Обманутая королева

               

  Лиза с подругой виделась последние месяцы редко. Работа, домашние заботы отнимали много времени и как-то не получались встречи, обычно насыщенные смехом и весельем. Они с Машей делились почти всем, их дружба начиналась в далеком детстве и с перерывами, жизнь их раскидывала в разные стороны, продолжалась вот уже тридцать лет. Размолвок, не говоря о ссорах, почему-то не было. Может быть, они дополняли друг друга, энергичная, напористая Маша и чуть флегматичная, полагающаяся во всем на мужа Лиза.
Сейчас Лиза была в растерянности. То, что произошло, никак не вписывалось в их прочную никаким недоверием не омраченную дружбу. Лиза мучилась, искала себе и ему оправдание, выискивала в подруге качества, которые хоть как-то могли оправдать Лизин поступок. Разумеется, она их находила, и тогда на короткое время чувство вины исчезало, но потом, вспоминая смеющееся и довольное лицо Маши, Лиза вновь погружалась в поток раскаяния и стыда. Возраст давно приучил прощать собственные ошибки и большим успехом замечать чужие. На фоне ошибок и подлости других людей, ее собственные маленькие слабости выглядели вовсе уж безобидными.
Последнее время Лиза избегала встреч с Машей. Скоро это могло стать подозрительным. А что делать? Случайность, ну конечно, случайность, свела Лизу с мужем Маши, и они по странному стечению обстоятельств оказались совсем одни в квартире. Лиза не ожидала от Машиного мужа такого яростного, все сокрушающего натиска. Казалось юноша, облагороженный любовным опытом, только что сошел с экрана телевизионного сериала и выплескивал и обжигал Лизу страстными и горячими ласками. Лиза потеряла голову. Окружающее исчезло, только ощущения и взрывы эмоций…
После этого случая Лиза словно проснулась, она начала замечать в себе перемены. Ее взгляд часто натыкался то на невзрачный цветок, растущий у дороги; то на бродячую кошку с умными круглыми глазами, и тогда Лиза с удивлением и тайной радостью замечала удивительное совершенство. Внутри набухало и заполняло грудь неизведанное ранее чувство, чувство причастности к этому миру, великолепному и сверкающему.
Муж Маши настаивал на повторной встрече, но Лиза отказывала ему. Она, как будто удерживала тонкое равновесие, которое так неожиданно наступило в ее жизни. Лиза понимала, что рано или поздно ей придется встретиться со своей подругой и тогда… что будет тогда, она боялась даже подумать.
Однажды на работу Лизу позвали к телефону. Что-то  обрушилось в ней, провалилось в ноги и слабость не прошеной гостьей растеклась по телу. Маша!? Лиза брала трубку телефона осторожно, словно чувствуя, что после этого разговора может все измениться и не будет уже того легкого чуть тревожного настроения, что владело ею последние недели.
Маша радостно говорила, рассказывая новости о знакомых. Как всегда выходило это у нее просто и смешно. «Наивная и глупая», - мелькнуло  у Лизы. Но, вспомнив ее удивительную интуицию, Маша почти всегда очень тонко чувствовала собеседника, Лиза говорила осторожно, тщательно подбирая слова, чтобы ненароком не выдать себя. Как тягостно таить в себе и даже от себя те мысли, что начали непрошеными гостями посещать ее.
Они пили чай. Кухня Маши сверкала чистотой, каждой мелочи было свое место. Кухня приглядывалась к гостям, обнюхивала их, изучала, а уже потом решала – явить или не явить свою порядочность. Королевство кухонной утвари, жило своей обособленной жизнью, и Маша была в нем строгой и неприступной королевой. Она принимала в своем королевстве гостей и в зависимости от положения, хотя какое положение у провинциальных обывателей, выказывала подобающие знаки внимания.
Маша увлеченно что-то рассказывала, а Лиза вдруг начала ощущать надвигающуюся опасность. Казалось кухонное королевство, почуяло намеренное предательство и сейчас осуждающе и неприязненно смотрит на Лизу. Сверкал холодными боками большой белый холодильник, настенные шкафы угрожающе поглядывали на преступницу, даже заварочный чайник и тот неприятно съежился и исподлобья косился на гостью.
Маша, конечно, почувствовала состояние Лизы, но она отнесла его к тому влиянию, которое обыкновенно оказывала на нее. Маша в этот момент тонко, как она считала, хвалилась своим искусством стряпни. Какие эпитеты, какие сравнения пускались в ход. Слушая Машу можно было запросто ошибиться, приняв ее за шеф-повара престижного ресторана. Она всегда свысока судила об окружающих, особенно доставалось ее мужу. Умный, с зачатками интеллигентности, он напрасно пытался установить свои законы. Резким нравом, нетерпимостью к чужому мнению, Маша деспотично подавляла его. Дети, глядя на мать и отца, естественно жили по этим ненормальным правилам.
