Попутчики

Гей-тематика, рейтинг NC-17.

1.
Темнеть в этих краях начинало около восьми вечера, а к девяти на трассе и машин становилось меньше – все путешествующие старались как можно быстрее найти себе место для ночлега. Ехавшие в черном седане двое молодых людей не были исключением и, едва начали спускаться сумерки, один из них – тот, который был на пассажирском сиденье – достал из «бардачка» большую дорожную карту, развернул ее и принялся задумчиво изучать.
- Через две мили поворот направо, - наконец проговорил Майк Сикорский, постучав пальцем по точке на карте, - потом еще миля и будет нам невъебенное счастье в виде горячей воды и кровати. И еды. Я голодный, как черте кто.
- Я тоже, - согласился с ним Алек Беккер – водитель седана. – Как обычно один на двоих?
- Номер или ужин? – хитро прищурился Майк, кинув на соседа быстрый взгляд.
- Номер, разумеется, – невозмутимо отозвался тот, не отвлекаясь от дороги. - Ужин я хочу съесть полноценный.
- Полностью поддерживаю, - кивнул Сикорский, сворачивая карту, и потянулся, насколько это позволяло кресло автомобиля. – Слушай, а давай выпьем пива? Холодного. Что скажешь?
- А кто завтра за руль?
- Так мы же по бутылочке всего, - фыркнул в ответ Майк. – Так сказать, не будем напиваться. А то жарища, как в аду. Знаешь, такое ощущение, что еще чуть-чуть и мой мозг вытечет через уши.
Алек только хмыкнул, ничего не ответив на это.
В нужном месте он свернул направо, а через несколько минут уже припарковывался на стоянке небольшого мотеля под названием «Орфей».

- Это ****ец! – констатировал Майк, появляясь в дверном проеме ванны. Он был абсолютно голым, если не считать обернутого вокруг бедер полотенца. – Просто форменный ****ец!
- Не обязательно повторять, - отозвался сидящий в кресле у окна Алек. Его взгляд машинально, в который раз за эти дни, прошелся по стройной и подтянутой фигуре попутчика, на секунду задержавшись на бедрах, после чего вернулся к лицу. - Я тебя с первого раза понял.
- Бля, да мало того, что кондей сломался, так еще и вода горячая кончилась! – продолжал возмущаться Сикорский. - Я еле успел домыться.
- Но ведь успел же, верно?
- Ты зануда, Алек Беккер, – скривился Майк, топая к холодильнику, чтобы достать пива. - Если бы я знал об этом с самого начала, не сел бы в твою тачку.
- Это можно легко исправить. Разбежимся завтра? Найдешь себе другого попутчика.
- *** тебе, - показал ему средний палец Сикорский. – Осталось пару дней пути, я потерплю. Блять, как же все-таки жарко!
Тут он был прав. Жара стояла неимоверная, и спадать в ближайшие дни, похоже, не собиралась. Но Алека больше нервировал не факт такой погоды, а то, что Майк постоянно по этому поводу матерился. Не то чтобы Беккер был яростным противником нецензурной лексики, нет, просто от такого ее количества и качества порой уши в трубочку сворачивались.
Алек «подобрал» Майка на второй день своего путешествия. Как выяснилось, Сикорский ехал в тот же город, что и сам Беккер. Парнем он оказался шумным, порой, на взгляд Алека, даже слишком, но при этом весьма забавным и ненапряжным. Да и общий язык они нашли весьма быстро, так что совместное путешествие почти сразу стало весьма интересным. К тому же Сикорский знал кучу различных баек, коими и развлекал Алека на протяжении всего их пути.
С того момента, как Майк сел в его автомобиль, прошло пять дней. Машину они вели по очереди и только днем, а на ночь останавливались в дешевых придорожных мотелях, тем самым экономя свои бюджеты на дорогих гостиницах. В принципе, у Алека не было в этом необходимости, но Майк в первый же вечер честно признался, что с финансами у него туго. И вообще, не будет ли Алек против, если они снимут один номер на двоих, чтобы было совсем дешево?
Алек не видел смысла возражать и пошел навстречу. И все было бы отлично, если бы не одно но – в некоторых номерах кровать была только одна. И спать им приходилось вместе. Вот как сегодня, например. Никаких проблем? Для Майка да, никаких. Он отворачивался к стенке и моментально засыпал. А вот Алек еще долго ворочался, чувствуя его рядом с собой, вспоминая, как тот ходил по номеру в одних трусах, как перекатывались под кожей тугие мышцы, когда он тянулся к тумбочке за пультом от телевизора или наклонялся за своими вещами. Как, запрокинув голову, жадно пил пиво, и кадык при этом заходился под гладкой смуглой кожей. И свое безумное желание прижаться к нему губами и языком, а потом сжать в руках самого Сикорского и как следует трахнуть. Или чтобы он его трахнул. Без разницы.
Жарко? Не то слово. Просто охренеть, как жарко…
- Так, все, я спать, - изрек Майк, допивая пиво и выбрасывая пустую бутылку в мусорное ведро. После чего по привычке отвернулся и, сняв с себя полотенце, кинул его прямо на пол. Неряха он был еще тот, но сейчас Алека волновала не степень его чистоплотности, а открывшееся ему зрелище круглой и упругой на вид задницы. Шикарной задницы, на которую было невозможно не смотреть.
Слишком жарко…
- Я завтра первый машину поведу, что скажешь? – снова подал голос Сикорский, к великому разочарованию Беккера натянув на себя трусы, и забрался под простыню.
- Да без проблем, - ответил Алек, стараясь, чтобы голос звучал не слишком хрипло от вновь накатившего возбуждения. – Я как раз хотел попросить тебя об этом. Что-то не высыпаюсь в последнее время.
- Да уж я заметил, - хмыкнул Сикорский. – Постоянно ворочаешься. Бессонница, что ли мучает?
Бессонница, мысленно ответил ему Алек, только вот ты даже не догадываешься, отчего она у меня. Хотя если продолжишь рассекать с голым задом, то можешь и узнать. Я же не железный, мать твою, совсем не железный. И секса у меня не было, уже черт знает сколько времени, а ты, сволочь такая, слишком хорош, чтобы не обратить на тебя внимания. Да еще и провоцируешь постоянно…
- Бывает, - только и отозвался Алек, выключая свет. Не глядя на Сикорского, стянул с себя шорты и улегся на свою половину кровати. Слава Богу, простыни были у каждого своя. Алек не мог гарантировать даже самому себе, что удержится от глупостей, если во сне нечаянно прижмется к этому шикарному телу. – Спокойной ночи.
- Спокойной ночи, - эхом отозвался Майк, и через несколько секунд номер погрузился в тишину.

2.
Алек уснуть не мог. Мало того, что без кондиционера было жарко и душно, так еще не давали покоя мысли о спящем рядом с ним парне. Как обычно. И мысли эти были жутко непристойными, отчего стояк был такой, что хоть вой и на стенку бросайся. Или, что еще хуже, дрочи.
