетел словно быстрая ласточка.
-Что ворочаешься?- сонным голосом спросила Глафира, лежавшая рядом с ним в постели.
-Не спится что-то.
-Опять случилась какая-то неприятность на службе?
- Никак не выходит из головы разговор со священником о строительстве храма.
-Скажи им и убеди, что сразу невозможно одним махом сделать Успенскую церковь.
-Но скоро и так ты построишь и отдашь её верующим, чтобы твои попы, служили им свою службу. Ведь у тебя сколько ещё впереди дел. Чего стоит строительство трактира?
-Верно говоришь, моя женушка!- Тут же поцеловал её в горячи мягкие губы. Тут же поднялся с постели. Рассвело. Медленно над землёй поднимался большой круглый красноватый шар солнца. Четов подошёл к окну. Перед ним открылось прекраснейшая картина природы. Всю ночь шёл снег и только перед рассветом прекратился. Он лежал не земле пушистым, белым мягким ковром. Отчётливо видны все деревня, постройки, куда-то спешащие люди.
-Мне тоже надо на службу,- промолвил Четов, подошёл к постели, ещё раз поцеловал лежащую под жёлтым одеялом жену Глафиру в губы, промолвил: ты ещё можешь поспать!
Зима есть зима. У неё свои законы. Только что падал снег, взошло солнце, но через час оно скрылось в толще облаков, с которых посыпал мелкий снег. Вокруг всё посерело, предметы расплывчатые.
На крылечке стряхнул с себя на пол снег, поправив на боку шпагу, Четов зашёл в кабинет. К горячей стенке печи приложил озябшие руки. Вошёл писарь, посмотрел на стоящего у стены Четова, помявшись, промолвил:
-У меня есть для вас очень интересный вопрос.
-Это какой же?
-Я вчера был у господ офицеров вечером.
-Что с этого?
-Внешне ничего. Они просто играли в карты.
-Что в этом интересного?
-В игре-то действительно одно лукавство, обман. Смотри да смотри , чтобы козырного туза не покрыла обыкновенная шестёрка. Я с интересом следил за игрой, но стал свидетелем неприятных разговоров господ офицеров,
-В чём же они выражаются?
-Я бы даже в явном низком сарказме оценил все разговоры, а с точки зрения военной и государственной очень вредными. Они даже не осуждают мятежного казака Пугачёва и его бандитов.
-Это какие же офицеры произносят по- твоему крамольные речи?
-Известно. Почти все. Но больше всех высказывали своё недовольство прапорщик Ковалёв, Гусев - подпрапорщик, возмущались тем, что в этом Пугачёвском мятеже погибли солдаты, казаки, мятежники. А ведь у всех дома остались семьи те и другие христиане, богу всех один, души-то живые.
-Недавно мне снился интересный сон. Будто я очутился как бы на небесах. Смотрю, а по небу летят такие милые ангелочки, на шее у каждого мелкая золотая цепь, а на каждой висит душа человеческая.
-Куда же их несут?- спросил я.
-Один думал в рай, другие в ад,- отвечает кто-то неведомый мне позади меня.
- Может ваш сон в руку, как говорят. Ведь в мятеже сколько человек лиши¬лось жизни, а куда попадают их души - нам неизвестно,- сказал писарь.
-Вот ты мне рассказал о разговорах офицеров. По-твоему, я их всех должен наказать за их крамольные речи?
- Как вы, Пётр Иванович, поступите с ними - это ваше дело, вы комендант Бийской крепости.
-О чём бы ты говорил, если бы был, как они, в боевых сражениях, под огнём шрапнельных ядер, под пулями противника, в атаманах?
Ты бы сам говорил, что говорили вчера за игрой в карты все офицеры.
-Может и так. Но я хотел рассказать, чтобы вы, Пётр Иванович, знали, какими крамольными речами говорят офицеры.
-То, о чём они говорят - это их служба. Они болеют душой за Отечество, в котором надо наводить должный порядок, чтобы всему народу хорошо жилось в России!
-Я бы хотел, чтобы вы знали какие ходят разговоры среди офицеров. Ведь они доходят до посадских жителей, а те тоже несут всякие вздорные разговоры, того и гляди могут поднять бунт?
- Бунт говоришь?- но дальше Четов не успел высказать свою мысль. В кабинет вошёл Прошка. Тут же просящим голосом вымолвил:
-Пётр Иванович, у моей жены Вареньки начались в животе схватки. Разреши¬те мне сбегать за бабкой- повитухой, чтобы она помогла ей быстрей родить дитя?
-Беги, нигде не задерживайся!
Помолчал, тихо промолвил:
-Где-то люди умирают, а здесь родятся.
-Видно у меня тоже скоро будет дитя,- промолвил Степан.
- Так оно и должно быть. Кто кого любит у того по любви рождаются хорошие дети. Ребятишки - вершинка любви и великое счастье родителей. Дети всегда продолжают человеческий род из века в век.
Наступило некоторое молчание, каждый думал о чем-то своем сокровенном. Ни Четов, ни писарь не продолжили разбор офицерских разговоров. Нарушил молчание Четов:
- Завтра утром поедем смотреть работу нашей циферной школы. Ты ведь обязан следить за учебой её учеников...
В ШКОЛЕ
Стоял обыкновенный февральский день семьдесят пятого года восемнадцатого века. Ничем он не отличался от предыдущих прошедших дней. Все они считались короткими зимними днями и длинными ночами с жесткими мороза¬ми. Люди усиленно топили в своих жилищах печки сухими дровами. Сжигали одну поленницу, другую и никто никогда не считал сколько же надо поленниц на зиму, тем более на год. Прикидывали хозяева просто на глазок, проговаривая:
- Авось хватит на зиму!
- Если не хватит, то что?
- Известно, поеду в лес, нарублю воз чащи и протянем ею до тепла. В избе не замёрзнем.
Крестьяне привозили на ярмарки продавать скот, птицу, зерно, мясо, яйца.
