Глава 5.
В пятницу, ближе к полудню, я выпросила себе отгул на оставшийся день под предлогом желания познакомиться с городом. Ефим не возражал, только велел далеко от дома не отлучаться в одиночку – можно заплутать в улицах. Я заверила, что не заблужусь и к вечеру вернусь. Перекинула через плечо свою домотканую суму и отправилась на «прогулку».
Отойдя от лавки на приличное расстояние, я стала искать попутного извозчика, надеясь, что сэкономленных деньжат мне хватит на путь туда и обратно. И извозчик быстро подвернулся.
– Эй, уважаемый! – крикнула я. – Не подбросишь ли в порт?
– Коли монетой позвенишь, то чо б не подбросить, – согласился мужик.
В коляску я садиться не стала, а запрыгнула на козлы. Смешно было бы, если б какой-то отрок в скромной одежонке ехал в коляске аки барин. Это как минимум нелепо. А мне привлекать особое внимание не с руки.
Час с небольшим спустя извозчик привёл свою лошадь в порт.
– А тебе куда надо, парень? – уточнил мужик, проехав некоторое расстояние.
– Э-э, да не зна… К кабаку ближайшему, – вовремя догадалась я.
– Ближайший – это таверна «Большая кружка». Аккурат близ порта.
– А, ну вот туда и довези, – не стала я привередничать.
Довезти–то меня извозчик довёз, но когда он уехал, я вдруг поняла, что в этом местечке найти коляску обратно будет затруднительно. Больно место было какое-то на отшибе и неприветливое. Но теперь уже ничего не поделаешь.
Я подошла к таверне. На вывеске была нарисована огромная кружка пива в окружении блестящих монет. Из-за двери слышался гул. Мне стало не по себе. В такие заведения я ещё никогда не входила. Заведение, полное пьяных и развязных мужиков. Но я напомнила себе, что в облике парня мне ничто не угрожает. Если только заставят пить что-то крепче пива. Однако лучше не думать об этом. А ещё лучше просто не допустить такого.
И я вошла в «Большую кружку».
Запах внутри стоял сногсшибающий: смесь перегара, свежего пива, табака, жаренного мяса, пота и ещё чего-то неопределённого. Выпивох тут сидело немного, но шуму от них было! Они гоготали в голос, ругались непристойно и о чём-то эмоционально спорили. Я нашла место в стороне за пустым столом и села, прикидывая, как себя вести и что делать.
– Парень, а не рано ли тебе по кабакам ходить? – Передо мной возникла полная улыбающаяся женщина, уперев руки в бока. Должно быть хозяйка таверны и разносчица по совместительству.
– Э-э, да нет. Мне уж… достаточно лет, чтобы… – пробубнила я, не представляя на сколько я выгляжу и каким должен быть возраст для завсегдатаев «Большой кружки». И я сказала то, что пришло в голову первым: – Я поесть зашл… зашёл.
– А деньги-то у тебя есть, едок?
– Да, – и я показала несколько монет.
Женщина посчитала мой капитал и подвела итог:
– Этого хватит только на жаренную сардельку или кусок пирога.
– Отлично, вот пирога мне и принесите. Пожалуйста.
Не в восторге была хозяйка от такого бедного клиента, но выгонять не стала. Даже согласилась накормить меня этим пирогом. Оно и понятно: горстка монет для неё явно лишними не будут. А я благоразумно не стала демонстрировать все свои деньги, ведь мне на что-то ещё нужно было вернуться обратно в лавку Ефима.
Не прошло и десяти минут как хозяйка поставила передо мной на стол тарелку с куском горячего пирога. Аромат, надо отметить, от пирога шёл изумительный, моментально разжигая аппетит. И судя по запаху, выпечка была с мясной начинкой. Я тут же откусила треть куска. Пожевав, поняла, что неплохо бы запить это.
– Э, хозяйка! – крикнула я с набитым ртом уже отошедшей в сторону женщине. – А запить есть чем?
Видимо, крикнула я слишком громко, ибо в зале разом стих гул и все на меня оглянулись. Мне ничего не оставалось как глупо улыбнуться.
– Пиво, виски, грог? – предложила мне хозяйка, потешаясь.
Я проглотила кусок и как можно непринуждённей ответила:
– Да нет, можно и квасу.