Сглотнув вязкую слюну, Алек нерешительно опустил ладонь на свой пах и сквозь тонкую ткань трусов сжал возбужденный член. И тут же вздрогнул от удовольствия, закусил губу, чтобы, не дай Бог, не застонать и не разбудить Майка. Чувствуя, что вот теперь уж точно нет сил терпеть, Алек прикрыл глаза и неспешно задвигал рукой по всей длине, вместе с тем стараясь дышать тихо и размеренно. По телу медленно расходилась истома, член дергало возбуждением, и совсем скоро Беккер забыл, где находится, полностью сосредоточившись на пульсирующем в теле наслаждении. Это было не то, чего хотелось на самом деле, но, может, он хотя бы так снимет напряжение, не дающее ему покоя на протяжении последних нескольких дней.
Он настолько увлекся процессом, что даже не заметил шевеления на другой половине кровати. И только когда вдруг щелкнул выключатель светильника, а поверх собственной ладони легла чужая, замер и распахнул глаза. И в приглушенном свете ночника увидел, что над ним нависает Сикорский. И смотрел он таким жадным взглядом, что у Алека сперло дыхание. А потом, не говоря ни слова, Майк наклонился и впился в его рот. Беккеру не хватило ни сил, ни времени на то, чтобы удивиться. Он только застонал – долго и хрипло – и ответил, приоткрывая рот, впуская в себя острый и гибкий язык. Майк тут же удвоил напор, придвинулся совсем близко, прижался своим стояком к его бедру. Алек снова издал стон и понял, что еще чуть-чуть, и он кончит от одного только перевозбуждения, что надо что-то делать, а именно, трахнуть, наконец, этого чертового сукина сына. Тем более что он вон сам, оказывается, не против.
- Беккер, ты - ужасный человек, - оторвавшись от его губ, негромко, сорванным хриплым шепотом проговорил Сикорский, самым бесцеремонным образом залезая к нему в плавки, с силой проводя вверх-вниз по всей длине его члена, отчего Алек задохнулся и машинально выгнулся навстречу. – Так долго меня изводить… я чуть не охуел…
- Мог бы и сам …
- Если честно, до сегодняшнего дня не был уверен, что ты тоже хочешь, - признался Майк, стаскивая с него трусы. – Но ты сегодня так выразительно пялился на мою задницу…
- Она великолепна, - вставил Алек и в подтверждение собственных слов сжал упругие ягодицы, чем вызвал у Майка одобрительный стон.
- Хочешь ее? – облизав губы, проговорил Сикорский. На его щеках горел лихорадочный румянец, а в глазах было столько похоти, что хватило бы не на одного человека. – Хочешь трахнуть?
- О, да…
Получив добро, Алек, наконец, снял с Майка эти чертовы боксеры, заставил снова лечь на спину. Провел ладонями по внутренней стороне бедер, вынуждая Майка раздвинуть ноги, огладил большими пальцами напряженную мошонку. А потом склонился и безо всяких прелюдий взял в рот его член, плотно сжимая губы и теребя языком головку. Майк глухо застонал, стиснул в пальцах простыни и, еще шире разведя колени, подался навстречу. Алек чуть надавил на его бедра, ослабляя натиск на собственное горло, с наслаждением сделал несколько неторопливых движений и неохотно выпустил его член изо рта. Он не хотел, чтобы все закончилось раньше времени.
- Майк, у тебя есть презервативы? – спросил Алек, продолжая ласкать его член ладонью.
Сикорский открыл осоловевшие от желания глаза, посмотрел шалым, вопросительным взглядом. До него, видимо, не дошло, о чем вещает Алек, поэтому тот терпеливо, стараясь дышать глубже, повторил:
- Гондоны. У меня все в машине.
- А… да. - Сикорски судорожно сглотнул, облизал пересохшие губы. - Да, сейчас…
Он свесился с края кровати, поднял валявшийся рядом с ней рюкзак. С полминуты, которые казались Алеку вечностью, он копался в нем, после чего достал и «резинки», и смазку.
- Какая… запасливость, - нашел в себе силы хмыкнуть Алек.
- Кончай ****еть и трахни меня уже, наконец! – рыкнул на него Майк, укладываясь на спину, но Алек отрицательно покачал головой.
- Я хочу видеть твою задницу, - проговорил он. – Можно?
Сикорский понимающе хмыкнул и, перевернувшись, встал на четвереньки. Развратно выгнулся в пояснице, максимально раскрываясь, и Алек на секунду застыл, глядя на него. Хорош, как же этот сукин сын все-таки хорош. Тугие и гладкие мышцы спины и плеч, тонкая линия позвоночника. И совершенная задница, которую он сейчас будет трахать. Прямо сейчас!
Алек поспешно скрутил с тюбика крышку и выдавил гель на пальцы. Потом раздвинул его ягодицы и вставил сразу два пальца, аккуратно продвигаясь глубже, растягивая, чувствуя, как Майк крупно вздрагивает всем телом в ответ на каждый толчок. Он дышал рвано и шумно, запрокидывал голову и болезненно хмурился, когда ощущения были наиболее острыми, а Алек смотрел на него и еле сдерживался, чтобы не начать себе дрочить. Вместо этого он резко провернул пальцы, снова задевая простату, и Сикорский с вымученным стоном подался назад, сам насаживаясь на них. Алеку стало невыносимо жарко…
– Потом ты меня трахнешь, - прошептал он, вновь находя и нажимая на нужное место. Второй рукой он взялся за его член, с наслаждением ощущая всей ладонью его тяжесть и объем, медленно и дразнящее провел по всей длине, нажал большим пальцем на головку. - Ты не представляешь, как я хочу почувствовать твой член у себя глубоко внутри…
- Алек!
Это было рычание вперемешку с мольбой. Алек вынул пальцы, поспешно обтер их о простыни, и, разодрав упаковку, раскатал «резинку» по своему члену; пристроившись, подхватил за бедра, заставляя Майка приподняться, приставил головку к вожделенному входу и подался вперед, заворожено наблюдая, как его член без труда входит в растянутый, скользкий от смазки задний проход. Хрипло застонав, Майк прогнулся в пояснице, принимая член Алека на всю длину, сжимая его плотным кольцом тугих внутренних мышц. Алек удовлетворенно поерзал и замер на несколько мгновений, млея от тягучего, невыносимого удовольствия, наполнявшего каждую клеточку тела; наклонился, лизнул скользкую от испарины кожу на гладком плече; услышал тихий вздох Майка. Жарко, как же все-таки жарко…
- Не могу больше, - вытолкнул из себя Сикорский и двинул задницей.
Своей потрясающей, умопомрачительной узкой задницей, где было так тепло и так хорошо, что плавились мозги, и до боли скручивало низ живота.
- Как ты хочешь? – едва слышно спросил Алек, одной рукой обхватывая его поперек груди, а второй вдавливая в матрац его запястье, сплетая его пальцы со своими. – Так?
Он несколько раз неторопливо качнул бедрами, и Сикорский со стоном уткнулся лбом в подушку, сильнее выставляя зад. Алек, тяжело дыша, задвигался чуть быстрее. Он старался максимально оттянуть тот момент, когда все закончится, но вместе с тем был не в силах сдерживать накатывающее безумие, и каждый его толчок помимо воли становился сильнее и резче.