Здесь-то столкнувшись с проблемой: договорившись штучно продавать или пудами, например, зерно. Столкнулись с ценой и продажей. Бывало хозяин и покупатель договорятся о продаже и цене. Но хозяин не знает счёта денег, которые он должен получить с покупателя за свой товар. Тогда он обращался к какому-нибудь человеку, который разбирался в стоимости денег, чтобы не обманули при уплате денег за товар. Бывали обсчёты, недоплаты, крестьяне плакали:
-Ведь я не грамотный, настоящая чурка с глазами. За бесценок продал корову! Без грамоты не житьё - надо этой грамоте учить детей!...
Комендант крепости Четов со своим писарем Степаном пошли в циферную школу посмотреть, как в ней учат детей грамоте и счету. По дороге разговорились:
- Ты всё сделал для детей, что тебе говорил?- спросил Четов.
- Что можно сделал, - ответил Степан, - Там всего десять парней и две девчушки учатся, все со слободы. С дальних сел никого нет.
- Почему?
- Так ведь надо ходить: летом ещё можно по теплу, а зимой вовсе невозможно - холод, ветер.
- Ты хоть раз был в школе?
- Конечно.
-А на уроке смотрел, чему детей учат?
- Не приходилось. Но я знаю учит счёту капрал Воронов, а чтению и письму капрал Грачёв.
- Как я понял ты, Степан, не интересовался работой школы: как детей учат, что они знают, стоит ли держать вообще школу?
- Но я знаю, что детей учат, - отозвался писарь. - Одной бумаги отдал в школу столько, что всех казаков крепости можно записать два раза в списки.
- Тебя-то кто учил и где?
- Меня обучали дома, писать учила немка Эльза. Математику я не любил. Все деньги надо было считать, а я у мамани брал деньги без всякого счёта. Когда начал служить в полку, то меня за хороший почерк при письме назначили писарем при штабе, а сейчас в крепости при коменданте. В других науках я не разбираюсь.
- Это плохо. Надо знать хоть азы наук, - сказал Четов.
Школа располагалась в одной из комнат офицерского дома, вполне сносного тёплого помещения со светлыми окнами. Тут же стояли длинные деревянные столы для занятий детям письмом и счётом. На уроках сидели на грубо сколоченных стульях. На стене висела доска, что бы можно было на ней писать.
Комендант и писарь вошли в класс. Дети приветствовали высоких гостей дружным вставанием, а капралы приложили руки к вискам.
- Опустите руки,- сказал Четов учителям. - Здравствуйте дети!
- Здравствуйте,- хором ответили. Тут же все устремились своим вниманием рассмотреть шпагу полковника, отделанную золотом, серебром, камнями, сверкающими на солнце разноцветными искрами.
- Садитесь, - промолвил Степан. - Вы меня знаете?
- Знаем!
- Я у вас бывал, - говорил писарь в своё позднее оправдание. Теперь я пришел к вам с Петром Ивановичем посмотреть и послушать чему вы научились в нашей циферной школе? Петр Иванович вас будет спрашивать, а вы ему отвечайте. Пожалуйста, Петр Иванович!
Четов молча прошел по рядам между столами, внимательно смотрел на листы бумаги, качал головой, что-то пытался прочитать и понять смысл записи на листах. Обратился с вопросом
-Дети, скажите мне какой у вас сейчас урок идёт? Кто смелый?
- Я,- бойко произнесла девочка - идет урок арифметики.
- Молодец, садись.
- Что же вы решаете или считаете?
-Мы решаем и считаем всё сразу, - бойко ответил громким голосом белокурый Мосей.
- Примеры или задачу решаете?
- Задачу. Очень интересную, - ответил Матюша.
Тут же обратился к учителю Воронову.
- Может кто из учеников прочитает мне условие задачи?
- Матюша, прочитай Петру Ивановичу задачу, - предложил учитель.
- По задачнику или наизусть?
-Попробуй наизусть, только не спеши, а то будет непонятно.
- Енто можно:
Нововъезжей в Россию французской мадони вразумилось ценить своё богатство в чемоданы:
Новой выдумки нарядное фуро (платье) И праздничный чепец а ля фигаро. Оценщик был русак, сказал мадони так:
- Богатства твоего первая вещь фуро
- В почетверти дороже чепца фуро. В общем стоят не с половиною четыре алтына. Но настоящая им цена только сего половина. Спрашивается каждой вещи цена С чем француженкам к россам привезена?
- Ты её выучил наизусть?
- Мы все читаем наизусть. Нас учитель научил.
- Может кто уже решил?
- Я,- отозвался Мосей.
- Какой у тебя ответ?
- Пять и одна четверть и один и одна вторая алтына. Повернулся к Воронову, спросил:
- Правильно ли он решил?
- У нас во всех одинаковые ответы, - закричали хором.
- Молодцы! Может кто мне скажет, что такое наука арифметика? Руку поднял кучерявый Петя Зайцев.
- Скажи, я послушаю:
- Прими юнее премудрости и цветы... Арифметике дружно учися,
В ней разных правил и штук придержися. Ибо в гражданстве и делам потребно. Лечити твой ум аще числит вредно. Та пути в небе, решит и на море. Ещё на войне полезны и в том Обще всем людям образ дает знати, Дабы исправны в размерах ступени...
Ученик читал наизусть строки о значении математики в жизни, а писарь молча слушал Петю Зайцева, который не моргнул глазом, не запнулся до конца ответа Петру Ивановичу, время от времени смотрел на учителя, который кивком головы подбадривал и хвалил за правильный ответ.
- Кто мне скажет, до скольки вы можете сосчитать палочки?
- Можно до десяти, пятнадцати, до ста, - громко ответила девочка.
-Сколько будет к десяти прибавить семь?
-Семнадцать!
- К пятидесяти прибавить двадцать три?
-Семьдесят три!
- Молодчина.
