Глава 9.
Всё получилось точно по плану, изложенному Саней. Патрик взял сыр, но по сниженной цене. Что-то ему не понравилось в этот раз, или просто денег было жалко. Мужичок оказался забавный: невысокий, с трубкой в зубах, в шапочке с помпошкой, бородкой только вокруг подбородка, в жилетке и нелепых укороченных штанишках. Удивительно, но ребята неплохо с ним переговаривались, явно понимая друг друга.
Следующим пунктом назначения был дом госпожи Маргарет. Я ожидала увидеть полную приземистую тётку, каких я видела на постоялых дворах, но увидела моложавую и довольно стройную женщину за сорок. Она приветливо встретила ребят и меня и проводила нас в свои каюты… тьфу ты! – комнаты. Мне досталась комната с видом на переулок. Не очень светлая комната, но мне жаловаться не приходилось. Особенно после отсидке в трюме. Однако по всем хлопотам хозяйки было ясно, что команда «Альбатроса» уже не первый раз харчует здесь.
Так как уже было время ужина, то хозяйка тут же усадила всех за стол, налила кружки с чем-то хмельным, поставила блюда с жаркое, овощи, хлеб – всё для чревоугодия дорогих гостей. Из всех яств я не осилила и десятой части. А к кружкам с непонятным напитком я вообще не прикоснулась. Сначала делала вид, что пью, а потом, когда уже все были сыты-пьяны, мне даже вида не надо было создавать: никто на меня уже внимания не обращал. Несколько раз я порывалась оставить мужиков в своей компании и удалиться в отведённую мне комнату. Однако Санёк и Мартын чуть ли ни силком заставляли меня сесть обратно за стол.
– Успеешь ты выспаться, вечер только начинается, – говорил при этом Мартын. И странно подмигивал. – Давай, ещё кружку долью!
А дальше – больше. Откуда-то понабежали три девахи и стали кокетничать с мужчинами. Те только и рады стараться: садят девушек на колени, лапают беззастенчиво за все места. К моему изумлению, и для меня нашлась деваха. Она жалась ко мне всеми своими выпуклостями, что-то мурлыкала на своём языке, смеялась. Оторопев, я не знала, куда деться от такого внимания. Натужно улыбалась в ответ, кивала головой, а сама усиленно соображала как закончить весь этот балаган да поскорее. Отпихнуть красавицу я не могла, так парни не поступают, насколько я знала, но и терпеть тоже не хотелось. И куда это всё могло завести – одним Небесам было ведомо.
А мужики только наперебой подтрунивали надо мной:
– А ну, Казанова, давай, не робей!
– О, да ты пользуешься успехом у девочек!
– Смелее, Федька! Сегодня явно твой день, – пихнул меня в плечо Саня.
– Ты чо, как девушек никогда будто не видел, – набирал обороты Мартын. – Или… постой, постой! А ты вообще, хоть раз девушку того… лапал? Ну-у, Федька!
– Ну, это поправимо, – подбодрил Саня. – Доверься этим лапочкам, они своё дело знают. Не пожалеешь!
Их скабрезности совсем мне настроение испортили. Мне хотелось провалиться куда-нибудь. Дом госпожи Маргарет не иначе как был публичным, но для особых персон. Куда меня занесло?!
Моё растерянное выражение ещё больше всех забавляло. Всех, кроме Яна. Рядом с ним тоже сидела красотка, но он не проявлял к ней особого интереса.
– Полноте, чего пристали к отроку? – через некоторое время сказал Ян. – Он совсем юнец ещё.
– Да ладно, Ян! В том-то и дело, что ему давно пора уже стать мужиком, – пьяно возразил Мартын. – И где же ещё не произойти такому событию, как не в доме Маргарет, в постели с этими прелестницами. А-а? – И он щипнул одну из этих «прелестниц»
– Придёт время и станет мужчиной, и без вашей вящей помощи, – ответил Ян, подливая себе хмельного напитка.
– Ну, у вас, князей, может, оно и всё так тонко происходит, а у нас, простых мужиков… проще всё. – И Мартын раскатисто срыгнул, как доказательство своих слов.
– Не говори ерунды, Мартын, – грубо оборвал его Ян.
Было ощущение, что вот-вот разразится спор, плавно переходящий в драку. Однако сие событие не успело произойти – в столовой появилась девушка, мигом переключившая всё внимание на себя. Особенно преобразился Ян.