– Так хорошо? – заплетающимся языком спросил Алек, ритмично трахая его, осыпая влажными поцелуями его плечо, шею, линию скулы. - Скажи мне, Майки…
- Да-да-да… пожалуйста…
- Все, что хочешь…
Не сбавляя темпа, Алек отпустил его плечи и, скользнув ладонью вниз по влажной груди и животу, нашел член, обхватил и принялся дрочить в такт своим движениям. Майк глухо вскрикнул, а спустя несколько мгновений Алек услышал его долгий и хриплый стон, почувствовал, как собственные пальцы заливает теплая сперма и, толкнувшись несколько раз в горячее и тугое тело под собой, кончил сам. Накативший оргазм вышиб воздух из легких, заставив зажмуриться, Алек громко, в голос застонал и повалился на Майка, сильнее стискивая его запястья.
Казалось, прошла вечность, прежде чем хватило сил на то, чтобы разлепить веки и нормально дышать. Первое, что он увидел, открыв глаза, это их с Майком до сих пор переплетенные пальцы. Он осторожно разжал свои, чувствуя, как покалывает кончики и тут же Сикорский пошевелился, но попытки перевернуться не сделал.
- Охуеть, - только и сказал он.
- Это вместо спасибо?
- Ага… бля, хорошо-то как…
- Хорошо?
- Да, - подтвердил Сикорский, и его голос звучал непривычно серьезно. – Мне было хорошо. Ты отлично трахаешься, Беккер.
- Спасибо.
- Боюсь, я так не смогу.
- Это отмазка? – улыбнулся Алек.
- Нет, просто констатация факта.
- Я все равно рискну проверить.
Майк тихо и мягко рассмеялся, отчего у Беккера защемило в области груди чем-то, похожим на нежность. И тут же пронеслась шальная мысль, что ему это нравится. Нравится, да…
- Можно я вылезу из-под тебя? – спросил Сикорский с улыбкой в голосе. – У меня все затекло.
Алек не стал его удерживать, перекатившись на спину. Аккуратно стащил с себя грязный презерватив и поморщился от ударившего в нос несильного, но все же заметного неприятного запаха. Это было единственное, чего Алек не любил в спонтанном сексе – после него ты чуть ли не по уши в дерьме и благоухаешь отнюдь не французскими духами. И если в обычной обстановке можно сходить в душ, то здесь горячей воды до утра точно не будет. Простынями чиститься, что ли?
Заметив хмурое выражение на лице Алека, Майк хохотнул и полез в свой рюкзак. Покопошившись в нем, достал пухлую пачку влажных салфеток и водрузил ее ему на живот.
- Держи, чистюля. До утра живем.
- О, спасибо, - облегченно выговорил Алек, доставая салфетку. – Я же говорю, запасливый.
- Я веду кочевую жизнь довольно давно, - отмахнулся Сикорский. - Так что у меня есть все необходимое для таких случаев. Да и не только для них, если честно.
Алек не стал спрашивать, почему. Это было их негласное правило с самого начала – знаем друг о друге только то, что успели выяснить за несколько дней совместного путешествия. Ни прошлого, ни будущего. Только настоящее. Сначала Алека это вполне устраивало, но за последние пару дней он иногда ловил себя на мысли, что хотел бы узнать этого парня лучше. Откуда он, что любит и почему проживает свою жизнь автостопом.
Как и почему это вылезло, Алек не знал, но факт оставался фактом – Майк ему нравился. И не только в плане секса, но и сам по себе.
- Надо поспать, - выбрасывая грязные салфетки, сказал Алек, чтобы отвлечься от неуместных мыслей. – Иначе мы завтра оба будем не в состоянии вести машину.
- А ты теперь точно уснешь? – с хитринкой в голосе поинтересовался Майк.
Алек улыбнулся и, обхватив его за талию, притянул к себе, устроил между раздвинутых ног. Сикорский даже не рыпнулся, чтобы отстраниться. Наоборот, откинул голову на его плечо, подставил рот для короткого, но жаркого поцелуя.
- Если я снова буду ворочаться, - проговорил Алек, накрывая пальцами его горло, трогая кадык, - ты знаешь способ, чтобы меня угомонить.

3.
Они приехали в пункт назначения через два дня. Несмотря на ранний час, было жарко, но сжимающие руль ладони Алека были липкими не только из-за духоты. Как не хотелось ему признаваться, он нервничал. И причиной волнения был сидящий на соседнем сиденье Сикорский.
Тот был какой-то странно притихший, время от времени кусал заусенец на большом пальце и, глядя в окно, постоянно хмурился. Было очевидно, что ему тоже не по себе, и Алек не знал, то ли он расстраивается, что сейчас они разбегутся, то ли просто подбирает наиболее удачные слова для прощания. И самым поганым для Беккера была именно эта неопределенность.
Когда они въехали в город, Майк попросил подбросить его до центра, а там остановить машину у небольшого продуктового магазинчика с яркой неоновой вывеской, на которой большими буквами было написано «У Кайла». Правда, выходить не торопился. Посидел несколько секунд без движения, после чего повернулся к Алеку. Тот с колотящимся сердцем ждал, что он ему скажет.
- Ты здесь остаешься? – наконец, спросил Сикорский.
- Только до завтрашнего утра, - отозвался Алек, стараясь, чтобы голо звучал непринужденно, хотя внутри бушевал шторм эмоций. – Потом дальше поеду.
- М-м… А где сейчас собираешься остановиться?
- Не знаю, - пожал тот плечами, - найду что-нибудь.
- Мотель «Оазис», - посоветовал ему Сикорский, доставая из заднего кармана джинсов визитку и протягивая ее Алеку. - Недорого, но вполне прилично. И да, у них в номерах стоят водонагреватели, так что всегда есть горячая вода.
- Откуда знаешь? – поинтересовался он, вертя в пальцах обычную картонку, на которой золотистыми буквами было выведено название мотеля, его адрес и телефон.
- Я несколько раз был в этом городе по делам, останавливался там. Мне понравилось.
- А сейчас?
- Сейчас тоже по делам, - помедлив, коротко отозвался Майк, а потом взглянул на него непривычно нерешительным взглядом. – Ты не против, если я приеду к тебе вечером?
- Я только «за».
- Отлично, - моментально встрепенулся Майк, и тут же спрятал глаза, но Алек успел заметить в них промелькнувшее облегчение. И тут же у него самого отлегло от сердца. Не все равно. Этому сукину сыну тоже не все равно.
- Значит, буду у тебя в десять, может, чуть позже, - продолжил Сикорский повеселевшим тоном. - Бери сто одиннадцатый номер, он один из самых приличных у них.
- Хорошо.
Сикорский наклонился, быстро поцеловал его, после чего выскочил из машины. Алек улыбнулся ему вслед и завел мотор.

Майк приехал в половину одиннадцатого с весьма объемным бумажным пакетом подмышкой. Оказалось, там была еда и выпивка, которую Сикорский, не стесняясь, с ходу принялся выкладывать прямо на кровать. Алек хмыкнул и взял в руки бутылку с вином. Красное, сухое, пятилетней выдержки. Не супер крутое, но и далеко не дешевое. И точно не по карману парню, который не мог себе позволить в одиночку даже самый дешевый номер в низкопробном мотеле.