Писарь молчал, лишь удивлялся и думал: «Считают-то правильно! Вот как научил считать этот капрал-учитель Воронов всех детей!»
Петр Иванович ещё раз прошёл по классу, подошёл к Воронову, пожал ему руку со словами:
- Не думал, что ты обладаешь таким талантом! Заслуживаешь поощрения.
- Рад служить! - ответил капрал.
- Идите дети на перемену, поиграйте, отдохните. Я приду к вам на следующий урок посмотреть как вы изучаете азбуку, пишите, читаете.
Все трое вышли в комнату, предоставив детям полную свободу отдыха на перерыве.
Четов завел интересный разговор с учителями-капралами Вороновым и Грачёвым, как они попали на службу, где выучились грамоте?
- Вот ты, Васильев, считался у офицеров как умеющий считать. Но побыв у тебя на уроке арифметики, я увидел, что твои дети не только считают до ста, но решают такие задачи, что не всякий грамотей чиновник вряд ли быстро сумеет решить?
- Я родился и вырос под Оренбургом. Когда был мальчишкой, то в наше село то -ли сам приехал, то ли был сослан беглый монах -вроде как свихнулся с ума. Он так к нам привязался, мальчишкам, что мы его полюбили за его сказки о русских богатырях, которых всегда пересчитывал на пальцах, считал их до десяти.
Один раз мы ему сказали, чтобы нас научил считать до десяти.
- Хорошо, завтра приходите с нарезанными из прутьев палочками и вы вместе со мной будете считать, чтобы узнать у кого меньше, у кого больше?
Целую неделю считали, да так эта игра нам понравилась, что дома каждый из нас пересчитал кур с петухами, коз, поросят, даже членов семьи.
После одной игры в счёт, монах предложил:
- Считать все устно можете до ста. Счет имеет цифры, это такие маленькие знаки- как каракули, но каждая такая каракуля обозначает число, например, сколько дома у вас кур?
Он нас мальчишек, так подзадорил, что попросили:
- Вот ты умеешь считать, писать цифры. Может нас научишь?
- Дело это трудное. Но нужно условие: на чём будем писать? Бумаги-то нет!
Я придумал на чём писать?
- Говори!
Пойдём на речку, найдем ровное песчаное место мокрое от воды. Сухой песок разгребём, а на мокром будем писать.
Молодчина, как же ты додумался,- с удивлением промолвил монах,
- Пойдём на реку!
Нашли подходящее место с ровной площадкой, занялись игрой «учиться писать цифры» до десяти.
- Возьмите, дети, по одной палочке в одну руку, а второй рукой большим пальцем проведите одну небольшую линию на мокром песке. Смотрите, как я делаю.- Тут же у всех нас на виду провел черту,- Это так обозначается какая у нас цифра?
- Одна палочка! - закричали дружно.
- Это так пишется цифра один!
Мы тоже прочертили одну палочку.
- Теперь прочитаем хором: один, один, один.
Нам так понравилось написание цифр до десяти, что за неделю наших упражнений на мокром песке не каждый из нас уже под диктовку монаха-учителя свободно писал любую названную им цифру.
- Что же было дальше? - спросил Четов.
- Научились писать числа уже до ста, затем до тысячи.
- На этом ваши познания в арифметике кончились? - спросил писарь Степан.
- Нет. «Монах» как-то сказал: « Хватит писать на песке одни цифры. Давайте учиться решать простые задачи.
- Как это можно делить? - спросили хором.
- Очень просто сейчас я вам дам простую задачу: во дворе клевали зерно три курицы к ним прибежали ещё две. Сколько кур клевали зерно?
- Пять закричали мы, сосчитав в уме.
- Правильно. Но, а как мы запишем условие задачи, чтобы её можно решить и получить ответ пять кур? Мы молчали, переглядываясь друг с другом. Действительно, думал каждый, как записать условие задачи? Наш учитель тоже молчал, не спешил нам подсказывать, лишь повторял: «Думайте, думайте!». Когда же он понял, что наши думы остановились, промолвил:
- Очень просто записываем условие задачи. - Берите палочки, на мокром песке пишите цифру три. Написали?
-Да!
- Курицы прибежали?
-Да!
- Вот их бег этих курок запишем крестиком (+).
- Написали?
- Уже.
- Возле крестика пишем цифру два (го те курочки, что только прибежали). Написали?
-Да!
- Сколько кур у вас получилось?
- Пять! - ответили мы хором.
- Слово «получилось» в решении обозначается двумя маленькими горизонтальными чёрточками. Сделайте как я. Л вот всех курочек записываем цифрой пять. 3+2=5.
- Сделали? -Да!
- Читаем теперь всё условие задачи хором - во дворе клевали зерно три курицы - к ним прибежали ещё две. Сколько кур клевали зерно?
- Пять,- опять закричали весёлым хором.
- Вот так наш «монах» учил нас решать задачи, - сказал капрал.
- А меня так не учили решать задачи, потому не люблю арифметику,- признался писарь Степан.
- Что же было дальше? - снова повторил комендант свой вопрос.
- Мы уже хорошо решали задачи до ста и дальше. Но к нашему несчастью пришли к речке на занятия, а нашего «монаха» нет. Ждали, ждали - он не пришёл. Просто пропал. Мы сильно загоревали. Долго о нём не было никакого слуху. Да и никто его не искал, пропал без следа, даже смеялись: это же человек «со свихнувшимся умом». Но в природе кое-когда появляются чудеса.
На второй год, в мае, когда было светло, тепло неожиданно в селе появился наш «монах». Мы, пацаны, встретили, окружили его, спросили:
- Где же ты пропадал?
- Я не пропал, а искал для вас книгу с арифметическими задачами.
- Разве такие книги есть? - с интересом спросили.
- Для Вас я нашёл такую книгу. Она называется «Арифметические задачи Магницкого». Вот анна. Тут же вынул её из-за пазухи рубахи на груди и показал нам. Это была небольшая книжечка, на переплете и в самой книге - задачнике интересные картинки. Будем называть её задачник Магницкого» решили мы.