– Элиза! – в приветствии поднялся Ян из-за стола, сбрасывая с рук «прелестницу».
– Топры вещер, судари, – кое-как по-русски произнесла вошедшая, обращаясь ко всем. А, взглянув на Яна, обидчиво сложила губки и протянула капризно: – Ян, йа скучаль.
И девушка при всех, не стесняясь и с чувством, приникла к Яну и поцеловала его с такой страстью, что даже прожжённые мужики присвистнули, а девахи обзавидовались и отвернулись.
– Эх, всё, Яна можно вычеркнуть из списка компании на этой неделе, – вздохнул Мартын. – Со своей зазнобой теперь не расстанется, и мы его будем видеть редко. Думаю, Фёдор вполне нам его заменит. Да, Федька?
Я проигнорировала очередную остроту кэпа и обратилась к Ивашке, который хоть и вёл себя скромнее прочих, но на девушек облизывался как кот на сметану.
– Что за женщина эта Элиза? – шёпотом спросила я, стараясь, чтобы меня услышал только Ваня.
– А, дык это давняя любовница нашего боцмана. Дочка хозяйки. Но уже вдова. Года три назад её мужа зарезали какие-то разбойники ночью в переулке. Тосковала недолго: встретила Яна и понеслась! А что, тебе она тоже понравилась?
– Совсем нет, – буркнула я. И припечатала: – Слишком стара.
Выносить более сей вертеп я не желала. Властно, по-мужски почти, я отпихнула от себя услужливую барышню и быстро ушла наверх, в свою комнату. Закрылась на засов на всякий случай. Очень мне не хотелось, чтобы меня тревожили пьяные дружки по команде. Даже здесь до меня доносились их хохот, разухабистая ругань и какие-то шумы вроде глухих ударов, потом ещё и разбили что-то со звоном. Стараясь не обращать на всё внимания, я легла в кровать и постаралась заснуть.
В дверь постучали.
– Кто? – спросила я, не вставая.
Ответа не последовало. Видимо, кто-то дверью по пьяни ошибся. И я снова попробовала уснуть.
Но стук повторился.
– Ну кто там? – уже с меньшим терпением спросила я.
– Открыть, позалуста, – услышала я женский голос. – Апслуга номер.
Отварив дверь, я увидела девушку, одну из тех, что липли к мужикам.
– Что-то случилось? – спросила я.
– Не-не, йа хотеть говорить с фами.
– Вы говорите по-русски? – осведомилась я на всякий случай.
– Та, щут-щуть, – она ангельски улыбалась мне. – Йа цасто видеть русский моряк в нашем порт. Мозно йа входить?
– Э-э, ну, вообще-то я уже сплю, – попыталась я отказать. Но девица уже вторглась в комнату.
– Там силно шум, – бормотала гостья. – Йа устать и хотеть побыть с фам. Фы расказать мне о себья?
– Да мне нечего рассказывать. Да и, по совести говоря, я тоже устать… в смысле, устал за день и хочу спать. Давайте, все рассказы оставим на завтра.
Девица пригорюнилась, надув губки.
– Фы быть оцень недовольный на ужин, – задумчиво продолжила барышня. – Йа беспокойся о фас.
– Право, не стоило. Всё со мной хорошо, и будет ещё лучше, если вы без нужды не станете меня тревожить.
– О, извинять меня! Йа просто думать, щто… фам одинока.
– Нет, мне совсем не одиноко…
– Фы гневайся, – не сдавалась барышня.
Она подошла ко мне ближе и через моё плечо закрыла дверь. А затем прямо в ухо мне прошептала:
– О, йа знать причина гнев мужчина. Но у меня есть хароший лекарства…
– Что? Нет-нет, я не боль…не болен.
Я машинально стала отступать, но стена упёрлась мне в спину.
– Это не то лекарства, щто для боль, это лекарства от грусть, таска. Фы милый малчик, такой юн, – и она провела рукой по моим волосам и лицу.
Бьюсь об заклад, подобные слова она произносила не раз.
– Э, красавица, ты чего задумала? – с подозрениями глядела я на обольстительницу.
Её чувственный жест ещё можно было пережить, но когда она потянулась губами к моим губам, я отчаянно запаниковала. Уперев руки в плечи распутницы, пытаясь оттолкнуть её, я чуть ли не во всё горло возопила:
– Оставь меня, женщина!
