Я взял шприц побольше, и, вооружившись кредо «со щитом или на щите», оторвал еловую веточку, растер ее между пальцами, покрошил и аккуратно ссыпал в шприц. Поставив поршень на место, залил немного минералки и хорошенько потрусил. От волнения руки немного дрожали, по идее такой эксперимент должен был закончиться заражением крови и смертью, но я был твердо уверен, что все будет совершенно иначе.
Я нащупал вену на локтевом сгибе, затянул ее ремешком часов и прицельным ударом выпустил туда еловый раствор. Поршень двигался тяжело, из-за смолы и веточек, но уже с первых секунд я ощутил что-то сильное и инородное. Внутри меня образовался столб воздуха, залитый солнечным светом, а в нем медленным приходом с большой высоты, разлетаясь семенами, упала большая шишка, взметнула иголочки на земле, и отскочила в сторону. Сильнейший елочный аромат распространился взрывом по мне, переливаясь вечнозеленым. Волосы на теле превратились в иглы, а кожа в кору.
Я быстро поднимался вверх по стволу, как в лифте многоэтажного дома, а потом вниз, при этом видел каждую клеточку, мертвую или живую, каждую лусочку эпителия. Сногсшибательная еловая эйфория полностью меня поглотила, через какое-то время выбросив меня наружу, я будто свалился с очень высокого дерева, подняв столб пыли.
Отряхнувшись, я каталогизировал ощущения, и решил продолжить свой поиск, в мире было еще столько всего, что хотелось пропустить через себя, я был прав, новый способ силен, теперь осталось применить его на других предметах и людях. Жажда нового притупила чувство опасности и я отправился вперед…
- Первый раз вижу такого идиота. У него в анализе крови песок и иголки. Уникальный случай. Значит так, когда (и если) придет в себя, перевезете из реанимации в терапию, привяжете к кровати и в психиатрию на принудительное. Записали, сестра?
- Да, а… а что делать, если не запустим сознание?
- А ничего, у нас и так мест не хватает. За двое суток не придет в себя – отключайте к чертовой матери, у нас тут нормальных некуда ложить, а идиотов лечить – не наш профиль…
Я парил невысоко над своим хлипким телом, не выдержавшим натиска познания, в душе бушевало недовольство непрочностью человеческого организма, а в забитых кровеносных сосудах плавал мусор, остаток недавних экспериментов. Возвращаться назад в тело не хотелось, но и лететь-то было некуда…