- Как хотите называйте. Только теперь на всех наших занятиях мы будем решать задачи из задачника Магницкого.
- Что же с этого? - спросил Четов.
- Вы сами видели, как дети на уроке арифметики решали задач} из задачника Магницкого о приезде в Россию француженки с багажом.
- Мне понравилось, как дети быстро поняли вопрос задачи и получили правильный ответ.
- Как же ты при таких математических способностях не стал купцом, а попал к нам в Бийскую крепость? - спросил Степан.
- Это долго рассказывать. Вам может некогда?
- Нет не спешим, расскажи.
Дело было так. Приехал в наше село мужичок. Он всегда собирал у всех хозяек куриные яйца на продажу в ярмарочные дни. Бабушки раскладывали на доске яйца, мужичок, растопырив в стороны пальцы своих рук, брал в горсть ладони по четыре яйца, для верности, чтобы не было обмана показывал бабуле восемь яиц в обоих руках, клал их к себе в ящик. Так продолжалось долго.
Однажды, когда мужичок уехал, я услышал какой-то спор между старухами.-
- Этот сборщик, сукин сын, меня обманул!
- А меня нет, отозвалась другая. - Я принесла сорок яичек и получила тринадцать алтын и одну денежку.
- Я принесла ему восемь десятков и ещё десять. Дал мне за них двадцать восемь алтан две денежки. Сынок, - обратилась бабуля ко мне,- сосчитай, сколько алтын не додал этот мошенник мне за девяносто яиц?
- Я быстро прикинул в уме, оказалось за яйца, бабуля, ты должна получить тридцать алтын, Два алтына и две денежки тебе не отдал.
- Ну я ему, ворюге, все волосы оборву на голове, - с гневом сказала бабуля и ушла домой. Следующий раз скупщик яиц приехал в воскресный день и стал собирать яйца. Работал он руками шустро. Я пригляделся повнимательнее и заметил: если яйца крупные, то между пальцами в ладони помещались по четыре яйца - в обоих руках выходило восемь яиц, а если яйца были помельче, то между пальцами успевал хватать по пять - в двух руках оказывалось уже десять. Но при расчете со старухами расплачивался как за восемь штук. Считай двух яиц не учитывал и не оплачивал.
- Ты же обманул бабушек, - сказал ему при всех. - Ну-ка бабули потребуйте с него свои деньги за яйца.
- Это же самый настоящий обманщик, - зло закричал мужичок. - Зачем взбудоражил весь народ?
Началась самая настоящая потасовка. Сколько людей в ней участвовало я не знаю. Меня схватила какая-то стража. В Каталажке я оказался не один. Всех нас судили. Меня отправили рекрутом в солдаты. Так я оказался в Бийской крепости уже пятнадцать лет.
- Выходит ты у нас грамотный солдат, - сказал Четов - Что ж учи детей счету!
Время перерыва закончилось. Дети зашли в класс, наступила тишина.
- Ну, Степан, пойдём на второй урок. Посмотрим, как капрал Грачёв научил детей писать и читать? - промолвил комендант.
При входе в класс дети встали и стоя приветствовали всех троих вошедших.
- Садитесь, - сказал капрал-учитель Грачёв, - сейчас раскройте свои тетради и покажите дядям, как вы умеете писать и читать.
Четов прошел между рядами столов, внимательно всматривался в писаный текст. Тем временем Степан подошел к доске и мелом написал большими буквами целое предложение разборчиво и красиво. Четов посмотрел на доску и сказал:
- Дети, кто из вас прочитает то, что написано на доске?
Все подняли руки и ждали, кто же будет назван читать. Четов смотрел на внимательные лица детей. Подошел к веснушчатому мальчику, погладил его рукой по голове, спросил:
- Как тебя звать?
- Петя, - без смущения ответил ребёнок.
- Так оказывается ты мой тёзка, я тоже Петя. - Ну-ка, прочитай, что написано на доске?
Петя вышел из-за стола, стал читать:
- Отче наш, храни нас!
- Молодец, Петя.
- Кто не умеет писать и читать? - спросил Четов.
- Мы все умеем писать и читать! - ответили хором. - Мы учимся по грамма¬тике Смотрицкого!
- Мы учим на уроках хорошие стихи, - открыл тайну тёзка Петя.
- Чьё же стихотворение ты можешь рассказать?
- Поэта Державина.
- В самом деле? - спросил Четов.
- Конечно.
- Тогда читай наизусть!
- Богоподобная царевна
- Киргиз-Кайсацкия орды!
-Которой мудрости несравненна
- Открыла верные следы
- Царевичу младому Хлору
-Взойди на ту высоку гору
Где роза без шипов растёт,
- Где добродетель обитает, -
- Она мой дух и ум пленяет,
- Подай найти её совет.
- Молодец, Петя! Хорошо читаешь! - тут же вторично своей рукой погладил нестриженную голову Пети,- Как же вас, дети, ваш учитель Грачёв учил читать? - всем задал такой вопрос, - Кто хочет сказать?
- Я, - смело отозвалась девочка с белыми волосами. Наш учитель,- она поглядела на Грачёва, - учит нас читать буквы Аз, Буки, Веди, Глагол, Добро, Зло. Первое слово мы прочитали Азбука, потом молитву «Отче наш», теперь читаем книжки, а что нам понравиться хорошо, то учим наизусть. Вы слышали как читал Петя.
- А ты можешь мне что-нибудь прочитать? - спросил для интереса Четов.
- Могу.
- Что же ты прочитаешь.
- Из оды Ломоносова надень восшествия на престол Императрицы Елизаветы Петровны.
- Нy-ка читай, я послушаю!