– Ты ограбил продуктовый магазин?
Майк оторвался от своего занятия и вскинул на Алека заинтересованный взгляд.
- Почему?
- Ты в курсе, сколько стоит это вино? – выразительно выгнув бровь, спросил Беккер. – Даже я, имея стабильный и неплохой доход, покупаю его только с зарплаты. Я уж молчу про все остальное.
- Так заебись же! - хмыкнул Сикорский, комкая пакет и отправляя его в мусорное ведро. - Считай, что у тебя сегодня незапланированный праздник.
- Майк, я серьезно.
- Я тоже, - пожал тот плечами. - Не ссы, Беккер, все добыто действительно честным путем. Просто у меня в этом городе… хорошие знакомые, которые могут выручить.
- Давай напополам.
- *** с два, - категорично отозвался Майк. – Я угощаю, и даже не спорь со мной. Лучше вон сыр порежь, что-то неохота от головки откусывать. А я пока бутылку открою.
Они пили вино из пластиковых стаканчиков, закусывая его сыром, виноградом и дорогущим бельгийским шоколадом с орехами. И разговаривали. Аккуратно обходя личные темы, обсудили кино, политику, спорт, музыку; умудрились даже добраться до искусства. Правда, Майк почти сразу со смехом признался, что ни черта не понимает в этом, а потом вдруг привлек Алека к себе и прижался к губам, целуя жадно и сладко. Его дыхание пахло вином, ладони, теплые и немного липкие от шоколада, неторопливо, огладив бока, забрались под футболку, задели затвердевшие и чувствительные соски. Майк несильно сдавил их пальцами, и Алек тихо застонал, выгнулся навстречу этим изумительным прикосновениям.
- Это намного круче, правда? - отстранившись на мгновение, выдохнул Майк ему прямо в рот и снова поцеловал, опрокидывая на спину, прижимаясь к нему всем телом, медленно и сладко вкручиваясь своими бедрами в его. - Можно я тебя трахну? Охуеть, как хочется…
Слова ворвались в воспаленное сознание жарким, прерывистым шепотом, от которого у Алека окончательно снесло крышу.
- Нужно, - еле ворочая языком, хрипло отозвался он. – Я уж думал, ты не соизволишь.
- Просто у меня и правда не получится так же хорошо, как у тебя.
- А ты попробуй…
Майк соврал. Или недооценил свои способности. Да, этот секс не был тем безумием, которое они творили последние две ночи, трахаясь, как сумасшедшие, чуть ли не до утра. Сейчас все было по-другому, но это не означало, что как-то или чем-то хуже. Сикорский двигался в Алеке медленно, сжимая его голову в своих руках и почти не отрываясь от его рта. В этих неторопливых движениях был свой кайф, как и в горячечном, сбивчивом шепоте Майка, от которого у Алека еще больше приливало возбуждение и почему-то сводило в области сердца. Он, не стыдясь, громко стонал, выгибался, чтобы принять его как можно глубже, почувствовать всего целиком, и после очередного распирающего толчка его прошило оргазмом. Сладко вздрагивая, он притиснул Майка к себе ближе, крепче, ощущая, как все тело заливает блаженная истома, как пульсирует, кончая, член Майка у него внутри, слыша, как он с наслаждением и чем-то еще, пугающе похожим на нежность, выстанывает его имя…
- Поехали со мной, - хрипло проговорил Беккер, когда более-менее пришел в себя.
Слова вырвались под влиянием эмоций, но в них не было ни капли лжи или лукавства. Майк, не ожидавший ничего подобного, сначала застыл, а затем резко вскинул голову. В его глазах все еще стоял морок, но, тем не менее, взгляд был полон недоверия.
- Ты что, серьезно?
- Абсолютно серьезно, - кивнув, подтвердил Алек. – Я завтра поеду в соседний город, пробуду там некоторое время, а потом домой. Могу тебя захватить с собой. Что скажешь?
- Почему?
- Ты сам знаешь, почему, - отозвался Алек, чувствуя, как в груди снова начинает волнительно биться сердце. – Разве нет?
Майк не ответил. Сначала долго и пристально смотрел в его глаза, а затем, приподнявшись на руках, осторожно слез с него и устроился рядом, подперев ладонью щеку.
- Я очень хочу поехать с тобой, Беккер, - наконец проговорил он и выдавил из себя смешок: – Ты… мне нравишься. Да, нравишься. Знаешь, я редко кому такие слова говорю. Наверное, если бы ты был девчонкой, я бы даже признался тебе в любви… охуеть, правда?
- Тогда твой ответ на мое предложение должен быть положительным, - проговорил Алек, пропустив мимо ушей предложение с матюгом.
Майк покачал головой. В его глазах вдруг появилось столько разочарования и тоски, что у Алека снова свело сердце. Только теперь от безысходности, от которой запершило в горле и стало больно там, в душе.
- Майк…
- Я не могу, - простонал тот, обессилено уткнувшись лбом в его плечо, и этот жест больше всяких слов говорил о том, что ему тоже очень больно. – Я, правда, очень хочу поехать с тобой, но не могу.
- Но почему? – спросил Алек, все еще не веря, что все закончится вот так, порядком и не начавшись. - Тебя здесь что-то держит?
- Держит, - кивнул Майк и посмотрел на него взглядом затравленной собаки. – Я слово дал, что останусь. Охуенно большое слово, которое не могу нарушить. Понимаешь?
Алек не понимал. Вернее, до его мозга дошло, что Сикорский не может быть с ним, но тому органу, которое отвечало за чувства, этого было не уразуметь.
- Жаль, что ты дал слово, - проговорил Алек и тут же пожалел о своих опрометчиво вырвавшихся словах, увидев, как Майк застыл от обиды. На его скулах заходили желваки, а губы сжались в тонкую полоску. И глаза… в них было слишком много эмоций.
- Прости, - тихо произнес Алек, касаясь его щеки большим пальцем, - я не хотел тебя обидеть. Просто… ты мне тоже очень нравишься.
Сикорский кивнул и через силу улыбнулся. В этот момент он показался Алеку совсем молодым, почти юным. Черт возьми, подумал Беккер, я ведь даже не знаю, сколько ему лет. Выглядел Майк его ровесником, но кто знает, сколько ему на самом деле? Да и фиг с ним, дело совсем не в возрасте или в чем-то там еще. Дело только в нем самом, в тех чувствах, которые Алек к нему испытывал.
- Послушай, - начал Майк, врываясь в мысли Алека, - ты же будешь здесь через несколько дней, да? Давай я оставлю тебе свой номер, и ты позвонишь мне, когда приедешь… что скажешь?
Алек согласился, не колеблясь. В конце концов, если учитывать сложившиеся обстоятельства, неизвестно, увидятся ли он потом вообще. Так что не стоило упускать ту синицу, которая сама опустилась ему в руки. Это было бы очень-очень глупо…

4.
Спустя примерно неделю, рано утром Алек регистрировался в отеле «Оазис». Сто одиннадцатый номер оказался свободным, так что Беккер не стал мудрить и снова выбрал его. И едва переступив порог комнаты, взялся за телефон, нашел в записной книжке номер Майка.
- Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети, - сообщил ему вежливый женский голос и участливо добавил: – Попробуйте перезвонить позже.
Алек перезвонил через полчаса. Потом через час. И еще через час. В динамике звучал все тот же голос, сообщавший, что Майк Сикорский - безответственный обалдуй, который не заряжает свой мобильник. К вечеру Алек сбился со счета, сколько раз он набирал Майка. У того по-прежнему была какая-то фигня с телефоном. Или он поменял номер, ворвалась вдруг в сознание внезапная и пугающая мысль. Беккер даже застыл посреди номера, сжимая злосчастный телефон так сильно, что побелели пальцы. Он лихорадочно вспоминал их разговор неделю назад, в этом самом номере и глаза Майка, полные искреннего сожаления оттого, что он не может поехать с ним. Неужели лгал? Лгал?!
Да нет, тут же одернул себя Алек, просто это ты - чертов параноик. Вот сейчас ты позвонишь ему, снова и…
- Аппарат абонента…
Алек нажал кнопку сброса вызова и аккуратно положил телефон на тумбочку, боясь, что в противном случае шваркнет им о стену. Потом снял с себя джинсы и опустился на постель. Часы на прикроватной тумбочке показывали четверть двенадцатого, а в груди саднило и тянуло какой-то непонятной безысходностью. Вся усталость и нервотрепка пережитого дня навалились тяжелым комом, и Алек незаметно для себя задремал. Он даже начал смотреть какой-то сон, как вдруг телефон взорвался громкой трелью. Подскочив, Беккер схватил мобильник и увидел на дисплее «Майк». Майк Сикорский, черт его возьми! Этот сукин сын!
- Да! – почти рявкнул в трубку Алек.
- Беккер? Это ты?
- Да, - проговорил тот, чувствуя, как накатывает облегчение, как перестает противно тянуть в груди. – Что у тебя с телефоном?
- Бля, батарея села. Скотина такая! А я забыл вчера вечером телефон на зарядку поставить. – Майк нервно рассмеялся в трубку. – У меня с собой был только рабочий, а этот дома оставил, как бесполезный. Сейчас приезжаю, включаю, а тут куча оповещений о том, что ты мне звонил.
- Так ты приедешь?
- Я уже еду, Беккер, - снова рассмеялся Сикорский. – Буду через пять минут. Ты в «Оазисе»?
- Да. В сто одиннадцатом.
- Хорошо. Никуда не уходи.
- И не собирался.

- Как съездил?
Вопрос застал Алека врасплох. Он повернул голову и посмотрел на лежащего рядом Майка. У того были встрепаны волосы, и Алек вспомнил, как еще пять минут назад зарывался в них пальцами, притягивая его голову к себе и целуя. Видимо, в какой-то момент под порывом эмоций он немного перегнул палку, и теперь на губе Майка красовалась маленькая ранка. Алек машинально поднял руку и коснулся ее указательным пальцем, погладив.
- Тебе рассказать с подробностями?
- Хочешь, расскажи, - прямодушно отозвался Майк, слегка прикусив его за кончик пальца и тут же отпустив. – Мне интересно.
Беккер несколько мгновений колебался, раздумывая, стоит ли. Все-таки этот вопрос, а так же возможный ответ на него, нарушал их негласное правило ничего друг о друге не спрашивать. С другой стороны, они уже не попутчики. Не путешествуют вместе. А завтра утром, скорее всего, вообще расстанутся. Так что Алек все же ответил:
- Я ездил к матери на день рождения.
- Что-то такое я предполагал, - проговорил Майк и, увидев недоуменный взгляд Алека, улыбнулся: - Думаешь, я не заметил в твоем багажнике подарочный пакет?
Беккер покачал головой и фыркнул. Что ж, в этом был весь Майк. На взгляд Алека в нем удивительно гармонично сочеталась некоторая бесцеремонность наряду с детской непосредственностью.
- Я надеюсь, ты в него не заглядывал? – иронично спросил Алек.
- Моя беспардонность имеет границы. Честное слово, - со смешком добавил он, когда Алек скептически вскинул брови. – Я умею быть хорошим мальчиком.
- Так и быть, постараюсь тебе поверить.
- Ну, спасибо, - хохотнул Сикорский.
- Ну, а у тебя как? Насколько я понял, ты устроился на работу?
С Майка мигом слетело все благодушие, он скривился и почему-то отодвинулся. Алеку сразу стало неуютно и холодно, несмотря на то, что в номере было душновато.
- Устроился, – угрюмо кивнул Сикорский. – Правда, это совсем не то, чего бы мне хотелось на самом деле. Но, как я уже говорил, я дал слово.
- Хорошая хоть?
- Перспективы хорошие, - уклончиво ответил Майк, и Алек понял, что расспрашивать и дальше бесполезно - было заметно, что обсуждать эту тему Сикорский не хочет.
- Я поеду домой завтра утром, - проговорил Беккер. – Ты останешься до утра?
- Конечно, - отозвался Майк и улыбнулся той самой своей редкой мягкой улыбкой. Алек вдруг поймал себя на мысли, что хотел бы видеть ее всегда. Рядом. Как и самого Майка. Каждое утро, проснувшись в одной постели. Каждый вечер, когда садятся ужинать. Или смотрят телевизор. Горячо спорят, обсуждая политику. Как Сикорский материт чиновников, которые приняли очередной дурацкий закон. Как болеет за свою любимую футбольную команду – Алек был уверен, что делает он это громко, не жалея эмоций и своего матерного словарного запаса. Они бы могли пойти после ужина в кино на какой-нибудь хороший фильм, а могли бы просто остаться дома и до утра заниматься сексом. И снова, как и всегда, проснуться вместе…
Совершенно непозволительные и глупые мечты, подумал Алек, обрывая проносящиеся в голове одна за другой несбыточные картинки. Майк останется здесь. У него работа, своя жизнь и слово, которое он, к великой досаде обоих, кому-то там дал. Но ты же сам такой, Алек, ты всегда держишь свое слово. И ты не можешь требовать от кого-то, чтобы он нарушил свое.
- Алек? – раздался голос Майка. - Ты чего?
- Я подумал тут, - кусая губы, медленно отозвался Беккер. – Наверное, ничего страшного не будет, если я задержусь здесь на денек и поеду домой послезавтра? Как думаешь?
Вместо ответа Майк посмотрел на него долгим, пристальным взглядом, а потом снова улыбнулся и притянул его к себе, впился в его рот поцелуем. Что ж, пронеслось в голове Алека, прежде чем ее затуманил новая волна возбуждения, видимо, это означает согласие. И это было хорошо.

Утром Алек проснулся с осознанием того, что кто-то умело и воодушевленно делает ему минет. Хотя почему кто-то? Кроме Майка Сикорского в этой кровати больше никого быть не могло. А раз так, то…
Не открывая глаз, Алек протянул руку и запустил пальцы в волосы на макушке Майка, подбадривая. Тот удовлетворенно мурлыкнул и усилил напор на его член, насаживаясь на него до самого горла, с силой проводя языком по набухшей толстой вене. У него во рту было тепло и влажно, он ни разу не сбился с заданного им самим ритма, и, казалось, прошла целая вечность, прежде чем Алека выкрутило сумасшедшим оргазмом…
- Доброе утро, - спустя какое-то время раздался шепот Майка, и Алек нехотя разлепил веки, тут же встретил взгляд помутневших от желания глаз.