Зал взорвался таким хохотом, что подо мной стул задрожал. Ржали надо мной, это было ясно без переводчика. Что-то мне совсем становилось некомфортно. Надо было быстро доесть мой паёк и уходить. О расспросах «по-свойски» здешних выпивох мне уже и думать не хотелось. Может, в другой раз?
Доедала я пирог с оглядкой. Как-то странно на меня поглядывали некоторые клиенты «Большой кружки». Сомневаюсь, что они просто стесняются подойти ко мне, выпить вместе кружку пива и познакомиться. Дожёвывая на ходу, я ринулась к выходу. Шла от таверны, не рискуя обернуться. Но я нутром чуяла, что от любопытных я не отвязалась, хотя никаких шагов слышно не было. Пройдя ещё немного, я встала как вкопанная, похолодев. Из-за какой-то хибары ко мне вышли трое. Одеты потрёпано, да и выглядели не лучше. У одного фингал под скулой синел васильком, а у другого лицо обросло такой грязной щетиной, что был похож на обезьяну. На страшную обезьяну.
Я попятилась. И тут услышала свист. Оглянулась и увидела одного из тех типчиков, что сидели в «Большой кружке». Молитва сама собой начала проговариваться в голове.
– Эй, приятель! – сказал он. – Ты чего так быстро из таверны ушёл?
– Мне больше нечего там было делать, – поборов оторопь, прогнусавила я. Только бы не подать вида, что боюсь! – Я заходи…дил только поесть.
– А, так ты голоден был? Ну, так это понятно. – По мере произнесённых слов мужик подходил ко мне всё ближе и ближе. А я отступала. – Только пирогом довольствовался. Что, денег нет?
– Может, и нет. Но вам какое дело? – Я решила напустить дерзости. Зря.
– Не хами, малыш!.. А что там у тебя в суме?
Машинально я прижала суму к себе.
– Ничего, – ответила я. – Просто пожитки, тряпьё разное…
– Хм, ты чо, баба, чтобы трапьё с собой таскать?
Все заржали. А у меня мурашки побежали по спине.
– А ну, дайка посмотреть! – по-хозяйски воскликнул мужик и в один шаг подскочил ко мне и схватился за лямку сумы.
Не пойму почему, но я категорически не хотела отдавать своё добро. Хотя, по здравому разумению, мне нечего было особо оберегать. Я рванула суму на себя.
– Руки! Отдай сюда по-хорошему, парень! – возопил он.– А ну, ребята, хватайте его!
И те трое схватили меня кто за руки, а кто за торс. Я пронзительно закричала:
– Карау-у-ул, гра-а-абя-ят!!!
Мои напалы ошарашились, но не потому, что напугались как я подумала сначала. Их ошарашило открытие.
– Слышь, Борзой! Кажись, это и не парень вовсе, – сказал один, и осклабился.
– Да иди ты! – не поверил Борзой.
– Да точно, я их спинным мозгом чую… и на ощупь, – мужик противненько хихикнул.
Борзой, тот самый, из «Кружки», рывком сдёрнул с меня картуз.
– Опа! Вот так сюрприз! И какой приятный.
Надо ли говорить, что его тон и выражение физиономии мне совсем не понравились.
И тут меня одолело бешенство и желание жить и здравствовать. Я со всего маху въехала своим ботинком по ноге мужика справа. Он охнул и на миг ослабил хватку. Чего мне и надо было. Тогда я развернулась и так же саданула второго, а затем локтем (почти случайно) дала под дых Борзому. Двое первых уже приходили в себя, но я не собиралась продолжать схватку или ждать извинений. Выхватив суму я понеслась, куда только ноги понесли. За спиной послышался топот – они бросились вдогонку. Или я убегу или я пропала. Не хочу второе. Значит бежать, бежать пока есть силы.
Постройки были то тут, то там, но на некотором расстоянии друг от друга. Где я находилась, точно не знала, и куда бегу – тоже. Но это уже и не важно. Я нарочно петляла за углы построек, чтобы хоть немного оторваться. Но я не была сильна в забегах, никогда раньше так быстро я не передвигалась, и поэтому вскоре стала задыхаться. Надо спрятаться и срочно! Я добежала до очередного сарая. Рядом с ним стояли бочки и какие-то ящики. Мысль осенила меня мгновенно: надо прыгать в бочку. Мне даже было всё равно, что там внутри, хоть помои. Жизнь была главней.