- И её Миневра ударяет
В верьхи Рифейски копиём:
Сребро и злато истекает
Во всём наследии твоём
Плутон в расчелинах мятётся,
Что Россам в руки предаётся
Драгой его металл из гор,
Которы там натура скрыла;
От блеску дневного светила
Он мрачный отвращает взор.
О вы, которых ожидает
Отечества от недр своих
И видеть таковых желает,
Каких зовет от стран чужих,
О, ваши дни благословенны!
Дерзайте ныне ободрёны Раченьем вашим показать,
Что может собственных Платонов
И быстрых разумов Невтонов Российская земля рождать.
-Очень хорошо читала наизусть. Как же ты всё такое стихотворение запомнила?
-Мы его целую неделю хором заучивали всем классом. Оно нам всем понравилось. Я даже мамане и тяте с бабушкой и дедой читала им вечером. Деда даже меня поцеловал и посадил к себе на колени и сказал: « Ты у нас будешь писать стихи как поэт Сумаронов.»
- Вот тебе, Степан, крестьянские дети. Им можно позавидовать за их талант. Эти дети в скором будущем будут применять и совершенствовать товарно-денежные обращения в торговле, ремесле. Из них выйдут прекрасные купцы, которые будут торговать с Японией, Китаем, Монголией. Персией, Ближним Востоком, со всей Европой. А ты. как мой писарь скептически относишься к крестьянским детям.
-Так я думал...
- Нечего думать. Талантам надо давать дорогу в новую жизнь. Хватит нам держать у себя иностранцев, едущих к нам в Россию на ловлю счастья и чинов и явной наживы!
СМЕРТЬ КОМЕНДАНТА
Время никого не щадит, не сберегает навечно, вроде течет незаметно. Некоторые люди даже удивляются, что не успели рассмотреть цветок цветущего мака, как он пропадает, тогда говорят: вчера цвёл - сегодня отцвёл.
Время не щадит ничего. Десятки лет в городе строили улицы, гордились ими, наслаждались красотой, но время их разрушило и они старели, дома прели, по ветхости исчезали. Вместе с ними старели хозяева домов, одни умирали, другие уезжали, третьи начинали перестраивать улицы по своему усмотрению или по велению времени, чтобы от старой улицы не осталось никакого следа.
Аналогичная картина с людьми. Время даст возможность родившимся расти, играть, учиться, работать, жить, любить и рожать наследников. Время отводит людям определённый срок работы по которой оцениваются способности, умения находить нужные дела, бороться за их осуществление, чтобы они принесли пользу. Если эти дела завершаются, то все, кто их делал, восхищаются, что время дало возможность закончить. Со временем забывается всё трудное, что не давало быстрее завершить стройку. Зато потом приходиться радоваться и зримо ощущать существование предмета так всем нужного в жизни.
Для одних дел требуется меньше времени, для других больше. Опять же все зависит от ряда причин как зависимых от человека, так и независимых природных условий. Когда приходит конец, тогда говорят делу венец.
Для полковника Четова семьдесят пятый год уходящего века был очень значительным и дорогим, хотя было время горевать и радоваться. Горевать приходилось под час из-за нерасторопности людей, радоваться потому, что эти же люди способствовали совершению намеченных дел.
Сколько потратил сил и энергии полковник Четов, чтобы в конце концов начать и закончить строительство Бийской Успенской церкви в 1774 году. В этом же году завершено окончательное строительство Бийской крепости согласно проекта генерала Деколонга. За прошедшие годы под руководством Петра Ивановича Четова совместными усилиями солдат, драгунов, артиллеристов, казаков по¬строены двадцать мощных бастионов, где установлено двадцать одна пушечная артиллерийская батарея, четырнадцать редутов, кронверк в крепости, более ста жилых домов. Все это строительство произведено на площади в двадцать гектаров. Построены укрытия в отдаленных слободах, называемы форштадты. Это была сама мощная крепость в Сибири от Оренбурга - Омска Бийска - Кузнецка бывшей Кузнецкой линии. Всё это строительство шло в условиях ведения в 1774 году войны с Турцией. Сколько сил, энергии и здоровья потратил Четов на завершение строительства других необходимых объектов. Это строительство по выражению генерала Деколонга явилось «наипаче главнейшим».
Как- то в день празднования Пасхи Четов спросил у Соколова:
- Как выглядит наш Успенский храм?
На что священник ответил:
- Самый красивый во всей округе!
- А крепость?
- Самая мощная и сильнейшая во свей Сибири. Такой крепости нигде нет до самой Монголии и Китая.
Завершение строительства крепости явилось для Четова пиком его неутомимой деятельности. В семьдесят пятом году его деятельность была направлена на освоение окружавших крепость земель, возникновению новых поселений и заселению их пришлыми людьми. С каждым селом Четов имел связь через старост, старейшин в Ойрот Туре, которые ему служили верой и правдой. Неутомимая деятельность Четова отразилась на состоянии его здоровья. Заныли раны, нанесенные пулями взорвавшимися шрапнельными ядрами под Краковом, где тоже был ранен Суворов артиллеристом французского генерала Дюмурье в самом начале 1770 года. Ныла спина от падения с коня во время боя в Рахоу. Раненый конь придавил его. Подоспевшие солдаты спасли жизнь Четову. Подлечившись вновь воевал до победы, за что был награжден орденом.
В связи с разгромом бунта Пугачева в 1775 году императрица Екатерина Вторая объявила празднества в честь победы над «маркизом Пугачевым». На одно такое торжество был приглашен в Омск полковник Четов. Но он не смог поехать, так как болел,
Слёг в постель.
От больного не отходила Глафира. Она накрывала его одеялом, на лоб клала мокрое полотенце. - Что у тебя болит?- спрашивала.
- Всё тело как не моё, отвечал ей, - Голова болит!
- На, выпей лекарственный настой, будет легче. Он отказывался. Но Глафира настаивала, она настой чуть ли не выливала в рот больному. Прошка привозил солдатского главного лекаря из полкового лазарета к своему полковнику.