– Мне надо идти, - с нескрываемым сожалением сообщил Сикорский. – Через два часа на работу.
- А как же твоя утренняя проблема? – многозначительно выгнув брови, спросил Алек и, дотянувшись, сжал в пальцах его стояк. – Я бы хотел помочь.
И не дождавшись ответа, несколько раз провел ладонью по его члену. Майк шумно выдохнул, зажмурился и, закусив губу, чуть приподнялся, давая руке Алека больше свободы для движений. Тот положил вторую ладонь ему на затылок и, надавив, прижался к его рту, целуя, проникая языком внутрь, касаясь им языка Майка. Большим пальцем коснулся набухшей головки, дразня, растирая по ней выступившую влагу, и Майк всхлипнул, подался навстречу.
- Алек, пожалуйста…
Беккер довольно улыбнулся и, решив не мучить, принялся размашисто дрочить его член. Майк, вздрагивая, постанывал, хмурился и жадно толкался в ласкающую его ладонь. И уже кончая, еще сильнее прижался к губам Алека, отчаянно хватая короткие и влажные поцелуи, пока, наконец, не затих, и обессилено не уткнулся лбом в его плечо.
- И тебе доброе утро, Майки, - тихо произнес Алек, разжимая липкую ладонь, а потом резко и сильно прижал его себе, зарываясь носом в его волосы. И понял, что никуда не хочет его отпускать.
- Беккер, я тебя обожаю, - не поднимая головы, хрипло выговорил Сикорский. – Ты охуенный.
- Ты тоже. А еще ты опоздаешь на работу.
- Да и похуй, - фыркнул Майк и тут же рассмеялся. – Хотя нет, не похуй. Надо идти.
- Иди, - отозвался Алек, даже не удосужившись разжать рук.
- Ага…
Майк ушел от него спустя двадцать минут. Некоторое время Алек сидел в постели, не шевелясь, а потом отправился в душ. До вечера было еще далеко, так что надо было подумать о том, как скоротать это время. Уйму времени до того, как он в последний раз увидит Майка.

5.
Позавтракав в кафе гостиницы, Беккер решил прокатиться по городу. Если можно было верить небольшой брошюрке для путешественников, которую Алек взял на регистрационной стойке мотеля, в этом городе был неплохой военный музей и магазинчик, торгующий старыми виниловыми пластинками. Как любитель и музеев, и музыки Беккер просто не мог оставить без внимания столь интересные места.
Но, к большому сожалению Алека, музей оказался хоть и занимательным, но совсем небольшим. Ему хватило часа, чтобы неторопливо обойти и изучить все экспонаты. Зато в музыкальном магазине его ожидания оправдались целиком и полностью. Сначала приветливый продавец показал ему все недавно поступившие пластинки, заострив внимание на наиболее редких. Потом их разговор сам собой плавно перетек на обсуждение всей музыки, и Алек покинул магазин лишь спустя два часа, сжимая в руке пакет с двумя пластинками одной из любимых групп. Выйдя на улицу, он понял, что ужасно проголодался, а неподалеку, если верить все той же брошюрке, находился весьма неплохой ресторан. Немного поразмыслив, Алек решил пойти именно туда.
Как оказалось, составитель путеводителя не обманул. Обслуживающий персонал оказался любезным, меню недорогим, но приличным, а окружающая обстановка радовала глаз. Он как раз приступил к еде, как вдруг раздался телефонный звонок. От Майка.
- Ты где, Беккер?
- В ресторане «Три слона», обедаю. Знаешь такой?
- Знаю. Нормальное место, - сообщил Майк. - Только не заказывай рыбу, их повара ни *** не умеют ее готовить. Я один раз сдуру поел, так переплевался. Возьми лучше свиную отбивную.
- Я ем говяжий стейк, - проговорил Алек, улыбаясь. – Вроде вкусный. А ты что, звонишь мне для того, чтобы проконсультировать в вопросе выбора меню на обед?
- Нет, - засмеялся Сикорский. – Просто надо встретиться. Прямо сейчас. Не против, если я к тебе присоединюсь?
- Конечно не против.
- Отлично. И слушай, закажешь и мне поесть, ладно? Я умираю с голоду.
- Без проблем. Отбивную?
- И холодный чай. Спасибо. Я буду через пять минут.
- Окей, жду.

Майк приехал буквально перед тем, как принесли его заказ. Целоваться на людях он не полез, но в глазах все же светилась искренняя радость от встречи, что приятно Алека порадовало.
Учтивый официант поставил перед Майком тарелку с его отбивной, стакан с холодным чаем и, пожелав приятного аппетита, удалился.
- Ты был в магазине Стэна, – берясь за вилку, кивнул Майк на пакет с логотипом.
- Был, - кивнул Алек. – Купил пару неплохих пластинок. А откуда ты знаешь про этот магазин?
- Беккер, я знаю здесь все, - хмыкнул он и вдруг огорошил: - Я родился и вырос в этом городе.
- Оу, - даже перестав жевать, изрек Алек. – И что, вся твоя семья здесь?
- Только отец, - отозвался Сикорский и, помедлив, добавил: - Мама умерла, когда мне было пять лет. Пила сильно. Отец рассказывал, что пытался ее лечить, потратил кучу денег на клиники, врачей, всякие лекарства, но она так и не смогла справиться с этой зависимостью. В конце концов, сердце не выдержало. Отец тогда чуть сам не запил с горя, но сумел перебороть себя, нашел утешение в работе. Но так и не женился снова, прикинь? Наверное, это и есть настоящая и великая любовь, о которой пишут во всех книжках.
- Мне очень жаль, Майк.
- Да что уж там, - отмахнулся тот. – В мире куча людей, которые зазря гробят свою жизнь бухлом. Расточительно и бессмысленно это, не находишь?
Алек только кивнул, соглашаясь. В его семье никогда не было такой беды, но он знал тех, у кого либо родители, либо близкие страдали алкоголизмом. Это было… страшно. Да, пожалуй, это самое подходящее слово.
- На самом деле, Беккер, я хотел поговорить с тобой вовсе не о печальной судьбе моей матери, - сказал Майк, глядя на него в упор. - Твое предложение взять меня с собой еще в силе?
Это было как обухом по голове. Более оригинального сравнения Алек не нашел. Тем более что сказано это было Майком прямо, просто и безо всяких предпосылок к подобному повороту событий. Поэтому Алеку оставалось лишь сидеть и смотреть на Сикорского изумленными глазами.
- Ну что ты так смотришь? – проворчал тот, опуская взгляд. – Хоть что-нибудь скажи.
- А как же твое обещание? - ляпнул Алек первое, что пришло в голову, и Майк в ответ посмотрел почти умоляющими глазами, тем самым давая понять, что не хотел бы об этом говорить.