На мгновение я обернулась. Преследователи задержались за поворотами. И я, встав на ящик, шустро перевалилась в бочку, держа крышку от неё в руках. Бочка оказалась пустой. Это хорошо. Я прикрылась крышкой в тот самый момент, когда преследователи показались в поле зрения.
Вокруг меня стало темно, а слух обострился.
– Где эта девка?! – вскричал, по-моему, Борзой.
– Давай в сарай: наверняка там прячется! – отозвался другой.
– Да нет, она в доки побежала, – возразил третий.
– Чо ей в доках делать? – гаркнул четвёртый. – В сторону города рванула, не иначе.
– Так, ты – давай туда, – распорядился Борзой. – А я в доки. Ты с Русым дорогу погляди.
Снова послышался топот, но уже удаляющихся ног.
Я сидела, не дыша. Высунуться и посмотреть я даже не решалась. Мне было тихо и спокойно в своей бочке. Главное, чтобы сердце стучало тише, а то кажется, что оно меня выдаст с головой. Минуты шли, вокруг была тишина. Я устала и перенервничала. И не заметила как… уснула.
Что-то сильно толкнуло меня и я ударилась лбом, тут же проснувшись. Не сразу я поняла почему вокруг темно и мне так неудобно. Но затем всё вспомнилось. Однако выбраться из своего укрытия я не успела: последовал ещё один толчок и я перевернулась. Прямо вместе с бочкой. В следующий момент я почувствовала, что меня катят. Я пару раз ударилась локтями и коленками о борта бочки. Пришлось с силой упереться в стенки, чтобы меня так не болтало. Что происходит?
Как в ответ на мой вопрос я услышала шелест и плеск, а потом голоса:
– Это последняя бочка, больше нет.
– Ладно, давай сюда. Где Ян с Максом? Уже отлив, пора отчаливать.
– Ща, за товар расплатятся и придут. А это куда?
– Да тут брось…
Наконец меня перестало кидать из стороны в сторону. Но стало покачивать, плавно и мягко, как на… На волнах? До меня дошло, что случилось. Меня не заметили в бочке и закатили на какое–то судно. И это судно сейчас отчалит от берега. Что делать? Первым порывом было закричать, что я тут и бочка эта на самом деле пуста. Но вспомнив недавний эпизод с бандитами из таверны, решила заткнуться. Однако перспектива оказаться где–то в море мне нравилась не больше. Я не знала куда идёт это судно и сколько проплавает. Не сидеть же мне тут всё это время! Час от часу не легче!
Послышались ещё голоса и топот ног рядом.
– Всё, отдать концы! – скомандовал новый голос. – Лечь на вёсла!.. Ну, с Богом!
Я почувствовала лёгкое движение. Мы плыли. Мама моя! Я начала сильно паниковать. Потом поняла, что это делу не поможет – я в ловушке. Надо теперь искать выход из положения.
Чуть приоткрыв крышку, я выглянула в щель как можно незаметней. Кругом было темно. Может, я недостаточно приподняла крышку? Подняв её ещё немного над головой, я наконец разглядела тьму: уже была ночь и я вместе с бочкой находилась не на судне, а пока ещё в лодке. Не знаю сколько человек было позади меня, но впереди их сидело пять. Двое из которых гребли вёслами. Люди негромко переговаривались, но я не вслушивалась в их разговор. Меня заботили иные вещи. Например, что же со мной дальше будет? Ох, права была бабка Нина: не дело это женщине одной по миру ходить – опасно это. Как я была наивна и откровенно глупа! Но как теперь всё изменить? Остаётся лишь уповать на милость Небес.
Гребли недолго. Борт лодки стукнулся обо что-то и снова началась суета. Через некоторое время я ощутила как теряю почву под ногами. Трудно объяснить, но я как будто была подвешена в воздухе. Кто-то крикнул:
– Вира!
Меня раскачивало. Потом снова дно бочки коснулось твёрдой поверхности. Интересно, это всё или будет ещё что-то такое же «захватывающее»? Суета продолжалась, но меня больше никто не трогал.
– Осторожно! Разобьешь хоть одну бочку – вычту из жалования, – пригрозил чей-то голос.
– Не извольте беспокоиться, сударь, – ответил другой. – Всё как в аптеке.
– Ладно, на сегодня отбой, – вновь сказал первый голос. – Хорошо поработали, теперь можно и хорошо вздремнуть. Вахтенный сегодня ты, Саня.