-Лекарь брал руку Четова в свою, прижимал, что-то шептал своими губами, смотрел в глаза больному, руками щупал живот, слушал дыхание, обратил внимание на кашель.
- Чем он болеет?- спросила Глафира.
- Похоже на воспаление лёгких. Ты не беспокойся, скоро пройдёт. Видно под Новый год или на Рождество где-то остыл. Надо его попарить на горячей картошке, чтобы пропотел.
- Может попоить его морковным соком? Или настоем Женьшеня?
- Это можно, - ответил лекарь, - Завтра мне скажешь, если будет лучше, - и ушел,
Лишь после Крещения Четову стало лучше. Прекратился кашель, голова по¬чти перестала болеть. Глафира применила к нему все свои знания в медицине, чтобы поставить своего любимого на ноги, поила его настоем шиповника, боярышника, облепихи,калины.
Из аймака Ойрет Туры староста привёз «живой красный корень» сделать настой и пить его с барсучьим жиром. Петр Иванович мало верил всем этим лекарственным настоям, но чтобы не обижать жену, выпивал.
- Ну как тебе легче или хуже? - беспокоилась жена.
- Вроде лучше.
- А как живот?
- Стал успокаиваться.
- Что со спиной? Ноет или нет?
- То ноет, то перестанет, если на дворе стоит хорошая погода.
- Слава богу, может мне, всё-таки удастся отогнать от тебя смерть!- говорила Глафира.
- Неужели ты собралась меня хоронить?
- Что ты, милый, как же я буду без тебя жить?
В природе уже чувствовался приход весны. Стал подувать тёплый ветерок. Начал таять почерневший снег. На дорогах за ночь в ямах застывал лёд, под копытами лошадей звонко трещал. Дни стали длиннее. В один из дней Четову стало вполне нормально. В себе почувствовал силу, бодрость, веселье. Это случилось за день до Пасхи. Четов одел мундир полковника, пристегнул на боку разукрашенную камнями шпагу - пошёл на службу в свой кабинет в комендатуре.
Увидевший его писарь Степан сказал:
- Петр Иванович, вы же больны!
-Перестал болтать. Видишь здоров!
- Но у вас лицо совсем бледное.
- Поработаю, порозовеет. Какие у нас пакеты есть?
-Целая стопа.
-Давай сюда. Буду с ними работать. Ты от меня не отходи. Что-то у меня строчки двоятся в глазах...
Шли весенние дни. Природа просыпалась от зимнего снега. На деревьях рас¬пускались почки, зазеленела молодая нежная трава на пригретых солнцем полянах. Сады буйно цвели, словно облитые молоком. В садах запели звонко птицы, закуковали кукушки, отсчитывая годы кому сколько ещё надо прожить.
Весело прошла Пасха с праздничными днями. Майские дни были уже не за горами. Четов усердно работал, исполнял свою службу. Даже прихватывал вечера. Возвращаясь домой, его жена спрашивала:
- Неужели ты до сих пор работал?
- Конечно, дел скопилось так много, что одного дня не хватает, - отвечал ей.
- Писарь тебе что не помогает?
- Тоже работает.
- Не понимаю совсем, как это одну работу выполнять вдвоём?
-Так ведь каждый день новая работа.
- Ты понимаешь, что тебе надо отдыхать. Ведь недавно валялся в постели?
- Встал же, вот и работаю.
- Смотри, как бы работа тебя опять не свалила?
- Будем надеяться, моя милая жёнушка, что со мной ничего не случиться.
- Дай бог!..
Прогремели первые майские грозы. Теплые дожди обмыли от пыли блестящие зелёные листья на деревьях, на земле молодую траву. Там на ветках, где буйно цвели цветы, появились в зародышах, первые с горошины, плоды фруктовых деревьев яблони, слив, груши. Каждый день-деньской в садах распевали певчие птицы своим неумолчным громким хором. Жизнь била ключом.
Петр Иванович каждое утро уходил на службу при параде со шпагой на боку. Он любил её и никогда не расставался с ней, где бы ни бывал, что ни делал.
Как не храбрился Четов, но его здоровье медленно покидало его тело. Об этом он никому не говорил, но уже со стороны было заметно, как его лицо стали прорезать глубокие морщинки, ослабевал слух, замедлились движения рук и ног. Глафира, теперь Четов называл её женой, любимой женушкой, сама видела, как форма полковника стала обвисать на его фигуре, при ходьбе шаркает каблуками о пол.
- Петя, не ходи на службу, - говорила ему чуть ли не со слезами. - Степан в твоих бумагах сам разберётся и скажет, что там написано.
Нет, любимая женушка, бумаги я сам буду читать и исполнять.
Я боюсь как бы тебя за столом не поразил эпилептический удар. Ведь можешь умереть!
- Будь спокойна. Со мной всё нормально. Ведь июнь проработал. Всё хочется скорее сделать. Ведь сколько дел ждут своего решения.
В тревогах для Глафиры прошел жаркий июнь. Спасение от жары только в тени. Она боялась, как бы солнечный или тепловой удар не настиг Петю прямо в дороге. Конечно может Четов уже чувствовал как жизнь покидает его тело, как слабее работает мозг. Даже стал забывать имена и фамилии нужных ему генералов. Часто спрашивал у Степана:
- Скажи-ка, братец, имя генерала?...
- Какого?
- Да того самого, что вчера прислал нам пакет?
- Деколонг, - ответил писарь.
-А штабс-капитана?
- Суриков!
Четов чувствовал, что жизнь от него уходит. Но он всеми силами цеплялся за неё, чтобы отдалить свой смертный час.
В начале июля Четову стало плохо. Он не поднялся с постели. Силком жена заставила его выпить кружку молока. Голова кружилась, ныла спина и раны от шрапнели. Глафира не отходила от него ни на шаг.
- Как ты думаешь, поднимусь я ещё на ноги? - спросил жену, глядя ей прямо в глаза.
