В тот день, когда новый начальник чугунно-колейного цеха решил посвятить себя служению на железной дороге, наука о пернатых – орнитология – понесла в его лице тяжелую утрату. Ведь мог он быть корифеем на этом поприще, уж больно птиц любит. Но не как другие: гуся с яблоками или канарейку с клеткой.
Запросы проще – ворону ему подавай серую, и не одну, а большим числом. Чтоб любоваться на них, да пересчитывать.
Впрочем, исполнение служебных обязанностей редко отрывало новоиспеченного железнодорожного командира от созерцательности. В цехе пьянство, прогулы, а ему хоть бы хны. В окно смотрит: там интереснее.
Не отвлекается даже тогда, когда один за другим несколько праздношатающихся работников цеха выходят гулять под винными парами по рельсам. Ну а итог далеко не сказочный, скорее романтический. По Льву Толстому — массовое повторение участи небезызвестной Анны Карениной.
– Несчастный случай, травма, увечье? – Так что мне до этого? – удивляется.– Я занят!
Разумеется орнитологией, а не повышением уровня трудовой дисциплины:
– С такими же пустяками отстаньте. И без того дел полно. Вон еще одна за окном полетела, несчастная.
Пример начальника – закон для подчиненного. Это хорошо усвоили и другие работники чугунно-колейного — мастера, начальники смен, экономисты, нормировщики. Да всех и не перечислишь, кто тоже выбрал «воронье» хобби.
Наряды, к примеру, нужно подписывать, справки, подтверждающие выполненные объемы работ, а их это вроде и не касается. Как же, нет там такой графы «Количество ворон в штуках», а значит и внимания они – не заслуживают.
В такой ситуации лишь одни грузчики, которым искусственно завышается заработная плата, да пьянчуги с прогульщиками оказались на высоте. До того поднаторели, что уже с утра «под градусом» да в липовых нарядах вместо подписи ответственно го за проведение работ неразборчиво выводят – «ворона».
И не боятся, что их за руку возьмут. Ведь оправдаться им, как пить дать – назовут себя орнитологами, и все с рук сойдет
А вот в цехе пластмасс все чаще задумываются о рыбалке. С тех самых пор, как время свободное появилось. И благодарить за это приходится смежников. Сегодня одни заготовки недопоставят, завтра – другие, а работа стоит.
И вот бросили клич:
– Разматывать удочки. Рыбу ловить.
Да, да – рыбу. Только не простую, а ту самую – золотую, что старика с разбитым корытом облагодетельствовала. Или на худой конец – Емелину щуку.
Правда или нет, но, говорят, попалась она кому-то на крючок, взмолилась человеческим голосом:
– Что угодно просите, только отпустите к щурятам.
– И попросим!– с пониманием дела отнеслись к щуке.
Недаром рыбную ловлю затеяли:
– Есть у нас одно желание. Помоги план выполнить. Деталь нашу мудреную в должном количестве произведи.
Вздохнула щука. Слеза скатилась по ее зубастой пасти:
— Варите уж меня лучше,— говорит.— А вашему горю пособить не могу. Где я столько заготовок наберу. Если не хотят их делать поставщики. То металла у них нужного нет, то оборудование на ремонте стоит. Да и сами-то не очень разбежались план выполнять, поставки обеспечивать. А без этого, как ни крути, но и мое щучье веленье бессильно.
И верно. Где уж щуке с ними справиться. Это не Царь-Горох, веривший во всякую чертовщину. А руководство вышеупомянутых цехов мистику игнорирует. Впрочем, как и все остальное – чувство ответственности, инициативу, желание устранить собственные недостатки. Погоревали в цехе пластмасс да и выпустили щуку на волю. Ведь теперь зачем она им, коли, как и прежде, производство стоять будет. Для ухи же или жарехи – мало одной. А других ловить, как поняли, смысла нет. Тоже не помогут.
Верно, конечно. Что можно сделать по щучьему велению, коли руководящие товарищи, кому это поручено, не могут совладать с собственным хотением. Не желают, да и все тут, перестраиваться с благодушия на деловой лад.
Только в цехе пластмасс не разочаровались в своих поисках. Они опять в новацию ударились. Смотали удочки, а пока простои и время есть, все же не сидят без дела – по дну речному баграми шарят.
Кувшин ищут со стариком Хоттабычем:
– Может он выручит?