– Понял! – отозвался ещё один голос.
И всё стихло. Работяги, кем бы они ни были, видимо разошлись по своим местам.
Я опять решила отсидеться в своём укрытии, но только больше не засыпать. Убедившись, что вокруг ничего, кроме волн, не слышно, я приоткрыла крышку бочки и выглянула. Никого. Но темно – хоть глаз выколи. Только где-то на конце судна маячил некий светоч. Как бы теперь вылезти отсюда. Я подпрыгнула, но тщетно: бочка лишь закачалась, а я даже на кромку не попала ни коленом, ни задом. Попробовала ещё – результат тот же. Я потопталась вокруг в поисках возможности прихватиться половчее. Надо было поторопиться, пока меня не обнаружили в таком не выгодном положении. И я снова прыгнула. И… бочка перевернулась, покатившись к борту. Я замерла, наполовину выпав из «гнезда». Катилась я недолго, своим же телом тормознув ход круглой ёмкости. Как только я убедилась, что всё в порядке, я аккуратно выползла наружу целиком. Какой счастье снова свободно двигаться и не встречать никаких препятствий. Я потянулась, растянулась, вдохнула воздух полной грудью и наконец открытым взором посмотрела вокруг.
Над головой тёмное, звёздное небо и… паруса. Палуба, на которой я стояла, была заставлена чем-то громоздким. Насколько я разглядела, это тоже были бочки, много бочек. Интересно, что там? Я спохватилась: где же моя сума, уж не потеряла ли её? Пошарив почти вслепую, я обнаружила свою драгоценность неподалёку от того места, где свалилась. Вот и хорошо. Пригладив растрепавшиеся волосы, я вспомнила, что свой головной убор я потеряла при спасении бегством. Проблемка! И куда же теперь мне деваться? Я на каком-то судне, идущем неизвестно куда, с неизвестно какими людьми на нём. Проблема!! Если меня сейчас тут обнаружат, то выбросят за борт или заточат в трюм, или… Ой! Проблемища!!! Необходимо срочно избавиться от первой и самой главной моей примете – косы. Только бы найти хоть какой-то нож.
Ничего лучше я не придумала, как пойти на свет. Пробираясь, я едва не упала в открытую яму, похожую на погреб. Может, это лаз, ведущий вниз? Обойдя его со всех сторон, я обнаружила лестницу. Но спуститься побоялась: наверняка вся артель судна ушла через этот ход. А встречаться с этими людьми я не горела желанием. Совсем. И поэтому я пошла дальше.
Свет горел в масляной лампе, которая раскачивалась в такт с судном. Лампа освещала пространство возле очередной лестницы, которая на этот раз вела вверх, на какую-то террасу или балкон. Я отважилась туда подняться.
Тот «балкон» вёл в небольшое помещение, похожее на просторную конуру. Над входом горела ещё одна лампа. А внутри виднелся чей-то силуэт. Я испугалась, что один скрип половиц – и я разоблачена. Нет-нет, ещё рано!
Я повернула обратно и спустилась вниз. Куда идти? Пошла вдоль того же «балкончика», по стенке, чтобы в полутьмах не споткнуться обо что-нибудь. Я вдруг коснулась чего-то выпуклого. Пошарив, я распознала ручку. Видимо, это была дверца. Я пихнула её – закрыто. Дёрнула ещё – и открыла, но на себя. Ух ты! Любопытство взяло верх и я вошла.
На меня сразу пахнуло чем-то аппетитным. Я принюхалась: рыба, хлеб и… перец с укропом. Ммм! Где же это я? Сквозь махонькое окошко в двери с площадки проникало немного света. Передо мной проступили очертания большого стола с длинной лавкой вдоль него. Стела напротив двери была с окнами. Я насчитала четыре отверстия. Должно быть днём тут светло. Влево от меня была какая-то загородка. Я подошла ближе. Это оказалось что-то вроде прилавка, какой стоит у Ефима. Только на нём стояли стопкой металлические тарелки и лежали вилки. Я поняла: это кухня! Это то, что мне было нужно. Я обошла «прилавок» с другой стороны. Там были полочки с разными продуктами и прочей утварью. Значит, тут где-то должны быть и ножи. Найти бы! Тогда, избавившись от косы, я смогу легче сыграть подростка. Ещё бы придумать историю, как я попала сюда…
Я открывала и шарила всё подряд. Наконец, в одном из ящиков какой-то тумбочки я нашла предмет похожий на нож. Пригляделась, покрутила. Да, точно он. Я собралась с духом и… практически отпилила свою гордость – косу пшеничного цвета. Срез получился чуть выше плеч. Ну и ладно. Главное, дело сделано.