- Если всё будешь кушать, то возможно.
- Мне надо ещё одно хорошее дело сделать.
- Какой ты работник. Руки стали как солома.
- Что я такой плохой, а ты мне только сейчас сказала?
Слёзы потекли с глаз, Глафира белым платочком их вытерла, тихо промолвила:
- Ты бы хотя мне рассказал о своей семье, в которой жил до службы у Суворова. Я ведь ничего не знаю о твоих родных?
- Это долго рассказывать, да и не интересно. Мне что-то стало холодновато. Прикрой меня одеялом.
- Может у тебя температура падает?
- Скажи Прошке, чтобы он привёл ко мне лейб-медика. Пусть посмотрит, что со мной делается.
Глафира пошла искать Прошку.
Положение Четова с каждым днём ухудшалось. Но он боролся как мог уже целую неделю начала июля. Сознание его угасало, порой совсем его терял. Лейб-медик пехотного полка осмотрел спину Четова, обнаружил загноение ран, нанесённых шрапнелью, которая, даже не поддаётся лечению Агниевым камнём.
Пришли священники Удинцев, Соколов, Пётр Лапин.
- Пришли Петр Иванович, тебя проведать, - сказал Удинцев.
- Разве я так плох? - шепотом промолвил больной.
- Может тебе сейчас при нас пока ты в сознании, причаститься следует?
- Так я что умираю?
- Пока жив.
- Если я умру, то о моей семье расскажешь Глафире Андреевне. Она моя теперь жена, хотя не успел с ней обвенчаться...
Четов потерял сознание. Руки опустились на постель. Ему дали понюхать настоянный травами спирт. Он очнулся.
- Петр Иванович, я привёл лейб-медика из Олонецкого полка, - сказал Прошка.
- Все выйдите, пусть ещё раз посмотрит мои раны.
Священники взяли причастие умирающего и ушли, каждый думал про себя: «Петр Иванович уже не жилец.»
Лейб-медик спиртом обмыл раны на спине, руках и тоже ушел. Осталась Глафира, села рядом с умирающим мужем у его постели. Слёзы неудержимо катились из глаз. Пётр смотрел на неё широко открытыми своими глазами, силился что то сказать, но не мог, шевелил только губами. Пришел Прошка, тихо сказал:
- Я сейчас приведу к тебе Арину и Варю. Посидите все вместе ночь возле Петра Ивановича. Утром всё станет ясно... Молодой божий ангелок уже летает над умирающим, чтобы взять его душу...
Комендант крепости умирал спокойно как солдат на поле боя во время сражения, уже совсем потерял сознание. Глафира держала его руку в своей руке и чувствовала как сердце с увеличивающимися промежутками делало слабые удары. Вместе с этими затихающими ударами уходила от командира его жизнь. Предпоследний удар был еле ощутим, а последний уже не прощупывался. Душа суворовского солдата и полковника покинула его бренное тело. Стало совсем тихо, будто остановились после громкого боя в комнате старые швейцарские часы с боем, подаренные полковнику Четову самим генералом Суворовым... Лишь сторожевые караульщики на бастионах грозной крепости несли в ночи свою службу, перекликаясь друг с другом на постах при встрече. Крепость жила но своим военным законам и несла свою службу, охраняя уже в эту ночь своего мёртвого коменданта...
Боевой суворовский офицер полковник и как комендант крепости Пётр Иванович Четов кавалер боевых орденов, участник Семилетней войны России против Пруссии и войны с турками, поляками умер 6 июля 1776 года. Его гроб положили на катафалк от пушки и повезли во двор Успенской церкви, где в её ограде была вырыта могила. Похоронили Четова со всеми военными почестями как боевого офицера, как коменданта мощной Бийской крепости.
Личного богатства не нажил из-за частых переездов на другие места по службе. Из оставшегося личного имущества, вернее вещей остались два пистолета, шесть икон, небольшой ларец со святыми мощами, четыре его любимые картины российских художников и всего шесть рублей от его комендантского казённого жалования, да боевая наградная шпага, украшенная дорогими драгоценными камнями, золотом, серебром в позолоченных ножнах. Шпагу при захоронении положили в гроб на грудь умершего, а его дорогую икону Казанской Божьей матери поместили на видное место в алтаре храма Успенской церкви. Все другие личные вещи коменданта Степан Удинцев отослал с нарочным обозных казаков в Киев родственникам Петра Четова...
Все дарственные подарки, купленные Четовым Глафире Андреевне по разным случаям жизни, оставили его жене, с которой он не успел обвенчаться.
Православные Бийчане свято чтят память своего коменданта. Благодаря их стараниям отлили надгробную чугунную плиту с памятной подписью:
«Полковник Четов здесь сию крепость устроял и именем своим Храм Божий украшал. Сей памятник возложен за верну добродетель, чтоб в поздния веки был точным всем свидетель». Рядом с могилой коменданта поставили две старые крепостные пушки с нацеленными стволами на юг и посадили сквер из деревьев...
12 мая 1928 году по распоряжению городских властей могила полковника Четова была разобрана. В этот же скорбный день рабочими была передана Бийскому музею чугунная надгробная плита и шпага полковника. Но в годы войны 1941 -1945гг. плита исчезла. Но память не забыта.
В конце XX века на улице Советской на доме № 10 (Десять) помещена новая плита с такой надписью: «Полковник Четов здесь крепость устроил. Четову Петру Ивановичу Коменданту и строителю Бийской крепости в 1770-1777 годах
Благодарные потомки».
Шло время отсчитывая со дня смерти полковника-коменданта Бийской крепости. За это время тоже ушли из жизни в потусторонний мир многие бийчане, но о них не забывали родственники. В родительские дни, на пасху приходили родственники на кладбище к своим усопшим, клали милостыню на могилы к крестам, постояв, уходили со словами: «Бог милостив! Пусть земля будет пухом!»
