Семен проснулся от звонка в дверь. – Нюся вернулась. Наконец то! – Семен рывком поднялся с дивана и бросился к двери. – Иду, дорогая, иду!- Он распахнул дверь, на лестничной площадке никого не было. – Нюся, - тихонько позвал он, - Где ты? – Тишина была ему ответом. Дом мирно спал. На коврике у соседней двери бездомный кот приподнялся, поглядел на него, лениво зевнул и уронил голову на коврик. Семен закрыл дверь и обреченно поплелся на кухню. Включил электрочайник и уставился в окно. – Нюся, Нюся! Что мы с тобой наделали?-
Вчера Нюся собрала в сумку что-то из шкафа, коробку с документамии и,молча, выскочила из квартиры. А он, дурак, еще прокричал ей вслед, - Ну, и уходи, плакать не буду! –
А все началось с пустяка. Генка, его друг, с которым они вместе учились в школе, вместе поступили в институт, вчера ехидно спросил, - С кем это твоя Нюсинька опять в парке прогуливалась? Не боишься, что уведет чувак твою женушку?- Семен сделал вид, что подначка приятеля его не тронула и, улыбаясь, ответил, - Не боюсь, это Нюсин школьный товарищ, я его знаю. Так что не переживай за нас с Нюсей, спи спокойно, дорогой друг! – Но слова Генки его задели. И не то, что он подозревал Нюсю, а просто было неприятно услышать из уст приятеля подозрения в неверности жены. И вечером он завел разговор с Нюсей, и слово за слово разгорелся скандал. Сначала жена не приняла слова мужа в серьез и стала подсмеиваться над его ревностью. А он, распаляясь все сильнее и сильнее, начал упрекать ее уж в совсем нелепых прегрешениях: хихикала с Витькой в столовой, Вовка опять ее угощал конфетами, на прошлой вечеринке три раза подряд танцевала с Петькой. Нюся тоже в долгу не осталась и припомнила ему Светлану, с которой он встречался еще до их сближения, ее умильные улыбочки и нежные взгляды на Семена. В общем, костер разгорался медленно, но верно. С треском разлетались искры, и все кончилось только после того, как захлопнулась дверь за выбежавшей из квартиры Нюсей. Семен еще походил по комнате, остывая, и лег в постель, но сон не шел и он уже горько жалел о случившемся.
А потом мысль, что Нюся ушла неизвестно куда, привела его в ужас. Идти ей явно было некуда. Он представил, что она сидит в парке на скамейке и плачет. Господи, какой же он дурак! Ночью одна в парке! Он накинул куртку и выскочил во двор. Двор был пуст, парк, в ста метрах от дома, встретил его тишиной, пустыми скамейками на аллеях, покрытых осенними листьями, тускло горящими фонарями. Он почти бегом прошелся по его аллеям, тишина, только шелест листьев под ногами. Ни души, да и кто будет гулять ночью в осеннем парке? Страх холодной змеей зашевелился под сердцем. Где ее искать? Но в душе он надеялся, что Нюся остынет и вернется домой. И он поплелся назад.
Поднимаясь по лестнице на пятый этаж, он молил Бога, чтобы Нюся была дома. Постарался тихонько открыть дверь, бесшумно вошел в квартиру, на цыпочках прошел в комнату – комната была пуста. Семен внезапно обессилил, присел на стул, обхватил голову руками. Господи, что же делать? Где искать ее? Может быть она на вокзале? Сидит там на скамейке, несчастная девочка, замерзла поди, хлюпает носом, перебирает в памяти его злые слова. И так ему стало ее жалко, так он ругал себя за несдержанность. Тоже мне мужик! Бедная Нюся, где она сейчас, одна ночью. Нет, надо бежать на вокзал, больше ей негде быть. И он торопливо закрыл дверь, почти бегом преодолел полутемную лестницу, выскочил на улицу. Город спал, фонари горели в полнакала, мелкий дождик что-то шептал желтым листьям на тротуарах. Троллейбусы и маршрутки уже не ходили. Семен вышел на проезжую часть дороги, надеясь перехватить такси, или позднего «бомбилу». Но машин не было, и он пошел быстрым шагом, подняв воротник и втянув голову в плечи. Дождь падал на плечи и как будто приговаривал. – Так тебе и надо. Так тебе и надо, Так…-
Вдали показался вокзал, он сиял огнями, подъезжали и отъезжали машины, торопливо входили в раскрытые двери люди с чемоданами в руках. Вокзал, несмотря на ночное время, жил своей суетливой жизнью. Семен с замиранием сердца вошел в зад ожидания. На деревянных скамейках сидели немногочисленные пассажиры. Некоторые спали, склонив головы на сумки и пакеты. Он пошел по рядам, всматриваясь в прикорнувших людей. Один ряд, другой, третий … В уголке последнего ряда, у окна, пристроив голову на поручень скамейки, сидела Нюся. Глаза ее были закрыты, губы горестно сжаты, брови нахмурены. Весь ее вид говорил о том, как ей тяжело, как одиноко в этом полупустом ночном зале. Жалость сжала сердце. Он подошел, сел на стоящую напротив скамейку и стал смотреть на свою дорогую девочку.
Нюся, почувствовав его взгляд, зашевелилась, не открывая глаз, прошептала – Семочка, милый мой. - Она вздрогнула и проснулась, глаза ее широко раскрылись, увидев его, губы дрогнули, слезы заблестели на ресницах. Семен вскочил со скамейки, прижал к себе дрожащую от рыданий жену. Он целовал ее мокрые, соленые глаза, шептал что-то ласковое, покаянное, гладил по вздрагивающей спине и обещал себе, что он никогда, никогда больше не обидит эту дорогую и любимую девочку.
Через полчаса они уже выходили из такси у своего дома. Все окна были темные, все соседи мирно спали в своих постелях. Через несколько минут вспыхнул свет на их маленькой кухне, потом запел свою мирную песню электрочайник, захлопал дверцами холодильник, мелодично загремела посуда.
В дом вернулись покой и любовь.