– Не нато бояца, – не унималась девушка. Она взяла мою руку и «поправила» её положение, передвинув аккурат на свою томно вздымающуюся грудь. – Это харашо, это блаженства, эта…
Я едва увернулась от навящевых ласк. О, силы Небесные! Это всё было похоже на какой-то кошмар. Как отвязаться от этой блудницы? Меня пронзила мысль, что её наверняка подослали заботливые ребята. Оказали медвежью услугу, ничего не скажешь!
А девушка меж тем одной рукой прижала меня к себе, а второй… полезла в штаны. Тут я уже не выдержала. Что было сил я оттолкнула девушку и рявкнула:
– Прочь, я сказал! Мне не нужны никакие блаженства, ясно? – Рванув дверь, я стала выпихивать барышню наружу.
Бедняжка не понимала, что это со мной и что она сделала не так. Но мне было не до церемоний. Захлопнув дверь я ещё и привалилась к ней. Для надёжности. Сердце стучало как барабан. Меня едва не разоблачили. Опять. Я всё чаще и чаще попадаю в щекотливые ситуации. Просто-таки хожу по лезвию. Нет, всё! Мне бы только выпутаться из этой истории, и больше никогда не ввяжусь в подобную авантюру.
Проверив ещё раз, что дверь крепко заперта, я снова легла в кровать. Пусть хоть выламывают двери, но до утра я никому и ни за что не открою. Словно успокоив себя этими обещаниями, я уснула.
После развязного веселья, я думала, мужики с утра встать не смогут, будут с головой маяться и от тошнотворного состояния. Однако нет. Встали они почти к полудню, но вполне бодрые. Я же, в отличие от своих соратников, проснулась рано. И до обеда не знала, чем себя занять. Тогда я устроила себе небольшую прогулку вокруг дома Маргарет, походила по её небольшому садику на заднем дворе. Я наблюдала за местными жителями, за их одеждой и манерой разговаривать. Это оказалось очень занятно. Зато ни вчерашних девах, ни хозяйской дочки я за всё утро не встретила. Что несомненно меня только радовало.
Едва отобедав, Санёк, Ян и Мартын отправились на винодельню. Однако меня и Ивашку с собой брать не стали. Хорошо это или плохо, я разбираться не стала. Мне было достаточно того, что мне сказал Санёк:
– Мы и втроём отлично управимся.
Чтобы не сидеть сиднем в комнатах, я предложила Ивашке побалтаться по городу. И он согласился.
Может быть, этот портовый городок не был красив и чем-то примечателен, но прожив семнадцать лет в невзрачном селе, мне город показался удивительным и красивым. Белые домики с перекрёстными планками по фасаду выглядели нарядно. А церкви поражали своим строением. Их здесь строили совсем не так, как у нас, в России. Я не решалась зайти внутрь одной из церквушек, ведь здесь у людей была иная вера – католическая. Но Ивашка убедил меня, что ничего страшного в этом нет и мы можем зайти. Тем более, что никому это не возбранялось. И я зашла.
Здесь всё было иначе. Начиная с того, что по центру был один алтарь с распятием Христа над ним. И больше ничего. Ни икон, ни подставки для свечей молящихся за здравие или за упокой. А вдоль стен с двух сторон располагались скамьи, на которые можно было удобно сесть и молиться сколько душе угодно. Я почувствовала, что мне как никогда необходимо было помолиться. Не нарушая уединения с Богом других прихожан, коих тут было немного, я села на задней скамье. На манер остальных, я сложила руки перед собой, склонила голову и начала молиться. Да, есть некоторые расхождения в способе молиться и отправлять обряды у католиков и православных, но в конечном итоге мы все молимся одному Богу и одному и тому же Христу. А значит, моя православная молитва в католической церкви должна быть услышана Свыше наравне с прочими, раздающиеся в этих сводах. Я на это надеялась, по крайней мере. Я в это верила.
Ощущение времени где-то затерялось. Сколько минут или часов сидела я и обращалась к Богу – трудно сказать. Однако, встав со скамьи я огляделась в поисках Ивашки и не нашла его. Окликнуть его я не решилась. В любом храме орать – это святотатство. Поискав ещё глазами юнгу, я пошла к выходу. Возможно, он уже ждёт меня на улице. Но там я его тоже не нашла. Теперь я уже не постеснялась крикнуть:
– Иван! Ивашка!!!
