Автобус до Томска подкатил к моей остановке уже заполненный селянами из деревень по этому маршруту. Кондукторша, по моим прикидкам явно не помещающаяся на своем троне, ткнула меня на него, и мы покатили. Промороженные окна, как школьная доска, были процарапаны мудрыми высказываниями и сентенциями, и мне ничего не оставалось, как разглядывать лишь затылки впереди сидящих.
На следующей остановке в большом селе Уртам, ввалившаяся толпа забила проход донельзя. С высоты своего трона, я разглядывала все прибывающую публику с ее пузатыми, не подъемными сумками деревенской снеди любимым горожанам.
На переднем диванчике, у выхода, утрясаясь поудобней, расположилась тетка с двумя закутанными, до состояния чурбачков, тихими внуками. Обьемный бюст тетки, не помещаясь целиком под дубленкой, выпирал одной своей частью в проход, и какой-то высокий мужикашка в серой затрапезе нависал над нею буквой Г, явно не желая более тесного контакта.
– Фу, ты! Воняешь как коровья ферма! - Бодро начала диалог тетка. Морально удрученный Мужик смог обогнуть только ее вольнолюбивую грудь и вновь застрял, нависая над спинкой сидения с теткой.
На втором диванчике, Дама в меховой шляпке зажала нос варежкой и отвернулась к эмоциональным посланиям на окне. Возвышаясь на сидении, я наблюдала, как кондукторша, утюжа народ торсом, двинулась по проходу, призывая обилечиваться пассажиров.
Ослабленный круглогодичным употреблением самогона, мужик, получив мощный толчок кондукторши, вновь потерял восстановленное было достоинство и свалился на даму.
– Оооо! Господи! Да уйдите вы от меня!- Воззвала Дама, выдавая манерой обращения свою городскую сущность.
Мужик раскорякой завис над нею и что-то мямлил в свое оправдание, но повторный разворот бедра кондукторши окончательно подкосил его, и он головой уткнулся в меха дамы.
- Кобелюка вонючий! Уйди по-хорошему отсель!- Внезапный рев тетки заглушил причитания Дамы, и достиг рядов задней площадки. Парни загоготали и стали запускать шуточки на гормональном уровне, вызвав ропот целомудренной публики задних рядов. Поездка обещала быть оживленной.
Тем временем, трудолюбивая кондукторша продвигалась дальше, и мужика начала толкать забурлившая масса в проходе, забивая собою пространство после кондукторши и сводя на нет все усилия мужика оторваться от пищащей Дамы.
Костистый, тощий зад торчал над сидением и все еще сохранял равновесие, все бы утряслось, но она начала брезгливо отталкивать его с своих колен. С высоты своего трона,я видела несчастное лицо мужика и беспомощные взмахи его рук в меховушках.
Внезапно у тетки впереди лопнуло терпение, и она, развернувшись всем крупом, треснула мужика по голове, окончательно вбивая его в колени Дамы.
Ее вопли и визг дамы уже в унисон, побудило пассажиров начать нервно выражать свое отношение к происходящему. Те, кто ничего не мог увидеть, забеспокоились, подозревая драку, которую они не видели, но хотели бы. Бурление нарастало!. Водитель, по громкой связи, крепко предупредил население, что остановит автобус и наведет порядок! Автобус тряхнуло и людскую массу швырнуло назад, освободив переднюю площадку.
Через проход от тетки, проклюнувшийся в образовавшемся проходе, городского вида мужчина, попросил ее, наконец, заткнуться.
– Да х… тебе в зубы, чтоб голова не шаталась! – Реакция, подготовленной к диалогу, тетки была молниеносной.- Мне еще всякие дачники не приказывали!
Автобус грохнул, а обескураженный горожанин полюбопытствовал - мол из каких- таких она мест, что так с людьми разговаривает?
- А из тех мест, откуда весь народ лез! Не нравится – езди на своей!-С непоколебимостью в своей правоте, отрезала тетка.
Оставленный без внимания , наконец, восстал мужичонка , но уже без своей замызганной шапчонки, покинувшей его в процессе трепыхания на теле Дамы. Рыжеватые кудряшки наивно окружали беззащитную проплешину на затылке представителя сильного пола.
Шапчонку держал внучонок, распластанный разгневанной бабкой по заиндевевшему окну.
- Брось эту заразу! Ещё спид подхватишь!- Завопила бабуля внуку.
Толпа грохнула смехом.
Торжество над Городским было начисто испорчено, и тем круче оказалась расправа с мужичонкой.
- А чтоб тебя, зараза… ! - Тетка так ткнула шапкой в мужика, что он опять просто распластался на воющей Даме, рухнув на колени, и, торчащий над сидением костистый зад, окончательно исчез из вида.
Нервный Городской, стервозным тенорком, начал призывать кондукторшу на расправу и восстановление истины, но его призывы тонули в всеобщих криках возмущений. Компания подростков с заднего ряда улюлюкала и выкрикивали непристойности, подзуживая соседей на взаимный обмен фольклорными выражениями. Народ зашумел. Мощное движение кондукторши в обратную сторону по проходу, и ее крики водителю об остановке автобуса, добавили силы всеобщему возбуждения.
Подвывая от смеха, я слегка сползала в истерику.
Автобус резко затормозил, и толпу вновь швырнуло вперед, разьяренный водила, со скрежетом раздвинул передние двери, в ворвавшихся морозных клубах начал выдирать людей с площадки, чтобы добраться до эпицентра скандала.
Побитый за свою кобелиную сущность Мужичонка, наконец, смог встать и, оправляя замызганную куртешку на себе, распространял повальный запах коровьего навоза. Измученная борьбой с домогательствами и ароматом фермы, Дама уткнулась в окно, а тетка принялась озабочено утряхать внуков на сидении.
Скандал терял свою силу, но Горожанин все еще продолжал что-то доказывать, когда водитель пробился в автобус. Наметанным взором он определил возмутителя спокойствия, и мощным рывком выкинул Городского на дорогу.
– И чтоб тихо у меня! - Свирепым рыком приказ прокатился над головами сельчан.
Автобус и вправду молчал. Водила в тишине повспоминал еще маму дачника и всех остальных мам скопом, и вытянул за собой на дорогу его сумку.
Последний всхлип моего смеха был явно неуместен и я. наконец, увидела лица всех пассажиров, обернувшихся на него. За окном было больше тридцати мороза, и никто больше не захотел составить компанию дачнику.
По приезде в город, я, чмокнув ожидающую меня приятельницу, рванула в туалет переодеть плавочки. В мокрых на морозе было не комфортно.
.