В своих стараниях я отвлеклась от качки и едва удержалась, когда судно накренилось чуть больше обычного. Рука сама метнулась, чтобы ухватиться за что-нибудь. И я ухватилась. За тарелки, которые с лязгом полетели на пол. Моя душа тоже упала, в пятки.
Послышались торопливые шаги над головой, а потом где-то за дверью. Я заметалась: куда прятаться??? Но то ли бегущий был сильно резвый, то ли я слишком медлила, но когда распахнулась дверь, я ещё стояла за стойкой. И тогда я просто нагнулась и спряталась за ней.
Свет фонаря в руке человека озарил помещение.
– Кто тут? – строго гаркнул пришедший. Я молчала. Тогда он заговорил сам с собой: – Опять крысы, что ли? Надо старпому сказать, пусть отраву принес…
Он заткнулся как-то слишком внезапно. А потом выругался так, как и наш конюх Михаил никогда не выражался. Однако выругался почти у меня над ухом, добавив:
– Ежа мне в печёнку! Крысы уже разбрасывают тарелки? Что за монстры?!
Он стал обходить стойку. Свет упал на меня. Я сильней зажмурилась, будто это могло сделать меня более невидимой. Но уже тогда я поняла, что бесконечно прятаться у меня всё равно не получится и однажды придётся явить себя во всём виде.
– Мать моя женщина! – воскликнул человек с фонарём. И тут же скомандовал мне: – Ты кто? А ну выходь!
Я подняла свой несчастный взгляд на человека и промолвила:
– Простите, я ничего плохого не хотел… Я тут… Просто мне…
– Выходи! Потом разбираться будем.
Робко, я поднялась на ноги и в последний момент заметила, что всё ещё сжимаю в руках свои волосы. Я спрятала их за спину, надеясь на возможность позже как–то от них избавиться.
Мужчина, лет двадцати пяти, подхватил меня под локоть и повёл к выходу.
– Куда вы меня ведёте? – испуганно пискнула я. – Я тут случайно, и ничего такого… Что вы собираетесь делать?
– Ничего нового, – ответил мужчина. – Сейчас соберу общий совет и решим твою судьбу. – И, остановившись, добавил, как–то угрожающе глядя на меня: – По закону моря.
Потом расхохотался и вывел меня наружу. Мама моя! Неужели и впрямь кинут за борт как Степан Разин княжну?
Он втащил меня наверх, где я была несколько минут назад, и начал бить в колокол.
– Полундра!!! – заорал парень. – Чужой на борту!
И улей расшевелился. Послышалась дюжина топочущих ног. Как быстро среагировали! Не прошло и минуты, как на площадке внизу засветилось несколько фонарей. Светлячки, один в один. Я насчитала пять фонариков, у каждого по одному в руке. Видимо, и людей прибежавших было столько же.
– Что за набат? – спросил один из прибежавших. Судя по манерам, главный на этом судне. Он и выглядел старше остальных, практически им в отцы годился: упитанный, высокий, с сильными ручищами. – Надеюсь не кошмар тебе привиделся? Иначе вздёрну на рее! Я только уснул…
– Нет, не кошмар, но близко к тому, – ответил мой конвоир. И вытолкнул меня вперёд, стащив вниз ко всем. – Смотрите, кого я только что нашёл на камбузе.
Меня осветили сразу всеми фонарями. Иллюминация теперь вокруг меня была изумительная, хоть вышивай.
– Опа-па! – воскликнул другой, ростом поменьше других. – Это кто же ты такой? Ты как тут оказался, шельмец?
– Я случайно… честное слово! – заторопилась я с пояснениями. – Это… тятька свирепствовал опять по пьяни, и я спрятался вон в той бочке… Уснул… А потом просыпаюсь уже здесь… Дяденьки, помилуйте, только не бросайте меня за борт…
Раздался дружный хохот. Не знала я, что моя полуправда может так рассмешить. Впрочем, я и не знала, что набираю мастерства во вранье не по дням, а по часам.