Несколько прохожих оглянулись, но Ивашка так себя и не обнаружил. Куда же он мог уйти? Может, подождать его здесь? Он наверняка вернётся через пару минут. А если я уйду, то мы разминёмся. И я тогда… О, нет! Я же практически не знаю города. Я заблужусь и не смогу сама отыскать тот малоприятный дом Маргарет. Недалеко от церкви были скамеечки и я присела на одну из них. С моего места хорошо просматривалась церковь и небольшая площадь перед ней. Я не должна была пропустить Ивашку. Но время шло. А его так и не было. Ну не до ночи же мне тут сидеть? Где его носит?! Я начала мысленно ругаться, а потом просить его прийти. Но всё тщетно. Я стала вспоминать, откуда мы сюда пришли. Кажется, вон из того переулка с булочной лавкой. Да, там мы точно проходили. Понадеявшись, что шаг за шагом я смогу вспомнить по каким улицам мы шли, я встала и пошла искать пути к дому.
Первые две улицы я угадала, а потом была развилка с абсолютно одинаковыми домами. Я долго выбирала, куда свернуть. Наконец, свернула влево. Я шла по единственной улице до самого конца, пытаясь узнать что-то знакомое в этом месте. Потом я свернула, так как иной дороги тут не было. Но пройдя до следующего переулка, я поняла, что здесь мы точно не были. Я повернула назад. Поплутав ещё немного, до меня дошло, что я потеряла последний след, ведущий к дому. В очередном переулке я села на бордюр и заплакала от бессилия. Видимо, мне суждено провести холодную ночь в чужом городе, в тёмном переулке. И если меня тут схватят разбойники, то никто даже не услышит моих воплей. От таких мыслей стало ещё страшней.
Сидя на краю тротуара, я наблюдала как смеркалось. Ещё чуть-чуть и станет темно. Ночь накроет весь небосвод. Люди вкусно поужинают и лягут спать в тёплые, уютные постели. И им будут снится разные сны. Только сейчас я прочувствовала, какое это счастье – быть дома.
В конце переулка я заметила человека и насторожилась. Добрый ли это горожанин или рыскающий негодяй? Я на всякий случай отошла ближе к стене, скрывшись в полумраке. Может, не заметят.
Но когда фигура приблизилась, я распознала в ней Яна. Меня ищут! И уже нашли. От радости я бросилась ему на встречу, но вовремя опомнилась: парни не кидаются на шею мужчин, даже если они их спасители.
– Ян! – позвала я.
– Федька, ну наконец-то! Полгорода уже обыскали, – отозвался он, поворачивая ко мне. Кажется, Ян был рад не меньше, что нашёл меня. – Ты чего вдруг вздумал гулять по незнакомому городу в одиночку?
– Я был не один. Мы с Ивашкой в церковь заш…
– Да-да, знаю. Ванька уже во всём сознался.
– Так и он нашёлся?
– А куда он денется? Ивашка отлично знает город. Даже, по-моему, слишком. За что и получил уже по шапке.
– А ему-то за что?
– За то, что тебя оставил без присмотра. – И мы с Яном пошли в обратный путь. На ходу Ян поведал: – Пока ты в церкви придавался религиозным чувствам, Ивашка решил «на минуточку» сгонять до ближайшей булочной. Сладкоежка тоже мне! Любит он здешние сдобы. И не только. Зацепился языком с продавщицей этих самых булочек, начал ей глазки строить и напрочь забыл о времени, и о тебе. Когда вспомнил, помчался в церковь, а тебя и след простыл. Какое-то время он походил по ближайшим переулкам, но безрезультатно. Тогда он вернулся домой, стал ждать нас. Когда мы вернулись, он и рассказал, что произошло. Мы разделились и пошли тебя искать. – Сделав паузу, Ян добавил: – Ивашка оболтус, но ты-то чего не остался у церкви? Рано или поздно тебя бы там нашли. И это бы значительно облегчило задачу.
– Ну, я понадеялся на русский авось. Прости за такую глупость.
– Да ладно, – и Ян взъерошил мне голову, словно журил и одновременно прощал нерадивого младшего брата.
На душе мне, однако, стало легче.