Не осталась без внимания могила Петра Ивановича Четова в ограде Успенской церкви. Ежегодно в родительские дни прихожане видели как к могиле коменданта крепости всегда приходит женщина в черном одеянии, в черной шляпе с черной вуалью и с нею две женщины с мужьями. Они отдают в этот день все божьи почести Петру Ивановичу - Глафира Андреевна, Степан с Ариной, Прошка с Варей, кладут на могилу поминку...
Прошло десять лет. Многое изменилось. В один из родительских дней прихожане храма видели, как к могиле Четова небольшими шажками по тропинке шла в черном одеянии женщина- старушка, с закрытой черной вуалью старческим лицом, с костыльком в руке подошла эта сухонькая женщина. Она порвала на могиле Четова траву, поправила живые цветы. К кресту положила родительское поминание, перекрестила могилу, прилегла на могильный холмик своего вне¬брачного мужа. То была Глафира - жена Четова... Она умерла не поднявшись с могилы мужа. Об этом эпизоде мне рассказали праправнучка Степана, старожилы, которым в свое время рассказывали их современники пра-пра-пращуры о Четове и Глафире.
Время всегда расставляет всех героев по своим местам, которые они заслужили при своей жизни. Люди идут в жизни, как по лестнице, переступая с одной ступеньки на другую. Всё движение начинается с самой нижней ступеньки лестницы кверху. Но тут-то начинается для одних самое интересное, для других отвратительное явление. В зависимости от силы, стремления, увлечения, простого жизненного интереса, а иногда высокого чинопочитания, чтобы купаться в лучах славы - эти люди, не считаясь ни с чем, пока есть силы, талант, упорство идут и идут по лестнице жизни всё выше и выше до сияющих её вершин, обгоняя друг друга.
Но следом за ними идут другие, но они не могут быстрым шагами успеть подниматься на очередную ступень лестницы. Силы их покидают, они останавливаются и уже никуда не стремятся, никому не завидуют, они понимают, что лучшего в жизни уже не добиться, потому, остаются на своей ступеньке жизнен¬ной лестницы, довольствуясь тем, что получили, что приобрели, что имеется в их повседневной жизни.
Петр Иванович Четов остановился на ступени полковника, но по воле не зависящих от него причин, сделал шаг через одну ступень и остановился на служебной лестнице в чине коменданта Бийской крепости и стоял на ней до конца жизни.
Такой временной путь по лестнице жизни проделала молодая дама Глафира Андреевна, которая тоже по-разному ступала на жизненные ступеньки жизни, пока не оказалась на одной ступени с Четовым, с которым в качестве его жены стояла до конца его смертного часа.
P.S.
Российское казачество всегда служило России. После Семилетней войны с Пруссией казаки в 1760 году взяли Берлин. В войне с Наполеоном в 1814 году российские казаки опять брали Берлин и Париж. В 1945 году казаки Советской Армии теперь уже не впервой маршем прошли по берлинской мостовой. Потомственные бийские казаки в настоящее время продолжают служить в Российской Армии Отечеству, как в самом Бийске, так же на дальних границах Российского Государства.
Содержание
ОБ АВТОРЕ КНИГИ 3
О РОМАНЕ 3
ПРИКАЗ ГЕНЕРАЛА ДЕКОЛОНА 4
ВСТРЕЧА С ПОЛКОВНИКОМ II
ВСТРЕЧА 13
ОСМОТР КРЕПОСТИ 16
ЗИМНЯЯ НОЧЬ 19
ПРИКАЗ 21
НА ПОМОЩЬ 24
ПРИХОДИТСЯ ЖДАТЬ 30
АКАДЕМИК И КОМЕНДАНТ 32
НА ПРИЕМЕ У КОМЕНДАНТА 35
ЗНАКОМСТВО 39
ПРИКАЗ ИЗ ОМСКА 44
ТРУДНЫЙ ДЕНЬ 50
ПРОСТО РАЗГОВОР 58
ЛЕТО КРАСНОЕ 60
НАКАНУНЕ 65
ГДЕ ТЫ, МИЛЫЙ? 68
И ГРЯНУЛ БОЙ 70
СЕКРЕТНЫЙ ПАКЕТ 77
НЕИЗВЕСТНАЯ ДАМА 80
ТЯЖЕЛЫЙ ДЕНЬ 84
ГАДАНИЕ 90
РЕШЕНИЕ ЗАДАЧ 96
НАВАЛИЛАСЬ ХВОРЬ НА ЛЮДЕЙ 102
ПАКЕТЫ 107
НА ОТДЫХЕ 110
ТРЕВОЖНОЕ СООБЩЕНИЕ 118
ЯРМАРКА 122
РАЗВЕДКА 126
О ЛИЧНОЙ ЖИЗНИ 130
ПРОСЬБА ГЕНЕРАЛУ 134
ПОДГОТОВКА К ПЕРЕБРОСКЕ ПОЛКА 139
СРОЧНЫЕ ПРИКАЗЫ 142
КАЗАКИ УШЛИ ИЗ КРЕПОСТИ 148
ВСТРЕЧА ДРУЗЕЙ 151
ТРУДНЫЕ ДНИ 154
ЖИЗНЬ ТРЕБУЕТ СВОЁ 162
БЛАГОСЛОВЕНИЕ 168
РАНЕНЫЕ И ПУШЕЧНЫЕ ЯДРА 172
САМИ СЕБЕ ПОМОГЛИ 174
ПОДСЛУШАННЫЙ РАЗГОВОР 178
В ШКОЛЕ 182
СМЕРТЬ КОМЕНДАНТА 191
Комендант крепости
(роман)
Автор: Татаренко Иван Петрович
Набор: Лазуткина Г.В., Катаева Н.С. Верстка: Мунгалов О.В. Сдано в набор 15.02.08 Подписано к печати 25.03.08 Тираж 30 экз.
Отпечатано в типографии ООО РПО Матрица" г. Бийск, 2008г.