5. Поход на Истру

               
Кому пришла в голову идея провести прощальный день на лоне природы, на берегу Истры, сейчас вспомнить уже невозможно, но в одно прекрасное утро наш касс почти в полном составе, во главе с классной руководительницей. Матильдой Дороновной собрался на перроне Ленинградского вокзала в туристической форме, с рюкзаками на спине. Одна только Матильда была экипирована не совсем по походному. На ней,правда,было надето не выходное, но все же красивое платье, и туфли, не на шпильках,конечно,но все же на каблуках мало приспособленных для хождения по проселочным дорогам. Видимо это был ее первый поход в жизни. Мужественно преодолевая трудности походной жизни, она все же старалась быть веселой, но что- то слишком уж часто подносила кружевной платочек к своим прекрасным глазкам. В туфли набилась пыль и  мелкие камешки, мешавшие ей идти, и натиравшие ее  стройные ножки. В довершении ко всему на очередном неровном участке дороги, она сделала неловкое движение, и каблук, не рассчитанный на боковые нагрузки, сломался и туфля превратилась в тапочек. Терпение ее иссякло и из прекрасных глаз покатились слезы.-«Не расстраивайтесь, Матильда Дороновна.»-сказал В.Г.З.-«Снимите второй туфель, я сейчас все исправлю»-и взяв в руки туфель, ловким движением оторвал от него каблук. Идти стало легче, но туфли было все- таки жаль. Перейдя через узкий, деревянный мостик на другой берег реки, мы устроили привал, разожгли костер и стали варить суп из продуктов  предусмотрительно захваченных в рюкзаках. Матильда сидела неподалеку на бревне и с отрешенным видом смотрела на воду. И хотя все как- то пытались отвлечь ее от грустных мыслей, настоящего веселья все- таки не было. Не хватало какой то изюминки.-«Лиса, иди сюда!»-раздался знакомый голос В.Г.З.,мы здесь что то нашли. Я не хотел оставлять свою любимую учительницу в беде, но любопытство пересилило, и сказав, что сейчас вернусь, я с неохотой пошел на зов. Пройдя шагов сто, я увидел небольшой костер. вокруг которого удобно расположились мои самые близкие друзья, держа в руках обструганные ветки, с насаженными на них кусками толсто нарезанной колбасы. Под воздействием огня из колбасы сочился жир, и попадая в костер, давал  вспышки, вырывающимися из общего пламени, отдельными яркими лучами. Стоял ароматный запах жареной колбасы и дыма. У меня слегка закружилась голова, и захотелось есть. Маленькая, рыжая белка, привлеченная этим запахом, сидела на ветке и с любопытством разглядывала происходящее. Рядом с костром стоял солдатский котелок. с только что сваренной пшенной кашей, бутылка с какой то прозрачной жидкостью, и буханка крупно нарезанного черного хлеба.-«Ну  где ты там пропал?»-сказал Павлик, протягивая пруток с насаженной на нем колбасой, и большую ,алюминиевую кружку, наполовину наполненную белой, прозрачной жидкостью.-«Ну дай Бог не последнюю!»-провозгласил Павлик. Все дружно чокнулись, и быстро осушив кружки, принялись за колбасу, перемежая ее с кашей. На душе стало легко и приятно. - «Ну еще о одной!» -предложил В.Г.З.,а то Лиса какой то грустный. По мере убывания жидкости из бутылки, веселье все  нарастало и нарастало, пока не достигло  апогея, после которого Владимир Гройсь-Зюбко схватил лежащую на земле большую, толстую палку, и, опираясь на нее как на шест, стал прыгать через костер с ловкостью обезьяны, выкрикивая непонятные слова, как это делают людоеды из племени Юмбо-Юмбо, собираясь съесть очередную, захваченную в плен жертву. Закончив прыгать, он зачерпнул из котелка ложку пшенной каши, и ловким движением направил себе в рот, но поперхнулся, и каша попала не в то горло. Лицо его стало сначала красным, как пионерский галстук, а затем побелело и приняло мертвенно, бледный оттенок, какой бывает у покойников. Он судорожно хватал ртом воздух, но воздух не шел в его забитые кашей бронхи. Он задыхался! Но видимо не судьба была ему умереть такой нелепой смертью в семнадцать лет, когда жизнь еще только начиналась, а будущее казалось безоблачным и прекрасным. Мы подбежали к нему, и стали изо всех сил стучать по спине. Мы стучали с такой силой, что все тело его содрогалось в такт нашим ударам. Но ничего не помогало. И вдруг, Павлик, продолжая стучать левой рукой по спине, правой ладонью нанес ему сильный удар сбоку по щеке, или если применить боксерскую терминологию, правый боковой в голову, но только открытой перчаткой. В боксе за такой удар дается предупреждение, но здесь он достиг цели, и поверг В.