У нас в школе произошла революция. Не социальная – у нас до этого нос не дорос. Не сексуальная – её совершили ещё до нас. Революция у нас случилась на почве профилирования по обучению школьников, то есть – нас. До четвёртого класса все учатся по единой программе, а с четвёртого все расходятся своими путями.
Расклад такой. Как только человек переходит в четвёртый класс, то родители и педагоги решают – кем он будет во взрослой жизни. Если они хотят, чтобы он Лобачевским стал, то его определяют в математический класс и девять десятых школьного времени он долбит математику. Одну десятую учения он болеет и прогуливает уроки, а в остальное время изучает остальные предметы. Нормальный ход!
И как только эта революция у нас в школе произошла, то наш класс рассыпался вдребезги.
Ося штудирует только физику. Не исключено, что скоро наша страна по части вооружения даже антимир за пояс заткнёт.
Алька учит литературу. Она её терпеть не может, так что быть ей великим критиком!
Костя Мендик изучает химию. Мендик – не фамилия, а дворовый псевдоним, произошедший от таблицы имени Менделеева.
Серёга зубрит задачи и уравнения. Или фининспектором потом станет, или главным бухгалтером.
Танюшка занимается пением. Под фонограмму. Дедушка и бабушка у неё в подпевке. А в подтанцовке – учитель истории Эдуард Ильич. Он решил на склоне лет поменять профессию, и мы его за это не осуждаем: подпевка бабок имеет больше.
Сидоров целый день перетаскивает по школе разные предметы: его планка в жизни – бригадир носильщиков на вокзале.
Васька Кошкин вскрывает сейфы, а Генка Собакин его арестовывает. Кем они потом станут, козе понятно.
А вот Наташка Юрина изучает что-то секретное. Предмет преподают ей очень важные дядьки. Никто не знает, что из неё получится.
Никто не знает, кроме меня. А я знаю всё! Почему? Да потому что я всем подсказываю. И Наташке Юриной – тоже. Почему? Да потому что я во взрослой жизни буду суфлёром. У меня и родители из суфлёрской будки не вылезали, и родители родителей всем подсказывали. Короче говоря, суфлёры всегда в почёте. Их просто не видно на сцене жизни, но без них и политики, и чиновники, и актёры такую могут ахинею нести, что уши у всех завянут.