Лиза рассеянно слушала свою подругу. Пытаясь отвлечься от своих тягостных мыслей, Лиза невпопад кивала, пока Маша не поняла, что Лиза что-то таит от нее. Поза Маши сразу изменилась, перед Лизой была пантера, безжалостная, кровожадная, готовая к прыжку. Ее королевство тоже подобралось. Угловатый холодильник, казалось, увеличился в размерах, гудение его перешло в злобное рокотание; газовая плита заворчала, пламя ее стало вырываться из конфорки, на кухне разлился отвратительный запах газа.
Маша опомнилась, взяла себя в руки, погасила газ и уже ласковая и тихая повернулась к Лизе. Гроза прошла. Кухонное королевство успокоилось или сделало вид. Лиза немного расслабилась. И напрасно. Маша со свойственным ей и только ей умением ловко перевела разговор на своего мужа. Она опять угадала. Лиза сама не заметила, как начала говорить о муже Маши. Но успела она немного. Маша поняла напряженные взгляды Лизы по-своему. Понемногу, не торопясь, Маша стала выведывать о своем муже. Лиза, пряча глаза, пыталась говорить про другое, но кухонные придворные и слуги королевы стерегли каждое движение мысли и, в конце концов, Лиза запуталась и замолчала.
Маша начала торжествовать победу, она поняла, что ее муж в чем-то замешан, но не могла себе и представить, что муж, ее муж может быть с другой женщиной. Когда до нее дошло, она не поверила и переспросила. Вопрос ее звучал прямо и грубо. Лиза мялась, не решаясь признаться, она все надеялась, как надеются слабые и податливые люди, что все обойдется. Она ждала, что кто-нибудь или что-нибудь прервет тяжелый унижающий ее разговор. Но тщетно. Королевство закрыло все двери и никого не пускало, даже телефон, подчиняясь всеобщему подозрению, упорно молчал.
Маша начала ругаться. Лиза не ожидала такого бурного проявления эмоций. Маша поносила своего мужа и женщину, с которой, он, неудачник, недотепа и все такое… смел переспать. Лизе было стыдно, стыдно так, как никогда не было. От каждого слова Лиза вздрагивала и съеживалась, пока совсем не превратилась в маленький комочек. Комочек этот еле держался на краешке табуретки и готов был вот-вот опуститься на пол. Кухонные слуги возмущались и требовали наказания. Холодильник настаивал на смертной казни, шкафы призывали четвертовать предателя вместе с позорной потаскухой, газовая плита готовила очищающий огонь, и только придворный шут – нелепая, вся в пятнах, суконная прихватка, грустно улыбалась, словно говоря, что все в этом мире суета сует.
Маша смотрела на Лизу сверху вниз и метала гром и молнии. Она скорее интуицией, чем зрением уловила несколько защищающихся жестов измученной Лизы. И тогда Маша поняла. Так вот кто соблазнил ее мужа. И эта, эта… у Маши не было слов, чтобы выразить все презрение к предательнице.
Придворные негодовали. Как это? Женщина, которой позволили войти в круг приближенной знати; которой оказывали милостивые знаки внимания; которой разрешали слушать умные речи их королевы, и эта женщина так подло предала… и с кем… с этим ходячим анахронизмом, который не достоин даже мизинца великой королевы.
Маша стояла и смотрела на Лизу. А ведь они одинаковы: эта глупая недалекая женщина и муж, уткнувшийся в свои интеллектуальные размышления о переустройстве мира. Ну что с ними сделать? Отомстить? Ну, это, само собой разумеется. Она так отомстит, что небу будет жарко. На мгновение мелькнули обнаженные мужские тела и среди них она, Маша, извивающаяся в порывах страсти. Но это с мужем. А что же с Лизой? И вот здесь шут кухонная прихватка допустил ошибку, которая вполне могла стоить ему жизни. Он жалостливо посмотрел на Лизу и бросил торжествующий взгляд на свою королеву. Королева все поняла и приняла неожиданное решение: простить, ну, конечно же, простить Лизу. Пусть думает, что королева ее любит и пусть всю жизнь мучается в раскаянии и стыде.
Лиза робко подняла глаза и вдруг увидела смеющуюся Машу. Прощение и любовь  так и струились из Машиных глаз. Лиза облегченно вздохнула и хотела выпрямиться, но придворные еще не знали решения своей королевы, и поэтому зашипели все разом.
Жизнь покатилась дальше. Рытвины, ухабы и только иногда мелькнет в стороне маленькая рощица, послышится журчание ручья и снова нужно держаться за расшатанную телегу, готовую рассыпаться в любую секунду. И где-то там позади веселится со своими новыми друзьями шут кухонная прихватка, поет песни и по вечерам слушает соловья. Хочет верить, что все это так и есть.