- Нет уж, - покачал головой Беккер, - давай, рассказывай, что случилось с твоим умением держать слово. А то я буду плохо о тебе думать.
Майк, понимая, что Алек действительно не отстанет, вздохнул и отложил вилку.
- Ладно, я расскажу, - проговорил он и усмехнулся: - Не хочу, чтобы ты думал, будто я какой-то там безответственный рас****яй.
Алек хотел, было, ему сказать, что и так считает его именно тем, кого он упомянул, но промолчал. В конце концов, считал он его таковым в хорошем смысле слова. А насчет ответственности… сейчас как раз и узнает.
- В общем, - неторопливо начал Сикорский, - как ты уже знаешь, это мой родной город. И отец у меня довольно большая «шишка» здесь – у него свой банк. Большой и невъебенно крутой банк, который ежегодно приносит хренову тучу прибыли. Причем, начинал папик с самого нуля, всего добился сам и в криминал никогда не лез… ну, может, и лез, но делал это аккуратно и так, чтобы ни мать, ни я об этом не догадывались.
После моего рождения у него появилась мечта – чтобы я занял его место, когда он отойдет от дел. Типа, продолжить семейное дело и все такое. Но, к сожалению, я эту его мечту перестал разделять с момента, как мне исполнилось двенадцать. Мне хотелось совершенно другого, а именно путешествовать. Путешествовать по всему миру и найти свой путь в этой жизни… бля, звучит прямо как фраза из кино, да?
Майк рассмеялся, но как-то натянуто. Видимо, сейчас собственные юношеские мечты казались ему не совсем здравомыслящими, и Алек был склонен с этим согласиться. Но когда тебе двенадцать лет и ты зачитываешься Жюлем Верном и Льюисом Стивенсоном, подобные мысли в голову не приходят. В этих книгах твои кумиры, твои Герои, и ты хочешь быть похожим на них.
- Значит, томимый мечтами о приключениях, я лет в шестнадцать впервые убежал из дома. Собрал рюкзак и, стащив у папика некоторую наличность, смотал к чертям собачьим. Правда, доехал только до соседнего города – отец поднял на уши полицию и меня изловили. Через два месяца я удрал снова и меня опять же вернули домой. В тот момент я понял, что ни *** у меня не получится, сколько ни старайся, поэтому оставил эту затею. И лишь в день своего совершеннолетия пришел к отцу и сказал, что сваливаю. Он, конечно, орал, что лишит меня наследства, что я неблагодарная скотина, но, сам понимаешь, силой удерживать не имел права.
- И ты все-таки ушел.
- Да. Хотя, если честно, с моей стороны это было сделано уже чисто из принципа, - признался Майк. – Я действительно не хотел быть банкиром, но уезжать нужды не было - мог бы и здесь что-нибудь найти. Но… так получилось, в общем. И вот с тех пор я и веду ту самую кочевую жизнь.
- Майк, а сколько тебе лет? – задал Алек один из уже давно мучающих его вопросов, понимая, что теперь, раз Майк так разоткровенничался, точно можно.
- Двадцать три, - не стал лукавить Сикорский. - А тебе?
- Двадцать шесть.
- Бля! Да ты - старикан, епт! – засмеялся он. – Хорошо сохранился, дедуля.
- А ты нет, малявка, - парировал Алек язвительно. - Выглядишь моим ровесником.
- Это у нас с папиком семейное, - нисколько не обидевшись, отозвался Майк. - Он тоже выглядит старше своих лет.
- Так что дальше-то? – напомнил Беккер. - Ты ушел из дома и?
- Ну, и мотался эти два года по стране. Подрабатывал кое-где. В основном, в автомобильных сервисах. Между прочим, довольно многому там научился.
Последнюю фразу он произнес с нескрываемой гордостью, и Алек невольно улыбнулся.
- А с отцом виделся? – спросил он.
- Виделся, - кивнул Майк. - Мы с ним через полгода помирились. Я приехал на его день рождения, с подарком. Он к тому моменту успел остыть и довольно радушно меня принял. Правда, я ему сразу сказал, что возвращаться я не собираюсь, но он и не настаивал.
Алек нахмурился, понимая, что в рассказе Майка не все сходится.
- Но ведь сейчас ты у него работаешь, правильно я понял? – уточнил он. – Ему же ты слово дал?
- Ему. И да, работаю у него, - беспомощно скривившись, отозвался Майк. – Но у меня ни *** не получается. За прошедшую неделю я столько накосячил, что мать моя женщина. Не специально, конечно. Папик даже приставил ко мне одного из своих спецов, чтобы тот мне помогал, но я так ни хрена и не понял. А папик же у меня не дурак, он все прекрасно видит и понимает. И мысль о том, что я завалю дело всей его жизни, не кажется ему охуенно крутой. В конце концов, его терпение лопнуло, и сегодня он позвал меня к себе и прямо заявил, чтобы я мотал, куда мне заблагорассудится, а он найдет себе другого преемника. Как-то так, в общем.
Алек недоуменно покачал головой, осмысливая услышанное, и посмотрел на Майка почти снисходительно. Вот ведь действительно… раздолбай, пронеслась у него мысль. Это же надо было додуматься, заварить такую кашу, чтобы в итоге все равно ни черта не получилось.
- Ответь мне на один вопрос, - проговорил Беккер, сдержав ироничный тон, который так и напрашивался в данной ситуации. - Какого черта ты согласился работать в банке, если тебе это изначально не нравилось?
Майк усмехнулся и беспомощно развел руками.
- Да хрен его знает, - ответил он. – Наверное, в какой-то момент мне уже осточертели все эти разъезды, и захотелось чего-то стабильного. Мастерскую, в которой я тогда работал, неожиданно закрыли, я оказался на мели, а тут звонит отец и впервые за эти годы снова предлагает мне вернуться и заняться его чертовым банком. Он будто задницей почувствовал, что у меня самого ***ня творится. В общем, я пораскинул мозгами, понял, что терять мне нечего и согласился на его предложение. А он сразу же взял с меня обещание, что я никуда не удеру. Теперь понимаешь, да?
- Понимаю, - искренне отозвался Алек. - Понимаю, что теперь тебя здесь ничего не держит.
- Вообще ничего, - поддакнул Майк. – Мы с отцом поговорили, и я сказал ему, что, наверное, уеду. Он не стал мне возражать, просто попросил, чтобы я не болтался, как говно в проруби. А я рассказал ему про тебя…
- Про меня? – прищурился Алек. – Что, прямо все рассказал?
- Ну-у… я сказал, что у меня есть хороший друг, - немного растерянно выговорил Майк и, заметив, скептический взгляд Алека, возмущенным шепотом выпалил: - Бля, Беккер, я не мог ему сказать, что сплю с мужиком. Он в отличие от нас с тобой, не считает это крутым. И всех «голубых» называет презрительно «педики» и «говномесы».
- Так, я, пожалуй, не хочу об этом слышать, - подняв ладони вверх, остановил его Алек. – Хорошо, пусть он считает, что я твой хороший друг, с которым ты хочешь уехать.
