1. Наша дача.
Мне за пятьдесят лет и зовут меня Епифан. То есть крестное имя мое Николай, Николай Николаевич, но Хозяину понравилось звать меня именно так: Епифан. Наверно, кто-то из древнегреческих деятелей, он это где-то вычитал, уверял, что это писатель. Что ж, ко мне это подходит: я - литератор. А когда-то был и инженером, имею два технических диплома, но "новому порядку", представителем которого есть мой Хозяин, таковое не надобно, за это не платят, а литература (он об этом не знает) штука занятная, приятная, можно и малую деньгу сорвать, но в основном - прекрасная отдушина для души. Какая милая тавтология, не правда ли?
Ему около сорока или: даже за сорок, моложавый блондин в золотых очках, кожа белая до розовости, физически слабый, нежный, но зверь. Я его немножко, даже любил. Как же, ведь он подкормил меня, я налил тело и силы, мозг мой получил творческий озон и кислород. Почему озон - о том ниже. Семен Владиленович - заведующий отделом «Теории экономических потрясений" в гайдаровском Институте "Экономики Переходного Периода" - зловещая синекура для масонов Нового Времени, Нойе Орднунг'а. Там трудится исключительно, американская креатура, выходцы из комуниверситетов, института Марксизма-Ленинизма, бывшей ВПШ и партизданий типа "Молодой Коммунист", а также "плехановцы" и "мгимошники". Семен Владиленович Грунский. Говорит, что был и журналистом, что родом из казаков. Странное отчество для казака. Про себя я зову его Врунский и Белая Вошь. Еврей ли он? Ведь все владиленовичи и владленовичи, а также виленовичи и вильчленовичи это всё детки красной профессуры из евреев... Но к делу.
У нас роскошная, дача под Москвой, по Казанской дороге, недалеко от Раменско-Рязанского шоссе, удобно. У Хозяина есть вкус: двухэтажный терем выстроен лучшими плотниками-краснодеревщиками из музеев, в сосновом бору, старом и могучем, чьи янтарные мощные деревья похожи на "Корабельную рощу" Шишкина. Последние годы таких "порубок" всё больше и больше, реликтовые леса Подмосковья уходят под дачи бандитов и чиновников.
Терем не слишком изощрённой архитектуры, имеет нижние веранды, смотровые башенки со шпицами, симпатичные эркеры по углам, некоторые другие штучки в дореволюционной манере. У нас мирное, отдохновенное жилище, типичная, дача, в башенках нет пулеметов, как у соседей в кирпичных замках. Бревна не крашены, просто пропитаны чем-то от жучка и гниения, внутри же, в комнатах, они просто слегка стесаны, как горбыли, создавая иллюзию деревенской избы, никаких обоев, и полы, и потолок - всё мощные доски-пятидесятки. Зимой, на снегах, в окружении остатков бора (где мы в детстве собирали белые грибы и землянику - наша бедненькая, деревянная дачка, похожая на клобучок инока, была когда-то в этой же местности, по другую сторону железной дороги) при солнце терем Грунского прямо горел огнем! Цвет янтаря или ананаса. Мелькала игривая мысль, что он и должен сгореть.
Участок у нас огромен, впрочем, - тридцать соток не так уж и много, у соседей и побольше, но там живут местные бандиты, связанные с администрацией г. Раменского и родственно, и по-всякому, да им и надо: за бетонными заборами бушует коммерческая и развлекательная жизнь. А у нас скромная дача для летнего отдыха, зимой, только если какие делишки и небольшие саммиты. Мы - научно-управленческая элита. Поэтому забор сосновый, но сплошной (не как в добрую старину штакетничек), гараж всего на две машины: старый "Пежо"' - микроавтобус для хозяйственно-курьерских нужд и длинный белый "Линкольн" хозяина. Гости ставят, машины где попало. Ворота и калитка с "секреткой", открывающей их снаружи, а из дома - по электронному пульту с любой точки, как телевизор. А когда я хозяйничаю на участке - так простой вертушок. Никаких у нас огородов-цветников, одна травка, гамак меж елок и площадка для гольфа. Так что почти никакой уборки по "саду" мне нет, сучки если только с сосен или хвоя, да когда гости наблюют во тьме.
Тихо у нас, хорошо, сосны умиротворенно шумят вершинами, вспоминая погибших подруг. Издалека чуть свистнет электричка. Дятел стучит в дерево. Тенькают синицы. Их почти не стало. В самые, казалось бы, комариные сезоны, - и тех нет. Всё поубивала керосиновая пыль самолетов, снующих с Быковского аэродрома, бензин с автострад. Много сосен полысело, а я их помню с детства в полном зеленом здравии. Всегда кажется, что они такими толстыми и были, а ведь они росли.
В доме старинная, добротная мебель (где она вся скуплена?), кожаные, диваны, тяжелые шкафы и буфет (этот в столовой) с выдвижной мраморной доской для резки ветчины, столы обыкновенные, но дубовые, кровати такие же, только в спальне у хозяина не ложе, а как бы небольшой аэродром, кресла, конечно - но эти офисные, 80-х годов, с высокими спинками. Никаких ковров (опять же только у хозяина на полу текинский ковер), на стенах никаких картин и масок, разве что в гостиной два портрета на противоположных стенах смотрят друг другу в рожу: Ельцин и Петр I. Великой кисти Шилова. Ветерок патриотизма. В углу столовой хозяин устроил темную мрачную икону Христа - скорее Антихриста, писал её тяжелый человек. Выдана была за ХVII век, стоила 1200 долларов. Очень ею хозяин гордился. Я чуть не помер со смеху, когда подсмотрел, как он на неё крестится: точно, как Жириновский – щепоть в лоб, потом - лево плечо, а дальше неуверенно, косым движением куда-то к яйцам. Рассмотрев же внимательно "старую", щелястую доску иконы и поколупав маненько краску, в лупу увидел искусственные "кракелюры" и понял, что эту "старину" делал какой-нибудь умелец чуть ли не из Строгановского училища, и цена ей рублей двести-триста. Семену Владиленовичу об этом, конечно, не сказал. Правда, я как-то по¬советовал ему для большей "русскости", "избяности" расставить по углам вилы, лопаты, косы - как у Чехова в рассказе. Он решил подумать.