Г.З. в состояние грогги, то есть на несколько секунд лишил его сознания. Поршик медленно стал считать до девяти, но при счете пять В.Г.З. пришел в себя, встал в боевую стойку, и хотел, было броситься на своего обидчика, но мы удержали его, сказав, что удар был произведен не со зла, а из гуманных соображений, для его же блага. Что произошло с кашей, после удара, я сказать не могу, но этот удар вернул его к жизни, и дыхание его стало ровным и спокойным. Мы облегченно вздохнули. Жизнь постепенно возвращалась к нему. Лицо стало розовым, глаза приняли осмысленное выражение. - «Заседание продолжается!» - сказал Павлик, и протянул ему кружку. Он жадно выпил и окончательно пришел в себя. Заседание продолжалось на берегу реки, где сняв с себя верхнюю одежду, мы искупались, и  стали ловить рыбу, на импровизированную удочку, изготовленную из подручных средств. Солнце, забравшись на вершину горы, стало постепенно скатываться вниз, неся за собой прохладу. Подул слабый ветерок, и мелкие, кудрявые облака, похожие на баранов, медленно поплыли по небу, догняя заходящее солнце. Рыба клевала плохо, с любопытством поглядывая на жирного червяка, извивающегося в воде, и,  по-видимому, думала, откуда ты здесь взялся? Что- то здесь не так! Некоторые, наиболее смелые рыбины, все же не удерживались от соблазна полакомиться червяком, но делали это осторожно, хватая червяка сбоку, так что, в конце концов, оставался только один голый крючок. Затем, презрительно посмотрев на крючок, они уплывали, медленно шевеля плавниками. - «Эй,ребята,что вы там делаете? Идите к нам, мы уже домой собираемся!» - донесся до нас голос уже бывшего старосты класса. - «А ну их»-Сказал Поршик,увлеченный процессом рыбной ловли-«Я останусь здесь на ночь, утром рыбку половлю, на зорьке небось лучше клевать будет, а потом уже и домой можно, там делать нечего.»
В.Г.З.и Павлик одобрительно закивали головами, и решили остаться тоже.-«А ты Лиса,остаешься?Ты с нами, или против нас?»-спросил Поршик,видя мою нерешительность.-«Конечно я не против вас, но остаться, наверное не смогу, мама  будет беспокоится.»-попытался оправдаться я.-«Ну и езжай себе»-презрительно сказал Поршик-«Маменькин сынок!»Мне и хотелось остаться, и в тоже время не хотелось покидать свою любимую учительницу  в беде, с вывихнутой ногой, и выглядеть в ее глазах не лучшим образом. - «Да плюнь ты на свою Матильду, дойдет она и без тебя до поезда, Васька  поможет. он здоровый..»-процедил сквозь зубы, окончательно  пришедший в себя В.Г.З.-«А мы лучше еще выпьем, у нас еще осталось, да и закуски много, не везти же ее с собой в Москву!» Доводы были убедительные, и я решил остаться, чтобы никто не мог усомниться в моей преданности идеалам мужской дружбы. Мы выпили еще, и тут червь сомнения с новой силой стал точить мою, еще не окрепшую, юную душу.
Соображения этического характера подкреплялись чисто практическими, шкурными интересами. Я подумал, что ночью будет холодно, что рыба, наверное, клевать не будет, и что Матильду я больше никогда не увижу и у нее останется негативное впечатление обо мне, тем более, что водка была выпита, колбаса съедена, а пшенная каша вызывала во мне неприятные воспоминания, я боялся даже притронуться к ней, и я решил уехать. - «Ну, куда же ты поедешь?» - уговаривал В.Г.З.,-«Все давно уже ушли, и поезд отходит через пол часа, ты не успеешь». Положение казалось безвыходным. Но выход все- таки нашелся. Я решительно встал, нашел небольшое бревно, с пустой, выеденной временем сердцевиной, положил туда одежду и, толкая его впереди себя руками, поплыл напрямую, чтобы сэкономить время и успеть на отходящий поезд. Плывя таки образом, я представлял себя отважным разведчиком, направленным в тыл врага партией и правительством в тыл врага для выполнения особо важного и ответственного задания. И все окончилось благополучно, я успел на поезд, увидел Матильду, которая очень обрадовалась сказала-«Ну молодец Толя, я знала, что ты придешь, и поцеловала меня в щеку.
Вечер встречи