– Что мы, звери какие, чтобы в море человека бросать? Пусть и незаконно проникшего сюда, – снова сказал главный. – Высадить тебя уже не выйдет – море кругом. Но и гостем ты тут не будешь, и не мечтай. Поработаешь на шхуне покамест. Ясно?
– Д-да… – Слова главного меня немного успокоили: хоть не убьют и то хорошо. Но подумалось, а на что же я согласилась? Ведь я в моряцких делах небельмеса.
– Вот и чудно! Сань, отведи его пока в каюту Яна, утро вечера мудренее. Завтра разберёмся с мальцом окончательно. Извини, парень, отдельных опочивален не имеем-с, – это уже адресовано было мне.
Тот, кого назвали Саней, и был мой пленитель: темноволосый, несколько смуглый, совсем без растительности на лице, высокий и в полосатой майке. Исполняя приказ командира, он повёл меня к тому самому «погребу». Проходя мимо всей команды, тот, что был пониже ростом, почти прошипел Сане:
– А за пустую бочку ты мне ответишь лично!
Саня не ответил, лишь неопределённо пожал плечами.
Доведя меня по не большому и узкому коридору до последней двери, Саня наконец-то расцепил пальцы и выпустил мой локоть.
– Вот тут пока жить будешь, – открыв дверь, сказал он.
Я вошла. Комнатка была очень даже невелика. Это, видать, и есть каюта. Справа у стены стаяла кровать, рядом с ней, под единственным окном (иллюминатором) небольшой письменный стол и стул. В углу слева от двери небольшой сундук. Вот и вся обстановка. На стуле висел тёмно-синий камзол. Единственная вещь, которая выбивалась из общего аскетического антуража.
Саня заходить не стал, а развернулся и ушёл. Воспользовавшись моментом одиночества, я быстро сунула отрезанные волосы в суму. Хотела выглянуть в коридор, но не успела: в каюту вошёл тот самый, что ниже остальных был.
– Располагайся, – сказал он вполне спокойно и даже будто миролюбиво. – Вон тот гамак твой.
Он показал на висящую тряпку у одной из стен каюты. Ложе сомнительное, но другого не было.
– Ты голоден? – поинтересовался хозяин каюты. Я кивнула, вспомнив, что ела последний раз ещё в таверне и всего лишь один небольшой кусок пирога. – Вот, у меня целая жаренная колбаска с ужина осталась. Не по правилам в каюты еду таскать, но я грешу этим, потому что по ночам часто есть хочу. Коли не брезгуешь, то лопай.
Поесть ночью любит? Прям как я. Мне почему-то понравилось это его признание. Я выпендриваться не стала, поблагодарила и взяла колбаску. Поминутно я искоса разглядывала нового знакомца. Ростом на полголовы выше меня, с длинными светлыми волосами, чуть кудрявистыми. Цвет глаз не разглядеть в полумраке тусклого фонаря, да и мне незачем. Одет был в лосины и просторную рубашку с рукавами. А на поясе висел кинжал. На миг я перестала жевать.
– Чего смотришь? – вдруг обратился он, заметив моё пристальное внимание к его персоне.
Мне стало неловко. Поймали спаличным. Чтобы как-то сгладить конфуз, я спросила:
– А что это за корабль?
– Хм, корабль, – хмыкнул он. – Мы на шхуне, парень. «Альбатрос» зовётся. Кстати, тебя самого-то как величают?
– Федя… то есть Фёдор.
– Ясно. Меня – Ян. Я старпом этой шхуны.
– Старпом? – не поняла я.
– Ну да. – Он посмотрел на меня как на тугодума. – Старпом – старший помощник, значит. Иначе ещё боцман.
Я сделала вид, что-то вроде «как я раньше не догадался, забыл!» и невозмутимо дожевала колбаску.
– Федь!
– А?
– Ты в морских делах хоть что-то петришь? Фок-мачту от бизани отличишь?
Если бы со мной заговорили по-турецки, то я поняла бы не больше из сказанного. По тому, как я захлопала глазами, забыв проглотить кусочек колбаски, Ян понял всё. Тяжело вздохнул.
– Ладно. Поел? Тогда отбой!
И он завалился на бок на своей узкой кровати, затушив лампу.
Желая лишь одного – не грохнуться в темноте, я разобралась с тем, что назвали гамаком, и забралась в него. Ничего так ложе. Только ноги выше головы, неудобно. Но заснула я, тем не менее, довольно скоро. Уставшая, напереживавшаяся. Наевшаяся.