Пусть читатель не сердится, но обстановку надо всё же расписать хотя бы приблизительно, это важно для понимания дальнейших событий, произошедших в этом гадюшнике, то бишь нашей даче.
Первый этаж занимают гостиная с камином, далее тоже очень большая столовая с Антихристом в углу, кабинет секретарши-машинистки (это по-старинному, а теперь – «компьютерши») Нели или Нелли (милая девушка). В гостиной и столовой при не очень высоких потолках (тоже доски без покрытия) огромные люстры-паникадила дают мягкий наркотический свет, про камин я говорил: это прекрасно, когда в полутьме горит красным огнем пасть чудовища и от него такое тепло разливается, что... В левом крыле кухня, складские помещения, а в правом биллиардная. Конечно, есть подвал, там сауна-баня (с каменкой, между прочим, и я по-русски - плескаю воду, я люблю чуть влажный пар, а не финское сухое, как самум, жарево, но они, по моде, именно такой любят; правда, хозяин не парится, ему нельзя - сердце, я его мою сам, это тоже моя обязанность), отряд холодильников "Розенлев", ибо продуктов на гостей требуется много, а хороших в Раменском нет, всё из Москвы, из супермаркетов. Ну, что-то ещё, это не важно.
На втором этаже спальни - хозяйская, крошечная - моя, спальня его двоих охранников, две кровати рядом, почти как бы одна, да и надо было им двуспальную кровать поставить, так как Таня и Маня (так их зовут) педерасты и живут друг с другом в большой любви. Я только не выяснил, кто из них за бабу, кто за мужика, но стоны по ночам слышу: они со мной через стенку. Как-то их, конечно, зовут по паспорту, но хозяин кличет Танька и Манька, они не обижаются. Интересно, что Танька был боксер, а Манька - борец, лбы будь здоров, мозги отбитые, но верны хозяину, как ротвейлеры. Действительно, они и чутки, и интуитивны, как псы. Танька, кроме того, за шофера, он умеет водить все машины мира. Оба взяты Владиленычем прямо с зоны, где они на одних нарах сидели за бандитизм. Я с ними в хороших отношениях, никакой интеллигентщины не выказываю: держусь уважительно. Есть и ещё две спальни, для гостей, да ещё одна на первом этаже. Как видите, дачка объёмистая. Тут поработал мудрый архитектор. Хоть сравнение и неприличное, но вот наши церкви - вроде и набольшие, а пространство организовано внутри так, что очень, просто неправдоподобно, вместительны. Так и тут.
Хозяин. Семен Владиленович холост, ****овит и таким собирается остаться до гроба, редкостный скупец и эгоист. Говорил, что был три раза женат, но по нескольку месяцев, и разводился. "Бабы все дуры, жадные и хотят от меня иметь детей". Да, Семен Владиленович Грунский, живет только для себя, он строит Новый Мировой Порядок, НМП. Однажды я зашел за чем-то к нему в спальню, хотя не имел права это делать (я же только слуга): он спал на спине при слабом свете ночника, раскрыв рот с золотыми коронками и выставив белый нежный кадык (он довольно жирный мужчина, но шея цыплячья, плечи бабьи); смотрел я, смотрел, и закопошилось во мне острое желание припасть и прокусить этот кадык. Вампиризм какой-то...
Ещё некоторые данные об нашем жилье. Нашу усадьбу, кроме меня, никто не охраняет, нет собак, хозяин их почему-то не любит. Впрочем, я вспомнил: его в детстве здорово покусал доберман. Комплекс. Но живет кошка, эту он любит, а я - наоборот, тем более она из породы воровок. А охранять нас и не надо, поскольку соседские замки, с усадьбами охраняют опытные бывшие гэбисты (противно видеть, как они униженно сажают кустики и цветочки снаружи бетонных заборов своих новых хозяев). Одному я как-то посоветовал не цветочки сажать, а сделать вспаханную полосу - как в зоне, а по верху забора пустить колючку с током вольт в восемьсот, но он юмора не понял и сказал, что у них на чердаках стоят пулеметы, а во дворе носятся ротвейлеры и прочие собакообразные демоны.
Ночью со столбов бьют по проездам прожекторы. Так что у нас спокойно. Криминальный городок в лесу.
Остаются повар и Владик. О Владике будет отдельная главка, а без "повара на покое", как я называл Ивана Яковлевича, тоже не обойдёшься. Он живет в Раменском, там ещё недавно трудился в хорошем ресторане, но вдруг стал пить и его выгнали сразу - как это теперь делается. И он у нас. Готовит чудно, хотя и провинциал, - для солидных приемов у моего хозяина (когда бывают чубайсы-бурбулисы-шумейки), я вызываю его по пейджеру, у него есть телефон, а то и просто сгоняю на своей "пежопе" (как я в шутку зову свой автобус) за "Яковличем, и он ворожит. А по мелочам я, как сестра-хозяйка, готовлю легкий завтрак на четверых-пятерых (я, хозяин, Манька-Танька и Владик), простой, обед со щами и картошка с мясом и так же примитивный ужин: яичница с беконом и кофе. Хозяин доволен.
(продолжение следует)