Услышав последнее предложение, Майк мигом растерял всю свою воинственность и посмотрел просительно, почти умоляюще. От этого взгляда у Алека снова подвело живот, а сердце заколотилось, как сумасшедшее. С этим товарищем всегда так, вне зависимости оттого, занимаются ли они сексом, едут в машине, или же просто обедают за одним столом. Интересно, а сохранится подобное лет через пять, например?
- Ты ведь еще не передумал, Алек? – нерешительно спросил Майк.
Беккер хотел было произнести красивую речь о том, как он рад и счастлив, что теперь они будут вместе, но подумал, что, наверное, это будет слишком. Поэтому ограничился улыбкой и коротким:
- Когда тебе будет удобно, тогда и поедем.
Сикорский в ответ выдал шальную и ослепительную улыбку, но тут же, что-то вспомнив, вдруг нахмурился и задумчиво зажевал нижнюю губу.
- Ну, что еще? – спросил Алек, когда молчание слишком затянулось. – Вспомнил про еще одно данное кому-то обещание?
- Нет, просто… Я не хочу, чтобы ты думал, будто я собираюсь сидеть на твоей шее, - совершенно серьезно проговорил Майк. – Такого не будет, правда. И работу я обязательно найду. Я же говорю, я в железках отлично разбираюсь, так что в сервис какой-нибудь без проблем устроюсь. Плюс папик дал мне кое-какую наличность на первое время, но я обязательно ему все верну…
Он что-то там еще вещал про обязательства и прочее-прочее, а Алек слушал его и давил насмешливую улыбку. И когда Майк уже кинулся перечислять список своих недостатков и достоинств, он все же не выдержал и прервал его:
- Сикорский!
Тот замер, моргнул и вперил в Алека совершенно дурной взгляд. И в этот момент Беккер понял, что Майк не просто казался ему юным. Он действительно был еще мальчишкой. Немного взбалмошным, нахальным и шумным. Но вместе с тем он умел держать свои обещания и знал значение важного слова «ответственность». Остальное же придет как с годами, так и с опытом. А Алек ему в этом поможет. Они друг другу помогут.
- Заткнись уже, - со смехом произнес Беккер, глядя в непонимающее лицо Сикорского, и пояснил: - У меня сейчас от избытка информации голова треснет.
- Но я же…
- Потом об этом поговорим, хорошо? – попросил он, и когда Майк согласно кивнул, резко сменил тему: - Я так понимаю, ты сейчас ничем не занят? Так ведь?
Брови Майка вновь сошлись на переносице, изображая напряженную работу мысли, но спустя мгновение его лицо вновь просветлело, а на губах заиграла широкая ухмылка.
- Ты хочешь попросить счет, да? – протянул он. – И вернуться в мотель.
Алек усмехнулся и медленно кивнул.
- Ты ужасно догадлив, Майки…

6.
Черный седан выехал из города в районе шести часов вечера. Алек уверенно вывернул на автостраду и аккуратно влился в общий поток машин. Устроившийся в соседнем кресле Сикорский жевал бутерброд, запивая его колой, и покачивал головой в такт популярной песенке, доносящейся из динамиков приемника. Глядя на него, у Беккера поднималось и без того хорошее настроение, а предстоящая неделя пути виделась в весьма приятных красках. По крайней мере, сейчас он знал совершенно точно, что они не расстанутся, как только доберутся до пункта назначения.
- Черт, слушай, - неожиданно замерев, хлопнул вдруг Майк себя по лбу и повернулся к Алеку. – Я ведь так и не спросил тебя.
- О чем?
- Ну, чем ты сам занимаешься? Насколько я понял, у тебя хорошая профессия.
- У меня скучная профессия, Майк, - улыбнулся Беккер. – Я бы даже сказал, очень скучная.
- Очень скучная? - вскинул брови Майк, а потом вдруг прищурился. - Только не говори мне, что ты – бухгалтер.
- Прямо в точку, – хмыкнул Алек и, поймав мимолетом его недоверчивый взгляд, добавил: – Я говорю серьезно, ты угадал.
Майк несколько секунд изумленно молчал, а потом весело расхохотался. Глядя на этот приступ безудержного веселья, Алек сам не сдержал улыбки.
- Твою ж мать, реально бухгалтер, - успокоившись, констатировал Сикорский, вытирая выступившие от смеха слезы. – Я пальцем в небо ткнул, а ты, оказывается и правда… бля, Беккер с тобой охуеть можно, честное слово.
- Думаешь? – весело спросил Алек, быстро на него посмотрев, после чего снова сосредоточил внимание на дороге. Машин было еще много. Как уже говорилось, шоссе начнет пустеть лишь в начале девятого. А пока нужно быть аккуратным и осторожным, чтобы, не дай Бог, не вылететь под колеса встречного авто.
- Я знаю, - категорично припечатал Майк, для пущего эффекта подняв вверху указательный палец, чем вызвал у Алека новую улыбку. - И что, у бухгалтеров настолько халявная работа, что они могут позволить себе так долго валять дурака?
- Да нет. Просто у меня было две недели законного отпуска, а еще две я брал за свой счет, чтобы съездить к матери на день рождения.
- Так самолетом же быстрее.
- Мне захотелось прокатиться, - пожал Алек плечами. - Надеюсь, это не противозаконно?
- Человеку с такой скучной профессией, как у тебя, надо обязательно развеиваться время от времени, - назидательно сказал Майк и тут же снова хитро прищурился: - Хотя сам по себе ты довольно интересный человек, Алек Беккер, хоть и занудный время от времени. А еще отлично трахаешься. Но об этом я уже тебе говорил.
- Говорил, - кивнув, улыбнулся Алек и заключил: – Значит, с родом моей деятельности у тебя проблем не возникает. И высаживать тебя не нужно.
- На ***, даже не думай об этом, - фыркнул в ответ Сикорский, показывая ему средний палец. – Я своего решения не изменю, даже не надейся.
- Хорошо. Это очень хорошо, Майки.
- Бля, я обожаю, когда ты меня так называешь. Можешь еще раз?
- Майки…
- Бляяя, - на этот раз жалобно протянул Сикорский. Он перестал жевать свой бутерброд и некоторое время сидел, не шевелясь с таким несчастным видом, что Алек даже хмыкнул. А когда наконец отмер, зачем-то полез в «бардачок».
- Что ты делаешь?
- Хочу посмотреть, сколько ехать до ближайшего мотеля, - буднично отозвался Сикорский.
- Еще рано останавливаться на ночлег.
- А мы не будет там ночевать, Беккер, - ухмыльнувшись, проговорил Майк. – Мы туда заедем, я тебя трахну, а потом поедем дальше.
- Если мы начнем останавливаться каждый раз, как тебе или мне захочется заняться сексом, то будем ехать очень долго, - со смехом произнес Алек, - а мне через восемь дней на работу.
- Да ладно, сегодня можно, - деловито шурша картой, парировал Майк. – Сегодня ведь особенный день. Как считаешь?
Алек, не найдя никаких подходящих слов, лишь кивнул, соглашаясь. Время от времени стоило делать исключения из правил. В конце концов, еще пару недель назад он нарушил свое правило – никогда и никого не подбирать на шоссе. Нарушил и ни разу об этом не пожалел.

Конец?